Узник Крэйфорд-хауза

люди; он отдалённо слышал их голоса и приглушённый зимней сля-
котью конский топот. Но он ничего не видел: перед его глазами сто-
яло бледное, худенькое личико его сестры; она прощалась с ним у мо-
настырской ограды. «Братец, милый братец, - слышал он её прерыви-
стый голос, в котором дрожали слёзы, - вы заберёте меня отсюда? Вы
не оставите меня здесь надолго, правда?». «Конечно, Элис, я обяза-
тельно вернусь за тобой, как только смогу! Даю тебе слово!» - ответил
он, стараясь её успокоить. Но ни тогда, ни сейчас он не знал, сумеет
ли выполнить обещание, и это терзало его душу. «Я буду ждать вас,
братец! Я буду вас ждать!..».

«Бедная моя Элис!» - подумал он и вслух сказал:
- Нет, я не могу так больше.
Ему хотелось лишь одного – поскорее забыться.
Он торопливо оделся и спустился по лестнице в холл, где по
обыкновению располагался трактир. Народу в этот вечерний час было
много, свободных мест почти не осталось, и он подошёл к какому-то
молодому человеку, который один сидел за столиком у окна и задум-
чиво разглядывал стоящее перед ним блюдо с только что зажаренным
каплуном1 и бутылку хереса. Короткий гаун2 грубого чёрного сукна
выдавал в нём простого горожанина, правда, весьма преуспевающего
в делах, если он смог оплатить подобный ужин, судя по его лицу, не
вызывающий у него аппетита, как будто дома ему подавали более
утончённые и изысканные яства.
Заметив Уолтема, он поднял голову и откинул со лба волни-
стую прядь полудлинных, по моде, волос цвета спелой пшеницы. В
его лукавых ярко-голубых глазах мелькнуло любопытство. «Какой
красавчик!» - презрительно подумал Уолтем, стараясь заглушить в
себе раздражение: по сравнению с этим молодым человеком он ка-
зался самому себе жалким, ничтожным и несчастным. Скользнув
взглядом по его толстому кошельку, висевшему у пояса, Уолтем ука-
зал на свободный стул рядом с ним и, стараясь быть вежливым, как и
подобало джентльмену, спросил:
- Вы позволите, сэр?
Незнакомец молча кивнул.
- Благодарю, - сказал на это Уолтем.
Усевшись, он достал из кошелька свою скудную мелочь и
начал её пересчитывать, избегая смотреть в сторону соседа по сто-
лику, представлявшего собою живой образец достатка, благополучия
и самодовольства: Уолтем стыдился тех медяков, что лежали перед

1 Каплун – петух.
2 Гаун - верхняя одежда, мужская и женская (короткая, полудлинная или
длинная); в зимнем варианте с меховой оторочкой или меховой подкладкой.

51

ним на столе.
И ещё сильнее, чем минуту назад, ему захотелось напиться до

бесчувствия.

52

ГЛАВА II УЖИН ВО ДВОРЦЕ

Пора, друзья, за трапезу; мы после
Обсудим всё.

К. Марлоу, «Трагическая
история Доктора Фауста».

1.

Уильям Хейстингс, лорд-чемберлен двора1 короля Эдварда IV,
начал терять терпение. Вот уже четверть часа он сидел в углу коро-
левской опочивальни на ужасно неудобной маленькой и низенькой
скамеечке – подставке для ног, ибо не осмелился сесть в единственное
стоящее здесь кресло, украшенное резной золочёной короной; сидел
и с тоской смотрел на своего лучшего друга Нэда Йорка, который ва-
лялся на застланной кровати в одежде и башмаках, и сосредоточенно
созерцал замысловатый узор шёлкового полога у себя над головой.

Ровно четверть часа тому назад отсюда вышел почтенный кли-
рик Уильям Хатклиф - один из секретарей короля Эдварда. Он доло-
жил его королевской милости чрезвычайно важную новость, только
что полученную от гонца. Новость эта была подобна грому среди яс-
ного неба и состояла в том, что ровно две недели тому назад, в первый
день января, в Йоркшире начался мятеж отряда лучников из числа
сторонников графа Уорика. Мятежники требовали (Хатклиф произ-
нёс это слово с подчеркнутым трагизмом)…требовали изгнания из
Лондона семейства Вудвиллов и Грэев, то бишь родичей её милости
королевы, которых они называли «вероломными интриганами» и
«расхитителями королевской казны», и грозили, что, в случае, если
король добровольно не прогонит их от себя, они охотно сделают это
вместо него. Но в толпе восставших неожиданно появился граф Уо-
рик. Его встретили ликующими возгласами, однако ликование мятеж-
ников несколько поутихло после того как он приказал им разойтись,
заявив, что их выступление преждевременно. Несмотря на всеобщее
разочарование, его приказ был беспрекословно выполнен, и на этом
беспорядки в Йоркшире закончились.

Эта новость порядком озадачила лорда Хейстингса, и он не
сразу сумел решить, что ему следует делать – радоваться или печа-
литься. С одной стороны, он не мог не радоваться, поскольку в старой

1 Лорд-чемберлен – то же, что обер-камергер; одна из двух высших придвор-
ных должностей в Англии; лорд-чемберлен возглавлял штат слуг одного из главнейших
департаментов двора - королевской Палаты, и являлся членом королевского Совета.

53

доброй Англии ещё не перевелись смельчаки, готовые постоять за
правое дело, ибо, по его мнению, изгнание из Лондона семейства Ву-
двиллов и Грэев было делом поистине правым. Как и многие другие
представители знатнейших и благороднейших фамилий, лорд Хей-
стингс испытывал глубокое презрение к родичам королевы, ко всем
этим безродным и спесивым выскочкам, которые благодаря её безза-
стенчивой протекции в считанные дни превратились из сельских ры-
царей и сквайров в пэров Англии. Однако ни громкие титулы, ни бо-
гатые поместья, ни близость к трону не смогли удовлетворить их алч-
ность и жажду власти, и вскоре они сумели захватить почти все выс-
шие придворные должности и государственные посты. Наглость этой
гнусной шайки бессовестных казнокрадов заслуживала восхищения,
вернее, виселицы, но при дворе никто не осмеливался произнести это
вслух – они были очень опасны. Ловко пользуясь своим безгранич-
ным влиянием на простодушного и доверчивого короля, они без осо-
бого труда могли заставить его поверить в измену всякого, кто был им
не угоден, и всем, в том числе его ближайшим родственникам и дру-
зьям, приходилось закрывать глаза на их безобразные выходки и ока-
зывать им знаки почтения, несмотря на всеобщее презрение к этим не
в меру спесивым плебеям. Один лишь граф Уорик, которому после
ссоры с его царственным кузеном уже нечего было терять, позволил
себе дерзость открыто выразить недовольство к немалой радости доб-
рой половины двора и, разумеется, лорда Хейстингса, мысленно по-
желавшего ему успеха в столь славном начинании.

Но, с другой стороны, известие о восстании в Йоркшире поряд-
ком огорчило лорда Хейстингса, ибо он состоял в браке с родной сест-
рой графа Уорика, Кэтрин Нэвилл, а при теперешних обстоятельствах
даже отдалённое родство с опальным графом могло показаться ко-
ролю подозрительным. Лорд Хейстингс не без основания опасался,
что его завистники, тайные и явные, пользуясь случаем, постараются
очернить его в глазах короля Эдварда, но он не мог этого допустить
и, как только королевский секретарь Уильям Хатклиф вышел за дверь,
начал лихорадочно обдумывать, что ему следует предпринять, чтобы
вспыльчивый Эдвард не заподозрил его в сочувствии к мятежникам.

Пожалуй, для начала ему следовало, не скупясь на красноре-
чие, выразить своё возмущение по поводу происшедшего. Но, пораз-
мыслив немного, он решил не торопиться и посмотреть, как отнесётся
к полученному известию король Эдвард. В последнее время с ним
случалось что-то вроде припадка бешенства, когда при нём упоми-
нали имя его кузена, Ричарда Уорика. Однако в этот раз король повёл
себя очень странно: он терпеливо выслушал своего секретаря, не про-

54

ронив ни единого слова (как будто подробности его вовсе не интере-
совали), и небрежным жестом отпустил его. А когда Хатклиф ушёл,
он завалился на кровать, как был, в одежде и башмаках, и уставился в
потолок, видимо, совершенно забыв о присутствии лорда Хейстингса.
И вот уже более четверти часа озадаченный Хейстингс сидел в углу
на ужасно неудобной маленькой скамеечке, украдкой потирал затек-
шие ноги и пытался понять, что всё это значит.

«Почему Нэд молчит? – размышлял он. – Может, это затишье
перед бурей?». Но, казалось, бури не будет вовсе. «А может, он не
совсем здоров?». Это его предположение было вполне естественным,
потому что всю прошлую ночь они провели в одном из притонов Са-
утуорка1, куда частенько заглядывали, чтобы «разогнать тоску», как
любил говорить король Эдвард. Они здорово набрались вчера и на
рассвете едва добрели до дворца: их новые подружки, Грэйс и Мэгги2,
соблаговолили отпустить их только под утро. «Да, скорее всего, Нэд
плохо соображает после вчерашнего, - подумал лорд Хейстингс. – Хо-
тел бы я знать, как долго это будет продолжаться?».

Прошло ещё несколько минут. Наконец, ему надоело ждать. Он
встал, решительно подошёл к королю и, не скрывая раздражения, про-
изнёс:

- Чёрт побери, Нэд! Глядя на тебя можно подумать, что насту-
пил конец света!

Точно не расслышав этой сердитой реплики, король Эдвард
продолжал задумчиво разглядывать геральдических леопардов – сим-
вол могущества Англии, вышитых золотой нитью по алому шёлку.
Его упрямое молчание разозлило, но ещё больше обидело лорда Хей-
стингса, который числился его ближайшим другом, а потому был
вправе рассчитывать на откровенность с его стороны.

- Что с тобой, Нэд? – обиженно спросил он, пытаясь заглянуть
ему в глаза. - О чём ты думаешь?

- А о чём я, по-твоему, могу думать? – неожиданно отозвался
король Эдвард с болью в голосе. – Я молю Господа, чтобы он вразу-
мил графа Уорика, и заранее проклинаю тот день и час, когда мне при-
дётся обвинить в государственной измене собственного кузена на по-
теху этой анжуйской шлюхе и всем её прихвостням3! – Помолчав не-
много, он язвительно прибавил: - А ты, я вижу, искренне мне сочув-
ствуешь. Благодарю за любезность, друг мой. – И устало закрыл глаза.

1 Саутуорк – в ту эпоху – южный пригород Лондона; издавна славится сво-
ими притонами.

2 Мэгги – уменьшительное от имени Маргарет.
3 Имеется в виду королева Маргарет дʼАнжу и её сторонники.

55

Лорд Хейстингс смотрел на него, с досадой закусив губу, и дей-
ствительно вполне искренне сочувствовал ему. В свои неполные два-
дцать семь лет Эдвард был чертовски красив, но сейчас выглядел
несчастным и жалким: шляпа упала с его головы и лежала рядом, на
подушке, светло-каштановые, медного оттенка волосы в беспорядке
рассыпались и спутались, лицо посерело, под глазами набрякли
мешки, небольшой, слегка вздёрнутый нос заострился…

- Прости меня, Нэд! – взмолился лорд Хейстингс. – Скажи, чем
я могу тебя утешить?.. Право, тебе не следует так огорчаться. В конце
концов, если твой кузен не слишком ладит с твоим тестем, это ваше
семейное дело, не более того. Пока граф Уорик открыто не возглавит
мятеж, ты всё равно ничего не сможешь с ним сделать.

Король Эдвард вдруг резко приподнялся, опершись на локоть,
и раздражённо произнёс:

- Довольно! Я не намерен слушать этот вздор, лорд Хейстингс!
Я вправе поступить с Уориком так, как я того пожелаю, не дожидаясь,
пока он открыто возглавит мятеж! Вы полагаете, у меня не хватит для
этого власти?! Вы полагаете, я не могу послать в Йоркшир войска и
призвать мятежников к порядку?!

«Ну вот, сейчас начнётся», - с тоской подумал лорд Хейстингс
и вкрадчиво ответил, обращаясь к королю на французский манер, как
это было принято при дворе ещё со времён нормандского завоевания1:

- Я полагаю, сир, что граф Уорик несколько опередил вашу ми-
лость, и сам давно уже призвал мятежников к порядку. Стало быть,
вашей милости больше не о чем беспокоиться.

- «Не о чем беспокоиться»! – ехидно передразнил его король
Эдвард и принял прежнюю позу: уронил голову на подушку и уста-
вился в потолок. – Благодаря такому болвану, как ты, у меня всегда
найдётся повод для беспокойства.

«Кажется, обошлось», - подумал лорд Хейстингс и украдкой
облегчённо вздохнул. Присев на кровать рядом с ним, он заискива-
юще улыбнулся.

- К чему это ты клонишь, Нэд?
- А ты не догадываешься?
- Я догадываюсь, что у тебя болит голова. Впрочем, у меня
тоже. Не выпить ли нам вина? Какого тебе принести? Мальвазии,
бордо, бургундского?
- Не разыгрывай из себя простака, Уилл. Тебе это не к лицу.
- Я что-то не пойму, чего ты от меня хочешь?

1 Имеется в виду завоевание Англии нормандским герцогом Гийомом (Уиль-
ямом – англ., Вильгельмом – нем.) в 1066 году.

56

- Я хочу знать, друг мой, с какой это стати сегодня утром ты
опять повздорил с моим братом Ричардом.

Лорд Хейстингс возмущённо фыркнул.
- Вот ещё! Кто это тебе сказал?
- Не отпирайся!
- Я и не отпираюсь… Я же не виноват, что ему пришла охота
допытываться, куда это мы с тобой ходили нынче ночью.
- И что ты ему ответил?
- Ничего. Я просто послал его к чёрту.
- А он?
- Он посоветовал мне вспомнить, с кем я говорю, и пообещал,
что не забудет моей любезности.
- Превосходно! Но я, кажется, просил тебя не дерзить моему
брату, он этого не любит.
- Могу поклясться, Нэд, я был вежлив, любезен и даже почти-
телен с ним, пока он не допёк меня окончательно. Но ты не хуже меня
знаешь, что он считает тебя образцом добродетели, и любое твоё же-
лание немного поразвлечься приписывает моему дурному влиянию.
Если ты хочешь, чтобы мы с ним поладили, попробуй убедить его в
обратном.
- Он на редкость упрям.
«Как осёл», - мысленно уточнил лорд Хейстингс, не рискуя
вслух подтвердить это бесспорное замечание короля Эдварда, кото-
рый, как всем было известно, горячо любил младшего брата и не тер-
пел, когда о нём говорили без должного почтения: право отзываться о
нём не слишком лестно принадлежало лишь ему одному.
- Так тебе принести вина? – спросил Хейстингс, желая переме-
нить эту весьма скользкую тему.
- Помоги мне встать! – вместо ответа приказал король Эдвард.
Лорд Хейстингс покорно стащил его с кровати, расправил на
нём измятое платье, надел ему на голову шляпу и сочувственно ска-
зал:
- Ты плохо выглядишь, Нэд. Сдаётся мне, вчера мы немного
перестарались.
- Я так не думаю. А который теперь час?
- Не знаю.
- Так поди и узнай!
- Помнится, недавно пробило четыре, а что?
- Ты решил уморить меня голодом? Не пора ли тебе распоря-
диться насчёт ужина?
- Ты прав, Нэд, прости, я совсем позабыл. Чего бы тебе хоте-
лось?

57

- Ну… К примеру, гусиного паштета, фаршированного рубца,
жареных мозгов в ореховом соусе, заливной форели… и ещё чего-ни-
будь из закусок на твоё усмотрение. Да, и побольше вина, лучше бур-
гундского.

Лорд Хейстингс покачал головой и с сомнением спросил:
- И ты один собираешься всё это съесть?.. Тебе, часом, не ста-
нет плохо?
Не оценив его шутки, король Эдвард, любивший вкусно и
сытно поесть, вполне серьёзно ответил:
- Нет, не станет, потому что сейчас ты пойдешь и разыщешь
Ричарда Глостера, Эдмунда Крэйфорда и Джона Бьюмонта, и ска-
жешь им, что они приглашены мною на ужин. Как, впрочем, и ты.
Лорд Хейстингс поднял глаза к потолку, не рискуя иным спо-
собом выразить своё возмущение. Всем при дворе, в том числе и са-
мому королю Эдварду было известно, что он, Уильям Хейстингс, на
дух не переносил Эдмунда Крэйфорда, Эдмунд Крэйфорд – Джона
Бьюмонта, а Джон Бьюмонт – Ричарда Глостера. И Хейстингс решил,
что король, не иначе, либо спятил, либо собрался немного отвлечься
от мрачных размышлений о восстании в Йоркшире, глядя, как за ужи-
ном они все перессорятся друг с другом. «Нечего сказать, весёлый
предстоит вечер!» - с досадой подумал он.
- Что случилось, друг мой? – удивлённо спросил король Эд-
вард. По его мнению, ничто так не сближало людей, как совместная
выпивка, и он не мог понять, чем это Хейстингс был недоволен. – Тебе
не по вкусу меню? Или выбор приглашённых?
Лорд Хейстингс вдруг отбросил свой развязный тон, который
так нравился его другу Нэду Йорку, и холодно произнёс:
- Каким бы ни был выбор вашей милости, я бы никогда не дерз-
нул его оспорить.
Растерянный взгляд короля Эдварда скользнул по его невзрач-
ному лицу.
- Что с тобой, Уилл? Ты чем-то огорчён?
- Нет, вашей милости показалось.
- Неужели ты до такой степени не любишь моего кузена лорда
Крэйфорда, что даже ради меня не можешь это скрыть?!
Лорд Хейстингс кротко вздохнул. Он не просто не любил лорда
Крэйфорда – он его ненавидел и считал своим главным соперником,
потому что его любил король Эдвард. Но лорд Хейстингс давно уже
усвоил, что королевская любовь и королевские милости не подлежат
размену, и он терпеливо ждал случая убрать соперника с дороги. По-
хоже, этот случай представился: он вдруг припомнил, что ещё задолго

58

до Рождества лорд Крэйфорд по служебным делам намеревался посе-
тить королевский замок Пикеринг1, стьюардом2 которого являлся, и
вчера, наконец, возвратился в Лондон. Но, кто знает, куда он ездил на
самом деле?

На бесцветных губах лорда Хейстингса появилась фальшиво-
подобострастная улыбка, претендующая на многозначительность.

- Сир, я бы охотно признал, что ваш высокородный кузен Эд-
мунд Крэйфорд – милейший человек, достойный всяческих похвал,
но я, право, запамятовал, откуда это он не так давно изволил вер-
нуться. Не могу вспомнить – из Пикеринга, из Миддлхэма3, или от-
куда-то ещё… Правда, если учесть его давнишнюю привязанность к
ближайшему родичу и благодетелю, графу Уорику, я осмелюсь пред-
положить, что лорд Крэйфорд всё же навестил любимого дядюшку
перед тем, как возвратиться в Лондон. Возможно, я ошибаюсь, но
ваша милость не может не признать, что отлучка лорда Крэйфорда,
совпавшая с мятежом, кажется по меньшей мере странной. Не так ли,
сир?

Хорошо зная подозрительный нрав короля Эдварда, лорд Хей-
стингс не сомневался, что этот его коварный намёк попал на благо-
датную почву и в скором времени принесёт свои плоды. «Урожай бу-
дет обильным, - злорадно подумал он. – И, будь я проклят, если нынче
же к вечеру я не увижу первые всходы».

Король Эдвард задумался. Он не спеша прошёлся по комнате,
заложив руки за спину, и остановился перед лордом Хейстингсом. Но
у него было совершенно непроницаемое лицо: вопреки репутации
добродушного простака он давно уже научился скрывать от посторон-
них свои мысли и чувства. Он медленно поднял на Хейстингса голу-
бые, немного пустоватые глаза, и бесстрастно произнёс:

- Вы всё ещё здесь, милорд? Я, кажется, просил вас распоря-
диться насчёт ужина.

Лорд-чемберлен учтиво поклонился.
- Будет исполнено, сир.
И вышел за дверь, вполне довольный собой.

1 Пикеринг-касл - королевский замок, расположенный в Северном Йорк-
шире.

2 Стьюард – в данном случае управляющий замком.
3 Миддлхэм – один из замков графа Уорика (Северный райдинг (район) граф-
ства Йоркшир).

59

2.

За десять минут до назначенного времени Эдмунд Нэвилл лорд
Крэйфорд вошёл в малую дворцовую трапезную и увидел, что Уильям
Хейстингс и Джон Бьюмонт, при жизни отца носивший титул лорда
Макфилда, уже сидят за столом и о чём-то оживлённо болтают. Он
устало улыбнулся им, стараясь казаться приветливым, пожелал им
обоим доброго вечера и сел на отведённое ему место – на против
лорда Хейстингса, который сразу же замолчал и посмотрел на него с
тем выражением в глазах, с каким смотрят на назойливое насекомое,
вроде комара или мухи, собираясь его раздавить. Однако лорд Крэй-
форд, слишком поглощённый своими мыслями, ничего не заметил.

Час назад он узнал о событиях в Йоркшире и теперь с тяжёлым
сердцем размышлял о том, что восстание сторонников его дяди графа
Уорика началось именно в то время, когда он, возвращаясь из Пике-
ринга, задержался в своём линкольнширском мэноре Олфорд Холл,
чтобы разобраться со своим бывшим управляющим, редкостным мо-
шенником и вором. Заранее зная всё, что будут говорить его недруги,
намекая на эту его столь несвоевременную поездку и лишний раз под-
чёркивая его родство с графом Уориком, лорд Крэйфорд с трепетом и
даже с известной долей страха ожидал начала ужина в кругу своих так
называемых «друзей», на который его пригласили по не совсем по-
нятной ему причине и, главное, так неожиданно, что он не успел ска-
заться больным.

Обычно беззаботно-весёлый и словоохотливый, в этот вечер
лорд Крэйфорд был заметно подавлен и молчалив и в самом деле вы-
глядел не вполне здоровым: его молодое лицо с белой от природы ко-
жей казалась болезненно-бледным, прежде лучистые, чуть насмешли-
вые ярко-голубые глаза потухли, и под ними залегли тёмные круги.
Он сидел, в отчаянии кусая губы, и украдкой поглядывал на дверь, с
нетерпением ожидая появления Ричарда Глостера, друга его детства,
ибо только Ричард смог бы защитить его от гнева и подозрительности
короля Эдварда: они оба воспитывались при дворе графа Уорика, ко-
торый каждому из них заменил убитого на войне отца, и в присут-
ствии Ричарда, зная об их давней дружбе, король Эдвард из любви к
младшему брату наверняка не позволил бы себе какой-нибудь гнус-
ной выходки. «Только бы Ричард пришёл! – мысленно повторял лорд
Крэйфорд. – Только бы он пришёл!».

Уильям Хейстингс наблюдал за ним со свойственным ему зло-
радством, и когда это ему наскучило, с наигранным дружелюбием
произнёс:

- Послушай, Эдмунд, я давеча забыл спросить тебя, давно это

60

ты вернулся в Лондон?
- Вчера вечером, Уилл. А что?
Они всегда обращались друг к другу по имени: несмотря на то,

что лорд Хейстингс, женатый на его тётушке, формально доводился
ему дядей, он был старше своего «племянника» всего лишь на непол-
ных пять лет.

- Нет, ничего. Я просто хотел узнать, что там нового в Мид-
длхэме.

«Вот и началось!» - обречённо подумал лорд Крэйфорд и, ста-
раясь казаться спокойным, возразил:

- Разве я был в Миддлхэме? Помнится, я ездил в Пикеринг, а
после задержался в Олфорд Холле.

- Вот как? - Лорд Хейстингс разочарованно вздохнул. – А я-то
думал, ты навещал любимого дядюшку, и как раз собирался расспро-
сить тебя о нём.

- Если ты имеешь в виду графа Уорика, то, я полагаю, его дела
идут неплохо.

До сих пор молчавший лорд Джон Бьюмонт неожиданно про-
изнёс с выразительной улыбкой:

- Настолько неплохо, что, как мы все недавно узнали, он один
умудрился разогнать мятежников Йоркшира.

В глазах лорда Крэйфорда мелькнуло сожаление, потому что
отец лорда Джона, виконт Бьюмонт, был стойким приверженцем ко-
роля Гарри Ланкастера, и лорд Джон в любой момент мог оказаться в
немилости, приди его батюшке охота бунтовать.

- Ты прав, Джек1. Но ты забыл, что ещё ни один мятеж в нашем
старом добром королевстве не удавался без поддержки виконта Бью-
монта. А в этот раз, насколько я знаю, твой дражайший батюшка спо-
койно сидел у себя дома, и лишь по этой причине ты сам в данную
минуту сидишь со мной за одним столом.

Смуглые щёки лорда Джона вспыхнули ярким румянцем, что
было у него признаком сильного раздражения. Но он не хотел ссо-
риться и примирительно сказал:

- Позволь дать тебе полезный совет, Эдмунд: прибереги свои
остроты к приходу его милости. Я слышал, он с раннего утра пребы-
вает в дурном расположении духа, а к вечеру, после известий из Йорк-
шира, и вовсе впал в меланхолию.

- Неужели? Я слышал, ему просто нездоровится.
- Ещё бы! - многозначительно ухмыльнулся лорд Хейстингс и
доверительным тоном сообщил: - Вчера мы здорово повеселились в

1 Джек – уменьшительное от имени Джон.

61

Саутуорке. Бедняга Нэд едва добрёл до дворца, да и у меня голова до
сих пор трещит.

- Пустые орехи всегда трещат, Уилл. Разве ты не знал? – не
смог не съязвить лорд Крэйфорд.

Взбешённый лорд Хейстингс не сумел быстро придумать ост-
роумный ответ, хотя и славился находчивостью. Он метнул в него
взгляд, полный ненависти, и зло процедил сквозь зубы:

- Это опасная шутка, клянусь Богом! И ты ещё пожалеешь о
ней!

- Я вижу, вас нельзя оставлять без присмотра, точно малых де-
тей, - раздался позади них насмешливый голос короля Эдварда. – Не
проходит и минуты, как вы уже ссоритесь. В чём дело? Кто-то из вас
не слишком удачно пошутил?

Только сейчас заметив, что король Эдвард и его юный брат
Ричард герцог Глостер уже вошли в трапезную, сидящие за столом
бароны поспешно встали и почтительно поклонились им обоим.

- Сдается мне, это ты, кузен, - с притворным гневом продолжал
король Эдвард, подходя к столу и усаживаясь на своё место. – Ты все-
гда был мастером на опасные шутки, а я всегда говорил, что твой
длинный язык не доведёт тебя до добра. Надеюсь, теперь ты готов это
признать?

Растерянный и немного испуганный лорд Крэйфорд не заметил
шутливого тона, каким были сказаны эти слова. Он с мольбой посмот-
рел на своего кузена Ричарда, точно ища у него поддержки, и когда
тот по обыкновению приветливо улыбнулся ему, желая его подбод-
рить, он собрался с духом и ответил:

- Сир, я готов признать всё что угодно, если на то будет воля
вашей милости.

Король Эдвард, явно не ожидавший услышать столь серьёзный
и почтительный ответ на своё шутливое замечание, удивлённым
взглядом смерил лорда Крэйфорда, а затем и остальных присутству-
ющих поочерёдно. Он забыл предложить им сесть, и они продолжали
стоять возле своих кресел – все, не исключая Ричарда Глостера, кото-
рый, несмотря на свой герцогский титул, из почтения к старшему
брату никогда не пользовался «правом табурета», то есть правом си-
деть в присутствии короля.

- Вы, что, сговорились доконать меня сегодня? – раздражённо
спросил король Эдвард, всерьёз начиная сердиться. – К чему эти це-
ремонии? Могу поклясться, они осточертели мне ещё с раннего утра!
Я сыт ими по горло!

Присутствующие заметно оживились и шумно уселись за стол,

62

радуясь возможности оставить все свои титулы за порогом этой ком-
наты и пусть ненадолго, но побыть в роли «старых добрых друзей»,
каковыми они себя отнюдь не считали. И только юный герцог Глостер
сердито сдвинул тёмные брови: воспитанный в строгости, он свято
верил в необходимость соблюдения этикета и в глубине души не мог
не осуждать брата, который ради забавы любил поощрять фамильяр-
ность среди своих фаворитов.

Заметив его недовольство, лорд Хейстингс ехидно произнёс:
- Видишь ли, Нэд, это не слишком понравится его милости гер-
цогу Глостеру. Насколько я знаю, он большой любитель этих самых
«церемоний», как ты их называешь.
Король Эдвард выразительно посмотрел на брата, сидящего в
соответствии с этикетом на другом конце стола.
- Надеюсь, Дик1, ты не будешь возражать?
- Как прикажете, сир, - уклончиво ответил Ричард и с раздра-
жением подумал: «Делайте, что хотите, но я в этом не участвую».
Им подали серебряные чаши для омовения рук. Окуная кон-
чики пальцев в воду, король Эдвард с улыбкой подмигнул Хей-
стингсу.
- Вот видишь, Уилл, всё в порядке.
Однако лорд Хейстингс, а вместе с ним и Джон Бьюмонт сочли
это утверждение весьма спорным: в присутствии Ричарда они всегда
испытывали какую-то странную неловкость то ли потому, что он был
слишком уж строг ко всем этим вольностям, то ли потому, что при-
стальный взгляд его серых глаз выдавал его не по возрасту острый ум,
и они просто не знали, чего от него ожидать. Так или иначе, лорд Хей-
стингс в его присутствии старался держаться развязнее, чем обычно,
и когда по окончании краткой молитвы слуги внесли первую пере-
мену блюд, он громко воскликнул:
- Смотри, Нэд, заливная рыба! Ты, кажется, её обожаешь!
- С чего ты это взял? – растерянно спросил его король Эдвард.
- Да разве не ты давеча так расхваливал заливную рыбу?
Растерянность в глазах короля сменилась настороженностью.
- Помилуй, где это?
- У Мэгги, помнишь?
Король Эдвард украдкой указал ему на брата и с расстановкой
спросил:
- Уилл, о чём это ты?
Лорд Хейстингс закашлялся, поняв, что сболтнул лишнего.
«Чёрт! Вот и выпутывайся теперь!» - подумал он и пробормотал:

1 Дик, Дикон – уменьшительное от имени Ричард.

63

- Я?.. Как это о чём?.. Да я об обеде у лорд-мэра1… на Святки…
Его жена, мистрис Маргарет… Она говорила, что специально для тебя
велела приготовить заливную рыбу… Помнишь?

- Да-да, разумеется, припоминаю, - не слишком уверенно отве-
тил король Эдвард и жестом приказал стольнику налить себе вина.

Но ощущение неловкости всё ещё витало над столом, и Хей-
стингс, проклиная в душе герцога Глостера с его нелепой добродете-
лью, которую король так мило оберегал, поспешил поднять свой ку-
бок:

- За здоровье нашего доброго короля, да хранит его Бог!
Тост был встречен всеобщим одобрением.
«Кажется, обошлось, - подумал лорд Хейстингс, искоса погля-
дев на Ричарда. – Ничего не заметил». Но он плохо знал этого маль-
чика.
- А разве жену лорд-мэра зовут Маргарет? – спросил вдруг гер-
цог Глостер самым невинным тоном. – Помнится, он называл её
«Мэри».
Лорд Хейстингс позеленел от досады, но попытался овладеть
собой – надо было выпутываться.
- Да-да, конечно, Дик, ты же знаешь, у меня плохая память на
женские имена, - проговорил он, на этот раз сам удивляясь своей
находчивости, потому что ему случайно пришла в голову удачная
мысль - сказать правду: все знали, что он слишком часто меняет своих
подружек, и у него действительно плохая память на женские имена.
Пытаясь сдержать приступ смеха, лорд Джон издал звук, похо-
жий на фырканье лошади, и Ричард тут же поднял на него свои серые
проницательные глаза.
- Что это с вами, лорд Макфилд?
Как всегда в минуты раздражения или гнева, смуглые щёки
лорда Джона покрылись румянцем: его просто бесила манера Ричарда
обращаться к друзьям брата, называя их титулы даже тогда, когда они
сидели за общим столом. С одной стороны, он подчеркивал этим своё
уважение к старшим, но, с другой стороны, это официальное обраще-
ние предполагало такой же официальный ответ, ибо в жилах герцога
Глостера текла древняя королевская кровь Плантагенетов. И лорд
Джон почтительно ответил:
- Прошу простить, ваша милость, я поперхнулся.
- Впредь будьте осторожнее, когда едите рыбу: в ней попада-
ются острые кости.
- Благодарю за совет, милорд, но я не боюсь ни острых костей,

1 Лорд-мэр – почётное звание мэра города Лондона.

64

ни острых языков, кому бы они ни принадлежали.
- Ваша храбрость, лорд Макфилд, заслуживает всяческих по-

хвал, - сказал на это Ричард и выдавил из себя улыбку.
- А не кажется ли тебе, Джек, что ты берёшь на себя слишком

много? – неожиданно вмешался до сих пор молчавший лорд Крэй-
форд, как всегда принимая сторону своего кузена Ричарда.

«Ну вот, уже началось!» - злорадно подумал лорд Хейстингс,
предвкушая дальнейшую перебранку, но король Эдвард вовсе не со-
бирался выслушивать их пререкания.

- С меня довольно! – гневно воскликнул он. – Вы что, в самом
деле сговорились меня доконать?!

Лорд Хейстингс замахал на него руками.
- С чего ты взял, Нэд? Господь с тобою!
- Выходит, мне это почудилось? Что ж, если так, я предлагаю
выпить за нашу дружбу.
- Превосходная мысль, Нэд, - подхватил лорд Джон и, скосив
глаза в сторону Ричарда Глостера, многозначительно прибавил: -
Наша дружба вполне заслуживает того, чтобы за неё выпить.
Юный герцог Глостер поднял свой кубок и выпил вместе со
всеми, поскольку никогда бы не осмелился оспорить тост, предложен-
ный королём. Но, сделав глоток, он с досадой поморщился, рассер-
дившись на самого себя, потому что покривил при этом душой, на
брата, потому что тот заставил его сюда прийти, и на Джона Бью-
монта, потому что двадцать пять лет тому назад этот самоуверенный
гордец и порочный негодяй имел глупость появиться на свет. «Я, ка-
жется, лишний здесь», - раздражённо подумал Ричард и резко под-
нялся с места.
- Сир, брат мой, позвольте мне уйти, я нездоров нынче!
Все повернули головы в его сторону, весьма удивлённые этой
неожиданной просьбой.
- Что с тобой, мой мальчик? – изумлённо спросил его король
Эдвард.
- Я сожалею, ваша милость, но с самого утра меня мучает миг-
рень, - ответил герцог Глостер, не сумев придумать ничего убедитель-
нее.
Король Эдвард уставился в угол, что случалось с ним всякий
раз, когда ему требовалось что-нибудь осмыслить. Пожалуй, он был
не прочь обсудить с Хейстингсом подробности их вчерашнего ноч-
ного приключения, чему явно мешало присутствие его брата. Придав
своему лицу озабоченное выражение, он торопливо проговорил, опа-
саясь, что Ричард передумает:
- Разумеется, Дик, иди, если хочешь. Но не прислать ли тебе

65

моего врача?
- Нет, ваша милость, благодарю. Доброй ночи.
- Доброй ночи, Дик.
Герцог Глостер направился к двери, демонстративно не обра-

щая внимания на оставшихся в трапезной баронов, которые прово-
дили его почтительным поклоном. Но ему не хотелось, чтобы лорд
Крэйфорд принял его пренебрежение на свой счёт; в дверях он обер-
нулся и с улыбкой сказал ему:

- Мне очень жаль, кузен, что нам не удалось увидеться, когда
вы вернулись из Олфорда. Будьте любезны, разыщите меня завтра
утром.

- Как прикажете, ваша милость, - тихо ответил лорд Крэйфорд
и опустил глаза, чтобы скрыть досаду.

«Завтра утром! – мысленно повторил он. – Хотел бы я знать,
что здесь произойдёт сегодня! Какого чёрта, Дик, ты решил бросить
меня одного?».

Едва за Ричардом закрылась дверь, король Эдвард, больше не
опасаясь быть разоблачённым в своих маленьких шалостях, лукаво
подмигнул Хейстингсу и весело сказал:

- Сдаётся мне, Уилл, моя крошка Мэгги лопнула бы от самодо-
вольства, узнай она, что ты произвёл её в супруги лорд-мэра!

За столом раздался дружный смех, и лорд Хейстингс с притвор-
ным возмущением закричал:

- Вам весело?! А мне, признаться, не до смеха! Мне так часто
приходится лгать, что, готов поклясться, добрая сотня чертей давно
уже поджидает меня у входа в ад! И всё по твоей прихоти, Нэд! Бла-
годарю покорно!

- Уилли, дружище! Обещаю тебе каждый день молиться о спа-
сении твоей души! – заверил его король Эдвард, поднимая свой кубок.
– За здоровье моей крошки Мэгги, и за спасение души нашего бедного
Уилли!

Они подхватили этот тост со смехом и залпом осушили кубки.
Но тут их веселье самым неожиданным образом было прервано.

3.

Вначале за дверью послышались чьи-то тяжёлые шаги, преры-
вистые голоса и даже крики. Потом на пороге появился дежурный ка-
мергер-привратник.

- Ну, что там ещё? – спросил его король Эдвард с лёгким раз-
дражением.

66

- Его светлость граф Риверс просит вашу милость принять его
по делу государственной важности.

- Нашёл время! – буркнул себе под нос король Эдвард и по
обыкновению уставился в угол, раздумывая, как поступить.

Лорд Крэйфорд презрительно поджал губы, но не посмел про-
изнести ни слова. Лорд Хейстингс, до глубины души возмущённый
неслыханной дерзостью королевского тестя, подумал: «Что он себе
позволяет, этот Риверс?!». А лорд Джон, презиравший графа Риверса
не меньше остальных, обронил печальный вздох по поводу безна-
дёжно испорченного вечера, отодвинул от себя свой прибор и встал.

- Ваша милость прикажет нам уйти?
- Успокойся, Джек, сядь, - растерянно ответил король Эдвард.
– Я только узнаю, что ему нужно, и мы продолжим. Впусти! – прика-
зал он привратнику.
В трапезную вошёл Ричард Вудвилл граф Риверс и верховный
лорд-констэбль1 королевства, в прошлом - скромный сельский рыцарь
на службе у герцога Бэдфорда, когда-то удачно женившийся на его
вдове и сумевший более чем выгодно выдать старшую дочь замуж за
короля. Он был бледен и до крайности взволнован. Обведя присут-
ствующих тяжёлым, мутным взглядом, он подошёл к столу и остано-
вился возле короля Эдварда. Но он не поклонился ему – он опустился
перед ним на колено и, срывающимся от волнения, глухим голосом
произнёс:
- Милорд, я пришёл… я пришёл просить у вашей милости за-
щиты… и справедливости!
- Бог мой! Что с вами, сэр?! О чём вы говорите?! – Король Эд-
вард испуганно вскочил с места и почти силой заставил его встать. –
Что случилось, сэр? Говорите яснее!
- Я пришёл просить у вашей милости защиты, - уже спокойнее
повторил граф Риверс и обернулся к дверям.
Там стоял какой-то странный, подозрительного вида человек,
который выглядел весьма живописно: он был одет в платье дорогого
сукна, однако измятое, выпачканное в грязи и кое-где порванное, что
придавало ему сходство с нищим бродягой; кроме того, вокруг его го-
ловы была намотана несвежая повязка, бурая от запекшейся крови.
Граф Риверс сделал ему знак приблизиться и пояснил:
- Это мой управляющий из Рай Холла. Он только что прибыл в
Лондон и привёз мне страшную весть. Мой мэнор Рай Холл разграб-
лен и сожжён… - С искусством опытного лицедея он сделал длинную

1 Верховный лорд-констэбль – главнокомандующий (аналогично француз-
скому «коннетабль»).

67

паузу и торжественно закончил: - … по приказу графа Уорика!
Наступила такая тишина, что, казалось, был слышен плеск волн

текущей под окнами дворца Темзы.
Король Эдвард переменился в лице. Схватившись за спинку

кресла, он застыл на месте с видом человека, внезапно поражённого
громом.

Лорд Джон едва сдержался, чтобы не рассмеяться. Его чёрные
глаза лихорадочно заблестели, и он предусмотрительно потупился,
опасаясь по неосторожности выдать свои чувства: он презирал Ву-
двиллов, и дерзкий поступок графа Уорика привёл его в восхищение.

Лорд Хейстингс постарался придать своему лицу скорбное вы-
ражение, что стоило ему неимоверных усилий, ибо полученное изве-
стие он воспринял как подарок судьбы: он знал, что король никогда
не простит графу Уорику погрома Рай Холла, как, возможно, простил
ему восстание лучников, и, украдкой поглядев на лорда Крэйфорда, с
тихой радостью подумал: «Вот ты и допрыгался, красавчик! С тобою
покончено!».

Лорд Крэйфорд почувствовал лёгкую дурноту, и его лицо, и без
того слишком бледное, сделалось белее горностаевой опушки стоя-
чего воротника его бархатного джекита1. «Боже, нет!.. Неужели это
конец?!» - в отчаянии подумал он, прикрывая глаза рукой из опасения,
что даже эта его минутная слабость будет истолкована превратно.

- Милорд Риверс, вы… вы отдаёте себе отчёт… вы понимаете,
что именно вы говорите? – спросил король Эдвард, впервые в жизни
отказываясь верить своему тестю.

- Да, ваша милость, увы! – с неподражаемым трагизмом в го-
лосе ответил граф Риверс и повернулся к своему управляющему. –
Расскажи его милости, как это было.

Человек с забинтованной головой отвесил низкий поклон, по-
сле чего, поминутно закатывая глаза и по причине робости сбиваясь
на сдавленный шёпот, поведал, как ровно две недели тому назад, пер-
вого января, в поместье графа Риверса ворвались вооружённые люди
числом не меньше сотни, перебили всех слуг, разграбили и подожгли
дом, а сам он чудом спасся от верной смерти и поспешил в Лондон,
как только оправился от увечья.

- И ты решил, что это были люди графа Уорика? – спросил ко-
роль Эдвард, словно надеясь услышать обратное.

- Да, ваша милость. Они были одеты в ливреи с его гербами, а
один из них, тот, что ударил меня в висок рукоятью меча, так и сказал:

1 Джекит - модный в те времена короткий приталенный кафтан с пышными
рукавами, иногда со стоячим воротником.

68

«Это тебе от графа Уорика! Скоро мы расправимся и с твоим госпо-
дином!».

Случилось то, чего весь вечер так опасался лорд Крэйфорд: ко-
роль пришёл в ярость. Он начал метаться по комнате, глядя перед со-
бой мутными, потемневшими от гнева глазами, и бормоча не то
угрозы, не то проклятия в адрес своего кузена Ричарда Уорика.

Так продолжалось около пяти минут, но эти пять минут пока-
зались вечностью и притихшим, до полусмерти перепуганным слу-
гам, плохо понимающим, что происходит, и высокородным лордам,
сидящим за столом в каком-то странном оцепенении. Несмотря на то,
что один из них всегда восхищался графом Уориком, другой был же-
нат на его родной сестре, а третий доводился ему племянником и с
гордостью носил его фамилию, - ни один из них не осмелился произ-
нести ни слова в его защиту и даже не попытался успокоить короля
Эдварда, гнева и немилости которого они боялись намного больше,
чем укоров собственной совести.

Когда запас проклятий короля Эдварда был, наконец, исчерпан,
он подошёл к графу Риверсу и, не глядя на него, с заметным усилием
произнёс:

- Милорд, вы можете не сомневаться, что виновные будут
найдены и сурово наказаны. На днях в Совете мы всё это обсудим. А
теперь ступайте. Ступайте и ни о чём не беспокойтесь.

Граф Риверс был вполне удовлетворён обещанием сурово нака-
зать виновных (под словом «виновные» он разумел в первую очередь
ненавистного ему графа Уорика, а вместе с ним и всё ненавистное ему
семейство Нэвиллов). Он молча поклонился королю и следом за
своим управляющим вышел из трапезной.

Король Эдвард ещё несколько раз в волнении прошёлся по ком-
нате и вернулся к столу.

- С чего это вы притихли, точно осенние мухи? Наш ужин, по-
моему, не закончен. Я предлагаю выпить.

«Господи, неужели пронесло?» - подумал лорд Хейстингс, не
слишком в это веря.

- Охотно, сир, - сказал он, на всякий случай отбросив прежнюю
фамильярность. - Осмелюсь спросить, за что мы будем пить на этот
раз?

Король Эдвард тяжело опустился в кресло и пристально по-
смотрел на своего кузена - лорда Крэйфорда.

- Один из моих многочисленных кузенов вообразил, что ему
всё дозволено, - ответил он, мрачно усмехаясь. – Вероятно, родство
со мной вскружило ему голову, но пусть я буду проклят, если не су-

69

мею его вразумить! За это и выпьем. Ты, кажется, не хочешь поддер-
жать мой тост, Эдди?

Слегка дрожащей рукой лорд Крэйфорд по привычке откинул
со лба волнистую прядь светло-золотистых волос, пытаясь собраться
с мыслями. Он давно уже понял, что ссоры не избежать, но не хотел
начинать её первым, раз уж его царственному кузену не терпелось по-
ссориться, да ещё при свидетелях.

- Сир, я покорнейше прошу вас простить меня, но я не совсем
понял, о ком ваша милость изволит говорить: у вас много родни.
Смею ли я надеяться, что ваша милость не меня имеет в виду?

Король Эдвард неожиданно улыбнулся, однако улыбка полу-
чилась неестественной – у него были злые глаза.

- Господь с тобой, кузен, - насмешливо сказал он, - конечно, я
не тебя имею в виду. Я имею в виду мятежного графа Уорика. Но
если мятеж – это недуг, то правосудие – лекарь, в распоряжении ко-
торого есть три верных средства от всех недугов - темница, топор и
плаха!

Пожалуй, это было слишком, и лорд Крэйфорд почувствовал,
как в его душе закипает гнев. Мысленно обругав себя «трусом» и не
думая уже ни о чём, кроме задетой фамильной чести, он с истинно
нэвилловским прямодушием воскликнул:

- Милорд, побойтесь Бога! Граф Уорик – не мятежник и не из-
менник! Неужели вы поверили лживым словам какого-то управляю-
щего из какого-то там Рай Холла?!

- Вот как? – Король Эдвард удивлённо поднял брови. – А ты,
стало быть, уверен, что он лжёт?

- Сир, кузен мой, я вынужден напомнить вам, что граф Уорик
всегда был предан дому Йорков и слишком многое сделал для вас в
своё время.

«Уж лучше бы ты не напоминал об этом, красавчик!» - подумал
лорд Хейстингс и с ядовитой улыбкой произнёс:

- Сир, я вижу, милорду Крэйфорду пришла охота устроить тут
заседание Совета, но я прошу вашу милость немедленно лишить его
слова, не то его пылкая речь в защиту любимого дядюшки грозит за-
тянуться до полуночи.

- Оставь его, Уилл. Пусть говорит, если хочет, тем хуже для
него. Так вы утверждаете, любезный кузен, что граф Уорик не измен-
ник?

- Да, ваша милость. И, кроме того, вы не можете обвинить в
измене графа Уорика или кого бы то ни было, если его вина не дока-
зана в законном суде.

Король Эдвард зло сощурил глаза, что не предвещало ничего

70

хорошего. Повысив голос, он с расстановкой спросил:
- С каких это пор мне смеют указывать, что я могу и чего я не

могу?!
Лорд Крэйфорд медленно встал из-за стола: он только сейчас

вспомнил, что к королю нельзя обращаться сидя, потому что минуту
назад перестал относить себя к числу его друзей. Для него игра в «ста-
рых добрых друзей» закончилась. Похоже, навсегда.

- Видит Бог, я не хотел разгневать вас, милорд, но вы должны
понять, что мне трудно поверить в измену человека, в доме которого
я вырос, и который заменил мне отца.

Терпение короля Эдварда иссякло – он больше не владел собой.
- Я «должен»?! – крикнул он и с такой силой ударил кулаком
по столу, что подскочила посуда. – Вы забываетесь, лорд Крэйфорд!
Вы вздумали меня учить?!
- Я, право, не знаю, за что ваша милость изволит на меня гне-
ваться. Неужели только за то, что я довожусь вам кузеном и ношу фа-
милию Нэвилл, как, впрочем, и ваша матушка?.. Или за то, что я осме-
лился сказать вам правду? Но я готов повторить: граф Уорик не из-
менник и никогда им не был. И, будь я на вашем месте, я бы поосте-
рёгся обвинять в измене каждого, кто смеет мне возражать – так не-
долго остаться без самых верных и преданных людей.
- Что?!! – Не помня себя от удивления, возмущения и гнева,
король Эдвард вскочил с места. – Вы вздумали меня учить, или мне
это послышалось?!!
- Сохрани меня Боже от подобной дерзости, сир, - почтительно
склонив голову, заметил лорд Крэйфорд. И, помедлив секунду, доба-
вил с усмешкой: - Равно как и от подобной глупости, ибо ваша ми-
лость едва ли пожелает прислушаться к моим советам.
- Я не нуждаюсь в ваших советах, лорд Крэйфорд!! И в ваших
услугах тоже!! Я запрещаю вам впредь попадаться мне на глаза!! Вон
отсюда!!!
- Вы отлучаете меня от двора? – удивился лорд Крэйфорд, поз-
волив себе ещё одну усмешку.
- Вон отсюда, мерзавец!!! – в бешенстве крикнул король Эд-
вард и схватил первое, что попалось ему под руку - большой золочё-
ный кубок, явно намереваясь запустить его в голову своему кузену.
- Вот она, королевская благодарность! – произнёс лорд Крэй-
форд с горьким упрёком и, даже не поклонившись, гордо направился
к двери.
- Я убью его!!! – бросаясь следом за ним, прорычал король Эд-
вард, взбешённый настолько, что не удосужился позвать стражу.
- Сир, я прошу, я умоляю вашу милость не делать того, о чём

71

после вы будете сожалеть!
Это был взволнованный голос Джона Бьюмонта. Лорд Крэй-

форд обернулся и увидел, как тот, пытаясь остановить короля, подбе-
жал к нему и схватил его за руки.

«Как бы наш добряк Нэд и в самом деле меня не убил», - в смя-
тении подумал лорд Крэйфорд и вышел из трапезной с поспешно-
стью, напоминающей бегство.

72

ГЛАВА III ВСТРЕЧА В ТАВЕРНЕ

…ничему не удивляться, когда
что-то произошло, и ничего не счи-
тать невозможным до того, как оно
произошло.

Марк Туллий Цицерон,
«Тускуланские беседы».

1.

- Эй, вы, там, чёрт бы вас всех побрал! – надеясь разбудить
кого-нибудь из челяди, крикнул лорд Крэйфорд. Он был изрядно
пьян, поскольку после ссоры с королём Эдвардом около трёх часов
кряду усиленно заливал своё горе вином в ближайшей таверне. – Раз-
рази вас чума!

Лорд Крэйфорд стоял один в пустом холле Крэйфорд-хауза,
своего лондонского дома, и его, похоже, никто не слышал. Но виноват
в этом был только он сам: при своём маленьком баронском дворе он
завёл новомодные французские порядки, и его челядь почивала не на
скамьях в холле, как в большинстве добропорядочных английских до-
мов, а в общей спальне первого этажа.

- Спят, как убитые, - с досадой заключил он и снова крикнул: -
Да проснитесь вы, чёрт вас возьми!

Впрочем, кричал он не слишком громко из опасения разбудить
своего капеллана или, хуже того, сенешаля, спавших в дортуаре1
наверху. Оба они, будучи людьми почтенного возраста и весьма стро-
гого нрава, имели обыкновение при каждом удобном случае изводить
его попрёками по малейшему поводу. Больше всего им не нравилось
его постоянное присутствие при дворе – в этом «рассаднике порока и
разврата», как они говорили. Но сегодня лорда Крэйфорда с позором
изгнали, и он не хотел радовать их раньше времени.

- Эй, кто-нибудь! – крикнул он немного громче.
Наконец, где-то рядом скрипнула дверь, и послышались чьи-то
шаркающие шаги. Затем в полутёмном холле, освещённом слабым
светом масляного светильника, появился Cэмьюэл Коридж, старый
камердинер покойного сэра Томаса Нэвилла, доставшийся по наслед-

1 Дортуар - общая спальня для дворян, служивших в доме магната.

73

ству его сыну вместе с этим домом и прочим находящимся в нём иму-
ществом.

- Кто здесь? – спросил старик испуганно.
Он держал в руке горящую свечу и пытался разглядеть, что тут
происходит, но по причине сильной близорукости ничего не увидел.
- Наконец-то ты соизволил встать! – сердито сказал лорд Крэй-
форд. – Я уж думал, вы тут все поумирали или перепились!
Услышав сердитый голос своего не слишком трезвого лорда,
старик перепугался ещё больше. Он подошёл к нему, насколько мог
поспешно, и почтительно поклонился.
- Милорд? Что угодно вашей светлости?
Если бы лорд Крэйфорд не был так пьян, несчастен и раздра-
жён, он бы от души рассмеялся.
- «Что мне угодно»?! И ты ещё спрашиваешь, негодяй?! Мне
угодно умыться, переодеться и поскорее лечь спать!
Его приказ был беспрекословно выполнен, и вскоре он уже ле-
жал в своей постели.
Заботливо поправив ему подушку, старик сказал:
- Осмелюсь заметить, сэр, вы чем-то огорчены. Что случилось?
- Случилось? – переспросил лорд Крэйфорд с горькой усмеш-
кой. – С чего ты взял?
- Сегодня вы вернулись слишком рано, милорд.
- Ты хотел сказать «слишком поздно»?
- Нет, милорд, слишком рано. Прежде вы всегда возвращались
домой за полночь, а то и под утро. Вот я и подумал, не случилось ли
чего.
- А хоть бы и так! – вспылил лорд Крэйфорд. – Тебе-то что?!
Это не твоё дело! Убирайся к чёрту!
- Как прикажете, милорд, - вздохнул старик. – Доброй ночи.
Оставшись один, лорд Крэйфорд рассеянно оглядел комнату и
с болью подумал: «Господи, неужели это конец?.. Да, всё кончено…».
От этой чудовищной мысли у него пересохло во рту, и он с жад-
ностью поднёс к губам кубок, стоящий на столике в изголовье кро-
вати.
- Проклятье! И здесь бургундское!
Он пил его за ужином, и этот вкус был ему отвратителен. По-
давив отвращение, он осушил кубок и в изнеможении упал на по-
душки. Сколько бы раз он не повторял себе, что ссора с королём Эд-
вардом была нарочно им подстроена, а потому неизбежна, что он был
бы неблагодарным негодяем, хуже того, подлецом, если бы не всту-
пился за своего дядю Уорика, что он ни о чём не жалеет, и что после

74

известия о восстании в Йоркшире он был заранее готов к самому худ-
шему, - сколько бы раз он не повторял себе это, он не мог смириться
с мыслью, что его лишили должности и грубо выставили за дверь, как
последнего челядинца, его - барона и пэра, кузена короля, друга его
детских игр и признанного фаворита!.. «Да, это конец, - в отчаянии
думал лорд Крэйфорд. – Боже, я не вынесу этого позора!.. Хорошо
ещё, что Ричард ушёл и ничего не видел. Бедный мальчик! Что бы с
ним сталось, когда бы он услышал, как родной брат называет «измен-
ником» человека, заменившего ему отца!.. Господи, что же теперь бу-
дет?».

Задув свечу, лорд Крэйфорд натянул на голову одеяло, как
будто таким способом он мог отгородиться от навалившихся на него
несчастий. Но перед его мысленным взором снова и снова возникали
лица участников той ужасной сцены за ужином. Граф Риверс, вы-
скочка, интриган и льстец с прилипшей к его физиономии подобо-
страстной гримасой; взбешённый, не понимающий, что делает, ко-
роль Эдвард; до неприличия перепуганный Джон Бьюмонт, с кото-
рого слетела вся его спесь и хвалёная сдержанность; Уильям Хей-
стингс, этот грязный сводник со своей всегдашней злорадной усмеш-
кой… Хейстингс и Бьюмонт, его давнишние соперники, - они, должно
быть, торжествовали в душе, глядя, как он уходит прочь, тем самым
добровольно уступая им дорогу. Что ж, пусть себе торжествуют,
пусть перегрызут друг другу горло, стараясь занять побольше места
под солнцем, сияющем на королевской эмблеме. Бедняги, они даже не
подозревают, что, несмотря на их старание угодить Эдварду и подла-
диться под его настроения, он и с ними поступит так же, если пред-
ставится подходящий случай…

Господи, как переменился Эдвард за последнее время! Прежде,
помнится, его интересовали только женщины, охота да пирушки; он
был весёлым, простодушным и немного простоватым парнем, и шагу
не мог ступить без совета своего старшего кузена, графа Уорика. А
что с ним стало теперь? С тех пор, как он женился на этой увядающей
красавице, на этой кроткой добродетельной вдовушке, Бэтси Ву-
двилл, в замужестве даме Грэй, по слухам, опоившей его каким-то
колдовским зельем, он стал скрытным и хитрым, и уже никто не знает,
что у него на уме.

А что представляет собою родня его жены, все эти худородные
выскочки, Вудвиллы и Грэи, которым он по первому требованию
своей обожаемой супруги раздаёт титулы, земли и замки, что они со-
бой представляют, эти новоиспечённые пэры, которых лет пятнадцать
назад покойный отец Эдварда, герцог Йорк, не пустил бы дальше ком-
нат для прислуги?!. Сколько же усилий они потратили на то, чтобы

75

рассорить Уорика с королём! Не в силах больше терпеть их наглые
выходки, он уехал на Север, в Йоркшир, но им показалось мало: они
добились того, что при дворе не осталось почти никого из королев-
ской родни. А сегодня и ему, Эдмунду Крэйфорду, указали на дверь,
и теперь ему тоже больше ничего не остаётся, как уехать отсюда. По-
прощаться с Ричардом Глостером – тем единственным человеком, о
котором он сохранит добрую память, - и уехать куда-нибудь по-
дальше из ненавистного ему Лондона…

Лорд Крэйфорд представил, как, поселившись в родовом замке
Бэдберн в Дареме1 или в Олфорд Холле, он будет каждое утро объез-
жать свои поля, глядя на подрастающую пшеницу, осматривать лоша-
дей в конюшне и разводить породистых собак… Потом он женится на
какой-нибудь девице с хорошим приданым, одной из тех жеманных и
пустоголовых созданий, которые так часто досаждали ему прежде из-
за его привлекательной внешности и знатной фамилии… Потом у
него появятся дети, голубоглазые и светловолосые, как и он сам, и,
занимая их сказками, он будет коротать долгие зимние вечера… «Гос-
поди, да ведь так можно и с ума сойти», - подумал он, засыпая.

Его сон был продолжительным и глубоким, и походил на тяжё-
лое забытьё. А поздним утром ему приснился кошмар: какая-то урод-
ливая толстая рябая старуха, которая во сне была его женой, стояла
возле его кровати и, сладострастно облизывая пухлые красные губы,
скрипучим голосом лорда Хейстингса говорила: «Эдди, мой красав-
чик! Ты слышал? Сегодня утром граф Уорик был обезглавлен по при-
говору парламентского суда! Какая приятная новость, не правда ли?».
Он хотел спрятаться под одеяло, но эта отвратительная жирная тварь
схватила его за руку горячими липкими пальцами…

- Нет, нет, уйди прочь! – в ужасе закричал он и проснулся.
Возле него стоял его камергер, сквайр Джон Эпли, и гладил его
по руке.
- Доброе утро, милорд. Как же вы меня напугали! Я долго не
мог разбудить вас и подумал, что вы заболели, не приведи Господь.
Вам приснился дурной сон, милорд?
- Да-а-а, - простонал несчастный лорд Крэйфорд. – Который те-
перь час?
- Скоро пробьёт девять, милорд. Простите, что я осмелился вас
разбудить, но к вашей светлости приехал человек от герцога Глостера
с какой-то запиской.
- Он ещё здесь?

1 Дарем – графство-палатинат на севере Англии; управлялось графом-епи-
скопом, осуществлявшим на территории графства автономную власть, равную королев-
ской.

76

- Да, милорд. Вам угодно одеться? Прикажете позвать ваших
пажей?

- Не нужно, Джон. Зови посыльного, я приму его немедля.
Посыльным герцога Глостера оказался его старый слуга,
джентльмен по имени Алан Уогли. Он знал лорда Крэйфорда ещё ре-
бёнком и не раз мирил его с Ричардом, когда им в детстве случалось
подраться. При его появлении лорд Крэйфорд невольно смутился: в
прежние времена старик наверняка пожурил бы его за то, что он так
долго валяется в постели.
- Надеюсь, вы ко мне с хорошими вестями, сквайр Уогли? –
спросил лорд Крэйфорд, слегка краснея от смущения.
- Не могу знать, милорд, - ответил тот, пожимая плечами. – Его
милость герцог Глостер всего лишь велел мне отдать вам в руки вот
эту записку.
На листке, сложенном вдвое, не было печати, что свидетель-
ствовало о доверии Ричарда к посыльному, но текст из предосторож-
ности был написан по-французски. Записка гласила: «Кузен, я всё уже
знаю, и мне очень, очень, очень жаль. Ты легкомысленный болван,
каких поискать, но я обещаю сделать для тебя всё, что будет в моих
силах. Во дворец лучше не приходи, мой брат просто взбешён. Всё
оказалось намного хуже, чем я ожидал, но я постараюсь что-нибудь
придумать и непременно заеду к тебе на днях. Вестминстер, января 15
дня». Подписи не было, однако лорд Крэйфорд не мог не узнать по-
черк Ричарда Глостера, начертавшего эту записку собственной рукой,
не прибегая к услугам секретаря. Вероятно, из предосторожности.
- Плохие новости, милорд? – спросил Алан Уогли, заметив, с
каким отчаяньем лорд Крэйфорд швырнул листок на стол.
- Нет, напротив.
- Вашей светлости будет угодно написать ответ или передать
что-нибудь на словах?
- Передайте его милости герцогу, что мне ничего не нужно, -
ответил лорд Крэйфорд отчасти из-за уязвлённой гордыни, отчасти не
желая впутывать Ричарда Глостера в свою размолвку с королём Эд-
вардом: он слишком любил этого мальчика, чтобы подвергать его
опасности, ибо в гневе мстительный король Эдвард действительно
становился опасным. Для всех без исключения. - Так и скажите ми-
лорду герцогу: мне ничего не нужно, пусть всё остаётся, как есть.
Вы запомнили?
- Да, милорд.
- Тогда ступайте.
- Слушаюсь.
Когда он ушёл, лорд Крэйфорд встал с постели, набросил на

77

обнажённое тело домашнюю бархатную накидку, уселся в кресло и
ещё раз внимательно перечитал записку Ричарда Глостера. «"Всё ока-
залось намного хуже"… Интересно, что бы это значило? - размышлял
он. – Уж не собирается ли Эдвард всерьёз обвинить графа Уорика в
измене, а вместе с ним и всех представителей нашего рода, включая
женщин и детей? С него станется!.. "Во дворец лучше не приходи"…
Глупый маленький Дик, неужели ты думаешь, что я буду искать при-
мирения с твоим братом после того, как он выставил меня за дверь?!.
Нет, мне нужно уехать, поскорее уехать отсюда. Вот только, куда?.. К
дяде, в Миддлхэм!» - решил вдруг лорд Крэйфорд, со свойственным
ему легкомыслием даже не потрудившись понять, какие непредсказу-
емые и страшные последствия может повлечь за собой это его необ-
думанное решение.

Объявив о своём скором отъезде, лорд Крэйфорд провёл оста-
ток дня в бесконечных спорах и пререканиях со своим сенешалем, к
которому вскоре присоединился капеллан, а вслед за ними и многие
другие джентльмены, служившие у него в доме. От их противоречи-
вых советов и нелепых наставлений у него разболелась голова, и он
почувствовал, что находится на грани нервного расстройства. Не вы-
держав, он послал их всех к чёрту и заперся в соляре1 с намерением
ещё раз спокойно обдумать случившееся. Но все его размышления
были настолько мрачны, что к вечеру ему снова невыносимо захоте-
лось напиться, чтобы «разогнать тоску», как говорил в подобных слу-
чаях король Эдвард.

Выйдя из соляра, он позвал своего старого камердинера, Сэмь-
юэла Кориджа, и велел ему достать из сундука то самое платье, в ко-
тором в прежние времена вместе с королём Эдвардом и молодыми
лордами и рыцарями его свиты он посещал злачные местечки Са-
утворка или Чипсайда.

Старик, как всегда безропотно выполнил приказание, но, помо-
гая своему лорду одеваться, не смог отказать себе в удовольствии не-
много поворчать.

- Пресвятая Дева! Да что же это такое? Что сказал бы ваш ба-
тюшка, спаси Господи его душу, будь он сейчас жив?

- О чём это ты? – рассеянно спросил лорд Крэйфорд.
- Вот, извольте видеть: куда это, осмелюсь спросить, ваша свет-
лость собралась на ночь глядя, да ещё в этаком-то наряде?
Лорд Крэйфорд не ответил – он сосредоточенно разглядывал

1 Соляр (от слова «солнце») - комната в личных покоях с большими окнами.

78

себя в зеркало. Грубое чёрное сукно его длиннополого, до колен,
гауна, не превышало в цене положенных двенадцати пенсов1, но вы-
годно оттеняло чистую и свежую кожу его молодого красивого лица.

- Должно быть, опять во дворец, а после ещё куда-нибудь, - сам
себе ответил Коридж.

- Нет, не во дворец, - печально возразил лорд Крэйфорд и
вздохнул. – Разве тебе ещё не сказали? Меня прогнали с должности и
отлучили от двора.

Старик беспомощно всплеснул руками.
- Пресвятая Дева!.. Как же это?.. Возможно ли?
- Что же тут невозможного? Моё общество наскучило королю
Эдварду, и скоро мне придётся уехать из Лондона.
- Бог мой! Сэр! Что сказал бы ваш батюшка?.. Вот и я вам все-
гда говорил: праздная жизнь в Лондоне не доведёт вас до добра.
Лорд Крэйфорд сердито нахмурился: он едва отделался от
наставлений своих первых слуг и вовсе не собирался выслушивать по-
прёки своей челяди.
- Ты замолчишь когда-нибудь?!
- А разве я говорю неправду? – возмутился старик. – Уж я-то
знаю, у вас все дела расстроились после того, как вы… не во гнев будь
сказано вашей светлости… по ночам стали часто отлучаться из дома
и завели себе разных там… сомнительных друзей. Они научили вас и
в бутылку заглядывать, и… пользоваться услугами… прости меня
Боже!… непотребных девок. – Эту последнюю фразу Коридж произ-
нёс с неподдельным отвращением и вдруг испуганно замолчал: он и
сам понял, что хватил через край.
Лорд Крэйфорд с удивлением посмотрел на его отражение –
Коридж стоял у него за спиной. Вспомнив собутыльников короля,
Бьюмонта и Хейстингса, и их подружек, Грэйс и Мэгги, он подумал,
что его старый камердинер не так уж далёк от истины, но счёл своим
долгом строго заметить:
- Ты что, спятил, мой милый?! Кого это ты сейчас назвал «со-
мнительными друзьями»? Советников и служащих двора короля Эд-
варда??. А мистрис Маргарет Мэйблэк, вдова королевского обой-
щика, и леди Грэйс Кэрл, по-твоему, «непотребные девки»?!. При-

1 В те времена в Англии одежда была строго регламентирована, и низшим
сословиям позволялось носить одежду из ткани тёмных расцветок не дороже 12 пенсов
за локоть. Дорогие ткани ярких цветов, беличий и горностаевый меха, право носить
перчатки, драгоценности и богато украшенное оружие были привилегией дворянства,
что, однако, не мешало богатым купцам и банкирам соперничать в роскоши с предста-
вителями высшей знати.

79

куси-ка язычок приятель, а то так, клянусь Богом, и до петли неда-
леко!

Старик горестно вздохнул.
- Это верно, милорд, за правду у нас могут и повесить. Только
я что-то в толк никак не возьму, куда же ваша светлость изволит идти,
если не во дворец?
- Ну… зайду в какую-нибудь таверну, выпью немного вина и
вернусь.
- Пресвятая Дева! Да разве, чтобы выпить вина, вашей светло-
сти нужно куда-то идти? – снова запричитал Коридж, явно злоупо-
требляя правами самого старого в доме слуги, которому многое про-
щали, равно как и терпением своего молодого и нетерпеливого госпо-
дина.
- У меня тяжело на душе, и я хочу немного развлечься! – с до-
садой ответил лорд Крэйфорд. – Что в этом дурного?!
- Может, и ничего, да вот только ваш покойный батюшка…
- Мой покойный батюшка, - окончательно рассердившись, пе-
ребил его лорд Крэйфорд, - будь он сейчас жив, давно бы нашёл вер-
ный способ укоротить твой длинный язык! Ещё одно слово, и я велю
запереть тебя в чулане, да и то лишь из уважения к твоим преклонным
летам! Будь ты лет на двадцать моложе, я бы приказал тебя выпороть!
Сэмьюэл Коридж обиженно поджал губы, хотя прекрасно знал,
что ему нечего опасаться: подобные угрозы лорд Крэйфорд крайне
редко приводил в исполнение в отличие от своего покойного ба-
тюшки, который славился грубым и несдержанным нравом.
- На всё воля вашей светлости, - сказал старик с низким покло-
ном.
- Я рад, что ты ещё помнишь об этом, - язвительно заметил лорд
Крэйфорд. – Подай мне шляпу! – Он в последний раз оглядел себя в
зеркале и рассеянно пробормотал: - Неплохо.
Провожая его к дверям, Коридж не смог удержаться от послед-
него напутствия, как ни старался.
- Поскорее возвращайтесь, милорд. И возьмите с собой по-
больше людей для охраны: времена нынче неспокойные.
- Что за вздор? С меня вполне хватит оруженосца и двух коню-
ших.
- Пресвятая Дева! Да как же…
- Нет, это несносно, в конце концов! – крикнул лорд Крэйфорд
и стремительно вышел из комнаты.
Коридж печально посмотрел на дверь, которая захлопнулась у
него перед самым носом, и, хотя в комнате никого уже не было, с пе-
чальным вздохом сказал:

80

- Храни вас Бог, милорд.

2.

Оставив свою маленькую свиту ожидать его в лодке на берегу
Темзы у ворот Эбгейт, лорд Крэйфорд пешком добрался до гостиницы
«Йорк и корона».

Гостиничную таверну, которая славилась хорошей кухней и
лучшими сортами вина, любил посещать король Эдвард со своими
ближайшими друзьями. Обычно они располагались в отдельной ком-
нате, подальше от посторонних глаз, и, не опасаясь быть узнанными,
бурно предавались веселью. Однако хозяин давно уже догадался, что
это были за люди. Во-первых, они расплачивались по большей части
ноблями1 (более мелких монет они, похоже, и руках-то никогда не
держали), а во-вторых, узнать одного из них не составляло большого
труда, потому что Господь одарил его редкой красоты лицом, атлети-
ческим сложением и ростом в шесть футов2 и восемь с половиной
дюймов3, так что, какое платье на него не надевай, и дураку ясно, что
это именно король Эдвард, а не кто-нибудь другой. Но хозяин гости-
ницы был кем угодно (хитрецом, мошенником и негодяем), но только
не дураком, поэтому он запрятал подальше в чулан запасную вывеску
своего заведения с надписью «Ланкастер и корона», благоразумно ре-
шив помалкивать о своей догадке.

Увидев лорда Крэйфорда в этот раз, хозяин сразу же разглядел
в нём одного из своих переодетых завсегдатаев и не без удивления
отметил, что тот пришёл один, сел за столик у окна в общей зале и
заказал всего-навсего одну бутылку хереса и каплуна, зажаренного на
вертеле, а после, когда блюдо было готово, даже не притронулся к
нему. Он только с мрачным видом откупорил бутылку, залпом выпил
кубок вина и с выражением тоски на лице уставился в тарелку.

Лорду Крэйфорду и в самом деле было не по себе. Он понял,
что напрасно пришёл сюда – слишком уж многое напоминало ему о
прежних весёлых и беззаботных днях, вернуть которые было не в его
власти. «Не уйти ли мне ещё куда-нибудь?» - с тоской подумал он и
вдруг заметил, что возле него кто-то стоит.

Лорд Крэйфорд поднял голову и увидел незнакомца двадцати с
небольшим лет весьма приятной наружности. У него были не по моде

1 Нобль – золотая монета достоинством в 6 шиллингов и 8 пенсов.
2 Фут - английская мера длины, равная 30,48 см.
3 Дюйм (inch) – английская мера длины, равная 2,54 см.

81

коротко стриженые светло-каштановые волосы, курчавые от при-
роды, и правильные черты лица. Настороженный тоскливый взгляд
светло-карих глаз придавал ему немного отстранённый и мрачный
вид, что выделяло его среди прочих посетителей таверны, пришедших
сюда с намерением выпить вина и повеселиться.

Незнакомец указал на свободный стул и вежливо спросил:
- Вы позволите, сэр?
Лорд Крэйфорд молча кивнул и подумал: «Забавно! Два мелан-
холика за одним столом – к чему бы это? Похоже, не к веселью».
- Благодарю, - сказал незнакомец и сел на против.
Присмотревшись к нему внимательней, лорд Крэйфорд мыс-
ленно заключил: «Ну и деревенщина! Какой потёртый джекит и какая
восхитительная вежливость! Сразу видно: разорившийся сквайр из
провинции. Бьюсь об заклад, у него очень туго с деньгами».
Точно подтверждая эту мысль, незнакомец достал из кошелька
какую-то жалкую мелочь и принялся сосредоточенно её подсчиты-
вать. Потом он подозвал служанку и велел ей принести кружку эля и
яичницу из четырёх яиц.
«Негусто», - решил лорд Крэйфорд, нехотя отламывая от кап-
луна аппетитную ножку, покрытую золотистой хрустящей корочкой,
и начиная медленно её жевать.
Незнакомец искоса поглядел на него, украдкой сглотнул слюну
и с досадой отвернулся; судя по всему, это был человек, который не
умеет скрывать свои мысли и даже не слишком уверен в необходимо-
сти это делать.
Когда через несколько минут ему принесли яичницу, он так
жадно набросился на еду, что лорд Крэйфорд невольно ощутил голод.
Он отломал от каплуна вторую ножку и сочувственно подумал: «Бед-
няга! Должно быть, с утра ничего не ел». Ему захотелось познако-
миться с этим молодым человеком - просто так, ради развлечения, но
он не мог найти подходящего повода. Наконец, сделав глоток вина, он
с наигранной брезгливостью поморщился и сказал:
- Какая кислятина! Помнится, раньше здесь подавали настоя-
щий херес, а не этот уксус, разбавленный водой. Вы не находите, что
с некоторых пор здешняя кухня стала намного хуже?
Незнакомец, совсем не ожидавший, что к нему обратятся, едва
не подавился яичницей.
- Не знаю, прежде я не бывал здесь.
- Стало быть, вы не здешний? – спросил лорд Крэйфорд и, ско-
сив лукавые глаза на его тощий кошель, продолжал: - Насколько я
знаю, многие молодые люди благородного происхождения и с достат-
ком, вроде вас, частенько заходят сюда побеседовать с друзьями. Как

82

ни странно, у этой таверны репутация хорошего заведения. Так вы не
здешний?

- Нет.
Парень явно не был любителем поболтать, но лорд Крэйфорд
не хотел сдаваться так быстро.
- Представьте себе, я тоже, хотя мне доводилось бывать здесь
и раньше. Что за херес тут подавали, просто чудо! – Лорд Крэйфорд
заглянул в свой кубок. – Нет, эту гадость невозможно пить. Эй, хо-
зяин! Две бутылки бургундского!.. Да, прошу простить, я забыл пред-
ставиться. С вашего позволения, Эдмунд… Хатклиф. Можно просто
Эдд, если вам будет угодно.
«И где это я выучился так ловко врать? – не без удивления по-
думал он. – Должно быть, в Вестминстере».
Незнакомец посмотрел на него взглядом, который означал: ка-
кого чёрта ты ко мне привязался? Но он не хотел показаться невежли-
вым и ответил, невольно подражая полушутливому тону собеседника:
- С вашего позволения, Уильям Уолтем.
К их столику подошёл хозяин и поставил перед ними две бу-
тылки бургундского. Он давно уже решил, что собеседник лорда
Крэйфорда принадлежит к числу переодетых знатных господ, и,
наклонившись к ним, тихо, тоном заговорщика спросил:
- Не угодно ли ещё чего-нибудь, мои светлейшие лорды?
«Да он мне всё дело испортит!» - с досадой подумал лорд Крэй-
форд.
- Нет, ступай, - сказал он поспешно, и когда тот с поклоном ис-
чез, на всякий случай прибавил: - По-моему, он нас с кем-то спутал
или хватил за обедом лишнего. Неужели я похож на лорда?
Уолтем пристально оглядел его гаун грубого чёрного сукна,
подбитый дешёвым заячьим мехом. И с лёгкой усмешкой ответил:
- Вообще-то, не очень.
- Ты тоже – не очень, - сказал улыбаясь лорд Крэйфорд, кото-
рого начало забавлять это маленькое приключение. Он весело отку-
порил бутылку и разлил вино. – За знакомство, Уилл!
- За знакомство…
Машинально отхлебнув из своей кружки, Уолтем смерил собе-
седника недоумевающим взглядом: его неприятно удивила бесцере-
монность этого самодовольного и нагловатого купчика.
- Что за странные взгляды, приятель? – спросил лорд Крэй-
форд, искренне не понимая, в чём дело. – Что случилось?
- Ничего, - холодно ответил Уолтем. – Просто мне ещё ни разу
не доводилось слышать, чтобы простолюдин, обращаясь к джентль-
мену, называл его по имени, да ещё в подобном тоне.

83

Лорд Крэйфорд рассмеялся. Он давно уже не смеялся так ве-
село.

- Брось, Уилл! К чему здесь церемонии? И потом, хоть я и за-
нимаюсь торговлей, мой отец, между прочим, тоже был дворянином.
Могу тебе в этом поклясться на святом Евангелии. И разве ты никогда
не слышал моей фамилии? Странно… Мой дядя, почтенный клирик
Уильям Хатклиф, служит секретарём у короля Эдварда, и к тому же
является его личным врачом.

«Я и сам ещё вчера назывался стьюардом его замка и личным
другом», - прибавил он мысленно и украдкой вздохнул.

- Секретарём? – взволнованно переспросил Уолтем. – Нет,
этого не может быть… здесь, в этой таверне… Если бы только он по-
мог мне… Нет, это невозможно… - бормотал он, не замечая, что ду-
мает вслух.

Лорд Крэйфорд тихо присвистнул. «А парень-то, кажется, не в
своём уме», - с сожалением подумал он и участливо спросил:

- Что с тобой, Уилл? О чём это ты бормочешь?
Уолтем вздрогнул.
- Прости, Эдд. Мне что-то не по себе.
- Я это вижу. У тебя неприятности?
- Нет, тебе показалось.
- Мне показалось, ты говорил о какой-то помощи. Я прав?
В измученных глазах Уолтема мелькнуло сомнение, стоит ли
рассказывать этому самодовольному купчику о том, что вот уже
столько дней терзало его душу? Нет, пожалуй, не стоит: он по опыту
знал, что люди с такой лукавой улыбкой ничего не делают просто так,
из одного лишь сострадания; они берутся за дело лишь будучи уве-
ренными в щедром вознаграждении, а чем он сможет его отблагода-
рить?..
- Почему ты молчишь, Уилл?
Уолтем вдруг вспомнил слова дядюшки Броука, его последнее
напутствие: «В вашем деле, мастер Уильям, вы не должны упускать
ни одной возможности». И он сказал:
- Хорошо, Эдди, сейчас я тебе всё объясню. Но сперва ответь:
это правда, что твой дядя служит секретарём у короля Эдварда?
- Какой мне прок врать? Это правда, - соврал лорд Крэйфорд,
не моргнув глазом. – А в чём, собственно, дело?

- Дело в том, что… как бы тебе объяснить?.. Со мной случи-
лось большое несчастье: обманом и хитростью у моего отца отняли
землю и дом, а после… после убили и его, и моего старшего брата.
Их, конечно, не воскресить, но я бы хотел вернуть себе наследство. Я
написал прошение на имя его королевской милости и как раз завтра

84

собирался с ним во дворец, да только боюсь, меня там не примут. И я
хочу просить тебя… чтобы ты сказал своему дяде… если это, ко-
нечно, возможно…

- Нет ничего проще, мой милый. И я не понимаю, что тебя так
смущает. Ты мне сразу понравился: у тебя честное лицо, а ради чест-
ного человека я готов на всё. Только объясни мне толком, как было
дело. Видишь ли, я не могу говорить с дядей, не зная подробностей.

- Это долго объяснять, - со вздохом сказал Уолтем.
Тщательно вытерпев руки полотняной салфеткой, он достал из
кожаного мешочка, в котором хранил бумаги (и с которым не расста-
вался, опасаясь гостиничных воров), аккуратно скрученную в тру-
бочку бумагу и протянул её лорду Крэйфорду.
Это было то самое прошение на имя короля Эдварда, написан-
ное им по совету дядюшки Броука в его гостинице «Белый Олень».
Лорд Крэйфорд нетерпеливо развернул бумагу, и его лицо омрачи-
лось. «Чёрт! – мысленно выругался он. – Да ведь мне знаком этот слу-
чай!». Он припомнил, что в декабре месяце, когда он находился в Ол-
форд Холле, разбираясь со своим вороватым управляющим, которого
он собирался отдать под суд, до него дошли слухи о том, что в ноябре
в соседнем графстве выездной суд разбирал иск «об отчёте» по поводу
займа под залог недвижимости, от имени виконта Бьюмонта предъяв-
ленный его сенешалем одному из ленников виконта. Лорд Крэйфорд
припомнил, как посочувствовал тогда виконту Бьюмонту, посчитав
отца Уолтема мошенником и вором, присвоившим деньги своего гос-
подина и благодетеля, который из великодушия дал ему в долг. Но
теперь он смотрел на это дело иначе - глазами бедняги Уолтема, и
ощутил что-то вроде раскаяния. «Будь я проклят, - подумал он, - если
я не помогу этому парню! У него настоящее горе, и я должен, непре-
менно должен ему помочь. Но – как?».
- Послушай, Уилли, - сказал он, возвращая ему бумагу, - а ты
тут ничего не приврал? Ты уверен, что твоего отца действительно об-
манули?
Обиженный Уолтем спрятал своё прошение обратно.
- Я вижу, мне не следовало посвящать тебя в это дело.
- Ладно, ладно, не кипятись. Обо всём этом следует хоро-
шенько подумать. Давай-ка лучше выпьем для начала. – Совсем поза-
быв, что он не у себя дома, лорд Крэйфорд подставил ему свой кубок
и небрежно приказал: - Налей мне вина!
Но расстроенный Уолтем ничего не заметил, и они выпили до
дна.
- Послушай, Уилл, в своём прошении ты пишешь, что вернулся
из Оксфорда. Ты состоял там на частной службе?

85

- Да, но сперва я учился в Мертон-колледже.
- Где?? – изумился лорд Крэйфорд.
Уолтем достал из своего мешочка свидетельство об окончании
колледжа и молча протянул лорду Крэйфорду. Тот снова тихо при-
свистнул.
- Выходит, ты весьма учёный малый и должен разбираться в
законах лучше меня. Неужели ты всерьёз надеешься доказать, что
твой отец был обманут?
В глазах немного захмелевшего Уолтема вдруг блеснули слёзы,
и он с усилием произнёс:
- Ты прав, Эдд, я уже ни на что не надеюсь.
- И правильно делаешь. Видишь ли… Твой отец отчасти сам
виноват в том, что случилось: если бы не его упрямство, он остался
бы жив. И потом… Я слишком хорошо знаю двор. Поверь, король не
станет ссориться с виконтом Бьюмонтом из-за какого-то незадачли-
вого сквайра, которого по решению законного суда лишили состояния
и земли. А то, что его долговая расписка была поддельной, ты уже
никому не докажешь. Прости, но это правда.
Как всегда в минуты отчаяния, Уолтем закрыл лицо руками.
- Что же мне делать? – прошептал он.
- Что делать?.. – задумчиво повторил лорд Крэйфорд. – А что
ты делал после окончания колледжа?
- Служил приказчиком в торговой лавке.
- Неужели? На мой взгляд, тебе следовало принять духовный
сан и всерьёз заняться богословием.
- Духовный сан? Зачем? Чтобы обречь себя на вечное безбра-
чие и прозябание в каком-нибудь отдалённом, забытом Богом при-
ходе, где больше диких зверей, чем прихожан?
- Тогда иди в монахи.
- Нет, благодарю покорно! Если хочешь знать, пока мои друзья
по колледжу веселились в тавернах, я, как последний болван, изучал
протоколы Вестминстерских судов, надеясь, что это пригодится мне
в будущем. Нет, я слишком мало повидал в этой жизни и не хочу с
утра до ночи бормотать молитвы, перебирая чётки. Мне рано думать
о спасении души – я и согрешить-то не успел.
- У тебя всё ещё впереди, - шутя, заверил его лорд Крэйфорд и,
уже серьёзнее, прибавил: – Ты написал, что у тебя больше никого не
осталось, кроме малолетней сестры. Где она теперь? Здесь, с тобой?
- Сегодня утром я отвёз её в Бермондси.
- А-а, так ты хочешь, чтобы она стала монахиней и читала мо-
литвы вместо тебя?
- Ты напрасно насмехаешься надо мной, Эдди. Разумеется, я

86

этого не хочу. Я поселил её в гостинице при монастыре под присмот-
ром святых сестёр и надеюсь забрать её оттуда, когда мне удастся
найти подходящее место. Вот только… Кто возьмёт меня на хорошее
место без рекомендации или протекции? Разве что, придётся пойти не
военную службу… Но я привык держать в руке перо, а не меч. По
правде говоря, я никудышный вояка: всё, чему когда-то меня учил
отец, я позабыл напрочь. – Помолчав немного, Уолтем с горькой
усмешкой прибавил: - Зато хорошо усвоил латынь и законы. Законы,
которые каждый толкует, как ему вздумается, были бы деньги и…
сила. Сила – вот главный закон.

«Есть и другой закон – королевская прихоть», - с болью поду-
мал лорд Крэйфорд и горестно вздохнул.

- Ты уже пробовал найти себе место?
- Нет, я собирался заняться этим завтра.
Лорд Крэйфорд ободряюще похлопал его по плечу.
- Не горюй, Уилли, я тебе помогу. Завтра же я поговорю об этом
со своим дядей. Даю слово!
Уолтем едва не подскочил на стуле.
- Бог мой, Эдд! Как мне тебя благодарить?!
- Подожди, друг мой, благодарить будешь потом. Для начала
мы должны подыскать тебе подходящую должность.
- В моём положении выбирать не приходится, Эдд. Если мне
предложат чистить лошадей на конюшне, я и на это соглашусь.
- В самом деле? - с сомнением спросил лорд Крэйфорд. – А с
виду ты похож на гордеца, - полунасмешливо заметил он. – Нет, ко-
нюшего из тебя не получится. Разве ты умеешь обращаться с ло-
шадьми? Или ты собираешься читать им Горация или Овидия на
языке оригинала? Впрочем, почему бы и нет? Уверен, им это даже по-
нравится!
- Ты напрасно смеешься надо мной, Эдд. Я готов согласиться
на любую должность, какую мне предложат. В конце концов, все
начинают с малого.
- Верно. Тогда мы подыщем тебе подходящего хозяина.
- Не трудись. Я давно уже знаю, у кого мне бы хотелось слу-
жить.
- И у кого же это?
- Здесь, в Лондоне, живёт один из самых достойных магнатов,
который, как мне рассказывали, молод, но очень влиятелен и, к тому
же, славится добрым нравом.
«Уж не меня ли он имеет в виду?» - без ложной скромности
подумал лорд Крэйфорд и, усмехаясь, ехидно сказал:
- Под твоё описание подходит немало людей, но больше всего

87

– младший сын графа Риверса - Джон Вудвилл, «достойный» супруг
престарелой Кэтрин Нэвилл герцогини Норфолк, которая годится ему
в бабушки: ему недавно исполнилось двадцать, а ей давно перевалило
за семьдесят1. Я сомневаюсь, что он делит с нею ложе по причине её
преклонных лет, но брак со столь знатной дамой делает знатным даже
этого отпрыска деревенского рыцаря, так что теперь его можно при-
числить к магнатам.

- Вудвилл? – Уолтем брезгливо поморщился. – Прошу тебя, не
упоминай при мне этой фамилии, не то у меня начнётся несварение
желудка.

Лорд Крэйфорд рассмеялся.
- Так ты не любишь Вудвиллов? Клянусь крестом святого Ан-
дрея, мне это нравится! И всё же, о ком это ты говорил?
Уолтем опять полез в свой мешок и достал оттуда ещё одну бу-
магу.
- Я написал прошение на его имя, но не знаю, как его передать.
Быть может, твой дядя знаком с ним? Вот, взгляни.
Он протянул ему лист, первая строчка которого начиналась
следующими словами: «Высокочтимому2 Эдмунду Нэвиллу барону
Крэйфорду в собственные руки».
На этот раз лорд Крэйфорд смеялся так долго, что Уолтем
начал подумывать, уж не припадок ли у него.
- Что с тобой, Эдд?
Вытерев мокрые от слёз глаза, высокочтимый барон Крэйфорд
с большим трудом подавил новый приступ смеха и постарался при-
дать своему лицу серьёзное выражение, но у него ничего не вышло.
- Ты… ты самый удачливый из всех людей… которых мне до-
водилось видеть! - через силу проговорил он.
- Выходит, твой дядя знаком с лордом Крэйфордом?
- При чём здесь мой дядя? Я и сам знаю его так же хорошо, как
самого себя! Можешь считать, ты уже у него на службе!
Уолтем был ещё не настолько пьян, чтобы в это поверить.
- Ты насмехаешься надо мной? – обиженно спросил он.
- Я? Насмехаюсь??. Нет, ты уморишь меня, приятель!
- Так ты действительно знаешь лорда Крэйфорда??
- Клянусь святым причастием, клянусь спасением моей души,
завтра утром он пришлёт за тобой и сам предложит тебе место!
- С чего ты взял, что он это сделает? – с сомнением спросил
Уолтем.

1 Брак между молодым Джоном Вудвиллом и престарелой герцогиней Нор-
фолк - исторический факт.

2 «Высокочтимый» - принятая в Англии форма обращения к знати.

88

«А с того, дружок, - весело подумал лорд Крэйфорд, - что я был
бы последним болваном, если бы упустил возможность заполучить
такого слугу, как ты. Слуга, который не знает себе цены, бесценен
вдвойне, и пусть я буду проклят, если ты достанешься не мне, а кому-
то другому!».

- Он это сделает, Уилл, даю тебе слово, потому что завтра я сам
пойду к нему с этой твоей бумагой. А хочешь – прямо сейчас?.. Нет,
лучше завтра. Сегодня уже поздно, сегодня мы должны выпить за
успех наших замыслов. Эй, хозяин! Ещё вина и закуски для меня и
моего лучшего друга!.. И не смотри на меня так, я тебя угощаю. А
если ты слишком горд, чтобы есть и пить за чужой счёт, можешь вер-
нуть мне деньги, когда поступишь на службу, и они начнут приятно
позванивать у тебя в кошельке.

Уолтем ощутил лёгкое головокружение. «Нет, этого не может
быть, – подумал он. – Неужели Бог сжалился надо мной?.. Неужели
это правда?».

Он даже не подозревал, до какой степени это было правдой.

Они пили весь вечер. Уильям Уолтем возбуждённо рассказы-
вал о своём отце, матери и брате, о годах, проведённых им в Окс-
форде, и о маленькой усадьбе Уолтем-Уолдс, затерянной среди живо-
писных долин и лесов Лестершира. Эдмунд Нэвилл не менее возбуж-
дённо и вдохновенно говорил о своём «дядюшке» Уильяме Хатклифе
и о всемогущем бароне Крэйфорде, кузене и личном друге короля Эд-
варда. Под конец они уже плохо понимали друг друга.

Когда таверна закрылась, они вышли на улицу, поддерживая
один другого, чтобы не свалиться в зловонную сточную канаву, и по-
брели куда-то в сторону Уэст-энда1, сами не зная, куда и зачем. Потом
они долго бродили вокруг собора святого Павла, распевая во всё горло
непристойные французские песенки, пока не увидели сторожей, иду-
щих навстречу.

- Спите спокойно, честные горожане! Уже полночь! Спите спо-
койно! – кричали они, стуча деревянной колотушкой.

И лорд Крэйфорд вдруг сказал:
- Всё, приятель, мне пора домой, а то от дяди достанется.
При этом он почему-то вспомнил строгое лицо графа Уорика и
по давней детской привычке почувствовал себя виноватым, хотя тол-
ком не знал, в чём именно он виноват.
- Эдди! – Уолтем икнул. – Не мели вздора, твой дядя добр как

1Уэст-энд – западный район Лондона.

89

ангел. Он не станет тебя бранить, ты уже не ребёнок.
- Да, в самом деле, я уже не ребёнок, – кивнул лорд Крэйфорд.

Он потёр лоб, пытаясь что-то вспомнить. – Послушай… А где ты оста-
новился?

- Где?.. Чёрт, забыл… В этой, как её… В гостинице!
- Да??. А в какой именно?
- Где-то у старых ворот… Как же она называлась?.. Подожди,
вспомнил! «Йорк и корона»!
- Ты уверен?
- Не совсем, но… кажется, так - «Йорк и корона».
- Ладно, завтра лорд Крэйфорд пришлёт за тобой.
- Эдд!
- Уилл!
На прощанье они обнялись и расстались друзьями до гроба.

3.

На следующий день около девяти часов утра Уолтем сидел на
измятой постели в своей гостиничной комнате, обхватив голову ру-
ками. Минуту назад отсюда вышла прислужница, которая принесла
ему кувшин ледяной воды и медный таз, но, даже умывшись холодной
водой, он не почувствовал себя лучше.

Ему было плохо. Очень плохо. Однако мучительное чувство
презрения к самому себе терзало его гораздо сильнее, чем тошнота и
головная боль.

Он долго не мог понять, куда исчез его мешок с бумагами и
кошелёк с последней мелочью. Он понял это лишь после того, как
смутно припомнил бородатую рожу какого-то оборванца, который за
три пенса вызвался проводить его до гостиницы. Должно быть, это он
стащил и кошелёк, и бумаги. Но даже этот гнусный воришка пред-
ставлялся Уолтему меньшим мерзавцем, чем тот нахальный и лживый
проходимец, тот самодовольный купчик по имени… Как, бишь, его
звали?… Эдди… Эдди Хатклиф, который вчера напоил его, вероятно,
желая над ним посмеяться, и обещал устроить его на службу к лорду
Крэйфорду. «И я поверил ему! – с содроганием думал Уолтем. – Я был
почти счастлив, и всё потому, что нашёлся какой-то мошенник, гото-
вый выслушать меня и для вида посочувствовать моему горю. Гос-
поди, какой же я болван!».

Но это было вчера. А сегодня наступило утро. Хмурое и сля-
котное январское утро, вернувшее его из мира иллюзий в жестокий
мир, где у него не было ничего: ни друзей, ни знакомых, ни крыши

90

над головой и ни единого пенни в кармане. У него оставалась послед-
няя надежда – высокочтимый лорд Крэйфорд. Значит, сейчас он собе-
рётся с духом, встанет и пойдёт искать его дом. Наверное, это где-то
там, на проезжей дороге под названием Стрэнд между Вестминстером
и Сити, где стоят дома и дворцы богатых и знатных господ. Он пойдёт
туда, и во имя будущего своей сестры Элис постарается забыть о не-
сносной гордости и смиренно согласится на любую должность, какую
ему предложат. Но если ему откажут…

Он не успел придумать, что сделает – в дверь постучали.
- Кто там? - с досадой спросил Уолтем.
«Наверное, это хозяин, - решил он. – Интересно, что ему
нужно? Я оплатил эту комнату за три дня вперёд…».
Но на пороге стоял незнакомый ему молодой человек лет два-
дцати пяти. Взгляд Уолтема, скользнув по лицу вошедшего, застыл на
его нарядной чёрно-алой ливрее, к которой был приколот оловянный
значок – эмблема его господина в виде чёрного мартлета1.
Уолтем побледнел.
- Что вам… угодно? – спросил он, запинаясь.
- Вы – мастер Уильям Уолтем?
- Да…
- Меня прислали за вами, сэр. Не сочтите за труд собрать ваши
вещи. Я помогу вам, если позволите.
- Здесь какая-то ошибка… Кто вас прислал?
Уолтем боялся это услышать, но он услышал:
- Его светлость лорд Крэйфорд, в доме которого я служу. По
правде говоря, сэр, я всего лишь челядинец милорда, - нехотя при-
знался нежданный визитёр, - но он велел мне надеть ливрею, чтобы
вы убедились в правдивости моих слов. И ещё он велел привести вас
немедля. Не сочтите за дерзость, мастер Уолтем, но я прошу вас по-
торопиться – его светлость не любит ждать долго.
- Да-да, конечно, я уже иду…
Уолтем встал, но ему показалось, что сейчас он упадёт: всё по-
плыло у него перед глазами. «Неужели ты не обманул меня, Эдди?! –
мысленно воскликнул он с тем благоговением, с каким страждущий
обращается к своему святому патрону. – Неужели ты не забыл наш
уговор и сдержал слово?!».
- Вам дурно, сэр? Вы нездоровы?
- Нет, ничего… Это сейчас пройдёт.

1Уэст-энд – западный район Лондона.

91

Немного шатаясь, он подошёл к стулу, где лежали его потёр-
тый гаун, перчатки и шляпа.

- Я готов.
- Тем лучше, сэр. Идёмте, я провожу вас.

92

ГЛАВА IV ПРЕВРАТНОСТИ СУДЬБЫ

Ты будешь у стола стоять и враки
Рассказывать мне, стоя за обедом.
Понравится мне болтовня твоя –
Возьму тебя.

К. Марлоу, «Эдуард II».

1.

Путь от Олдгейт-стрит до Стрэнда1 был неблизкий, и по мере
того, как извилистые, грязные и зловонные лондонские улицы уво-
дили Уолтема всё дальше и дальше от гостиницы «Йорк и корона»,
его радостно-приподнятое настроение постепенно сменилось расте-
рянностью и глубоким унынием, охватившим его в тот самый момент,
когда он понял, что вряд ли сумеет уговорить лорда Крэйфорда взять
его к себе на службу.

Поначалу это представлялось ему делом несложным, ибо от
природы он обладал даром убеждения и при желании умел говорить
довольно красноречиво. Однако позже, составив в уме небольшую
речь (что-то вроде лаконичного рассказа обо всех своих злоключе-
ниях), Уолтем вдруг понял, что и двух слов не сумеет связать от вол-
нения и робости перед столь знатным и могущественным человеком,
каким ему представлялся лорд Крэйфорд, особенно после рассказов
Эдди Хатклифа. Сделав это печальное открытие, Уолтем, в силу ха-
рактера склонный недооценивать свои достоинства и преувеличивать
недостатки, без особого труда убедил себя в том, что, как бы он ни
старался, он всё равно не сможет произвести на милорда благоприят-
ное впечатление, поскольку в любом случае оно будет безнадёжно ис-
порчено его ужасным видом: небритым, осунувшимся лицом, поно-
шенным платьем и нечищеными сапогами. «Такому оборванцу самое
место где-нибудь на конюшне, а не в хозяйских покоях», - в отчаянии
думал он. Правда, окажись на месте Уолтема кто-нибудь другой, бо-
лее искушённый в вопросах найма на частную службу, он бы не за-
медлил обратить себе же на пользу неприглядные стороны своей
внешности, демонстративно выставив их напоказ в качестве веского
доказательства своего бедственного положения. Но прямодушному

1 Стрэнд – недавно переименованная центральная улица Лондона; в те
времена - проезжая дорога, соединяющая Вестминстер и Сити (город, обнесённый
крепостной стеной); на ней располагались особняки и дворцы знати.

93

Уолтему подобная изворотливость была совершенно чужда.
Рассеянно глядя по сторонам и ничего не замечая вокруг, он

старался успокоиться и придумать какой-нибудь выход из положения,
которое, с каждым шагом, приближающим его к Тэмпл Бару1, начи-
нало казаться ему совершенно безвыходным. Оно усугублялось ещё и
тем обстоятельством, что Уолтем почти ничего не знал о своём буду-
щем покровителе, не считая нескольких пространных замечаний дя-
дюшки Броука и пьяной болтовни Эдди Хатклифа, а тот ради крас-
ного словца мог и приврать. И тут Уолтем подумал, что было бы не-
плохо поближе познакомиться с его провожатым и как можно подроб-
нее расспросить его о характере и повадках лорда Крэйфорда, чтобы
с первой же минуты личного знакомства не попасть впросак.

Заметив, что перед ним простирается Стрэнд, и времени для
разговоров осталось немного, Уолтем торопливо спросил:

- Как тебя зовут?
- Хамфри, сэр, - охотно отозвался его спутник, радуясь возмож-
ности поболтать.
- И давно ты служишь в доме лорда Крэйфорда?
- Да, сэр, можно сказать, с самого детства. Я из семьи потом-
ственных слуг: мой дед служил его деду, графу Солсбери, и я этим
горжусь.
- А каков он с виду?
- Кто? Милорд?
- Ну да, милорд Крэйфорд.
Помолчав немного, Хамфри насмешливо улыбнулся и сказал:
- Насколько я знаю, женщины от него без ума.
- Он, верно, женат? Имеет детей?
- Нет, он холост, но имеет внебрачного сына четырёх лет.
«Неужели распутник?» - с досадой подумал Уолтем, наслы-
шанный о порочных придворных нравах.
- Стало быть, у него есть подружка?
- Ручаюсь, что не одна. Только что в этом дурного? Человек он
молодой, ни с кем не обручён… Пусть себе развлекается, пока наш
король не женил его против воли, к примеру, как герцога Бакингема,
на какой-нибудь девице низкого рода2 или на беззубой старухе, кото-
рая лет на тридцать старше его.
- Каких же он лет?
Хамфри искоса посмотрел на Уолтема и ответил:

1 Тэмпл Бар – ворота на границе западного предместья тогдашнего Лондона.
2 Генри Стаффорд герцог Бакингем в возрасте двенадцати лет был обвенчан
с Кэтрин Вудвилл, сестрой королевы Элизабет. Всю свою жизнь он считал этот брак
унизительным для себя, что, однако, не помешало ему иметь от жены потомство.

94

- Примерно, ваших.
- Он, как я слышал, очень богат?
- Не сказать, чтобы очень, но сотен пять, а то и шесть годовых,
я думаю, имеет. Вот только в делах он мало что понимает и деньгами
сорит без всякой нужды. Того и гляди, скоро разориться или его кто-
нибудь разорит. И всё потому, что кругом одни воры да мошенники.
- Как это? – изумился Уолтем.
- А вот так. Судите сами: его бывший управляющий из Олфорд
Холла и двух месяцев не прослужил, как очень быстро смекнул что к
чему и начал ловко прикарманивать его денежки. А его секретарь? На
прошлой неделе лорд Крэйфорд выгнал этого мошенника из дома за
какие-то махинации с подложными долговыми расписками. И я пола-
гаю, сэр, вас-то он и хочет взять на его место.
- Дай-то Бог! – вздохнул Уолтем. – Но от кого же он узнал про
меня? Должно быть, от Эдди Хатклифа?
- Хатклифа? Впервые слышу это имя.
- Странно, - задумчиво произнёс Уолтем, начиная сомневаться
в осведомлённости своего спутника. – Лорд Крэйфорд наверняка зна-
ком с ним.
- А кто он, этот Хатклиф?
- Богатый купец, но из семьи джентльмена.
- Лорд Крэйфорд не водит знакомства с купцами, - напустив на
себя важный вид, заметил Хамфри и многозначительно продолжал: -
Пока он был вхож ко двору, он водил знакомства с молодыми лордами
из свиты короля, да ещё с их подружками.
Уолтем был явно разочарован.
- Мне говорили, что он в фаворе у короля Эдварда… Выходит,
это неправда?
- Вчера он объявил, что покидает королевский двор и собира-
ется уехать из Лондона. По дому ходят слухи, будто он повздорил со
своим кузеном, только я не знаю, правда это или нет.
- С «кузеном»? Ты имеешь в виду короля?
- Кого же ещё! На самом-то деле наш барон доводится ему
дальним племянником, но они называют друг друга «кузен». Я слы-
шал, у благородных лордов так принято.
- Так ты говоришь, они поссорились?
- Да, скорее всего так и есть, потому что вчера лорд Крэйфорд
весь день был мрачнее тучи, а вечером отправился в город и вернулся
далеко за полночь, чудом держась на ногах.
Услышав позади стук копыт, Хамфри замолчал и обернулся.
По дороге ехал всадник. Поравнявшись с ними, он пришпорил коня и
пустил его галопом; похоже, он очень спешил.

95

- Ну и дела, - пробормотал Хамфри.
- Ты его знаешь?
- Я, наверное, обознался… Так о чём это я говорил?
- Ты говорил, что вчера лорд Крэйфорд вернулся из города, чу-
дом держась на ногах. Он, что, любит выпить?
- Да, он частенько приходит домой под утро, а после весь день
отсыпается. Но это даже хорошо: когда он не в духе, лучше не попа-
даться ему на глаза, не то нарвёшься на пощёчину или подзатыльник.
По спине Уолтема пробежала дрожь.
- Неужели он грубого нрава?
- Нет, этого про него не скажешь, - подумав, ответил Хамфри.
– Вот его покойный батюшка, так тот и впрямь был груб и несдержан.
Помню, попадись ему кто под горячую руку, мог и покалечить. В
сравнении с ним лорд Крэйфорд – кроткий ягнёнок.
- Я слышал, он рано осиротел.
- Матушка его, леди Мод, овдовев во второй раз, снова вышла
замуж… - Хамфри вдруг запнулся, вздохнул и нехотя договорил: - С
тех самых пор милорд знать её не желает, имени её слышать не может
и всем слугам велит делать вид, будто её и вовсе нет… А батюшку его
убили в битве при Уэйкфилде, - продолжил он, заметно оживившись.
- Тогда погибло много воинов, тысяч десять с обеих сторон, не
меньше1. Можно сказать, отцу милорда повезло - он погиб в бою. А
вот его дед, старый граф Солсбери, попал в плен, и на другой день ему
отрубили голову. После битвы королева Магргарет конфисковала все
их земли, правда, лорд Эдмунд в накладе не остался: после битвы при
Таутоне король Эдвард сделал его бароном и пэром... Я вижу, вы не-
много волнуетесь, сэр, - с улыбкой заметил Хамфри, - и напрасно. По
всему видно, вы человек учёный, а милорд очень любит беседовать с
учёными людьми. Приближенных к нему джентльменов, вроде его се-
нешаля или казначея, он за глаза называет «болванами» и «невеж-
дами», и часто жалуется, что ему не с кем поговорить.
- Так он получил хорошее образование?
- А как же иначе? И его отец, и граф Уорик, который его вос-
питывал, в своё время об этом позаботились. Его и латыни обучили, и
французскому, и разным там… наукам… - Хамфри прервал свои рас-
суждения и неожиданно объявил: - Вот мы и пришли.
- Как, уже? – растерялся Уолтем. – Так скоро?

1 По мнению автора и здравомыслящих историков, численность войск и
число погибших в битвах так называемой «войны Роз» сильно преувеличено современ-
никами и хронистами, писавшими «по заказу» коронованных и владетельных особ.
Если сложить эти цифры, они составят больше половины населения Англии того вре-
мени, включая стариков, женщин и детей.

96

Они остановились у ворот, украшенных владетельными гер-
бами лорда Крэйфорда. За железной оградой в глубине просторного
двора виднелся высокий каменный дом.

- Это и есть Крэйфорд-хауз? – взволнованно спросил Уолтем.
- Да, сэр, - ответил Хамфри с такой гордостью, как будто речь
шла о его собственности. – Это и есть Крэйфорд-хауз.
Услышав их голоса, пожилой привратник, мирно дремавший
на скамейке возле привратницкой, нехотя встал и пошёл к ним
навстречу, сердито гремя связкой ключей.
- Давай, давай, шевелись, старый Джон, - торопил его Хамфри,
- видишь, я не один?
Подойдя поближе, старик смерил Уолтема подозрительным
взглядом. «Это что ещё за птица?» - пробурчал он, открывая ворота,
и Уолтем вместе со своим спутником очутились во дворе.
Перед ними за тисовой аллеей возвышался большой дом, выло-
женный из светлого камня. Двухэтажный, с круглыми остроконеч-
ными башенками по углам, со стрельчатыми застеклёнными окнами
и каминными трубами над крышей, он походил на миниатюрный за-
мок. Широкая дорожка, ведущая от ворот к дому, была посыпана мел-
ким речным песком. По обеим сторонам от неё тянулись деревья;
между ними были разбиты клумбы, на которых росли кусты роз, на
зиму заботливо укрытые еловыми ветками. Позади дома виднелись
деревянные хозяйственные постройки и сад – посаженные ровными
рядами яблони, вишни, кусты смородины и малины.
С восхищением разглядывая всё это великолепие, Уолтем не-
вольно замедлил шаги, что совершенно не входило в планы Хамфри,
которому было приказано привести его как можно скорее.
- Идёмте, сэр, идёмте, - торопил он Уолтема. – Вы после всё
успеете рассмотреть. Я уже говорил вам, милорд не любит ждать
долго, и мне бы не хотелось его разгневать.
- Он, что же, часто гневается по пустякам? – настороженно
спросил Уолтем.
- Нет, сэр. Но сегодня его светлость не в духе, и, если он сочтёт,
что ждал меня… и вас слишком долго, мне наверняка не поздоро-
вится.
«Возможно, мне тоже», - с тоской подумал Уолтем и пошёл в
дом следом за Хамфри.
В просторном, богато убранном холле без дела слонялось не-
сколько слуг из числа джентльменов. Увидев Уолтема, они оглядели
его с нескрываемым любопытством, но один из них, томного вида
юноша лет восемнадцати, разодетый, как павлин, смерил его презри-
тельным взглядом и высокомерно осведомился:

97

- Кого это ты привёл в дом, Хамфри?
- Не ваше дело, мастер Уолтер, - сердито огрызнулся тот.
В первую секунду приняв этого франта за хозяина дома, Уол-
тем, удивлённый таким дерзким ответом, шёпотом спросил:
- Кто это?
- Это оруженосец милорда, Уолтер Фьюстон, - охотно пояснил
Хамфри, на всякий случай тоже понизив голос. – Если милорд возьмёт
вас на службу, сэр, вам лучше держаться от него подальше: у него
низкая душонка и скверный нрав.
- А как насчёт остальных?
- Пожалуй, кроме сенешаля - сэра Генри Уолдена, да ещё
начальника охраны милорда - Мэтью Рэндела, вам больше некого
здесь опасаться.
«Для начала мне следует опасаться самого лорда Крэйфорда»,
- справедливо рассудил Уолтем.
Они поднялись на второй этаж и остановились у дверей одной
из комнат. Сняв с Уолтема шляпу и плащ, Хамфри почтительно рас-
пахнул перед ним двери.
- Подождите здесь, сэр, а я доложу о вас его светлости, - тороп-
ливо сказал он и исчез так поспешно, что Уолтем даже опомниться не
успел.
Войдя, он робко огляделся. Эта большая комната, вероятнее
всего, соляр, поразила его своей роскошью. Стены были облицованы
резными деревянными панелями весьма искусной работы; на полу на
французский манер лежал пёстрый и пушистый ковёр; мебель из ред-
ких пород дерева украшала замысловатая резьба, а многочисленные
безделушки, вроде золотого подсвечника на три свечи или серебряной
вазы для фруктов с узором из драгоценных камней, стоили, наверное,
целое состояние.
Несчастный Уолтем, выросший в бедности, тяжело вздохнул и
подумал, что обладатель всех этих сокровищ, ни в чём не знающий
нужды и привыкший удовлетворять любую из своих прихотей, нико-
гда не поймёт его горе. «Возможно, увидев меня, лорд Крэйфорд даже
разговаривать со мной не захочет, - тоскливо подумал он. - Что со
мной будет? Что будет с моей бедной сестрой, если меня не возьмут
на службу?.. Боже, помоги мне!».
Он сознавал, что через несколько минут так или иначе решится
его судьба, и от волнения не находил себе места. Пытаясь успоко-
иться, он ещё раз оглядел комнату и, заметив на столе раскрытую
книгу, подошёл к столу, стараясь не наступить на ковёр, взял книгу и
принялся осторожно перелистывать страницы. Это был старинный,
написанный на латыни трактат о рыцарском вооружении и приёмах

98

конного боя, иллюстрированный цветными миниатюрами. «Бумага
отменного качества, и переплёт из тиснёной кожи… Стоит не менее
восьми фунтов, - со знанием дела оценил эту книгу Уолтем, но его
мыли против воли возвращались к хозяину этого дома. – Со слов Хам-
фри выходит, что он капризен и нетерпелив, но притом хорошо обра-
зован и достаточно обходителен… Интересно, что наплёл ему обо мне
Эдд Хатклиф? Ах, Эдди, дружище! Если бы ты был сейчас здесь, ты
бы научил меня, что говорить и что делать, чтобы ему понравиться!».

За его спиной вдруг скрипнула дверь, и чей-то знакомый голос
насмешливо проговорил:

- Моё почтение, мастер Уолтем.
Уолтем испуганно вздрогнул, поспешно положил книгу на ме-
сто и обернулся. В ту же секунду он едва не задохнулся от счастья –
само небо, казалось, услышало его мольбы.
- Эдди! Дружище! – закричал он, бросаясь к нему на шею. – Как
я рад тебя видеть! Ты даже представить себе не мо…
Он хотел сказать «не можешь», но не договорил последнего
слова – небрежным жестом лорд Крэйфорд отстранил его от себя и с
лёгким раздражением произнёс:
- Я тоже рад тебя видеть, мой милый, но… Как это ты вчера
сказал? Подожди, сейчас вспомню… Ах, да: «Мне ещё ни разу не до-
водилось слышать», чтобы джентльмен, обращаясь к лорду и пэру,
«называл его по имени, да ещё в подобном тоне». Ты у меня дома, а
не в гостиничной таверне, так что потрудись вспомнить - я тебе не
ровня. Или в Оксфорде тебя не научили хорошим манерам?
Уолтему на мгновение показалось, что его сердце перестало
биться, и свет померк у него в глазах. Он как последний болван только
сейчас заметил, что его вчерашний знакомый одет в белые шерстяные
шоссы1, сафьяновые башмаки и короткий джекит синего бархата, по
воротнику расшитый жемчугом и опушённый горностаем. Уолтем ин-
стинктивно попятился, едва не опрокинув стоящий позади него стул,
и с ужасом подумал: «Да ведь это и есть лорд Крэйфорд!.. Глупец!
Какой же я глупец!».
Он почувствовал, что краска стыда жжёт ему щёки, и закрыл
руками лицо – этим своим всегдашним жестом полного отчаяния. Ему
хотелось провалиться сквозь землю, раствориться в воздухе и даже
умереть, лишь бы не стоять сейчас перед лордом Крэйфорд, сгорая от
стыда за свою глупость: доверчивый простофиля, вроде него, годился
разве что на должность комнатного шута.

1 Шоссы – штаны-чулки из двух половин; во второй половине XV века по-
явились цельнокроеные шоссы, похожие на лосины более позднего времени.

99

- Что с тобой, Уильям? С чего это ты лишился дара речи? – с
притворным удивлением спросил лорд Крэйфорд, в душе забавляясь
его смущением, но стараясь не подавать вида. - Право, я не хотел тебя
напугать. Мне показалось, ты ещё вчера догадался, кто я… Приди же
в себя, наконец.

Уолтем медленно опустил руки и, глядя в пол перед собой, то-
ном оскорблённого достоинства произнёс:

- Милорд, вы вольны насмехаться надо мною сколько угодно,
но это не делает вам чести, даже если вы сочли меня законченным
глупцом. – Решив, что так, чего доброго, его примут за неотёсанную
деревенщину, он прибавил: - Я немедля покину ваш дом, но прежде
чем уйти, я прошу вашу светлость простить мою невольную дерзость:
ваш обман вполне удался, и я даже представить себе не мог, кто вы на
самом деле.

«Чёртов гордец!» - с досадой подумал лорд Крэйфорд. Пони-
мая, что виноват перед ним, он с присущим ему великодушием про-
стил Уолтему его непозволительно-вызывающий тон и справедливо
заметил:

- Говоря по правде, Уильям, это я должен извиниться перед то-
бой за мой вчерашний маскарад. Ты прав, вчера я действительно со-
бирался немного развлечься, но я готов поклясться чем угодно, что у
меня и в мыслях не было, да и теперь нет желания посмеяться над
тобой. Посуди сам: если бы вчера я назвал тебе моё настоящее имя,
разве ты поверил бы мне?

Подумав, Уолтем честно ответил:
- Нет, милорд, я бы вам не поверил.
- Вот видишь, – улыбнулся лорд Крэйфорд. –А теперь скажи:
разве не сама судьба вчера свела нас в этой паршивой гостинице?
«Господи, неужели он прав?!» - в смятении подумал Уолтем.
Уязвлённая гордость не позволила ему даже упомянуть о намерении
просить себе место, однако желание вернуть отцовское наследство, не
столько ради себя самого, сколько ради будущего несчастной Элис,
вынудила его признаться:
- Да, милорд, я верю в судьбу. Но в последнее время она была
не слишком-то любезна со мною. Она отняла у меня всё, чем я доро-
жил. Всё, кроме надежды на справедливость. Я пришёл в этот дом с
намерением умолять вашу светлость оказать мне покровительство и
заступничество перед королём Эдвардом, и теперь моя судьба, как и
я сам, в вашей власти.
- Это не совсем так, - задумчиво возразил лорд Крэйфорд. - Где
твои прошения, которые я вчера читал?
- Их украли, милорд, - нехотя ответил Уолтем, вынужденный

100