2019 - ЗАПИСКИ бабушки РОЗЫ

оценку, не так ли?" Благодаря этому я получил диплом с отличием,
который, правда, мне не помог: к вступительным экзаменам в
аспирантуру МГУ меня не допустило партбюро факультета под тем
предлогом, что я проспал поездку в колхоз.

Несколько месяцев спустя я попросил Георгия Евгеньевича помочь
мне получить рекомендацию от кафедры для поступления в другую
аспирантуру. Он привёл меня к себе домой (особо заслуженные
профессора жили при университете), сел за пишущую машинку и стал
быстро-быстро печатать проект рекомендации (я храню этот черновик
до сих пор).

Начиналась она так: "Рекомендация на Кизнера Зиновия
Исааковича, 1947 г.р., члена ВЛКСМ, выпускника...". Я говорю: "Георгий
Евгеньевич, вы забыли между "1947 г.р." и "члена ВЛКСМ" написать
"еврея"!" (таков был стандарт заголовка характеристики в советские
времена). Он барабанит по клавишам машинки, будто и не слышит.
Когда я повторил в третий раз, Шилов остановился, взглянул на меня
своими необыкновенно добрыми глазами и мягко так сказал: "Давайте
не будем заострять внимание на Ваших недостатках".

Камарилья, захватившая в 70-е годы власть на мехмате, сгубила его
за то, что в начале 70-х некоторые из его учеников уехали в Израиль и
в США. Георгий Евгеньевич умер от сердечного приступа в возрасте 54-
х лет.

Летом 1971 г. наступила пора распределения на работу. Делалось
это так. Два-три раза в неделю на 14-м этаже университета в
рекреациях ставились столы для представителей научно-
исследовательских или учебных институтов. К столам прикреплялись
таблички с именами институтов. Я присаживался к столу, и
происходило взаимное знакомство. Поначалу меня интересовали
только "академические" столы. Обычно беседа завершалась словами:
"Вы нам подходите, а мы Вам?"

Если место мне нравилось, я делал запись в своём блокноте, а
представители института записывали мои данные. При расставании мы
договаривались, что продолжим разговор на более формальном
уровне в следующий ярмарочный день. Но меня уже либо не узнавали,
либо мямлили что-нибудь про изменившиеся обстоятельства.

252

Начиная с какого-то момента, я стал вести себя ассертивнее57:
когда слышал знакомое "Вы нам подходите", я заявлял: "Но учтите, я –
еврей!"

– Ну что Вы, – говорили мне, –какое это имеет значение?!
– Для вас, допустим, не имеет, но для вашего отдела кадров
вполне может иметь – отвечал я.
При следующей встрече – те, что были почестнее, – узнавали меня
и разводили руками: "Вы оказались правы". У меня был красный
диплом, а в блокноте значилось 25 подходящих институтов, но
получить достойное распределение я не смог. Удачей было уже то, что
вместо Института cудебных экспертиз я попал во Всесоюзный НИИ
Морского рыбного хозяйства и Океанографии (ВНИРО). Вся эта история
окончательно сформировала моё еврейское самосознание: "Ах так? –
никаких компромиссов! Вы своего добились! Я – еврей, женюсь только
на еврейке, и дети мои будут евреями".
Во ВНИРО я проработал до 1991 г. на должностях от младшего до
ведущего научного сотрудника. С осени 1971 по осень 1974 годы
числился аспирантом, для чего и потребовалась та самая
характеристика, которую составлял Шилов. Фактически кандидатскую
диссертацию я делал в Институте Океанологии АН СССР (ИОАН).
Приобщение к моей будущей научной сфере, геофизической
гидродинамике, происходило на семинарах А.С. Монина, В.М.
Каменковича и Г.И. Баренблатта в ИОАН. Там же состоялась защита.
Слава Богу, докторскую (в советском понимании) мне защищать не
пришлось: в Израиле просто нет такой степени.
Я как будто знал, что где-то подрастает моя будущая еврейская
жена, и я ждал. Первая встреча с Ирой Айзикс произошла 28 декабря
1983 г., а решение пожениться мы приняли ровно через месяц. Через
две недели после знакомства я привёл Иру к себе домой, чтобы
представить её маме. Потом мы долго гуляли на ВДНХ, и я провожал
Иру. Вернулся домой очень поздно. Мама не спала, ждала меня в
коридоре. Когда я вошёл, она произнесла историческую фразу: "Если
ты эту девушку обидишь, я тебя прокляну!" Мы было назначили

57Ассертивность (англ. Assertiveness – "настаивать на своём") –
поведение, сочетающее внутреннюю силу и вежливость к окружающим.

253

свадьбу на 1 апреля, но мама отсоветовала: "С такой датой никто не
поверит, что вы муж и жена". Поэтому мы поженились 31 марта 1984 г.
За несколько дней до этого папа Иры попал в больницу, и нам
пришлось отменить свадебные торжества.

В ночь с 3 на 4 декабря 1991 г. наша семья – Ира, я и две наши
маленькие дочки – переехала в Израиль. Полтора года мы жили в Бат-
Яме, а с лета 1993 г. – в Ришон-ле-Ционе. С 1992 по 2015 годы я работал
в Бар-Иланском университете; первые год и три месяца был никем
(получал "стипендию Шапиро"), а в октябре 1993 г. перешёл в
академический штат. Теперь я называюсь Professor Emeritus
(заслуженный профессор в отставке). Читал курсы лекций на
факультете точных наук (отделения физики и математики) и на
факультете биологии, вёл проекты по грантам от Израильского и
Израильско-Американского Фондов научных исследований (ISF и BSF).
Под моим руководством несколько студентов стали магистрами наук и
докторами философии. Основные мои работы, за исключением пары
статей, вышли, когда я жил и работал в Израиле. Эта деятельность
потихоньку продолжается до сих пор (август 2018 г.). Чтобы было
понятно: при выходе в отставку Full Professor (полный профессор), как
правило, получает статус Professor Emeritus. Отличие лишь в том, что
теперь я не обязан читать лекции, а вместо зарплаты получаю пенсию.
Всё остальное – кабинет, гранты, докторанты, конференции – то же
самое.

Несколько фактов о моей семье.

ИРА Кизнер (1962), выпускница

МГУ, метеоролог по диплому. В
Израиле – программист. Её
родители: Александра Викторовна
Слуцкая и Григорий Яковлевич
Айзикс. Оба окончили МЭИ и
работали в ЦНИРТИ.

Ира с детства неравнодушна к
деревьям и травам, мхам, грибам,
ягодам и цветам. В российском,
швейцарском, немецком, чешском
или финском лесу она – у себя дома,
а с нею и я. В Израиле нам пришлось

254



































специальности. Та же история, что и у Илюши. Надо начинать учиться опять
с 1-го курса, и к тому же, на иврите и с учебниками на английском. С
огромным трудом, проявив настойчивость, добивается общежития. За
обучение платить не надо (льгота для олим), но за жилье и питание – да.
Лёля даёт уроки иврита и "растягивает" на год начальное олимовское
пособие. В первые летние каникулы берёт курс по иудаизму в Бар-
Иланском университете, благо там обеспечивают стипендией и
предоставляют общежитие. Связь с нами поддерживается редкими
звонками и частыми письмами.

В начале 1992 г. репатриируется в Израиль моя сестра Нелли с семьёй,
а вскоре и любимая бабушка Фира, и Зуня с семьёй. Лёля уже не одна. На
наше общее счастье летом 1992 г. Лёля знакомится с Борисом Шерманом
(1964). Вспыхивает бурный роман. Боря с родителями и сестрой
репатриировался из Еревана раньше, в декабре 1990 г. Чудесная
интеллигентная семья нашего менталитета. Борины родители Григорий
Петрович и Елизавета Израилевна в своё время попали в Ереван из
Москвы после окончания института (по распределению).

В то время Боря делал 3-ю степень (докторат) по квантовой оптике в
Институте им. Вейцмана в Реховоте. Сейчас разрабатывает алгоритмы для
управления автономными автомобилями (без водителя). Очень
талантливый, благородный и преданный семье человек, эрудит и
острослов.

На церемонию бракосочетания (хупу)
Лёли и Бори в январе 1993 г. мы не смогли
прилететь (по материальным причинам).
Было всё до крайности скромно. Никаких
ресторанов и пышных нарядов. Из Москвы я
прислала Лёле сшитую мною юбку и
нарядную блузку. Но зато присутствовали
обе бабушки! Это моя мама, Эсфирь
Борисовна, и Роза Давыдовна.

17 августа 1993 г. я совершила алию.
Петя остался в Москве завершать
необходимые дела. А я спешила помочь
студентке Лёле с новорождённой
Даленькой. Сейчас в семье Шерман 4 детей. Кроме старшей, Дальи: Лиора
(1996), Рон (2002) и Эстер (2007). Семья соблюдает еврейские традиции.

272

После завершения учёбы Леля занималась обучением детей с
различными отклонениями, а потом разработала свой собственный курс
по развитию логического мышления у детей. Сейчас продолжает работать
в этом направлении с детьми различных возрастов, при этом много
времени уделяя семье и детям.

Далия Шерман ‫( דליהֵשרמן‬1993)

Названа в честь пра-прабабушки Двоси, которую нежно любила Лёля.
Деликатная, тактичная, чувствительная, умная и рассудительная. Не любит
выделяться, но перфекционист. Прекрасно училась в школе, выбрав на
высший уровень (5 ‫ )יחידות‬предметы физика и средства коммуникации. Её
средний балл по багруту – 110 (100+бонус). Даленька уже окончила учёбу,
а в школе продолжали "ходить" её конспекты. Замечательно умеет
планировать время и добиваться поставленной цели. Ладит со всеми и
везде, по-доброму и чутко относится к людям и считается с их интересами.

В армии (Цахале) в 2012–2014 гг.
служила в самом престижном роде войск
– военно-воздушном. Работала с картами,
подготавливая лётчикам документацию и
анализируя итоги. В 2015 г. поступила в
Бар-Иланский университет на факультет
инженерной электроники (HighTech).
Одновременно с учёбой начала работать
в знаменитой фирме Intel.

Лучше других наших детей владеет
русским языком. В 14-летнем возрасте
подготовила к 70-летию дедушки видео-
презентацию с титрами на иврите и русском. В позапрошлом году,
участвуя в программе "Таглит" (ознакомительная программа для
еврейской молодёжи из разных стран), выбрала для сопровождения
русскоязычную группу. Любит путешествовать, и очень чётко составляет
программы путешествий. Изучила испанский перед путешествием в
Центральную Америку. Играла в теннис, рисовала комиксы, создавала
оригинальные клипы. Увлекается йогой, латиноамериканскими танцами и
их новыми видами. Очень внимательна к дедушке и бабушке, просвещает
их по поводу технологических инноваций. Своими первыми навыками по
созданию клипов я обязана Даленьке.

273

Лиора Шерман ‫( ליאורהֵשרמן‬1996)

С детства отличается сильным, "командирским" характером (везде на
первых ролях) и отличными способностями: в детстве рисовала, сочиняла
рассказы. Очень хорошо плавает. С лёгкостью приобретает любые навыки
и находит решения возникающим проблемам. Уже в раннем возрасте
проявляла самостоятельность и ответственность. Много и успешно
работала с детьми разных возрастов в летних лагерях и как бэби-ситер,
начав в 13 с половиной вместе с Дальей в детском саду у младшей сестры.
Свои лидерские качества реализовала в движении "ЦОФИМ" (скауты).

Экзамены по математике и физике (уровень 5 ‫ (יחידות‬на багрут

(аттестат зрелости) сдала ещё за год до окончания школы с высочайшим
средним баллом. На багрут в качестве режиссёра с успехом поставила
спектакль по мотивам кинофильма "Человек дождя". Ещё в школе сделала
психотест (для будущего поступления
в университет) с очень высоким
результатом: 718 баллов из 800.

Патриот Израиля. После
окончания школы в 2015 г. работала в
кибуце на границе с Газой. Прошла
жесточайший отбор в элитное
подразделение Цахала (армия
обороны Израиля), занимающееся
электронной разведкой. После
окончания специальных курсов
отслужила 3 года и была награждена
грамотой командования как отличившаяся (в числе 25 солдат из 900).
Участвовала от армии в программе "Таглит", сопровождая группу
англоязычной молодёжи. Сейчас оставлена в качестве преподавателя на
специальных курсах, где разработала собственную программу для более
эффективного обучения.

Рон-Цви Шерман ‫צביֵשרמן‬-‫( רון‬2002)

Родился в Реховоте, Израиль. Назван в честь прабабушки Розы
Давыдовны и дедушки Гриши (Гершона). Рос добрым, тихим и послушным
мальчиком, не создающим проблем своим родителям. Нежно относился к
маленькой сестрёнке Эти, никогда не ревновал её к маме. До увлечения
компьютерными играми очень много читал – был "книжным червем". В

274

школе о нем всегда дают

хвалебные отзывы не только

как об отличном ученике, но и

как о хорошем товарище.

Внимателен и чуток по

отношению ко всем.

Прекрасно владеет

английским, играет в теннис. В

последние годы, повзрослев,

стал проявлять больше

инициативы. Под влиянием

Лиоры стал вожатым в

движении "Цофим" и досрочно сдал экзамены на багрут по математике.

На высший уровень 5 ‫ יחידות‬выбрал предметы физика и компьютеры.

Увлёкся программированием и даже заработал в интернете свои первые

200$. Сдал экзамены в Бар-Иланский университет на кибернетическое

отделение и собирается совмещать учёбу в школе с получением 1-й

степени в университете. Кроме этого, посещает в институте Вейцмана

круглогодичный семинар для школьников "Мозг" (‫)מוח‬.

Эстер (Эти) Шерман ‫( אסתרֵשרמן‬2007)

Названа в честь прабабушки Эстер
(Эсфирь) Карчевской. Нежная, чуткая и умная
девочка. Всегда ищет справедливость, боится
кого-либо обидеть и всех жалеет. Сильно
привязана к маме. Очень подвижная и резвая,
уже в 3 года ловко залезала наверх по столбу.
Успешно занималась художественной
гимнастикой. Фантазёрка, придумывает
разные игры, сочиняет рассказы. Её рисунки
отличает особая орнаментальность и
декоративность ("стиль Климта"). Больших
успехов добилась в игре в шахматы. Побеждая в соревнованиях, собрала
большую коллекцию призов и медалей. Сейчас занялась настольным
теннисом (по стопам дедушки и мамы). Удивительным образом
ориентируется в навигации. В этом учебном году заканчивает начальную
школу (6-й класс, "вав"). Обещает продолжить занятия русским языком.

275

Встречи семейств Кизнер и Шерман

276

277

А2В2 А2В3 Ветви детей ДАВИДА – МИРИАМ

А2В2 Древо БОРИСА Кизнера – ДОРЫ Росиной

А2В3 Древо ПОЛИ Кизнер – ИСЕРА Маркзона

278

Гриша Кизнер с родителями Дорой и Борисом

279

Израильская ветвь БОРИСА Кизнера

280

Семья ПОЛИНЫ Кизнер из ВИЛЬНЮСА.

281

100-летний юбилей ЮЛИУСА ЛЕБЕДИСА

Справа налево: Лена, Феликс. Сидит - Юлиус
282

А3 Древо МОТИ Кизнера

283

Наша СЕМЬЯ – Ирина Кизнер (Торонто, Канада)

О моем отце БОРИСЕ Марковиче Кизнере

Мы им всегда гордились. Наш папа был всеобщим любимцем. Его
обожали пациенты, родственники, знакомые. Был очень мягким добрым
и деликатным человеком. Много занимался с нами, когда мы с сестрой
были детьми. Любил рассказывать нам о созвездиях, географии, пытался
обучить игре в шахматы, но особых успехов не получилось. Кататься на
коньках и плавать тоже научил нас папа. На каток, который был на
городском стадионе, мы ходили с ним вместе вечером, а когда шли
домой, рассматривали небо и говорили о звёздах.

Лиза Сойфер (мама). Дополнила Бориса энергией, решительностью,
деловитостью. На фоне работы успевала нас обшивать, вязать красивые
вещи. Как сказала её внучка Аня, когда ей было 16 лет: "У нашей бабушки
огонь в крови".

Коротко история нашей семьи в Луганске и Кадиевке, Луганской
области, Донбасс.

Каким-то ветром "советской жизни" занесло туда немало еврейских
семей... Семья Лизы Сойфер, ещё в начале 30-х была переселена в Луганск
(тогда Ворошиловград) как семья лишенцев в правах. Её отец, Анатолий
Сойфер, был мелким предпринимателем, по тем понятиям почти враг
народа. Лиза с Борей сразу после войны встретились в Москве (Борис
поступил в Московскую военную академию). Но так как Лиза поставила
условие, что она ни за что не хочет быть женой военного, Борис ушёл из
академии, привёз Лизу в Харьков к своим родителям в маленькую
двухкомнатную квартиру, где хозяйкой была Берта. Лиза с Борей стали
студентами стоматологического института, родили Милу. Жилось тесно,
трудно. Туда же приехала Лара с грудным Яшей. Яша родился 12 мая 1947
г., а Мила – 25 июля 1947 г.

Лиза часто ходила на занятия с грудной Милой. Найти отдельное
жильё было невозможно, ведь Харьков очень пострадал во время войны.
Поэтому сразу после окончания учёбы Лиза опять поставила свои условия,
и они уехали к её родителям в Ворошиловград (ныне Луганск). Там в 1950
году родили меня.

Папа не мог устроиться на работу, ездил по окрестным посёлкам.
Наконец, нашёл постоянную работу в этой самой Кадиевке. С помощью
отца Лизы построили дом и осели там. Я помню, как почти каждый день к

284

нам приходил молодой Лёня (двоюродный брат папы). Он преподавал
физику в техникуме. Мне было 6 с половиной лет, когда меня начала учить
музыке молодая красивая Мария Абрамовна. Она же меня научила
выговаривать букву "Р". У меня с этой буквой была большая проблема. Я
иногда даже на вопрос: "Как тебя зовут?", отвечала: "Нина", – ну, чтобы не
переспрашивали. Конечно же, через какое-то время Мария Абрамовна
стала Мурой. Один раз Лёня и Мура со своей дочкой Анечкой приезжали
в Москву. Есть фотография совместного застолья (кажется, 1974г.).

285

После этой встречи мы уже не виделись. Наверное, расстояние
прервало общение. Я не знаю, почему взрослые не поддерживали
отношения. У меня-то была молодая жизнь в полном разгаре.

* **
Первый тяжёлый инфаркт у папы случился летом 1963 года. В
больнице папа был больше месяца. Неожиданно к нам в Кадиевку
приезжает на машине с семьёй из Еревана Ваган Хачатрян, с которым папа
прошёл почти всю войну. Их было 4 друга: Борис Кондратюк – русский,
Анатолий Гречаный – украинец, Ваган Хачатрян – армянин и Борис Кизнер
– еврей. Боевой интернационал.
После первого инфаркта был второй и третий. Несмотря на это, папа
никогда не относился к себе как к больному. Ещё когда Толя и Мила жили
в Ильинке, приезжал к ним помочь по хозяйству, ездил на велосипеде в
лес, отстаивал в очередях за продуктами и нёс тяжёлые сумки, пока они
были на работе. То же самое делал и для нас с Володей. В Люберцах они
жили на 8-м этаже. Часто предпочитал подниматься по ступенькам, не
пользуясь лифтом. Он всегда хотел и был в форме, на ходу.
18 марта 1981 года нашей маме должно было исполниться 60 лет.
Папа знал, что ей хотелось гранатовое ожерелье. Он купил или, как тогда
говорили, достал заранее красивые гранатовые бусы и припрятал их. Но
почему-то за несколько дней до 26 февраля папа их достал и дал маме,
извинился, что заранее. Но уж очень ему хотелось её порадовать.
26 февраля 1981 года днём папа встретился с Милой в метро. Что-то
ей передал. А вечером перед сном, как обычно, пошёл принять душ.
Переступая через край ванны, упал навзничь на пол. Мама подбежала,
услышав удар, – папа уже был мёртв. На ходу. В одну секунду. После
инфаркта у него была аневризма задней стенки сердца.
Около 12 ночи Миле и мне позвонила мама и сказала, что папе очень
плохо. Мы обе поехали на такси в Люберцы, уже понимая...Папа лежал на
тахте с гримасой боли. Он был мёртв.
29 марта ему исполнилось бы 64 года.
Когда папы не стало, проститься с ним приехали все трое фронтовых
друзей: из Еревана, из Киева и из Харькова. Бориса Кондратюка,
приехавшего из Харькова, снимали на руках с поезда. У него была сломана
нога.
В прощальном слове Ваган сказал: "Красивый человек. Красиво жил.
Красиво умер".

286

Наша семья

В 1969 году мы переехали в Харьков, в старую квартиру Моти и Берты,
недалеко от главного харьковского вокзала. Мотя с Бертой и Эллочкой к
тому времени переехали в кооперативную квартиру в новом районе
Салтовка. Я училась в Харьковском инженерно-экономическом институте
на факультете экономики горной промышленности.

Лиза работала в стоматологической поликлинике, а папа вместе со
своим близким другом (ещё со студенческой скамьи) открыли
зубопротезный кабинет.

А наша Мила, окончив машиностроительный техникум, вышла замуж
за Анатолия Арова. Анатолий к тому времени окончил Луганский
машиностроительный институт с красным дипломом и был направлен по
распределению в подмосковную Электросталь. Мила с Толей оба
работали на Электростальском машиностроительном заводе, родили в
декабре 1971 г. Аннушку. Толя перешёл работать в Московский
ЦНИИТМАШ и начал работать над кандидатской диссертацией.

Ну, а недавние харьковчане, Борис и Лиза, стали строить планы по
переезду поближе к дочке и внучке. В результате старая харьковская
квартира была обменена на комнату в Электростали как временный
вариант.

Я осталась в Харькове и через год присоединилась к родителям.
Началась наша, не совсем лёгкая, подмосковная жизнь. Временный
вариант затянулся. Лиза устроилась на работу в детскую
стоматологическую поликлинику на 2й Фрунзенской набережной. Каждый
день ездила на работу электричкой до Курского вокзала и потом метро.
Папа уже чувствовал себя не очень хорошо после 2-х инфарктов и к тому
времени не работал. Помогал с внучкой.
Я начала работать в ИГИ (Институт горючих ископаемых, Ленинский
проспект, ул. Стасовой) в лаборатории экономических исследований. К
большому удовольствию сотрудников этой лаборатории её перевели из
главного здания на Васильевскую ул. (между станциями метро
Маяковская и Белорусская), прямо напротив Дома Кино.
В те "застойные брежневские годы", тем более вдали от отдела
кадров, мы иногда пользовались рабочим временем в своих интересах.
Взрослые "тётеньки" бегали по улице Горького за "дефицитом", а молодые

287

м.н.с58 могли стоять, например, в очереди в кинотеатре "Москва" за
билетами на шведский фестиваль фильмов. Это было в ноябре 1974 г.

Видимо, в этом районе таких вольных работников было немало.
Очередь была многочасовая. Стоящие рядом перезнакомились, занимали
очередь друг для друга на следующий день. Там же оказался выпускник
МЭИ Володя Лебединский, который работал неподалёку на Малой
Бронной. В результате в ноябре 1976 года родился наш Роня.

Толя и Мила

Когда Толя начал работать в Москве в институте, их выселили из
ведомственной квартиры в Электростали. ЦНИИТМАШ имел свою
ведомственную жилплощадь в Ильинке по Казанской дороге, сразу после
Малаховки и Быково. Толя с семьёй переехали в старенький домик в
Ильинке. Оба ездили на работу на электричке.

Родители после нескольких лет жизни в Электростали получили,
благодаря работе Лизы, двухкомнатную квартиру в новом доме в
Люберцах на Новорязанском шоссе почти у кольцевой дороги Москвы.

Толя работал над диссертацией параллельно с работой, успешно
защитился в 1974 г. В 1978 г. был представлен к государственной премии
за разработку и расчёт крышки атомного реактора. В 1979 г. им удалось
поменять Ильинскую жилплощадь на двухкомнатную кооперативную
квартиру в "хрущёвке"59 у метро Щёлковская. Мы оказались соседями.
Володины родители оставили нам их 2-хкомнатную, тоже в "хрущёвке", и
тоже у метро Щёлковская. Лиза к тому времени ушла с работы, чтобы
сидеть с маленьким Роней.

Казалось, жизнь налаживалась.
Но это только казалось. Настроение и отношение к "советской
действительности" в нашей семье было, как и у многих к тому времени,
критическое. Уже началась "еврейская эмиграция". Одна из подруг Милы,
уезжая в эмиграцию, записала их ещё ильинский адрес на резинке трусов
и передала в Сохнут60.

58 Мнс – младший научный сотрудник.
59 Хрущёвка (хрущоба) — кирпичный или панельный дом, построенный
во времена Хрущёва.
60 Сохнут́ — международная сионистская организация, занимающаяся
репатриацией в Израиль.

288

Уже переехав в Москву и прожив всего полгода, Толя получил вызов
из Израиля, который нашёл его по новому адресу. Незамедлительно его
вызвали в отдел кадров института, где он работал, и строго спросили,
почему он не сообщил им о родственниках за границей.

Решение было принято. Толя и Мила уволились с работы и подали
документы в ОВИР61 на выезд в конце 1979 года.

Началась другая жизнь. Почти через год, не имея никакой
информации из ОВИР, пришлось искать способ заработка. Мила и Толя "по
блату" неофициально устроились подрабатывать малярами в
строительное управление при Союзе писателей. Приобретя кое-какие
навыки, пошли выше – ремонты в частных квартирах.

В этот же период Толя с группой других ожидающих разрешения на
выезд ходил на пикеты у Президиума Верховного Совета. У их подъезда
начали дежурить "чёрные Волги". Это было начало 1981 года. У нас у всех
было очень тревожное настроение.

А в первых числах марта Толя и Мила получили письмо с разрешением
на выезд. Они пришли с этим письмом к маме и сказали, что как она
скажет, так и будет. Ответ был однозначным. 1 июля 1981 года мы их
провожали в Шереметьево. Уезжали как "враги народа", лишённые
гражданства, ещё и заплатив за это. В Шереметьеве на таможне получили
полную программу издевательств. Начиная от утерянных на проверке
документов и случайно нашедшихся, разломанных игрушек и ещё каких-
то ерундовых предметов, – что-то искали внутри.

Уже находясь в Италии, Толя пошёл на "блошиный рынок" продавать
их новое одеяло, которое взяли с собой, и свой костюм. В кармане
пиджака обнаружил свёрток с советскими десятками, которые
определённо были подложены. Поэтому и документы там якобы
терялись, но видно, у ребят из органов произошла какая-то нестыковка.

В Италии прожили 4 месяца (тогда это был перевалочный пункт для
евреев), пока не получили в канадском посольстве рабочий гарант для
Толи на работу в Ванкуверский университет. В ноябре 1981 года их семья
приземлилась в Канаде, в прекрасном городе Ванкувере на берегу Тихого
океана, окружённого горами. Началась типичная иммигрантская жизнь:

61ОВИР (аббревиатура от Отдел виз и регистрации) — подразделения
МВД СССР, занимающееся оформлением выездных документов.

289

курсы по изучению языка у взрослых,
начальная школа у Аннушки. Образовался круг
друзей, таких же "бывших наших" людей. Но
после окончания годового языкового курса
обещанной работы в Ванкувере уже не было.
Толя поехал в Торонто искать работу. Ему
удалось устроиться программистом на
авиационный завод. Семья переехала.

Дочка Милы и Толи, Анна Арова, в 1995
году заканчивала университет. Она уже год встречалась с Марком Сросби,
который приехал погостить в Торонто из Австралии после окончания
университетской программы магистратуры по иммунологии. Влюбившись
в нашу Аннушку, Марк остался в Торонто, надеясь получить работу в
Торонтском университете. Диссертация по специальности уже была
написана. Ему нужна была так называемая, post doctors program. Его взял
на работу в свою лабораторию профессор, который вскоре уезжал в
Калгари. Приглашал Марка с собой, но Аннушка ещё училась и жила в
Торонто. Марк остался, пережил канадскую зиму, после вечного
австралийского лета, был без работы, но зато рядом с любимой девушкой.
Он рассылал своё резюме во многие университеты, но мечтал попасть в
Парижский центр Пастера, который был одним из лучших научных
учреждений по его специальности.

В начале июня 1995 года Марк получил приглашение из Парижа. В
середине июня у Аннушки была церемония вручения диплома, а в конце
июня была красивая свадьба. Молодожёны уехали в Париж.

29 ноября 1996 года в Париже родились близнецы Майя и Софи.
Через три года семья

Аров- Сросби переехала в
Голландию. Марк, ещё
работая в Пастеровском
центре, вёл совместную
работу с голландской
научной лабораторией,
которая пригласила его
на работу в Ютрехт.
Ютрехт – старинный
университетский город с множеством каналов, красивых парков, старых

290

прелестных особняков, в получасе езды от Амстердама. Работа была
интересной, голландская жизнь нравилась. Через несколько лет и
Аннушка получила право на работу. Купили дом, дети пошли в школу.
Сейчас они учатся там же в университете.

Жизнь нашей семьи в Москве

Наша жизнь тоже стала другой. Без папы, без сестры, брата и любимой
племянницы. Мама была сосредоточена на ожидании писем и редких
телефонных разговоров. Было ощущение, что мы никогда не увидимся.
Уже во второй половине 1981 г. полностью закрыли возможности выезда.

Нужно было как-то обустраиваться в сложившейся ситуации. Занялись
обменом люберецкой квартиры, в которой жила Лиза, теперь уже одна,
на московскую. Двухкомнатная люберецкая квартира превратилась в
однокомнатную на проспекте Вернадского, недалеко от станции метро
Юго-Западная. Мы, в свою очередь, с некоторыми сложностями
переехали в район метро Кунцевская. Целью переезда было "в радиусе 3
рублей на такси от мамы". Роня уже был школьник. Мы продолжали
работать. Володе пришлось сменить работу из-за того, что у него был
"допуск секретности", то что для нас было нежелательно.

Но в то же время жизнь была очень насыщенной и интересной. У нас
было много друзей, книги, театры, поездки. От нас недалеко была
платформа "Рабочий посёлок" Белорусской дороги, Усовская ветка. Летом
часто ездили в Барвиху купаться на Москва-реку. Мила с Толей баловали
нас, присылая посылки с красивыми вещами. Времена начали меняться,
наступила "перестройка". Мы, как и многие тогда, были оглушены потоком
новой информации. "Железный занавес" приподнялся.

В начале 1987 года мама получила гостевое приглашение от Милы и
Толи, начала обивать пороги ОВИР. И что тогда казалось невероятным –
получила зарубежный паспорт (по возвращении его нужно было сдать в
ОВИР). Осенью мы провожали нашу маму в гости в Канаду. В подарок она
везла ароматную "антоновку". Происходящее казалось нереальным. До
своего отъезда летом 1991 года наша здравомыслящая и критически
настроенная мама, тем не менее, всегда чувствовала благодарность к
Горбачёву, который дал ей возможность увидеться с уехавшей дочкой. А
благодарить надо было Рейгана и Израиль…

Следующее приглашение получила я вместе с 11-летним Роней. Мы
поехали в гости в Канаду летом 1988 года. Первый раз в жизни едем за
границу. Перелёт до Монреаля. Тогда прямых полётов в Торонто не было.

291

Переезд в Монреале из одного аэропорта в другой. Перелёт из Монреаля
в Торонто. Все казалось необычайным. Вот, наконец, и встреча в аэропорту
в Торонто.

Когда моя сестра увидела нас, первое, что она сказала: "Что с тобой
стало?" Я была почти полностью седая. Месяц мы провели вместе. В доме,
в котором они тогда снимали квартиру, казалось все необыкновенным. Во
дворе был бассейн, даже какой-то особенный и приятный запах в
коридорах здания. Мы не могли наговориться. Мила часто сидела и просто
смотрела, как мы, например, едим. Мы как будто осознавали, что это нам
не снится.

В 1989 году мы поехали в гости в Канаду вдвоём с Володей. В этом же
году приехали в Москву Мила с Толей. После этого Толя приезжал в
Москву ещё несколько раз. Он открыл свою компанию, пытался наладить
научные связи. К тому времени у него было зарегистрировано несколько
патентов. Привёз для нас, на всякий случай, анкеты для оформления
независимой эмиграции в Канаду. Как нам тогда казалось, мы их на всякий
случай заполнили и отнесли в канадское посольство в Москве в конце
1989г.

Мама получила в канадском посольстве уже в 1990 г. Landed
immigrant visa (воссоединение семьи: дети-родители). Тогда это было
просто и быстро, но никакого решения не принимала. Я вообще старалась
об этом не думать, с сестрой и её семьёй возможность видеться была, и со
своей, уже привычной московской жизнью, друзьями, родственниками не
хотелось расставаться. По-настоящему уехать хотел только Володя. После
всей открывшейся информации, он в этой стране жить не хотел, тем более
понимая, что кардинально что-то может измениться очень нескоро.

В августе 1991 г. приехал очередной раз Толя, он останавливался у нас
в Кунцево. 18 августа вечером мы узнали о противостоянии у Белого Дома.
Поздним вечером канадский гражданин Толя Аров, я и моя подруга (мы
жили в одном доме) поехали к Белому Дому, провели там несколько
часов. Ранним утром к нам приехала моя родственница Вера, и мы с ней
поехали в центр. Вышли у гостиницы "Москва", мимо нас шла колонна
танков. Куда-то пробиться дальше было трудно и жутковато. Мы
вернулись к нам домой. Перед тем, как войти в квартиру, я открыла
почтовый ящик. Там был толстый пакет из канадского посольства с
документами на въезд в Канаду и разрешением на постоянное место
жительства.

292

Наша семья в Канаде

Приехав в Канаду в 1991г., при получении гражданства я перешла
опять на свою фамилию Кизнер. И мой муж Володя Лебединский был
согласен, чтобы наш сын Роман (в семье Роня) носил фамилию Кизнер. В
честь своего дедушки, которого он не помнит (был маленький, когда
дедушки не стало), но знает, каким достойным человеком он был. Тем
более, что фамилию Лебединских продолжает родной племянник Володи.

Новая жизнь в другой стране для тех, кто эмигрировал в начале 90-х
начиналась нелегко. Не важно, был ли это Израиль, Америка или Канада.
В основном приезжали без денег, без знания языка. Шли учиться, рады
были любой работе, приобретали новые профессии. Ну и конечно,
скучали, теперь уже по тем, кого оставили там. Иллюзий не было.
Основным смыслом для большинства, таких как мы, было то, что уехали
мы для детей, которые вырастут в нормальной стране.

Ведь мы, получив в конце августа канадский вид на жительство, не
стали оформлять, тогда ещё в советском ОВИРе, разрешение на выезд,
которое занимало почти год. Так как решение было уже принято, нужно,
чтобы Роня не терял год учёбы в новой стране.

Мы оформили в ОВИРе очередную поездку в гости, взяли с собой пару
чемоданов, разрешённые для обмена 600 долларов, оставили квартиру и
всё содержимое в ней, отдали ключи Давиду (двоюродный брат Лизы) и 6
октября 1991 вылетели в Торонто. Роне было почти 15 лет, и он был принят
в 9-й класс.

В Канаду тогда из России, в основном, приезжали как бы "беженцы",
и им давали сразу же пособие – вэлфер. Нам же нужно было зарабатывать.
Поэтому брались за любую работу. Тем более, что именно в 1991 году в

Канаде началась рецессия, и с устройством на
работу было очень трудно.

Основным кормильцем стал Володя. Он
сдал экзамен для получения лицензии
электрика. Но быстро получить работу,
используя эту лицензию, не получилось.
Пошёл работать на мебельную фабрику. Мы с
Роней подрабатывали и учились – он в школе,
я в колледже.

Через полтора года Володе удалось
получить уже более квалифицированную

293

работу на машиностроительном заводе – quality control inspector,
инспектор по качеству продукции.

Летом 1994 года мы первый раз поехали в Москву: Володя в отпуск на
пару недель, а я на два месяца. Нужно было решать вопрос с квартирой.
Спонтанное решение 1991 года оказалось "не только вредным, но и

полезным". В России уже наступил, правда дикий, но все-таки
"капитализм". Квартира приобрела некую стоимость. Её купили наши же
соседи для взрослой дочери.

В Торонто мне удалось устроиться на работу в небольшую русскую
компанию. Мы уже оба имели постоянную работу, Роня поступил в
университет. Первый взнос на покупку жилья был благодаря московской
квартире. Володя продолжал работать на заводе, а я оставила работу в
компании и стала работать самостоятельно.

В Торонто достаточно большая "русская комьюнити", у нас
образовалась хорошая компания друзей-москвичей, с которыми часто
выезжали на "природу". В Канаде много красивых мест.

Ну а летом 1996 года, несмотря на всякие финансовые трудности
(небольшие зарплаты и выплату квартиры), мы решили поехать в Париж.
Грех было не поехать, пока у Марка (мужа племянницы Аннушки) не
закончился контракт, и мы могли у них остановиться. Снимать гостиницу
мы ещё позволить себе не могли.

294

Роня хотел пойти по стопам дедушки и
бабушки – изучать медицину. На третьем
курсе понял, что это не совсем его, и поменял
специальность на изучение математической
статистики и финансовой математики.
Закончил университет по специальности:
actuarial science. После окончания
университета успешно работал, увлекался
горными лыжами, походами. Оставался, ещё
какое-то время, активистом университетского
туристического клуба. Много путешествовал,
это увлечение у нас семейное.

В 2011 году Роня получил приглашение на работу в USA в г. Ричмонд,
штат Вирджиния, который очень удобно расположен. Два часа –
Вашингтон, два часа – океан, два часа – горы. Появились друзья в
Ричмонде, Вашингтоне. Через полтора года в Вашингтоне познакомился с
Марией Гусевой (папа – Гусев, мама – Элла Гинзбург). Их семья
эмигрировала в Америку в 1990 г. из Ленинграда. У Маши филологическое
образование. В октябре 2014 года Роня и Маша поженились. Летом 2015
Роне предложили работу по его специальности уже в Вашингтоне. В
январе 2016 родился Andrew-Mark. Мы его называем Андроня. Маша и её
родители – Андрюшей.

Фронтовая судьба БОРИСА Марковича Кизнера

(Ирина Кизнер, Торонто, Канада)

Наш папа Борис Кизнер заканчивал
военно-инженерное училище в 1941 году.
Их выпуск был ускорен как раз к началу
войны, и он попал на фронт с первого дня
войны 24-летним лейтенантом. В ноябре
41-го их часть попала в окружение. Чудом
ему удалось выйти. Он прошёл проверку и
был отправлен на передовую. Закончил
капитаном. Имел много наград. В 50-х
годах был призван на переподготовку и
ему было присвоено звание майора. Как и
многие фронтовики, о войне рассказывать не любил.

295

За организацию переправы через реку Бодрог был представлен к
званию Героя Советского Союза, но тогда высшее начальство решило,
что фамилия Кизнер не годится для этого...

Наградной лист Бориса Кизнера

296

Фото Моти с Бертой, Бориса и Лизы

297

Семьи МИЛЫ и ИРЫ Кизнер, дочерей Бориса

298