Путь к измене

Лорд Крэйфорд отрешённо посмотрел на него и подумал, что се-
годня он мог бы стать графом, если бы судьба распорядилась иначе. Но
он ни о чём не сожалел.

- Сир, Господь свидетель, я служил вам по зову сердца и, если
угодно, по долгу родства, - дрогнувшим голосом ответил он. - И там, где
другие домогались почестей, титулов, земель или иной награды, мне
было достаточно сущего пустяка - вашей улыбки и любезного слова.
Ваше расположение я ценил и ценю превыше любой награды, и для меня
не было и нет страшнее наказания, чем ваш гнев и ваша немилость.

- Кузен, побойся Бога! - воскликнул король Эдвард, глядя на него
в полной растерянности. - Я только что предложил тебе графскую корону
- ты называешь это «немилостью»??. Нет, ты определённо сошёл с ума!

«Ты прав, Нэд, - мысленно согласился лорд Крэйфорд, - только
безумец, вроде меня, мог прийти к тебе, рискуя самым бесценным, что у
него есть - любовью и честью». Сделав над собой видимое усилие, он
отошёл от стола и опустился на колено, в знак покорности крестом сло-
жив на груди руки.

- Сир, мне не нужно другой награды, кроме вашего прощения. Я
прошу... я на коленях умоляю вашу милость простить меня.

- Мне только этого не доставало, - пробормотал король Эдвард.
Он встал и, обойдя стол, остановился перед своим кузеном, глядя на его
склонённую голову со смесью досады и недоумения. - Ну? И что же ты
натворил? - сочувственно спросил он. - Повесил того лживого ублюдка,
который написал на тебя донос? Так ведь я, помнится, сам предложил
тебе это сделать.

- К моему прискорбию, я так и не сумел его отыскать, ваша ми-
лость. Но речь не о нём.

- Превосходно! - повысив голос, с раздражением произнёс ко-
роль Эдвард. - Так что же ты натворил?

Лорд Крэйфорд собрался с духом, поднял голову и смиренно от-
ветил:

- Сир, когда я умирал от горячки, я полюбил женщину, которая
своей заботой спасла мне жизнь. За право обладать ею я бы с радостью
отдал все сокровища мира, потому что я люблю её больше всех земных
благ, больше спасения собственной души и знаю, что вы поймёте меня,
как никто другой... Я обвенчался с нею седьмого дня с согласия Дармес-
кого епископа и привёз её в Лондон, ибо она моя законная жена перед
Богом и перед людьми...

- Как её имя?! - перебил его король Эдвард тоном, не предвеща-
ющим ничего хорошего.

- Мэри, ваша милость, - машинально ответил лорд Крэйфорд. За-
метив презрение и брезгливость в глазах короля, решившего, что его

201

жена низкого рода, он тихо прибавил: - Леди Мэри Дарфилд, племянница
графа Уэстморленда.

- Что?!!
Король Эдвард едва не задохнулся от гнева. Схватив со стола ли-
сты с длинным перечнем ленов, от которых только что отказался его
дерзкий и непокорный кузен, он старательно изорвал их и в бешенстве
швырнул обрывки ему в лицо.
«Всё, сейчас он меня прикончит», - устало подумал лорд Крэй-
форд и закрыл глаза - у него не было сил на это смотреть.

3.

Помолившись в капелле, леди Мэри вернулась в соляр. Внешне
она казалась почти спокойной, но один лишь Бог знал, чего ей это стоило.

До самого обеда она просидела за прялкой, рассеянно слушая
болтовню своих дам, старавшихся отвлечь её беседой, и даже улыбалась,
когда они пытались шутить, чтобы подбодрить её хоть немного.

После обеда она пошла гулять, и на зелёной лужайке перед до-
мом до самого вечера играла с маленьким Тони и Лорри - оттуда была
видна дорога, по которой уехал её муж, и она надеялась первой узнать о
его возвращении.

Но он не вернулся ни к обеду, ни к ужину, и тогда леди Мэри,
больше не в силах терпеть эту пытку, попросила Дэньела съездить во дво-
рец и разузнать хоть что-нибудь, пусть и самое страшное. Дэньел, трево-
жась за милорда не меньше неё самой, с радостью согласился, но обратно
приехал ни с чем: он не сумел отыскать того, кто видел там лорда Крэй-
форда. И ближе к ночи она поняла, что её муж не вернётся.

Леди Крафт почти силой отвела её в спальню, но она наотрез от-
казалась ложиться и не позволила снять с себя платье, понимая, что на
рассвете ей придётся уехать из дома.

Нет, она больше не плакала. Напротив, горе придало ей муже-
ства, и она приказала леди Крафт собрать её вещи - только самое необхо-
димое. На что леди Крафт со слезами заявила:

- Бог не допустит, чтобы вы овдовели во второй раз, ваша свет-
лость. И вам нет нужды уезжать. А если и придётся, я после привезу вам
всё, что пожелаете.

- Хорошо, Бэтти, как скажешь, - согласилась леди Мэри, у кото-
рой не было сил с нею спорить. - Оставь меня, я попробую задремать.

Но задремать она не смогла и даже не пыталась. До глубокой
ночи она просидела на постели, неотрывно глядя на огонёк медленно та-
явшей свечи, и ей казалось, что вместе с воском медленно и мучительно

202

тает её надежда, если не сама жизнь.
Когда колокола святого Петра и святого Стефана пробили два-

жды, она услышала топот конских копыт. Понимая, что это значит, она
подошла к окну и на дорожке, ведущей к дому, увидела несколько верхо-
вых с факелами в руках. «Вот и всё», - подумала она равнодушно, не чув-
ствуя ни страха, ни жалости к себе. Разве что досаду - она дожидалась
утра, чтобы уехать в аббатство, но эти люди опередили её. Впрочем, это
было уже неважно.

Она встала и прошла в гардеробную, не обращая внимания на
тихие голоса, доносившиеся из холла. Поставив свечу на столик у зер-
кала, она сняла со стены кинжал - длинный и тонкий «misericordia1», ка-
ким из милосердия добивают раненых.

Она стояла, глядя на дверь, и спокойно ждала тех, кто подни-
мался по лестнице - перед смертью ей хотелось увидеть лица этих людей.

- Где она? - раздражённо спросил лорд Крэйфорд, не найдя в
спальне своей жены. Он говорил шёпотом из опасения разбудить слуг,
имеющих дурную привычку изводить его навязчивыми расспросами в са-
мый неподходящий момент.

- Не знаю, милорд, - честно ответил Дэньел.
Вместе с Робертом Доу, Эпли и Уолтемом, которые, как и он, не
смогли в эту ночь сомкнуть глаз, Дэньел, точно привязанный, ходил по
коридору за своим лордом в поисках леди Мэри, но её не было ни в
спальне, ни в соляре. И тут он увидел слабый свет за приоткрытой дверью
гардеробной.
- Должно быть, она там, милорд.
Лорд Крэйфорд не удивился. Он подумал, что она отбирает пла-
тья, чтобы утром взять их с собою в Бермондси.
- Ладно, Дэнни, - прошептал он, - иди спать, я сумею раздеться
сам. Вы тоже идите спать, джентльмены, уже поздно.
Они поспешили откланяться.
- Доброй ночи, милорд.
- Доброй ночи.
Подождав, пока они разойдутся, лорд Крэйфорд нетерпеливо
распахнул дверь гардеробной и растерянно замер: его жена, бледная,
точно смерть, стояла подле зеркала, сжимая в руке кинжал. В первую се-
кунду он ничего не понял и натянуто рассмеялся.
- Я торопился к моей сладенькой жёнушке, а она встречает меня

1 Милосердие (лат.).

203

с оружием в руках! Превосходно! И чем же это я заслужил такую неми-
лость?

- Всадники... Там, возле дома... - бессвязно ответила леди Мэри,
не сводя с него больших тёмных глаз. - Я думала, они приехали за мной...
Я думала, что больше никогда тебя не увижу... Разве я смогла бы жить
без тебя?..

Сердце лорда Крэйфорда похолодело - ему показалось, что у неё
помутился рассудок.

- Время позднее, Мэйми, и король дал мне людей для охраны, -
растерянно пояснил он. - Успокойся, я здесь, я с тобой...

Она как будто только сейчас поняла это, и её глаза наполнились
слезами. Она выронила кинжал и пошатнулась, но он не успел её подхва-
тить - она упала к его ногам и обхватила его колени.

- Я знала... - прерывисто говорила она, содрогаясь от беззвучных
рыданий, - я знала... ты не мог не вернуться... Бог услышал мои молитвы...
И теперь никто... никто и никогда... не посмеет нас разлучить...

Он с минуту смотрел на неё, точно оглушённый. Смотрел и ду-
мал: «Милосердный Боже! За что мне это безмерное счастье, которое
хуже наказания? Разве я достоин такой любви?». По его щекам текли
слёзы, но он не замечал этого.

Не зная, как её успокоить, он опустился на пол рядом с нею и
принялся её целовать и ласкать - совсем так, как это было в их первую
ночь.

- Да, да, - шептала она, отвечая на его ласки, - люби меня, Эдд...
Люби меня здесь и сейчас, и пусть отныне каждая наша ночь будет,
словно последняя...

204

ГЛАВА VII ВОЗДАЯНИЕ

Справедливость усматривается
в воздаянии каждому своего.

Марк Туллий Цицерон, «Трактат об
определении добра и зла».

1.

Остаток ночи лорд Крэйфорд провёл без сна. Лежа на постели
рядом с женой, которая крепко спала, измученная тревогами вчерашнего
бесконечно-долгого дня, он снова и снова вспоминал сцену своего объ-
яснения с королём Эдвардом.

Вчера король Эдвард в ярости кричал, что никогда не простит
ему своеволия, что его кровосмесительный брак с леди Дарфилд возму-
тителен и незаконен, и что согласие епископа на этот брак - не более чем
«уловка для дураков». Он кричал, что ему не удастся избежать церков-
ного суда, если он не предъявит согласия Рима, и всерьёз угрожал ему
штрафом и даже заключением в Тауэр. И всё же лорд Крэйфорд сумел
вымолить себе прощение. О пережитом унижении он не мог вспоминать
без содрогания, но в глубине души отдавал должное своей изворотливо-
сти: ему удалось успокоить разгневанного короля и втолковать ему, что
брак с леди Дарфилд сулит немалую выгоду с политической точки зре-
ния. Выслушав его доводы, вполне убедительные, король Эдвард внешне
смирился, однако после... После случилось то, чего так опасался лорд
Крэйфорд: в обмен на прощение с него взяли слово, что его жена будет
представлена ко двору.

Он лучше других понимал, что это значит, и теперь снова тер-
зался отчаяньем. Во-первых, он знал, что леди Мэри презирает королеву
Элизабет и никогда не согласится поехать с ним во дворец, а настаивать
он не смел - он слишком любил её, чтобы принуждать к публичному уни-
жению. Во-вторых, даже если он сумеет уговорить её не упрямиться, и
она согласится предстать перед Бэтси Вудвилл, это сулило ему ещё худ-
шие муки - муки ревности: увидев её, король Эдвард, этот сластолюбец,
наверняка начнёт волочиться за нею (в глубине души лорд Крэйфорд всё
ещё сомневался, что у неё хватит смелости ему отказать). В-третьих,
даже если она отвергнет его ухаживания, король Эдвард, не привыкший
к отказам, воспользуется любым предлогом, чтобы отомстить им обоим.
Наконец, что бы он ни предпринял - запер жену в четырёх стенах (во-
преки данному обещанию представить её ко двору), увёз её из Лондона
или вместе с нею уехал в Кале, к графу Уорику, - всё это было чревато

205

для него новой опалой, и, в конечном счёте, могло закончиться судом и
плахой. И чем дольше лорд Крэйфорд думал об этом, тем очевиднее ста-
новилась для него безвыходность его положения. Мысль о спасительной
верёвке (как о единственном способе избежать бесчестья) не раз и не два
приходила ему на ум, но его останавливало только одно - ответствен-
ность за судьбу его юной жены, которая, как он вчера убедился, любила
его больше собственной жизни и ради этой любви была способна на са-
мые отчаянные и непредсказуемые поступки.

Едва дождавшись утра, он в одиночестве наспех позавтракал в
зимней гостиной и приказал позвать своих самых доверенных джентль-
менов, составлявших, как он говорил в шутку, «тайный совет» его ма-
ленького баронского двора.

Не желая вдаваться в подробности вчерашней беседы с королём
Эдвардом (лорд Крэйфорд краснел от стыда при одном воспоминании об
этой «беседе»), он объявил, что хочет заручиться согласием Папы на его
брак с леди Мэри, дабы в будущем избежать козней недоброжелателей, а
посему один из его слуг должен отправиться в Рим.

- Во что мне обойдётся согласие Папы? – напрямик спросил он
своих джентльменов.

- Примерно в тысячу фунтов, ваша светлость, - ответил сэр Генри
Уолден к его немалому ужасу. - И ещё около трёх сотен, если не больше,
потребуются на дорогу.

«Всё, я пропал: у меня нет таких денег», - обречённо подумал
лорд Крэйфорд. Точно угадав его мысли, сэр Генри осторожно заметил:

- Вы могли бы продать драгоценности, подаренные вам ко дню
свадьбы, и попросить денег у вашей супруги - она достаточно богата.

- Я не хотел бы обсуждать с нею денежные вопросы, - нехотя
признался лорд Крэйфорд.

- При условии «совместного владения» это неизбежно, ваша
светлость, - заметил Джон Эпли.

- Хорошо, пусть так. Но кто из вас поедет в Рим?
К его удивлению, поехать в Рим вызвались все присутствующие,
включая пожилого сэра Генри и беспомощного в мирских делах отца
Брайана. После долгих препирательств, они сошлись на кандидатуре
Джона Эпли. Было решено, что он отправиться в Рим, как только лорд
Крэйфорд сумет раздобыть необходимую сумму денег. Для этого он при-
казал своему казначею продать всё, что можно было продать, включая
драгоценности его жены, и, если потребуется, занять в долг у ломбард-
ских банкиров под залог недвижимости. Выслушав этот приказ, казначей
по своему обыкновению начал спорить...
И в этот момент в комнату вошла леди Мэри; судя по её виду,
она была сильно разгневана и даже не пыталась это скрыть.

206

Она проснулась четверть часа тому назад, разбуженная голосом
Элизабет Крафт:

- Вставайте, миледи!
Она с трудом открыла глаза и сонным голосом спросила:
- Разве ты не хочешь пожелать мне доброго утра, Бэтти?
- Я бы не рискнула называть это утро «добрым», мидели. Вста-
вайте, ваши вещи я уже собрала.
- Вещи? - растерянно переспросила леди Мэри. Она только сей-
час заметила, что её камеристка чем-то сильно огорчена, и поневоле
встревожилась. - Как мне тебя понимать?
Леди Крафт села к ней на постель и горестно вздохнула.
- Похоже, миледи, ваш возлюбленный муженёк решил от вас из-
бавиться. Хотела бы я знать, чем это вы успели ему досадить? Вы поссо-
рились?
- С чего ты взяла?? - изумилась леди Мэри.
- Он велел мне собрать ваши вещи и сказал, что сегодня вас от-
везут в Бартон.
Леди Мэри не поверила ей и рассердилась.
- Если это шутка, Бэтти, то глупее шутки мне ещё не доводилось
слышать!
- Побойтесь Бога, миледи! - проговорила леди Крафт со слезами
в голосе. - Могу ли я так шутить с вами?!
- Где мой муж?!
- В зимней гостиной.
Леди Мэри вскочила с постели. Четверти часа ей хватило на то,
чтобы привести себя в порядок, заплести косы и одеться - в обычные дни
на это уходило около часа.
Войдя в гостиную, леди Мэри оглядела присутствующих горя-
щими от гнева глазами. Все, включая лорда Крэйфорда, встали и привет-
ствовали её учтивым поклоном.
- Оставьте нас! - приказала она, обращаясь к его джентльменам.
Переглянувшись между собой, они, даже не спросив разрешения
милорда, молча удалились, оставив беднягу наедине с разгневанной же-
ной.
- Сэр, что это значит?! - гневно спросила леди Мэри, когда за
ними закрылась дверь. - Вы отправляете меня в Бартон?!
- Да, Мэйми, - подтвердил немного растерянный лорд Крэйфорд.
- Но почему?! Вы не довольны мною?! Чем я провинилась?!
Он не сразу нашёлся с ответом, и она, уже спокойнее, прибавила:
- Да, вчера я согрешила. Я хотела наложить на себя руки, думая,

207

что больше никогда вас не увижу. Теперь я должна исповедаться и пока-
яться, но разве моя в том вина, что вы до сих пор не потрудились найти
мне духовника?

- Я непременно найду тебе духовника, Мэйми, - заверил её лорд
Крэйфорд с оттенком лёгкой досады. - Но речь не о том. Я хочу отправить
тебя в Бартон, потому что там ты будешь в безопасности.

- Разве мне угрожает опасность? Здесь, в вашем доме?? Под ва-
шей защитой?? - изумлённо спросила леди Мэри, подходя ближе и пыта-
ясь заглянуть ему в глаза.

- Я смог бы защитить тебя от любого врага, любовь моя, но
только не от королевского гнева. Прости.

Она испугалась, но постаралась не подавать вида.
- Я думала, вчера всё закончилось, Эдд.
- Всё только начинается, Мэйми.
- Что он с тобою сделал?! - взволнованно вскричала она, имея в
виду короля Эдварда. - Он ударил тебя?!
- Не всё ли равно, что он со мною сделал? - вместо ответа спросил
лорд Крэйфорд, отводя глаза в сторону. Он не умел ей лгать и почувство-
вал, что краснеет. - Мне было позволено вернуться домой - разве этого
мало?
- Я ничего не понимаю. Так он простил нас?
- Да, простил. Но с одним условием, Мэйми. И я... Я даже не
знаю, как тебе об этом сказать.
- Скажи мне прямо, Эдд, чего он хочет?
«Тебя!» - едва не крикнул лорд Крэйфорд, терзаемый отчаяньем,
но чудом сдержался.
- Он хочет, чтобы я представил тебя ко двору.
- Когда?
- Сегодня, до начала дневного приёма. Но ты уже говорила, что
это невозможно, поэтому тебе придётся уехать отсюда, и как можно ско-
рее. Будет лучше, если ты поедешь к нашему дядюшке Джорджу Лати-
меру - он и его жена сумеют о тебе позаботиться.
- А ты? Ты поедешь со мной?
- Нет, Мэйми, прости, - тихо ответил лорд Крэйфорд. - Я собира-
юсь отплыть в Кале, к дяде Уорику.
- Но после этого ты снова лишишься должностей и попадёшь в
опалу, разве не так?
- Разумеется.
Леди Мэри печально улыбнулась и взяла его за руку.
- Я этого не допущу, Эдд. Я поеду с тобою в Вестминстер, тут и
говорить не о чем.
- Но, Мэйми... - растерялся лорд Крэйфорд. - Там будет эта... Как

208

ты её назвала? «Эта ужасная женщина», Бэтси Вудвилл...
- Я знаю, Эдд, - всё ещё улыбаясь, сказала леди Мэри, - вчера

тебе пришлось унизиться, чтобы спасти нас, но сегодня настал мой черёд.
Что ж из того? Несколько минут унижения - ничто в сравнении с правом
называться твоей женой и любить тебя, моё бесценное сокровище.

С этими словами она поднесла его руку к губам и поцеловала - в
знак любви и покорности.

«Если бы ты любила меня чуточку меньше, мне было бы не так
тяжело», - возвращая ей поцелуй, мысленно возразил лорд Крэйфорд, но
не осмелился повторить это вслух - он слукавил.

Этот день он запомнил смутно, будто провёл его в кошмарном
сне или в бреду.

Леди Мэри, намереваясь позлить королеву, нарядилась в свой са-
мый лучший летний наряд: поверх трёх нижних платьев она надела длин-
ный котт1, сшитый из драгоценной парчи, и полупрозрачный роб2 синего
турецкого шёлка, сплошь затканный тончайшей золотой нитью; её пре-
лестную головку венчал роскошный высокий тэмплетт3 с длинной вуа-
лью из прозрачной тафты. Она была немного бледна, но держалась
надменно-вызывающе, что весьма шло к её горделивой осанке.

На лестнице, в коридорах и переходах, ведущих в королевские
покои, лорд Крэйфорд не раз и не два ловил восхищённые и завистливые
взгляды придворных и дворцовой челяди, направленные в их сторону, и
утешал себя тем, что это только начало. Худшее было ещё впереди.

К его досаде, в гостевой зале с высоким арочным сводом, боль-
шой, а потому неуютной, было многолюдно. Войдя, он увидел двух
неразлучных кузенов - герцогов Глостера и Бакингема, болтающих у
окна, графа Девона, Джона и Энтони Вудвиллов, виконта Бьюмонта и
ещё семь или восемь придворных, присутствие которых было для него
нежелательно. Из женщин здесь находились только две придворных
дамы и несколько фрейлин, пёстрой стайкой окруживших королеву Эли-
забет, сидевшую в кресле под балдахином. Она была увлечена беседой с
кормилицей, державшей на руках её младшую дочь принцессу Сис4. Ко-

1 Котт - нижнее платье. В те времена было принято надевать несколько платьев
(вплоть до семи в холодное время года); меньше двух не носил никто, даже самые бедные
простолюдинки.

2 Роб - верхнее платье (надевалось поверх котта).
3Тэмплетт – дамский головной убор в форме сердца с золотой сеткой, под кото-
рую собирались волосы.
4 Сис – уменьшительное от имени Сесили.

209

роль Эдвард стоял у дальнего окна, вполголоса переговариваясь с Уиль-
ямом Хейстингсом, который первым заметил остановившихся в дверях
лорда и леди Крэйфорд. Принудив себя улыбнуться, он показал на них
королю Эдварду и что-то прошептал ему на ухо (судя по выражению его
лица это было что-то скабрезное). В ту же секунду их увидели все осталь-
ные, и в зале на миг воцарилась напряжённая тишина.

В нарушение этикета взяв жену за руку, лорд Крэйфорд повёл её
через весь зал. Леди Мэри шла лёгкой походкой женщины, уверенной в
своей неотразимости, и на её красиво очерченных губах застыла надмен-
ная улыбка - ей определённо нравился летящий им вслед завистливый
шёпот. Искоса поглядев на неё, лорд Крэйфорд позавидовал силе её духа
и подумал, что не стоит её мизинца.

С видом обречённого подойдя к королю, он сдержанно покло-
нился и вполголоса произнёс:

- Сир, позвольте представить вам мою жену.
К его ужасу, леди Мэри одарила короля сияющей улыбкой, веро-
ятно, не сознавая, что играет с огнём, и с видом глубочайшего смирения
опустилась к его ногам.
- Моё почтение, ваша милость.
Лорд Крэйфорд стоял рядом, всё ещё не выпуская её руки, точно
хотел напомнить присутствующим, что она - его собственность, и он ни-
кому не позволит посягнуть на неё. Он не расслышал любезной фразы,
произнесённой королём Эдвардом, но увидел в его загоревшихся глазах
хорошо знакомое ему выражение сладострастия, и его сердце на миг пе-
рестало биться.
Король Эдвард, слегка оттолкнув лорда Крэйфорда, заставил его
отступить в сторону, и со свойственной ему галантностью протянул леди
Мэри руку, чтобы помочь подняться. Она попыталась поцеловать его
руку, но он с непритворным смущением воскликнул: «Нет-нет, я никогда
не позволю даме это сделать!». Затем он наклонился к ней, не забыв за-
глянуть за вырез её платья, слишком лёгкого и слишком открытого, под-
нял её за локоть и, скосив глаза в сторону сидящей поодаль королевы, на
фривольный французский манер, бывший в ходу при его развращённом
дворе, в знак приветствия поцеловал её в губы, причём, этот поцелуй
длился намного дольше, чем позволяли приличия.
Король Эдвард о чём-то спрашивал её, обращаясь к ней «моя
прелестная кузина», она что-то отвечала без тени смущения, но лорд
Крэйфорд, о котором, кажется, все позабыли, не слышал ничего, кроме
ударов собственного сердца, стучащего у него в висках. Из оцепенения
его вывел сдержанный голос жены: «Сир, я никого не принимаю без поз-
воления мужа». Он догадался, что она попыталась пресечь попытку ко-
роля Эдварда напроситься в гости, но облегчения не почувствовал: он

210

слишком хорошо его знал.
- Очень жаль, - с искренним сожалением заметил король Эдвард.
Демонстративно не замечая несчастного лорда Крэйфорда, кото-

рый то бледнел, то краснел, но был бессилен вмешаться, он взял леди
Мэри за руку и подвёл к королеве.

Леди Мэри впервые видела Элизабет Вудвилл так близко и к
своей досаде воочию убедилась, что льстецы не лгали - без всякого со-
мнения она была красива той зрелой женской красотой, которая ослеп-
ляет, чтобы очень скоро увянуть.

Осведомлённая о возможном визите леди Крэйфорд, королева
Элизабет не без умысла надела самое скромное атласное платье, какое
только сумела отыскать для неё хранительница гардероба, и простова-
того вида невысокий домашний чепец, предполагая, что её возможная со-
перница разрядится в пух и прах. Так и случилось: леди Мэри в своём
тэмплетте и шитых золотом турецких шелках походила на королеву
намного больше, но именно этот роскошный наряд придавал ситуации
особую пикантность, ибо ей предстояло занять подобающее место - у ног
истинной королевы.

По достоинству оценив злонамеренность Элизабет Вудвилл,
леди Мэри надменно улыбнулась и, в нарушение этикета дерзко глядя ей
прямо в лицо, отчётливо и громко произнесла:

- К вашим услугам, мадам.
И подумала: «Будь моя воля, я бы тебя придушила, безродная
рыжая кошка!». Отбросив ногой длинный шлейф, она, якобы из почте-
ния, отступила немного назад и опустилась на колено. Королеве Элизабет
не оставалось ничего другого, как встать и подойти к ней, чтобы протя-
нуть ей руку для поцелуя. По глазам этой дерзкой девчонки она видела,
что та была готова её укусить, и поспешно отдёрнула руку, будто обжёг-
шись о её горячие губы.
- Прошу вас встать, миледи, - сказала она с приторно-любезной
улыбкой и сделала знак лорду Крэйфорду подойти ближе, чтобы помочь
ей подняться.
Молчаливый знак королевы был равносилен приказу, и лорд
Крэйфорд, будто дрессированный пёс, поспешил исполнить его, всем
сердцем презирая эту женщину и вместе с тем сознавая, что она мсти-
тельна, и потому опасна; он подошёл к ней с низким поклоном, поднял
леди Мэри и отвёл её к окну, где стоял герцог Глостер.
Оглядев её со спины, король Эдвард облизнул губы кончиком
языка, с видом ценителя смакуя вкус поцелуя, украденного у неё под ви-
дом светской любезности, и сел рядом с женой. Своей белоснежной ко-
жей и хрупкой фигуркой леди Мэри напомнила ему точёную алебастро-
вую статуэтку, и он, не сдержавшись, тихо спросил королеву:

211

- Не правда ли, душенька, она прелестна?
Королева Элизабет была слишком умна, чтобы выказать недо-
вольство, и слишком коварна, чтобы мстить, не скрывая намерений. Она
снисходительно улыбнулась и так же тихо ответила:
- Вы правы, сир, она восхитительна. Будь я мужчиной, я сломала
бы немало копий за право обладать таким сокровищем. Ваш кузен,
должно быть, влюблён без памяти.
Король Эдвард одобрительно улыбнулся, отдавая должное мне-
нию своей супруги - она была права, хотя прежде иногда ошибалась в
оценке женских достоинств. Так, полтора месяца назад она уверяла его,
что представленная им леди Бьюмонт отличается изысканной и редкост-
ной красотой, но он нашёл её бесцветной и пресной и едва посмотрел в
её сторону - что ни говори, в полной мере оценить красоту женщины смог
бы только мужчина. Но на этот раз их мнения совпали, и это означало
только одно - она не будет его ревновать, если дело выгорит...
Его размышления прервал истошный плач принцессы Сис, си-
девшей на руках у кормилицы.
- Наша дочь, должно быть, хочет спать, - заметила Бэтси Вудвилл
с досадой - ребёнок раскричался некстати.
- Вы правы, мадам, - согласилась кормилица. - Ей пора спать, и
лучше вас её никто не уложит.
Навесив на лицо кроткую улыбку, Бэтси Вудвилл повернулась к
королю.
- С позволения вашей милости, я вас оставлю.
- Я провожу тебя, душенька, - отозвался король Эдвард.
Выходя из залы, он едва заметно усмехнулся - то, что там проис-
ходило, могло бы его позабавить, пожелай он остаться.
После того, как, согласно этикету, лорд Крэйфорд представил
жену герцогу Глостеру, знавшему её с детских лет, толпящиеся в зале
придворные обоего пола заметно оживились. Смекнув, что при такой
жене лорд Крэйфорд ещё долго будет ходить в фаворе, они окружили
леди Мэри шумной толпой. Её несчастный муж, оттеснённый в сторону,
стоял и молча смотрел, как кавалеры, следуя всё той же омерзительной
французской моде, в знак приветствия по очереди целуют её в губы, осы-
пая льстивыми комплементами, а дамы и девицы, не уступая им в лести,
весело щебечут, дабы снискать её благосклонность.
Не в силах оторвать напряжённых глаз от того места, где стояла
его жена, лорд Крэйфорд, совершенно потерянный, не сразу почувство-
вал чьё-то прикосновение. Это был герцог Глостер, который взял его за
локоть и с присущей ему проницательностью вполголоса произнёс:
- Я вижу, вы не в меру ревнивы, кузен. Так уведите её поскорее,
чего же вы ждёте?

212

Ничего не сказав в ответ, и даже забыв ему поклониться, лорд
Крэйфорд с трудом пробрался сквозь толпу придворных, схватил жену за
руку и потащил прочь, не в силах дольше выносить эту пытку, и ничуть
не заботясь о том, что подумают о нём окружающие.

В тот же день при дворе ему дали прозвище «ревнивец».

За всю обратную дорогу он не произнёс ни единого слова. Леди
Мэри, сидя в карете напротив него, с тревогой вглядывалась в его застыв-
шее лицо, будто вырезанное из камня, и силилась понять, за что он на неё
сердится.

Войдя в дом, погрустневшая и притихшая, она прошла к себе,
собираясь переодеться. Лорд Крэйфорд, которого в холле окликнул сэр
Генри Уолден, не к месту приставший с каким-то пустяком, пришёл к ней
несколько минут спустя и застал её в обществе дам. Они сняли с неё дра-
гоценный тэмплетт и принесли домашнее платье, но ещё не успели её
раздеть.

- Пошли вон! - крикнул им лорд Крэйфорд, даже не догадываясь,
что в этот момент он очень походил на её опекуна, графа Уэстморленда.
- Вон, я сказал!

Утренняя сцена, бывшая в зимней гостиной, повторилась с точ-
ностью, только наоборот: заметно смущённые, дамы откланялись и по-
корно вышли из комнаты, бросив сочувственный взгляд на свою гос-
пожу, которая оставалась наедине с разгневанным мужем.

Она видела, что он в ярости, но по неопытности всё ещё не могла
понять, почему.

- Что с тобой? - робко спросила она, силясь улыбнуться.
- И вы смеете спрашивать меня об этом?! - крикнул лорд Крэй-
форд. Не помня себя, он схватил со стола кувшин с водой и половину
выплеснул ей в лицо. - Вам надлежит умыться, моя милая! Я не намерен
слизывать чужие поцелуи с ваших губ!
Поняв, наконец, что причиной его ярости была ревность, леди
Мэри испугалась всерьёз: ей показалось, что он хочет её ударить. Она
знала, что кричать бесполезно, потому что ни один из слуг не посмеет
ему помешать - по закону она принадлежала ему подобно остальным ве-
щам в этом доме, и он был вправе делать с нею всё, что захочет.
В испуге она отступила к стене и спросила, стараясь не запла-
кать:
- Милорд, чем я провинилась перед вами? Разве я придумала этот
нелепый французский обычай? Разве я вела себя неподобающе? Бог сви-
детель, вам не в чем меня упрекнуть.
Лорд Крэйфорд, знавший это не хуже неё самой, подошёл к ней

213

вплотную и в бешенстве процедил сквозь зубы:
- Вам следует раз и навсегда усвоить, моя милая: я не из тех му-

жей, которые носят рога с королевскими вензелями и при этом гордятся
собой!

Леди Мэри, от испуга не найдя слов для возражений или оправ-
даний и не имея возможности убежать, попыталась заслонить лицо ру-
кой, по опыту леди Элизабет Нэвилл зная, что синяки заживают долго.
Но лорд Крэйфорд, у которого от ревности помутился рассудок, вовсе не
собирался её бить - ему бы это и в голову не пришло. Он всего лишь хотел
напомнить ей (да и себе тоже) о своих правах: он стянул все четыре пла-
тья с её плеч и повалил её на пол.

- Что вы делаете?!
- Вы моя жена, и я буду любить вас, где захочу, и когда захочу!
- Это не любовь, милорд, это насилие, - задыхаясь, проговорила
она. - Отпустите, мне больно!
Она пыталась сопротивляться, но он грубо овладел ею, точно
безумный повторяя одно и то же:
- Моя... Моя... Моя...
И очнулся, увидев слёзы в её потемневших испуганных глазах.
Он отпустил её, сел на пол и закрыл руками искажённое стыдом
и горем лицо.
- Простите, миледи, - прошептал он, не смея обращаться к ней по
имени после того, что он с нею сделал.
Она села на пол рядом с ним, одёрнула юбки и заплакала так го-
рестно, что у него сердце похолодело. Не зная, как её успокоить, он по-
гладил её по растрепавшимся волосам и умоляюще произнёс:
- Не плачьте... Не мучьте меня, ради Бога... Я и без того несчастен
- разве вы не видите?.. У меня разум мутится, когда я вспоминаю, как он
смотрел на вас... Я хорошо его знаю - он не оставит вас в покое. Он будет
преследовать вас, пока вы не согласитесь разделить с ним ложе, а потом...
- «Потом»? - перебила его леди Мэри, от возмущения перестав-
шая плакать. - Милорд, когда бы я забыла почтение к вам, я бы сказала,
что вы глупец, каких белый свет ещё не видывал. Разве вы не поняли, что
во мне не осталось ничего моего - ни воли, ни желаний?.. Ничего, кроме
любви к вам... И я, скорее, умру, чем позволю ему лишить вас чести.
Лорд Крэйфорд пристально посмотрел в её серые, немного зату-
маненные глаза и понял, что она не лжёт. Стыдясь своих нелепых подо-
зрений, но, ещё больше, своей дикой выходки, он встал на колени подле
неё, как провинившийся раб, и с неподдельным раскаянием в голосе про-
изнёс:
- Простите, миледи. Я виноват перед вами и заслужил наказание.
Мой ключ от этой двери, - он указал на дверь, разделяющую их спальни,

214

- я оставлю у вас, и отныне вы будете пускать меня сюда только тогда,
когда сами этого пожелаете.

Леди Мэри была не настолько глупа, чтобы одобрить его пред-
ложение. «Я перестану пускать его в мою спальню, и он начнёт любить
этих льстивых придворных красоток, всех без разбора, - подумалось ей. -
Этому не бывать!».

- Я накажу вас иначе, милорд, - возразила она и тоном избало-
ванного ребёнка приказала: - Извольте начать всё с начала, но сделайте
это так, чтобы мне понравилось!

Он не смог бы ей отказать, даже если бы захотел, и, бережно под-
хватив её на руки, точно хрупкую драгоценность, понёс к постели.

2.

Последующие дни для них обоих превратились в сущий кошмар.
По утрам лорд Крэйфорд уезжал из дома, и, как только он поки-
дал Крэйфорд-хауз, к его жене до самого вечера нескончаемой вереницей
тянулись гости - девицы, дамы и вельможи всех мастей, желающие по-
знакомиться с ней поближе. Леди Мэри охотно принимала у себя девиц
и дам, а когда на пороге появлялись мужчины, дворецкий с ангельским
терпением повторял, что «её светлость никого не принимают». Порядком
разочарованные, они покидали дом - кто с обидой, а кто и с намерением
при случае отомстить «этой гордячке, чтобы не задавалась». «Эта гор-
дячка» после долгих и настойчивых уговоров своего ревнивого мужа
приняла одного лишь кузена - Ричарда Глостера, пробывшего у неё не
дольше четверти часа, да и то под бдительным присмотром леди Крафт и
отца Брайана.
Лорд Крэйфорд, понимая, что король Эдвард не оставит в покое
его жену, всё ещё терзался тревогой за неё, но не подавал вида. Он ста-
рался отвлечь себя от дурных мыслей, усердно занимаясь служебными
делами и тщетными попытками раздобыть тысячу фунтов для получения
диспенсации1. Обычно он возвращался домой под вечер, а в дни дежурств
во дворце - поздней ночью.
Однажды он вернулся немного раньше обычного и с одного
взгляда понял, что за время его отсутствия в доме что-то произошло: его
домашние слуги, накрывавшие к ужину столы, и дворецкий, который
приглядывал за ними, и даже Дэньел Нэвилл, встретивший его в холле,
были подозрительно молчаливы и чем-то смущены.
Намереваясь выяснить, в чём причина возникшего смущения, и

1 Диспенсация – разрешение на брак, выдаваемое римским Папой.

215

вместе с тем опасаясь говорить при свидетелях (более любопытных и
болтливых свидетелей, чем домашняя челядь, было не сыскать), лорд
Крэйфорд привёл своего пажа в зимнюю гостиную и без предисловий
осведомился:

- Что здесь произошло?!
Дэньел собрался с духом и, слегка покраснев, ответил:
- Здесь был король Эдвард, милорд. Он уехал около часа тому
назад.
Лорд Крэйфорд, у которого подкосились ноги, упал в кресло. В
доме было прохладно, но ему отчего-то сделалось жарко и душно. Он с
трудом расстегнул воротник джекита и тихо проговорил:
- Мне что-то нехорошо, Дэнни. Принеси мне чего-нибудь вы-
пить.
Дэньел был достаточно взрослым, чтобы понять чувства кузена.
- Вам не о чем тревожиться, милорд, уверяю вас, - поспешил он
его успокоить.
Лорд Крэйфорд, несчастный и потерянный, машинально пере-
спросил:
- Не о чем?..
- Именно так, милорд, не о чем, - подтвердил мальчик, не реша-
ясь выразиться определённее, и невольно улыбнулся, подумав, что его
высокородному кузену следовало оставаться холостяком, чтобы не рев-
новать жену к любвеобильному королю Эдварду, имеющему скверную
привычку без приглашения являться в гости к дамам в отсутствие их му-
жей.
Дэньел принёс ему холодного эля из погреба и деликатно уда-
лился, столкнувшись в дверях с Робертом Доу и отцом Брайаном, кото-
рые пришли утешать своего несчастного барона. Они тоже были заметно
смущены, ибо прежде из деликатности не решались обсуждать с ним его
чувства к жене, равно как и то щекотливое положение, в котором он ока-
зался.
- Милорд, не мучьте себя понапрасну, - с порога начал капеллан.
- Мне трудно поверить, что миледи дала вам повод усомниться в её любви
к вам. Когда бы все прочие жёны любили своих мужей так, как она любит
вас, Божья заповедь о грехе прелюбодеяния утратила бы смысл. Не со-
чтите за дерзость, милорд, но вы ещё слишком молоды и плохо знаете
женщин. Когда женщина любит, искренне и глубоко, подозревать её в
измене - сущая нелепость, ибо она, скорее, умрёт, чем позволит другому
мужчине овладеть её телом, если речь не идёт о грубом насилии, разуме-
ется. Миледи любит вас больше жизни, и, поверьте мне на слово, мысль
об измене для неё столь же омерзительна, как и для вас.
Лорд Крэйфорд поднял голову и посмотрел на своего капеллана

216

с недоумением.
- Откуда вам это знать, святой отец?
- Я умею читать в людских сердцах, милорд, - с улыбкой ответил

капеллан. - По долгу службы, если вам угодно. Ручаюсь, у вас нет, и не
может быть причин для ревности, и я прошу вашу светлость не мучить
себя понапрасну.

- Ваша супруга ни на минуту не оставалась наедине с королём
Эдвардом, даю вам слово, - заверил его врач.

- Это ничего не значит, Роберт, - безжизненным голосом возра-
зил лорд Крэйфорд. - Он всё равно найдёт способ увидеться с нею
наедине.

- Это весьма сомнительно, милорд, - заметил отец Брайан. - Ни
один мужчина, если он уважает самого себя, не осмелится приблизиться
к даме, услышав от неё столь решительный отказ.

- Боже!.. - простонал несчастный лорд Крэйфорд. - Она всё-таки
отказала ему!..

Он прислонился к спинке кресла и закрыл руками лицо, не то
смеясь, не то плача. Просидев так несколько минут, он кое-как справился
с собой, опустил руки и тихо спросил:

- Кто при этом присутствовал?
- Мы оба, - ответил Роберт Доу, имея в виду себя и отца Брайана.
- И леди Крафт, - прибавил отец Брайан.
Лорд Крэйфорд мысленно похвалил жену за выбор свидетелей её
объяснения с королём Эдвардом - кому как не ближайшей даме, врачу и
капеллану она могла бы довериться?
- Где она?
- Её светлость в своей комнате, милорд, - ответил Роберт Доу.
Лорд Крэйфорд встал и нетвёрдой походкой направился в ком-
нату жены.
Она плакала, сидя на постели, и леди Крафт тщетно пыталась её
утешить. Лорд Крэйфорд с порога бросился к ней и принялся целовать её
руки, не смущаясь присутствием камеристки.
- Мэйми, любовь моя! Отчего ты плачешь?
- Известно, отчего, - сердито проворчала леди Крафт. - Не каждая
женщина способна без потерь выдержать столь решительную осаду.
- Мэйми, скажи, наконец, что произошло?! - взмолился лорд
Крэйфорд.
Леди Мэри вытерла слёзы и, путаясь от волнения, начала расска-
зывать:
- Когда он приехал, я вместе с казначеем пересчитывала деньги,
полученные под залог... Они были рассыпаны на столе, и я едва успела
убрать их в шкатулку. Я не могла допустить, чтобы он их увидел - он мог

217

решить, что ты хочешь купить оружие для своих ленников, или что-ни-
будь в этом духе...

- Ты умница, моя прелесть! Что было дальше?
- Не сердись, Эдд, но я не могла его не принять.
- Разумеется, любовь моя. Дальше!
- Я позвала Бэтти, мастера Доу и отца Брайана...
- Вы забыли самое главное, миледи, - нетерпеливо перебила её
леди Крафт.
Леди Мэри через силу улыбнулась.
- Да, я забыла самое главное, Эдд. Я вспомнила роман о Тристане
и Изольде, и велела принести мне твой меч...

...Войдя, король Эдвард огляделся. К его досаде, леди Мэри была
не одна: в глубине комнаты он увидел какую-то женщину, вероятно, её
придворную даму, и двоих мужчин, судя по их сутанам, синей и чёрной,
врача и священника; все трое в знак почтения преклонили колено. Не об-
ращая на них внимания, король Эдвард улыбнулся стоящей у окна леди
Мэри и сделал несколько шагов в её сторону, намереваясь на француз-
ский манер приветствовать её поцелуем, однако, увидев в её руках меч, в
изумлении замер посреди комнаты. Он был бы рад принять эту стран-
ность за шутку, но откровенная неприязнь, застывшая в глазах леди
Мэри, навела его на мысль, что она не склонна шутить.

- Вы встречаете меня с оружием в руках, моя прелестная леди? -
растерянно спросил он, впервые не зная, как вести себя с дамой. -
Неужели, по-вашему, я настолько опасен, что вы приготовились к обо-
роне, даже не выслушав меня и не узнав цели моего визита?

Леди Мэри была испугана, но не настолько, чтобы забыть о
своём достоинстве. Она сдержанно поклонилась и ледяным тоном произ-
несла:

- Сир, мне нет нужды спрашивать о цели вашего визита, ибо она
очевидна: мужчина, который посещает женщину в отсутствие её мужа,
намерен домогаться её любви.

Подобная прямота могла обескуражить кого угодно, и король
Эдвард, привыкший слышать из женских уст одни лишь туманные
намёки и недомолвки, слегка растерялся. До этой минуты он надеялся,
что лорд Крэйфорд, подобно остальным благоразумным мужьям, угово-
рил её не упрямиться, но резкий тон этой леди навёл его на мысль, что
она упрямее, чем он думал, и ему придётся рассчитывать на её добро-
вольное согласие. Впрочем, он был уверен в своей неотразимости и почти
не сомневался, что она согласится: он был молод, необычайно хорош со-
бой и знал толк в любви - разве она посмела бы ему отказать?

218

- Ваша проницательность, миледи, весьма облегчает мою задачу,
- с улыбкой заметил он.

- Мне очень жаль, милорд, но вашу задачу вы едва ли сможете
выполнить.

Это было несколько неожиданно, но он постарался не подавать
вида, что разочарован.

- Мне очень жаль, миледи, но в этот раз проницательность вас
подвела - бьюсь об заклад, моя задача легко выполнима.

- Сир, ваша уверенность достойна восхищения, - насмешливо
произнесла леди Мэри, - но ещё больше сожаления, ибо вы рискуете
остаться без заклада. Надеюсь, он не слишком велик?

«Не слишком, - подумал король Эдвард. - Всего лишь две баро-
нии - Крэйфорд и Дарфилд, не считая десяти фунтов, обещанных Хей-
стингсу».

- Королю не пристало скупиться, - отозвался он с лёгкой усмеш-
кой и сделал шаг к ней навстречу, но леди Мэри решительным жестом
остановила его. - Не пугайтесь, я всего лишь хотел поприветствовать вас,
как мужчине подобает приветствовать даму.

- Я настоятельно прошу вашу милость не приближаться ко мне.
Хвала небу, мы не в Вестминстере - в этом доме не принято целовать
даму, не спросив на то её позволения.

- Если так, миледи, - извольте: я прошу у вас позволения, - с при-
творным смирением отозвался король Эдвард.

Леди Мэри, знавшая цену подобному показному смирению, не
смогла удержаться от горькой усмешки.

- Моего позволения вы вряд ли дождётесь, милорд. Прошу вас
оставаться там, где вы стоите. - С этими словами она вынула из ножен
меч и положила его на пол перед собой. - На этом мече, как мне говорили,
мой муж поклялся вам в верности, - пояснила она. - Пусть он лежит
между нами: он будет той границей, перешагнуть которую вам не позво-
лит совесть, рыцарская честь и королевский долг.

Король Эдвард, до сего дня полагавший, что ни одна из женщин
не может его смутить, против воли смутился. По отчаянному и решитель-
ному взгляду серых глаз этой дерзкой юной особы он догадался, что бу-
дет вынужден уйти отсюда ни с чем - «крепость» казалась совершенно
неприступной, но объявить капитуляцию ещё до начала штурма ему не
позволило самолюбие.

- Да будет так, миледи, если вам угодно, - нехотя согласился он
и приказал стоящим в глубине комнаты слугам: - Оставьте нас!

К его удивлению, они не тронулись с места.
- Они не уйдут, ваша милость, - заметила леди Мэри. - Это мои
слуги, и они не уйдут, пока я сама не прикажу им уйти, но я этого не

219

сделаю.
- Отчего же?
- Оттого, что не в обычаях этого дома нарушать приличия, остав-

ляя молодую женщину наедине с мужчиной, ваша милость. Если у вас на
уме нет ничего предосудительного, вы не откажетесь побеседовать со
мною в их присутствии.

- Что может быть предосудительного в любви? - насмешливо
спросил король Эдвард.

- В любви нет ничего предосудительного, милорд. Но лишь при
условии, что любовь не противоречит супружескому долгу.

- Иногда, миледи, любовь бывает сильнее долга.
- Сир, такую любовь принято называть преступной страстью, и
попытки оправдать эту страсть не менее преступны, чем само преступле-
ние против долга.
- Подобные рассуждения, миледи, уместнее в устах моралиста
или проповедника, и мне странно слышать их из уст столь прекрасной и
обольстительной дамы, как вы.
- Подобные эпитеты, ваша милость, вынуждают меня усо-
мниться в искренности того, кто их произносит. Бог свидетель, я никого
не пыталась обольстить. Тем более, вас.
Чувствуя досаду и закипающее раздражение, король Эдвард по
забывчивости сделал несколько шагов в сторону леди Мэри, но, в послед-
нюю секунду увидев лежащий перед ним меч, не посмел переступить че-
рез него. Вспомнив того, кому принадлежал этот меч, ставший для него
непреодолимой преградой, он с усмешкой заметил:
- Вы лукавите, моя прелестная леди. Разве не вы обольстили
лорда Крэйфорда?
- Мне не было нужды обольщать его, ваша милость. Мы полю-
били друг друга с первого взгляда и на церковной паперти поклялись хра-
нить друг другу верность.
- Подобные клятвы, миледи, нарушают чаще других.
- Их чаще нарушают мужчины, ваша милость.
- Вы правы. И, зная вашего мужа, я дерзну предположить, что он
не станет исключением из этого правила.
- Супружеская измена, возведённая в правило, сродни клевете,
ваша милость. Достаточно вспомнить графа Уорика, который просла-
вился не только ратными подвигами во славу дома Йорков, но и тем, что
ни разу не изменил своей жене...
Леди Мэри умолкла, мысленно проклиная свой длинный язык -
ей не следовало упоминать графа Уорика, чьё имя, как она знала со слов
мужа, действовало на короля Эдварда, точно красная тряпка на разъярён-
ного быка. Он хотел вспылить, но сдержался из почтения к даме.

220

- Ваш пример не слишком удачен, миледи, - заметил он с недоб-
рой усмешкой. - Возможно, граф Уорик не изменял своей жене, но он
замыслил измену своему королю и на этом основании вряд ли может слу-
жить примером для подражания.

- Сир, не мне об этом судить, но я знаю, что мой муж - не измен-
ник.

Искоса посмотрев на её слуг, почтительно стоявших поодаль, ко-
роль Эдварда раздражённо сказал:

- Так докажите мне это!
Сердце леди Мэри похолодело в груди - она испугалась всерьёз,
и ей стоило немалых усилий принудить себя улыбнуться.
- Сир, мне нет нужды ценою супружеской измены доказывать то,
что вашей милости известно лучше, чем мне.
- Вы правы, миледи, цена высока, но разве цель того не стоит?
- Цель, оплаченная такою ценой, для меня не будет стоить и фар-
тинга.
- А для вашего мужа?
- Я могу говорить лишь за себя, ваша милость, - ответила леди
Мэри. И, подумав, на всякий случай прибавила: - Но я уверена, что он
ответил бы так же.
В глазах короля Эдварда мелькнуло странное выражение - смесь
восхищения и досады: эта хрупкая юная леди оказалась не только
упрямее, но и смелее, чем он думал, однако его доводы были ещё не ис-
черпаны.
- Ваша уверенность весьма похвальна, моя прелестная леди, но
известно ли вам, что лорд Крэйфорд, которого вы именуете своим «му-
жем», должен был жениться на дочери графа Кента?
- Даже если и так, ваша милость, он не был с нею обручён и ни-
когда не обещал на ней жениться.
- Хорошо, но сознаёте ли вы, что ваш брак весьма сомнителен с
точки зрения церкви и закона, и я мог бы предать вас обоих церковному
суду, если бы пожелал?
- Но вы не пожелали, не так ли?
- В надежде на вашу сговорчивость, миледи.
- Боюсь, я не смогу оправдать ваших надежд, милорд.
- Это ваше последнее слово?
- Да, ваша милость. И я настоятельно прошу вас впредь не питать
напрасных надежд на мой счёт. Прощайте.
- Вы гоните меня? - с горькой усмешкой спросил король Эдвард.
- Хорошо, сейчас я уйду. Но вы не боитесь, что вслед за мною сюда при-
дут приставы церковного суда?

221

Леди Мэри ответила не сразу. Она вдруг припомнила своё недав-
нее горе, пережитое ею за те долгие и страшные часы, когда она думала,
что её муж никогда не вернётся. Её глаза против воли наполнились сле-
зами, но по губам скользнула надменная улыбка.

- Что ж, пусть приходят! - с вызовом ответила она, глядя ему в
лицо. - Пусть отведут меня в темницу, если это угодно вашей милости!
Но вам следует, наконец, понять, что любая темница мне во сто крат ми-
лее чужой постели, в которой вместо любовных утех мне уготованы
стыд, унижение и бесчестье!

- По-вашему, я деспот или чудовище? В темнице окажется, ско-
рее, лорд Крэйфорд, нежели вы, моя наивная леди. Что вы ответите мне
теперь?

- Всё то же, ваша милость. Уж лучше я умру от горя и тоски в
разлуке с ним, чем запятнаю изменой свою честь и опорочу его имя - имя
того, кто мне дороже жизни. Но если мне суждено умереть, я умру счаст-
ливейшей из женщин: за тот неполный месяц, что я была его женой, он
дал мне счастье, которое иные не в силах даже представить... - Голос леди
Мэри задрожал, но она сумела справиться с собой и, усмехаясь, спросила:
- Так где же ваши приставы, милорд?! Зовите их поскорее, если у вас нет
сердца!

Король Эдвард пристально посмотрел в её глаза, полные слёз,
отчаянья, неприязни и насмешки.

- У меня было сердце, миледи, - тихо проговорил он. - Оно пы-
лало от любви к вам, но вы только что пронзили его вот этим мечом. - Он
указал на меч, лежащий у его ног, и с неподдельной болью в голосе при-
бавил: - Так вам ли после этого упрекать меня в жестокосердии?.. Про-
щайте.

Он учтиво, но холодно поклонился ей и ушёл, унося в душе горь-
кий осадок - поражение было неизбежным, но от этого не менее горест-
ным.

- Боже, помоги мне!.. - в отчаянье прошептала леди Мэри. Обес-
силев, она опустилась на пол и горько заплакала, повторяя: - Что я наде-
лала?.. Он не простит нас... Боже, что я наделала?..

Она и теперь повторяла это, и лорд Крэйфорд, у которого сердце
разрывалось на части, пытался, как мог, её утешить.

- Не плачь, любовь моя, он не стоит твоих слёз. Перестань, прошу
тебя.

- Он никогда не простит нас, Эдд. Я ему надерзила.
- И поделом. Как он посмел тебя запугивать?! Мерзавец!

222

- Я... Я вела себя ужасно... Я была груба, точно рыночная тор-
говка... Что он с нами сделает?

- Ручаюсь, что ничего.
- Мне страшно...
Лорд Крэйфорд сжал её руку и, глядя ей в глаза, тихо сказал:
- Клянусь, он не причинит нам вреда!
- Ты уверен?
- Да, Мэйми. Если он это сделает, все поймут, что он домогался
тебя, но ты ему отказала. Поверь, он никогда не признается в этом.
Лорд Крэйфорд, который только сейчас это понял, почувствовал
примерно то же, что чувствует человек, с души которого упал тяжкий
груз. Он поцеловал её в губы, встал и, не прибавив ни слова, решительно
направился к двери.
- Эдд! Куда ты? - растерянно окликнула его леди Мэри.
- Не тревожься, я скоро вернусь, - с печальной улыбкой ответил
он, обернувшись.
Он приказал пажу запрягать и выбежал во двор. Вскочив в седло,
он помчался в Вестминстер - один, без свиты и без охраны, и за те пол-
мили, что отделяли Крэйфорд-хауз от королевского дворца, едва не за-
гнал коня. Он был, точно в горячке, и плохо представлял себе, что именно
он скажет королю Эдварду - ему хотелось сказать слишком многое.
Он застал его всё в той же гостевой зале. Король Эдвард сидел в
кресле под балдахином, рассеянно слушая стоящего перед ним Хей-
стингса; остальные (это были придворные, за исключением двух совет-
ников и секретаря по французским делам) небольшими группами стояли
у окон или бродили по зале, вполголоса переговариваясь между собой.
Не отвечая на приветствия, лорд Крэйфорд неторопливо прошёл
через всю залу и остановился рядом с Хейстингсом, который, заметив
его, злорадно улыбнулся (вероятно, он был осведомлён о визите короля
в Крэйфорд-хауз) и, повинуясь нетерпеливому жесту короля Эдварда,
отошёл в сторону. По решительному выражению лица лорда Крэйфорда
он догадался, что сейчас начнётся скандал, но, к его досаде, король Эд-
вард лишил его этого удовольствия: он встал, протянул своему кузену
руку для рукопожатия, и с вымученной улыбкой сказал:
- Я рад тебя видеть, Эдмунд. Ты правильно сделал, что пришёл,
нам следует объясниться.
Лорд Крэйфорд, не ожидавший ничего подобного, слегка расте-
рялся. Не давая ему времени опомниться, король Эдвард взял его под
руку и отвёл в дальний угол залы, где их не могли подслушать.
- Я нисколько не сомневаюсь, что она всё тебе рассказала, и я
наперёд знаю всё, что ты хочешь мне сказать, кузен. Да, я виноват перед
тобой, но не спеши меня осуждать, - тихо произнёс король Эдвард. Его

223

ясные голубые глаза смотрели так кротко, уголки рта были так скорбно
опущены, и голос звучал с такой неподдельной теплотой и печалью, что
лорд Крэйфорд едва не поверил в искренность его раскаяния. - Ты меня
знаешь, разве я мог не влюбиться? Бог свидетель, в моих намерениях не
было ничего оскорбительного. Будь ты на моём месте, ты поступил бы
точно так же. Впрочем, это неважно. По правде говоря, я не слишком рас-
считывал на успех, но всё получилось так скверно, что хуже и быть не
может. Я даже не знаю, что это на меня вдруг нашло... - Он с опаской
покосился на лорда Крэйфорда и с видимым усилием прибавил: - Я
прошу тебя ... прошу, как друга и кузена - прости. И передай ей мои из-
винения - я сожалею, что так получилось. Всё, что я говорил ей - вздор.
Но она так дерзка и строптива, что с нею даже ангел потерял бы всякое
терпение... Но я не держу на неё зла. Пусть и она простит меня, если смо-
жет. А если нет - Бог ей судья. Прошу тебя лишь об одном: пусть это
останется между нами. У нас обоих слишком много врагов, к чему нам
радовать их нелепой размолвкой? Надеюсь, мы останемся друзьями, как
и прежде. Что скажешь, кузен?

Лорд Крэйфорд был не настолько глуп, чтобы чувствовать себя
хозяином положения и торжествовать победу. Напротив, он слишком хо-
рошо знал своего царственного кузена и понимал, что его победа про-
длится недолго, а поражение - лишь вопрос времени.

- Осмелюсь напомнить, сир, - с горечью произнёс он, - я всегда
был примерным учеником, и ваш недавний урок пошёл мне на пользу:
два месяца, проведённые под домашним арестом, навсегда излечили
меня от иллюзий. Вашей милости угодно называть меня «другом», но я
был бы последним глупцом, если бы хоть на миг позабыл о том, что я
ваш покорный слуга. С этой минуты я стану вашим рабом, если вы поже-
лаете, и сделаю для вас всё, что вашей милости будет угодно мне прика-
зать. Но я в свой черёд умоляю вас - оставьте в покое мою жену. Если вы
попытаетесь отнять её у меня, я убью её, а после себя, но она вам всё
равно не достанется.

Он сдержанно поклонился и пошёл прочь, весьма довольный со-
бой: он сказал именно то, что хотел, и у него хватило на это смелости.

Проводив его насмешливым взглядом, лорд Хейстингс подошёл
к королю Эдварду и с притворным сочувствием произнёс:

- Похоже, тебе придётся расстаться с обещанным закладом, Нэд.
Когда я получу мои десять фунтов?

- Сегодня.
- И ты готов признать себя побеждённым?
- Я умею проигрывать, Уилл.
- Как бы не так! - злорадно смеясь, возразил лорд Хейстингс. -
Ты не умеешь проигрывать.

224

- Зато я умею ждать, - задумчиво отозвался король Эдвард, и по
его губам скользнула загадочная улыбка.

3.

Эту пятницу накануне Троицы, июня второго дня, Уолтему пред-
стояло запомнить надолго, но ни утром, ни в полдень он об этом ещё не
знал.

Всё утро он провёл в своей комнате, составляя договор о найме
своей сестры в качестве камеристки леди Крэйфорд, а после обеда при-
нялся за составление судебного иска на имя нового лорд-канцлера - Ро-
берта Стиллингтона, епископа Батского и Уэлсского.

Написав первую фразу, Уолтем задумался. В последнее время
лорд Крэйфорд целыми днями пропадал то во дворце, то в Сити, то где-
то ещё, и Уолтем так и не осмелился напомнить ему о давнем обещании
поддержать его притязания на отцовское наследство. Однако оттягивать
дело дальше не имело смысла. «Либо мой иск отклонят, и я перестану
надеяться, - думал он, - либо мне удастся вернуть себе мэнор отца».

Он снова взялся за перо, но его прервал вошедший в комнату
лорд Крэйфорд, который только что вернулся домой. Его сопровождали
два незнакомых клирика, облачённых в изрядно поношенные серые рясы
францисканцев; оба были сравнительно молоды (примерно тридцати
лет), худощавы, имели серьёзный и даже строгий вид, и походили друг
на друга, словно две половинки одного яблока.

Никак не объясняя их присутствие, лорд Крэйфорд, который ка-
зался слегка раздражённым, мельком взглянул на бумаги, лежащие на
столе.

- Что это?
- Прошу вашу светлость прочесть, - отозвался Уолтем, с покло-
ном подавая ему договор о найме своей сестры.
- Составлено мастерски, - полунасмешливо заметил лорд Крэй-
форд, внимательно перечитав договор. - Мне не к чему придраться, за
исключением одного: здесь ни слова не сказано об образовании мисс
Элис Уолтем. Разве ты не хочешь, чтобы она обучалась грамоте вместе с
моими пажами?
- К чему ей образование, милорд? - искренне удивился Уолтем. -
Она умеет считать до сотни и даже писать своё имя.
- Ты полагаешь, девушке из дворянской семьи этого достаточно?
- Я полагаю, милорд, её будущий муж, при условии, что таковой
вообще найдётся, едва ли придёт в восторг, если она, вместо того, чтобы
заботиться о детях и вести в доме хозяйство, станет дни напролёт читать

225

романы и лопотать по-французски.
- Ты намекаешь на мою жену? - ехидным тоном спросил лорд

Крэйфорд. - Да будет тебе известно, она лопочет даже по-латыни - у неё
в голове найдётся с десяток старинных изречений, не считая цитат из свя-
того писания.

Уолтем смутился.
- Милорд, моя сестра отнюдь не баронесса и вряд ли когда-ни-
будь будет иметь столь же многочисленный штат слуг и помощниц, как
ваша высокородная супруга.
- Одним словом, образование твоей сестре ни к чему, - подвёл
итог лорд Крэйфорд. - Как хочешь. Подай мне перо!
Он размашисто подписал обе части договора1 и взял в руки дру-
гую бумагу.
- Это начало иска, ваша светлость, - пояснил Уолтем.
- Оставь эти глупости! - раздражённо произнёс лорд Крэйфорд,
небрежно швыряя листок на стол, и обернулся к стоящим у двери клири-
кам. - Подойдите поближе, я хочу вас представить. Кто из вас Элберт?
- Я, ваша светлость, - с поклоном смиренно ответил один из них.
- Взгляни на него, Уильям. Перед тобою образец святости - он
будет моим духовником.
- А как же отец Брайан, милорд? - удивился Уолтем.
- Отца Брайана я уступаю жене. А этот, другой, кажется, Элфред.
Это мой новый секретарь, прошу любить и жаловать.
«Я всегда знал, что этим кончится, - мрачно подумал Уолтем, ме-
няясь в лице. - Игрушка наскучила хозяину, и её пора выбросить за нена-
добностью».
- «Новый секретарь»?.. - с горькой усмешкой переспросил он. -
Что это значит, милорд? Как мне прикажете вас понимать?
- Меня следует понимать буквально, мой милый: с сегодняшнего
дня я завёл себе нового секретаря.
- Вы прогоняете меня с должности?! Помилуйте, за что?!
- У тебя будет новая должность, - с притворной невозмутимо-
стью отозвался лорд Крэйфорд.
- Воля ваша, милорд, но где вы их подобрали? - спросил немного
успокоенный Уолтем. - И можно ли им доверять?
- Я подобрал их возле Ламбетского дворца. Собрав вокруг себя
дворцовую челядь, они проповедовали о грехе стяжательства, гордыни и
тщеславия, этих источниках дьявольских козней, и клеймили позором

1 Договоры (контракты, индентуры) писались дважды на одном листе и разреза-
лись по волнистой или зубчатой линии, индентуре (лат.); каждая половина вручалась сто-
ронам, заключившим договор. Такой способ гарантировал подлинность договора, т.к. ли-
нию отреза было невозможно подделать.

226

Папу, погрязшего в мирских грехах, архиепископа Кентерберийского и
заодно моего дядюшку Джорджа, архиепископа Йоркского. Мне хватило
пяти минут, чтобы оценить их праведность, красноречие, ум и прочие до-
стоинства. Ты же видишь, они францисканцы, стало быть, вполне
надёжны: они из хорошей семьи, прекрасно образованы, безразличны к
деньгам, не болтливы, не любопытны и к тому же дали обет послушания.
Чем не образцовые слуги? Я только что познакомил их со всеми, и даже
сэр Генри Уолден одобрил мой выбор. Он изволил заметить, что обще-
ство праведных людей духовного звания пойдёт мне на пользу.

В глазах Уолтема мелькнуло недоверие.
- Так вы и вправду подобрали их на улице? Вы шутите, милорд?
Не желая вступать с ним в пререкания, лорд Крэйфорд с притвор-
ным раздражением ответил:
- Я серьёзен, как никогда!
Он слукавил. Около часа тому назад, возвращаясь из дома ви-
конта Бьюмонта, он действительно встретил возле Ламбетского дворца
этих нищих странствующих монахов, и некоторое время, стоя в толпе зе-
вак, с увлечением слушал их проповедь, нашедшую в его сердце самый
горячий отклик. Однако дворцовая стража, справедливо усмотрев в их
словах оскорбление святой церкви в лице её верховных пастырей, попы-
талась их задержать. Не стерпев такой возмутительной несправедливо-
сти, совершаемой у него на глазах, лорд Крэйфорд выхватил меч у одного
из своих охранников и с риском для жизни и репутации доброго католика
отбил бедолаг у дворцовой стражи. С его стороны это было чистым без-
рассудством, если не безумием, но этим дело не кончилось: ему при-
шлось взять их к себе на службу, дабы оградить несчастных от возмож-
ного преследования церковных и светских властей. Но посвящать в эти
подробности Уолтема, или кого бы то ни было ещё, он вовсе не соби-
рался, дабы лишний раз не выслушивать от собственных слуг нравоуче-
ний и упрёков в легкомыслии, впрочем, вполне обоснованных.
Нетерпеливым жестом он отпустил монахов, и когда они молча
откланялись, уселся на табурет у окна и горестно вздохнул.
- У меня к тебе важное дело, Уильям.
Уолтем, хорошо изучивший его повадки, заподозрил неладное.
- К услугам вашей светлости, - настороженно отозвался он.
- Я виноват перед тобой и пришёл просить у тебя прощения, - без
лишних предисловий заявил лорд Крэйфорд. - Я тебя обманул.
- Когда, милорд?? - изумился Уолтем.
- Когда мы заезжали в твою усадьбу. Помнишь? Я сказал, что
тебя ищут по приказу виконта Бьюмонта, чтобы взыскать с тебя долг тво-
его отца, и предложил заплатить этот долг вместо тебя. Между тем, ты
слишком горд, чтобы позволить мне оплачивать твои долги, и я нарочно

227

солгал, чтобы ты от меня отвязался.
Уолтем припомнил, как это было: Рэндел, выйдя из дверей его

дома вслед за лордом Крэйфордом, с укоризной произнёс: «...это грех,
милорд. Вы должны сказать ему правду…».

- Выходит, я ничего не должен виконту Бьюмонту?! Превос-
ходно! - воскликнул он. - Но тогда с чего это ему вздумалось объявить
меня в розыск?? Надеюсь, теперь ваша светлость наконец-то соблагово-
лит рассказать мне правду?

- Видишь ли... - Лорд Крэйфорд замялся, словно подбирая слова,
и смущённого договорил: - Виконт Бьюмонт вернул тебе мэнор твоего
отца. Он объявил тебя в розыск, чтобы ты смог вступить в наследство,
только и всего.

Уолтем подумал, что эта шутка сродни жестокости, и посмотрел
на лорда Крэйфорда весьма выразительным взглядом, сказавшим
намного больше, чем он посмел бы выразить вслух. Оскорблённый, он
резко встал и ледяным тоном осведомился:

- Ваша светлость изволит надо мною насмехаться? Что ж, насме-
хайтесь, если вам угодно, но это не делает вам чести - я ваш слуга и не
могу ответить вам так, как вы того заслуживаете!

Его тон был откровенно вызывающим, и лорд Крэйфорд мог бы
вспылить, если бы не сознавал, что виноват перед ним.

- Так я и знал! - произнёс он с досадой. - Ты мне не веришь. Что
ж, это моя вина: мне следовало сказать тебе об этом ещё там, в Уолтем-
Уолдсе, но я промолчал, опасаясь, что ты захочешь остаться и отка-
жешься поехать со мною в Йоркшир. Между тем, ты должен был поехать
со мной и, вернувшись обратно, навестить нашего общего друга из та-
верны гостиницы «Йорк и корона». Да, я обманул тебя, но я надеялся, что
ты сумеешь меня простить...

- Вам нет нужды в моём прощении, милорд! - нетерпеливо пере-
бил его Уолтем, в гневе позабывший всякое почтение. Он подошёл к
столу и начал лихорадочно перебирать бумаги.

- Что ты ищешь?
- Мою часть индентуры, ваша светлость. Сейчас я порву её и
немедля покину ваш дом. Насколько я понял, вы более не нуждаетесь в
моих услугах - тем лучше. С меня довольно!.. Чёрт, куда она могла поде-
ваться?
- Не ищи, ты её не найдёшь, - уныло отозвался лорд Крэйфорд. -
Твою часть договора я забрал ещё утром по настоянию виконта Бью-
монта и отдал ему. Не удивляйся, - прибавил он, поймав на себе его недо-
умевающий взгляд. - Ты поймёшь, почему я так поступил, если пожела-
ешь меня выслушать.
Уолтем, которому хотелось покинуть этот опостылевший дом

228

как можно скорее, не собирался выслушивать объяснения лорда Крэй-
форда, заведомо лживые, как он полагал. Однако, по скорбному выраже-
нию его глаз, полных затаённой тоски, он вдруг понял, что его лорд был
так же далёк от желания посмеяться над ним, как и сам он был далёк от
желания сделать своё горе предметом насмешки. После недолгого коле-
бания он устало опустился на стул и приготовился слушать.

- Я не знаю причины, по которой виконт Бьюмонт решил вернуть
тебе наследство, - начал лорд Крэйфорд. - Но это правда, Уильям: он вер-
нул тебе всё - и землю, и дом, и имущество, и даже списал со счетов долг
твоего отца. На прошлой неделе я рассказал ему о тебе. Он был весьма
рад, что ты, наконец, нашёлся, и в последние дни мы вместе пытались
уладить вопрос с твоим наследством. Поверь, я сделал для тебя всё, что
смог. К слову, твои дела идут весьма недурно. Джек Бьюмонт уверял
меня, что управляющий, которого он для тебя подыскал, весьма толко-
вый малый, и твоя земля приносит вполне приличный доход, да и мель-
ница тоже, не говоря уже о будущей прибыли от продажи шерсти - он
занялся разведением овец. Их пока ещё очень мало, кажется, всего пять
или шесть десятков, но коствордская1 порода весьма плодовита, так что
через несколько лет ты станешь богат.

Уолтем слушал, глядя перед собой невидящими глазами и, когда
его лорд умолк, тихо, но твёрдо сказал:

- Не сочтите за дерзость, милорд, но я не верю ни единому ва-
шему слову. Этого просто не может быть.

- Тебе нужны доказательства? Изволь.
Лорд Крэйфорд достал из поясной сумки лист бумаги. Уолтем
машинально развернул его и прочёл. Это был договор об аренде мэнора
Уолтем-Уолдс, заключённый с наследником прежнего держателя на
условиях...
Уолтем почувствовал лёгкую дурноту, и буквы расплылись у
него перед глазами. Перечитав обе части текста ещё раз, он к своему
ужасу убедился, что не ошибся: там было написано «на условиях личной
службы». Договор был скреплён печатью виконта Бьюмонта, но не под-
писан; внизу стояла дата - июня, второго дня... Уолтем положил бумагу
на стол и в отчаянье закрыл лицо руками. Он не помнил, сколько времени
просидел так, и очнулся, услышав голос лорда Крэйфорда:
- Как видишь, Джек Бьюмонт - мерзавец, каких мало: он изменил
условия договора, чтобы досадить мне и заполучить тебя любой ценой.
Поверь, я пытался его образумить, но у меня ничего не вышло - он ока-
зался упрям, как осёл, и сегодня мы окончательно рассорились.

мени. 1 Коствордская порода тонкорунных овец считалась лучшей в Англии того вре-

229

Уолтем с полминуты молчал, не в силах поверить в происходя-
щее, и, наконец, с трудом проговорил:

- Милорд, умоляю вас... скажите, что это сон...
- Увы, это не сон, Уильям. Нам придётся расстаться, если ты со-
гласишься подписать договор. Виконт Бьюмонт подпишет его только в
твоём присутствии. Он взял с меня слово, что сегодня я приведу тебя в
его дом.
- Но это невозможно, милорд! - со слезами в голосе воскликнул
Уолтем. - Его отец приказал убить моего отца! Он сын убийцы! Я не хочу
служить ему! И не буду!
- У тебя нет выбора, Уильям, - с тяжёлым вздохом заметил лорд
Крэйфорд. - Если ты откажешься, ты не получишь наследства. Впрочем,
не стану скрывать: пожелай ты остаться у меня, я был бы искренне рад.
Ты же знаешь, я всегда считал тебя другом.
- Господи! - прошептал Уолтем. - Что же мне делать?!
В его светло-карих глазах было столько боли и отчаянья, что
лорд Крэйфорд невольно улыбнулся и подумал о нём «Бедняга!», хотя
ему самому было несладко: он чувствовал примерно то же, что чувствует
избалованный ребёнок, у которого в разгар интересной игры отнимают
любимую игрушку, с той только разницей, что со своей любимой игруш-
кой он расставался по доброй воле.
Точно угадав его мысли, Уолтем спросил:
- Милорд, зачем вы рассказали мне об этом?
- А разве я мог промолчать? - с горечью усмехнулся в ответ лорд
Крэйфорд. - Как говорится, veritas magis amicitiae1. Я и без того чувствую
себя лжецом и негодяем... Пожалуйста, Уильям, не мучай меня... Я бы с
радостью дал тебе землю, лишь бы ты остался со мной, но ты же знаешь,
у меня нет свободной земли: она либо в аренде, либо под залогом... - Опа-
саясь показаться излишне сентиментальным, он напустил на себя озабо-
ченный вид и деловито прибавил: - Довольно болтать, нам пора. Идём!
- Куда, милорд? - растерялся Уолтем.
- В дом Джека Бьюмонта, разумеется. Он ждёт нас.
Не давая ему времени на раздумье, лорд Крэйфорд схватил его
за руку и потащил за собой.
Уолтем смутно помнил, как, спустившись в холл, лорд Крэйфорд
окликнул пажа и приказал подать лодку к причалу, как они в сопровож-
дении охраны прошли через сад, сели в лодку, и гребцы взялись за вёсла...
В глубине души он надеялся, что его лорд либо насмехается над
ним, либо всё это кошмарный сон, который, если набраться терпения,
скоро закончится. Но там, на Ламбет-роуд, когда они остановились у

1 Истина выше дружбы (лат.).

230

большого двухэтажного дома, облицованного деревом, выкрашенным в
синий цвет, он понял, что надеяться больше не на что: на гербовом щите,
прибитом над входной дверью, красовался золотой вздыбленный лев на
лазоревом поле, усеянном звёздами, и это был фамильный герб старин-
ного нормандского рода Бьюмонтов...

В просторном холле их встретил какой-то рыжеволосый и зеле-
ноглазый молодой человек, который с поклоном сказал:

- Вас ждут, милорд. Прошу.
Он повёл их на второй этаж, в хозяйские покои, и почтительно
распахнул перед ними двери одной из комнат.
Войдя, Уолтем огляделся. Роскошь убранства этой комнаты в
чём-то, бесспорно, превосходила роскошь Крэйфорд-хауза, однако он
толком не успел ничего рассмотреть - его взгляд застыл на молодом че-
ловеке лет двадцати пяти, стоящем у окна. Он видел его впервые, но без
труда догадался, кто перед ним.
На первый взгляд виконт Бьюмонт держался холодно и
надменно. Он был высокого роста и мог бы считаться красавцем, если бы
не смуглая кожа, которая, по мнению Уолтема, портила его внешность,
ибо благородному лорду полагалось иметь белое лицо, дабы не походить
на простолюдина. Он был одет в расшитый золотом нарядный джекит
тонкого чёрного бархата (под цвет его выразительных глаз), и Уолтем, за
долгие месяцы привыкший его ненавидеть, с неприязнью подумал, что
потомственному негодяю, вроде него, вполне пристало одеваться в чёр-
ное. «И это - мой лорд?» - подумал он удивлённо, будучи не в силах в это
поверить.
Он вздрогнул, услышав раздражённый голос лорда Крэйфорда:
- Как видишь, Джон, я сдержал обещание.
- Я нисколько не сомневался, что ты это сделаешь, Эдмунд, - ле-
дяным тоном отозвался виконт Бьюмонт. - Так это и есть сквайр Уильям
Уолтем?
- Он самый. Вот, возьми, я возвращаю ваш договор.
Положив бумагу на стол, виконт Бьюмонт недоумевающим
взглядом смерил Уолтема, который из гордости так и не смог принудить
себя поклониться, и удивлённо спросил, обращаясь к лорду Крэйфорду:
- Он дурно воспитан?
- Я бы так не сказал, - насмешливо откликнулся лорд Крэйфорд.
- Не суди о нём по первому впечатлению - сегодня бедняга немного не в
себе.
- Неужели он по-прежнему считает меня своим врагом?
- Не знаю, спроси у него сам, если хочешь.
Оскорблённый Уолтем подумал, что эти два молодых лорда по-
теряли всякий стыд, в его присутствии говоря о нём так, словно он был

231

неодушевлённым предметом. Хуже того: сговорившись, они по собствен-
ному усмотрению распорядились его судьбой, даже не спросив его мне-
ния, не говоря уже о согласии.

- С вашего позволения, милорды, я вас покину, - тоном оскорб-
лённого достоинства произнёс он. - Мне кажется, я здесь лишний.

Он сдержанно поклонился им обоим и сделал шаг к дверям, но
был остановлен лордом Крэйфордом, который успел схватить его за ло-
коть, и заставил вернуться на место.

- Ты ошибаешься, мой милый: это я здесь лишний, - с долей сар-
казма возразил он. - Я возвращаюсь домой, но тебе придётся немного за-
держаться. Не вздумай идти обратно пешком, я пришлю за тобой лодку.
Будь благоразумен и постарайся не дерзить милорду Бьюмонту, не то сго-
ряча он прибьёт тебя и будет прав: на его месте я бы тоже не стерпел
дерзости от своего ленника.

Уолтем так и не понял, что это было - шутка или предостереже-
ние. Весьма довольный замешательством своего бывшего секретаря,
лорд Крэйфорд церемонно раскланялся с виконтом Бьюмонтом и ушёл,
демонстративно хлопнув дверью.

С его уходом в комнате вдруг стало очень тихо, и Уолтему почу-
дилось, будто он слышит непривычные для него, странные звуки: где-то
в отдалении плакал маленький ребёнок, и женский голос, высокий и звон-
кий, пел ему колыбельную песню.

Нарушив неловкое молчание, виконт Бьюмонт сказал:
- Я рад знакомству с вами, сквайр Уолтем.
В подтверждение своих слов он, отбросив показную надмен-
ность, приветливо улыбнулся, как будто и в самом деле был рад, но Уол-
тем ему не поверил. Он облизнул пересохшие губы и, неосознанно под-
ражая ироничному тону лорда Крэйфорда, отозвался:
- К моему прискорбию, милорд, я вряд ли способен разделить
вашу радость. К тому же я не сквайр, как ваша светлость изволила выра-
зиться: по приказу виконта Бьюмонта у моего отца отняли землю и дом.
- Он на секунду умолк и после паузы выразительно прибавил: - Вместе с
жизнью.
- Я не отнимал у вас землю, сквайр Уолтем, - спокойно возразил
виконт Бьюмонт. - Напротив, я вернул её вам вместе с домом и прочим
имуществом, как явствует из договора. Разве вы его не читали?
- Читал, - подтвердил Уолтем и, не сдержавшись, спросил напря-
мик: - Зачем вы это сделали, милорд?
Виконт Бьюмонт не успел ничего ответить, потому что на пороге
появилась молодая нарядно одетая дама, вероятно, его жена. Она была
его полной противоположностью: невысокая, белокожая, светловолосая

232

и робкая; её большие голубые глаза смотрели испуганно, но она улыба-
лась.

- Не гневайтесь, милорд, я не стану мешать вам, - сказала она по-
спешно, будто опасаясь, что её прогонят раньше, чем она успеет догово-
рить. - Мне передали, что сквайр Уолтем наконец-то нашёлся. Я только
взгляну на него и тотчас уйду.

«Я не диковина, чтобы на меня глазеть», - неприязненно подумал
Уолтем и принудил себя поклониться - из одного лишь почтения к даме.

Леди Бьюмонт кивнула в ответ на его поклон и задумчиво про-
изнесла, словно размышляя вслух:

- Мы так долго искали вас, сквайр Уолтем... Ах, если б мы только
знали, что вы живёте на другом берегу реки!.. - Поймав на себе недоволь-
ный взгляд мужа, она виновато потупилась и, больше не прибавив ни
слова, вышла, шурша атласными юбками.

Когда она открывала двери, из коридора послышался громкий
плач младенца. Уолтем машинально обернулся и увидел, как кормилица
протянула к ней ребёнка, завёрнутого в пелёнки.

- Не обращайте внимания, это орёт мой наследник, - с улыбкой
пояснил виконт Бьюмонт. - Ему давно уже пора спать, но в последнее
время он засыпает с трудом - у него режутся первые зубы.

Входя в этот дом, Уолтем был готов к чему угодно, даже к са-
мому худшему, но ему бы и в голову не пришло, что он будет мирно бе-
седовать с виконтом Бьюмонтом о первых зубах его наследника... У него
закружилась голова, и он беспомощно оглядел комнату в поисках стула.

Проследив его растерянный взгляд, виконт Бьюмонт любезно
указал ему на одно из кресел, стоящих у стола, покрытого вышитой ска-
тертью, на котором лежали какие-то бумаги и принадлежности для
письма.

- Прошу садиться, сквайр Уолтем. Нам нужно многое обсудить.
Не утруждая себя словами благодарности, Уолтем опустился в
кресло. Его собеседник позвонил в серебряный колокольчик и сказал во-
шедшему слуге, всё тому же рыжеволосому и зеленоглазому парню:
- Принеси нам чего-нибудь выпить, Джеффри.
- Сию минуту, ваша светлость.
Тот, кого назвали «Джеффри», оказался весьма расторопен: не
прошло и минуты, как он принёс бутылку мальвазии и два золочёных
кубка. Он аккуратно разлил вино, пригубил один из кубков и подал его
Уолтему, после чего незаметно исчез.
- Выпейте и успокойтесь, - сказал виконт Бьюмонт, пряча улыбку
в уголках тонких губ.
Уолтем, мучимый жаждой, залпом осушил кубок и мрачно
усмехнулся.

233

- Что я такое, - насмешливо спросил он, - чтобы сидеть за вашим
столом и пить ваше драгоценное вино?

- Вы мой держатель, сквайр Уолтем, - терпеливо ответил виконт
Бьюмонт, - и в данный момент - мой гость.

- Может, я и похож на деревенского дурака, который верит небы-
лицам, - усмехнулся Уолтем, - но ваша сомнительная щедрость, милорд,
кажется мне весьма странной. Что вы задумали? Вы хотите меня погу-
бить? Когда-то ваш отец погубил моего отца, и вы решили поддержать
эту семейную традицию, не так ли?

- Послушайте... - Щёки виконта Бьюмонта порозовели - он хотел
вспылить, но сдержался из жалости к этому несчастному парню, который
окончил колледж в Оксфорде, но от волнения вёл себя, как грубый и не-
отёсанный виллан. - Послушайте, Уильям... Вы позволите мне вас так
называть?.. Хорошо, я не буду, сквайр Уолтем, я вижу, вы не любите фа-
мильярности, как, впрочем, и я... Так вот, я вижу, вы по-прежнему счита-
ете меня своим врагом. Думайте, что хотите, но, говоря по справедливо-
сти, я ни в чём не виноват перед вами.

Уолтем, плохо понимая, что делает, пробормотал «с вашего поз-
воления», наполнил свой кубок, не замечая дрожи в руках, и выпил до
дна - ему просто хотелось пить.

- Вы правы, милорд, - согласился он. - Лично вы не сделали мне
ничего плохого. Но как, позвольте вас спросить... - Его голос оборвался,
но, сделав над собой видимое усилие, он, к его чести, сумел закончить
начатую мысль: - Как мне быть с одним прискорбным обстоятельством?
По приказу вашего отца были убиты мой отец и брат, а моя мать через
два дня умерла от горя. По-вашему, я должен об этом забыть?! Увольте!
Мне проще вырвать из груди сердце, чем поверить, что вы заманили меня
в этот дом, не имея злого умысла!

Виконт Бьюмонт отпил немного вина и устало переспросил:
- «По приказу моего отца»? Кто вам сказал эту глупость?
- Свет не без добрых людей.
- Эти «добрые люди» вас обманули, сквайр Уолтем. Я предпола-
гаю, они сделали это намеренно.
Уолтем начал хмелеть намного быстрее, чем рассчитывал, и был
весьма этому рад.
- На вашем месте, милорд, я бы не стал приписывать другим
склонности к порокам, свойственным вам самому, - заявил он, удивляясь
собственной наглости.
На этот раз виконт Бьюмонт не сдержался и хлопнул ладонью по
столу.
- Вы забываетесь, сквайр Уолтем! Я вернул вам отцовское
наследство, но это не означает, что вместе с наследством вы получили

234

право дерзить мне!
Уолтем не мог не признать, что ведёт себя, как безмозглый баран.

«Врагов следует уважать», - мрачно подумал он, встал и сдержанно про-
изнёс:

- Прошу простить, милорд. Этого больше не повторится.
- Тогда садитесь и слушайте! - с лёгким раздражением приказал
виконт Бьюмонт. - Задолго до Рождества мой отец лишился дара речи и
лежал без движения, прикованный к постели параличом. Если вы мне не
верите, спросите у моих слуг - они подтвердят это.
- Допустим, - согласился Уолтем. - Но кто, в таком случае, при-
казал убить моего отца и брата?
- Их убили по приказу сэра Роберта Чилтона. Я не знаю, за что
он невзлюбил вашу семью, но это был редкостный негодяй. Он действо-
вал от имени моего отца и при этом прикрывался законом - весьма умно,
не правда ли?.. Лорд Крэйфорд сказал, что вы мечтали отомстить ему -
не обессудьте, я мечтал о том же и сделал это за нас обоих. - Поймав на
себе недоумевающий взгляд Уолтема, виконт Бьюмонт нехотя пояснил:
- Много лет назад по наговору Чилтона мой отец погубил мою мать. Вам
нет нужды вникать в подробности этой давней истории, сквайр Уолтем.
Поверьте мне на слово - я ненавижу Чилтона не меньше, чем вы сами.
Ваш отец умер, как подобает мужчине, с мечом в руках, защищая своё
добро, а моя мать... Она умирала медленно и мучительно - от голода и
жажды, запертая в башне по приказу отца... Такой смерти я даже врагу не
пожелаю.
- И вы отомстили ему?.. - растерялся Уолтем. - Да, мне говорили,
что Чилтон сидит в тюрьме... Но я не сомневался, что он откупится и
выйдет на свободу....
- Он сидел в тюрьме города Лестера, ожидая королевского суда.
- Виконт Бьюмонт одним глотком допил вино и мрачно усмехнулся. - На
его совести много злодеяний, сквайр Уолтем, и я без труда доказал его
вину. Суд состоялся в мае, и теперь он мёртв - его приговорили к пове-
шению.
- Милорд, неужели это правда? - тихо спросил Уолтем. Ему снова
показалось, будто он спит, и он боялся проснуться от звука собственного
голоса.
- Поезжайте домой, и убедитесь сами: я попросил шерифа пове-
сить этого мерзавца на месте его последнего злодеяния - перед вашим
домом. Эта прихоть обошлась мне в пять фунтов, но денег мне не жаль -
я хотел порадовать вас. Теперь вы можете любоваться им каждый день с
утра до ночи, если вас не пугает вид плоти, гниющей на летней жаре, и
жуткое зловоние. - Виконт Бьюмонт нервно рассмеялся и с притворным

235

сожалением прибавил: - Увы, наш любезный сэр Роберт источает изряд-
ную вонь. Управляющий, которого я вам назначил, почти каждый день
пишет мне письма, жалуясь на отвратительный запах и обилие мух, и тре-
бует как можно скорее предать его тело земле. И я всякий раз запрещаю
ему это делать - я не хочу лишать вас столь восхитительного зрелища, это
было бы несправедливо.

- Боже милосердный! - только и мог сказать потрясённый Уол-
тем.

Прикончив остатки вина, виконт Бьюмонт приказал Джеффри
принести ещё одну бутылку мальвазии и сам наполнил их кубки.

- Я разыскивал вас по всему графству, сквайр Уолтем, - произнёс
он, повторяя недавно высказанную мысль своей жены; вероятно, эта
мысль занимала их обоих, и они обсуждали её между собой. - Я хотел
вернуть вам наследство и даже объявил награду тому, кто приведёт вас
ко мне. А вы всё это время жили в доме лорда Крэйфорда на другом бе-
регу реки - странно, не правда ли?

Уолтем не ответил. Бледный и несчастный, он неподвижно смот-
рел куда-то в одну точку, пытаясь свыкнуться с мыслью, что человек, си-
дящий подле него, - не враг, но это плохо у него получалось.

- Вам нехорошо, сквайр Уолтем?
Он вздрогнул и честно ответил:
- Да, ваша светлость. Зачем вы сделали это?
- Я не люблю несправедливости, если такой ответ вас утроит. К
слову, это подходящая тема для тоста. Я почему-то уверен, что каждый
из нас получает лишь то, что заслуживает. Давайте выпьем за справедли-
вость!
Уолтем машинально сделал глоток, но поперхнулся, вспомнив о
договоре, который лежал перед ним на столе.
- Вы изменили условия договора, милорд, - сказал он с упрёком
в голосе.
- Почему бы и нет, сквайр Уолтем? Мэнор Уолтем-Уолдс - моя
собственность, и я вправе сдавать его в аренду на любых условиях.
- Да, ваша светлость, но договор с прежним владельцем... - начал
было Уолтем, но виконт Бьюмонт его перебил:
- ...был расторгнут по суду, и на этом основании утратил юриди-
ческую силу. Вы окончили Оксфорд, и лучше меня должны это знать. Не
так ли?
Уолтем не ответил.
- Что вас смущает?
- Моя новая должность, милорд, - нехотя признался Уолтем. -
Кем я стану при вас? Соглядатаем, доносчиком? Наёмным убийцей?
Виконт Бьюмонт от души рассмеялся.

236

- С такой неуёмной фантазией, сквайр Уолтем, вам на роду напи-
сано быть моим главным шутом: вы будете развлекать моих гостей, рас-
сказывая им небылицы за обедом!.. Ну, полноте, перестаньте дуться! Вы
первый сказали несусветную глупость, так чего же вы ждали в ответ?

- Правды, милорд. Что вы заставите меня делать?
- Не всё ли вам равно? - спросил виконт Бьюмонт. Он вдруг при-
помнил, как несколько дней назад в разговоре с ним лорд Крэйфорд
назвал Уолтема «гордецом, каких мало», и ему хотелось убедиться, так
ли это на самом деле. - Я предлагаю вам сто двадцать акров земли и дом,
в котором родились вы сами и восемь поколений ваших предков. Что вы
готовы исполнить, чтобы получить это в собственность?
Уолтем долго молчал и, наконец, произнёс, тихо и подавленно:
- Всё, что угодно, милорд, если это не заденет моей чести и до-
стоинства.
- Браво! Это ответ, достойный дворянина! - Виконт Бьюмонт
снова рассмеялся, гораздо веселее прежнего, но, поглядев на его застыв-
шее лицо, оборвал смех. Ему было искренне жаль этого парня, и всё же
он решил испытать его до конца. - Я дам вам любую должность, какую
пожелаете вы сами, - произнёс он. - Итак?
Уолтем догадался, что это всего лишь уловка, однако он счёл из-
лишним скрывать, что на новой службе ему бы хотелось видеть своего
ленд-лорда как можно реже или не видеть вовсе, и он ответил:
- Если вы не шутите, милорд, то я бы предпочёл быть вашим ко-
нюшим. Как говорится, поближе к лошадям - подальше от господина.
Виконт Бьюмонт не смог удержаться от улыбки.
- Неужели вы так мало цените себя и совершенно лишены често-
любия, сквайр Уолтем? Скромность украшает женщин, но отнюдь не
мужчин.
- Думайте, что хотите, но мой ответ вы слышали, милорд, и мне
больше нечего прибавить.
- Оставьте эти глупости! - с притворной досадой отмахнулся ви-
конт Бьюмонт. - Я собирался предложить вам должность моего сенешаля.
- Что??.
Уолтем сделал попытку встать, но у него подкосились ноги, и он
в полном бессилии упал в кресло.
- Вы удивлены? Но в моём предложении нет ничего удивитель-
ного. Роберт Чилтон был сенешалем моего отца, так почему бы вам не
занять его место? Сделайте это хотя бы из мести. Поверьте, ваш отец
остался бы вами доволен.
Уолтем вгляделся в его чёрные глаза, но они были совершенно
непроницаемы, и он подумал, что роль коварного искусителя весьма под-
ходила этому человеку, которого он и без того привык считать дьяволом

237

во плоти.
- Благодарю за честь, милорд, но я вынужден отказаться.
- Почему же?
- Я слишком неопытен для этой должности, и по неопытности

могу разорить вас, - честно ответил он.
Помолчав, виконт Бьюмонт с улыбкой заметил:
- Я рад, что вы это сказали, сквайр Уолтем. Простите, я всего

лишь испытывал вас. Не скрою, со временем мне бы хотелось видеть вас
моим сенешалем, но для начала я предлагаю вам должность камергера и,
на этот раз, отказа не приму.

Уолтем налил себе вина и залпом осушил кубок: чем больше он
пил, тем развязнее становился, и это ему нравилось.

- Предлагая мне заботиться о вашей драгоценной особе, вы
весьма рискуете, милорд, - насмешливо сказал он. - Вдруг я не сдержусь
и подсыплю вам яду в питьё?

- У вас весьма своеобразная манера шутить, сквайр Уолтем. Но я
ничем не рискую: вы не похожи на злодея и убийцу. Напротив, я вам
вполне доверяю и хочу надеяться, что вы оцените моё доверие. Так вы
согласны?

Уолтем молчал.
- Чего вы опасаетесь? Грубого обращения? Это исключено, - за-
верил его виконт Бьюмонт и с тонкой улыбкой прибавил: - Впрочем, я
вас понимаю. Я слышал, лорд Крэйфорд грубо обращался с вами. Это
правда?
- Нет, ваша светлость.
- Разумеется, «нет», если забыть о ссадинах на лице и нескольких
часах, проведённых в тёмном сыром подвале.
Щёки Уолтема вспыхнули.
- Откуда вам это известно?
- Домашняя челядь продажна и болтлива, сквайр Уолтем. - Без-
застенчиво пользуясь его замешательством, виконт Бьюмонт пододвинул
к нему чернильницу и развернул договор. - Подпишите!
Уолтем машинально взял в руку перо, но, подумав, положил об-
ратно.
- Простите, я... я не могу, - запинаясь, проговорил он и пояснил:
- Прежний договор ещё не расторгнут, ваша светлость.
- Вам ничто не мешает его расторгнуть. Я настоял, чтобы лорд
Крэйфорд отдал мне вашу часть. Вот она, взгляните. - Виконт Бьюмонт
показал ему какую-то бумагу и, не дав Уолтему опомниться, порвал её у
него на глазах.
Уолтем переменился в лице. Дрожащими руками он подобрал со
стола обрывки и в отчаянье простонал:

238

- О Боже!
- Признайтесь, - с улыбкой сказал виконт Бьюмонт, - вы никогда
бы не решились её порвать, но это глупо. И, вдобавок, не слишком честно
по отношению ко мне: вы держите от меня землю, сквайр Уолтем, и
должны служить только мне одному - таково моё условие. Оно вполне
справедливо, и лорд Крэйфорд с ним согласился, хотя это и послужило
поводом для нашей ссоры - он не хотел расставаться с вами, и я его по-
нимаю.
«Это не условие, - мысленно возразил Уолтем, - это тяжкая по-
жизненная повинность, на которую меня обрекли, даже не спросив моего
согласия».
- Я сожалею, милорд, - вслух сказал он. - Меньше всего мне бы
хотелось стать причиной вашей ссоры.
- Я не сказал «причиной», сквайр Уолтем, я сказал «поводом».
Причина вовсе не в вас - лорд Крэйфорд никогда меня не любил.
«Это правда», - хотел подтвердить слегка захмелевший Уолтем,
но вовремя одумался.
Виконт Бьюмонт вложил ему в руку перо.
- Подпишите!
Будучи не в силах сопротивляться, Уолтем подписал обе части
договора, и виконт Бьюмонт, отложив его в сторону, протянул ему ещё
одну бумагу. Это была жалованная грамота, подтверждающая его право
на родовой герб, подписанная лорд-маршалом1 и заверенная королевской
печатью.
- Я не хочу приписывать себе чужих заслуг, сквайр Уолтем, - по-
яснил виконт Бьюмонт с оттенком лёгкого сожаления в голосе. – Эту гра-
моту в столь короткий срок мог раздобыть для вас только лорд Крэйфорд,
что при его родстве с королём было не так уж трудно сделать.
«Я, верно, сплю», - решил Уолтем и подумал, что непременно
свихнётся не то горя, не то от счастья, если задержится здесь хотя бы ещё
на одну минуту. Он торопливо спрятал на груди столь драгоценную для
него бумагу - самый лучший и, увы, прощальный подарок лорда Крэй-
форда, и встал, намереваясь уйти.
- Сядьте, я ещё не закончил! – не повышая голоса, приказал ви-
конт Бьюмонт.
Помедлив несколько секунд, Уолтем снова уселся в кресло и по-
смотрел на виконта Бьюмонта слегка затуманенными глазами: он был
пьян, не столько от вина, сколько от переполнявших его смутных чувств,
в которых он ещё не сумел разобраться. Он ясно сознавал только одно -

1 Лорд-маршал – один из помощников верховного лорд-констэбля Англии. В
юрисдикцию лорд-маршала входило определение подлинности гербов, генеалогии, претен-
зий на титул и т.п. (наследственная должность в роду герцогов Норфолков).

239

бумага, спрятанная у него на груди, согревала ему сердце, и ради счастья
обладать этим сокровищем он был готов стерпеть всё что угодно, даже
общество виконта Бьюмонта, к которому он ещё не успел привыкнуть.

- Я даю вам три недели для отлучки, сквайр Уолтем. Я полагаю,
за это время вы успеете съездить домой, ознакомиться с делами и вер-
нуться.

- Как прикажете, ваша светлость, - почтительно отозвался Уол-
тем.

- В ближайшее время двор переедет в Фотэрингей1. Вы отыщите
меня там, после чего незамедлительно приступите к исполнению своих
служебных обязанностей. Помимо всего прочего, вам придётся выпол-
нять мои поручения, связанные с вашим знанием юриспруденции.

- У меня нет патента на юридическую практику, ваша светлость.
- Я куплю его вам, если потребуется.
- У меня нет даже свидетельства об окончании колледжа, ваша
светлость. Оно было украдено.
- Если так, я даю вам ещё одну неделю: отправляйтесь в Оксфорд
и закажите себе с десяток копий.
- Лорд Крэйфорд не платил мне жалованья, и у меня нет коня и
денег на дорогу, ваша светлость.
- Завтра утром вы получите и то, и другое.
- Премного благодарен, ваша светлость.
- Мне нравится ваша сговорчивость, сквайр Уолтем, - заметил
виконт Бьюмонт.
- А мне нравится ваша щедрость, милорд, - не остался в долгу
Уолтем. - Хотя, не сочтите за дерзость, я не совсем понимаю, с чего это
вдруг вы так расщедрились?
На смуглых щеках виконта Бьюмонта вспыхнул румянец - при-
знак раздражения, однако примирение с Уолтемом далось ему слишком
непросто, и он, со свойственным ему прямодушием, спокойно сказал:
- Извольте, я вам отвечу. Всё, что я для вас делаю, сквайр Уол-
тем, я делаю, прежде всего, для себя самого. Мои держатели, равно как и
слуги моего отца, не слишком довольны тем, что я служу королю Эд-
варду. На держателей мне плевать, от слуг отца я избавился, но мне
нужны надёжные и честные люди, преданные мне не за страх, а за со-
весть. Я очень надеюсь, что вы станете одним из них.
Уолтем подумал, что такое простое объяснение никогда бы не
пришло ему в голову, ибо жизнь научила его в каждом видеть негодяя и
подлеца. Возможно, виконт Бьюмонт не был негодяем и подлецом, во
всяком случае, ему очень хотелось в это верить. Он мысленно обругал

1 Фотэрингей - королевский замок в графстве Нортхэмптоншир, Миддлендс.

240

себя «ослом», встал и тихо сказал:
- Простите, ваша светлость.
Его раскаяние было вознаграждено приветливой улыбкой.
- На сегодня вы свободны, сквайр Уолтем. Я не предлагаю вам

отужинать со мной, вы всё равно откажетесь. Но завтра утром я буду
ждать вас у себя. Как я уже сказал, вы получите коня и денег на дорогу,
и немедля отправитесь домой. Кроме того, я напишу вам сопроводитель-
ное письмо, не то ваш бдительный управляющий примет вас за само-
званца и не пустит дальше порога. - Виконт Бьюмонт встал, давая понять,
что разговор окончен. - Прощайте.

- Прощайте, милорд, - отозвался Уолтем.
Он сдержанно поклонился и торопливо ушёл, почти выбежал из
комнаты – ему хотелось как можно быстрее остаться наедине с самим
собой.

Около трёх часов он просидел в беседке в саду Крэйфорд-хауза,
дожидаясь окончания ужина, дабы избежать назойливых расспросов слуг
и челяди лорда Крэйфорда. Ему казалось, будто сегодня он предал своего
господина и благодетеля, и с этим гадливым чувством в душе он пересту-
пил порог дома.

Лорд Крэйфорд терпеливо поджидал его в холле, найдя для
этого неподобающего занятия вполне благовидный предлог - сидя на ска-
мье у окна, он играл в кости с Томасом Уитни. Увидев Уолтема, лорд
Крэйфорд жестом приказал пажу удалиться и насмешливо произнёс:

- Моё почтение, сквайр Уолтем! - За насмешкой он пытался
скрыть горечь и тоску, которые грызли его, чем дальше, тем сильнее, ибо
ему предстояло проститься со своей любимой «игрушкой». - Бьюсь об
заклад, Джек Бьюмонт, этот пьяница, напоил тебя мальвазией. - Он при-
нюхался и натянуто рассмеялся. - Так и есть! Ты пьян!

- Вовсе нет, милорд, - не слишком уверенно возразил Уолтем.
- Не спорь. Только спьяну ты мог променять мою дружбу на сто
двадцать акров земли. Какую должность он тебе предложил?
- Должность камергера и отчасти поверенного.
- Тебя повысили в должности? Что ж, примите мои поздравле-
ния, сквайр Уолтем!
- Сегодня мне впору принимать соболезнования, милорд. Мне
придётся видеть виконта Бьюмонта каждый день.
- Зато каждый день ты будешь иметь сотню возможностей при-
резать или отравить этого негодяя.
- Я вряд ли на это решусь, милорд, - признался Уолтем. И тихо
прибавил: - Но я никогда не смогу полюбить его так же, как полюбил вас.

241

И вы это знаете.
Лорд Крэйфорд действительно это знал и дрогнувшим голосом

спросил:
- Когда ты едешь?
- Завтра утром, милорд.
- Что ж, я рад. Тебе опасно здесь оставаться: ты обманул агентов

моего царственного кузена, чёрт бы его побрал, а он не прощает обмана.
Но общество виконта Бьюмонта тоже небезопасно: ставлю десять к од-
ному, что этот изменник окончит жизнь на плахе. И поделом! Ты забе-
рёшь с собою сестру?

- Да, милорд, если она захочет поехать со мной.
- Надеюсь, что не захочет. Моя жена искренне полюбила её, и ей
будет жаль, если Элис уедет. Поверь, её здесь никто не обидит.
- Я знаю, милорд.
Лорд Крэйфорд отвернулся и смущённо сказал:
- Я приказал Хамфри собрать твои вещи. Ты не откажешься взять
в подарок кое-что из моего платья?
- Нет, милорд, - ответил Уолтем, силясь улыбнуться.
Лорд Крэйфорд, не ожидавший, что он согласится, посмотрел на
него со смесью благодарности и тоски и, секунду помедлив в раздумье,
снял с пальца золотой перстень, украшенный небольшим, но необычайно
красивым смарагдом1 чистого тона.
- Пожалуйста, Уилл, возьми это в память обо мне, - с мольбою в
голосе произнёс он, опасаясь услышать отказ.
- Благодарю, милорд, - с поклоном сказал Уолтем, надевая
кольцо.
- Только не продавай его, даже если будешь нуждаться в деньгах.
- Продать ваш подарок, милорд? Вы шутите??. Это кольцо я буду
носить, не снимая, и расстанусь с ним только тогда, когда расстанусь с
собственной жизнью!
- Обещаешь?
- Клянусь!
Лорд Крэйфорд заметил слёзы в его глазах и подумал, что пора
прощаться, не то они оба расплачутся к их обоюдному стыду.
- У меня больше нет сил тебя видеть, Уильям, - упавшим голосом
признался он. - Давай простимся сейчас.
- Как пожелаете, милорд, - сказал Уолтем и, чтобы хоть немного
ободрить его, попробовал пошутить: - Но, к моему прискорбию, я ещё
не успел сочинить прощальную речь.

1 Смарагдом в старину называли изумруды. Современное название «изумруд» по-
явилось лишь в ХVI веке.

242

- И слава Богу, - в тон ему отозвался лорд Крэйфорд. - При твоём
красноречии, ты декламировал бы её до рассвета.

- Утешьтесь, милорд, моя речь будет краткой: я никогда не за-
буду того, что вы для меня сделали.

«Я тоже никогда не забуду, что этот мерзавец, Джек Бьюмонт,
нас разлучил», - с болью подумал лорд Крэйфорд. Он встал и обнял Уол-
тема - в последний раз. Он знал, что когда-нибудь они непременно уви-
дятся, но он уже не сможет позволить себе эту прихоть: магнату не подо-
бало обнимать чужих слуг, тем более, считать их друзьями.

Он хотел повернуться и уйти, но у него ничего не вышло: вы-
скользнув из его объятий, Уолтем опустился на колено и принялся цело-
вать его руки, понимая, что делает это в последний раз: камергеру ви-
конту Бьюмонта не подобало целовать руки чужим господам.

«Бедняга Уилл!.. - подумал лорд Крэйфорд, душа которого обли-
валась слезами. - И с чего это мне взбрело в голову называть его “горде-
цом”?..». Не в силах дольше длить эту муку, он оттолкнул его от себя и
размеренным шагом, не теряя достоинства, пошёл в сторону лестницы,
ведущей в его покои. Он знал, что Уолтем с тоскою смотрел ему вслед,
но ни разу не оглянулся.

На следующий день перед самым обедом лорд и леди Крэйфорд
гуляли в своём саду. День выдался пасмурным, но жарким и душным,
однако леди Мэри была в приподнятом настроении: Элис Уолтем оста-
лась с ней. По словам её брата, эта несчастная девочка была не готова к
тому, чтобы увидеть дом, в котором убили её отца и брата.

Леди Мэри видела, что её муж расстроен отъездом своего быв-
шего секретаря, и старалась отвлечь его, рассказывая, какие цветы на бу-
дущий год она собиралась посадить на клумбе перед домом. Он рассе-
янно слушал её, думая, что Уолтем, должно быть, уже выехал из Лон-
дона, и, посмотрев на небо, затянутое тяжёлыми тёмными облаками, не-
вольно проговорился:

- После полудня будет гроза. Бедняга Уилл, он вымокнет до
нитки.

- Ты всё ещё любишь его? - с улыбкой спросила леди Мэри.
- Мне что-то душно, - вместо ответа сказал он.
- Так не вернуться ли в дом?
- Нет, там ещё хуже. Давай немного пройдёмся.
Они не спеша дошли до реки и остановились у самой ограды.
Там, за Темзой, небо становилось всё темнее - гроза приближалась.
- Как странно, - задумчиво произнесла леди Мэри, - на рассвете
ничто не предвещало ненастья, а теперь...

243

Её прервал чей-то взволнованный возглас:
- Милорд! Я едва нашёл вас!
Они оглянулись и увидели Дэньела, который бежал к ним
навстречу, чем-то сильно встревоженный.
- Милорд… к вам приехал… мастер Уильям Роджерс, - прерыви-
сто проговорил он, слегка задыхаясь от бега.
Неожиданный визит личного пажа короля Эдварда не сулил ни-
чего хорошего. Леди Мэри тихо ахнула и подобрала юбки, собираясь бе-
жать к дому, однако её муж, давно уже готовый к самому худшему, оста-
новил её и спокойно, чуть насмешливо сказал:
- Что бы ни случилось, вы должны вести себя подобающе, ми-
леди.
- Прости, - виновато прошептала она.
Уилли Роджерс поджидал их возле крыльца. Он почтительно по-
клонился, что отчасти успокоило лорда Крэйфорда, и со своей всегдаш-
ней ехидной улыбкой произнёс:
- Моё почтение, ваша светлость.
Затем он достал из поясной сумки сложенный вчетверо листок,
похожий на частную записку, и небольшой свиток с королевской печа-
тью на шёлковом шнурке. Сердце лорда Крэйфорда оборвалось, но он
постарался не подавать вида.
- Что это?
- Не могу знать, милорд, - по привычке соврал Уилли.
- Я должен прочесть это немедля и написать ответ?
- Нет, милорд. Вашего ответа не требуется.
«Тем хуже для меня», - мрачно усмехаясь, подумал лорд Крэй-
форд. Он обернулся и жестом подозвал своего пажа, стоящего поодаль.
- Дэнни, выдай мастеру Роджерсу флорин за услуги.
Сжав в похолодевших пальцах полученные бумаги, он вместе с
женой направился в садовую беседку. Предусмотрительно усевшись на
скамью, чтобы не упасть, он сломал печать и развернул приказ. У него
задрожали руки: ему надлежало в течение ближайшей недели прибыть в
крепость города Дувра «для надзора за исполнением мер по охране юж-
ного побережья от вражеского вторжения». Маленький, сложенный вчет-
веро листок, как он и предполагал, оказался запиской. Подписи не было,
но он без труда узнал почерк короля Эдварда, не погнушавшегося начер-
тать собственною рукою следующие слова: «Надеюсь, милорд, получив
этот приказ, Вы никогда более не усомнитесь в моём доверии к Вам».
Терзаемый отчаяньем, лорд Крэйфорд закрыл глаза и тихо засто-
нал - о, это была истинно королевская месть!
Леди Мэри, не спрашивая позволения, выхватила бумаги из рук
мужа и торопливо прочла.

244

- Я не понимаю, чем ты недоволен, Эдмунд, - сказала она с ис-
кренним недоумением.

- Не понимаешь?! - в отчаянии крикнул лорд Крэйфорд. - Он всё-
таки разлучил нас! Ты не можешь поехать со мною в Дувр!

- Но почему?? - удивилась она.
- Потому, что моей жене не место среди пьяных солдат, моряков
и портовых грузчиков, вот почему!
- Женщине место там, где находится её муж, - с печальной улыб-
кой возразила леди Мэри. - Насколько я знаю, граф Уорик никогда не
разлучался с женой. И покойный герцог Йорк тоже. Почему бы тебе не
последовать их примеру? Я не стану тебе мешать и не потащу туда своих
дам. С меня вполне хватит Бэтти Крафт и её служанки. Разве не так?
- Нет, Мэйми. Что ты будешь там делать? Чахнуть от скуки?
- Я буду делать то же, что и здесь - прясть. И потом... Король
Эдвард либо глупец, либо безумец, если он надеется, что ты останешься
верен ему после всего, что он с тобою сделал. Он хотел разлучить нас,
так пусть убедится, что у него ничего не вышло!
Лорд Крэйфорд задумчиво посмотрел вдаль. Похоже, его цар-
ственный кузен действительно был безумцем. Безумцем или самонадеян-
ным глупцом. «Чего ты хочешь, Нэд? – мысленно спросил он. – Ты хо-
чешь, чтобы я помешал армии графа Уорика высадиться в Дувре и при-
казал стрелять из пушек по его кораблям?.. Доверив мне расправу над
собственным дядюшкой, ты хочешь разлучить меня с женой?.. Как бы не
так! С меня, пожалуй, довольно!».
Помолчав, он устало сказал:
- Ты права, Мэйми. Мы вместе отправимся в Дувр. Моему цар-
ственному кузену пора преподать урок: пусть, наконец, усвоит, что на
свете нет ничего глупее безумной надежды.
Обрадованная, леди Мэри вскочила со скамейки, намереваясь в
знак благодарности поцеловать его в губы, но неожиданно замерла.
- Эдд, смотри!
С юга, из-за моря, клубясь и вскипая, стремительно надвигалась
огромная чёрная туча - её края закрыли весь горизонт. Внезапно налетел
сильный порывистый ветер, срывая с яблонь неокрепшие завязи и ломая
хрупкие ветви.
- В дом! Скорее, Мэйми!
Вбежав в свою комнату, по случаю предстоящего праздника Тро-
ицы украшенную живыми цветами, леди Мэри бросилась к окну. Ветер,
похожий на ураган, бушевал, набирая силу, но дождя пока ещё не было.
- Это не гроза, Эдмунд, это буря! - сказала она с детским востор-
гом.

245

- Отойди от окна, Мэйми, не то тебя унесёт, - попробовал пошу-
тить лорд Крэйфорд.

Закрывая окно, он расслышал едва различимый в шуме ветра
тоскливый звон колоколов святого Петра и святого Стефана. Через не-
сколько мгновений ему ответили колокола Ламбета и Мэйфера, Ист-энда
и Сити - они звонили к полуденному Angelus1.

«Уж не по мне ли звонят?» - содрогаясь, подумал лорд Крэйфорд.
Смутное предчувствие близкой и неотвратимой беды не давало ему по-
коя.

1 Ангел Господень (лат.) - католическая молитва, сопровождаемая ударом коло-
кола; читается в церквах трижды в день – утром, в полдень и вечером.

246