Узник Крэйфорд-хауза

кусок ветчины и протянул ему со словами:
- Возьми, Эдди, ты, кажется, здорово проголодался…

… А потом всё исчезло, и он увидел себя идущим по дороге,
которая тянулась вдоль крутого обрыва. Вокруг был густой туман, и
он очень боялся сбиться с пути. Наконец, где-то впереди мелькнул
слабый огонёк. Он ускорил шаги, но оступился на мокрых камнях и
начал падать в какую-то пропасть: вначале – медленно и плавно, по-
том – быстрее, быстрее… Будто что-то притягивало его там, внизу…

И вдруг он с ужасом понял, что пропасть была бездонной.

2.

Владелец дома, джентльмен по имени Найджел Вулидж с пер-
вой минуты не понравился виконту Бьюмонту: у него было одутлова-
тое, землистого цвета лицо и мутный, настороженный взгляд – взгляд
человека с нечистой совестью. Он нервно мял в руках свою шляпу и
всё время повторял:

- Тридцать пять комнат, милорд. Тридцать пять комнат и про-
сторный холл. Ваша светлость останется довольна.

Виконт Бьюмонт слушал его, но угрюмо молчал, потому что
был не доволен. По его мнению, этот дом в тридцать пять комнат
стоил слишком дорого. Впрочем, тут он сам допустил ошибку, пред-
ставившись Вулиджу прежде, чем спросил о цене: узнав, кто его по-
купатель, тот явно завысил цену. «Вот уж верно говорят, что дурак
платит дважды», - усмехнулся про себя виконт Бьюмонт.

Найджел Вулидж водил его из комнаты в комнату, суетясь и
поминутно раскланиваясь, и старался лишний раз обратить его вни-
мание на прочность стен, балок и перекрытий, на свежую побелку по-
толков и замысловатую резьбу, украшавшую двери и притолоки.

- Осторожнее, милорд, здесь крутые ступеньки… Нет-нет, поз-
вольте, я сам – петли в дверях тугие, совсем новые… С позволения
вашей светлости, это соляр. Добрая сотня квадратных ярдов… Взгля-
ните, милорд, какой чудесный вид!

Он сделал приглашающий жест в сторону стрельчатых окон, за
которыми раскинулся Ламбет1: широкая улица, длинный ряд двух-
этажных домов, облицованных деревом, выкрашенным то в синий, то

1 В ходе Столетней войны между Англией и Францией в битве при Пуатье (1356 г.) английские войска одержали блестящую победу.

151

в чёрный, то в красный цвет; сады, спускающиеся к реке, и там, за
рекой, совсем рядом – высокие шпили и башни Вестминстера.

- Льщу себя надеждой, милорд, что вы купите этот дом, и тем
самым окажите мне честь, большую честь. С нетерпением жду ответа
вашей светлости.

Но виконт Бьюмонт ничего не ответил: он задумчиво смотрел
в окно. Конечно, он ни за что бы не стал так торопиться с покупкой
дома, если бы две недели назад не поддался на уговоры короля Эд-
варда и не переехал в Вестминстер, где ему отвели всего лишь две
маленькие и тесные комнатки, и где он чувствовал себя не то мальчи-
ком на побегушках при особе его королевской милости, не то простым
челядинцем. Ему уже порядком надоели бесцеремонные визиты ко-
роля, не знающего, куда деваться от скуки, и его бесконечные
просьбы: «Не сыграешь ли ты со мною в кости, Джон?» или «Не разо-
пьёшь ли ты со мною бутылочку хереса, Джон?», как будто ему
больше нечем было заняться. Вчера он не выдержал и напомнил ко-
ролю, что тот сам сделал его своим советником, что по этой причине
у него теперь много служебных дел, и что в Бивере остались его жена
и сын, которые по всем христианским законам должны жить с ним
под одной крышей. «Ты хочешь от меня сбежать, мой милый?» - оби-
делся король Эдвард, но, поразмыслив немного, добавил с улыбкой:
«Ладно, чёрт с тобой. Я готов тебя извинить, потому что скоро я нако-
нец-то увижу твою несравненную супругу». Это замечание нисколько
не задело виконта Бьюмонта: он был уверен, что она ему не понра-
вится – ему нравились только красивые женщины. «А молю Элинор
красавицей не назовёшь, Бог миловал», - подумал он тогда.

- Я с нетерпением жду ответа вашей светлости, - робко напом-
нил о себе Найджел Вулидж.

Виконт Бьюмонт медленно обернулся.
- Почему вы хотите продать свой дом? – спросил он.
- Должен признаться, милорд, мои доходы весьма скромны, а
этот дом… Он слишком большой и слишком дорого мне обходится.
«Если бы вы согласились немного уступить в цене, я бы купил
его», - хотел сказать виконт Бьюмонт, но промолчал: он не мог позво-
лить себе торговаться с этим мошенником из опасения уронить в его
глазах престиж своей короны виконта и пэра.
- Я подумаю, мастер Вулидж. Это всё, что я могу вам обещать.
Найджел Вулидж состроил кислую мину.
- Осмелюсь заметить, милорд, у меня много покупателей, но я
откажу им всем в надежде на согласие вашей светлости. Я готов ждать
столько, сколько вам будет угодно, и всё же… позвольте спросить,
как долго…

152

- Две недели, мастер Вулидж, - нетерпеливо перебил его виконт
Бьюмонт. – Ровно через две недели я пришлю вам ответ. А теперь со-
благоволите проводить меня, я тороплюсь.

Спускаясь по лестнице в холл вслед за мастером Вулиджем, он
пытался представить, как будет смотреться его фамильный герб - зо-
лотой вздыбленный лев на лазоревом поле, усеянном звёздами - на
дверях этого дома, и прибавит ли ему внушительности громкое назва-
ние «Бьюмонт-хауз».

Обратный путь из Ламбета в Вестминстер через Лондонский
мост и Стрэнд показался ему не таким длинным, как путь из Вестмин-
стера в Ламбет, и напоминал приятную верховую прогулку погожим
солнечным днём. Но, подъезжая к Вестминстерскому дворцу, он уви-
дел группу всадников, мчавшихся навстречу во главе с глашатаем, ко-
торый ещё издали громко прокричал:

- Дорогу герцогу Глостеру!
Виконт Бьюмонт был вынужден обернуться к своим свитским
и сделать им знак посторониться. И когда герцог Глостер пронёсся
мимо него, нарочно пришпорив коня, он раздражённо подумал: «Ин-
тересно, куда это наш юный Дик так торопится? Не иначе, в Бэйнард1,
к своей дражайшей матушке. Я слышал, вчера она возвратилась из
Йоркшира… Чёрт бы побрал этого вздорного мальчишку! Почему я
всегда натыкаюсь на него в самый неподходящий момент?!».
Со дня их ссоры прошло уже больше двух недель, но они оба
не стремились к примирению и по возможности избегали друг друга.
Не мудрено, что после этой случайной встречи настроение виконта
Бьюмонта оказалось безнадёжно испорченным.
Вернувшись в Вестминстер сердитым и мрачным, он распоря-
дился насчёт обеда и решил погулять в парке, чтобы успокоиться. Од-
нако и в этом ему не повезло: едва он увидел пустую беседку, где
можно было уединиться, он заметил короля Эдварда, который шёл
ему навстречу вместе со своим кузеном Джорджем Нэвиллом, архи-
епископом Йоркским, сумевшим, несмотря на разногласия Эдварда с
семейством Нэвиллов, сохранить за собой пост лорд-канцлера коро-
левства.
Они возбужденно спорили о чём-то, и виконт Бьюмонт, пола-
гая, что на него не обратили внимания, поспешно повернул обратно,
но тут же услышал нетерпеливый и требовательный голос короля:

1 Бэйнард-касл или Бэйнардский дворец – резиденция Йорков в Лондоне на
берегу Темзы.

153

- Милорд Бьюмонт! Вы не желаете к нам присоединиться?!
Он, разумеется, не желал к ним присоединяться, потому что их
«беседа» со стороны походила на самую обыкновенную семейную
ссору, и он не хотел становиться свидетелем этой ссоры, дабы не
навлекать на себя недовольство лорд-канцлера. Однако после реплики
короля ему не оставалось ничего другого, как подойти к ним и веж-
ливо раскланяться с ними обоими.
Лорд-канцлер, который перед этим что-то возбуждённо дока-
зывал королю Эдварду, сразу же умолк и обиженно поджал губы, что
придало ему сходство с выпускником богословского факультета, по-
лучившим назначение в самый отдалённый и самый бедный приход:
он был молод, непростительно молод для человека, занимающего
пост первого министра, да к тому же посвящённого в высокий духов-
ный сан.
- Добрый день, сэр, - ответил он на приветствие виконта Бью-
монта таким тоном, как будто это был самый чёрный день в его жизни.
- Добрый день, милорд, - подхватил король Эдвард, напротив,
любезно улыбаясь: появление виконта Бьюмонта обещало избавить
его от дальнейших препирательств с его назойливым кузеном. – Я
вижу, вы тоже решили немного пройтись?
- Да, ваша милость. Сегодня на удивление чудесная погода.
- Вы правы, милорд, погода чудесная. А мой кузен, представьте
себе, уже битый час толкует мне о делах. И я прошу вас оказать мне
услугу: постарайтесь убедить его высокопреосвященство, что это про-
сто грешно – заниматься делами во время прогулки, да ещё в такую
погоду.
Виконт Бьюмонт слегка растерялся, не зная, что сказать. Его
выручил лорд-канцлер, который с досадой произнёс:
- Сир, я не склонен шутить, когда речь идёт о столь серьёзных
вещах. Впрочем, – прибавил он, поймав на себе недовольный взгляд
короля Эдварда, - если вам будет угодно, я охотно выслушаю рассуж-
дения милорда Бьюмонта о погоде, но лишь после того, как вы собла-
говолите покончить с нашим делом.
- С вашим делом, кузен, - уточнил король Эдвард.
- Хорошо, пусть так. И всё же я возьму на себя смелость напом-
нить вашей милости, что дело, о котором я говорил, продолжается уже
больше месяца.
- Месяц и восемь дней, - небрежно поправил его король Эдвард.
Как и лорд-канцлер, он старательно избегал упоминания о
предмете их разговора, но это было совершенно излишне, потому что
виконт Бьюмонт давно уже догадался, о ком они говорят.
- Чего же ещё вы хотите от меня, кузен?

154

- Я покорнейше прошу вашу милость что-нибудь предпринять,
- ответил лорд-канцлер, пытаясь за внешней учтивостью скрыть гнев
и досаду. – Повторяю, я готов за него поручиться…

- Не трудитесь повторять, кузен! – раздражённо перебил его ко-
роль Эдвард. – Минуту назад я, кажется, объяснил вам, что всё давно
уже решено, и вам нет нужды к этому возвращаться.

- Помилуйте, могу ли я спокойно…
- Можете! – снова перебил его король Эдвард. – Можете пове-
рить мне на слово, что принятое мной решение вполне удовлетворит
вас. Скоро вы узнаете о нём, имейте же терпение! И потом… я вижу,
вы торопитесь. Не смею более задерживать ваше высокопреосвящен-
ство. Прощайте.
Лорд-канцлер, оскорблённый столь грубой попыткой отде-
латься от него, ледяным тоном произнёс:
- Я не тороплюсь, ваша милость. Прощайте.
Он сдержанно поклонился, демонстративно повернулся к ко-
ролю спиной (что было возмутительным нарушением этикета) и по-
шёл прочь, высоко подобрав полы своей алой сутаны, чтобы не запач-
кать её в мелком речном песке, которым была посыпана парковая до-
рожка.
Его нелепая выходка позабавила короля Эдварда. Взяв виконта
Бьюмонта под руку и направившись с ним в противоположную сто-
рону, он насмешливо заметил:
- Ты вовремя появился, Джон. Я уже начал подумывать, что
мой назойливый кузен никогда от меня не отвяжется.
Он произнёс это достаточно громко; возможно, с тем расчётом,
чтобы лорд-канцлер услышал его слова. «Странно, - подумал виконт
Бьюмонт, - прежде наш добряк Нэд не позволял себе ничего подоб-
ного».
- Осмелюсь спросить, чем же наш почтенный архиепископ так
досадил вашей милости?
- Он любит совать нос не в своё дело. И, кроме того, должен
тебе признаться, я вообще не терплю попов. Особенно таких вздор-
ных и дерзких, как мой высокородный кузен… А ты, похоже, придер-
живаешься о нём иного мнения?
- Именно так, сир, - со своим всегдашним прямодушием отве-
тил виконт Бьюмонт, - но, я вижу, ваша милость не в духе, поэтому
предпочту не возражать.
Король Эдвард резко остановился, как будто перед ним неожи-
данно возникло невидимое препятствие. Он внимательно посмотрел
себе под ноги и носком остроносого сафьянового башмака откинул в

155

сторону сломанную ветку, лежащую на дорожке. И с горечью произ-
нёс:

- Ну вот, и ты туда же! – Это прозвучало совсем как последние
слова Цезаря «И ты, Брут!». – Не иначе, задумал меня уморить. Ты,
что, сговорился с моим кузеном?

- С вашим кузеном? – растерянно переспросил виконт Бью-
монт. – Простите, я не совсем понял, о чём ваша милость изволит го-
ворить.

- Моя милость изволит говорить о твоей несносной церемон-
ности, от которой меня скоро хватит удар. Ещё одно слово в подобном
тоне, и я… я обвиню тебя в государственной измене.

- Помилуй, Нэд, за что?! – Виконт Бьюмонт улыбнулся и, шутя,
протянул к нему молитвенно сложенные руки.

- За попытку свести меня в могилу – за что же ещё?
- И тебе не жаль меня, Нэд?
- Ладно, так и быть, на первый раз я тебя прощаю. – Они по-
смотрели друг на друга и весело рассмеялись. – Послушай, Джон, я
уже второй час хожу тут кругами и сам себе напоминаю гончую, по-
терявшую след. Ты не будешь возражать, если мы куда-нибудь при-
сядем?
- Бог мой, Нэд! Нетрудно догадаться, что бы ты со мною сде-
лал, если бы я посмел тебе возразить!
Они снова весело рассмеялись и, войдя в беседку, увитую су-
хими стеблями дикого винограда, рядом уселись на скамейке. Помол-
чав немного, король Эдвард спросил совершенно серьёзным тоном:
- Ты слышал, о чём я говорил с моим кузеном?
- Боюсь, что, да.
- Он требовал, чтобы я отменил арест лорда Крэйфорда.
- Требовал? – в замешательстве повторил виконт Бьюмонт,
тщетно пытаясь понять, с чего это вдруг король Эдвард заговорил об
этом; до сего дня арест лорда Крэйфорда обсуждению не подлежал. –
На его месте я бы просил или умолял, но не требовал.
- А граф Риверс и епископ Илийский не менее настойчиво тре-
буют, чтобы я отдал его под суд. Что мне делать, Джон?
Это была слишком опасная тема. Не желая ни во что вмеши-
ваться, виконт Бьюмонт уклончиво ответил:
- Делай, что хочешь, Нэд.
- И это всё, что ты можешь мне сказать?
- Мне показалось, ты заверил лорд-канцлера, что уже принял
решение, которое его удовлетворит. Стало быть, ты отменишь арест
лорда Крэйфорда, разве не так?
- Мне показалось, - язвительно передразнил его король Эдвард,

156

- с тех пор, как ты сделался королевским советником, у тебя появилась
дурная привычка задавать вопросы вместо ответа. Хуже того – вместо
совета, в котором я нуждаюсь.

Тщательно подбирая слова, виконт Бьюмонт посмотрел на
цветные изразцы, которыми был выложен пол в беседке. Не поднимая
глаз, он тихо сказал:

- Если ты хочешь уступить графу Риверсу, отдай своего кузена
под суд. А если ты хочешь уступить лорд-канцлеру, прикажи страже
убраться из его дома. Tertium non datur1.

- Это невозможно, друг мой. Дело в том, что я никому не хочу
уступать.

- Прости, Нэд, но у тебя ничего не получится: и Вудвиллы, и
Нэвиллы слишком заинтересованы в твоём решении, каким бы оно ни
было.

- Чёрт побери! – вспылил король Эдвард. – Так посоветуй мне
что-нибудь!

- Прости, Нэд, но мне нечего тебе сказать. Я даже не знаю при-
чины, по которой ты приказал арестовать своего кузена.

- Он оскорбил меня!
- Может, и так. Но, говоря по правде, ты тоже оскорбил его по-
сле того, как он отказался назвать изменником родного дядю и благо-
детеля. Я это слышал, и Хейстингс тоже. Об этом давно уже судачит
весь двор. И если теперь ты отдашь своего кузена под суд, я первый
скажу, что ты поступаешь несправедливо.
- Твой длинный язык не доведёт тебя до добра! – с гневом
предостерёг его король Эдвард.
- Не сердись, Нэд. Я был бы тебе плохим другом и ещё худшим
советником, если бы не сказал сейчас правду. К тому же ты сам заста-
вил меня говорить.
- Хорошо, ты прав, прости. Но, видишь ли… Когда я отдавал
приказ об аресте лорда Крэйфорда, я собирался через неделю его от-
пустить. Однако на другой день я получил доказательство его при-
частности к погрому Рай Холла.
- Что?! – Виконт Бьюмонт вскочил с места и повернулся к нему
лицом. – Какое доказательство?
- Этого я не могу тебе сказать.
- Оно достаточно убедительно?
- Я бы тоже хотел это знать, друг мой. И на этот вопрос мне
ответит следственная комиссия.

1 Третьего не дано (лат.).

157

Виконт Бьюмонт опустился на скамейку и с сожалением вздох-
нул.

- Бедняга Эдмунд! Я вижу, дело кончится для него судом… Что
ж, пусть так, но я… я прошу тебя, Нэд: прояви к нему хоть каплю ми-
лосердия и прежде, чем отдать его под суд, хотя бы выслушай его. Как
говорят юристы, auditure et altera pars1.

- Как раз это я и собираюсь сделать.
- Правда? Я рад это слышать.
- Не спеши радоваться, Джон. Я ещё не решил, кому я мог бы
поручить допрос моего кузена.
- Допрос! – уныло повторил виконт Бьюмонт. – Не слишком
приятное слово и не слишком приятная миссия. Но, я полагаю, ты без
труда найдёшь того, кто пожелает выполнить эту миссию.
- Ты ошибаешься, друг мой. Все и впрямь слишком заинтере-
сованы в этом деле. Но тот, кого я мог бы послать в Крэйфорд-хауз,
должен быть беспристрастен. Поверь, я вовсе не хочу, чтобы моего
кузена запугивали и принуждали сознаться в том, чего он, возможно,
и не совершал, из одного только желания угодить моему тестю. Кроме
того, этот человек должен уметь держать язык за зубами, доведись
ему увидеть и услышать нечто такое, о чём другим знать вовсе не обя-
зательно, не исключая членов моей семьи и членов моего Совета.
- Уильям Хейстингс? – подсказал виконт Бьюмонт.
Король Эдвард чуть презрительно поджал губы.
- Не спорю, он славный малый, но он не слишком жалует моего
кузена. Кто ещё?
- Любой из твоих секретарей?
- Ты спятил, Джон! Они не так знатны, чтобы допрашивать мо-
его кузена, которого я имел глупость сделать бароном и пэром. Хвала
Господу, не я подписывал «Великую хартию вольностей»2, и не мне
её нарушать. Увы, допрос лорда Крэйфорда я могу поручить только
пэру. Кто ещё?
- Мой шурин? - предположил виконт Бьюмонт.
- Ты имеешь в виду лорда Стэнли? Уволь! Он женат на сестре
графа Уорика. Кто ещё, по-твоему?
Перебрав в уме всех, кого он знал, виконт Бьюмонт с горечью
усмехнулся.
- Тот, кто ещё не родился на свет! Половина твоих магнатов

1 Следует выслушивать и противную сторону (лат.).
2 «Великая хартия вольностей» была подписана 15 июня 1215 года королём
Джоном (Иоанном) по прозвищу Безземельный. В 39-й статье хартии говорится, что
каждый свободный человек может быть судим только равными, т.е. людьми одного с
ним сословия.

158

состоит в родстве с графом Уориком, а другая половина – с графом
Риверсом, поэтому, допрашивая твоего кузена, никто не сможет
остаться беспристрастным.

- Напротив, - возразил король Эдвард и загадочно улыбнулся.
– Ты забыл назвать того, кто наверняка останется беспристрастным, и
кто тебе хорошо известен.

- Мне?.. Известен?.. Помилуй, кто же это??
- Это ты сам, друг мой.
- Я?! – ужаснулся виконт Бьюмонт и снова вскочил со ска-
мейки. – Ты, верно, шутишь, Нэд?!
- Ничуть. И я не понимаю, что тебя так пугает.
Виконт Бьюмонт хотел возмутиться, но вовремя вспомнил, с
кем он говорит.
- Я слишком молод и неопытен для подобной роли, Нэд, - как
можно спокойнее и убедительнее возразил он. – К тому же никто не
знает, чем закончится этот допрос, а я вовсе не стремлюсь в ближай-
шее время нажить себе смертельного врага в лице графа Уорика или,
хуже того, графа Риверса.
Король Эдвард взглянул на него с искренним удивлением.
- И это говорит человек, имеющий друга в лице короля Ан-
глии??. По-твоему, я не смогу защитить тебя от их нападок?
Виконт Бьюмонт предпочёл молчание дерзкому ответу, гото-
вому сорваться с его языка: «Твоя власть не распространяется на бли-
жайших родичей твоей жены и твоей матери, чёрт бы побрал их всех
вместе взятых!».
- Не делай из мухи слона, Джон. Речь идёт всего-навсего о до-
просе, а не о председательском кресле в суде пэров.
- Скажи мне прямо, Нэд: это приказ или просьба?
- Я, кажется, говорю с тобою как с другом, Джон. Друзьям не
приказывают – их просят.
- О Господи! – с досадой пробормотал виконт Бьюмонт.
Он опустился к ногам короля Эдварда и с мольбой посмотрел
ему в глаза.
- Клянусь тебе, Нэд, - тихо сказал он, - если бы ты попросил
меня достать тебе с неба луну, я не раздумывая полез бы за нею на
крышу твоего дворца. Но то, о чём ты просишь… Я не могу. Прости.
Он взял его руку, намереваясь поднести её к губам, но король
Эдвард не позволил ему этого сделать.
- Встань! – с лёгким раздражением приказал он. – Придворного
льстеца из тебя всё равно не получится, да и к должности советника
ты совершенно не пригоден.

159

- Ну вот, теперь ты сердишься, - со вздохом сказал виконт Бью-
монт, садясь на скамейку.

- Да, но совсем по другой причине. Об этом разговоре ты мо-
жешь забыть, но тебе придётся вспомнить, где ты пропадал всё утро.
Я искал тебя.

Виконт Бьюмонт с досадой поморщился.
- Я удивлюсь, если сегодняшний день не закончится для меня
четвертованием. Я ездил в Ламбет.
- Странное место для прогулок.
- Я вовсе не прогуливался.
- Вот как? А что же ты там делал?
- Я присмотрел себе в Ламбете дом и собираюсь его купить.
- Какого чёрта?! – с притворным гневом воскликнул король Эд-
вард. – Так ты всерьёз решил от меня сбежать?!
- Ты напрасно сердишься, Нэд, - сказал виконт Бьюмонт, делая
вид, будто не замечает его притворства. – Пока ты не прогонишь меня
с должности, мне не удастся сбежать от тебя дальше твоей приёмной.
- Я только этим и утешаюсь, друг мой, - язвительно заметил
король Эдвард. – И кто же владелец дома?
- Некий Найджел Вулидж, порядочный мошенник и наглец. Он
заломил такую цену, что я до сих пор не могу прийти в себя.
- И всё же, сделка состоится?
- Не раньше, чем через две недели.
- С чего это вдруг?
- Бог мой, Нэд! Я ведь обещал пожить у тебя не меньше месяца!
- Как мило, что ты ещё помнишь об этом, - снова съязвил ко-
роль Эдвард. Он нехотя поднялся со скамейки и добавил: - Моя про-
гулка затянулась, Джон, а у меня много неотложных дел. Ты прово-
дишь меня, или нам не по пути?
- Нам всегда по пути, - с улыбкой заверил его виконт Бьюмонт.
– Я как раз собирался обедать.
- Тем лучше.
Король Эдвард взял его под руку и повёл в сторону дворца, на
ходу болтая о пустяках: о погоде, о шалостях своей дочери Бэтси и о
последней бургундской моде. Но за нарочитой беззаботностью его
тона отчётливо угадывалась фальшь, и виконт Бьюмонт, который рас-
сеянно слушал его болтовню, смутно почувствовал какое-то странное
беспокойство.

160

3.

Вернувшись к себе, виконт Бьюмонт переоделся и приказал по-
давать обед. Но вместо того, чтобы отдать должное жареной баранине
под чесночным соусом, он был вынужден довольствоваться созерца-
нием возникшего перед ним Уилли Роджерса, королевского пажа,
имеющего обыкновение появляться в самых неожиданных местах и,
главное, очень кстати. Правда, созерцать Уилли Роджерса было ис-
тинным удовольствием, потому что он представлял собою этакое воз-
душное облако, состоящее из голубого атласа, брабантских кружев1,
искусно завитых белокурых локонов и наглой улыбки. А его ехидная
реплика «мне велено передать, что их королевская милость ожидают
вас в кабинете, милорд» могла кого угодно привести в умиление, если
не в восторг.

- И ты не дашь мне отобедать, мастер Роджерс? – жалобно
спросил виконт Бьюмонт.

- Я сожалею, милорд, но вам приказано поторопиться.
Виконт Бьюмонт вздохнул и, вставая из-за стола, с тревогой по-
думал: «Да ведь мы только что расстались! Что ему от меня понадо-
билось?».
Никогда ещё дворцовые коридоры, галереи и переходы не ка-
зались ему такими бесконечно-длинными. Возможно, размеры этого
самого огромного в Европе дворца и внушали уважение и трепет ино-
земным послам, но у него они вызывали одно лишь недоумение и до-
саду, особенно сейчас.
Дежурный офицер распахнул перед ним двери королевского
кабинета и торжественно провозгласил:
- Его светлость виконт Бьюмонт!
Но король Эдвард даже не поднял головы: он сидел за столом
и что-то писал. Подойдя ближе, виконт Бьюмонт увидел, что он ста-
рательно, точно школьник, боящийся сделать ошибку, выводил своё
имя под какой-то бумагой.
- Ты подписываешь мне смертный приговор, Нэд? – не слиш-
ком весело пошутил виконт Бьюмонт. – Выходит, я был прав, когда
говорил, что сегодняшний день закончится для меня четвертованием.
Подписав бумагу, король Эдвард посыпал песком свежие чер-
нила и аккуратно скрутил её в трубочку. Потом он медленно поднял
глаза, свои ясные голубые глаза, и посмотрел на виконта Бьюмонта
так, как будто сегодня он видел его впервые.

Европу. 1 Кружева, производимые в немецком городе Брабанте, славились на всю

161

- Вы что-то сказали, милорд? Я не ослышался?
Виконт Бьюмонт без особого труда угадал, что означает эта
странная перемена в его тоне. Он отступил на шаг назад, поклонился
ему с подчёркнутым почтением и сдержанно произнёс:
- Нет, сир, вы не ослышались. Я сказал «к услугам вашей мило-
сти».
- Я рад это слышать, милорд, однако от вашей любезности за
целую милю веет ледяным холодом, - заметил король Эдвард. Он
усмехнулся с едва уловимым презрением и протянул ему только что
подписанную бумагу. – Соблаговолите прочесть.
Это был приказ на имя сэра Лоренса Милвуда, начальника
стражи Крэйфорд-хауза. В приказе говорилось, что сэру Лоренсу
надлежит выполнять любые распоряжение виконта Бьюмонта, к чему
бы они ни относились. Внизу стояла дата – двадцать шестое февраля,
хотя сегодня было двадцать пятое.
Виконт Бьюмонт, заранее зная, что последует дальше, ещё раз
почтительно поклонился и сказал:
- Жду приказаний вашей милости.
- Вам не придётся ждать долго, милорд. Итак, завтра утром вы
отправитесь в Крэйфорд-хауз и допросите лорда Крэйфорда. Мне хо-
телось бы знать, где он был во время погрома Рай Холла, и чем он
сможет это доказать. Если он сознается в причастности к погрому, или
его объяснения на этот счёт покажутся вам недостаточно убедитель-
ными, вы от нашего имени предъявите ему обвинение в мятеже и раз-
бое, после чего прикажете капитану Милвуду перевести его в Тауэр.
Вот приказ на имя помощника констэбля, лорда Дадли.
Виконт Бьюмонт машинально взял протянутую бумагу, пробе-
жал её глазами, но от волнения почти не понял смысла прочитанного.
Ему подумалось, что, если бы король Эдвард имел неопровержимые
доказательства вины лорда Крэйфорда, он бы давно уже посадил бед-
нягу в Тауэр, а не затевал с ним эту грязную, бесчестную игру, пра-
вила которой диктовались его минутной прихотью, граничащей с про-
изволом. Виконт Бьюмонт не хотел участвовать в этой игре, ибо то, к
чему его принуждали, противоречило его представлениям о чести и
совести, но разве он мог отказаться?
- Надеюсь, милорд, вам понятен приказ? – не без ехидства осве-
домился король Эдвард, украдкой наблюдая за выражением его лица.
Виконт Бьюмонт ответил не сразу. Прежде он не раз убеж-
дался, что Нэд Йорк, этот простодушный добряк, в совершенстве вла-
дел хитроумным искусством расставлять коварные ловушки, по-
этому, прежде чем браться за выполнение его «дружеских» поруче-
ний, он решил потребовать от короля гарантий своей безопасности на

162

тот случай, если им останутся не довольны.
- Сир, я не могу выполнить ваш приказ без письменного распо-

ряжения вашей милости! – с несвойственной ему горячностью вос-
кликнул он.

Через секунду он понял, что ему не следовало так горячиться,
ибо при желании король Эдвард мог истолковать его горячность как
прямой отказ в повиновении. Но, к удивлению виконта Бьюмонта, он
не выказал ни малейших признаков гнева. Напротив, он улыбнулся
ему своей странной, загадочной улыбкой, которая обычно не предве-
щала ничего хорошего, и мягко, почти вкрадчиво возразил:

- Готов поспорить, вы это сделаете, милорд. Вы это сделаете и
тем самым избавите меня от необходимости объяснять вам, что от-
нюдь не все распоряжения следует записывать на бумаге. Вы меня по-
нимаете, не так ли?

«Ты прав, Нэд. Не следует записывать того, от чего впослед-
ствии ты захочешь отречься», - мысленно согласился виконт Бьюмонт
и едва слышно ответил:

- Да, сир.
- Ваша сговорчивость, милорд, заслуживает восхищения, - с
ядовитой любезностью заметил король Эдвард и продолжал: - Что ж,
вернёмся к вашему визиту в Крэйфорд-хауз. Я надеюсь, допрос лорда
Крэйфорда состоится без свидетелей, и не будет напоминать друже-
скую беседу. Даже если он убедит вас в своей невиновности, вы да-
дите ему понять, что я не собираюсь прощать нанесённое мне оскорб-
ление, не получив от него должных извинений. Для меня он такой же
подданный, как и все прочие, и наше отдалённое родство ещё ничего
не значит. Не скрою, я приказал содержать его в строгом заключении
– на хлебе и воде, без права видеть слуг, принимать посетителей и
вести переписку. Но если он пожелает объяснить мне причину своего
дерзкого и возмутительного поведения, вы позволите ему написать
мне письмо – я готов принять его извинения. Если же он откажется
это сделать, вы также прикажете капитану Милвуду перевести его в
Тауэр. Однако я очень надеюсь, что до этой крайности дело не дойдёт.
У него было почти полтора месяца на раздумье, и это вполне доста-
точный срок, чтобы образумиться. Конечно, я должен признать, что
отчасти я сам виноват в происшедшем, так как иногда ради забавы
позволяю моим слугам некоторую вольность в обращении со мной.
Но, согласитесь, милорд, разве из этого следует, что они могут безна-
казанно дерзить мне?
- От вольности до дерзости всего один шаг, ваша милость, - не
слишком уверенно возразил виконт Бьюмонт.
- Имея на плечах голову, которой дорожишь, не так уж трудно

163

удержаться от этого шага.
- Да, но только не тому, кто носит фамилию Нэвилл, называет

«кузеном» своего короля и слишком часто слышит от него обращение
«друг мой».

- Ваш упрёк справедлив, милорд. Впредь я не буду столь часто
называть моих слуг «друзьями». К сожалению, они этого не ценят.

- Более того, они имеют глупость в это верить, - с долей сар-
казма добавил виконт Бьюмонт, имея в виду самого себя.

- Но за любую глупость нужно расплачиваться, не так ли?
- Бесспорно, ваша милость. Но лишь при условии, что тяжесть
расплаты не превысит степени вины.
- Стало быть, вы полагаете, что заключение в Тауэр – слишком
суровое наказание для человека, дерзнувшего оскорбить меня в при-
сутствии моих слуг и челядинцев?
Дальнейшее препирательство становилось опасным, и виконт
Бьюмонт, мысленно обругав себя «трусом», мужественно солгал:
- Нет, ваша милость, я так не полагаю.
Пожалуй, он впервые солгал своему королю и был порядком
озадачен тем, что это подучилось сравнительно легко, если не прини-
мать в расчёт краску стыда, которая жгла ему щёки.
- Итак, милорд, завтра в два часа пополудни я буду ждать вас с
докладом.
- Как прикажете, сир.
- Ваш разговор с лордом Крэйфордом останется в тайне. В
тайне от всех, кроме меня.
- Как прикажете, сир.
- Вы привезёте мне либо письмо лорда Крэйфорда с его изви-
нениями, на что я очень надеюсь, либо известие о его заключении в
Тауэр. Вы меня поняли?
- Да, сир.
- И вы в точности исполните все мои указания?
- Да, сир.
Несколько секунд король Эдвард смотрел на него с недоуме-
нием.
- Ваша покорность, милорд, не может меня не радовать, но ещё
больше она меня удивляет, ибо не более получаса тому назад я слы-
шал от вас нечто совсем иное. Да и сейчас, судя по выражению вашего
лица, я могу заключить, что вам не по душе моё поручение. Или я
ошибаюсь?
Это переходило всякие границы, но виконт Бьюмонт не соби-
рался попадать в ту же ловушку, что и Эдмунд Крэйфорд, которого

164

сгубило прямодушие. Он почтительно склонил голову и смиренно от-
ветил:

- Повиновение вашей милости – мой долг, и я считаю себя не в
праве обсуждать ваши приказы. Я должен их выполнять, не зависимо
от того, нравятся они мне или нет.

- Я рад это слышать, милорд. Я вижу, что не ошибся в вас, как,
впрочем, и вы не ошиблись во мне.

- Я не совсем понял, о чём ваша милость изволит говорить.
- С позволения вашей светлости, я говорю о моём поручении и
завещании вашего покойного батюшки.
- С позволения вашей милости, я не вижу связи между ними.
- В самом деле? – изумлённо спросил король Эдвард. – Но разве
вы забыли, что в этом мире за всё нужно платить? И разве не об этом
вы думали, когда завещание вашего батюшки догорало в камине?
«Так вот за что я должен расплачиваться!» - понял, наконец,
виконт Бьюмонт. Потрясённый, он помолчал немного, тщетно пыта-
ясь успокоиться, и горестно произнёс:
- Когда завещание моего батюшки догорало в камине, я думал
о том, что ваша милость о нём никогда более не вспомнит и в доброте
своей никогда не попрекнёт меня всем тем, что вам угодно было для
меня сделать.
- Но оно сгорело, милорд. Оно превратилось в пепел. И я пола-
гаю, этот пепел даёт мне право рассчитывать на ваше повиновение
даже тогда, когда у вас нет желания выполнять мои приказы.
- Сир, это право даровано вам от Бога, как моему законному
королю и господину.
- Но, согласитесь, милорд: сгоревшее завещание – более веский
аргумент в пользу этого права, нежели одни только рассуждения о его
божественном происхождении.
- Если я позволю себе согласиться с вами, я тем самым буду
вынужден признать, что вы несправедливы ко мне: я не давал вам по-
вода для недоверия, и ваша милость это знает.
Король Эдвард придал своему лицу выражение досады и встал
из-за стола. Он медленно прошёлся по комнате, остановился перед ви-
контом Бьюмонтом и пристально посмотрел ему в лицо.
«Пожалуй, на сегодня с тебя хватит, Джек», - подумал он и
вслух сказал:
- Я не заслужил вашего упрёка, друг мой. Я всегда вам доверял,
и вы тоже это знаете. Впрочем… Отчасти вы правы: мне не следовало
упоминать это чёртово завещание. Поверьте, я бы никогда не упомя-
нул о нём, если бы не ваше давешнее упрямство. Вы мне верите?
- Да, сир, - ответил виконт Бьюмонт, вынужденный солгать ему

165

ещё раз. Пожалуй, за последние четверть часа он научился лгать не
хуже, чем все остальные. Но это его почему-то не радовало.

Король Эдвард с сомнением покачал головой.
- Вы говорите «да», а сами смотрите на меня, как на последнего
негодяя, который мечтает засадить в тюрьму своего неповинного ку-
зена и не умеет ценить преданность своих лучших друзей. Но я ни-
сколько не сержусь на вас, друг мой, потому что, когда вы вернётесь
к себе и хорошенько обдумаете всё, что я вам сказал, вы поймёте, что
никому другому, кроме вас, я не смог бы поручить этого деликатного
дела. Вы поймёте, что моё поручение лишь подтверждает мою уве-
ренность в вашей честности, верности, в вашем благородстве и мно-
гих других достоинствах, перечислением которых я не стану смущать
вашу скромность. Вы поймёте, что вам оказано безграничное доверие,
и что я возлагаю большие надежды на благоприятный исход этого
дела. Ступайте же, друг мой, и помните: я искренне сожалею, если
был излишне строг к вам. Но причиной тому было ваше собственное
упрямство.
- Мое упрямство? Сир, я сожалею о нём вдвойне, - смиренно
склонив голову, сказал виконт Бьюмонт.
- Стало быть, мы в расчёте, друг мой, и мне больше нечего при-
бавить. Ступайте.
- Слушаюсь.
Оставшись один, король Эдвард ещё раз прошёлся из угла в
угол. По его губам скользнула ироничная усмешка.
- Сегодня ты выкрутился, Джек, но я послушаю, что ты ска-
жешь мне завтра, - вслух подумал он.

Некоторое время спустя в комнату виконта Бьюмонта заглянул
Джеффри Шелтон, который ещё в Бивер-касле напросился к нему в
услужение.

Он собирался убрать со стола, полагая, что обед виконта Бью-
монта окончен, но, к своему удивлению обнаружил, что он ещё и не
начался: давно и безнадёжно остывшая баранина под чесночным со-
усом осталась нетронутой, а его лорд с совершенно убитым видом си-
дел за столом, подперев голову руками, и смотрел в одну точку, рас-
положенную где-то в середине цветка, вышитого на скатерти.

- Прикажете убрать посуду, ваша светлость? – робко и тихо
спросил Джеффри.

Виконт Бьюмонт не ответил.
Джеффри повторил свой вопрос немного громче, но ответа не
получил. Тогда, набравшись смелости, он осторожно дотронулся до

166

его плеча – совсем так, как будят тяжелобольного, опасаясь его испу-
гать.

Виконт Бьюмонт вздрогнул и удивлённо спросил:
- Это ты, Джеффри?
На душе у Джеффри сделалось скверно. Совсем скверно. «Свя-
тые угодники! Неужели он не узнаёт меня?!».
- Да, ваша светлость, это я. Что я могу для вас сделать?
Мутный взгляд виконта Бьюмонта застыл на прежнем месте, и
он произнёс загадочную фразу:
- Никто не в силах научить непроходимого глупца отличать
ложь от правды. Тем более что между правдой и ложью нет никакой
разницы.
«Может, он пьян?» - подумал Джеффри с надеждой. Но его
надежда не оправдалась: бутылка мальвазии, стоящая на столе, была
такой же полной, как и полчаса назад. «Господи! Уж не помешался ли
он?!».
- Милорд! Что с вами?!
Отчаяние в его голосе заставило виконта Бьюмонта очнуться.
- Что ты сказал, дружок?
- Вы не притронулись к обеду, ваша светлость. Прикажете
убрать со стола?
- К обеду?.. Я совсем позабыл о нём. После беседы с королём
Эдвардом у меня положительно пропал аппетит. Ты можешь забрать
обед себе, Джеффри.
Джеффри начал убирать со стола, стараясь не смотреть в сто-
рону виконта Бьюмонта и не говоря ни слова: он пребывал в мрачной
уверенности по поводу того, что продолжительные беседы с королём
Эдвардом явно идут во вред и без того слабому здоровью его несчаст-
ного лорда, и что должность королевского советника раньше срока
сведёт его в могилу.

167

ГЛАВА VII НЕ ВЫПОЛНЕННЫЙ ПРИКАЗ

… я надеюсь всей душой,
Что снимите с себя вы подозренье;
Внушает совесть мне, что вы невинны.

У. Шекспир, «Генрих VI», часть II.

1.

Несколько секунд они молча разглядывали друг друга.
Одному из них было лет тридцать пять - не так уж и много, но
глубокие морщины на лбу, рано поседевшие виски и затравленный
взгляд делали его похожим на старика, который, зная о близком
конце, дни и ночи напролёт исступленно молится о спасении своей
грешной души.
«А ведь я, пожалуй, выгляжу не лучше», - подумал виконт Бью-
монт.
Сэр Лоренс Милвуд вполне мог бы с ним согласиться: молодой
человек, стоящий перед ним на пороге Крэйфорд-хауза, выглядел не-
важно. Но следы бессонной ночи, портившие в это утро его лицо, -
мешки под глазами и лёгкую бледность, - он приписал склонности к
обильным возлияниям, а его богатое платье – короткий приталенный
джекит чёрного бархата, расшитый золотой нитью, длинный гаун на
куньем меху и новомодная шляпа с узкими полями - лишний раз убе-
дили Милвуда в том, что перед ним не более чем щёголь и мот, то есть
один из тех распутных и праздных молодых людей, которые состав-
ляли ближайшее окружение короля Эдварда.
- Что угодно вашей светлости? – осведомился капитан Милвуд
с почтением, подобающим его титулу виконта и достоинству пэра.
Не желая тратить слова на объяснение очевидных вещей, ви-
конт Бьюмонт молча протянул ему приказ короля Эдварда. Милвуд
углубился в чтение, и когда он окончил читать, его лицо посветлело.
- Слава Богу, милорд! - радостно произнёс он. - Слава Богу!
Ещё три дня назад их королевская милость обещали прислать сюда
кого-нибудь для разбирательства… Я уже и надеяться перестал…
Жду приказаний вашей светлости.
«Разбирательство! – мысленно повторил виконт Бьюмонт. – Я
даже не знаю, в чём именно я должен разбираться, и какие тайны
скрываются за стенами этого дома».
- Для начала, сэр Лоренс, потрудитесь объяснить мне, когда и
при каких обстоятельствах вы получили приказ арестовать лорда

168

Крэйфорда.
Капитан Милвуд насторожился: неужели этот франт ничего не

знает? Но он держал в руках бумагу с весьма недвусмысленным со-
держанием, и ему поневоле пришлось рассказать, как восемнадцатого
января король Эдвард приказал ему произвести домашний арест
лорда Крэйфорда, и как на другой день этот домашний арест превра-
тился в самое настоящее тюремное заключение с такими строгостями,
что оставалось только руками развести.

И тут виконт Бьюмонт вдруг вспомнил, что король Эдвард уже
упоминал о них, но вчера, под впечатлением неприятной беседы, он
не придал его словам особого значения и только теперь с тревогой и
недоумением отметил про себя, что все эти строгости не слишком вя-
зались с характером короля Эдварда, который был известен как чело-
век отходчивый, не злопамятный и, уж тем более, не жестокосердный.
«Не нравится мне всё это, - подумал виконт Бьюмонт. – Очень не нра-
вится. Выходит, вчера я был прав, и Эдвард действительно что-то за-
думал».

- Я должен немедленно видеть лорда Крэйфорда!
- Вы… вы хотите… побеседовать с ним, милорд? – спросил
Милвуд, запинаясь.
- Разумеется.
- Как будет угодно вашей светлости, но я… я не уверен, что
ваша беседа… состоится.
- Я вас не понимаю, сэр Лоренс.
Милвуд искоса посмотрел на него и сразу же отвёл глаза в сто-
рону. «Да, этот франт ничего не знает», - решил он.
- Дело в том, что… лорд Крэйфорд болен. Тяжело болен. Он…
умирает.
- Что??? – изумлённо переспросил виконт Бьюмонт. – Вы спя-
тили, Милвуд! Что за глупые шутки?!
- Мне не до шуток, ваша светлость. Я с самого начала предпо-
лагал, что его арест добром не кончится. Но что я мог сделать? Я и так
сделал больше, чем мне было позволено, и разрешил его врачу ухажи-
вать за ним, потому что он совсем плох. Совсем. А он, как назло, ни-
кого не слушает – ни меня, ни своего врача: он отказывается от пищи
и лекарства, и всё время твердит, что единственное его желание – это
умереть как можно скорее. Я был бы очень благодарен вашей светло-
сти, если бы вы уговорили его не упрямиться… Правда, всю прошлую
ночь он опять пролежал в беспамятстве… Но иногда он приходит в
сознание…
Милвуд замолчал и отвернулся, чтобы не видеть лица виконта
Бьюмонта, побелевшего от гнева.

169

- И вы по-прежнему продолжаете кормить его хлебом и водой?!
- Милорд, у меня нет права отменять приказы их королевской
милости.
- Вы докладывали королю о его болезни?!
- Да, милорд, конечно, три дня назад. Их королевская милость
изволили заметить, что хорошо знают лукавый нрав своего кузена, и
что его болезнь – притворство… Господи, какое притворство?
- И вы не пытались разубедить короля?!
- Он и слушать меня не стал, а я не так знатен, чтобы спорить с
их королевской милостью.
Виконт Бьюмонт спрятал руки за спину, борясь с искушением
ударить Милвуда по лицу или убить его прямо на месте.
- Я хочу видеть лорда Крэйфорда! Немедленно!!
- Как прикажете, ваша светлость. Пропустите! – приказал Ми-
лвуд двум вооружённым солдатам, охраняющим входную дверь, и с
поклоном пригласил его войти в дом.
В полутёмном холле бродили, точно привидения, какие-то мол-
чаливые люди, одетые в траур, - должно быть, слуги лорда Крэй-
форда. Увидев вошедшего виконта Бьюмонта, они застыли на месте и
в немом испуге уставились на него. По знаку Милвуда солдаты оттес-
нили их в сторону, освобождая проход к лестнице, ведущей на второй
этаж, куда им было запрещено подниматься.
- Я вижу, вы с ними не церемонитесь, - сухо заметил виконт
Бьюмонт.
- Они вечно путаются под ногами.
- Им тоже запрещено выходить из дома?
- Да, милорд. Таков приказ короля.
Милвуд повёл своего спутника на второй этаж и остановился у
одной из дверей, на которой висел засов. Но дверь была не заперта.
- Это спальня лорда Крэйфорда, - услужливо пояснил он.
- Я буду говорить с ним наедине. Подождите меня в холле.
- Слушаюсь, милорд.
Милвуд поклонился и пошёл прочь, сгорбив спину и шаркая
ногами, как старик. Проводив его взглядом, виконт Бьюмонт не-
сколько минут простоял под дверью, не решаясь войти: он не знал,
что ему следует говорить и как себя вести, потому что прежде ему не
приходилось допрашивать умирающих. Наконец, так ничего и не при-
думав, он прошептал: «Будь что будет!» и открыл дверь.
В комнате было полутемно: наглухо закрытые ставни на окнах
почти не пропускали света. Какой-то человек сидел в кресле у постели
лорда Крэйфорда спиной к дверям. Услышав позади себя шаги, он

170

резко встал и, не скрывая удивления, к которому примешивался ис-
пуг, шёпотом спросил:

- Что вам угодно?
Он был одет в тёмно-синюю сутану врача; на вид ему было
около сорока лет, бледное лицо выглядело усталым.
- Что вам угодно? – настойчиво, но также тихо повторил он.
Виконт Бьюмонт жестом велел ему отойти в сторону и сел на
его место. Он долго смотрел на лорда Крэйфорда, поражённый тем,
что увидел, потом осторожно дотронулся до его руки и тихо спросил:
- Эдмунд, ты меня слышишь?
Но Эдмунд Нэвилл его не слышал. Он лежал без движения,
напоминая покойника, и только частое прерывистое дыхание под-
тверждало, что жизнь ещё теплилась в нём. Его измученное лицо,
обросшее недельной щетиной, казалось серым, вокруг ввалившихся
глаз образовались тёмные круги, под слипшимися волосами на лбу
блестели капельки пота… «Бог мой! И это человек, которому я когда-
то завидовал!.. Он знал это, всегда знал и потому относился ко мне с
неприязнью… И вот теперь он умирает… Но разве я желал ему зла?
Разве я хоть в чём-нибудь виноват перед ним?!» - подумал виконт
Бьюмонт и с отчаянием повторил:
- Эдмунд, ты меня слышишь?!
Врач приблизился к нему и умоляюще прошептал:
- Ради всего святого, не тревожьте его. Он заснул впервые за
последние двое суток.
«Что ж, я подожду, пока он проснётся», - решил виконт Бью-
монт.
Стараясь не шуметь, он снял гаун и повесил его на спинку
кресла, давая понять, что не собирается уходить отсюда, не перегово-
рив с больным. Сделав знак врачу следовать за ним, он вышел из ком-
наты, осторожно прикрыл за ним дверь и вполголоса спросил:
- Ваше имя?
С заметной неприязнью оглядев нежданного визитёра, врач
принудил себя поклониться и холодно ответил:
- Роберт Доу, милорд.
- Я хочу знать, чем болен лорд Крэйфорд, и есть ли надежда на
его выздоровление.
Роберт Доу сощурил покрасневшие от бессонницы глаза и ещё
раз смерил его колючим взглядом, точно прицениваясь к стоимости
бархата, из которого был сшит его нарядный джекит.
- Прошу простить, милорд, но я не имею чести знать, кто вы, и
не понимаю, почему я должен отвечать на ваши вопросы.
- Перед вами Джон виконт Бьюмонт, который находится здесь

171

по приказанию короля, так что вам придётся отвечать на мои вопросы.
Первый из них вы уже слышали, и я жду вашего ответа, мастер Доу.

- Моего ответа?! – почти крикнул врач, даже не пытаясь скрыть
презрения, возмущения и гнева. – Полноте, сэр! Вы сами видели, что
милорд Крэйфорд тяжело болен, и если король прислал вас сюда,
чтобы убедиться в этом, можете его обрадовать: он добился того, чего
хотел!

Виконт Бьюмонт, потрясённый, закрыл глаза и прислонился к
стене: он вдруг понял, что в словах врача заключалась та самая
правда, в которой ещё минуту назад он боялся себе признаться.

От волнения ему сдавило горло. Негнущимися пальцами он по-
пытался расстегнуть верхнюю пуговицу воротника, но это удалось
ему не сразу. «Такого болвана, как я, и в целом свете не сыщешь, -
подумал он. – Врач Эдди Крэйфорда преподал мне хороший урок про-
ницательности, раньше меня смекнув что к чему. Я бы охотно поме-
нялся с ним должностью, да только определять болезни и составлять
рецепты я умею ничуть не лучше, чем выполнять коварные поручения
нашего простодушного добряка Нэда, со скуки затеявшего опасную
игру со своим доверчивым кузеном. Но неужели он думает, что я поз-
волю ему играть не по правилам?!».

Неожиданное замешательство виконта Бьюмонта озадачило
Роберта Доу: он и не предполагал, что его слова произведут такое
сильное впечатление на этого с виду спокойного и надменного моло-
дого лорда. Внимательно посмотрев на него взглядом опытного врача,
он пришёл к выводу, что лет через десять бедняга наживёт себе тяже-
лую болезнь сердца.

- Вы не здоровы, сэр? – спросил он не без сочувствия, вполне
естественного для человека его профессии.

- Я вполне здоров, мастер Доу, но я собирался поговорить с
вами о здоровье лорда Крэйфорда. И для начала я должен заметить,
что вы неверно истолковали цель моего визита. Вопреки вашему
предубеждению, которое я охотно извиняю, король Эдвард приказал
мне сделать всё возможное, чтобы продлить дни своего несчастного
кузена.

Эта ложь прозвучала достаточно убедительно, и Роберт Доу
ничего не заподозрил. Напротив, в его глазах загорелась надежда.

- Это правда, милорд?
- Разумеется. Но неужели вы откажетесь мне помочь?
Врач окончательно растерялся.
- Прошу простить, милорд, мне трудно верить вам, и всё же…
Что угодно знать вашей светлости?
- Сколько дней длится болезнь лорда Крэйфорда?

172

- Шестой день, ваша светлость.
- Чем он болен?
- Я полагаю, у него застужены лёгкие, ваша светлость.
- Что??. Разве в этой душной комнате можно так сильно про-
студиться??
- Да, ваша светлость, можно, если в холодную дождливую по-
году открыть окно и лечь спать. Здоровому человеку это пошло бы на
пользу, но мой несчастный лорд от природы имеет хрупкое здоро-
вье… Однако он и без того был слишком слаб – больше месяца вместо
привычной пищи ему давали только воду и хлеб.
- Выходит… лорд Крэйфорд лёг спать, не закрыв окна?.. Он
сделал это нарочно?
Врач заметно смутился.
- Я не могу этого утверждать, ваша светлость. Но он часто го-
ворит, что хочет умереть.
- Он может выздороветь?
- Да, милорд, если на то будет Божья воля. Но я… я бессилен
бороться с его болезнью: он не хочет принимать лекарство. К тому же
он сильно измучен голодом, но упрямо отказывается есть хлеб, кото-
рый ему приносят два раза в день, а когда впадает в беспамятство,
просит ветчины……Или кричит: «Нэд, прости меня!»…Я думаю, он
обращается к королю… У меня больше нет сил это слышать, про-
стите, милорд. – Роберт Доу отвернулся, чтобы украдкой вытереть
слёзы и продолжал: - Вчера я стащил для него яблоко из буфетной, но
сэр Лоренс заметил его и отобрал. Он пригрозил мне виселицей и при-
казал обыскивать всех, кто поднимается на второй этаж, то есть меня
и капеллана его светлости, остальных сюда не пускают… Благодаре-
ние Богу, он распорядился больше не запирать эту дверь на засов и
приказал часовым уйти, потому что они всё время гремели оружием…
Я… я умоляю вас, сэр, если только это в вашей власти… Не дайте ему
умереть в расцвете лет!… Я не боюсь виселицы... после того, что они
сделали с моим господином, я уже ничего не боюсь… Но я хочу знать,
возможно ли это – без суда и следствия…
«Я первый попаду на виселицу, если буду слушать такие речи»,
- подумал виконт Бьюмонт.
- Довольно! – решительно перебил он взволнованный монолог
врача. – Это недоразумение, мастер Доу, и я постараюсь его испра-
вить. Ступайте к лорду Крэйфорду, я приду позже.
Он спустился в холл и подозвал к себе капитана Милвуда, ко-
торый терпеливо ожидал его, прохаживаясь между часовыми.
- Надеюсь, сэр Лоренс, вы внимательно прочли приказ короля?
- Да, ваша светлость.

173

- Превосходно. И вы поняли, что от вас требуется?
- Да, ваша светлость, - не слишком уверенно ответил Милвуд,
силясь угадать, что последует за этим вступлением. – Насколько я по-
нял, я должен выполнять любые ваши распоряжения.
- Совершенно верно. Так вот, слушайте меня внимательно.
Виконт Бьюмонт наклонился к нему, и что-то тихо сказал ему
на ухо. Милвуд радостно улыбнулся.
- Слава Богу, милорд! Слава Богу! – пробормотал он и тороп-
ливо ушёл.
Спустя несколько минут он вернулся с подносом в руках; на
подносе стоял кубок вина и серебряное блюдце с отварными яйцами
и тонко нарезанной солониной.
- Простите, сэр, - сказал он, смущаясь, - это всё, что удалось
отыскать в буфетной, но к обеду всё будет готово.
- Хорошо, - кивнул виконт Бьюмонт, - для начала довольно и
этого.
Он взял поднос из его рук и поднялся в спальню лорда Крэй-
форда. Роберт Доу не обратил на него внимания; склонившись над по-
стелью больного, он вполголоса говорил:
- … нет, милорд, вы спали совсем недолго. Как ваша светлость
чувствует себя теперь?
Поставив поднос на столик рядом с кроватью, виконт Бьюмонт
подошёл ближе – так, чтобы лорд Крэйфорд его заметил. В мутных,
измученных глазах несчастного появилось выражение испуга.
- Что это?… Снова бред?.. Джон Бьюмонт… Нет, не может
быть…
Отстранив врача, виконт Бьюмонт наклонился к больному и до-
тронулся до его горячей влажной руки.
- Это я, Эдмунд. Это действительно я, ты не бредишь. Я очень
рад тебя видеть.
- Джон?.. Боже мой… Что ты тут… делаешь? – спросил лорд
Крэйфорд.
Каждое слово давалось ему с трудом, от волнения он совсем
обессилел, но попытался улыбнуться и сказать что-то ещё.
- Помолчи, Эдмунд, прошу тебя, я сам всё тебе расскажу, - то-
ропливо произнёс виконт Бьюмонт, стараясь казаться бодрым. – Я к
тебе с хорошими вестями, меня прислал король Эдвард. Он очень
огорчился, когда узнал, что ты заболел, и позволил мне тебя наве-
стить. Думаю, скоро к тебе приедет и твой обожаемый Дик Глостер.
Кстати, он велел тебе кланяться и передать пожелания скорейшего
выздоровления… Не спорь, ты скоро поправишься, тем более, что

174

сейчас наш любезный мастер Доу приготовит тебе лекарство. Наде-
юсь, твои слуги будут заботиться о тебе с таким же усердием, как и
он. Когда я уйду, ты сможешь их увидеть, если захочешь. Да, кое-кто
из них уже ощипывает для тебя большого жирного гуся, так что к
обеду ты получишь отменную порцию гусятины. Правда, сейчас ка-
питану Милвуду не удалось отыскать ничего, кроме яиц и солонины,
но, право, это всё же лучше, чем хлеб, верно?.. Чёрт побери, Доу! Вы,
что, оглохли?! Несите сюда ваше лекарство, живо!

Виконт Бьюмонт не хотел на него кричать, но это был един-
ственный способ привести его в чувство. Похоже, это помогло: улы-
баясь сквозь слёзы, Роберт Доу взял со стола склянку и сказал:

- Оно здесь, ваша светлость.
- Что это?
- Отвар целебных трав, ваша светлость.
- Должно быть, ужасная гадость, - предположил виконт Бью-
монт, брезгливо наморщив нос. – В кубке бургундское, дайте ему за-
пить.
Лорд Крэйфорд сделал протестующий жест.
- Джон… я не верю… ты шутишь…
- Какие, к чёрту, шутки?! Немедленно пей!
- Нет… я не хочу.
- Тебя никто не спрашивает, чего ты хочешь. Немного позже ты
расскажешь об этом своему камергеру. Пей!
У него больше не было сил сопротивляться. Он покорно выпил
лекарство и сделал глоток вина. Потом он устало закрыл глаза и,
вспомнив тот злополучный ужин, с которого начались все его муче-
ния, сдавленно прошептал:
- Бургундское… Я его ненавижу…
- Прости, другого у тебя не нашлось.
- Джон… скажи… неужели Эдвард… простил меня? – тихо
спросил лорд Крэйфорд, и на его припухших потрескавшихся губах
появилось жалкое подобие улыбки, робкой и виноватой, как будто он
извинялся за то, что ещё смеет на что-то надеяться.
Виконт Бьюмонт смутился, чувствуя, что солгать на этот раз
ему будет гораздо труднее.
- Не думай об этом, Эдмунд. Если ты хочешь поскорее попра-
виться, ты должен думать о чём-нибудь более приятном. Я прав, ма-
стер Доу?
- Да, милорд, - машинально ответил врач.
- Следствие… Почему не ведётся следствие?
- Какое следствие, Эдмунд?
- Погром Рай Холла…

175

- Разве ты к этому причастен?
- Нет… Конечно, нет… Мой арест отменён?
- Видишь ли… Эдвард всё ещё сердится на тебя, ты ведь надер-
зил ему, помнишь? Но я думаю, вы скоро помиритесь.
- Что я должен… сделать?
- Позвать сюда своего секретаря и продиктовать ему письмо
для Эдварда. Он простит тебя. Он сам мне об этом сказал. И ещё он
сказал, что ты должен поскорее поправиться.
Впалые щёки лорда Крэйфорда вдруг покрылись яркими пят-
нами болезненного румянца, глаза неестественно заблестели. Он за-
дышал чаще и тяжелее, и сделал попытку приподняться, но в полном
изнеможении упал на подушки.
- Нет, Джон, нет, - сказал он быстро и прерывисто. - Я уже не
поправлюсь… Я умираю… Передай ему, что я… невиновен… и умо-
ляю его… простить меня… Я не хочу больше жить… Не хочу!
Его возбуждение было похоже на предсмертную агонию, и ви-
конт Бьюмонт невольно почувствовал к нему жалость.
- Успокойся, Эдмунд! Ты поправишься, вот увидишь!
Лицо Роберта Доу исказилось от горя. Он схватил виконта Бью-
монта за руку и умоляюще прошептал:
- Сжальтесь, ваша светлость! Волнение убьёт его, уходите,
умоляю вас!
- Да, вы правы… Прощай, Эдмунд. Я должен идти, - сказал ви-
конт Бьюмонт. – Но мы ещё увидимся с тобой…
«… на небесах», - докончил он мысленно.
Он взял свой гаун и быстро пошёл к выходу, но в дверях обер-
нулся, чтобы посмотреть на Эдмунда Крэйфорда в последний раз: он
был уверен, что здесь, на земле, больше никогда его не увидит.

Возвращаясь в Вестминстер, виконт Бьюмонт пустил коня бе-
шеным галопом, чтобы не дать себе времени задуматься над тем, пра-
вильно ли он поступил, от имени короля Эдварда, но без его позволе-
ния отменив его же приказы. Ещё меньше он хотел думать о том, как
король Эдвард к этому отнесётся. Но откладывать свой отчёт о выпол-
ненном, или, вернее, о невыполненном приказе до двух часов после
полудня, как ему было велено, он бы не смог: ему хотелось покончить
со всем этим как можно скорее, поэтому он пошёл к королю намного
раньше назначенного ему времени.

Король Эдвард был у себя в кабинете, у дверей стоял офицер
охраны, мимо которого прохаживались, не глядя друг на друга, де-

176

журный камергер-привратник и вездесущий паж короля Уилли Род-
жерс. Увидев виконта Бьюмонта, все трое замерли на месте: офицер
отдал честь, привратник поклонился, а Уилли опустил голову, пыта-
ясь скрыть ехидную усмешку.

- Доложи обо мне! – приказал ему виконт Бьюмонт.
И к своей досаде услышал:
- Я сожалею, ваша светлость, но их королевская милость не
смогут вас принять.
- Король занят?
- Да, ваша светлость.
- Так он не один?
- Их королевская милость беседуют с герцогиней Йорк и гер-
цогом Глостером, ваша светлость.
- И как долго они беседуют?
- Около двух часов, милорд. Вашей светлости будет угодно по-
дождать?
Виконт Бьюмонт не ответил. «Выходит, я был прав, и наш ма-
ленький Дик вчера навестил свою матушку, - подумал он. – Этот
вздорный мальчишка наверняка пожаловался ей на брата, и теперь не
так уж трудно догадаться, о ком они говорят. Что ж, тем лучше».
Будучи советником короля, виконт Бьюмонт мог бы проявить
настойчивость и добиться немедленного приёма, сославшись на дело
государственной важности. Но сообщить королю Эдварду о болезни
и, возможно, скорой смерти лорда Крэйфорда в присутствии герцо-
гини Йорк для него было равносильно самоубийству. Он понимал это,
поэтому, больше ничего не сказав Уилли Роджерсу, повернулся и
быстро пошёл в свою комнату: у него созрел кое-какой план.

2.

Сесили Нэвилл герцогиня Йорк сидела в кресле, подперев ру-
кой щёку, и задумчиво смотрела на старшего сына. Он что-то раздра-
жённо говорил ей о восстании в Йоркшире, но она почти не слушала
его: она думала о своём. Вчера, когда Ричард целый вечер уговаривал
её приехать сюда и постараться помирить короля с его кузеном Крэй-
фордом, она уступила, тем более, что предлог для визита в Вестмин-
стер – желание взглянуть на её новорожденную внучку, принцессу
Сис1, даже у бдительной королевы не вызвал бы подозрения. Но сей-

1 Сис – уменьшительное от имени Сесили.

177

час она раскаивалась в этом, потому что вслед за приятным посеще-
нием детской неизбежно последовал этот крайне неприятный для неё
разговор о событиях в Йоркшире, свидетельницей которых ей дове-
лось стать. Она пыталась успокоить Эдварда и втолковать ему, что,
проехав семь графств, она ни в одном из них не заметила признаков
смуты или беспорядков; она пыталась убедить его в невиновности
графа Уорика, который ничего не знал о погроме Рай Холла и не мо-
жет отвечать за действия тех, кто называет себя его сторонниками, -
всё это было напрасно: Эдвард не хотел её слушать, и она уже начала
подыскивать предлог, чтобы встать и уйти, отложив свою просьбу об
освобождении лорда Крэйфорда до другого, более подходящего слу-
чая – слишком уж раздражённым был сегодня её сын.

Господи, как он переменился за последнее время! Судьбе (или
тому же Уорику?) было угодно сделать его королём, но она, его мать,
боялась себе признаться, подходит ли он для этой роли. Она и без того
чувствовала себя несчастной и с каждым годом всё больше тревожи-
лась за его судьбу; ей было страшно хотя бы на миг представить, чем
может обернуться для него, для их семьи, да и для всей страны его
ссора с Уориком, и сейчас, слушая Эдварда, несправедливые и горь-
кие слова которого больно ранили её в самое сердце, она вдруг отчего-
то вспомнила другого своего сына, Эдмунда, и подумала, что уж он-
то наверняка не стал бы её ни в чём упрекать: он всегда понимал её
лучше остальных детей. Но его больше не было с нею, её любимца: в
семнадцать лет он погиб от руки злодея Клиффорда, бедный, несчаст-
ный мальчик! Господи, упокой его душу среди ангелов Твоих!.. И
ведь ни слезинки не проронила, когда узнала об этом – не умела, да и
не могла плакать на людях. Плакала по ночам, чтобы никто не видел…

Джордж… Теперь он тоже тревожит её материнское сердце,
беспутный, бестолковый Джордж. С тех пор как он сдружился с гра-
фом Уориком (наверняка только для того, чтобы досадить Эдварду) и
вознамерился жениться на его старшей дочери, да ещё против воли
короля, того и гляди, он тоже добром не кончит: кто их только разбе-
рёт, что они там вдвоём надумали!..

Четвёртый её сын, Ричард, - самый младший из всех её выжив-
ших детей. Он так не похож на них: вспыльчивый, но отходчивый,
упрямый и доверчивый – сколько всего уживается в его сердце! «Мой
маленький Дик» - так всегда она называла его, даже мысленно. И вот
теперь её «маленький Дик» сидит рядом с нею, уже совсем взрослый;
сидит и внимательно слушает старшего брата, не решаясь ему возра-
жать. Впрочем, он с самого детства был не по летам серьёзен, умён и
рассудителен, жаль только, что его рассудительность кончалась там,
где начиналась его дружба с Эдмундом Крэйфордом. Вчера он целый

178

вечер уговаривал её вмешаться и помирить его с королём, и на её
удивлённый возглас: «И дался же тебе твой кузен!», с упрёком заме-
тил: «Он не просто мой кузен, матушка, он мой друг». Она хотела воз-
разить: «У Ричарда Плантагенета нет, и не может быть друзей. У него
могут быть только слуги», но не стала втолковывать ему эту пропис-
ную истину – он бы всё равно этого не понял…

С дочерями, конечно, проще, но разве о них душа не болит?
Средняя, Элизабет, в замужестве герцогиня Саффолк – единственная
из них, кого можно назвать счастливой в браке, но две другие до-
чери!.. Старшая, Энн герцогиня Эксэтер, несколько лет назад подала
прошение о разводе, но Рим до сих пор молчал. Бедняжка живёт за-
творницей, отгородившись от остального мира стеной родового замка
– вдова при живом муже! А тот хорош, нечего сказать! Изменник, из-
гнанный из страны, скитается, точно бродяга, по белому свету… Го-
ворят, недавно его видели во Фландрии: оборванный и босой, он про-
сил у прохожих милостыню1!.. А Маргарет, младшая из дочерей? В
прошлом году её выдали за Шарля Бургундского, который и дома-то,
наверное, никогда не бывает – вечно занят войной… Каково ей там,
за морем, живётся – в роскоши и одиночестве?..

- Матушка, да вы совсем не слушали меня! – с досадой восклик-
нул король Эдвард.

Сесили Йорк горестно вздохнула.
- Напротив, сын мой, я слушала вас очень внимательно и доста-
точно терпеливо, как вы могли бы заметить.
- В самом деле?
Он позволил себе усмешку, и это всерьёз разозлило герцогиню
Йорк. Она резко поднялась с места – высокая, статная и величествен-
ная, точно истинная королева; гордо подняла голову, гневно взгля-
нула на старшего сына и с неподражаемым нэвилловским прямоду-
шием произнесла:
- Милорд, я вовсе не собиралась скрывать от вас цель моего ви-
зита. Я пришла сюда с намерением убедить вашу милость в невинов-
ности тех, кого по навету лжецов вы подозреваете в мятеже, а стало
быть, и в измене. Я хотела напомнить вашей милости, сколь опасен
для вас раскол в рядах ваших верных сторонников, и сколь выгоден
он вашим врагам. Господь свидетель, я сделала всё возможное, чтобы
вразумить вас, но с прискорбием вынуждена признать, что все мои
усилия потрачены впустую, ибо вашей милости не угодно прислу-
шаться к голосу разума. Мне остаётся лишь горько сожалеть об этом,
но ещё тяжелее мне сознавать, что мой старший сын получил дурное

1 Это исторический факт, а не преувеличение автора.

179

воспитание и вырос неблагодарным, если он может верить, будто
граф Уорик – человек, посадивший его на трон, - изменник, а я, жен-
щина, подарившая ему жизнь, его мать, – вознамерилась погубить
родного сына и вступила в преступный сговор с его врагами!..

- Матушка, помилосердствуйте! – прервал её гневную отповедь
король Эдвард, испуганно моргая глазами. - Что вы такое говорите!

- Я говорю правду, сын мой!
- Правду? – переспросил он и с видом оскорблённого достоин-
ства прибавил: - Когда бы не моё почтение к вам, миледи, я бы назвал
ваши слова клеветой, не во гнев будь сказано вашей милости. И я в
свою очередь готов призвать в свидетели Господа, что подобная кле-
вета мне бы и в голову никогда не пришла.
- Вы вольны называть это, как угодно, сын мой. И, если уж, по-
вашему, правда – это клевета, то моё намерение просить вас о снис-
хождении к вашему кузену Крэйфорду – не иначе как государствен-
ная измена.
Король Эдвард встал и медленно подошёл к матери, глядя на
неё с недоумением, как будто он внезапно потерял нить разговора и
теперь не мог понять, о чём шла речь.
- Вы, кажется, упомянули имя моего кузена Крэйфорда, ма-
тушка?
- Да, сын мой. Повторяю, я собиралась просить вас о снисхож-
дении к нему, однако вы лишили меня всякой надежды склонить ваш
слух к голосу милосердия и здравого смысла. Будет лучше, если я
оставлю эту тему.
Но эта тема, судя по всему, устраивала короля Эдварда гораздо
больше, нежели предыдущая.
- Напротив, матушка, - мягко, почти вкрадчиво возразил он, -
на этот раз я постараюсь оправдать ваши надежды.
«А ведь он, пожалуй, уступит», - подумала герцогиня Йорк,
усаживаясь в кресло.
- Вчера мне стало известно, - начала она нарочито холодным
тоном, - что лорд Крэйфорд арестован по вашему приказу больше ме-
сяца тому назад, и что вы подозреваете его в грабеже и разбое. Сын
мой! Неужели это правда?
- Конечно, нет, матушка, - спокойно ответил король Эдвард. –
Вам, верно, наговорили обо мне всякого вздора. Лорд Крэйфорд аре-
стован совсем по другой причине.
Повернув голову, герцогиня Йорк многозначительно посмот-
рела на Ричарда, который поднял глаза к потолку, мысленно перекре-
стился и прошептал «аминь».
- И я могу узнать эту причину?

180

- Мне нелегко говорить об этом, но он оскорбил меня в присут-
ствии моих пэров и слуг.

- Не может быть! – воскликнула она, разыгрывая простодушное
удивление не менее искусно, чем это умел делать её старший сын.

- По-вашему, я обвиняю его без всякого на то основания?
- Я этого не говорила, сын мой. Я лишь хотела сказать, что всё
это очень странно и очень не похоже на вашего кузена Крэйфорда.
Насколько я помню, он всегда вёл себя вполне достойно.
- Да, но только до недавнего времени.
- Пусть так, но вы не должны забывать, что любой из нас может
совершить необдуманный поступок, не имея при этом злого умысла.
- Возможно, лорд Крэйфорд и не имел злого умысла, но своим
необдуманным поступком он сам дал мне право наказать его так, как
я сочту это нужным.
- Но разве вы не можете его простить? – осторожно спросила
герцогиня Йорк, постепенно сменившая гнев на милость.
- Я прощу его лишь после того, как он принесёт мне свои изви-
нения.
- Иначе и быть не может, сын мой. Но когда же вы пожелаете
его выслушать?
- Я вовсе не собираюсь его выслушивать, матушка. После нане-
сённого мне оскорбления нам лучше не видеться. Но сегодня я послал
в Крэйфорд-хауз человека с поручением привезти мне письмо от мо-
его кузена.
Герцогиня Йорк обменялась с Ричардом выразительным взгля-
дом и обворожительно улыбнулась: в свои неполные пятьдесят че-
тыре года она ещё не разучилась обворожительно улыбаться.
- Это мудрое решение, мой мальчик. Надеюсь, ты поступил не
менее мудро, посылая в Крэйфорд-хауз человека надёжного и вер-
ного? Могу ли я узнать, кто он?
- Это виконт Бьюмонт, матушка.
- Сын Ричарда Бьюмонта? Джон?
- Да, матушка.
- Так он уже получил отцовское наследство?
- Да, ещё в начале месяца.
- Что ж, это вполне достойный молодой человек.
Искренность её слов не вызывала сомнений: Джон Бьюмонт
всегда ей нравился. Более того, по её глубокому убеждению, он был
единственным из многочисленных друзей и фаворитов её сына, кто
справедливо заслужил право пользоваться его расположением. В от-
личие от Джона Вудвилла, или, к примеру, Уильяма Хейстингса, он
не был льстецом и низким угодником, а в отличие от того же лорда

181

Крэйфорда не имел склонности к лёгкости в мыслях, речах и поступ-
ках, непростительной в зрелом возрасте. Герцогиня Йорк испытывала
к нему симпатию и даже известную долю уважения, потому что не
могла не уважать его глубокую порядочность, честность и прямоду-
шие, которое он проявлял, порою, в ущерб самому себе. К тому же по
опыту она знала, насколько полезным было для её сына, с ранней юно-
сти избалованного неограниченной властью, иметь подле себя чело-
века, способного говорить ему правду, какой бы горькой она ни была.
Всегда спокойный и сдержанный, Джон Бьюмонт даже внешне был
ей приятен, а его манера одеваться – изысканно и со вкусом, его вы-
разительные бархатистые чёрные глаза и смуглая кожа, унаследован-
ные им от бабки-француженки, в совокупности с изяществом манер и
немногословной, но подчас остроумной речью, могли бы слегка
вскружить ей голову, будь она лет на двадцать моложе.

- Это вполне достойный молодой человек, - задумчиво повто-
рила она, и её лицо осветила мечтательная улыбка.

- А мой любезный братец, похоже, так не считает, - насмешливо
произнёс король Эдвард, указывая на Ричарда. – Взгляните, матушка,
как он сердито хмурит брови. Право, что бы я ни сделал, он вечно не
доволен.

Упрямо продолжая хмуриться, Ричард неожиданно сказал:
- Я всем доволен, ваша милость.
- Клянусь святым причастием, это первая фраза, которую ты
произнёс за последние два часа! – рассмеялся король Эдвард. – Я уже
грешным делом подумал, что ты лишился дара речи.
- Это немудрено – лишиться дара речи после всего, что я здесь
услышал.
По лицу короля Эдварда пробежала тень: его весёлость исчезла
так же быстро, как и появилась.
- Тебе лучше не злить меня, Дик! Ты думаешь, я не знаю, что
вчера ты посетил нашу матушку и наплёл ей обо мне всяких небылиц?
Ты посмеешь это отрицать?!
Ричард, полагавший, что его брат ничего об этом не знал,
слегка покраснел и потупился.
- Нет, милорд, не посмею, - смущённо ответил он.
- Но я, кажется, запретил тебе вмешиваться в дело лорда Крэй-
форда!
- Сир, я не сделал ничего дурного, уверяю вас!
- Ты несправедлив к нему, Нэд, - с мягким упрёком вставила
герцогиня Йорк, сочтя за благо вмешаться.
Она хотела добавить что-то ещё, но, как всегда, в самый непод-

182

ходящий момент в дверях королевского кабинета появился вездесу-
щий Уилли Роджерс, по своему обыкновению ехидно улыбаясь.

Его внезапное появление обрадовало Ричарда Глостера, кото-
рый решил, что в присутствии пажа его брат благоразумно воздер-
жится от грубых замечаний, но тот, делая вид, что не замечает вошед-
шего Уилли, гневно произнёс, обращаясь к Ричарду:

- Я в последний раз тебя предупреждаю: если ты не переста-
нешь совать нос не в своё дело, я буду вынужден тебя наказать, и,
клянусь честью, меня ничто не остановит – ни заступничество нашей
матери, ни герцогская корона, которой я имел глупость украсить твою
взбалмошную голову! Ты меня понял?!

- Да, сир, - тихо ответил Ричард.
Он покраснел ещё гуще от стыда и досады: его брат никогда не
отличался особой деликатностью, но он мог бы, по крайней мере, не
демонстрировать её отсутствия своему собственному пажу, ставшему
невольным свидетелем этой сцены.
- Я не расслышал, что ты сказал!
- Я сказал «да, сир», - громче повторил Ричард, взглядом по-
обещав нагло улыбающемуся Уилли разделаться с ним, как только ис-
течёт время его дежурства.
- Так-то лучше, - холодно заметил король Эдвард и повернулся
к своему пажу. – Чего тебе, Уилли?
- Срочное донесение, ваша милость.
Уилли приблизился к нему и, склонив колено, протянул листок
бумаги, больше похожий на любовное послание, нежели на офици-
альное донесение. Король Эдвард прочёл и с раздражением крикнул:
- Какого чёрта?!
- Не могу знать, ваша милость, - невозмутимо отозвался Уилли.
- Что случилось, Нэд? – встревожилась герцогиня Йорк.
- Прошу прощения, миледи, я должен ненадолго вас покинуть,
- сказал король Эдвард вместо ответа и торопливо вышел за дверь,
почтительно распахнутую перед ним Уилли Роджерсом.
Сесили Йорк встала и несколько раз прошлась по комнате,
шурша юбками.
- Странно… Куда он мог пойти? Ты не знаешь, Дик?
- Не знаю, матушка.
Пристально посмотрев на младшего сына, она вдруг улыбну-
лась и спросила:
- Надеюсь, ты доволен, мой мальчик? Я в точности исполнила
твою просьбу?
Опомнившись, Ричард вскочил с места, подбежал к ней и
крепко обнял за шею.

183

- Вы ангел, матушка, - прошептал он с сияющей улыбкой и рас-
целовал её в обе щеки.

Сердце герцогини Йорк растаяло, как податливый воск: он был
единственным из её сыновей, кто не стыдился быть ласковым с нею.
«Мой бедный маленький Дик! – подумала она. – Из всех моих детей
он на беду оказался самым добрым… Господи, сделай так, чтобы ему
никогда не пришлось поплатиться за его доброту!».

Но она не хотела выказывать своих истинных чувств и с при-
творным возмущением воскликнула:

- Хватит! Хватит, ты мне всё платье помнёшь!.. Ступай, мой
мальчик, догони Нэда и спроси, надолго ли он ушёл. Боюсь, я не смогу
его дождаться.

- Вы хотите вернуться в Бэйнард, матушка?
- Да, я что-то устала сегодня. Поторопить, Дик.
- Хорошо, матушка, я уже иду.
Выйдя из кабинета, Ричард поманил пальцем стоящего у окна
приёмной Уилли Роджерса и надменно спросил:
- Куда пошёл мой брат?
При этом он посмотрел на него так, как будто хотел сказать:
сейчас я очень занят, но я ещё разделаюсь с тобой, дай срок.
- Их королевская милость направились в свою опочивальню,
милорд, - почтительно ответил Уилли, вовсе не собираясь навлекать
на себя гнев герцога Глостера.
- Зачем?
- Я не могу этого знать, милорд.
- От кого он получил записку?!
– Я дал слово джентльмена молчать об этом, и прошу вашу ми-
лость не гневаться на меня.
Уилли нахально соврал: он не давал никакого слова – его мол-
чание было куплено ровно за один шиллинг. Но Ричард поверил ему.
Он пробормотал: «Ладно, я и сам это узнаю», и пошёл в опочивальню
короля Эдварда, думая на ходу: «Интересно, что ему могло там пона-
добиться?».

3.

Войдя, Ричард огляделся. Небольшая комната, предназначен-
ная для слуг, дежуривших по ночам при особе короля Эдварда, была
пуста. Эта комната отделялась от королевской опочивальни шёлко-
вым занавесом, и Ричард протянул руку, чтобы отдёрнуть его, но тут
же замер, услышав гневный голос своего брата:

184

- Что это за шутки, чёрт бы вас побрал?! Что за странные за-
писки вы мне шлёте через моего пажа, назначая мне тайные свидания
в моих собственных покоях?!

- Сир, я только что вернулся из Крэйфорд-хауза, - прозвучал
взволнованный ответ. Это был голос виконта Бьюмонта.

«Боже мой! Значит, он уже побывал там! – подумал Ричард. –
Значит, он видел Эдмунда!».

- Превосходно, мой любезный лорд Бьюмонт! Но вы, кажется,
изволили забыть, что вам было приказано явиться ко мне не ранее
двух часов пополудни!

- Нет, милорд, я не забыл. Однако случилось нечто такое, о чём
ваша милость должна узнать немедленно.

- Случилось?! А что, собственно, могло случиться?! Господь
Бог спустился на землю, французы высадились в Дувре или мой кузен
Крэйфорд наконец-то сознался в причастности к погрому Рай Холла?!
И ради этой новости вы осмелились прервать мою беседу с матерью?!

Ричард невольно смутился: выходило так, будто он подслуши-
вает. Но он понимал, что, если сейчас он обнаружит своё присутствие,
он, возможно, уже никогда не узнает, что произошло в Крэйфорд-
хаузе. «Мне придётся дослушать до конца», - подумал он с досадой,
но смятение и тревога, охватившие его, были сильнее досады.

- Вы молчите, виконт Бьюмонт?! Вы не решаетесь подтвердить
его виновность?!

- Сир, я молчу лишь потому, что мне нелегко сказать вам
правду.

- Правду?! Какую правду, чёрт вас побери?!
- Вы приказали мне допросить лорда Крэйфорда, но я не смог
выполнить приказания вашей милости.
- Что??? Я положительно отказываюсь вас понимать, виконт
Бьюмонт! В своём ли вы уме?!
- Да, ваша милость. Я не смог допросить лорда Крэйфорда, по-
тому что он… умирает.
Ричард зажал ладонью рот, чтобы не закричать. У него подко-
сились ноги, и он беспомощно огляделся, ища глазами стул. Стул
стоял у него за спиной, у шкафа с посудой. Он кое-как добрался до
него и отрешённо подумал, что с этого места ему будет труднее рас-
слышать, о чём говорят те двое.
Но он ошибся: они говорили достаточно громко, и ему было
слышно каждое их слово.

- Нет, я положительно отказываюсь вас понимать, - повторил

185

король Эдвард, заметно смутившись.
Он сел в единственное стоящее здесь кресло и, как всегда в ми-

нуты растерянности, уставился в пол перед собой.
- Сир, лорд Крэйфорд умирает, - терпеливо повторил виконт

Бьюмонт и осторожно добавил: - Но разве ваша милость слышит об
этом впервые?

Король Эдвард благоразумно воздержался от прямого ответа
на этот вопрос и, помолчав немного, с лёгкой усмешкой сказал:

- Вот уж не думал, что моему кузену удастся вас одурачить.
Виконт Бьюмонт смотрел на него с искренним сожалением:
причина, по которой он упрямо отказывался верить в истинность бо-
лезни своего кузена, была очевидна.
- Сир, я вполне сознаю, что болезнь лорда Крэйфорда может
повлечь за собой самые нежелательные последствия, но, поверьте, я
сделал всё возможное, чтобы оградить вашу милость от этих послед-
ствий.
- Я вижу, милорд, - раздражённо произнёс король Эдвард, - пре-
бывание в моём Совете пошло вам явно во вред: вы переняли у лорд-
канцлера манеру столь туманно излагать свои мысли, что я положи-
тельно не в силах понять вас. Говорите яснее!
- Вашей милости вряд ли это понравится, - предостерегающе
заметил виконт Бьюмонт.
- Вы хотите сказать, что болезнь моего кузена вызвана строгим
содержанием под стражей?
- Я этого не говорил, ваша милость, но именно это скажут дру-
гие. И я опасаюсь, что среди них будут не только ваши враги.
- Выходит… это правда?.. Мой кузен действительно так серь-
ёзно болен??
- Повторяю, он умирает.
- Господи! – растерянно пробормотал король Эдвард. – Я не
хотел этого, Богом клянусь, не хотел!.. Вы видели его врача? Что го-
ворит его врач?
- Милорд, вы запретили пускать к нему слуг, в том числе и
врача, - напомнил виконт Бьюмонт.
- Да, но неужели…
Король Эдвард умолк, не зная, что сказать.
- Но Милвуд нарушил запрет. К сожалению, только этот. Наш
любезный сэр Лоренс всегда был на редкость исполнителен.
- Чёрт бы побрал эту безмозглую скотину!.. Так вы говорили с
его врачом?
- Да, ваша милость, - ответил виконт Бьюмонт. Помолчав не-
много, чтобы собраться с мыслями, он подробно пересказал ему свой

186

разговор с Робертом Доу (в ярких красках описав эпизод с украден-
ным яблоком), а затем и с самим лордом Крэйфордом, и закончил та-
кими словами: - Сир, не мне судить, чего заслуживает человек, в за-
пальчивости обронивший несколько необдуманных слов и оклеветан-
ный перед вами своими завистниками и тайными врагами. Возможно,
он вполне заслуживает того, чтобы в течение полутора месяцев его
держали под арестом в собственном доме, всячески унижали и мо-
рили голодом. Но я не думаю, что он заслуживает смерти, и хочу наде-
яться, что ваша милость думает так же. И всё же, ваш кузен умирает,
и умирает невинным, ибо он не совершал того преступления, в кото-
ром вам было угодно его заподозрить. Но я не мог допустить, чтобы
его смерть запятнала вашу честь, совесть и доброе имя, поэтому вла-
стью, данной мне вашей милостью, я отменил ваши прежние распоря-
жения. Я приказал его накормить, приказал пустить к нему слуг и поз-
волил ему написать вам письмо, чтобы он смог оправдаться перед
вами и отойти в мир иной, получив ваше прощение, о котором он был
готов на коленях умолять вас. И я сказал ему, что он будет прощён,
полагая, что он уже искупил свою вину и заслужил это право – право
умереть с верою в ваше безграничное милосердие… Я сделал это без
позволения вашей милости, и единственное, что побудило меня к
этому шагу, - это забота о вашей репутации и чувство сострадания к
несчастному, и я надеюсь, ваша милость простит мою дерзость.

Король Эдвард заметно помрачнел. Он слушал его, не переби-
вая, с похвальным терпением, и когда тот умолк, опустил голову и
прикрыл глаза рукой, не сказав ни слова. Расценив его молчание как
знак осуждения, виконт Бьюмонт изумлённо воскликнул:

- Сир, неужели вы сочли мои действия преступными?!
Напрасно прождав его ответа в течение нескольких долгих и
тягостных минут, виконт Бьюмонт холодно произнёс:
- Молчание вашей милости означает признание моей вины, а за
признанием вины неизбежно следует вынесение приговора. Сир,
прошу вас, не мучьте меня ожиданием, я готов его выслушать.
Король Эдвард провёл ладонью по лицу, точно стирая с него
следы своего мрачного оцепенения. Потом он поднял голову, с недо-
умением посмотрел на виконта Бьюмонта и не без горечи заметил:
- Я вижу, болезнь моего кузена оказалась заразной – ты бре-
дишь, Джон. О какой «вине» ты говоришь?.. Ты, верно, думаешь, что
мой выбор пал на тебя случайно?.. Ты ошибаешься, друг мой. Я по-
слал в Крэйфорд-хауз именно тебя, так как заранее знал, что, в случае
необходимости, ты примешь правильное решение, и ты всё сделал
правильно. Обещаю, в ближайшие дни я найду способ отблагодарить
тебя.

187

- Ваша милость может сделать это прямо сейчас.
- Тебе что-то нужно? Говори, только коротко, я должен идти.
- Сир, могу ли я узнать, о каких доказательствах вины лорда
Крэйфорда вы изволили вчера говорить?
- Это весьма спорные доказательства, - нехотя признался ко-
роль Эдвард. – И ты первый назвал бы меня бессердечным деспотом,
если бы я принял их в расчёт.
- Выходит, единственная вина лорда Крэйфорда – его дерзость,
в которой он искренне раскаивался и умолял вас простить его, - пе-
чально заключил виконт Бьюмонт.
- Допустим, ну так чего же ты хочешь?
- Я хочу присоединиться к его мольбам и напомнить вашей ми-
лости, что это его последняя просьба. Последняя. И по законам всего
христианского мира она должна быть исполнена. Сир, я прошу, я умо-
ляю вас: во имя милосердия, простите его!
- Мы непременно поговорим об этом после, друг мой. Сейчас я
должен идти, мне нужно сделать кое-какие распоряжения.
Не прибавив ни слова, король Эдвард вышел из комнаты так
поспешно, что виконт Бьюмонт не успел ему поклониться. Оставшись
один, он печально посмотрел на его опустевшее кресло, и устало про-
изнёс:
- Я сделал всё, что мог, Нэд. В конце концом, ты сам заварил
эту кашу, и сам будешь её расхлёбывать. Но мне бы очень хотелось
знать, что ты задумал.
- Признаюсь, мне бы тоже хотелось это знать, - сказал вдруг
кто-то у него за спиной.
Виконт Бьюмонт вздрогнул от неожиданности и резко обер-
нулся - перед ним стоял герцог Глостер. Судя по его отрешённому
взгляду и скорбному выражению лица, этот вздорный мальчишка пря-
тался в соседней комнате и всё слышал. Всё, до последнего слова.
- Вот уж не думал, что ваша милость снизойдёт до того, чтобы
подслушивать под чужими дверьми!
Виконт Бьюмонт не смог удержаться от презрительной
усмешки, хотя это было против правил их обоюдной игры – не обра-
щаться друг к другу и вообще не замечать друг друга. Но в данном
случае не он, а Ричард Глостер первым нарушил это правило. Похоже,
Ричард и сам это понимал, и потому был теперь заметно смущён и
растерян. Но он нашёл в себе силы чистосердечно признаться:
- Да, милорд, я подслушивал. Вы вправе думать обо мне всё что
вам будет угодно, но, клянусь, это вышло случайно…
- Я не нуждаюсь в ваших оправданиях, милорд, - перебил его

188

виконт Бьюмонт, на этот раз нарушая другие правила – правила эти-
кета. – Приберегите их для своего августейшего брата. К слову,
неужели он не заметил вас, когда проходил мимо?

- Нет, не заметил. Я сидел на стуле за шкафом.
- Я вижу, у вашей милости есть богатый опыт по части того, где
лучше прятаться, чтобы не быть замеченным. Что ж, смею вас уве-
рить, я сохраню это в тайне.
- Если бы я хотел скрыть свой проступок, я бы не выдал себя, -
возразил Ричард, не обращая внимания на его откровенную
насмешку.
- И вы не боитесь его рассердить?
- Боюсь, но я не хочу ему лгать. Я всё равно не смогу притво-
ряться, будто ничего не знаю.
- Как будет угодно вашей милости. Прощайте.
Виконт Бьюмонт натянуто поклонился и сделал шаг к двери, но
Ричард жестом остановил его.
- Милорд, я прошу вас остаться.
- Зачем? Чтобы расспросить меня о вашем кузене? Но вы всё
уже слышали, и мне больше нечего прибавить. Прощайте.
- Будьте великодушны и выслушайте меня! – взмолился
Ричард, хватая его за локоть. – Я знаю, вы никогда не были дружны с
моим кузеном и никогда не пытались вступиться за него, но сегодня…
Сегодня вы сделали для него столько, столько не смог сделать ни я,
ни лорд-канцлер, ни даже… моя мать… И я… И у меня, право, нет
слов, чтобы выразить вам мою признательность и… благодарность.
Это всё, что я хотел вам сказать.
Виконт Бьюмонт ожидал услышать всё что угодно, но только
не это. «Бедняга Дик! Ещё немного, и мне станет жаль его», - подумал
он и насмешливо сказал:
- Я ценю вашу признательность, милорд. Ценю вдвойне, так как
вполне понимаю, каких усилий вам стоило её выразить.
- Усилий? – удивлённо переспросил Ричард. – О чём вы гово-
рите?
- О вашей неприязни ко мне, - с убийственной прямотой отве-
тил виконт Бьюмонт. – Но, я вижу, ваша привязанность к лорду Крэй-
форду оказалась сильнее и даже послужила темой вашего тепереш-
него мадригала. Право, это становится забавным: сперва - оскорбле-
ния, потом – мадригал… Ваша изобретательность заслуживает восхи-
щения, мой юный герцог!
Виконт Бьюмонт замолчал, чувствуя, что не прав, и что ему не
следовало всего этого говорить. Но он не мог остановиться, разозлив-

189

шись на самого себя и проклиная в душе своё упрямство и свою не-
сносную гордыню, мешавшую ему сделать то, что он давно уже дол-
жен был сделать – повиниться перед герцогом Глостером, которого
он оскорбил, сам того не желая. Если бы сейчас Ричард сказал ему в
ответ какую-нибудь дерзость, как это бывало прежде, он снова счёл
бы оскорблённым себя, и это избавило бы его от необходимости про-
сить прощения. Но, к его немалой досаде, этого не случилось. Глядя
ему прямо в глаза, Ричард задумчиво сказал, обращаясь, скорее, к са-
мому себе:

- Неужели я не заслужил ничего, кроме насмешки?.. Нет, не от-
вечайте, я и сам знаю, что это так.

Щёки виконта Бьюмонта вспыхнули. Он не знал, куда деваться
от стыда, и, вспомнив о том, что не может уйти без позволения, тихо
попросил:

- Ваша милость, прикажите мне уйти… Прогоните меня прочь,
пока мы снова не поссорились.

- А разве мы ссорились? – искренне удивился Ричард. –
Помнится, мы столкнулись на лестнице, и вместо того, чтобы изви-
ниться, я наговорил вам дерзостей. Наговорил только потому, что был
не в духе. Но, Бог свидетель, я не хотел оскорбить вас. Я сожалею, что
так получилось. Глубоко сожалею и прошу вас… меня извинить.

- Я не могу принять ваших извинений, милорд, - подавленно
возразил виконт Бьюмонт, - пока не услышу, что вы сами простили
меня. Но я знаю, что это невозможно.

- Невозможно? Но почему?? – снова удивился Ричард.
- Мне следовало помнить, что вы брат моего короля.
- Мне тоже следовало помнить, что вы друг моего брата.
Прежде я был несправедлив к вам, полагая, что вы дурно на него вли-
яете, но сегодня я убедился: вы гораздо… - Ричард на секунду умолк,
подыскивая нужное слово, - вы гораздо лучше, чем пытаетесь ка-
заться.
«Похоже, один из нас определённо сошёл с ума», - подумал ви-
конт Бьюмонт и без тени улыбки сказал:
- Разумеется, я гораздо лучше. Но что из того?
- И я предлагаю вам избавить друг друга от взаимных извине-
ний и забыть о нашей ссоре. Вы согласны, Джон?
Впервые за два года их знакомства Ричард назвал его по имени,
но едва ли это заметил.
- Что ж, милорд, я нахожу ваше предложение выгодным. Я его
принимаю.
- Я знал, что вы согласитесь. – Ричард улыбнулся ему своей
всегдашней печальной и кроткой улыбкой. – Надеюсь, когда-нибудь,

190

когда мы лучше узнаем друг друга, мы сможем стать друзьями. Вы не
будете против, Джон? – спросил он и протянул ему руку.

- Почту за честь, милорд, - с поклоном ответил виконт Бью-
монт, слегка пожимая его длинные и тонкие пальцы.

И с сожалением подумал: «Бедный мальчик! Кто бы мог знать,
что известие о болезни лорда Крэйфорда доведёт его до полного по-
мешательства?».

191

ГЛАВА VIII ДРУЗЬЯ ПОНЕВОЛЕ

В е р х о в н ы й с у д ь я: Всё же
пошли Господь принцу более подходящего
товарища.

Ф а л ь с т а ф: И опять вы не правы.
Дай мне Бог более подходящего принца. Я
тягощусь таким товарищем.

У. Шекспир, «Генрих», часть II.

1.

Солнце медленно клонилось к закату, и скупой свет, проника-
ющий в комнату через мутное стекло высокого стрельчатого окна,
начал медленно угасать.

- Похоже, солнце садится, - вслух подумал виконт Бьюмонт.
Полуодетый (в одних штанах и нижней полотняной рубахе с
распахнутым воротом), он лежал на постели поверх измятого атлас-
ного покрывала, расшитого цветными шелками. Приподняв голову и
вытянув шею, он посмотрел в окно и добавил:
- Неужели этот проклятый день подходит к концу?
После бутылки мальвазии, выпитой им натощак, его мысли
утратили прежнюю ясность, но он сумел догадаться, что наступил ве-
чер.
- А не соснуть ли мне часок-другой?
Он уронил голову на подушку, повернулся лицом к стене и за-
крыл глаза. И вдруг услышал, как кто-то торопливо вошёл в комнату.
- Это ты, Джеффри? – спросил он, не открывая глаз. – Принеси-
ка мне ещё одну бутылочку, дружок. Возможно, в кампании с нею мне
быстрее удастся заснуть.
- Я тоже могу составить вам кампанию, Джон. Правда, я не
знал, что вы ложитесь так рано.
Виконт Бьюмонт повернул голову и увидел герцога Глостера,
который стоял возле его постели, смущённо улыбаясь.
- Простите, дверь была не заперта, и я вошёл без доклада. Если
я не вовремя, можете меня прогнать, я не обижусь.
«Безумец пожаловал в гости к пьянице… Забавная парочка!» -
подумал виконт Бьюмонт и усмехнулся.
- Не смущайся, дитя моё. Твой августейший братец, храни его

192

Господь, приходит ко мне, когда ему вздумается. Так что я успел при-
выкнуть к визитам без доклада и даже без приглашения.

Ричард не удивился такому обращению: он давно уже заметил
пустую бутылку и кубок, стоящие на столе.

- Я, кажется, помешал вам, и мне лучше уйти.
- Напротив, мой мальчик, ты просто осчастливил меня своим
визитом: я умирал от скуки. Можешь присесть, если хочешь.
Не найдя ни одного стула, Ричард сел на край его постели и
огляделся. Его взгляд был полон недоумения.
- Я вижу, тебе здесь не нравится, - заметил виконт Бьюмонт.
- Здесь немного… тесновато.
- При случае скажи об этом своему брату. Мне он не верит.
- Выходит, вам тоже здесь не нравится?
- Я вот тут как раз лежал и думал: ещё один месяц жизни в этом
роскошном дворце, и я сопьюсь. Или уйду в монастырь.
- По-моему, вы уже спились, Джон. Простите, я не хотел оскор-
бить вас. Я всего лишь хотел сказать, что вам не следует так много
пить.
- Не извиняйся, ты прав. Но это всё же веселее, чем жить в мо-
настыре. Кстати, а с чего это ты такой мрачный?.. Ах, да, твой кузен…
Чем я могу тебя утешить? Хочешь, я буду назвать тебя на француз-
ский манер «ваше высочество»?
- Нет. Не хочу.
- Ну, и чёрт с тобой. Джеффри! Поди сюда!
- Что угодно, ваша светлость?
- Ещё одну бутылку мальвазии и кубок для его милости герцога
Глостера. Ты ведь не откажешься со мною выпить?
- По правде говоря, за этим я и пришёл.
- Вот уже не думал, что ты придёшь ко мне «за этим». У меня,
что, репутация пьяницы?
- Разве вас это огорчает?
- Ничуть. Будь так любезен, Дик, подай мне со стола кубок.
Виконт Бьюмонт откупорил принесённую бутылку и небрежно
разлил вино.
- Твоё здоровье, мой августейший принц!
- Нет, для начала я хочу выпить за здоровье моего кузена.
- Да-да, конечно, за здоровье бедняги Эдди Крэйфорда!
Они выпили до дна.
- Ты пьёшь, не закусывая? Хочешь, я велю принести чего-ни-
будь съестного?
- Благодарю, не нужно. Сегодня мне тоже хочется напиться.
- Бедный мальчик!

193

- Не смейтесь, Джон.
- Помилуй, я вовсе не смеюсь. Уж я-то знаю, что чувствует
человек, когда ему не с кем поделиться своим горем… Хочешь ещё
вина?
- Пожалуй.
- За выздоровление лорда Крэйфорда!
- Нет, за вас, Джон.
Они наполнили кубки и снова выпили до дна.
- Послушай, Дик, я вот смотрю на тебя и не могу поверить, что
проболтал с тобою целых пять минут, и мы до сих пор не поссорились.
Ты стал что-то чересчур покладист. К чему бы это? К дождю?
- Наверное, к дождю, - согласился Ричард и грустно улыбнулся.
- Тогда я хочу воспользоваться случаем и спросить тебя: это
правда, что о тебе говорят?
- А что обо мне говорят?
- Говорят, будто ты соблазнил одну девицу из свиты нашей дра-
жайшей королевы и снимаешь для неё дом где-то не то в Шайне… не
то в Дартфорде1… Это правда?
- Нет.
- Что – «нет»? Что ты снимаешь для неё дом?
Ричард покраснел и уставился в угол совсем так, как это делал
его брат. Но на этом их сходство кончалось.
- Я действительно снимаю для неё дом, только не в Шайне и не
в Дартфорде, а в Саутуорке. Но я не соблазнял её. Мы… - Он поднял
глаза и с вызовом посмотрел на виконта Бьюмонта. – Мы любим друг
друга. Я никому о ней не рассказывал, но… На днях я был у неё, и
знаете, что она мне сказала?
- Догадываюсь, - усмехнулся виконт Бьюмонт.
Ричард пристально посмотрел в его немного мутные глаза и за-
думчиво произнёс:
- Если вы будете насмехаться над нею, я… даже не знаю, что я
с вами сделаю.
- Я насмехаюсь не над ней, а над самим собою, Дик.
- Почему?
- Я тебе завидую.
- Я вас не понимаю, Джон, ведь вы женаты. Это я должен вам
завидовать.
- Да, я женат. Но разве я когда-нибудь говорил, что люблю
свою жену? Отец заставил меня жениться на ней против воли.

1 Шайн (ныне парк Ричмонд) и Дартфорд в те времена были пригородами
Лондона.

194

- А она? Она любит вас?
- Она имела глупость влюбиться в меня в день обручения. И всё
ещё влюблена как кошка. Что может быть хуже?
- Что может быть прекраснее! Я хочу за неё выпить. За неё и за
вашего сына.
Захмелевший Ричард скинул башмаки и уселся рядом с ним на
постели, поджав под себя ноги. Он выхватил бутылку из рук виконта
Бьюмонта, до краёв наполнил их кубки, и они снова выпили до дна.
- Как зовут твою возлюбленную? – с искренним участием спро-
сил его виконт Бьюмонт, начиная испытывать к этому мальчику что-
то вроде отеческой любви.
- Что вам за дело до её имени?
- Не скажешь?
- Нет.
- Тогда я попробую угадать.
- Не нужно, Джон, не пытайтесь. Я люблю её, всем сердцем
люблю, и этого достаточно.
- Мой бедный мальчик! Я тебе сочувствую: ты не можешь же-
ниться на той, которую любишь. А я не могу полюбить ту, на которой
женат.
- Ну и что из того? У вас есть сын, и у меня через шесть месяцев
родится сын. Или дочь. Это не важно, я всё равно не могу в это пове-
рить… Но, если у меня родится сын, я назову его Джоном.
- К слову, моего зовут Ричардом.
- Давайте выпьем за наших сыновей.
- За наших сыновей!
Виконт Бьюмонт разлил остатки вина и швырнул пустую бу-
тылку на пол.
- Джеффри! Джеффри, поди сюда!
- Я здесь, милорд. Что угодно вашей светлости?
- У нас осталась еще мальвазия?
- Да, ваша светлость. Прикажете принести?
- Разумеется. И не забудь зажечь свечи.
- Слушаюсь, милорд.
Джеффри зажёг свечи и принёс сразу три бутылки: ему надоело
слишком часто за ними ходить.
- Послушай, Дик, а зачем это ты ко мне пожаловал? Ты решил
уничтожить мои запасы мальвазии? Или ты хотел рассказать мне пе-
ред сном сказку?
- Вы почти угадали, Джон. Я собирался пересказать вам по-
следние новости.
- Это хорошие новости?

195

- Пожалуй.
- Тогда можешь начинать.
- Извольте. Новость первая: я признался брату, что подслуши-
вал.
- И он приказал тебя выпороть? Или надрал тебе уши?
- Нет, он даже не рассердился. Он только взял с меня слово, что
я больше никогда не буду этого делать.
- Напрасно. На его месте я бы не стал навсегда лишать тебя та-
кой заманчивой возможности. А вторая новость?
- Мой брат публично объявил о болезни Эдмунда и выразил
большое сожаление по этому поводу.
- Вот как?.. А я-то думал, он собирается держать это в тайне…
У тебя есть ещё новости?
- Да, я ведь только начал.
- Тогда продолжай.
- Новость третья: два часа назад по приказу короля Милвуд был
арестован и доставлен в Ньюгейт.
- Бедняга! Ему предъявлено обвинение?
- Да, в превышении полномочий. Он явно перестарался, так
что, если мой кузен… умрёт… Милвуда повесят.
- Ты говоришь об этом с таким злорадством, как будто тебя это
радует.
- Радует. А вас – нет?
- Нет.
- Но почему?
- У Милвуда нет другого дохода, кроме жалованья - он давно
уже продал свою землю и дом за долги. У него четверо малолетних
детей, и жена умирает от чахотки. Тебе их не жаль?
Захмелевший Ричард долго обдумывал ответ и, наконец, пе-
чально сказал:
- Мне жаль моего кузена.
- Мне тоже. Мы, кажется, забыли за него выпить.
- Нет, не забыли, но это не важно. За выздоровление лорда
Крэйфорда!
Ричард сделал глоток и поморщился.
- Вы хотите услышать ещё одну новость, Джон?
- Я просто сгораю от нетерпения, мой юный герцог.
- Начальником стражи в Крэйфорд-хауз назначен сэр Томас
Монтгомери.
- Что?? - Виконт Бьюмонт не поверил своим ушам. - Ты шу-
тишь?!
- Вовсе нет.

196

- Я ничего не понимаю… Неужели твой кузен всё ещё под аре-
стом?

- Теперь дом охраняют только снаружи.
- А мои распоряжения? Их отменили?
- Конечно, нет. Сэру Томасу приказано выполнять любые же-
лания моего кузена и всячески заботиться о нём.
- И только??
- А придворный врач Жиль Бонэ, будет навещать Эдмунда каж-
дый день.
- А тебе разрешили его навещать?
Ричард вздохнул.
- Нэд опасается, что его болезнь заразна, но мне разрешили ему
писать.
- Послушай, а этот Жиль Бонэ – он, кажется, француз?
- Да.
- И он уже побывал в Крэйфорд-хаузе?
- Да.
- И что он говорит?
- Он говорит, что Эдмунда можно вылечить, если заботиться о
нём должным образом.
- Аминь, если это правда. Но я ничего не понимаю! Почему
твой брат не хочет его простить?!
- Я не знаю, Джон. Никто ничего не знает, все боятся об этом
спрашивать.
- А ты? Ты тоже боишься?
- Я не лучше других.
Виконт Бьюмонт неожиданно рассмеялся.
- Браво, мой мальчик! Вот признание, достойное принца коро-
левской крови!
Ричард хотел обидеться, но передумал.
- Вам весело, Джон? Но моя последняя новость гораздо забав-
нее.
- Я вижу, ты нашпигован новостями, как рождественская ин-
дейка – яблоками. Чем же ты удивишь меня на этот раз, мой юный
высокородный лорд?
- По дворцу ходят слухи, будто вы открыто перешли на сторону
графа Уорика и объявили Вудвиллам войну. Почему вы не смеётесь?
Виконт Бьюмонт посмотрел на него блестящими от возбужде-
ния глазами и, к удивлению Ричарда, вполне серьёзно сказал:
- Будь я проклят, если эта новость не заслуживает того, чтобы
за неё выпить!
Ричард наполнил их кубки, но, прежде чем произнести тост,

197

внимательно оглядел комнату.
- Мы здесь одни? – осведомился он с видом опытного заговор-

щика.
- Разумеется.
- И нас никто не подслушивает?
- Я думаю, никто. А в чём дело?
Ричард загадочно улыбнулся и вполголоса торжественно про-

изнёс:
- Я хочу поднять этот кубок во славу благородного графа Уо-

рика, да хранит его Бог!

Они пили до глубокой ночи. Пили за графа Уорика, за его бра-
тьев – всех вместе и каждого в отдельности, потом за его сестёр, и
снова за выздоровление лорда Крэйфорда.

Они не заметили, как сумерки, подкравшиеся к стенам дворца,
постепенно растворились в ночной темноте, и на небе зажглись пер-
вые звёзды, слабо мерцая в просветах между тяжёлыми чёрными об-
лаками. А когда колокола соборов святого Петра и святого Стефана
пробили полночь, они уже крепко спали – рядом, на одной постели,
тесно прижавшись друг к другу. И, глядя на них, можно было предпо-
ложить, что всю свою жизнь они были неразлучными друзьями, кото-
рые не хотели расставаться даже во сне.

На другой день виконт Бьюмонт проснулся поздно, и первое,
что он увидел, был рыжий затылок Джеффри Шелтона, который сидел
на полу и чистил тряпкой ковёр.

- Джеффри?.. Что ты тут делаешь?
- Доброе утро, ваша светлость, - уныло отозвался тот. – Вернее,
добрый день.
- День?? А который теперь час?
- Недавно пробило девять, ваша светлость.
- Сколько, ты сказал??
- Девять утра, ваша светлость, - терпеливо повторил Джеффри.
- Вот как? И почему же, позволь тебя спросить, ты не разбудил
меня раньше?
- Мне запретили вас будить, ваша светлость.
- Кто, чёрт тебя побери?!
- Их милость король Эдвард.
Виконт Бьюмонт с трудом приподнял голову над подушкой и,
сощурив припухшие глаза, пристально посмотрел на Джеффри. Он

198

чувствовал себя довольно скверно, и ему показалось, что он ослы-
шался.

- Ты, кажется, что-то сказал?
Джеффри с досадой швырнул тряпку на пол и встал. В его зе-
лёных глазах было столько жалости, что виконту Бьюмонту сделалось
не по себе.
- Так он побывал здесь?
Джеффри кивнул, шмыгнул носом и отвернулся.
- Значит, мои дела совсем плохи?
- Хуже не бывает, ваша светлость.
- Превосходно. И что же здесь произошло?
- Вечером к вам приходил герцог Глостер.
- Это я помню. Кстати, куда он подевался?
- Рано утром ему сделалось очень плохо, и его стошнило. Мне
пришлось позвать его слуг, чтобы они увели беднягу в его покои.
- О Господи!
- Час назад я ходил справиться о его здоровье, но, к сожалению,
ему ничуть не лучше. Должно быть, по молодости лет он ещё не при-
вык к неразбавленному вину1.
- Жаль, что никто не сказал мне этого раньше. А что его коро-
левская милость?
- Он приходил сюда около семи часов утра и был очень разгне-
ван. Он спросил, сколько вы выпили и с какой это стати вы оба ре-
шили так набраться.
- И что ты ему ответил?
- Простите, сэр, но я не посмел ему лгать. Я сказал, что вы вы-
пили четыре бутылки мальвазии и одну бутылку крепкого джина за
выздоровление лорда Крэйфорда. Но, клянусь, я бы даже под пыткой
не признался, что всю вторую половину вечера вы пили за здоровье
графа Уорика и всей его родни.
- Ты напрасно говоришь шёпотом: вчера меня записали в ряды
их сторонников, и об этом знает весь двор. Что было дальше?
- Его королевская милость запретил мне вас будить, чтобы вы,
как он выразился, «хорошенько проспались» и «на трезвую голову»
явились к нему…
- Почему ты замолчал?
- Я не посмею повторить его слова, сэр.
- Что он сказал?!
- Нет, я не смею.
- Я должен это знать, Джеффри. Прошу тебя, скажи, я не стану

1 В те времена детям и женщинам надлежало пить только разбавленное вино.

199

сердиться.
- Он… он сказал, что задаст вам… хорошую трёпку и… раз и

навсегда отучит вас спаивать его брата.
- Это всё?
- Да, ваша светлость.
- Хорошо, Джеффри. С меня и этого довольно.
«Скандала, похоже, не избежать», - мрачно подумал виконт

Бьюмонт и почувствовал себя ещё хуже, чем минуту назад.
Он нехотя встал и приказал себя побрить и одеть. И пока его

брили и одевали, он старался лишний раз не смотреться в зеркало –
так он был сам себе отвратителен. Потом он попросил Джеффри по-
желать ему удачи и с видом невиновного, приговорённого к смерти,
отправился проведать герцога Глостера, желая убедиться собствен-
ными глазами, насколько тот был плох.

Но, к ужасу виконта Бьюмонта, Ричард оказался не просто
плох, а очень плох: окружённый врачами, он лежал в постели и тихо
стонал, безучастный ко всему на свете, кроме приступов тошноты,
одолевающей его с раннего утра, и мучительной головной боли, об-
легчить которую не могли ни нюхательная соль, ни мокрое полотенце,
положенное ему на лоб.

Взглянув на это жалкое существо с позеленевшим лицом и мут-
ными глазами, виконт Бьюмонт обречённо подумал: «И это я, я его
доконал. Бедный мальчик! Я удивлюсь, если Эдвард не сошлёт меня
в ссылку или не прикажет четвертовать».

Стараясь казаться бодрым, виконт Бьюмонт подошёл к его по-
стели и поклонился.

- Мое почтение, милорд.
Впервые за это утро, затуманенный взгляд Ричарда обрёл
осмысленное выражение, а на бескровных губах появилось что-то, от-
далённо напоминающее улыбку.
- Джон? Я знал, что вы придёте. Я очень рад вас видеть.
- Мне сказали, что ваша милость не совсем здорова.
Улыбка Ричарда медленно угасла, но он попробовал отшу-
титься:
- Боюсь, вас ввели в заблуждение: моя милость совершенно
больна.
«Бедный мальчик! Прости меня, если сможешь!» - мысленно
взмолился виконт Бьюмонт и сдержанно произнёс:
- Я сожалею, милорд. Мне следовало остановить вас вчера, но
я этого не сделал. Я сожалею.
- Вам не о чем сожалеть, Джон. Я один во всём виноват.

200