5seidimbekov a._pouyshie kupola

Были у казахов раньше так называемые есепші
(букв.: расчетчики; люди, рассчитывающие, подсчитыва-
ющие, определяющие что-либо)-толкователи и предска-
затели множества всевозможных вещей и явлений. Их ни
в коей мере нельзя путать с обычными знахарями, шама-
нами или прорицателями. Есепші в отличии от вышена-
званных свои прогнозы всегда строили на основе точно
проверенных и веками отработанных фактов в результа-
те постоянного и внимательного наблюдения над приро-
дой. Особенно их помощь требовалась скотоводам в мар-
те месяце, когда было очень трудно предупредить погоду
на ближайшее будущее. Так, например, они учили, что
если овечий катыш, брошенный в снег,провалится в него,
можно смело отправляться в сорокадневное путешествие
на арбе-повозке. Если же катыш застревал на поверхно-
сти снега, нужно было выезжать в путешествие не иначе
как на санях.

...Я сегодня вышел на улицу. Большими мохнатыми,
хлопьями падает рыхлый, теплый снег. «Да ведь это
құсқанаты - «птичьи крылья», последний снег»,- про-
мелькнули в голове слова, сказанные когда-то отцом.
«Значит-к лучшему»,-подумал я и зашагал дальше.

8. Яд итсигека (итсигек - анабазис безлистный,
ежовник безлистный . Одним из самых почитаемых
старцев аула был Шоптибай аксакал. И это было впол-
не понятно. Он был сама доброта. Все лучшее в своих
помыслах он связывал с родными аульчанами. Для них
он жил. Без его совета не решалось ни одно запутанное
дело, без его благословения не справлялась ни одна
радость на селе.

У Шоптибая был его хороший друг и сверстник -
старик Манамбай. Он часто шутливо говорил о Шопти-
бае:

- И сил-то у этого старика Шоптибая даже худого
козленка поднять не хватит, нет у него ни слуг, ни вой-
ска, да и богатством его бог не пожаловал... Как же так
получается, объясните мне тогда, что его каждое слово
выполняется незамедлительно как строжайший приказ?!

Никто не затруднял себя ответом на этот вопрос. Он
был ясен и понятен всем - старому и малому. Без его
участия трудно было представить себе хоть одно более
или менее значительное событие на селе.

«Помоши-то от меня, сами вы прекрасно это знаете,

133

только разве что словом можно дождаться. В руках моих
уже нет силы»,- любил говаривать аксакал. Но слово-то
у него, и это также прекрасно знали все, было на вес зо-
лота. Чего только не знал Шоптибай аксакал.

Как-то Шоптибай сказал, что нужно собирать яд рас-
тения итсигек. Это было в самый разгар лета, когда мо-
лодняк скота вполне окреп. Верхушки трав уже успели
немного пожелтеть, выгореть от июльской жары. Только
кусты итсигека неизменны. Кажется, ни дожди, ни сол-
нечные лучи на него не оказывают никакого действия.
Торчат из земли голые стебли без коры и листьев. Про-
ходят май и июнь, и только в начале июля итсигек вдруг
незаметно преображается. То там то тут вдоль стебля по-
являются маленькие сине-зеленые колючки. По истече-
нии некоторого времени эти колючки вытягиваются в ви-
де коротеньких синих ответвлений, веточек без листьев.
Во второй половине июля на кончиках этих новоявлен-
ных веток раскрываются бутончики маленьких пятилепе-
стковых цветов.

Именно в этот момент и собрал как-то Шоптибай
аульную молодежь.

- Наверное, никто из вас не забыл прошлую зиму,
когда волки доставили нам немало беды,- начал о н . -
И вот зима опять у нас на носу. И снова придут волки.
В прошлом году пришлось всем подняться от мала до
велика на облавную охоту против волков. И многого мы
тогда добились? Можно сказать, почти ничего, если не
считать нескольких волков, уложенных соилами (длин-
ные с копье размером дубины). Навряд ли этим мы
устрашили лютого зверя... Поэтому мне хотелось бы на-
помнить вам, что необходимо заранее подумать о том, как
мы одолеем волка этой зимой... Я проезжал сегодня по
солончакам Былкылдака и заметил, что итсигек успел
уже распустить свои цветковые почки. Корни его тянут
влагу из глубины земли, и он только-только начал цвести.
Теперь нужно быстро собрать яд итсигека, пока его не
иссушило солнце. Он поможет нам отбить охоту волкам
нападать на наших овец. Можно сделать из итсигека два-
три казана отвара. Помните, как в прошлом году- скот,
зимовавший в районе Шымбулака, страдал от зуда и
чесотки! Это все, что я хотел сказать.

Привыкшие не оставлять слова аксакала без внима-
ния, джигиты, недолго откладывая, назавтра же присту-
пили к делу.
134

Погрузив два-три чугунных казана на спины лоша-
дей, они отправились на солончаки Былкылдака. Там они
выбрали наиболее цветистые кусты итсигека и плотно
накрыли их сверху перевернутыми казанами. Края каза-
на чуть вкопали в землю и хорошенько утрамбовали
присыпанную сверху землю., На этом и закончился на-
чальный этап сбора яда итсигека.

На весь июль и август казаны оставили в степи.
И только в сентябре месяце, когда кочевье было готово
вот-вот сняться с летних пастбищ, джигиты возвратились
в солончаки. Спешившись, они оставили коней поодаль и
с захваченными в руках баночками, скребками и шумов-
ками осторожно подошли к казанам с подветренной сто-
роны. Подходить с наветренной стороны опасно для жиз-
ни и это им хорошо известно. Перевернув казаны, они
увидели на внутренних стенках синеватый клееобразный
налет - это и есть яд итсигека. Не торопясь и весело пе-
ремигиваясь джигиты соскаблили его в свои баночки.
Причина их веселья ясна - теперь волкам зимой они
уготовят хороший сюрприз. Стоит сыпнуть немного яда
итсигека на падаль и отведавший ее зверь обречен на
смерть. А наблюдать за матерым волком только лишь
разок куснувшим отравленное мясо - нет приятнее зре-
лища для степного охотника. Шатаясь, как пьяный, чум-
ной волк после этого уже не в силах координировать
свои действия.

Отвар итсигека для лечения чесотки и зуда животных
приготавливается иным способом. Для этого выкапывают
в июле-августе в большом количестве корней этого
растения и хорошенько просушивают на солнце. После
этого в ступке или на наковальне их тщательно размель-
чают и ссыпают порошок в тряпичные узелки. Обмакнув
последние разок в воду, ждут пока размельченные ча-
стички хорошенько разбухнут и затем все это - и воду, и
узелки с «заваренным» как чай порошком - помещают в
хорошо закрывающуюся железную бочку. По истечении
определенного времени в результате брожения и образу-
ется жидкость, используемая в лекарственных целях

Обычно Шоптибай сам участвовал при всем этом, со-
ветом и словом помогая молодым ребятам соблюсти все
необходимые условия правильного приготовления этих
травных препаратов.

...Вспоминается, как однажды случай свел меня с ком-
сомольско-молодежной чабанской бригадой «Бағлан»

135

(букв.: «ягненок раннего окота», переносное значение
«цветущий, молодой, юный») Каркаралинского района
Карагандинской области. Выяснилось, что ребята хорошо
знают секреты сбора и изготовления яда итсигека На
мой удивленный вопрос, к чему им это грозное снадобье,
они мне тогда ответили:

- К сожалению, волки еще не отказались от своих
волчьих повадок.

9. Предзнаменования. Весной земледелец втыкаев в
муравейник три стебелька чия разной длины. Первый из
них достигает груди, второй - не выше пояса человека,
третий - коротенький стебелек высотой на уровне ко-
лена.

Если муравьи облюбуют первый самый высокий чий -
быть в том году хорошему, обильному урожаю, пшеница
уродится высокая и многоколосная. Если чаще и больше
всего они будут взбираться на средний чий - ждать нуж-
но среднего урожая, пшеница будет невысокой. Если же
муравьи повадятся больше всего на самую маленькую
ветку или стебелек - это признак того, что в этом году
будет неурожай и засуха.

Приметы и верования, связанные с
п р и у м н о ж е н и е м с к о т а . Прежде всего скажем
несколько слов о широко распространенном у всех коче-
вых народов обычае метить скот, который проходил обыч-
но весной в виде широкомасштабной кампании.

Ак найзасы болмаса,
Ерді кайдан танырсьң.
Ен-таңбасы болмаса,
Малды қайдан танырсын?
(букв.: «Без боевого копья
- Не узнаешь воина.
Без тавра-тамги
- Не узнаешь скот»),-

говорят в народе. Истоки этого обычая уходят корнями в
седую старину. У казахов метка на ухе животного имеет
множество видов:тілік ен «метка, выполненная в виде
надреза», сота тілік ен - букв.: «метка в виде стручко-
образного надреза, глубокий надрез», көзен «метка в
виде глаза, глаз», жүрекше ен «сердцеобразная метка»,
солақ. ен «четырехугольная по форме метка», қиықша ен

136

«округлая метка», қиық ен «метка по косой», ойық ен
«метка в виде выемки», құмырсқа ен «метка в виде му-
равья», кесік «метка-отрез», байпақ, ен «метка в виде
байпака» (войлочного чулка), тесік ен «сквозная метка»,
сыдырғыш «драная метка» (14, 32).

Кровавые отрезки от надрезов или надсекания ушей
животных в знак благопожелания бросали, предваритель-
но обмакнув в белое (так казахи называют молоко, ку-
мыс, айран), на муравейник, чтобы скот был также мно-
гочислен, как муравьи в муравейнике.

Услышав из уст удивленных детей, наблюдавших все
это время за муравьями, что к вечеру от всех кровавых
остатков ушей животных не осталось и следа, старики
только добродушно улыбались, приговаривая:

- Е-е, детки, если эти остатки, брошенные на мура-
вейник, будут подчистую съедены насекомыми, наш скот
будет плодиться так же быстро и много, как эти мураши.

Удовлетворенные этим известием дети убегали прочь,
а старики продолжали свою степенную беседу о житье-
бытье, о состоянии скота и правилах ухода за ними, по-
учая молодых джигитов, передавая им свой опыт. По
поводу того, как нужно смотреть за овцами, например,
они говорили следующее.

Во-первых, необходимо заранее позаботиться об улуч-
шении потомства овец. С этой целью где-то во второй по-
ловине лета, как раз перед разлучением ягнят от самок,
проводят необычную селекцию - отбор будущих бара-
нов-производителей. Этому процессу пастухи придавали
особо важное значение. Все наиболее сведущие в этом
деле люди располагались в каком-нибудь одном месте.
Затем перед ними медленно прогоняли один за другим
всех ягнят. Выбирали, как правило, ягнят с плотной
шерстью, горбатыми носами, широкой костью, вздернуты-
ми кверху хвостами только черной, только красной, ры-
жей или только белой окрасок В среднем из ста ягнят
выбирался один.

Данный способ отбора ягнят у казахов существует
испокон веков.

Во-вторых, важно правильно провести случку овец с
кошкарами (баранами-производителями). Подготовка,
т. е. надлежащий выпас предназначенных для этого ба-
ранов, поручалась опытным чабанам. Перед случкой не-
сколько дней овец и баранов пасли в заранее подобранных
местах с сухим (но еще не высохшим окончательно),

137

плотным травяным покровом. Такие растения как лебеда,
солянка, полынь возбуждают кровь, придают силы и тем
самым хорошо подготавливают животных-овец и ба-
ранов - к предстоящей случке. Кошкаров пускают в ота-
ру овец весной с таким расчетом, чтобы новорожденные
ягнята, окрепнув после недельного питания молозивом,
успели поесть еще не жесткой, мягкой и нежной молодой
весенней травы. Рожденные позже ягнята вынуждены
питаться уже менее сочной травой, и, как правило, растут
более хилыми и слабыми. Именно поэтому поздних осен-
них или зимних ягнят в народе называют көпей (букв.:
недоспелый, ранний) или арамза (букв.: плохой, недоте-
па, недоросль).

Для получения хорошего приплода нужно вовремя
позаботиться о правильном уходе за овцами. Место их
содержания должно соответствовать необходимым гигие-
ническим нормам. Слой овечьего помета, кия, под ними
не должен быть чересчур толстым, ибо в противном слу-
чае овца или не доносит ягненка или родит нездорового,
нестойкого к холоду или теплу ягненка. В народе гово-
рят, об этом: «Ухоженное место для овечки - половина
дела».

В-третьих, нужно не забывать своевременно доить
овец. Это особенно важно в первые дни, когда родивший-
ся ягненок еще не в силах высасывать все молоко, вслед-
ствие чего постоянно образуется его переизбыток. Если
не сдаивать в эти дни излишки молозива у овцематки
может пропасть молоко или образоваться мастит. Кроме
этого у такой овцы на следующий год молоко может
также пропасть совсем или уменьшится настолько, что
ягненок будет оставаться голодным. В последнем случае
ягненок будет обречен на болезни и неразвитость. Да и
приплод от таких ягнят получается впоследствии
слабым.

Таким образом, доение овцематок - процесс важный
и обязательный. И без правильного его соблюдения не
будет у пастуха ни желанного привеса, ни обильного
приплода.

« К у д а н а п р а в и т с я к о ч е в ь е » . В с е м вам х о -
рошо известна божья коровка - маленький ярко-крас-
ный жучок с черным брюшком и черными точечками на
выпуклом панцире. Казахи его называют қызыл қоңыз
«красный жук» или ел қайда көшеді «куда направится
кочевье».
138

Название «красный жук» навряд ли у кого вызовет
вопросы. А вот почему этого красного жучка вдруг на-
звали таким странным и необычным именем: «Куда на-
правится кочевье», навряд ли каждому понятно. Проис-
хождение этого интересного названия таково. Летом на
джайлау аул часто совершает небольшие перекочевки.
И вот во время очередных суетливых и хлопотливых сбо-
ров к передвижению босоногие ребятишки затевают игру
с этим жучком, обычно прячущимся от солнца, ветра и
непогоды в пазах или стыках деревянных деталей юрты.
Пока укладываются вещи на повозки и еще полностью
не загружены верблюжьи горбы, став кружком, дети на-
чинают пускать божью коровку по руке вверх, начиная с
ладони. Как только она начинает свое движение, ребята
дружно подхватывают "Куда направится кочевь?!» Жу-
чок поднимается вверх по ладони и, добравшись до самой
высокой точки, действительно, как будто бы приподнима-
ется кверху, привстав на задние лапки и оглядываясь
вокруг. Увидев, что жучок, наконец, повернулся в одну
сторону и готовится взлететь в этом направлении, дети
радостно подхватывают: "Так вот в какую сторону на-
правится аул! Так вот куда мы поедем!". Тут же другой
мальчишка со «своим» жучком заступает место предыду-
щего «предсказателя» и пробует по своему, как ему ка-
жется в этот момент, более точно угадать направление
движения аула. И каждый жучок, частенько, указывает
другое направление.

Споры ребятишек разгораются все сильнее. И разре-
шить их может только о д н о - предстоящая перекочевка,
которая покажет, чей жучок был умнее... Конечно, на де-
ле божья коровка летит в ту сторону или поворачивает
туда, куда пожелает этого незаметно от окружающих
держащий ее в руках мальчонка.

...Но вот кочевье двинулось в путь. Сердце маленько-
го победителя в споре с красным жучком «Куда напра-
вится кочевье», переполняет гордость. Важно и чинно
сидит он между горбами плавно и мерно ступающего
верблюда. Вся аульная детвора в этот момент завидует
его проницательности и смекалке. И он это хорошо знает.
И от осознания этого ему еще приятней...

Игра эта имеет глубокий смысл. Она с раннего детст-
ва прививает детям умение правильно ориентироваться в
степи, способность анализировать явления природы, раз-
бираться в ландшафте, верно определять наилучшее на-

139

правление следования на основе своих наблюдений и по-
дытоживания того, о чем говорят знающие аксакалы
аула. Игра эта - школа внимательности, пытливости и
расчетливости.

10. Охота спорт отдых. У казахов естс слово саят,
объединяющее в себе эти три понятия. Конечно, степня-
ки подстреливали дичь и убивали диких зверей и живот-
ных прежде всего потому, что охота была традиционным
и устоявшимся в веках способом добычи средств к про-
питанию (24, 1, 292). Но, с другой стороны, охота для
кочевников никогда не была только лишь работой. Она
была также своеобразным весьма популярным спортив-
ным (если можно так выразиться применительно к тем
временам) мероприятием. Во время охоты как бы прохо-
дило соревнование в стрельбе и верховой езде, выдержке
и выносливости, силе и ловкости, смелости и оперативно-
сти. В-третьих, охота была праздничным отдыхом и од-
ним из лучших развлечений кочевников.

Особое место в жизни кочевников занимала облавная
охота (61, 84, 32, 149). В определенные периоды времени
массовая, можно даже сказать всенародная, охота про-
водилась более или менее регулярно. Время ее начала
заранее согласовывалось и определялось ханом, который
к тому времени уже имел проверенные сведения о движе-
нии табунов куланов или сайгаков по степным просторам.
Все этапы массовой облавной охоты оговаривались и
строго распределялись между всеми ее участниками. Та-
кой вид коллективной «загонной» охоты некоторое время
практиковался и во времена Золотой Орды. В результате
массового уничтожения животных отдельные их виды
исчезли полностью или стали чрезвычайно малочислен-
ными. Об этом виде охоты подробнее мы еще скажем
ниже, а сейчас мне хотелось бы заметить об охоте вооб-
ще, что несмотря на то, что в послемонгольское время
широкомасштабная облавная охота встречалась все ре-
же и, наконец, почти вовсеисчезла, все другие виды охо-
ты на диких зверей и птиц были у кочевников в после-
дующие периоды также в большом почете. Самыми
престижными, дорогостоящими и высоко ценимыми в на-
роде были для джигита быстроногий скакун, мощный
беркут, хваткий ястреб, гордый сокол, ловкая борзая,
стальной капкан и хорошее ружье. Они были не только
необходимыми вещами охотничьего снаряжения юноши,

140

они для него были верными спутниками в его жизни, до-
рогими для его сердца и души реликвиями. С ними были
у него связаны лучшие моменты в его удальской биогра-
фии. Самый любимый способ времяпровождения и отды-
ха молодежи, прибыльный промысел, когда «сорок раз
за короткий день приторачиваешь добычу к седлу», от-
лавливая зверя «табунами по трижды девять» (здесь и
в ы ш е - поговорки.-А. С), а также соревнование и тре-
нировка для смелых и быстрых джигитов - все это
охота.

Охота учила человека владеть собой, ценить поддер-
жку друга, уметь разбираться в законах природы и по-
вадках зверей. Недаром мудрые предки считали охоту
прежде всего высоким искусством, а не средством к су-
ществованию.

11. «Таинственные» рвы ны плато Устюртю Совсем не-
давно каракалпакскими археологами были обнаружены
на плато Устюрт гигантские «линии» или борозды непо-
нятного происхождения и назначения. Эта удивительная
находка таит в себе много неясного при очевидной уже
сейчас важности ее разгадки, корни которой уходят
вглубь веков, простираясь от истории древнейших степ-
ных цивилизаций обширных пространств Евразии до эт-
нографии казахского народа, представляющего собой
позднейший конгломерат кочевых родо-племенных обра-
зований. Сказанное укрепляет география данного откры-
тия или и н а ч е - е г о местоположение и предполагаемое
историческое значение (назначение), содержание этого
древнего сооружения наших предков.

По поводу данного открытия и результатов раскопок,
проводимых под руководством Академии наук Узбекской
ССР, пока можно сказать определенно только следую-
щее. Во время аэрофотографирования плато Устюрт, ле-
жащего на западе Аральского моря, были замечены ги-
гантские борозды на плоскогорье, неизвестного предназ-
начения. С высоты около тысячи метров эта гигантская
бороздка напоминала мешкообразный невод или карман.
Окончания «мешкообразной» линии напоминали тре-
угольные наконечнйки - острия стрел. Противополож-
ные концы огромных линий были обращены внутрь, но
не соприкасались. На каждой из плоскостей трехгранных
окончаний, напоминающих наконечники стрел, ясно про-
ступали огромные кольца или круги, достигающие в

141

диаметре десяти метров. Если же прикинуть площадь
«невода», то пространство, заключенное внутри этих
стреловидных линий таинственного происхождения и
назначения, без труда вместило бы десятки футбольных
полей. Расстояние от конца трехгранной «черты» до ее
основания (внутри угла) достигает полутора километ-
ров, расстояние между двумя ветвями -в пределах
400-600 метров.

Вблизи эта «черта» оказалась чем-то типа гигантского
канала или рва. Причем вал из грунта был насыпан с
внешней стороны этого искусственного «русла», что дает
весьма солидные основания для того, чтобы отказаться
от заманчивых идей об оборонительном значении этого
сооружения. Высота насыпи даже сейчас еще достигает
80 сантиметров. По самым поразительным фактом, по-
видимому, является то, что такие «мордушкаобразные»
(мордушка - мешкообразная ловушка для рыбы) по
своему рисунку «каналы» на плоскогорье, как оказалось,
насчитываются десятками. На сегодняшний день изучен
только приблизительно стокилометровый отрезок руко-
творного «русла» в западном направлении от мыса Дуан
Аральского моря. И, несмотря на это, исследователям
уже сейчас довольно четко видно, что территория распро-
странения гигантских рвов никак не может измеряться
лишь ныне обследуемым участком - многие линии про-
должаются далеко вглубь Казахстана, несомненно, со-
ставляя собой некий единый рисунок-схему. Все это
наглядно убеждает нас в том, что исследуемый советски-
ми археологами объект гораздо превосходит по своим
масштабам подобные образования - таинственные «бо-
розды» Наска - в перуанской степи. По мнению вице-
президента АН Узбекской ССР Э. Ю. Юсупова, уникаль-
ная находка каракалпакских археологов по своей науч-
ной ценности и значимости не имеет себе равных не толь-
ко в СССР, но и во всем мире.

Невдалеке от «таинственной борозды» на плато Ус-
тюрт, в результате проведенных в этом году раскопок,
была обнаружена керамическая посуда. Исходя из тех-
нологии и специфики приготовления керамических изде-
лий, ученые пришли к выводу, что они были созданы в
V П - V Ш вв. н. э. На этом, к сожалению, пока и закан-
чивается наша справка-сообщение об этой удивительной
археологической находке или, точнее, сообщение о том,
что на сегодняшний день нам точно и вполне достоверно
142

известно об этом. И неудивительно, что такая чрезмерная
краткость изложения установленных фактов не может не
вызвать массу вопросов у читателей. Да и не только у
них. Зачем было создано это древнейшее сооружение?
Когда? Кем? И многие подобные вопросы не менее остро
волнуют и наши ученые умы. И ответить на эти вопросы
не так-то просто. Хотя, казалось бы, общеизвестно, что
обширные пространства Евразии и в том числе Арало-
Каспийский регион, судя по археологическим данным,
входят в состав древнейшей пред- или доисторической
ойкумены (совокупности населенной части земли).

Древнейший период истории человека в подавляющем
большинстве случаев бывает представлен нам только
лишь данными археологической науки. Да и количество
и качество памятников и источников материальной куль-
туры по мере углубления в прошлое резко снижается.
И все же главенствующую роль в процессе воссоздания
этой истории приходится уступать археологии, возмож-
ности которой по ряду объективных причин весьма огра-
ничены.

Известны многочисленные реалии быта и культуры
древнейших жителей Средней Азии и Казахстана, обна-
руженные археологами. Древнейшие из них, квалифици-
руемые как палеолитические, шель-ашельские, охватыва-
ют, как мы об этом писали выше, период времени от 800
до 100 тысячелетней давности. Орудия неандертальцев
среднего палеолита или мустьерского времени (от 100 до
40 тысячелетней давности) уже гораздо более совершен-
ные и разнообразные, чем шель-ашельские, встречаются
во многих местах Казахстана. Глубоко зондируя прошед-
шее, вживаясь в сумятицу веков, выявляя эпохальные
моменты, путем скрупулезного анализа данных археоло-
гии, можно попытаться «вспомнить» или, если выразить-
ся научнее, хотя бы отчасти реконструировать, воссоз-
дать, возродить (в памяти) опорные пункты истории
нашей... Поздний палеолит (40-12 тыс. лет до н. э.), ме-
золит (12-5 тысячелетия до н. э.), неолит (5-2 тыс. лет до
н.э.), бронзовый век (2-1 тыс. лет до н.э.), андронов-
ская культура (ХVШ-X вв. до н. э.), Бегазы-дандыба-
евская культура ( X - V I I I в в . до н. а ) , ранний железный
век ( V Ш - V I I вв. до н. э.), сакские племенные союзы
на территории нынешнего Казахстана (VII-III вв. до
н. э.), древнейший в Казахстане письменный памятник из
иссыкского кургана (V в. до н. э.), кангло-уйсуньские
143

политические объединения (III в. до н. э.-V в. н. э.),
первое упоминание термина тюрк в древнетюркских па-
мятниках (542 год), образование тюркским каганатом
империи' (VI в.), государство кимаков (IX-XI вв.) и
многие другие события или картины проплывают перед
взором (см. подробнее: П. Агапов, М. Кыдырбаев. Сок-
ровища древнего Казахстана. Алма-Ата, 1979, стр. 240
и др.).

Сейчас можно с гордостью констатировать факт рос-
та авторитета казахстанской археологии, ценные данные
последних 40-50 лет которой способствовали уяснению
некоторых существенных моментов в древнейшей истории
человечества Ныне советская археологическая наука бо-
лее или менее четко представляет себе хронологию мно-
готысячной летописи яркой биографии кочевых цивили-
заций древности, простиравшихся до Великой китайской
стены на востоке и до реки Дунай на западе, занимая
обширную степную зону между 40 и 50-й параллелями.
В частности, учеными Сибирского отделения АН СССР,
казахстанскими историками и археологами, такими как
А. Маргулан, К. Акишев, М. Алпысбаев, М. Кыдырбаев,
Л. Ерзакович, К. Байпаков и др., успешно ведутся рабо-
ты по изучению истории и культуры древних кочевых
обитателей Сибири и Средней Азии, документированно
обосновывается тезис об автохтонности коренного насе-
ления этих регионов, генетической преемственности и
связи различных исторических пластов, этапов жизни
издревле обитающих здесь народов, родстве традиций,
верований и, наконец, быта. В итоге, взаимосвязь поко-
лений и их историко-этнографических реалий, «династий-
ный», наследственный характер, казалось бы, внешне
порой несхожих и неимоверно отдаленных друг от друга
пластов времени относительно стабильного существова-
ния, взлетов и падений кочевых держав Евразийской
степи - становится очевидной. Точно также, думается,
нет оснований для сомнений в том, что создатели «таин-
ственной линии» на плато Устюрт могли быть и наверня-
ка были представителями племен и народностей, искони
живших на данной территории. Целая серия уточняющих
вопросов о том, кем или кто они были конкретно, какие
народы современности являются их прямыми потомками
и многие другие, может получить удовлетворительное ре-
шение только в процессе скрупулезной штудии археоло-
гических, антропологических, этнографических, с одной

144

стороны, и духовно-эстетических, мировоззренческих,
идеолого-мифологических концепций, моментов (в их
развитии и становлении) при учете уже имеющихся све-
дений по интересующему нас предмету во всевозможных
письменно зафиксированных документах, сохранившихся
па Востоке и Западе. Специалистам историкам хорошо
известны порой отрывочные, но все же весьма достовер-
ные сведения о кочевых племенах на территории древне-
го Казахстана, дошедшие до нас из дневниковых и дру-
гих записей великих путешественников и ученых Европы
и Дальнего Востока, из памятников эпохи Элама и Урар-
ту, Шумера и Древнего Египта. Бесценным кладезем,
источником важнейшей информации по интересующему
нас вопросу, как известно, является руника: родословные,
эпитафические и другие посвящения персидским прави-
телям, орхоно-енисейские и таласские надгробные камни
и т. д. Даже такие, казалось бы, не совсем конкретные и
достоверные, религиозные, мифолого-легендарные источ-
ники, как «Ригведа» (священная книга индуистов),
«Авеста» (священная книга огнепоклонников), «Библия»
(священная книга иудеев и христиан), «Коран» (священ-
ная книга мусульман), под пристальным взглядом
исследователя раскрывают картины отдаленного прошло-
го. Так, многие названия городов, сообщения об опреде-
ленных исторических событиях древности, имеющиеся в
«Библии», были позже подтверждены в результате архео-
логических раскопок (древний город Вавилон, падение
Ниневии и т д.). Точно так же в «Авесте» (первая поло-
вина 1 тыс. до н. э.) древние племена, населявшие терри-
торию нынешнего Казахстана, называются не иначе как
«туры с быстрыми конями» (Е. Е. Кузьмина. В стране
Кавата и Афрасиоба. М., 1977, стр. 77). Возможно, что
и слово туран в общеизвестном географическом названии
Туранская низменность, которая буквально граничит, яв-
ляется смежной областью и даже отчасти накладывает-
ся на Устюрто-Аральский регион, гомогенно вышеука-
занной лексеме тур (тура?).

Древние названия насельников Арало-Каспийской зо-
ны, этнонимы и наименования их родо-племенных груп-
пировок включают в себя эпические поэмы Аристея из
Проконнеса (исседоны), творения греческих истори-
ков - логографа Гекатея Милетского (исседоны, савро-
маты), «отца истории», автора знаменитой «Истории» в
девяти томах Галикарнассца Геродота (скифы, аргип-

145

пей), в семнадцатикнижной географии Страбона Понтий-
ского (дайи), сочинениях писателя энциклопедиста Пли-
ния Старшего (дайи, массагеты) и др. На сегодняшний
день в науке установлена принадлежность к скифам
племен дай, массагет, астак, кам, арисмаспи. В опреде-
ленный период истории персы именовали скифов сака
(сака, сак). Для интереса можно сравнить также (пока,
конечно, только на уровне этнонимов, но никак не этно-
сов!) гипотетически древних даев и современные казах-
ские племена адайцев (дай и адай), территория обитания
которых полностью совпадает.

После I тысячелетия до н. э. на обширных равнинах,
начиная от озера Хуанхэ на востоке и кончая Карпатами
на западе, начал формироваться кочевой уклад хозяйст-
вования, складываться кочевой этнос. Причем, естествен-
но, кочевой образ жизни не был изначальным для
многочисленных родоплеменных образований, являясь
закономерным и единственно возможным результатом
приспособления к существованию в такой географической
среде. Также, как неотъемлемую часть кочевого образа
жизни, обусловленную законами этногеографического
порядка - условиями, в которые ставит природа челове-
ка и, наоборот,- следует особо выделить охоту кочевни-
ков. По нашему мнению, гигантские борозды на плато
Устюрт имеют непосредственное отношение к коллектив-
ной (облавной) охоте наших предков, являясь подтвер-
ждением и наглядным свидетельством попыток крупно-
масштабного воздействия человека на природу. Об этом
подробнее мы скажем чуть ниже.

Ныне плато Устюрт для стороннего наблюдателя
только заброшенное, опустевшее, «мертвое» пространст-
во. И даже не верится, что ныне, казалось бы, безжизнен-
ные поля некогда были средоточием торговых путей мно-
гих стран и народов, неким объединяющим началом, свя-
зующим звеном в системе государственных сношений
других эпох, и здесь била ключом человеческая жизнь.
Обратим внимание прежде всего на географическую сфе-
ру плоскогорья, специфику его (и окружающего его)
ландшафта В средние века и более древний период
истории «окруженные или иначе - представленные таки-
ми влиятельными соседями, как Средняя Азия, Восточ-
ный Туркестан, китайская, иранская цивилизации и очаг
пра-индоевропейской культуры в Азии - бассейн реки
Тарим, с одной стороны, и крупный торговый центр со
146

времен древнегреческих государств-полисов, Великое
Черное море, Кавказ, с другой стороны, Мангыстау (со-
временный Мангышлак) и Устюрт, являясь надежным
тылом и резервом бурно растущих в районе Едиля (Ити-
ля) государств, никак не могли остаться вне сферы эко-
номического обращения древнего мира»,-пишет писа-
тель Абиш Кекильбаев (Ә. Кекілбаев. Ұйқыдағы арудын
оянуы. Алматы, 1979, 17 бет). Как молчаливое подтвер-
ждение этих слов четко проступают на плоскости обшир-
ного плато Устюрт перекрещивающиеся пути-линии, яв-
ляющиеся лишь отдельными ответвлениями легендарной
«Ногайской дороги», «Великого Шелкового пути». Так,
к примеру, если одна из устюртских «троп», пересекая
реки Жем и Жаик, тянется вдоль Едиля в город Казан
Казань) и далее к Москве, то другая ведет на восток,
огибая Арал, в древние города Сыганак, Отрар, Тараз,
Баласагун. Третья же «тропа» проходит через Ургенч,
Хиву, Бухару, Самарканд, Шаш (Ташкент) и Семиречье
в далекий Каракорум и далее-Ханбалык (Пекин). Во-
истину равнина Устюрт в старину была местом «транс-
континентальных сношений», «трансконтинентального
общения» (если можно так выразиться) разных народов.
На всем протяжении устюртских линий или дорог до сих
пор через каждые какие-нибудь 25-30 километров мож-
но встретить останки древних укреплений и колодцы
(А. Кекильбаев).

Кроме таких магистральных путей, естественно, были
многочисленные дороги-тропки «местного значения», ис-
пользуемые соответственно только определенными пле-
менными подразделениями - родами или подродами.
Например, вплоть до начала нынешнего столетия казах-
ские роды адай и табын, зимовавшие в песках Устюрта
и Сама мангышлакского полуострова, с наступлением
лета направляли свои кочевья, пересекая реки Ойык,
Жем, Сагыз, Темир, до верховий Елека и Жаика. Точно
также зимовки родов шомекей и шекты располагались
на юге Сырдарьи в песках Кызылкумов, а джайлау (ле-
т о в к а ) - д о б р о й тысяче километров на север от Сыр-
дарьи в бассейне Иргиза. Средневековый автор Фазлал-
лах бен Рузбехан в своей книге «Михман намей Бухара»
пишет, что зимовье кочевых казахов простирается от
берегов Сейхуна (Сырдарьи) до пустыни Каракум, ле-
товка же располагается на реке Едиль (Итиль - Волга).
Как мы видим, маршруты кочевий по распростертому
147

между Каспийским и Аральским морями плато Устюрт
доходили до 2 - 3 тысяч километров (С. К. Ибрагимов.
«Михман-намей Бухара» Рузбехана как источник по
истории Казахстана XV-ХVI в в . - Труды Института
истории, археологии и этнографии АН КазССР, III т.,
Алма-Ата, 1960, стр. 141-157)

Исходя из вышеприведенных фактов можно заклю-
чить следующее. Начиная с первых кочевых родо-племен-
ных образований 2 - 3 тысячелетней давности, сочнотрав-
ные, благоухающие бассейны рек Жаик и Едиль были
излюбленными летними пастбищами степных орд, в то
время как лучшими и поэтому постоянными местами
зимнего времяпровождения были укромные места в уют-
ном Арало-Каспийском межгорье, вдоль Сырдарьи и
Амударьи, в теплом убежище кызылкумской пустыни,
причем - и это нужно выделить особо - наиболее крат-
кий, удобный, оптимальный путь от жайлау (летовки) до
қыстау (зимовки) лежал только через сухие равнины Ус-
тюрта. И этот единственно возможный выбор пути по
невзрачным такырам, как ни странно это звучит, был пре-
допределен самим укладом кочевой жизни, также зако-
номерно четко сформировавшимся и довольно консерва-
тивно соблюдавшимся в ежегодных циклах взаимодейст-
вия человек - природа.

Последний тезис нуждается, конечно, в некоторых
комментариях. Поэтому, без лишних теоретизирований,
обратим ваше внимание еще на один удивительный и
примечательный феномен-оказывается, устюртские сте-
пи испокон веков являлись посредником при ежегодных
перекочевках не только для людей. Они же были един-
ственно пригодным «перевалочным пунктом» при мигра-
ционных переходах для некогда кишевшего здесь живья:
куланов, антилоп, косуль, архаров, барсов, кабанов, вол-
ков, лисиц, корсаков и т. д. Вполне возможно, а может
быть даже и наиболее вероятно, что траектории людских
кочевок с юга на север и обратно были созданы не без
влияния наблюдений за идентичными миграциями живот-
ных. Но эта интересная и довольно серьезная тема -
предмет отдельного разговора, самостоятельный объект
изучения. По крайней мере, можно пока ограничиться та-
ким определением - и время и направление циклических
кочевок или перекочевок в степи в общих чертах вполне
совпадали у диких степных животных и людей - кочевых
скотоводов. Наивно было бы думать, что подобное обсто-
148

ятельство не наложило никаких отпечатков на быт, об-
щий жизненно-хозяйственный уклад и промысел конных
обитателей этих мест. Не говоря уже о промысловых ас-
пектах, достаточно отметить хотя бы тот факт, что кон-
ная охота на степных волков, антилоп, соколиная
охота - издревле не только одно из основных профессио-
нально-специальных разновидностей трудовой деятель-
ности, но и древний вид спортивных состязаний, игр,
своего рода (не побоимся этого слова!) искусство,
требующее большого мастерства и умения. Все
это, конечно, обусловлено, во-первых, тем значительным
местом, которое занимает охота в хозяйственно-трудовой
деятельности кочевников (24, 1, 292 и др.). Во-вторых,
охота являлась своеобразной военной, военно-спортивной
подготовкой и тренировкой, джигитовкой джигитов (про-
стите за игру слов, которая здесь все же приемлема!),уп-
ражнением по закалке воли и характера. В-третьих, охота
была одной из излюбленных разновидностей активного
отдыха, спортивно-игровых мероприятий в естественных
природных условиях. Здесь можно говорить уже и об эс-
тетико-воспитательном значении охоты. Свидетельства
древних, дошедшие до нас, в частности, показания и
записи средневековых путешественников более чем под-
робно комментируют три вышеприведенных пункта об
охоте и ее роли Известный географ аль-Якуби отмечал,
что тюркские кочевые племена «в основном употребляли
в пищу мясо диких животных». «Кочевые тюрки особо ис-
кусны и чрезвычайно выносливы во время охоты. Трудно
удержаться от восхищения ими во время верховой охоты
на косуль или куланов»,- восторженно писал аль-Джа-
хиз. Ибн Ийаса говорил, что «их дома изнутри и снаружи
плотно завешаны шкурами барсов и диких зверей»
(Б. Е. Кумеков. Государство кимаков IX-XI вв. по араб-
ским источникам. Алма-Ата, 1972, стр. 92-93).

Не говоря об охоте с гончими и борзыми, ловчими
птицами, с использованием сетей и капканов и других
ловушек, отметим более древний, но не менее характер-
ный для степных народов способ традиционной облавной
охоты крупных масштабов, в которой на огромной терри-
тории участвовали по единому плану все обитающие в
этом и соседних регионах кочевые роды и подроды. Та-
кая массовая охота проходила в год один-два раза в виде
коллективно организуемой кампании. Подробно описы-
ваются такие облавы в трудах Г. Е. Грумм-Гржимайлс,
149

«Родословной туркмен» и «Родословной тюрок» Абулга-
зы Багадур-хана хивинского (1603-1663). Прежде чем
поднимать всех людей, предварительно ханом или кага-
ном выделялись специальные отряды для обозрения и
обнаружения мест наибольшего скопления животных.
После этого все многочисленные роды и подроды окрест
оповещались об условиях предстоящей охоты и точном
дне и времени ее начала. Каждый подрод тщательно изу-
чал «инструкции», полученные из единого центра управ-
ления, организующего и соответственно планирующего
все это грандиозное мероприятие - о пути следования,
местах остановок и т. д. И, наконец, в день начала этого
грандиозного праздника и работы одновременно - об-
лавной охоты объединенных воедино родов и племен -
оседлывали лучших коней, надевали самую дорогую и
красивую одежду, вооружались самым прочным и испы-
танным оружием. Вслед за участвующими в охотничьей
церемонии, если можно так назвать подобную облавную
охоту, двигалась шумная, веселая процессия из джигитов
и девушек, юнцов, мужчин и женщин среднего возраста,
предвкушающих богатую добычу и готовящихся к наблю-
дению увлекательного и интереснейшего зрелища. Доро-
гая упряжь и яркие попоны невозмутимо спокойных верб-
людов и тонконогих, не стоящих на одном месте горячих
скакунов, цветистые, причудливые узоры войлочно-ков-
рового орнамента покрытий повозок-арб-вся эта ра-
достная гамма цветов и звуков ясно говорила о мирном
и праздничном настроении по-военному подтянуто и
стройно движущегося по степи парадного шествия всад-
ников.

В связи с описываемым, интересно вспомнить записи
Г. С. Саблукова об охоте хана Узбека:

«Эта любимая забава ханов, пишет сочинитель исто-
рии государства российского, об охоте Узь-бека, продол-
жалась обыкновенно месяц или два, и разительно пред-
ставляла их величие: несколько сот тысяч людей было в
движении; каждый воин украшался лучшею своею
одеждою и садился на лучшего коня; купцы на бесчис-
ленных телегах везли товары индийские и греческие;
роскошь, веселие господствовали в шумных, необозримых
станах, и дикая степь казалась улицами городов много-
людных» (101, 12, 125).

О большом значении облавной охоты говорит хотя бы
тот факт, что «в Ясе Чингисхана имелся специальный
150

раздел, посвященный организации облавной охоты, кото-
рая могла длиться от одного до трех месяцев. Все участ-
вующие делились на два крыла и занимали крайние точ-
ки игантского круга в местности, намеченной для охо-
ты. Круг постепенно сужался, особые загонщики должны
были гнать зверя к центру. Малейшее нарушение правил
влекло за собой суровые наказания. Облавная охота яв-
лялась школой военной тренировки» («Путешествия в
восточные страны Плано Карпини и Рубрука». М., 1957,
стр. 226-227). Известные путешественники, монахи-мис-
сионеры XIII века Плано Карпини и Гильом Рубрук,
проезжая по территории нынешнего Казахстана, писали
об этом методе или приеме охоты, также часто использу-
емом на войне: «Когда они хотят охотиться на зверей, то
собираются в большом количестве, окружают местность,
про которую знают, что там находятся звери, и мало-по-
малу приближаются друг к другу, пока не замкнут зверей
друг с другом как б ы в круге, и тогда пускают в них
стрелы» (Там же, стр. 99, см. также стр. 52-53, 62-63,
и др.).

Таким образом, многотысячная живая цепь воинов,
образовав гигантскую петлю, постепенно стягивала ее в
определенном месте - заранее условленном участке степ-
ной равнины. И, естественно, именно на таких участках
были чрезвычайно важны и максимально использова-
лись малейшие рельефные и другие особенности местно-
сти искусственного или природного происхождения, будь
то заранее приготовленные рвы в виде рукавов огромных
загонов, укромные овраги, уединенные уголки в местах
изгибов и поворотов рек с высокими, крутыми берегами.
Так, названия рек Куланотпес, Кулансай, да и отмечен-
ный еще в «Очерках Джунгарии» Чокана Валиханова и
до сих пор хорошо сохранившийся ров от Тарбагатая до
Или, куда по легенде хан Джанибек якобы загнал и погу-
бил всех джунгарских куланов (кроме одного)-все это,
несомненно, свидетельствует о грандиозных облавных
охотах в древности. И тем не менее, сотни раз перебира-
ясь через «джанибековский ров», никто из ученых не
обратил на него должного внимания, не задумался об его
происхождении, наверное, можно даже так сказать - не
заметил его. А ведь до сегодняшнего дня мы не замечаем
ров, намного превосходящий по своей длине «таинствен-
ные» рвы Устюрта, которые, как нам кажется, можно
теперь и не именовать так интригующе таинственно.
151

Родство, функциональное единство таких сухопутных
«каналов» древности, как необходимых элементов облав-
ной охоты, очевидно. И можно уже на основании только
этих, пока еще немногочисленных данных предположить
наличие подобных рвов или борозд, пока еще не обнару-
женных, на территории Казахстана.

По мере сужения кольца охвата обширной территории
соответственно росла и ответственность за своевременное
и точное выполнение своей задачи на всех участках стя-
гивающейся окружности. Старейшины и главы оплошав-
ших родов, цепи которых «дали течь» и упустили часть
добычи, строго наказывались. Поэтому каждый род тща-
тельно готовился к этому моменту охоты, запасаясь все-
возможными кошмами, стегаными одеялами, войлочными
подстилками, которые затем всячески использовались в
момент постепенного уменьшения окружности живой «из-
городи».

Сжимая кольцо, охотники теснили животных, «выце-
живаемых» таким образом из степных пространств Ус-
тюрта к открытому углу из несоприкасающихся друг с
другом окончаний двух рвов, и загоняли их вовнутрь ги-
гантской западни. После этого специально снаряженная
для этого группа воинов-охотников перекрывала вход в
этот огромный «капкан», в котором в отчаянии метались
и перемешивались между собой косяки куланов, стада
косуль, сайгаков и джейранов, елики, храпящие кабаны,
грозно рычащие и выгибающиеся для броска барсы,
злобно огрызающиеся волки с кроваво-красными пастя-
ми, трусливо семенящие лисицы и многие другие. Теперь
наступала пора самых решительных действий - вовнутрь
этого скопища врывался отряд воинов и оттеснял часть
животных к треугольному краю гигантской «мешкообраз-
ной» западни, где уже в полной боевой готовности при-
таились стрелки. Расстояние между лучами этого угла,
составляющее приблизительно 100-150 метров,-вполне
пригодная и удобная дистанция для стрельбы из лука.
Десятиметровые кольцевидные углубления на насыпи, о
которых мы говорили вначале, служили специальными
приспособлениями для стрельбы из лука.

Конечно, права первых выстрелов удостаивались ка-
ганы или ханы, обычно выезжавшие на такие празднест-
ва со всей семьей и с большой свитой телохранителей и
слуг. Утолив свою «охотничью жажду», ханы и их при-

ближенные уступали свои места полководцам и воена-
152

чальникам, батырам, старейшинам-предводителям родов
и их взрослым детям. Затем уже приступали к привычно-
му делу поочередно сменяя друг друга и заполняя поре-
девшую ловушку новыми партиями животных, рядовые
воины-охотники.

В определенный момент этой бойни, когда ряды
жертв уже заметно поредели, аксакалы-старейшины ро-
до,! подавали знак остановить кровопролитие. Оставшую-
ся часть животных отпускали, причем именно старики
знали точно, сколько зверя нужно оставить в живых и
отпустить на волю, чтобы в следующей массовой охот-
ничьей кампании арбы-повозки были также полны добы-
чи. Поэтому воля старших выполнялась неукоснительно.

В трудах прошедших веков, рисующих те или иные
картины из быта казахских племен, можно встретить
восторженные описания таких облавных охот. И в связи
с этим обнаружение гигантских рвов-загонов на плато
Устюрт весьма примечательно. И этот оградный факт,
без сомнения, не только ярко высветил отдельный этап-
историко-этнографического состояния казахского народа,
но шире-несонненоп ролльес свеи п ррояснтт моменты
хозяйственно-бытового устройства жизни кочевых наро-
дов, поможет лучше понять и узнать нам кочевое общест-
во вообще.

***

Облавная охота - только одна из многих разновидно-
стей или приемов охоты у степняков. Перечисление всех
ее способов и видов, характеристика каждого из них-
не входит в нашу задачу, да и не под силу нам. Это-
сложная тема для большего исследования, отдельной
книги. Поэтому мы позволим себе вкратце остановиться
ниже только на одном виде е е - о х о т е с ловчими птица-
ми, а еще точнее и уже - охрте с беркутом.

12. Охота с беркутом на различных зверей, его ловля
и тренировка были у казахов одним из широкораспрост-
раненных и любимых занятий. Конечно, казахи с успехом
приручали не только беркута, но и многих других хищ-
ных птиц. И все же охота с беркутом занимала в их жиз-
ни особое место.

Беркута от других ловчих птиц отличали большой ум
и сметливость, с одной стороны, и яростная отвага, не-
153

обузданная сила, с другой. Он отличался особой зоркостью
и проницательностью взгляда. Не случайно слово қыран
«прозорливый, всевидящий, дальновидный, зоркий» явля-
ется его постоянным эпитетом в казахском языке. Нема-
ло бытует в народе крылатых слов и афоризмов, расска-
зов и преданий о различных качествах этой птицы. При-
ведем, например, одну характерную загадку (отгадкой
которой является - беркут):

Бір нәрсе екі аяқты, сегіз бармақ,
Іліске дуниенің барын алман.
Өзінің тілі бар да, тістері жоқ,
Жұтады көршгенді алмап-жалмап
(букв.: «Существует нечто с двумя ногами и восьмью пальцами,
Ему ничего в этом мире не в состоянии противостоять.
Оно имеет язык, но не имеет зубов,
и в пух и прах разносит все на свете
(жадно проглатывает, разрывая на кусочки, все что увидит»).

Излюбленными местами гнездования беркутов в Ка-
захстане являются отроги Алтайских, Тарбагатайских,
Кокчетавских, Чингизских и подобных им гор, возвышен-
ные места, поросшие соснами, кленом. В зависимости от
места обнаружения и поимки, казахские құсбегі (опыт-
ный охотник с ловчими птицами) подразделяли беркутов
на «горных», «степных» и «низменных» (от слова низмен-
ность) птиц.

Горных беркутов отличает массивность туловища,
широкие плечи и широко расставленные ноги, выпуклая
спина, густая и обильная растительность на шее и ногах.
Беркуты разных регионов отличаются друг от друга так-
же специфичной окраской. Например,степные птицы
имеют, в основном, темный цвет, на фоне которого более
светлые места выделяются наиболее отчетливо, особенно,
бросается в глаза светлый тон плеч и хвостового опере-
нья.

Низменная же или равнинная птица отличается не-
большим по своим размерам, но хорошо сбитым телом.
Перья у нее лежат аккуратно и гладко. Когда пригла-
женная и причесанная она, спокойная, замирает на сво-
ем м е с т е - т а к и кажется, что это не живая птица из
плоти и мяса, а изящная скульптура из желтовато-корич-
невого волнистого мрамора. От нее так и веет величием
и гордостью, самоуверенностью и силой. Возможно, не-

154

большая по сравнению с горными или степными беркута-
ми величина птицы вызвана удобством для обитания в
лесистых или лесостепных зонах.

Исходя из того, в каких местностях был отловлен
беркут, охотники-беркутоловы (құсбегі) давали им име-
на типа Алтайдың ақиығы «алтайская хищная птица, ал-
тайский беркут», Қарағайдың қызыл балақ сарысы «жел-
тый (беркут) с рыжим пухом на ногах из сосновых
(мест)» Қанішер қара «кровожадный черный», Түменнің
сары құсы «лучший (желтый) из несметного количества
(подобных)». Ср. киргизское т ү м ө н «несметное коли-
чество, тьма, много, десять тысяч» и с а р ы в составе
с а р ы а л а «один из видов беркута», ж а м а н с а р ы
«канюк-курганник» (хищная птица), а қ с а р ы «канюк
мохнонгии» (хищная птица), қ о й с а ры «самый луч-
ший, наилучший» (о ком-либо или о чем-либо) и т.п.

Горные беркуты вили свои гнезда высоко в горах на
недоступных скалистых вершинах, голых пиках, отвесных
скалах Другие же беркуты гнездятся на макушках крон
высоких сосен или кленов, а порою даже на кустах сак-
саула. Такие же простые и общедоступные естественные
укрытия как пещера, нора, обрывистый берег реки и т. п.
беркуты обычно не только не используют в качестве мес-
та гнездования, но и вообще крайне редко приземляются
в подобных местах.

Даже если постелить в свитое беркутом гнездо мягкой
травы и чия, оно ничуть не станет удобнее, так как со-
ставляется из больших корявых ветвей и стеблей, торча-
щих в разные стороны. Диаметр гнезда достигает полу-
тора-двух метров.

Как правило, пара беркутов (независимо от того, где)
вьет несколько гнезд на расстоянии друг от друга при-
мерно в один-полтора километра. Яйца же самка откла-
дывает только в одно гнездо, в то время как за другими
в этот момент между делом «приглядывает» беркут-са-
мец. Затем, когда птенцы уже окрепнут и начнут учиться
летать, эти пустые гнезда служат для них своего рода
перевалочными базами, точками их приземления и отды-
ха, определяя их первые воздушные маршруты.

Яйца беркута бывают, как правило, светловатого
цвета. Длина их достигает 59-71 миллиметра, вес-
95-100 грамм. Вылупившись после полуторамесячного
формирования в яйце, птенец в течение двух месяцев пя-
ти дней-двух месяцев десяти дней (обычно этот период
155

времени совпадает с серединой августа месяца) уже на-
чинает пробовать свои силы в небольших перелетах.
Весь сентябрь и октябрь его обучают и опекают самец с
самкой, после чего он покидает родное гнездо уже на-
всегда.

С молодым беркутом қол бала - букв.: «ручной ребе-
нок», т. е. воспитанным на руках с самого раннего воз-
раста, как учат казахские құсбегі, уже в январе-феврале
месяце можно выходить на охоту за лисицами

Существует множество способов отлова степных бер-
кутов. Это и ловля особым образом расставленными се-
тями или путами, и неожиданная поимка беркута после
того, как его каким-либо образом досыта откормили, и
захват в результате стравливания беркутов друг с дру-
гом, и вылавливание птенцов непосредственно из гнезд.

Отлов беркута сетями производится следующим обра-
зом. В землю по краям небольшой окружности слабо
втыкают несколько нетолстых прутьев (не очищенных
от коры) тальника и развешивают на них по кругу сети
из тоненьких, но прочных нитей, с большими отверстия-
ми. В центре вбивают небольшой колышек, к которому
привязывают живую лисицу или зайца, а иногда и одну-
две курицы. Спикировавший на эту цель беркут, распра-
вившись со своей жертвой, никогда не взмывает вверх -
в свободное от сетей пространство. Для взлета он обычно
пробегает небольшое расстояние по земле, чтобы начать
подниматься в воздух Так он и попадает в заранее рас-
ставленную ловушку.

Известен также зимний способ отлова беркутов. Для
этого над снегом на высоте около метра растягивают сеть
белого цвета. Под ней располагают живую лисицу или
зайца. Беркут, падающий сверху на свою жертву, окон-
чательно запутывается в расставленной сети.

Для того, чтобы поймать сытого беркута, специально
наблюдают за ним, чтобы не упустить момент, когда он
до отвала набил свой желудок мясом своей жертвы. За-
тем на быстром и легком коне необходимо неожиданно
«напасть» на беркута и накрыть его сверху плотной
одеждой. Лучше охоту производить в ветреный день,
чтобы гнать птицу по направлению ветра. Это значитель-
но затрудняет ей быстрый взлет.

Другой способ отлова птиц - стравливание беркутов
друг с другом. Для этого привязывают к ноге ручного,
дрессированного беркута кусок лисьей шкуры (обычно
156

наиболее броскую и яркую ее спинную часть) или лисью
ляжку. Затем, завидев в небе другого беркута, выпуска-
ют своего. Последний с самыми миролюбивыми намере-
ниями устремляется к своему дикому сородичу, на что
ГОТ отвечает «черной неблагодарностью», жадно набро-
сившись на приманку. Сцепившись друг с другом в не-
равной схватке, обе птицы камнем падают на землю, где
их уже поджидают беркутоловы.

Взятие птенцов из гнезд требует от охотника большо-
го умения, труда и терпения. Для этого внимательно ис-
следуют расположение гнезда, время прилета беркутов
к гнезду,точные места их частого приземления, исполь-
зуя при этом сети, путы, капканы с войлочными проклад-
ками на зажимах и многие другие приспособления.

Весьма трудным делом является приручение беркута.
Не каждому по плечу дрессировка взрослого беркута,
пойманного сетью или каким-либо другим способом.
Здесь нужны особая выдержка, большой опыт и знание-
своего дела. Успокоить или смирить такого беркута, не
одевая ему томат (специальный кожаный колпачок, на-
деваемый на голову хищной птице), практически невоз-
можно. Да и с томат на голове беркут порой по несколь-
ку дней упорно сопротивляется и противится выучке.
В таком случае, надев ему на голову томат, его
сажают на специальные качельки называемые ырғақ
(подвешенная за оба конца круглая палка), и не дают за-
снуть беркуту таким образом в течение двух, трех, а то
и более дней. Все это время құсбегі должен находиться
рядом. Птица должна постоянно чувствовать его присут-
ствие, ласковые приговаривания, слова, которыми он ус-
покаивает ее, мягкие касания его рук и вообще самое
дружелюбное его участие. Например, балуя, казахские
құсбегі приговаривали «бопым-бопым», призывая, гово-
рили «па-па» или «кеу-кеу».

Уставшая от голода и недосыпания птица постепенно
как будто смиряется с тем, что рядом с нею постоянно
находится человек. Она внимательно прислушивается к
его словам, терпит его поглаживания. В этот момент осо-
бенно важно добиться того, чтобы беркут принял еду из
рук человека. Причем нужно учитывать, что, несмотря
ни на какие обстоятельства, беркут ни в коем случае не
возьмет еды по своей собственной инициативе. Нужно,
улучив необходимый момент, быстро и уверенно вложить
ему в клюв кусок мяса обильно посыпанный сахаром.
157

И, если это удасться сделать, можно считать, что самое
трудное в приручении хищной птицы уже позади.

Самое главное в этом процессе - чтобы птица была
абсолютно уверена в добрых намерениях по отношению
к ней ее хозяина. С целью укрепления этого чув-
ства бывалые охотники с ловчими птицами порою
поднимаются даже среди глубокой ночи, чтобы проведать,
поласкать, погладить, ласково поговорить со своим бер-
кутом. Беркут должен хорошо усвоить, что хозяин никог-
да не сделает ему зла. Правильно выученный, выдресси-
рованный беркут, даже находясь среди шумной толпы
людей с томат на голове, закрывающей глаза, узнав из-
далека голос своего владельца, издает ликующий при-
зывный клекот. Беркут настолько привыкает питаться из
рук хозяина, что достаточно последнему поманить его к
себе, как он тут же незамедлительно из небесных высей
стремительно опускается на протянутую руку своего по-
велителя. Хорошо обученный беркут становится верным
другом человека, привыкает к его коню.

На первом этапе дрессировки птицу обычно выпуска-
ют, привязав ее за лапу к длинной, тонкой веревке что
называется у специалистов по ловчим птицам шырға
тарту. Долгие тренировки укрепляют мышцы птицы, под-
готавливают ее к продолжительным полетам.

Следующий этап выучки - далбайға үйрету «приру-
чение к приманке», когда птицу учат брать корм с по-
верхности специального чучела (чаще всего - это чучело
лисицы). Причем пищу (как правило, мясо) помещали
только на голове или внутри ее, высунув кусочки мяса
из глазных отверстий. Это приучало беркута набрасы-
ваться вначале на голову зверя, выклевывать ему глаза.
После того, как птица хорошо все это усвоит, ее начинали
учить «добывать» себе пищу с поверхности движущегося
по земле чучела. Затем, сдернув с головы беркута томат,
его пускали на чучело, которое волокли по земле, с кон-
и т. д. Как только беркут приземлялся на чучело, движе-
ние последнего сразу же прекращали. Дав птице несколь-
ко раз клюнуть лакомые кусочки, припрятанные в чуче-
ле, всю процедуру повторяли снова и снова. Как известно,
беркуты нападают на свою жертву тремя способами: одни
падают сверху камнем, буквально вонзаясь в нее когтя-
ми и клювом; другие летят низко над землей и как бы
стремительно нагоняют свою цель сзади; третьи, подде-
вают, подцепляют сверху свою жертву, как бы объединяя
158

тем самым в одно два вышеприведенных способа. Лучше
всего приучать беркута к третьему способу. Пикирующий
сверху беркут не застрахован от промашки, в случае ко-
торой он может пораниться от удара об землю. Стелю-
щийся на большой скорости по земле вслед за зверем,
беркут вследствие инерционной силы может сорвать себе
задний опорный палец, не в силах резко затормозить
иначе как зацепившись этим пальцем Для того, чтобы
у беркута выработался правильный способ нападения,
необходимо быть особенно внимательным во время его
предварительной дрессировки с чучелом. Как только бер-
кут садится на чучело, нужно тут же моментально оста-
навливать его движение. В противном случае, если оно
будет продолжаться, у птицы может выработаться «сте-
лющийся» вид атаки. Однако, кроме этого не менее важ-
но, чтобы цель до контакта ее с беркутом, обязательно
продолжала свое движение. Тренировки нападения на
неподвижную «жертву» могут привести к тому, что птица
изберет «пикирующий» тип атаки.

После репетиции с чучелом и перед тем, как пускать
беркута в настоящее дело, желательно поднатаскать пти-
цу в нападении на живую лисицу в наморднике и со спу-
танными ногами. На языке охотников с ловчими птицами
этот способ обозначается термином тірілту, что означает
приблизительно нечто типа «активизировать, делать бо-
лее агрессивным». Действительно, испробовавшую свои
силы на живой лисице птицу можно после этого уже
уверенно использовать в настоящей охоте. Причем лучше
всего выходить на зверя с голодным беркутом. Не зря
говорят охотники: «Собака (охотится) ради своего хозя-
ина, беркут (охотится) ради своего желудка».

Подготовку ловчих птиц к охоте начинают обычно
где-то с мая, июня месяцев. Вначале птицу готовят к
периоду линьки, откармливая ее свежим сочным мясом и
другими высококалорийными питательными продуктами.
Этот период называют қызылға отырғызу - «сажать на
мясо» (букв.: на красное) или түлету - (букв, «провести
линьку») Если правильно смотреть за птицей в это вре-
мя, она быстро оправляется после линьки - перья и пух
ее аккуратно разглаживаются по всему телу ровным и
плотным покровом. В случае плохого ухода перья и пух
птицы топорщатся в разные стороны, лежат неровно, не-
красиво. После линьки молодой беркут набирает в весе,
оперенье его укрепляется. Затем его начинают усиленно
159

тренировать в полетах на длинной тонкой привязи -
шырғаға тартады, в результате чего он сбрасывает лиш-
ний вес, развивает свои мышцы. Причем нужно следить
за тем, чтобы все это происходило постепенно, не очень
резко и быстро. Таким образом у беркута укрепляются
мышцы спины, предплечья, крыльев, завершается про-
цесс формирования растительного покрова-оперенья.
После этого беркута содержат в состоянии средней упи-
танности.

Беркуты раз в два года сбрасывают пух и мелкие
перья и раз в три года меняют оперенье крыльев и хвос-
та. Для того, чтобы стимулировать первое, достаточно,
чтобы птица набрала в весе. Для этого ее определенное
время специально откармливают. Располневшая, нагу-
лявшая жирок птица легко стряхивает с себя пух и мел-
кие перья туловища. Некоторые охотники для того, чтобы
ускорить линьку дают беркутам в это время поесть вы-
держанные в кислом кумысе щитовидные железы лоша-
ди, которые действительно помогают значительно уско-
рить линьку. Однако на здоровье птицы это сказывается
отрицательным образом.

Для того, чтобы улучшить линьку оперенья хвоста и
крыльев, острым ножичком бәкі (маленький карманный
нож) срезают не очень близко к корням наиболее круп-
ные перья. В отверстия полых перьев вкладывают отмо-
ченные, взбухшие зерна пшеницы или серу и затыкают
отверстия ватой. После этого в течение не более чем за
неделю оперенье крыльев и хвоста успевает полностью
обновиться.

В период выучки птиц или в случае другой необходи-
мости опытные құсбегі прочищали различными способа-
ми беркутам желудки (давали слабительные, стимулиро-
вали рвоту), сажали их на голодный паек. Для қоялату
(стимулирования рвоты) птице давали заглотнуть не-
большой тщательно вычищенный (промытый) кусок бе-
лого войлока, завернутый в полоску сала. Через некото-
рое время птицу «выворачивало», и все содержимое
желудка вместе с кусочком кошмы выходило наружу.
В качестве слабительного достаточно было залить не-
сколько глотков обычного красного чая в клюв птице че-
рез трубочку из полой ножной кости журавля.

В лексиконе құсбегі есть слово қайыу.. Оно употреб-
ляется по отношению к определенным видам подкорма
птиц в связи с необходимостью конкретного воздействия
160

на общее состояние беркута. Приведем наиболее харак-
терные из них

Қансоқта - кусок свежего сочного мяса (срезанный
только что убитого зверя или забитого животного) с
сочащейся кровью.

Қызыл - свежее сочное мясо с кровью, нарезанное с
таким расчетом, чтобы его было удобно подбрасывать
птице, подхватывающей кусочки мяса на лету.

Тартпа - непитательные кусочки (мясо затылочной
части, сухожилия, хрящи и т.д.) мяса зверей или жи-

Сарбөртпе- нарезанное, промытое в воде и слегка
отжатое мясо (без крови и сока).

Ақжем- очень тщательно и долгое время выдержан-
ное в воде и затем хорошо отжатое от влаги мясо, наре-
занное мелкими кусочками; мясо полоскают в воде на-
столько, что оно приобретает белый цвет и абсолютно
теряет свою упругость.

Тоят - первоначальное значение: лакомые и излюб-
ленные места, которые в первую очередь поедает или-

выклевывает беркут у своей добычи (жертвы)-глаза,
язык, горячие легкие, теплый мозг, пах и т. д.

Үрген өкпе, боз өкпе - букв.: надутые легкие, светлые
легкие. Для их изготовления легкие только что забитого
животного или убитого зверя осторожно вытаскивают
вместе с дыхательным горлом, надувают и засушивают.

Ақжем и боз өкпе дают обычно, чтобы убавить у
птицы лишний вес, тартпа- для закалки, қансоқта и қы-
зыл - д л я прибавки в весе, сарбөртпе- для поддержа-
ння птицы без изменений в одном и том же состоянии.
Последнее казахи называют также ойтамақ.

Для правильного обучения птицы необходимо также
иметь все необходимые для ее дрессировки и содержания
приспособления. Они суть таковы.

Тұғыр- деревянная подставка для птицы, изготавли-
ваемая таким образом, чтобы ее не касался хвост птицы.
Раньше подставки для беркутов зачастую покрывали за-
лотом или серебром, наносили на них разного рода узоры
и украшения. Конструкция тұғыр’а изменялась в зависи-

мости от вкуса и мастерства ее изготовителя. Известно
множество его различных видов.

Томаға - кожаный колпачок, сшитый из двух, трех
или четырех частей, надеваемый на голову птице и за-

рывающий ей глаза. Для того, чтобы птица не смогла

6-2512 161

его сдернуть лапой, он закрепляется специальной застеж-
кой и шнурком. Украшенная бисером и перьями филина
или совы томаға была также одним из украшений берку-
та. Без такого колпачка птица будет беспокойной и
нервной.

Балақ бау - небольшое обшитое сверху кожей кольцо
из войлока на ноге беркута с прикрепленным к нему не-
большим шнурком. На конец шнурка вдевается колечко.
Балақ бау необходим при приучении птицы к месту (тұ-
ғыр’у) и во время тренировочных полетов на длинной
п р и в я з и - д л я прикрепления последней к ноге беркута.
Без балақ, бау, так же, как и без томат, птица будет рас-
ти беспокойной и пугливой.

Желі бау - д л и н н а я тонкая и прочная веревка со
сдерживающим узлом или утолщением на конце, вдевае-
мая в кольца балақ, бау. Она пользуется во время шырға-
ға тарту - тренировочных полетов и т. п.

Бүркіт қолғап или биялай-варежка или «беркутова
перчатка» из трех пальцев. Изготавливается из хорошо
выделанной волчьей шкуры с добротной подкладкой

Бүркіт кұндақ, или бөлеу - букв.: «люлька для берку-
та», «пеленание» (беркута). Для этого вьют из прутьев
тальника или упругих реек нечто вроде небольшого гнез-
да. К нему специально шьется круглое одеяльце и при-
крепляются ремни. Сильно уставший после дневной охо-
ты беркут (преимущественно зимой), отдохнув в нем, быс-
тро восстанавливает силы.

Бүркіт балдақ или колдық-букв:: стойка, подстав-
ка для беркута; наручник. Для облегчения продолжитель-
ного держания беркута на руке под руку, на которой си-
дит птица, вставляют короткую рогатину - палку с раз-
вилиной на ее верхнем конце. Последняя имеет на конце
небольшую петлю, прикрепляемую к передней части
седла.

Сапты аяқ - небольшая плоская деревянная посуди-
на с короткой ручкой.

Түтік-букв.: «трубка» или шүмек (букв.: «носик от
чайника, самовара», «краник» и т. п.)-небольшая тру-
бочка из полой кости (ножки) журавля или из дерева,
сделанная типа воронки (один конец относительно широ-
кий, другой-поуже).

Таков далеко не полный перечень основных вещей
первой необходимости при выучке беркута.

162

Казахские құсбегі давали своим беркутам разные
клички и прозвища, исходя при этом из его определенных
черт, качеств или свойств-силе и ловкости, хваткости
и смелости, сообразительности и выносливости, предан-
ности и исполнительности иди в связи с определенной

стностью, откуда он происходит, или какими-либо дру-
гими чертами. Например, известны такие имена как Ақ-
шегір «светлоглазый», Күйшіл «любящий уход», Күң та-
бан «твердая подошва», Шүңірек «глубоко посаженные
глаза», Кекшіл «злопамятный мстительный», Садақ сан
«округлобедрый»,букв.: «лукообразные бедра»), Ақиық
болоплечий», Қанды балақ, «кровожадный» (букв.: «ок-
ровавленные лапы»), Сабалақ «мохнатый, взъерошенный,
лохматый», Шәулі «юркий, небольшой» (о самце), Сар-
сүмбі «золотистое копье» и т. п. Возможно, что схожими
названиями обозначались также происхождение и порода
птиц.

Часто в состав имени птицы включается, как один из
его компонентов, имя выдрессировавшего, выучившего,
воспитавшего беркута құсбегі Например: Тулақтың ша-
лағы - букв.: короткохвостый (беркут) Тулака (которого
в свое время известный поэт Абай выкупил в обмен за
пять жеребых породистых кобылиц), Тінейдің сары құ-
сы- «желтая птица Тнея», Жаяу Мұсаның көк дой-
ыны - букв.: «Серый беркут Жаяу Мусы» (с казах, дой-
ын ср. якут, тойон «орел», древнетюркское тоған «сокол»
и т. п.), Мәтмұсаның он үш кұйрығы - букв.: «тринад-
цатихвостый Матимусы» Шайманныц сұршолағы-
букв.: «серый короткохвостый Шаймана», Жабайдың қа-
ра шегірі-букв.: «черноглазый Жабая» и т. д.

Названия беркута порой основываются на возрастных
показателях. Сравните следующие названия, являющиеся
в то же время обозначениями точного возраста: балапан
құс (букв: «птенец»)-один год, қан түбіт («кровавый
пух»)-два года, тірнек («молодой, юнец»)-три года,
тас түлек («окончательно хорошенько прошедший линь-
ку, т. е. с окрепшим, жестким опереньем»)-четыре года,
мұзбалақ («лапы во льду, ледяные лапы», перен. «неуто-
мимый, жестокий, хваткий» и т. д . ) - п я т ь лет, көк түбіт
(«серый пух»)-шесть лет, қана («цепкий»)-семь лет,
жана («в расцвете /сил/»)- восемь лет, май түбіт («жир-
ный пух»)-девять лет,барқын «темный, криччнво-
черный» и т. п. цвета)-десять лет, баршын («немощь
/старческая/, старость», «слабость»-и т. п.)- одиннадцать

163

лет, шөгел («старый», «состарившийся»)-двенадцать
лет и т. д. и т. п. вплоть до пятнадцати-двадцати лет.

Коллективную охоту со всем разнообразным охот-
ничьим снаряжением - ловчими беркутами, стремитель-
ными гончими, стальными капканами, быстрыми конями,
волосяными силками и петлями, шелковыми сетями и
т. д., длившуюся от нескольких недель до нескольких ме-
сяцев, казахи издавна называли салбұрын. Во время сал-
бұрын’а, как повелось исстари, независимо от возраста,
известности, опыта, влиятельности или искусности - все
подчинялись құсбегі- охотнику с ловчими птицами.

Как правило,құсбегі подразделяет или группирует от-
ряд людей следующим образом.

Первая партия располагается на близлежащих высо-
тах с беркутами на руках.

В т о р а я - т е , кто производя шум, громко грохоча или
крича выгоняют зверя из нор, укрытий, укромных ме-
стечек.

Третья партия перекрывает убегающему зверью доро-
гу в труднодоступные, удобные для бегства и непригод-
ные для погони места.

Четвертая партия преследует зверя по следам, дви-
жется вдогонку, не упускает его из виду.

П я т а я - т е , кто оставшись «дома», готовит еду для
охотников, улучшает их жилье, а после того, как послед-
ние придут с добычей-разделывают и освежевывают
туши.

Каждая из названных выше групп или партий охот-
ников выполняет нужную и важную работу. И только в
слаженных действиях всех этих звеньев охотничьей стра-
ды - залог успеха, ибо салбұрын длится не один и не два
дня, а порой долгие недели и даже месяцы.

Хорошо подготовленные беркуты могут брать лис,
корсаков и зайцев, а некоторые умело «расправляются»
с волками, сайгаками,архарами.

Самка беркута весит в среднем пять, пять с половиной
килограммов, самец чуть м е н ь ш е - четыре, четыре с по-
ловиной. Размах крыльев беркута доходит по длине до
двух, двух с половиной метров Самки беркута обычно
сильнее, массивней и яростней самцов в схватке.

Несмотря на то, что не всегда прослеживается прямая
зависимость между размером, величиной беркута и его
боевыми качествами, все же в большинстве случаев круп-
ные беркуты более мощны и воинственны. Поэтому в

164

практике оценки достоинств птицы у казахов было также
определение ширины ее груди. Так, например, если ох-
ват груди беркута превышает девять-десять тұтам ов
(тұтам-мера длины, равная ширине сжатого кулака
или ладони, приблизительно в два раза меньше пяди),
последнее свидетельствует об его выдающихся качествах.
«Балуан екен!» («Ну и богатырь! Настоящий бога-
тырь!»)-говорят о таком беркуте.

Наука свидетельствует о том, что беркуты живут
100-150 лет. Казахи же считают старым беркута в 1 5 -
20 лет.

II. В народе говорят, что у мужа одной невестки было
шесть старших братьев: Озенбай (Өзен - букв.: «река;
речной»), Камысбай (букв.:Қамыс-«камыш, тростник,
камышовый»), Каскырбай (Қасқыр - букв.: «волк, вол-
чий»), Койшибай (Қойшы-букв.: «пастух»), Кайракбай-
(Қайрақ -букв.: «точило, точильный брусок»), Локет-
бай (Лөкет-букв.: «тесак»), И вот однажды, отправля-
ясь по воду, увидела она, что в камышах волк задирает
овцу. Криками спугнув волка, молодая женщина броси-
лась быстро назад - ведь нужно было пока овца еще не
издохла пустить ей кровь, так как в противном случае
ее мясо, по представлениям казахов, стало бы не пригод-
ным к употреблению. Но вот задача -у казахов, соглас-
но их обычаям, строго настрого запрещалось невестке
называть имена старших родственников мужского пола
со стороны мужа. Но находчивая невестка не растерялась
и, прибежав домой, сказала: «Там за журчащим с этой
стороны шелестящего блеящего воющий есть собирался,
я прогнала его. Пока блеящий не умер, быстро режущее
проведите несколько раз по тому, обо что это делают, и
скорее идите туда!»

Эта популярная история в некотором смысле являет-
ся показателем характерных черт быта и жизни казахов.
Во-первых, версия о «находчивой девушке» несостоятель-
на в том смысле, что эвфемистичные эквиваленты слов
река - журчащее, камыш - шелестящее, овца - блея-
щее, волк - воющий, нож - режущее, брусок - то, обо
что проводят «режущим» и т. п. вовсе возникли не в ре-
зультате мгновенной импровизации. Они, по всей вероят-
ности, уже давно существовали в ее «женском» лексико-
не, употребляясь как обычные традиционные дублеты
запретных слов. Более того-для нее и для ее окружа-

165

ющих в этом нс было нйчего необычного или непривыч-
ного. Во-вторых, вышеприведенный пример является
лишь одним из частных проявлений широкой системы лек,
сических табу или этических норм кочевников. Вспомним,
хотя бы названия обозначений родства или свойства у
казахов: ата «дед», ана «мать», ене «свекровь, теща; мат-
ка с приплодом», әже «отец», шеше «матушка», ерлі-зай-
ып «супруги», бала «ребенок, дитя», ұл «сын», қыз «дочь»,
бауыр «родственник» (кровный), қарындас «единоутроб-
ный, близкий родственник» (древнее значение - встреча-
ется в эпосе, пословицах и поговорках); «младшая сест-
ра брата», аға «старший брат, старший», іні «младший
брат», апа «старшая сестра, старшая», әпке «старшая»
(о сестре, старшей близкой родственнице - уважит.),
сіңлі «младшая сестра сестры», немере «внук, внучка»,
швбере «правнук, правнучка», шөпшек - «праправнук,
праправнучка», немене «прапраправнук» (в последних
четырех случаях имеется в виду второе, четвертое, пятое
поколение от родителей только со стороны их сыновей),
жекжат «кумовья, кум, кума» и их родня, жұрағат «по-
томство, потомки», «дальний родственник», туажат «близ-
кий человек, породнившийся, ставший родным», қаймана
«чужой, не родной», нағашы «родственники по линии ма-
тери», жиен «ребенок, дети сестры или дочери, племян-
ники по женской линии», жиеншар «дети, родившиеся от
детей сестры или дочери, от племянников по женской ли-
нии, т. е. от жиен'а», абысын «жена старшего брата по
отношению к жене младшего брата», «жены братьев»,
ажын «жены родственников, близких родственников», құ-
да «сват», құдағи «сваха», құданың құдасы «сват свата»,
құда бала «сваток», құдаша «молодая родственница же-
ниха или невесты, сватья», бөле «двоюродный брат или
сестра по матери», «дети родных сестер», қарын бөле «са-
мый близкий среди бөле», бажа «свояк, т. е. муж своя-
ченицы (сестры жены)»,төркін «родня замужней жен-
щины», қайын жұрт «родня жены», қайын ата «отец му-
жа или жены», «свекор», «тесть», қайын ене «мать
мужа или жены», «свекровь, теща», қайын аға «стар-
ший брат (мужа или жены)», «старший деверь», «стар-
ший шурин», қайын іні «младший брат (мужа)», «млад-
ший деверь», қайын сіңлі «младшая сестра мужа»,
«младшая золовка или свояченица», қайын бике
«старшая сестра жены», «старшая золовка или старшая
свояченица», қайын «родственник жены или мужа».

166

балдыз «свояченица, золбвка, младшая сестра жены»,
«шурин» (брат жены), жезде «муж старшей сестры
или тети, зять», жеңге «старшая невестка, сноха, жена
старшего брата или дяди» (в форме жеңгей -«почтитель-
ное отношение к старшим по возрасту женщинам», жеңе-
ше, жеңгетай и т. п . - «женушка» и др.), келін «невестка,
невеста, новобрачная, молодуха, сноха» (только со дня
свадьбы, с момента проживания в доме жениха) (отсю-
да: келіншек «молодуха, невестка, молодая женщина»),
күйеу «жених, новобрачный, зять» (жених - только в
день свадьбы, зять - после нее), «молодой муж» (только
по отношению к родне жены на свадьбе), «младший зять»
(только -«муж дочери или младшей сестры»), дос «друг,
дружка»,құрдас «ровесник», құрбы «сверстник», тамыр
«приятель» әже «бабушка», ағайын (из аға и ін)
«братья», «сородич, родня», ұру, ру «род, племя, подрод,
ответвление родо-племенного объединения», туыс, туыс-
қан «родственник», тума «родственник (очень дальний)»,
тай, дайы, таға -«родственники со стороны матери»
(старшие), өгей «неродной, сводный, неединокровный»,
өгей әке «отчим», өгей ана «мачеха», өгей ұл. «пасынок»,
өгей қыз «падчерица», ер «мужчина, муж», қатын «же-
на», тұл «вдовец или вдова» тұл ер «вдовец», тұл әйел
«вдова»), баба «предок, предки» и т. д. Уже в этих тер-
минах содержатся определенные морально-этические
нормы. Причем, как правило, они лишены внешнего вли-
яния, чего-либо наносного, привнесенного (скажем, воз-
действия исламской религии и т. п.). Они - продукт ре-
альных потребностей кочевого образа жизни и хозяйст-
вования степняков. Они взяты из самой жизни, ею
продиктованы. Последнее обстоятельство мы постоянно
имели в виду при изучении культурного бытия, мораль-
но-этических качеств, духовного мира народа.

12. Итог. Вышеприведенные отрывочные этнографи-
ческие примеры из жизни народа, конечно,-только сла-
бый отблеск, мельчайшая часть реальной, многоликой
картины его быта, хотя и частные аспекты порой при
пристальном рассмотрении могут раскрыть более общие
или характерные черты, присущие всему народу, как в об-
ласти материальной, так и духовной культуры. Выявление
этнографических материалов - процесс бесконечный и
необъятно широкий, как и сама жизнь. Только перечень
этнографических реалий занял бы у ученых десятки, а то

167

и сотни фолиантов. Сбор таких данных - важная задача,
современности, ибо быт народа меняется на глазах и ин-
терпретировать многие факты из его вчерашней жизни
становится чем дальше, тем труднее. Не менее важно и
нужно также вести параллельно работу по теоретическо-
му осмысливанию накопленного, выявлению в нем опре-
деленных закономерностей, реставрации «закодирован-
ной» в вещах и предметах необходимой информации со-
гласно законам материалистического диалектического ми-
ропонимания.

Изучая историю народа, его социально-экономические
формации, типы хозяйствования и производства на раз-
личных этапах развития, нельзя пренебрежительно отно-
ситься к его культурной сокровищнице, духовному насле-
дию, этике и эстетике, сложившимся традициям и обы-
чаям. Человечество с самого начального момента своей
истории совершенствует и развивает на протяжении мно-
гих веков не только специфичные методы и способы вос-
создания материальных ценностей, но и свою мировоз-
зренческую систему, культурный уровень, морально-эти-
ческие нормы и т. д. Поэтому мнение о том, что все
старое - есть изжившее себя и вредное, давно уже само
стало предрассудком вчерашнего дня. Конечно, не все
у прошлого может быть использовано нами в строитель-
стве нового общества. Там, где существовала эксплуата-
ция человека человеком было две культуры - культура
тех, кто эксплуатирует и культура истинно народная.
Нужно уметь отличать друг от друга эти две культуры,
две идеологии, два подхода к оценке материальных цен-
ностей, два морально-этических кредо. О классовости
культуры в этом смысле говорил В. И. Ленин, и его поло-
жения при изучении несоциалистического прошлого наро-
да или народов, их материальной и духовной культуры
являются основой современной научной исторической ме-
тодологии.

VIII. И С К У С С Т В О

«Изучая микроскопом каждую клетку мыши, не-
возможно узнать на что она похожа, точно также,
как нельзя понять строительное чудо готических
соборов, изучая каждый камень путем всевоз-
можных химических анализов».

Г. Селье

«Передо мной серело пустынное поле. Один сто-
рожевой курган стоял, вдалеке и, казалось, зорко
глядел на равнины... Время его, думал я, навсегда
проходит: в вековом забытьи он только смутно
вспоминает теперь далекое былое, прежние степи
и прежних людей, души которых были роднее и
ближе ему, лучше нас умели понимать его шепот,
полный от века задумчивости пустыни, так много
говорящей без слов о ничтожестве земного суще-
ствования... В южных степях каждый курган ка-
жется молчаливым памятником какой-нибудь по-
этической были».

И. А. уннин

В глухой степи живет дракон.
Нет сил, нет мочи шевельнуться.
Его кости напоминают стволы и ветви.
На темени сверкает единственный глаз.

Казахская народная загадка.
Отгадка: юрта.

1. Музыкальная летопись. Любовь к музыке и песням
в народе, сложившиеся на протяжении долгих веков от-
работанные приемы музицирования и песенного исполни-
тельства послужили причиной сохранения вплоть до на-
стоящего времени богатейшего музыкального наследия
казахского народа, своими корнями восходящего к седой
старине, фольклорному богатству, устному народному
творчеству во всей своей многожанровой представлен-
ности. Искусство народа не просто дошло до нас как вещь
или неживой предмет большой ценности. Понятое и при-
нятое нами сквозь призму веков, оно как бы высветило
изнутри самое главное и самое важное в нас самих, в на-
шей жизни и в окружающем нас мире. Оно, ожив в наших
сердцах, учит нас пониманию красоты и гармонии, воспи-

тывает в нас любовь к родине и родной земле, и оно сеет
в людях зерна добра и высокой морали.

И вопрос о том, как мы относимся к сохранению, раз-
витию и возрождению народного искусства - вопрос да-
леко не праздный. Принципиальное значение имеет изу-
чение проблемы его наиболее полного использования в
нашей сегодняшней, современной жизни.

Ответ на вопрос о том, «в каком виде искусства нашла
наиболее полное отражение душа казахского народа?»
будет один: в музыке. Народ, не имевший свою развитую
письменность, не имевший изобразительного и скульптур-
ного искусства, почти не имевший сцены, свое наиболее
полное духовное самовыражение нашел в музыке и искус-
стве слова. И потому песни и кюи стали неразлучным
спутником жителя великой степи от рождения до самой
смерти (А. Кунанбаев) и, казалось, что поет вся казах-
ская степь (Г.Н.Потанин).

«Являясь чутко человечным художественным отраже-
нием действительности, казахская богатейшая мелодика
всегда - при своей жизненной свежести, жизнерадостно-
сти и конкретности (в смысле ее постоянной включенно-
сти в быт).-составляет впечатление глубокого философ-
ского синтеза, высокого человечнейшего обобщения на-
родной психики»,-писал видный советский музыковед
Б.В.Асафьев (15,9).

«Вот передо мной сборник «1000 казахских и киргиз-
ских песен»- они положены на ноты. Оригинальнейшие
их мелодии - богатый материал для Моцартов, Бетхове-
нов, Шопенов, Мусоргских, Григов будущего...»- писал
М. Горький о музыкальной культуре казахов (31, 17,
133).

«Я, как и Вы, был поражен силою трогательного на-
строения, которое довольно простыми средствами вызыва-
ет легенда об Аксак-кулане, призывной силой такой пес-
ни, как 406 (народная песня «Сыр-Дуан»- А. С. ,, кото-
рая создает в пространстве город на Сыр-Дарье,-этим
цветением прекрасных и здоровых мелодий, которые ук­
рашают степь.

Я был также удивлен тем, что они перестали быть для
меня далекими, я нахожу их как бы то ни было родствен-
ными нашей европейской музыкальной флоре, если не
той, какою она является ныне, то той, каковою она была,
пока ученая музыка не заглушила в ней элемент народ-
ности»,- писал известный французский писатель Ромен

170

Роллан в письме к А. В. Затаевичу после того, как он по -
знакомился с музыкальным наследием казахов (46, 273).

«Кюи, т. е. инструментальные музыкальные пьески,-
явление довольно редкое в народной музыке. Так, в со -
временной Европе редки симфонии. Чтобы достигнуть
таких высот, музыка должна находиться на высокой сту -
пени развития.Поэтому, если говорить о народной музы -
ке, мы должны квалифицировать казахские кюи как
высокохудожественные образцы казахской народной му-
зыки»,- писал в свое время Кудайберген Жубанов
(45,4).

Мухтар Ауэзов говорил: «Бесценный материал для
истории представляют собой народные мелодии - кюи,
исполнявшиеся на сыбызге - степной дудке, кобызе -
степной скрипке и трехструнной домбре - в отличие от
своего более распространенного двухструнного варианта,
более приспособленного для простого аккомпанирования,
и других инструментах на огромной территории - в
Центральном и Восточном Казахстане, на Алтае, Алатау,
в районах Сыр-Дарьи и т. д.» (17,60).

«Еще с четырнадцатого века в кочевой степи слово-
«кюй» обозначало инструментальную музыку, свиде-
тельствуя о том, что этот вид искусства у казахов суще-
ствует издревле. Имеется много музыкальных доказа-
тельств этого положения - сами кюи, которые обрисовы-
вают события тринадцатого-четырнадцатого столетий, со-
бытия, запечатлевшиеся в сознании народа своими зна-
чительными общественно-историческими последствиями.
Глубина музыкального языка,наличие чисто инструмен-
тальных виртуозных приемов, программный характер из-
ложения этих легенд говорят о том, что на территории
Казахстана была высоко развита инструментальная куль-
тура»,-писал основатель казахского музыковедения,
композитор Ахмет Жубанов (44, 10-11).

Вышеприведенные цитаты свидетельствуют о важной
роли музыки в истории культуры, эволюции формирова-
ния эстетических представлений, духовном развитии на-
рода, что несомненно предполагает большую значимость
научных изысканий в этой области, так как музыка сама
по себе есть оригинальное отображение сложной жизни
народа, нации, его дум и чаяний,есть творение народное.
Для его полного и всестороннего изучения необходимы
усилия не только музыковедов, но и историков, филосо-
фов-эстетов, литературоведов и фольклористов и других.

171

Музыкальное наследие в общей духовной и культур-
ной сокровищнице народа занимает особое место не
только благодаря своей разноплановости, многовыражен-
ности, разнообразию и большому количеству материала,
но и в результате наличия архаичных черт, консервации
древних мелодий, являющихся ценными во многих отно-
шениях. Учитывая, что материальные реалии древнего ко-
чевого быта вследствие нестойкости материала их изго-
товления (дерево, кожа, войлок и т. п.), за исключением
их ничтожной части (пазырыкские и другие находки), не
сохранились до наших дней, роль фольклорных данных,
музыкального наследия и языковых фактов как источни-
ков по истории их носителей особо значима. Достовер-
ность музыкальных материалов навряд ли может вызвать
серьезные сомнения, так как самые древние, по хроноло-
гии специалистов, мелодии живут в народе в одном и том
же основном виде или варианте, исполняясь независимо
друг от друга так в различных уголках республики. Мо-
гут быть,конечно, некоторые небольшие вариации, зави-
сящие от того, насколько опытен исполнитель, или от того,
на чем исполняется тот или иной кюй (на домбре или
кобызе и т. д.). Но в подавляющем большинстве, повто-
римся, основная линия, скелет музыкальной вещи остают-
ся неизменными. «Изумительно, с какою свежестью сох-
ранили киргизы ( к а з а х и - А . С . ) свои древние предания
и поверия, и еще изумительнее, что во всех отдаленней-
ших концах степи, особенно стихотворные саги, передают-
ся одинаково и при сличении были буквально тождествен-
ны как списки одной рукописи. Как ни странна кажется
подобная невероятная точность из устных источников ко-
чевой, безграмотной орды, тем не менее это действитель-
ный факт, не подлежащий сомнению»,- писал по этому
поводу Чокан Валиханов (28, 1, 391). Схожая картина
наблюдается и в казахской народной музыке. Так, напри-
мер, идентичные по своему содержанию кюи Коркута, вос-
ходящие к VIII столетию, исполняются присырдарьински-
ми, каратаускими, центрально-казахстанскими (сарыар-
кинскими) и поволжскими (едильскими; Еділ - Волга
по-казахски) казахами. Разве не поразительно, что почти
нет разницы в музыкальных записях кюев Коркута, сде-
ланных в Оренбурге А. В. Затаевичем, вариантах Ыкы-
ласа Дукенулы из местности Сарысу, Жаппаса Каламба-
ева из Каратау и Даулета Мыктыбаева из Караоткеля?
Трудно в это поверить, но это - факт. Факт, свидетельст-
172

вующий о древности культуры отшлифованнсти художе-
ственного вкуса, прочности традиций и духовной моно-
литности кочевого этноса, которые в свою очередь зиж-
дутся на единстве образа жизни и хозяйствования на-
сельников Великой степи (Л. Н. Гумилев) на протяже-
нии многих веков. Еще одним подтверждением сказанно-
му является то, что уже в V I - V I I I в в . , как установили
ученые, в степи существовало жанровое разделение музы-
кальных произведений, была представлена вокальная
и инструментальная музыка. Далеко не каждый народ,
как справедливо писал об этом Кудайберген Жубанов,
имел в. далеком прошлом аналогичную картину, так
«вплоть до начала двадцатого столетия было немало
народов, музыкальная культура которых была пред-
ставлена только песнями», т. е. у них еще не произошло
разделения ее на вокальную и инструментальную части
(45,4). Если же говорить о кюях Коркута, то по своему
композиционному и художественному совершенству они
предполагают наличие развитой еще более древней му-
зыкальной традиции, продолжением которой они явились,

Вопрос об истоках музыкальной культуры, хронологии
этапов ее эволюции, формировании художественного
вкуса - сопряжен с целым рядом трудностей. Наскаль-
ные рисунки и петроглифы свидетельствуют о том, что
музыкальное творчество в своих древних формах было из-
вестно и в эпохи неолита и палеолита. Возьмите в руки
прекрасную книгу А. Г. Медоева «Гравюры на скалах»
(Алма-Ата, 1979). В ней есть картины, на которых изоб-
ражены пляска шамана, танцующие, поющие люди и
множество лучников... Ведь лук - праматерь современ-
ных струнных инструментов. Эпическое клише «адырна-
сын ала өгіздей мөңіреткен» (букв.: «заставлял тетиву
своего лука реветь как мощный вол» [в момент стрельбы
из л у к а ] ) - в з я т о из самой жизни, а не выдумка жырау
(исполнителя эпоса).

Авторами первых струнных кюев были древние воины
или охотники, а их первым музыкальным инструмен-
том - боевой или охотничий лук. Не случайно, до сих пор
у некоторых народов Средней Азии, Сибири, Алтая, Ти-
бета и т. д. встречаются виды смычковых инструментов с
одной струной.

В рисунках на камнях и скалах, датируемых III тыся-
челетием до н. э. уже довольно четко обозначаются не
только танцующие или поющие фигурки людей, но и са-

173

ми изображения музыкальных инструментов. Подтверж-
дают это и результаты археологических раскопок в Сред-
ней Азии и Казахстане. «Каменные изваяния Централь-
ного Казахстана являются одними из важных показате-
лей истории, духовной культуры, быта и этнографии
кипчаков,- пишет А. Х. Маргулан - В связи с этим
хочется отметить одну статую, обнаруженную в Улытау.
Она изображает шамана. Воздвигнуто изваяние на бере-
гу реки Жангабыл в 3 км на юг от могильника Тортка-
ра... Сбоку шамана подвешен кобыз, на спине четко про-
рисовывается шаманский колокольчик - в форме полу-
месяца ручкой вниз. Эти две вещи - кобыз и колоколь-
чик-обязательные инструменты древних шаманов или
жырау, певцов или исполнителей толгау (песенных моно-
логов-раздумий в философском, лирическом плане). Ко-
локольчик, возбуждаемый ритмическими движениями
тела, как бы отбивал такт берущей за душу мелодии
кобыза» (76, 38-39). «Среди археологических находок
(настенная роспись, терракота),-пишет известный му-
зыковед, академик В. Виноградов,-особого внимания
заслуживает изображение щипковой двухструнки, быто-
вавшей... не менее чем две тысячи лет назад!!!» И, как
считает ученый, наиболее близкими к данному прототипу
или праотцу музыкальных инструментов следует приз-
нать казахскую домбру и киргизский комуз (29, 89).
Точно также, по мнению В. Виноградова, самым древним
образцом современных виолончели, скрипки, альта сле-
дует признать казахский кобыз. Данная точка зрения
никем не оспаривалась. В связи с этим, хотелось бы от-
метить следующее. Одной из самых древних религий
мира является ш а м а н и з м - язычество. В казахской сте-
пи шаманизм в трансформированных, смешанных фор-
мах (с другими религиями или с «политическим» оттен-
ком) сохранился почти вплоть до начала XX столетия.
В 20-х, 30-х гг. нынешнего столетия А. В. Затаевич запи-
сал несколько десятков мелодий шаманских песен или их
инструментальных произведений. В казахском языке жи-
вут и поныне слова-отголоски шаманизма: тәңірі «бог,
всемогущий» (первоначально-«небо»), көк соққыр
(проклятие) «будь ты проклят» букв.: «пусть тебя нака-
жет [бог неба] небо»), тәңірберген «богом (небом) дан-
ный» көкті баспа «не наступай на зеленое, зелень, тра-
ву», «не топчи траву» (этногр.) и т. п. По казахским
народным представлениям бақсы, т. е. шаман,-это
174

представитель религии (ее определенного вида), пред-
сказатель и учитель, являющийся одновременно и певцом
и исполнителем музыкальных произведений, и лекарем,
и святым, и колдуном. По словам Ч. Ч. Валиханова,
только самых способных знахарей казахи называли сло-
вом бақсы (28, 1, 469-477). Этим словом у монголов
именуются учителя и наставники, у уйгуров - интелли-
генция, грамотные, образованные люди, у туркмен -
певцы и поэты. У казахов же трудно представить себе
шамана-баксы без кобыза и асатаяка (асатаяқ - у д а р -
ный музыкальный инструмент в виде палки, увешанной
бубенцами и колокольчиками).

Жеткенде жылқым жүзге қуанамын,
Еңкейіп сырлы аяқпен су аламын.
Есіме сен түскенде сүйген сәулем,
Қолында асасы жоқ диуанамын.
(букв.: «Я рад, что табун мой достиг ста голов.
Слегка наклонившись,
Я -черпаю воду изящной цветной пиалой.
Но стоит только вспомнить тебя, моя милая,
как вмиг я подобен страннику-диуане
(беспомощному) без посоха-асы в руках своих»),

- поется в народной песне, в которой образ диуаны-
странника без посоха-асы передает чувство неловкости,
ощущение чего-то недостающего, беззащитного, слабого.
Проникновенная музыка, которую исполнял баксы на
кобызе, позванивая в ритм бубенцами и колокольчиками,
помогала ему соответствующе подготовить публику, пси-
хологически настроить слушающих, ввести зрителей в
сомнамбулическое состояние в момент камлания, когда
он начинал свой прямой диалог с предками и духами-
богами. Поэтому в некотором смысле кобыз (и исполни-
тельство на нем и сам феномен шаманства в степи взаи-
мосвязаны и взаимозависимы.

И именно с исчезновением или затуханием шаманизма
необходимо связывать и период регресса в казахской ко-
бызной музыке последних столетий. К настоящему мо-
менту, если не считать девяти мелодий, записанных
нашими известными фольклористами М. Байдилдаевым
и Е. Турсуновым у казахов, проживающих в районах близ
Сырдарьи (эти мелодии не пользуются такой общенарод-
ной популярностью, не являются широко распространен-
ными), известно всего лишь двадцать два кюя Коркута,
сохранившихся в народной памяти. Затухание же шама-

175

низма как общественного явления было вызвано откры-
той войной, которую объявили всем баксы, и прежде все-
го кобызистам-баксы (ибо последние в силу звучности и
силы воздействия кобыза на чувства людей пользовались
в массах большей популярностью), представители ислам-
ской религии. Они видели в них серьезных конкурентов и
не жалели с р е д с т в борьбе с ними. «Кобызное шаманст-
во» (баксовство ) было представлено самыми талантли-
выми и способными личностями, умеющими заставлять
себя слушать, повести людей за собой, убедить их силой
своего художественного воздействия в необычайности
своего происхождения. Большой любовью в народе поль-
зовались известные поэты-певцы, баксы-кобызисты, ком-
позиторы Коркут, Ыкылас, Абикей, Жаппас и Даулет.
И все же силы были неравны. «Кобыз приносит несча-
стье, его звуки сеют беду, прикоснувшийся к нему обречен
на горе или невезение, имеющий кобыз будет всегда
беден»,-твердили муллы и ярые поборники веры. Игра-
ющий на кобызе приравнивался к инакомыслящему бе-
совскому отродью, слушающие его - объявлялись под-
павшими под его влияние. Играть на кобызе, говорили
люди, значит взывать к черту, сатане и сторонились пев-
цов, баксы, поэтов... Не говоря о древних временах, до-
статочно привести примеры из недавнего прошлого. Вспо-
мните хотя бы как был объявлен сумасшедшим и связан
известный акын Биржан-сал, покинут соплеменниками
Ахан-сере, объявленный состоящим в сговоре с дьяво-
лом и т. д.

В результате, наряду со многими музыкальными ин-
струментами, такими как шертер, жетыген, трехструнная
домбра и т. п., в связи с вышеназванными историческими
обстоятельствами мы чуть было не лишились кобыза -
одного из древнейших музыкальных инструментов, пра-
родителя смычковых-инструментов. Был период, когда
казахский народ уже почти не имел продолжателей тра-
диции кобызовой музыки. Вплоть до недавних пятидеся-
тых-шестидесятых годов исполнителей на кобызе можно
было буквально перечислить по именам (Даулет Мыкты-
баев и Жаппас Каламбаев). Сейчас положение в корне
выправлено. Десять-пятнадцать лет упорного труда ка-
захских композиторов и музыкантов - и можно уже кон-
статировать факт: кобыз спасен. Трудно сейчас назвать
какой-либо профессиональный национальный или фоль-
клорный ансамбль без участия в нем кобызистов... Как

176

феникс, возрожденный из пепла, ожил кобыз и вновь
звучит в казахской степи его емкий, объемистый, то прон-
зительно звонкий, то бархатисто приглушенный, до боли
родной голос.

Много ценных сведений о древней музыке Казахстана
содержат в себе записи средневековых западноевропей-
ских путешественников, ученых и монахов-миссионеров.
Однако никоим образом мы не можем согласиться с те-
ми исследователями, которые на основании документиро-
ванности отдельных данных ведут отсчет их истории с
этого момента или считают тот или иной факт присущим
только той определенной эпохе, в которой он конкретно
обнаружен. Для создания музыкальных произведений,
свидетелями исполнения которых явились невольно те
или иные исторические лица, необходимо прежде всего
наличие устоявшейся, более или менее совершенной му-
зыкальной традиции, опыта музицирования. И факты,
свидетельствующие о наличии тех или иных инструмен-
тов, музыкантов или исполнительстве в определенные
эпохи — прежде всего тому подтверждение.

О значительной роли музыки в жизни кочевников, на-
селявших нынешнюю территорию нашей республики, их
развлечениях и играх, обычаях и различных сценах ис-
полнения, музыкальных произведений с подъемом повест-
вовали в XIII—XIV вв.ПланоКарпини, Гильом Рубрук,
Марко Поло, Рузбехан, Якуб — свидетели и очевидцы
всего этого. Так, в памятнике XIV в. «Аттухфатуз закия-
ту филлугатит туркия» («Редкий дар о турецком [кип-
чакском] языке»), изданном в Египте (16, 64-65), встре-
чаются ранние упоминания о домбре, сыбызге, сырнае
и т. п. инструментах, широко распространенных ныне
(и — ранее) у казахов. Домбра, к примеру, как устано-
вил известный исследователь по истории музыки Т. Мер-
галиев, является архетипом балалайки (87, 207), что под-
тверждается также тюркской этимологией данного слова
(см. например: Шипова Ё. Н. Словарь тюркизмов в рус-
ском языке. Алма-Ата: «Наука», 1976, с. 54). Интересней-
шие данные о музыке тюрок содержатся в китайских
хрониках. Великий полководец и путешественник VII в.
Ли Шиминь много сделал для улучшения взаимоотноше-
ний между китайцами и их западными соседями — орда-
ми степных тюрок. В последующий период правления ди-
настии Суй у радушных и дружелюбных кочевников
находили приют китайцы, бежавшие от бремени импера-
177

торской власти. У тюркских воинов считалось престиж-
ным обладать китайскими красавицами. У китайцев, в
свою очередь, кочевническая одежда и образ жизни бы-
ли своеобразной модой. Такие знаменитые китайские
поэты, как Бо Цзюй-и, восторженно воспевали в стихах
достоинства тюркской юрты. В этот период был создан
китайско-тюркский словарь, тюркские песни и мелодии
исполнялись оркестром китайского императора (34, 1 7 5 -
176). ...В начале XVI в. известный Магеллан явился сви-
детелем тридцатидневных празднеств, веселий в южном
Китае, где на неком инструменте коус исполнялись музы-
кальные пьески. Быть может, и здесь под названием коус
«кроется» кобыз? По крайней мере, в языке китайцев
кобыз называется күпү. Конечно, не менее вероятно, что
магеллановский коус не имеет никакого отношения к
древнетюркскому кобызу. Но не в этом суть дела. Важно
понять другое - т о , что целая плеяда выдающихся ком-
позиторов-кюйши (күйші- исполнитель и композитор)
Средней Азии и Казахстана, крупных теоретиков
своих эпох (именно!-А. С.)-Коркут-ата (VI-VIП вв.),
Аль-Фараби (IX-X вв.), Ибн-Сина (X в.), Кетбугы
жырши (XIII в.), Сафи-ад-Дин (XIII в.), Сыпыра жырау
(XIV в.), Асан-Кайгы (XV в.), Қазтуган (XV в.), Абу-
аль-Қадыр (XV в.), Абдурахман Жами (XV в.), Букар
жырау (XVIII в.) Нысан абыз (XVIII в.) и т. п . - н е
могла возникнуть на голой почве. Они-продолжение
или дальнейшее воплощение предыдущих этапов разви-
тия, школ.

Конечно, чем дальше вглубь истории - тем более для
нас непонятного или неизвестного. И наоборот-чем
ближе к дню сегодняшнему, тем больше мы знаем. Среди
отечественных или зарубежных исследователей казах-
ской музыки XVШ-XIX вв.-ученых ориенталистов
широкого профиля, этнографов, историков, фольклори-
стов, путешественников - можно назвать Н. П. Рычкова,
П. С. Палласа, Г. Спасского, И. Георгия, Г. М. Бронев-
ского, Н. П. Стреумохова,И. Добровольского, А. И Лев-
шина, А. Ф. Эйхгорна, А. Е. Алекторова, Г. Н. Потанина
Н. Савичева и других.

В начале XX в. казахская народная музыка начала
становиться объектом собственно научного, более или ме-,
нее специализированного подхода. Сейчас можно уже
констатировать, что в результате целой серии исследова-
ний ученых, начиная от более ранних работ И. В. Коцых,

178

А. Э. Бимбоэса, В.А.Успенского, А. В. Затаевича, К. Жу-
банова и кончая трудами П. В. Аравина, Б. Г. Ерзакови-
ча, А. Жубанова, создано научное направление, новая
отрасль науки. Особо значительным явлением в культур-
ной жизни народа явилось издание капитальных книг
А. В. Затаевича «1000 песен казахского народа» (1925 г.)
и «500 казахских песен и кюев» (1931 г.). Действительно,
сам. факт того, что в течение пяти-шести лет, находясь
в основном в городе Оренбурге (если не считать его
кратковременного пребывания в Семипалатинске), уче-
ным было записано около двух тысяч мелодий песен и
инструментальных п ь е с - явление беспрецедентное в ис-
тории мировой этнографии или фольклористики. Не слу-
чайно, известный французский писатель Ромен Роллан
назвал его «мировым рекордом в собирании музыкально-
го фольклора». Конечно, «рекорд» А. В. Затаевича явля-
ется прежде всего свидетельством «рекордного» богатст-
ва музыкального наследия казахского народа и подтвер-
ждением принципиально нового государственного подхо-
да к культурному достоянию разных народов при социа-
лизме.

Труды А. В. Затаевича явились действенным отпором
теориям западно-европейских ученых о культурной отста-
лости, дикости окраинных народов молодой тогда совет-
ской республики.Они сыграли также большую роль в
формировании и развитии у казахов новой прогрессивней
культуры, национальной по своей форме и социалистиче-
ской по своему содержанию. Появление на свет первых
казахских опер «Қыз-Жібек», «Жалбыр», «Ер-Тарғын» и
других знаменовало собой новый высший этап нацио-
нального профессионального искусства, созданного на
основе богатой народной традиции.

Конечно, как и во всяком начинании, есть в работах
А. В. Затаевича и недостатки. К ним относится, напри-
мер, то, что ни одно из двух тысяч записанных ученым
музыкальных произведений - кюй или песню - н е л ь з я
сыграть полностью от начала до конца на основе выпол-
ненных им нот. Он записывал только отдельные, по его
мнению, наиболее-удачные или характерные фрагменты,
детали услышанных им музыкальных вещей. Причиной
последнего было не только желание автора, но и ряд дру-
гих объективных моментов, которые также нельзя сбра-
сывать со счетов - э т о и поспешность большинства запи-
сей, производившихся в самых разных обстоятельствах,

179

и неоднородность самих исполнителей (различная
степень владения искусством исполнения, мастерства)
и т. п.

Наиболее совершенное научное описание и глубокое
изучение получила казахская музыка в трудах академи-
ка АН КазССР, композитора Ахмета Жубанова, нашед-
ших свое достойное продолжение в талантливых работах
Тмата Мергалиева.

Завершая на этом свой небольшой экскурс в историю
изучения казахской народной музыки, остановимся те-
перь на отдельных ее социально-экономических аспектах,
вопросах ее социальной детерминированности, связи с
историей народа, его духовным миром. К сожалению, в
данном ракурсе народная музыка исследовалась менее
всего, в то время как моменты содержательного плана -
ее жанрового разнообразия, специфики, исполнительско-
го мастерства и т. п. - были более или менее полно раз-
работаны советскими музыковедами. Неудовлетворитель-
но состояние исследований проблем преемственности
музыкальных традиций, изучения наиболее древних эта-
пов развития музыкальной культуры народа Почти нет
работ по истокам казахской музыки. Период до X V I I I -
XIX веков почти не был объектом научного рассмотрения
в этом плане... Вспоминается в этой связи одно высказы-
вание Конфуция двух с половиной тысячелетней давно-
сти: «Если хочешь узнать, благополучно ли обстоят дела
с правлением какой-либо страны и здоровы ли ее нравы,
то прислушайся к ее музыке» (30, 14) Жизнь и музыка
неразрывны. И изучать их в отрыве друг от друга было
бы грубейшей методологической ошибкой. Именно это
явствует из слов Конфуция, именно это обстоятельство
требует сейчас, в отношении к казахской народной му-
зыке, научного рассмотрения.

По самым последним данным к настоящему времени
собрано около шести тысяч казахских кюев, не считая пе-
сен, количество которых, естественно, намного превышает
названную выше цифру. -, Если хронологизировать все
кюи, то около тысячи инструментальных пьес придется
на период XX в., четыре тысячи на ХVII-ХIХ вв. тыся-
ча - на предшествующие века. Каждое музыкальное про-
изведение имело реальную причину своего,,возникнове-
ния :- будь то некое явление природы или нечто связан-
ное с теми или иными событиями, преданиями, легендами
о жизни людей, животных, отдельных исторических лиц

180

или мифическими представлениями и верованиями и т. д.
И изучение этих причин, несомненно, предоставляет в
распоряжение ученых денные сведения по истории, этно-
графии и культуре народа.

Сколько содержательной информации заключено в
с южетах кюев, связанных зачастую с теми или иными
событиями определенных исторических эпох. Так, только
тематический диапазон народных кюев охватывает ог-
ромный исторический промежуток двух с половиной-трех-
тысячелетней давности Попробуйте обозреть временное
расстояние от казахского народного кюя «Қос мүйізді
Ескендір» (здесь Искандер - казахский вариант имени
Александра Македонского- А. С.) до музыкальной
пьески-кюя Т. Момбекова «Космонавт»! Причем первый
кюй не является единственным подтверждением народной
памяти о далеких событиях из жизни грозного полковод-
ца. Александр Македонский хорошо известен казахской
устной и письменной литературе, музыкальному фольк-
лору. Общенародной известностью, популярностью поль-
зуются предания «Қу бас» (букв.: «череп»), «Дүниеге
тоймайтын көздің сүйегі (букв.: «ненасытная глазная
кость, поглощающая весь мир»), «Ескендір мұйізінің
жария болуы» (букв.: «о том, как о рогах Александра
стало известно всем»), поэма великого Абая Кунанбаева
«Ескендір» (т. е. Александр Македонский). «В древних
сказаниях иногда мы встречаем ясные намеки на поход
Александра Македонского на Сырдарью и в степь («Ку-
бас-Череп»), В сказаниях об Александре Македонском
затрагивается идея бессмертия, во имя которого, по ска-
заниям казахского народа, боролся легендарный мудрец
Коркуд»,- пишет А. Х. Маргулан (77, 75-81).

Важным аспектом изучения казахской музыки, в част-
ности, и духовной культуры, истории народа вообще яв-
ляется анализ и научная интерпретация легенд, преданий
и рассказов об и по поводу казахских кюев, бытующих
зачастую параллельно с самими кюями, исполняемыми
на домбре, жетыгене, шертере, кобызе, шанкобызе и т. д.
Такие «музыкальные» предания, истории, рассказы или
легенды, которые к нашему великому стыду до сих пор
не были объектом специального исследования, составля-
ют особый раздел в казахской фольклористике, с одной
стороны, и музыковедении или шире - искусствоведении,
с другой стороны. Любой исполнитель кюев знает массу
таких рассказов и историй, которыми он предваряет не-

181

посредственную игру на инструменте. Так как все эти
сопроводительные легенды и рассказы являются своеоб-
разным отображением или своего рода интерпретацией
кюев, то по своей тематике они также разнообразныи
разноплановы, как и их музыкальные корреляты. В них
находят свое выражение конкретные исторические собы-
тия, повествуется о жизни и судьбах знаменитых лю-
дей - мудрецах, поэтах, батырах, влюбленных, их радо-
стях и горестях, печали и грусти, счастье и надежде. Так,
наряду с монументальными (если можно так сказать о
музыкальном произведении) кюями о трагических или
победных, переломных этапах в жизни народа, таких как
«Ел айрылған» (букв.:«о народной утрате, разлучении
народов друг с другом» - об отделении от казахских пле-
мен ногайских родов в результате джунгаро-калмыцкой
экспансии), «Қорқыт» («Коркут ата»), «Алабайрақ»
(«пестрое боевое знамя, стяг,хоругвь»), кюями о жесто-
кости ханов и мудрости народной, как например,«Ақсақ
құлан»(«Хромой кулан»), о подвигах во имя народа его
батыров-«Қамбар», «Сырым батыр», «Айрауықтың
ащы зары», «Исатай-Махамбет», «Жұмыр қылыш», об
опоре джигита, его гордости и крыльях - его верном
скакуне, могучем верблюде, о животных вообще, играв-
ших в жизни кочевника большую роль - «Боз айғыр»,
«Боз інген», о достопримечательностях и красоте родной
земли, родного края- «Саржайлау», шутливо-юмори-
стичные, веселые кюи о молодости, вскипающей в жилах
молодого джигита-удальца - «Қара атты мен торы ат-
ты» и т. д. и т. п . - вместе со всеми такими кюями в на-
роде живут, если можно так выразиться, их литератур-
ные варианты- множество историй, рассказов, легенд и
преданий о них, по их поводу и в связи с ними.

«Музыкальные» предания, как и сами их «прототипы»,
т. е. кюи, можно подразделить на три части или раздела.
Первый раздел - собственно народные предания о (или
в связи, по поводу) народных кюях. Второй - «музы-
кальные» предания народных композиторов. Третий -
рассказы современных кюйши-композиторов. Каждый из
данных разделов можно далее классифицировать на
различные группы по их содержанию, тематике, хроноло-
гии и другим специфическим чертам.

Все видные знатоки и исследователи казахской народ-
ной музыки-Сакен Сейфуллин, Кудайберген Жубанов,
Мухтар Ауэзов, Ахмет Жубанов и другие - отмечали

182