Kiland_Vi_Konkurenty_r3_9ldM3

Уэстон пожал плечами.

– Не вижу проблемы в том, что у меня подрядчики лучше.

– Лучше? Откуда ты знаешь, кто из них лучше?

– Может быть, если бы ты больше уделяла внимания самой работе и окружению, нежели сыну
подрядчика, то была бы того же мнения.

Я округлила глаза.

– Ты, должно быть, шутишь!

– Похоть слепа, – он развел плечами.

– Вот уж точно! Иначе я бы не спала с тобой!

Глаза Уэстона потемнели, зрачки расширились настолько, что стали закрывать голубизну радужек.
Я чувствовала, как закипаю от гнева, а еще чувствовала… бабочек в животе.

«О, Боже, только не это!» - мысленно взмолилась я, но было уже поздно: на лбу у меня выступил
холодный пот, а тело загорелось, будто рождественская елка.

«Что за черт? Я серьезно: только не опять».

Пока мои мысли занимала реакция моего тела, Уэстом таращился на мою грудь, и соски, будь они
неладны, начали набухать и приветствовали этого придурка прямо через блузку. Я скрестила руки
на груди, но уже было поздно. Я подняла свои глаза и увидела широкую наглую усмешку на лице
Уэстона.

Сделав глубокий вздох, я закрыла глаза и посчитала до десяти. Когда я их открыла, Уэстон все
еще стоял передо мной со своей наглой улыбочкой, но его брови были сведены, а на лбу
выступили морщины.

– Если ты надеялась, что я просто исчезну, то мне жаль тебя расстраивать, – сказал он.

«Я знаю, что настолько мне не повезет», – подумала я про себя, но вслух это не сказала, а
одарила Уэстона блестящей улыбкой.

Вернее, я старалась сделать ее блестящей, но взгляд Уэстона говорил, что я скорее улыбалась
как Джокер.

«Да и черт с ним!»

– Зачем тебе исчезать? Ты мне так помогаешь. Я с удовольствием встречусь с твоим
подрядчиком, – процедила я сквозь зубы.

Я не была уверена, что продержусь еще хоть немного с ним в одном помещении, поэтому
развернулась на каблуках и пошла прямо к двери.

– Приятно тебе провести день, Уэстон, – сказала я, не оборачиваясь.

– Непременно, – крикнул он мне вслед. – Увидимся на ужине, Фифи.

Глава 8

София

Я специально пришла в ресторан Le Maison на пятнадцать минут позднее.

Уэстон привстал, когда я подошла к столу.

– Я уж подумал, ты не придешь.

Я села на свое место и положила салфетку на колени.

– Сказала, что приду, значит приду. Почему мы не могли заказать столик в одном из ресторанов
«Графини»?

– По вечерам тут танцы. Решил, тебе понравится тесно прижаться ко мне на глазах у всех. Когда
мы наедине, тебе же это нравится.

– Я с тобой танцевать не буду.

Мой отказ заставил Уэстона улыбнуться так, будто я ему подарила миллион долларов. У него
была фантастическая улыбка, и это ужасно раздражало. Но сегодня вечером я собираюсь держать
себя в руках.

Официант предложил нам меню вин. Я начала рассматривать варианты, но потом решила, что
лучше вместо калорийного вина выберу что-нибудь диетическое и вернула меню.

– Мне, пожалуйста, водку с клюквенным соком и лаймом. Если есть низкокалорийный вариант,
будет вообще отлично.

– Простите, есть только обычный. Будете?

– Да, конечно. Спасибо.

Официант обратился к Уэстону.

– А вам, сэр?

– Мне диетическую колу, пожалуйста.

Уэстоне опять отказался от алкоголя, уже в третий раз. Я хотела спросить его об этом, но потом
поняла - это привлечет внимание к тому, что я выпиваю по вечерам, и промолчала.

Когда официант ушел, Уэстон пробежался по мне глазами.

– Не забывай о втором пункте нашего договора.

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, о чем идет речь.

«Договор? Я обращаюсь к нему по имени, ужинаю с ним раз в неделю и... Ах, вот он о чем».

– Почему тебя волнует моя прическа?

– Мне нравится смотреть на твою шею. Кожа там кремовая.

Я открыла рот и закрыла. Его слова казались искренними. Я знала, как с ним ссориться, как
обсуждать бизнес, но не понимала, как реагировать на комплименты.

– Не говори такие глупости, – проворчала я.

– Почему нет?

– Просто не надо.

Мне было легче общаться с Уэстоном на деловые темы, и я решила переключиться на них.

– Я договорилась о встречи со вторым подрядчиком завтра на девять утра.

– А я договорился встретиться завтра в восемь со своим. Уверен, ты захочешь отменить свою
встречу после того, как мы встретимся с Джимом Брайтоном.

– Я подожду, пока мы не встретимся с ними обоими. В отличии от тебя, я хочу сначала
рассмотреть все варианты, вне зависимости от того, кто пригласил подрядчика.

Уэстон положил свою салфетку на стол, встал и протянул мне руку.

– Потанцуй со мной.

– Я уже сказала: я не танцую.

– Один танец.

– Нет.

– Назови мне хоть одну причину, и я от тебя отстану.

– Это непрофессионально. У нас бизнес-ужин, а не свидание.

– Я бы не назвал бизнесом то, что делал с тобой своими пальцами, однако ты не жаловалась, что
это непрофессионально. И раз уж на то пошло: то как ты ушла тогда, не показывает тебя с лучшей
стороны.

В этот момент к нам подошел официант с нашими напитками.

Уэстон все также стоял и ждал меня.

Я ответила ему, когда мы снова остались наедине.

– Да, я делала глупости, но это все в прошлом. Начиная с этого момента я бы хотела, чтобы мы с
тобой вели себя по деловому.

Уэстон долго смотрел на меня, а потом молча, без возражений, сел обратно за стол. Он
продолжал водить по своей нижней губе большим пальцем туда и обратно, пока все также
рассматривал меня. Через минуту, он весь засветился – еще немного, и у него появился бы нимб
над головой, – и тихо засмеялся.

– Ты думаешь, что если будешь со мной дружелюбна, то сможешь сопротивляться моему члену.

Я заерзала на стуле.

– Ты можешь выражаться культурнее?

– Что я такого сказал? – он казался по-настоящему удивленным.

Я наклонилась вперед и прошептала.

– Член. Тебе обязательно было говорить это вслух?

Он ухмыльнулся.

– Прости, я не расслышал. Повтори еще раз.

Я прищурилась.

– Ты меня прекрасно услышал.

Теперь Уэстон наклонился вперед и зашептал:

– Возможно. Но мне очень нравится, когда ты произносишь: «Член».

Мимо как раз проходил консьерж, и покосился на нас с усмешкой.

– Можешь потише?

Очевидно, он не мог.

– Ты стесняешься обсуждать мой член или все члены в принципе?

Я закатила глаза.

– Тебе что двенадцать?

– Может быть, – он пожал плечами. – Но я тебя раскусил. Ты думаешь, нет стресса – нет секса.

– Нет, не думаю, – солгала я. – Я просто хочу сохранить те крохи профессионализма, которые
между нами еще остались, несмотря на ужасное начало наших отношений.

Уэстон взял со стола хлебную палочку.

– А мне такое начало понравилось.

– Это неважно, с этого момента все будет по-моему.

Он откусил кусочек палочки и указал ею на меня.

– Посмотрим.

Во время ужина я как-то умудрилась вернуть русло нашего разговора в бизнес.

– Со мной был Лен, глава обслуживания, когда я днем показывала объемы работы подрядчику, –
сказала я, пока мы ждали чек. – Он ушел до твоего прихода, но я рада, что пригласила его. Он
объяснил Трэвису и Сэму моменты с электрическими и противопожарными системами, то, что уже
было сделано прошлым подрядчиком, о чем я не знала. Я попросила его присоединиться к нам
завтра. Думаю, ты тоже должен пригласить его на встречу к восьми утра.

– Хорошо, так и сделаю.

Разговор о встрече с подрядчиком напомнил мне о том, как сильно Уэстон опоздал на нее. Раз мы
сейчас были в отличном настроении, я решила спросить его об этом.

– Кстати, почему ты так опоздал на встречу? Ты так и не назвал причину, хотя заранее
предупреждал об этом.

Глаза Уэстона забегали, пока не наткнулись на мои и он отвернулся.

– Ты права, не называл.

– Неважно, – я вздохнула. – Просто не веди дела за моей спиной, как ты это сделал с
профсоюзом.

– Это не проблема.

«Графиня» была в пяти кварталах от ресторана, поэтому обратно мы шли вместе. На пути мы
прошли мимо бара с названием «Кэролайн». Я посмотрела на Уэстона, увидеть, заметил ли он. Он
смотрел пустым взглядом на вывеску бара, потом на меня. Было странно просто промолчать и
пойти дальше.

– Я слышала о твоей сестре, мне очень жаль, – тихо сказала я.

– Спасибо, – кивнул он.

Кэролайн Локвуд была на два года старше Уэстона, но в школе опережала нас лишь на класс из-за
своих частых прогулов. Она с детства болела лейкемией. Я знала лишь о том, что есть разные
категории этой болезни и никогда не узнавала подробности о ее состоянии, но в школе она всегда
выглядела очень уставшей и худой. Нам было восемнадцать, сразу после выпуска, когда все
заговорили о том, что ей пересадят почку. Семья и друзья были так счастливы за нее. Но где-то
лет пять назад, когда я жила в Лондоне, Кэролайн скончалась.

Уэстон остановился у входа в «Графиню», посмотрел на красивый фасад и улыбнулся.

– Кэролайн здесь бы понравилось. Она изучала архитектуру в Нью-Йоркском университете и
получила работу в Обществе сохранения исторического наследия Нью-Йорка. Она считала своим
личным долгом сохранение старинных зданий этого города.

– Я не знала об этом.

Не отводя взгляд, он лишь кивнул.

– Она обожала Рождество, считала своей работой украшать все на два месяца в году. Если бы
она была с нами, здесь, мы бы уже вовсю планировали декорации для «Графини» на праздники.

– Вообще-то, я немного знаю о том, как проводят Рождество в «Графине». Это, кстати, связано с
нашими семьями. Когда я изучала историю отеля, наткнулась на старые фотографии огромной
новогодней елки прямо в лобби. Потом я прочитала несколько сотен отзывов от постелей, которые
приезжали в «Графиню» в декабре, и часто натыкалась на недовольные, что нет рождественский
украшений и уж тем более елки. Я спросила Луиса об этом и оказалось, что когда наши дедушки
еще были в хороших отношениях, была традиция наряжать отель на праздники. Они вдвоем шли в
лес и выбирали самое большое дерево, которое только могли найти. А елку украшали втроем с
мисс Коупленд. После событий 1962-го года они разошлись, и традиция прекратилась. Грэйс
особенно нравилось елка в лобби, но декорации приносили болезненные воспоминания о
прошлом, поэтому на праздники отель перестали украшать. Она винила себя в том, что наши
дедушки разругались, и надеялась, что когда-нибудь они помирятся и смогут вернуть эту
традицию.

– Серьезно?

Я кивнула.

– Ага. В этом отеле не празднуют Рождество уже не один десяток лет.

Уэстон какое-то время молчал и все также продолжал смотреть на фасад отеля.

– Думаю, у меня есть что-то общее с Грэйс.

– Ты о чем?

– Я не покупал елку и тем более не тратил время на декорации со смерти Кэролайн. Когда мы
были детьми, мы могли часами украшать дом. Повзрослев, она заставляла меня приезжать к ней
второго ноября, на ее день рождения и тратить целый день на украшения. Она специально звала
меня на свое день рождения, чтобы я не мог отказать ей.

Я улыбнулась.

– Мне нравится то, как вы были близки. Я помню еще со школы, что вы всегда шли вместе домой и
смеялись. Из-за вас я хотела себе брата или сестру.

Уэстон посмотрел на меня с теплой улыбкой.

– Тебе Спенсера мало?

Я засмеялась.

– Предостаточно. Мы не были близки. А учитывая обстоятельства, у меня не было шанса
нормально с ним познакомиться.

Уэстон задумался о чем-то на минуту.

– Тебе станет легче, если я расскажу грязный секрет твоего брата?

– Легче не станет, но лишним точно не будет.

Он улыбнулся и наклонился немного вперед, хотя вокруг никого не было.

– Твой сводный братец помолвлен с милый южанкой и об этом объявил ее отец-пастор в The New
York Times, так вот, он спит со стриптизершей из Вегаса, хорошо известной в узких кругах
доминатрикс.

Мои глаза расширились от удивления.

– Еще на том обеде я поняла, что у тебя что-то есть на Спенсера.

– Они развлекаются в маленьком казино-отеле за пределами города. Наверное, чтобы о них никто
не узнал. Не думаю, что Спенс в курсе, что я предпочитаю держать тузы в рукаве. Я видел их
вместе собственными глазами. Потом поспрашивал по округе. Они давно уже этим занимаются.

Я покачала головой.

– Яблоко от яблони, что скажешь.

Раз Уэстон поделился со мной такой тайной, я могу отплатить ему тем же.

– Хочешь узнать что-то, чего не знают очень многие?

Уэстон улыбнулся.

– Конечно.

– Разница между мной и Спенсером лишь в полгода. Он был на класс ниже в школе, поэтому никто
не обращал внимания. Мой уважаемый отец обрюхатил и свою жену, и любовницу в одно время.

Уэстон покачал головой.

– Мне никогда не нравился твой отец. Еще когда мы были детьми. А вот твой дедушка всегда
казался классным.

Я вздохнула.

– Да, дедушка особенный. Я редко вижусь с ним с тех пор, как он переехал во Флориду. Когда отец
ушел от мамы, дедушка очень поддерживал нас. Он всегда приходил на мои школьные
мероприятия и матчи по теннису. Несколько дней в неделю я после школы ходила на его работу в
отели. Даже тогда я видела разницу в отношении людей к моему дедушке и отцу. Работники очень
уважали дедушку, думаю, также, как в «Графине» любили Грэйс. В то время как моего отца
больше боялись, чем уважали.

– Думаю, в каждой семье не без урода.

Я кивнула.

– Это точно, – и тут я поняла, что как-то слишком раскрылась Уэстону, больше, чем он того
заслуживает, – и кто в твоей семье урод?

Уэстон положил руки в карманы и посмотрел в пол.

– Я.

Я почти рассмеялась.

– Ты? Да ты же Локвудский принц.

Он потер подбородок.

– Хочешь узнать секрет Локвудов?

Я улыбнулась.

– Конечно.

– Я никогда не был Локвудским принцем. Я был пушечным мясом.

Улыбка сошла с моего лица.

– Что ты этим хочешь сказать?

Уэстон покачал головой.

– Ничего, забудь, – он остановился, а потом кивнул на дверь. – Ты иди, а мне еще надо
поработать в офисе. Увидимся утром.

– Да, конечно... Спокойной ночи.

Глава 9
София

Утро выдалось непростым. Мы с Уэстоном встретились с двумя подрядчиками, после чего я пошла
в конференц-зал, где уже находились наши юристы и бухгалтера.

Улыбка сползла с моего лица, когда я увидела во главе стола отца. Я даже не знала, что он снова
приехал… Хотя, может, он и не уезжал.

– Я думала, ты вернулся во Флориду.

Отец строго взглянул на меня.

– Очевидно, здесь я нужнее.

– Да? – я скрестила на груди руки. – Тебя кто-то просил об этом?

Только сейчас я обратила внимание, что в комнате было очень много мужчин, которые переводили
взгляд с меня на отца, наблюдая за нашей словесной перепалкой.

Я кивнула на дверь.

– Может поговорим снаружи?

Мой любимый папочка очень хотел отказаться, но все же, вздохнув, вышел со мной из зала.

– София, ты не мыслишь рационально. Ты не можешь и управлять отелем, и возглавлять
проведение юридической проверки. А нашей семье это нужно, чтобы выкупить оставшиеся акции.

Я покачала головой.

– Мы уже все обсудили за ужином. Если понадобится твоя помощь, я попрошу.

Как обычно, отец проигнорировал мои слова.

– Ты должна сосредоточиться на том, чтобы выудить нужную информацию из Локвуда.

– Какую информацию?

Он вздохнул так, будто не мог поверить, что мне надо все объяснять.

– Торгм закрыты, и было бы неплохо заранее узнать о том, какую ставку предложат Локвуды,
чтобы мы смогли предложить чуть больше.

– И как, по-твоему, я должна это узнать?

– Этот щенок, который вступился за тебя на ужине, явно неровно к тебе дышит. Используй это
против него.

– Ты о чем говоришь вообще?

Я решила сделать вид, что не понимаю. Мне с трудом верилось, что отец предложил такое мне,
своему ребенку. Или, может, я просто не хотела верить, что для него деньги были важнее чести
собственной дочери.

– Используй свои женские чары, София. Бог свидетель, ты унаследовала их от матери.

– Ты сейчас серьезно? – Я побагровела от злости.

– Иногда приходится идти на крайние меры ради семьи.

Я стиснула зубы и сделала глубокий вдох, прежде чем ответить.

– И ради какой семьи ты готов на такие жертвы? Семьи, из которой ты ушел, когда мне было три
недели от роду, или в которой ты обрюхатил свою девятнадцатилетнюю любовницу?

– Не умничай, София. Тебе не идет.

Как всегда, попытка быть серьезной и вести себя профессионально с отцом оказалась
бесполезны. У меня были дела поважнее, чем спорить, поэтому я оставила эту тему. Пока что. Он
выиграл этот бой, но не войну. Плюс, оценка стоимости отеля займет недели, а жена моего отца
ни за что не позволит ему отсутствовать так долго. Я дождусь его отъезда.

– Знаешь, что? Почему бы тебе не взять команду по оценке отеля на себя? У меня и так куча
других дел.

Он коротко кивнул.

– Хорошо. Рад, что мы понимаем друг друга.

Я натянула фальшивую улыбку, но отец никогда не знал меня так близко, чтобы заметить разницу.

– О, я отлично понимаю тебя, папа. Увидимся.
________

– Вижу, твой отец уже вернулся.

Я работала за стойкой регистрации в лобби, когда Уэстон появился у меня за спиной. Он стоял
слишком близко, так что я перешла за другой компьютер.

– У тебя, смотрю, много свободного времени, раз ты расходуешь его на меня и мою семью, –
ответила я. – Мог бы потратить на что-то полезное. Пока Луис ищет нам персонал, сотрудники
надрываются. Ты мог бы пойти и почистить туалеты, они бы это оценили.

Уэстон поставил локоть на стойку и встал вполоборота ко мне.

– Не похоже, что и ты сильно занята. Ходишь от одного компьютера к другому.

Я вздохнула и махнула рукой.

– Видишь здесь кого-нибудь еще? Я подменяю Луиса, который проводит собеседование с
кандидатом на место помощника менеджера. Рене, которая работает на ресепшен сейчас
распределяет номера комнат для будущих заселений, а ее помощница на обеде.

– Хочешь получить награду «лучший работник месяца»? Подхалимка.

Рене, как раз подошедшая к стойке регистрации, взглянула на нас с Уэстоном.

– Простите, я могу подойти потом.

– Нет-нет, все в порядке. Ты нас не прерываешь. Чем могу помочь?

Рене протянула мне маленький картонный чехол, внутри которого находилась пластиковая
карточка-ключ от номера.

– Я поменяла вам номер. Мне попросить горничных перенести туда вещи?

Я покачала головой, взяла ключ и положила в карман.

– Нет, все в порядке. Я справлюсь сама чуть позже. Спасибо.

Как только Рене ушла, Уэстон с прищуром взглянул на меня.

– И зачем ты переехала в другой номер?

– Захотела побольше места. Когда я приехала, люксы были заняты.

– Также и со мной было. Куда ты переезжаешь?

Я знала, что ему не понравится мой ответ.

– В один из президентских люксов.

– Я тоже просил люкс. Сколько сейчас свободных?

– Только один.

– И почему он достается тебе?

– Потому что я ответственная и, в отличии от тебя, на работе с самого утра. А ты где был? Я
видела, как рано утром ты выходил из отеля.

– У меня была встреча.

Я подняла бровь.

– Еще одна? Дай угадать: это секретная информация, да?

Уэстон поджал губы.

Я показала ему уже давно знакомую улыбку и прошла к концу стойки.

– Так я и думала.

Он снова последовал за мной.

– Если два гостя отеля оба потребовали люкс, кому бы из них ты отдала?

– Тому, кто попросил первым.

– Предлагаю поступить тут также.

Когда мы с Уэтоном прилетели в Нью-Йорк, я осталась ждать багаж в аэропорте, а он пулей
полетел в «Графиню», и естественно приехал первым. Поэтому технически, он был прав. Но всю
прошлую неделю у меня были проблемы со сном, поэтому я решила, что будет отличной идеей
спать и работать в разных номерах. Перед сном я видела кипу документов, ноутбук на столе,
думала, сколько дел предстоит завтра, и меня так и подмывало спрыгнуть с кровати и заняться
делами.

Я вздохнула.

– Как насчет альтернативы? Неделю я, неделю ты?

– Или… Мы могли бы делить номер на двоих? Мы оба знаем, как ты любишь проводить со мной
наедине время в постели.

Я усмехнулась.

– Я так не думаю.

Он пожал плечами.

– Как хочешь, но ты многое теряешь.

Я покачала головой.

– Уверена, потом я буду ругать себя за то, что отказалась от такого прекрасного предложения.

Уэстон встал прямо сзади меня, пока я смотрела на клавиатуру и продолжала печатать за
компьютером.

– Кстати, ты прекрасно выглядишь с собранными волосами. Спасибо, я это ценю.

Он был так близко, что я чувствовала тепло его тела.

– Мне не нужно твое одобрение. У нас был уговор, и я его придерживаюсь – вне зависимости от
того, нравится он мне или нет.

Уэстон подался вперед. Его дыхание щекотало мне кожу.

– И ты не думала обо мне, пока смотрела в зеркало, собираясь сегодня утром? Ставлю на то, что
думала.

Я и правда думала о нем, но никогда не признаюсь.

– Ты не поверишь, но мир не крутится вокруг тебя. И я тем более.

– Хочешь узнать, почему я так люблю твою шею?

«Да».

– Мне все равно.

– Мне нравится твоя кожа. Когда у тебя собраны волосы, я могу смотреть на твою шею и
оставаться незамеченным. Как сегодня утром в полседьмого, пока ты брала себе кофе.

Наверное, это должно было заставить меня чувствовать себя неуютно, но нет. На деле, это меня
возбудило. Однако я постаралась успокоиться.

– Тебе нужно найти хобби, Уэстон.

– О, оно у меня есть, – он наклонился и прошептал: – В следующий раз я хочу заняться с тобой
сексом прямо напротив того зеркала, перед которым ты каждый день собираешься. Чтобы,
смотрясь в него, ты думала только о том, как я смотрю на твое отражение, пока ты кончаешь.

Я была уверена, что если подвинусь к Уэстону ближе, то почувствую его твердый член. И хотя,
согласно тому же договору, по которому я сегодня сделала высокую прическу, наши с Уэстоном
отношения должны оставаться тайными, у меня возникло желание сделать шаг назад и увидеть,
что будет, даже если нас может кто-нибудь заметить.

Парочка гостей прошла через вращающуюся дверь и направилась прямо к стойке регистрации.
Это привело меня в чувства.

Уэстон отступил назад, как только они подошли, и к тому моменту, как я их зарегистрировала, его
уже не было.

Я сделала глубокий вдох и попыталась прогнать из головы похотливую дымку, чтобы вспомнить
наставления Луиса о работе на ресепшен, но, в конце концов, все же пришлось обратиться за
помощью к Рене. К счастью, вскоре я смогла снова вернуться к активной работе.

Я потратила еще несколько часов за стойкой, и потом пошла к команде, отвечающей за оценку

стоимости отеля, которые расположились в конференц-зале этажом выше. К моей радости, отец
уже уехал. Я присела возле Чарльза, главного менеджера аудиторов. Трое мужчин и одна
женщина сгрудились над бумагами, которыми был завален стол. Чарльз сказал, что пригласит
нескольких экспертов для оценки рыночной стоимости картин, расположенных по всему отелю, а
также эксперта по антиквариату. Разговор занял около часа и прибавил мне еще десяток дел.
Взглянув на часы, я не могла поверить, что уже было почти шесть вечера.

– Отец говорил, что придет вечером?

Чарльз покачал головой.

– Я не думаю, что он сегодня вернется. Но он сказал, что хочет встретиться со мной завтра.

Я вздохнула.

– Замечательно.

Чарльз понимающе улыбнулся.

– Если это поможет, ты сама справляешься на отлично. Он спросил все то же самое, о чем вчера
спрашивала ты.

После такого тяжелого дня эти слова заставили меня улыбнуться.

– Спасибо.

Уже темнело и скоро горничные закончат работать, поэтому мне нужно было побыстрее перенести
свои вещи в новый номер, чтобы старый успели убрать до завтра и заселить новых постояльцев.
Отель не пользовался безумной популярностью, но и не пустовал.

Я собрала туалетные принадлежности из ванной, документы с рабочего стола и одежду вместе с
вешалками. Я заменю их свободными из шкафа в люксе, когда закончу с переездом и пойду в
лобби, чтобы дать знать, что номер свободен.

Честно говоря, лучше бы я перенесла все в два захода. Чтобы лифт поехал на верхние этажи,
надо вставить ключ-карту, поэтому пришлось балансировать со всеми вещами в руках, чтобы для
начала хотя бы достать карту из кармана.

Тридцать второй этаж был последний этажом отеля, а также этажом всех люксов. Два самых
больших, президентских, находились по двум противоположным концам коридора. А между ними
располагались бриллиантовые номера. Мой был под номером двенадцать. Когда я доставала
электронный ключ, выронила документы, а когда начала поднимать их, на пол с вешалок упали
два вечерних платья. В общем, я едва не растеряла все, пока не зашла в номер. Придерживая
дверь бедром, я закидывала сумки и одежду внутрь, игнорируя то, что упало. Главное оно уже
было в номере. Вздохнув, я перешагнула через разбросанные вещи, и прошла дальше в номер.

«Вау, мои страдания того стоили!»

Из французских окон гостиной открывался вид на Центральный парк, а еще тут был камин, мягкий
уголок из дивана и двух кресел и просто огромных размеров плазменная панель. Одна стеклянная
дверь вела в маленький офис, вторая - в спальню. Туда-то я и прошла, и сразу заметила
королевских размеров кровать. У одной стены располагались: красивый диван, миленькое кресло
и камин, другая была стеклянной от пола до потолка, прямо как в гостиной…

«Постойте-ка, а что это на кресле? Багаж?»

Я подошла ближе.

«Боже мой! Меня поселили в номер, который еще не освободился!»

Только теперь я услышала шум в ванной и поняла, что там кто-то есть.

«Господи, прямо сейчас там принимают душ!»

Я замерла, а затем рванула к двери. В панике, я начала быстро собирать свои вещи и выкидывать
в коридор, но, к сожалению, опоздала.

– Куда-то собираешься?

Только у одного мужчины был такой грубый, низкий, уверенный в себе голос, который
одновременно возбуждал и выводил меня из себя.

Мне даже не надо было поворачиваться, чтобы понять, кто вышел из ванной.

По-хорошему, мне стоило продолжить начатое: покидать вещи в коридор и бежать, но вместо
этого, я сделала глубокий вдох и обернулась.

Уэстон стоял в одном полотенце, завернутом вокруг бедер, и от одного его вида мой мозг
отключился.

– Я знал, что ты скоро придешь, – он усмехнулся. – Ты могла присоединиться ко мне в душе. Хотя
мне и нравится самому тебя раздевать.

Я еще не видела его так близко без одежды. Сексом мы занимались только сзади и в одежде, хоть
и расстегнутой. Конечно, когда он прижимался ко мне, я чувствовала его грудь, но вид голого
спортивного тела вызывал во мне совершенно другие чувства. Капли воды стекали по
накаченному торсу, и я боролась со страстным желанием слизать их языком. Казалось
невозможным поднять взгляд выше от этого прекрасного зрелища, но я смогла себя заставить.

– Какого черта ты делаешь в моем номере? Я подумала, что Рене дала мне еще занятый номер.

– Твоем номере? Хочу напомнить, что мы чередуем недели.

– Да, но первая неделя моя!

– Кто сказал? Ты согласилась, что первым получает номер тот гость, кто первым его просит.

– Но у меня уже был ключ. Ты знал это! Ты видел, как Рене передала его мне.

Не отвечая, Уэстон перевел взгляд на мою грудь, и я почувствовала, словно он ко мне
прикоснулся. Черт знает, как у него это получалось.

«Тут стало жарче?»

Мое сердце выпрыгивало из груди, пока эмоции захватывали сознание. Отвращение – немного к
нему и много к себе, злость, конфликт и здоровая порция «Господи, Боже, я никогда в жизни не
чувствовала такое сильное возбуждение».

Уэстон медленно приближался ко мне. Исходя из чувства самосохранения, я подняла руку,
пытаясь остановить его.

– Стой. Ближе не подходи.

Он остановился и взглянул мне прямо в глаза. Прекрасное море синих ирисов затмили
расширенные зрачки. Мы простояли так долго, держа все это напряжение. Уэстон не мог
решиться, как ему поступить, пока его взгляд не упал на что-то справа от меня. Несколько секунд

он туда смотрел, а потом взглянул прямо на меня. Я почувствовала изменение атмосферы. Он с
трудом сдерживал ухмылку, а его глазах озорно блеснули. Я повернулась, чтобы увидеть, что
привлекло его внимание и встретилась со своим отражением. Огромных размеров зеркало висело
в коридоре, над столом в форме полумесяца.

«Вот черт!»

Я закрыла глаза и затаила дыхание, услышав, как что-то мягкое упало на пол.

«Его полотенце».

– Развернись. Руки на стол. Задницу ко мне, милая.

Я не сдвинулась. Гнев закипал внутри.

«Неужели мне так сложно противостоять этому телу, которое принадлежит ненавистному мне
мужчине, который так любит отдавать мне приказы? Снова? Какого черта я делаю?»

Дверь находилась в метре от меня. Я точно была в состоянии сделать этот шаг и оставить
Локвуда с раненной самооценки и болезненной эрекции. Но… Я не могла отрицать, что сама его
хотела. Очень хотела. Казалось, будто моя кожа находится в огне без его касаний.
Уэстон двинулся ближе. Я не могла решиться, стоит мне идти к нему или к двери и просто стояла с
закрытыми глазами.

Уэстон положил руку на мое бедро и сильно сжал.

– Ты должна дать мне знак. Кивни, скажи «да», наклонись и покажи, чего ты хочешь, стони,
можешь даже моргнуть, если на большее не способна. Мне нравится идея играть с тобой в
недотрогу, если тебя это заводит. Но только если ты мне дашь знак, Соф.

Другую руку Уэстон положил мне на шею. Пальцами он провел сначала по моему горлу, а потом по
ключице.

Остатки моего сопротивления растворились с этими движениями. Я открыла глаза и увидела, с
каким желанием он на меня смотрит.

– Ладно. Но на этом все закончится. Я серьезно, Уэстон. Так не должно продолжаться.

– Как скажешь.

– Я не шучу.

– И я. А теперь повернись. Руки на стол и не отрывай взгляд от зеркала.

Трудно изобразить праведное негодование, когда собираешься наклониться и дать мужчине войти
в себя. Но я была стойкой.

– Эй, Соф?

Я встретилась с его взглядом в отражении.

Он усмехнулся.

– Кончать или не кончать – вот в чем вопрос.

Я еле сдержалась, чтобы не засмеяться.

– Давай уже кончим с этим.

_____________________

«Кончим. При чем, дважды».

Я вздохнула, приглаживая волосы. Для мужчины, который так хотел, чтобы у меня были собраны
волосы, Уэстон как-то уж слишком быстро распустил их. Он точно был любителем тянуть их во
время секса. И, к моему отвращению, я наслаждалась каждым рывком.

А теперь пришло время того, что я так сильно ненавидела. Через две минуты, после того, как
Уэстон поправил мне юбку и ушел в ванную, холодок рациональности заменил тепло абсурдности.
Моим легким будто недостаточно воздуха, когда Уэстон рядом и смотрит на меня темными,
полными желания глазами. Но как только это заканчивается, поток кислорода снова наполняет
мой мозг.

Я поторопилась собрать все свои вещи до того, как Уэстон выйдет из ванны, но опять не успела.
Стоя в коридоре, я наклонилась поднять свою сумку, как почувствовала его руку на своей.

– Дай мне две минуты и номер твой.

Я обернулась.

– Ты отдашь мне люкс?

Он кивнул.

– Мне нужно только собрать вещи.

– Уверен? – я изучала его лицо.

– Мне нравится идея меняться через неделю, – он усмехнулся.

Я закатила свои глаза, понимая, что впервые с ним чувствую себя так комфортно.

– Иди пакуй свои вещи, придурок.

Уэстон улыбнулся и исчез в спальне. Через несколько минут он вышел с закрытой сумкой в одной
руке и рубашкой в другой. Поставив на пол сумку, он быстро натянул рубашку, и я впервые
заметила на боку Уэстона огромный шрам. Он был сливался с тоном его загорелой кожи. Раньше я
отвлекалась на его идеальные мышцы, наверное, поэтому и не заметила.

– Это из-за какой-то операции? – я спросила.

Уэстон нахмурился. Он посмотрел в пол и начал застегивать рубашку.

– Ага.

Очевидно, он не хотел продолжать этот разговор, но мне было любопытно.

– А на чем операция была?

– На почке. Очень давно.

– Ох, – я кивнула.

Он поднял с пола сумку, не заботясь о том, чтобы до конца застегнуть рубашку или хотя бы ее
заправить.

– Я оставил тебе кое-что в спальне.

– Что именно?
– Увидишь.
Уэстон не знал, как попрощаться. Но через несколько секунд заговорил.
– Ты ведь понимаешь, что я ухожу потому, что вижу – ты хочешь побыть одна, верно?
– Спасибо.
– Пока я еще здесь: мне нравится твоя задница, но я не против заняться сексом лицом к лицу в
другой раз. Может даже попробовать на вкус твои губы, которыми ты так любишь кричать на меня,
– он подмигнул. – Может даже укусить их пару раз.
Я вздохнула и отвела взгляд.
– Не должно быть другого раза. Нам правда стоит это прекратить.
Даже не видя, я знала, что Уэстон улыбается.
– Спокойной ночи, Фифи.

Глава 10
Уэстон
– Как ты, старик?
– У меня геморрой размером с мяч для гольфа еще с тех времен, как у власти был Клинтон, а ты
единственный, кто меня навещает, – проворчал мистер Торн. – Сам догадаешься?
Я улыбнулся и придвинул кресло к его постели.
– Мог бы и не посвящать меня в детали. А насчет последнего… Ты тот еще счастливчик.
Он махнул на меня рукой.
– Принес?
Покачав головой, я достал десять лотерейных билетов из внутреннего кармана пиджака и
четвертак из брюк. Взял с тумбочки книгу и положил ему на колени, чтобы было удобнее стирать
защитный слой с билетов.
Мистер Торн сразу приступил и, не поднимая глаз, указал на тумбочку.
– Не забудь взять десятку из моей заначки.
– Хорошо.
Этот разговор повторялся с тех пор, как я вернулся в Нью-Йорк и стал навещать его. Я даже не
уверен, знает ли он, что я ни разу не взял у него денег. Десять долларов – наименьшая плата,
которую я мог заплатить в благодарность за все те годы, когда этот старик выслушивал меня.
Пока он был увлечен билетами, я взял пульт от телевизора и переключил на канал CNN.

– Эй, я вообще-то смотрел.

Я поднял бровь.

– Правда? Давай я тебе помогу: отец – не лысый здоровяк, а тощий волосатик с кривыми зубами.

Большую часть времени мистер Торн проводил за просмотром «Шоу Джерри Спрингера» и ему
подобных. Я понятия не имел, был ли этот эпизод об определении отцовства, но все эти тупые
шоу одинаковы.

– Умник хренов, – проворчал старик.

– Знаешь, что им нужно сделать на одном из таких шоу? Немного изменить сценарий: пригласить
гостей, у которых годовой доход минимум миллион долларов. Может, я смог бы уговорить кое-кого
из семьи поучаствовать. Перетряхивать грязное белье богачей также увлекательно, как и тех, у
кого нет ни гроша в кармане.

– Как будто кто-то может приблизиться к уровню твоей грязи, избалованный ты деньгами
мальчишка, – усмехнулся он.

Казалось, меня должны были оскорбить его слова, но таким способом мистер Торн напоминал, что
мои проблемы могли быть гораздо хуже.

Он закончил с лотерейными билетами и протянул один мне.

– Выиграл пять долларов. Все билеты стоили десять. Верни мою десятку, а сам возьми этот билет
и еще пятерку с заначки. Забери выигрыш, когда в следующий раз пойдешь покупать мне билеты.
Только в этот раз лучше возьми один билет за десятку, чем десять по одному доллару.

Я положил выигрышный билет в карман пиджака.

Следующие минут десять или пятнадцать мы в тишине смотрели CNN, где шла передача о
фармацевтической компании, которая торговала поддельной «Виагрой», после которой у мужчин
стоял член по четыре дня. Меня это не впечатлило: Софии удавалось делать это со мной и без
всяких таблеток.

Мистер Торн выключил телевизор и обратился ко мне.

– Поговори со мной, парень. Что-нибудь интересного происходило последние пару дней?

Моя первая реакция была соврать, что все отлично, - именно так я бы ответил своему отцу или
деду, но есть поговорка: «Ты всегда должен говорить правду четырем людям – жене, священнику,
доктору и своему адвокату», а для алкоголиков есть еще пятый человек – твой наставник.

– Были моменты. Я заплатил горничной отеля, в котором сейчас живу, сто баксов, чтобы она
убрала весь алкоголь из номера.

Он кивнул.

– Ходил на встречи?

Я покачал головой.

– Последние две недели нет, но я навещал психиатра, которого мой дед мне навязал.

Мистер Торн погрозил мне кривым пальцем.

– Подними свою задницу и сходи на встречу. Ты знаешь, что должен. Не хочешь разговаривать –

не надо, но хотя бы послушай. Это обязательно для твоего восстановления.

Я попытался смягчить ситуацию.

– Я слушаю тебя. Разве этого недостаточно?

Но мистер Торн серьезно относился к проблемам алкоголизма.

– Я четырнадцать лет не пью и мой единственный шанс достать выпивки – это поднять с постели
свое сморщенное тело и потащиться в магазин. Мы оба знаем, что я не могу это сделать. Но у
тебя кругом искушение. Прямо под носом. Тебе, черт возьми, даже не надо куда-то идти! Лежишь в
постели в этом своем роскошном отеле, звонишь и тебе все принесут в номер!

Я провел рукой по волосам и кивнул.

– Ладно. Я схожу на встречу.

Мы с Уолтером Торном были знакомы уже давно. Девять лет назад я спьяну перепутал палаты,
когда навещал сестру. Я споткнулся о собственные ноги и разбудил Уолтера своим истеричным
смехом. Оказалось, я ошибся этажом, и все равно старый ублюдок решил расспросить меня о
моих проблемах.

Следующие три часа я потратил, рассказывая незнакомому старику о том, что не рассказывал
никому. Когда я закончил, то уже протрезвел, и мистер Торн в ответ рассказал о том, что в
больнице он для своей шестой операции за последние пять лет после того, как разбил машину о
дерево, будучи пьяным, и остался парализованным.

В тот день я так и не дошел до палаты сестры. Но на следующий день я навестил ее трезвым, а
потом пришел поговорить с мистером Торном. Мы разговаривали часами. Даже после выписки
Кэролайн, еще десять дней я продолжал навещать его. Половину времени он рассказывал мне
грязные шутки, а другую половину тратил на лекции об алкоголизме. Было бы здорово, если бы я
мог сказать, это был поворотный момент в моей жизни. Но нет.

Через несколько недель я вернулся к тусовкам, а номер телефона мистера Торна куда-то положил
и забыл. Пять лет спустя, я нашел его и позвонил в ночь, когда умерла Кэролайн. Мы начали
говорить и вот тогда я наконец-то решил принять его помощь.

– Как у тебя дела с засранцем дедом?

Я заставил себя улыбнуться.

– Достаточно хорошо, пока ему присылает отчеты мой психиатр и пока я продолжаю выполнять те
двадцать с чем-то пунктов, на которые согласился, чтобы он вернул мне работу.

– Он просто о тебе заботится.

Все было гораздо сложнее. Как всегда с моей семьей.

– А как дела с той девушкой, о которой ты мне рассказывал в прошлый раз?

Я понятия не имел, о ком он говорил, но мне и не надо было. Я пожал плечами.

– Просто свидание. Ничего большего.

– В твоем возрасте у меня уже двое детей было.

– И поэтому ты развелся в тридцать пять.

– Нет, Элиза развелась со мной, потому что я был пьяницей, и не мог удержаться на работе
дольше трех месяцев. Ее нельзя винить. Хорошая женщина заслуживает хорошего мужчину, а
лжецов она видела насквозь.

Его слова заставили меня задуматься о Софии. Мистер Торн был тем, кому я мог рассказать все.
Он не стал бы осуждать. Может, потому что он и сам не был святошей, а может потому, что я
почти единственный, кто его навещал. Честно говоря, причина так уж важна. Я доверял ему. Мне
он заменил Кэролайн, а с ней мне не нужно было притворяться.

Сделав глубокий вдох, я заговорил.

– Вообще-то, я познакомился с одной женщиной. Ну, как познакомился – мы знаем друг друга с
детства… Короче, есть одна женщина.

– Продолжай, – мистер Торн кивнул.

– Рассказывать особо нечего. Ее зовут София, она мой враг, буквально.

– Ты мне говоришь, что спишь со своим врагом, прям как в фильмах?

Я рассмеялся.

– Немного не так. Наши семьи враждуют между собой.

– А сами по себе вы ладите?

Я покачал головой.

– Не совсем. Обычно она едва сдерживается, чтобы не ударить меня по яйцам.

Мистер Торн нахмурился.

– Я не понимаю. Так ты с ней не спишь?

– Еще как сплю.

– Но она хочет тебя ударить по яйцам?

– Все так, – я улыбнулся.

– И ты улыбаешься? Я вообще не понимаю ваше поколение.

– Я не нравлюсь ей, но нравлюсь ее телу. Мы как торнадо и вулкан. Они редко встречаются
вместе, но, если это происходит, случается взрыв.

– Взрыв, да? Не похоже на здоровые отношения.

Он был прав, но мне было все равно. София была торнадо, поэтому от наших отношений она не
пострадает, ведь торнадо двигаются дальше. Это вулкан годами будет стоять потухшим.

– Будь осторожен. Такие вещи могут сорвать тебе выздоровление.

– Не волнуйся, я себя контролирую.

Я знал, что говорю нечто подобное уже не первый раз, и был рад, что Уолтер мне не напомнил.

Я встал.

– Как насчет того, чтобы поместить твою ленивую задницу в коляску и прогуляться? Сегодня
отличная погода.

Мистер Торн улыбнулся.

– С удовольствием.
_______________

После полудня, на пути к «Графине», я записался на встречу анонимных алкоголиков. Уже сидя в
офисе я стал обдумывать слова мистера Торна. Я сказал, что у меня все под контролем, но речь
шла об алкоголе, а правда была в том, что София Стерлинг забралась мне под кожу. Если я не
мог наблюдать за ней на расстоянии, то находил причины заговорить, а наши ночи вместе только
подстегивали мои фантазии. Если у меня не получалось спровоцировать ее на ссору, которая
заканчивалась сексом, тогда я оставался в своем номере и мастурбировал, вспоминая о ней.
Прошлым вечером я даже договорился, чтобы занять ее старый номер и отослал горничных,
поэтому постель до сих пор пахла Софией. Принимая душ, я представлял, как она здесь доводила
себя до оргазма. В общем, я превращался в настоящего извращенца.

Когда София постучалась в мою открытую дверь, я почувствовал себя ребенком, которого
поймали на краже печенья.

Я прочистил горло.

– Входи, Фифи.

Она закатила глаза, но зашла.

– Ты меня так еще со школы называешь. Почему?

Я откинулся на своем стуле и бросил ручку на стол.

– Не знаю, однажды я назвал тебя так в школе и увидел, как ты закипаешь, поэтому продолжил.

Она вздохнула.

– Некоторые вещи никогда не меняются, да?

– Ну, технически, мы поменялись ролями. Теперь ты поднимаешь мою температуру тела, верно? –
я подмигнул.

София усмехнулась, но проигнорировала мои слова. Она села напротив и скрестила ноги.

Мне кажется или ее юбка короче чем обычно?

Я видел Софию этим утром в кофешопе. Ее волосы были распущены, а теперь она уложила их на
бок, и я мог наслаждаться видом идеальной кожи на шее. Стоя в очереди за кофе, она то и дело
пробегала рукой по волосам, словно дразнила меня. Тогда я подумал, что мне это показалось, но
сейчас…

Ее юбка была и вправду короче.

Когда наши глаза встретились, я мог поклясться, что увидел в них огонек, но заговорили мы по
делу.

– Я получила сметы от своих подрядчиков. Разница небольшая, но только один из них сможет
выполнить работу в наши сроки. Что насчет тебя?

– То же самое, я пока глянул только одним глазком. Давай посмотрим предложения всех трех

вместе и уже потом решим?

Мы пересели за круглый стол и начали изучать документы. Уже с первого взгляда можно было
сказать, что ее предложения выгодней. Хоть мой подрядчик и согласился выполнить работу в
трехмесячный срок, он запросил гораздо больше денег. В то время как у Софии подрядчики
попросили дополнительную плату лишь за разницу работы ночью и днем, и за переработку.

Пока мы просматривали сметы, телефон Софии зазвонил. Она быстро сбросила, но мы оба
успели увидеть имя абонента.

В моей груди расцвела ревность.

– Я думал, между тобой и надоедливым британцем все закончилось?

Она вздохнула.

– Давай притворимся, что ты этого не видел.

Я стиснул зубы.

– Как хочешь.

София кивнула, и мы вернулись к сметам. Через несколько минут она отодвинула бумаги.

– Думаю, очевидно, кого мы должны выбрать.

Может, на бумаге и было очевидно. Но я все еще помнил, как на нее смотрел этот Трэвис Болтон.

– Самое дешевое – еще не самое лучшее.

Ее голос зазвучал раздраженным.

– Знаю. Но Болтоны уверяют, что справятся с работой в срок, у них отличная репутация и они
никогда не подводили мою семью.

– Я сделаю несколько звонков, чтобы узнать о них получше.

София поджала губы.

– Как угодно. Но чем быстрее мы выберем подрядчика – тем лучше.

Мне так захотелось поцеловать ее прямо в эти недовольные губы. Мы всегда заводились, когда
злились друг на друга, но тут я даже не понимал причину своей злости.

Я злюсь, потому что предложение моего подрядчика хуже? Потому что ей позвонил ее паршивый
бывший? Или из-за мысли, что рядом с ней будет тереться Трэвис Болтон?

Телефон Софии снова зазвонил. Мы одновременно прочли имя: «Лиам», и я протянул руку,
ладонью вверх.

– Я могу ответить.

Она округлила глаза и прикусила нижнюю губу.

– И что ты скажешь?

– Между вами все кончено?

Она кивнула.

– Я хотела бы похоронить все это поглубже.

Я улыбнулся. Конечно, я мог бы сам взять телефон со стола, и Софи меня бы не остановила. Но я
хотел, чтобы она сама отдала его мне.

– Дай телефон, – повторил я, все еще держа руку на весу.

Я почувствовал прилив гордости, когда она сделала так, как я сказал. Когда телефон зазвонил в
третий раз, я ответил:

– Добрый день.

– Кто это?

– Мужчина, который занимается сексом с твоей бывшей. И мы сейчас заняты. Чем могу помочь,
Лиам?

София так широко распахнула глаза - еще немного и они бы вылезли из орбит, - и шокировано
закрыла рот руками.

Придурок на том конце провода посмел сменить тон на негодующий.

– Отдай телефон Софии!

Я откинулся на стуле.

– Не могу. У нее сейчас руки заняты, если ты понимаешь, о чем я.

– Ты смеешься?

– Смеюсь? Нет, смешной тут только ты. Спорим, ты даже не знал, что ей нравится, когда ее
связывают? Вот ведь жалость. Может, если бы ты потрудился узнать, что любят такие прекрасные
женщины, она бы не кричала мое имя по ночам. Но ты ведь таким не занимаешься, нет. Ты
утоляешь только собственные нужды. Например, с ее кузиной.

Несколько секунд я молчал, ожидая ответ, но, видимо, я слишком шокировал идиота, и в телефоне
я слышал только его дыхание. Я решил закончить разговор на веселой ноте.

– Ладно тогда. Было приятно пообщаться, Лиам. И, будь добр, потеряй номер Софии.

Я отключился и протянул телефон все еще ошеломленной Софии. Она продолжала смотреть на
меня широко раскрытыми глазами, но, судя по выражению лица, готовилась выдать тираду, как
только восстановит дыхание.

– Переборщил? – спросил я, подняв одну бровь.

Ее рот открылся, а потом губы расплылись в широкой улыбке.

– Боже мой! Это было великолепно!

– Рад, что понравилось. Я переживал, что ты сейчас сорвешься на меня. Что привело бы к ссоре,
и мы оба знаем, чем это обычно заканчивается.

Мы вместе посмеялись, а потом София собрала документы со стола и сложила их в стопку. Я
решил, что сейчас мы вернемся обратно к бизнесу.

– Могу задать тебе вопрос? – вдруг спросила она.

Я кивнул и, снова, она прикусила нижнюю губу.

– Как ты узнал, что Лиам никогда меня не связывал?

– Подсказала твоя реакция, когда я спросил разрешения связать тебе руки ремнем. Ты этого
хотела, но боялась признаться. Если бы это был не первый раз, ты бы отреагировала по-другому.

София кивнула, а затем замолчала на несколько минут.

– А как ты понял, что я этого хотела?
«Этот мудак даже не пытался ее удовлетворить что ли?»

Я не мог поверить, что она серьезно у меня это спрашивала, но не хотел обидеть, поэтому
постарался говорить без сарказма.

– Просто почувствовал.

Она покачала головой.

– Как? Я выгляжу слабой или что?

– Наоборот. Ты выглядишь как человек, у которого все под контролем, поэтому я и решил, что тебе
не помешает расслабиться. Какая ты в постели не показывает, какая ты в жизни.

София опять замолчала.

– А тебе такое нравится? Ну, быть доминантном или как это называется?

Я покачал головой.

– Нет, мне это не нравится.

– А, понятно.

Я наклонился вперед и начал накручивать локон ее волос на палец, а потом потянул, заставляя
взглянула на меня.

– Это нравится нам, Соф.

Глава 11
София

Не знаю, что задело меня сильнее: что Уэстон после трех занятий сексом знал мои предпочтения
лучше, чем Лиам после восемнадцати месяцев отношений, или что он узнал их раньше меня. Но в
любом случае, он верно догадался: в работе мне нравилось спорить с ним и настаивать на своем,
а в постели я предпочитала, чтобы он брал все в свои руки. Секс с Уэстоном был в миллионы раз
лучше того, что у меня был с Лиамом. Я бы хотела сказать, что это из-за того, как мы заводимся во
время наших споров, но внутри чувствовала – тут нечто большим, и это меня пугало.

Поэтому на следующий день я решала избегать Уэстона, и у меня это получалось, пока в восемь
вечера я не вышла из магазина канцтоваров, который находился в нескольких кварталах от
«Графини», и случайно не увидела Уэстона на противоположной стороне улицы. Мы шли в одну
сторону, поэтому я решила понаблюдать за ним. Казалось, Уэстон тоже возвращается в отель, но
через два квартала он повернул не налево, а направо.

Я стояла на перекрестке, не зная, что предпринять, а потом подумала, что вечерняя прогулка
будет мне как раз кстати и двинулась за Уэстоном, сохраняя дистанцию. Пока я следовала за ним
в сторону отеля, у меня было оправдание на тот счет, если он меня заметит, а сейчас я вела себя
как сталкер. Я шла за ним добрые минут десять, понятия не имея, куда мы направляемся, а затем
он зашел в офисное здание и прошел через входные стеклянные двери прямо к лифту. Это был
идеальный момент, чтобы вернуться в отель, но из любопытства я осталась.

Посмотрев по сторонам, я перешла оживленную улицу и зашагала к зданию. Мое сердце забилось
быстрее, как только я прошла через стеклянную дверь в лобби. Уэстон уже давно уехал на лифте,
а я понятия не имела, что ищу. Я глупо подвергала себя риску только из-за того, что хотела узнать,
куда же Уэстон отправился.

С виду это был обычный небоскреб Манхэттена с десятками офисов докторов, юристов и разных
компаний, и судя по тому, что Уэстон сразу пошел к лифту, он бывал здесь раньше. С чувством
разочарования, я уже собралась покинуть здание, как мой телефон завибрировал. Продолжая
идти к выходу, я достала его из сумки и замерла, когда прочла сообщение:

Если ты так хотела узнать, куда я иду, могла бы просто спросить.

«Боже мой!»

У меня закружилась голова. Это не мог быть Уэстон, у него нет моего номера. Или есть? Хотя,
возможно, я просто надеялась, что это сообщение от него, ведь любой другой расклад меня пугал.

Дрожащими руками я печатала ответ:

Кто это?

Я задержала дыхание, пока смотрела, как собеседник набирает ответ.

Ты знаешь, кто. Через час в моем номере.

У меня пересохло в горле.

«Боже, как стыдно!»

Я буквально бежала в отель, а когда, уже в своем люксе, взглянула на часы, то поняла, что
добралась всего за пятнадцать минут.

Я плюхнулась на кровать и перечитала сообщение.

Через час в его номере? Он с ума сошел? Для чего мне туда идти? Чтобы выслушивать
насмешки? Как он вообще меня заметил, и с чего решил, что я там из-за него? Может я и не
видела, что он шел по другой стороне улицы, и в той высотке была по своим делам, а Уэстон,
считая себя пупом земли, решил, что я слежу за ним.

«Да, именно так все и было. По крайней мере, так я скажу ему».

Чем больше я об этом думала, тем сильнее меня раздражало, что Уэстон сразу пришел к выводу,
будто я следила за ним. У него нет никаких доказательств. Чтобы успокоиться, я решила принять
ванну.

«Уэстон Локвуд – чертов эгоманьяк, и я не должна тратить на него нервы. И у него еще хватило
наглости приказать мне прийти к нему в номер!»

Пока набиралась вода, я завязала волосы в хвост и разделась. Горячая ванна сейчас была тем
что нужно, чтобы снять стресс. Жаль только, что в воде я не могла расслабиться ни на минуту. Я

продолжала злиться на Уэстона и не могла выкинуть его из головы. Этот придурок не только
посмел предположить, что я следила за ним, так еще и наговорил мне вчера всякой ерунды. В его
выводах, насчет моих предпочтений в сексе, нет ни капельки правды.

…Через час в моем номере…

«И что, он думал произойдет? Что я приду и раздвину перед ним ноги, потому что сглупила и
пошла за ним?»

Это разозлило меня еще больше. Я решила пойти к Уэстону и высказать все, что думаю.

Резко встав из ванны и расплескав повсюду воду, я быстро вытерлась, натянула на себя футболку
с джинсами, взяла телефон и ключ-карту от своего номера. На часы я не смотрела - плевать,
приду ли я раньше или позже установленного срока.

В лифте я нажала на кнопку восьмого этажа. Внутри бурлил адреналин, руки дрожали, когда я
постучала в номер, то была готова выплеснуть все еще до того, как дверь отворилась.

– Да как ты смеешь, ты...

«Вот черт, это не Уэстон!»

На мужчине были полотенце и шлепанцы, сам он выглядел на семьдесят, с седыми кустистыми
бровями.

– Я могу вам помочь?

– Эм… Простите, я, наверное, ошиблась номером. Мне нужен Уэстон.

– Тут таких нет, – он покачал головой.

– Боже, простите, что отвлекла.

– Без проблем, – он пожал плечами и улыбнулся. – Но будьте полегче с этим Уэстоном, когда его
найдете. Часто мы, мужчины, хотим только хорошего. Пусть даже это тяжело увидеть.

– Спасибо и еще раз извините, – я улыбнулась.

Когда мужчина закрыл дверь, я еще раз проверила номер. Уэстон точно жил здесь еще вчера.
Наверное, другой люкс освободился, и он переехал туда.

«Так даже лучше, - подумала я, ожидая лифт, - не придется тратить время и нервы. Просто
вернусь к себе».

Когда двери открылись, я увидела улыбающегося Луиса.

– Вы сегодня допоздна, я смотрю, – сказала я.

– Как раз ухожу, – Луис улыбнулся.

Я зашла в лифт.

– А, хорошо.

– Вы вышли на другом этаже? Забыли, что переехали?

– Нет, – я покачала головой. – Я собиралась встретиться с Уэстоном. Но он, видимо, тоже сменил
номер. Наверное, люкс освободился. Я знаю, что он тоже хотел комнату побольше.

– Он переехал, – Луис кивнул. – Я был внизу, когда он пришел за новым ключом. Но это не люкс,
это ваш старый номер.

– Да? – я нахмурилась. – Кто-то из гостей хотел поселиться в его номере?

– Не знаю, – покачал головой Луис. – Он просто попросил перенести его вещи в ваш. Я
предупредил, что горничные еще там не убрали, но он ответил, что сам все уберет. Я думал, вы в
курсе.

Лифт уже собирался уезжать, но я просунула свою руку, и он остановился.

– У меня совсем вылете это из головы. Тяжелый выдался день. Я все же пойду увижусь с
Уэстоном. Спокойной ночи, Луис.

Я прошла по коридору к своему старому номеру.

«Что происходит? Какого черта он переехал сюда?»

Уэстон открыл, ухмыльнулся и сразу отошел в сторону.

– Кто-то волнуется, – промурчал он.

– Какого черта ты делаешь в моем старом номере?

Я прошла мимо него.

– Лучше спросить, какого ты следила за мной?

– Я за тобой не следила, ты, эгоистичная жопа!

Улыбка Уэстона стала шире.

– Ну конечно.

– Конечно! – передразнила я его.

– Присаживайся, София.

Я его проигнорировала.

– Почему ты перебрался сюда?

Уэстон прислонился к столу и скрестил ноги.

– Я скажу тебе, когда ты скажешь, почему следила за мной.

– Я не следила за тобой. Ты вообще часто веришь в свои фантазии. Я оказалась в том же здании,
потому что у меня там была назначена встреча. И раз уж мы заговорили о твоих фантазиях: я
занималась с тобой сексом вовсе не потому, что мне нравится, когда ты командуешь.

Придурок выглядел шокированным.

– Разве? – Он скрестил руки на груди.

– Да, – я скопировала его позу.

Мы смотрели друг на друга, играя в в кто кого переглядит. У Уэстона был огонек в глазах, и я

видела, как шестеренки крутятся у него в голове.

– Присаживайся, София.

– Нет.

– Видишь? – он улыбнулся. – То, что тебе нравится, когда в постели тобой командуют, не значит,
что тебе нравится то же самое в обычной жизни. Одно не равно другому. Уверяю: из-за того, что
ты любишь подчиняться, ты не выглядишь в моих глазах слабее.

– Я это не люблю.

Уэстон встал и подошел ко мне. Я почувствовала напряжение в воздухе. Даже будучи чертовски
злой, я не могла отрицать – хоть и хотела, – свои чувства к этому мужчине. Раньше я такого не
испытывала. Когда он был рядом, мне казалось, что я горю от желания.

Одной рукой Уэстон схватил меня за бедро. Он держал меня крепко, я знала, что стоит только
попросить – и он отпустит. Наши отношения были такими странными.

– Если бы я попросила тебя убрать свою руку, что бы ты сделал?

– Да, – он взглянул мне прямо в глаза.

– Так почему ты продолжаешь повторять, что я люблю подчиняться?

– Ты путаешь доминирование с контролем. Ты можешь подчиняться и при этом все
контролировать. По факту, именно ты контролировала все то, что происходило между нами.

Мне было нелегко это признать, и Уэстон прочел это по моему лицу.

– Перестань думать и просто прими это, если оно приносит тебе удовольствие.

Я отвернулась, но потом снова взглянула в его глаза. Не знаю, почему мне это было важно, но все
равно спросила:

– Куда ты ходил? Зачем пришел в то здание?

Уэстон замолчал на какое-то время.

– Я вижусь с психиатром. Она работает в том здании.

«Ух ты…»

Такого я точно не ожидала.

Уэстон с минуту наблюдал, как я перевариваю его ответ, а затем наклонил голову.

– Еще вопросы?

– Нет.

– Хорошо, теперь моя очередь. Ты следила за мной?

«Как я могу соврать ему после того, как он рассказал мне что-то настолько откровенное?»

– Да, – я глуповато улыбнулась.

– Зачем?

Я уже думала об этом и ответила через смех.

– Без понятия. Просто увидела тебя на другой стороне улицы, когда выходила из магазина, и оно
как-то само получилось.

Уэстон улыбнулся и это растопило мое сердце.

– Где ты пропадала весь день? – спросил он. – Утром ты не ходила за кофе, как обычно, и днем
твой офис пустовал.

Я захихикала.

– Пряталась в своем номере, избегала тебя.

Уэстон улыбнулся широко и открыто. Казалось, будто я сделала ему комплимент, а не призналась,
что пряталась от него.

Мы опять играли в кто моргнет первым, и в этот раз Уэстон проиграл.

Он начал расстегивать свой ремень, и звук металлической пряжки отозвался у меня влагой между
ног.

– На колени, София.

«О, Боже!»

Он положил руки мне на плечи и немного надавил, заставляя встать на колени.

К моему отвращению, я это сделала: встала на колени и потянулась к молнии на его брюках.

– Эй, Соф?

Я посмотрела на Уэстона.

Он усмехнулся.

– Шекспир написал, что прощанье в час разлуки несет с собою столько сладкой муки, а я скажу,
что воссоединение слаще и ты прямо сейчас можешь почувствовать его на языке.

Глава 12
Уэстон

– Вчера у нас не хватило времени, и я рада, что вы решили прийти еще и сегодня. Давай
продолжим с того, на чем остановились. Как прошел вечер? – спросила доктор Халперн.

– Я не пил и не делал глупостей, если вы об этом. Вы ведь включите это в еженедельный отчет
для моего деда?

Сам-то я считал, что глупость в глазах смотрящего. Например, кто-то посчитает глупостью спать с
врагом, но, по-моему, наша связь с Софией была просто феноменальной.

– Вашему дедушке я отправляю отчеты раз в неделю о вашем прогрессе и стабильности
психического здоровья. Я знаю, вы подписали отказ от конфиденциальности, но это лишь
условность. Вы должны понимать, что раскрывать подробности наших бесед я не могу с точки

зрения закона, да и без него не стала бы. В отчетах я указываю, продолжаете ли вы
прогрессировать и есть ли риск срыва.

Вообще-то, об этом я не знал. Я бы, не читая, подписал любую чушь, которую мне подсунул
старик, лишь бы он согласился дать мне еще один шанс. Я больше спорил о еженедельных
анализах мочи, нежели посещениях мозгоправа. Когда ради работы я согласился на условия деда,
то думал: «Рассказывать шарлатану какую-то чушь раз в неделю, часто видеться со своим
наставником, посещать встречи анонимных алкоголиков, чтобы вернуть уважение старика – это
легко». Я не рассчитывал на то, что мне придется серьезно разговаривать с доктор Халперн.

– Как вам работается с Софией? В наш прошлый разговор я сделала вывод, что она напоминает
вам о сложном этапе в жизни.

Может, первоначально София и напоминала мне Кэролайн, но точно не последние пару дней. По
факту, я мог думать только о Софии, стоящей передо мной на коленях прошлой ночью. Сегодня
утром я чуть не стал диабетиком – в жизни столько сахара не клал в кофе. Обычно мне хватает
двух пакетиков, но этим утром я положил больше. Я отвлекся, смотря, как София покупает кофе и
не мог выкинуть из головы звук, с которым она проглатывала мой член все глубже себе в горло.
Это было что-то среднее между мурлыканием и стоном, и каждый раз, как я думал об этом, мои
яйца напрягались. Даже сейчас мне понадобилось незаметно поправить брюки.

– Работа с Софией оказалась… интересной.

– Да? Почему так?

Я посмотрел на доктора Халперн.

– Вы точно не можете пересказывать это деду?

– Точно. Я докладываю только о вашем психическом состоянии.

Я сделал глубокий вдох.

– Хорошо. Ну, я и София… мы нашли продуктивный способ тратить нашу энергию, что
вырабатывается от неприязни друг к другу.

Доктор Халперн сделала какие-то заметки у себя в блокноте.

Интересно, она прямо написала: «Трахается с врагом»?

Закончив, она положила руки себе на колени.

– Значит, у вас с Софией сложились личные отношения?

– Можно сказать и так.

– Она знает о твоей истории?

– Вам придется уточнить, док, о какой именно истории? Что я переспал с половиной танцовщиц
Вегаса? Что я алкоголик? Что моя семья готова выкинуть меня, если я не исправлюсь? Или что у
меня есть нянька, которая раз в неделю докладывает обо всем моему деду?

Мне нравилось то, что доктор Халперн всегда была спокойна – даже мой сарказм не выводили ее
из равновесия. Она всегда отвечала без осуждения.

– Я говорила о проблемах с алкоголем.

Я покачал головой.

– Нет, она не знает.

– Вы переживаете, что для нее это будет проблемой, поэтому не говорите?

– У нас не настолько близкие отношения.

– Часто бывает, что неблизкие отношения перерастают в близкие, а также бывает, что секреты
раскрываются в неподходящий момент. И тогда человек, от которого что-то утаивали, чувствует
себя преданным.

– Поверьте, наши с Софией отношения не перерастут во что-то большее.

– Почему?

– Она хорошая женщина, такой тип предпочитает встречаться со страдающим драматургом, а не
бывшим алкоголиком, который подвел свою семью и не может вспомнить половины имен женщин,
с которыми переспал.

– Когда вы говорите о том, что подвели свою семью, вы имеете в виду, что алкоголь повлиял на
вашу работу? Или речь о Кэролайн?

– Обо всем.

Доктор Халперн взяла дорогой ее сердцу блокнот и снова что-то записала.

– А если я захочу на них взглянуть?

– На мои записи?

Я кивнул.

– Вы так часто пишите и мне любопытно.

Доктор Халперн улыбнулась. И снова положила руки себе на колени.

– Если вас это так волнует, ты вы можете посмотреть. Но вряд ли мои записи объяснят, почему я
записала именно это и почему это важно для вашей реабилитации. Как насчет такого: если вам
интересно – спросите и я скажу, что записала и почему.

– Хорошо… Что вы записали, когда я сказал о том, что подвел свою семью?

Она прочитала запись и взглянула на меня.

– Я написала: «Необоснованно винит себя за смерть Кэролайн», причина, почему я это написала –
судьба вашей сестры напрямую связана с вашим психическим здоровьем.

Я покачал головой.

– Вы ошибаетесь.

– Хотите сказать, смерть сестры не связана с вашими проблемами?

– О, нет, я не об этом. Ее смерть еще как связана с моими проблемами. Вы написали:
«необоснованно винит», но у меня есть все основания винить себя.

_______

Раз вторая половина дня у меня вышла непродуктивной, я решил закончить на этом рабочий день
и найти себе что-нибудь перекусить. В половине восьмого я закрыл офис и вышел в коридор.
Освещение здесь после семи вечера включалось по датчикам движения, и, судя по тому, что свет
зажегся не сразу, другие кабинеты уже были пусты. София наверное уже тоже ушла, решил я, но
проходя мимо ее офиса, что-то зацепило мой взгляд, и я решил заглянуть.
– Ты еще здесь?
Свет в ее офисе сразу включился. Видимо, она не двигалась так долго, что сенсоры не сработали.
– Ты заснула?
Было заметно, как София пытается сфокусироваться.
– Нет, я просто задумалась и даже не заметила, что выключился свет.
«Мне это знакомо».
Я кивнул.
– Я сделал несколько звонков, чтобы разузнать про твоего подрядчика. Давай работать с
Болтонами.
– О, отлично. Я как раз хотела тебя спросить об этом. Трэвис звонил мне сегодня.
Услышав, что эта сволочь ей звонила, я чуть не передумал насчет работы с ними.
– Во сколько он звонил?
– Не знаю, часов в одиннадцать. А что?
– Почему ты мне не сказала?
Губы Софии сжались, а мои расплылись в улыбке.
– Опять меня избегаешь?
– Просто была занята, Уэстон. Хоть раз ты можешь поверить в то, что это не о тебе?
– Да, когда это действительно не обо мне.
София закатила глаза.
– Должно быть тяжело держать на плечах эго таких размеров.
Я рассмеялся и кивнул в сторону лифта.
– Я собирался сходить перекусить. Ты уже ужинала?
Она покачала головой.
– Присоединишься?
София прикусила губу.
– У меня еще много работы.
– Я не прошу твоей руки и сердца, Фифи. Коллеги могут сходить поужинать. Если тебе так проще,

то мы можем говорить во время еды о работе. Я сегодня общался с профсоюзом, можем обсудить
это.
Она сомневалась, но потом вздохнула.
– Хорошо.
Я покачал головой.
– Какая жертва. За такое тебе положено место в раю.
София попыталась спрятать улыбку, но у нее не получилось.
– Мне надо сначала в уборную. Увидимся внизу.
– Хорошо. Я понимаю, если боишься остаться со мной наедине в лифте. – Я подмигнул. – Я займу
нам столик в «Прайме».
___________
– Ты скучаешь по Лондону? – я спросил, взяв свою воду.
Официант подал меню вин, и София была занята его изучением.
Она подняла глаза и вздохнула.
– И да, и нет. А ты скучаешь по Вегасу?
– Совершенно нет. Я и Вегас – вещи несовместимые.
София засмеялась.
– А как же вечные вечеринки? Если Нью-Йорк – город, который никогда не спит, то Лас Вегаса –
город бесконечного праздника. А здесь люди всегда в костюмах, потому что вечно работают.
Я пробежал пальцем по краю своего стакана.
– По вечеринкам я точно не скучаю.
София взглянула на меню вин и протянула мне.
– Хочешь закажем бутылку на двоих?
Я замешкался, но наши глаза встретились и правда всплыла сама собой.
– Я алкоголик и сейчас нахожусь на лечении.
София не смогла скрыть удивления.
– О… прости, что предложила. Я понятия не имела.
– Все в порядке, не извиняйся. И не вздумай отказываться от вина из-за меня. Я чувствую себя
прекрасно, даже если кто-то рядом выпивает.
Она была в сомнениях.
– Ты уверен? Я не сильно-то и хочу.

Тут к нам подошел официант.
– Могу я предложить какие-нибудь напитки или бокал вина для начала?
Я взглянул на Софию. Она выглядела неуверенно, поэтому я взял у нее меню и вернул
официанту.
– Она будет бокал «Мерривейл Мерло» 2015 года, а мне сельтерскую воду с лимоном,
пожалуйста.
Он кивнул.
– Конечно. У вас есть еще несколько минут определиться с блюдами.
Официант ушел, а София все продолжала смотреть на меня.
– Я в порядке, правда. Перестань думать, что станешь причиной моего срыва или вроде того.
Она улыбнулась.
– Ты меня переоцениваешь. Я думала не о твоей трезвости, а о том, откуда ты узнал, какое вино я
люблю?
– Ты оставила в своем старом номере половину недопитой бутылки.
Она кивнула.
– Это напомнило мне о том, что ты так и не сказал, почему переехал в туда.
Я усмехнулся.
– Да, не сказал.
Она хихикнула.
– Серьезно, что-то не так было с твоим номером?
– Нет, он в порядке.
– Много шума от соседей?
– Нет, было достаточно тихо.
– Тогда почему ты перебрался в мой?
– Любопытство, похоже, сводит тебя с ума. Прямо, как когда ты решила последить за мной. А ты у
нас сегодня пообщительнее будешь, Фифи.
София прищурилась.
– А ты у нас пораздражительнее, чем обычно. Выкладывай, почему занял мой старый номер?
На несколько секунд я задержал взгляд на ее губы, а потом посмотрел в прямо в глаза и сказал:
– Потому что она пропитана твоим запахом.
София резко вздохнула.

– Поэтому ты попросил не убирать там?

Я наклонился вперед.

– Простыни до сих пор пахнут тобой. Мне нравится представлять тебя на них голой, думая о том,
как ты ласкаешь себя.

Лицо Софии покраснело, губы приоткрылись, дыхании участилось, и она сглотнула.

Она выглядела так сексуально, что у меня слегка помутилось в голове. Я подумал, остановит ли
меня София, если я сейчас засунул руку ей между ног.

К нашему счастью, вернулся официант. Не обращая внимание на напряжение между нами, он
поставил наши напитки.

– Вы определились с заказом? Что-нибудь привлекло ваше внимание или вы хотите услышать
специальные предложения?

Я глянул на Софию.

– О, что-то привлекло мое внимание.

Ее глазах заблестели, но она прочистила горло и сложила руки.

– Я бы хотела услышать специальные предложения.

Несколько минут официант рассказывал о какой-то там рыбе, японской говядине и сыпал
вычурными названиями, чтобы оправдать здешние высокие цены. Все его слова влетали мне в
одно ухо и влетели в другое. Я был слишком занят, представлял, как София старалась бы держать
лицо, пока мои пальцы двигались внутри нее прямо в присутствии официанта. В какой-то момент
жужжание голосов умолкло, и я понял, что официант и София оба смотрели на меня.

– Эм… Я буду то же, что и она.

Официант кивнул.

– Очень хорошо, сэр.

После его ухода, София глотнула вина, пряча ухмылку.

– Ты понятия не имеешь, что заказал, верно?

Я покачал головой.

– Не имею.

После нас несколько раз прерывали. Приносили хлеб, бальзамический уксус и оливковое масло,
также к нам подошел представиться менеджер. Все в отеле теперь знали нас в лицо. К
сожалению, а может быть к счастью – для Софи – момент для нас был испорчен. А даже если бы
не был, то ее бы испортила тема, которую выбрала для разговора София.

– Я могу узнать, как давно ты лечишься от алкоголизма?

– Четырнадцать месяцев.

Она кивнула.

– Ты молодец. Я даже не подозревала, а думала, что наши семьи знают все главные сплетни друг

о друге.

– Люди знают только то, что должны знать. Но мы все прячем глубоко то, что может навредить
репутации семьи. – Я взял кусочек лимона с бокала и выдавил его в воду. – Например, обществу
известно, что твои отец с матерью развелись по обоюдному желанию. Если бы мы не провели ту
ночь после выпускного вместе, я бы до сих пор не знал, что он тогда вас бросил.

София наклонила голову и изучала меня какое-то время.

– Ты ведь никому об этом не рассказывал? До этого момента я не понимала, что ты мог
использовать эту информацию против меня. Хотя, твой отец или дедушка уже давно бы это
сделали, если бы ты рассказал им.

Я глотнул воды.

– Ты мне рассказала об этом, пока мы были в постели. За кого ты меня принимаешь?

София отвернулась, но кивнула.

– Так… Психолог, к которому ты ходишь, – это часть лечения?

Я кивнул.

– Часть плана моего деда для моего лечения, если быть точным.

– Что ты имеешь в виду?

– Если я хочу работать, должен делать то, что он скажет. Четырнадцать месяцев назад я оказался
в больнице, потому что чуть не умер от алкогольного отравления. Месяц провел в
реабилитационном центре. За это время отцу и деду пришлось взять на себя все мои обязанности.
За отелями Вегаса нужен глаз да глаз. Часто работники казино сами имеют проблемы с азартными
играми, а воровство и хищения разрастаются до огромных размеров, если никто не следит. – Я
покачал головой. – Им пришлось наводить за мной порядок. Я был все время пьян и не замечал,
как люди воровали у меня прямо под носом. Женщина, с которой я спал на тот момент, пыталась
шантажировать мою семью разными видео, где я делал глупости: например, мочился в фонтан.
Было невесело. В мой последний день в реабилитационном центре дед поставил ультиматум:
«Делай, как я говорю, или пошел вон». Психолог, встречи анонимных алкоголиков, постоянные
анализы мочи – и это только начало списка. Я сейчас марионетка в его руках, а он дергает за
веревочки.

– Ух ты. Если тебе станет от этого легче, то, окажись я в твоей ситуации, отец не стал бы даже
навещать меня в реабилитационном центре.

Я заставил себя улыбнуться. Но, честно, ее отец злил меня больше, чем вся моя семья. У моих
хотя бы была причина так себя вести – я тот еще отморозок.

Официант вернулся с нашими заказами. Я счел это удачным моментом перевести разговор на
другую тему.

– Так, ты слышала что-нибудь от драматурга с тех пор, как мы мило пообщались? - спросил я,
нарезая свой стейк.

– Он написал, что я много о себе возомнила, раз дала ответить другому мужчине на звонок. В
ответ я его заблокировала.

Я улыбнулся.

– Молодец.

– А ты? Были какие-нибудь веселые отношения после выпускного?

– Думаю, последние двенадцать лет у меня только такие отношения и были.

– Что, совсем никого серьезного?

– Одна. Брук. Были вместе почти год.

София вытерла губы салфеткой.

– Почему вы расстались?

– Я облажался. Мы были вместе несколько месяцев до смерти Кэролайн. А потом я слетел с
катушек. Она решила, что ей такие отношения не нужны, – я пожал плечами. – Не могу ее винить.
Я увидел в глазах Софии жалость и возненавидел это. Видимо, я так и не перевел тему в нужное
мне русло.

– Не хочу переходить к серьезным разговорам, но я решил два вопроса с профсоюзом: количество
больничных и квота на количество номеров, которые уборщица должна убирать за смену.

– О, это отлично! Я могу как-нибудь помочь?

– У нас будет встреча в конце недели. Если захочешь присоединиться – я только за.

София улыбнулась.

– Я с радостью. О, ко мне приедет подруга из Лондона. Скарлетт останется здесь. Она будет в
пятницу, твоя встреча с профсоюзом мне об этом напомнила. Если увидишь женщину с ярко алой
помадой, которая выглядит так, будто сошла с обложки Vogue – это она.

– Звучит интересно.

– О, это точно. – София подняла бокал и наклонила его в мою сторону. – Знаешь, она напоминает
мне тебя.

– Чем?

– Она высокомерная и уверенная в себе. Все расступаются перед ней, когда она входит в комнату.

Я поднял бровь.

– Осторожно. Кажется, будто ты делаешь мне комплимент.

София покачала головой.

– Давай без этого. Но раз ты в хорошем настроении, можно я побуду в люксе еще? Хотя бы до
отъезда Скарлетт? Потом мы можем поменяться, и ты пробудешь там столько же, сколько и я. Мы
со Скарлетт любим болтать допоздна и нам очень пригодится для этого гостиная в номере.

– Без проблем. Я все равно не планировал с тобой меняться номерами.

– Да?

– На самом деле я не запрашивал люкс. Сказал это, чтобы с тобой поспорить.

София вытаращилась на меня.

– Господи, какой же ты придурок.

Я усмехнулся.

– Говоришь так, будто удивлена. Но ты ведь хорошо меня уже знаешь.

– Да, хорошо. Но все равно спасибо за люкс.

После ужина, мы вместе прошли к лифту. Я сохранял дистанцию и положил руки в карманы. Вечер
прошел отлично. Это был первый раз, когда София была полностью расслаблена со мной. Как бы
я ни хотел прижать ее к стене лифта и нажать кнопку «стоп», сейчас она выглядела уязвимой и
оттого мои мысли казались мне неправильными.

На восьмом этаже, я колебался выходить или нет, особенно когда увидел, что София расстроена
тем, как заканчивается наш вечер. Мне пришлось силой заставить себе выйти из чертового лифта.

Обернувшись, я поймал ее взгляд.

– Сладких снов, Фифи.

Она покачала головой.

– Спокойной ночи, Уэстон.

Глава 13
София

Вот уже полчаса я ворочалась в постели и никак не могла заснуть. Меня беспокоило, что Уэстон
даже не попытался заманить меня к себе в номер или попасть под каким-то предлогом в мой.
Было глупо лишаться сна из-за такого, но я не могла перестать думать об этом.

«Может, он устал или у него не было настроения? Но это так на него не похоже. А может дело в
том, что я ему наскучила?»

Очевидно, он из тех парней, которым добиваться нравится больше, чем получать. У нас был
приятный ужин, хорошее общение, вечер прошел отлично. Я решила, что он заинтересован во
мне, а на самом деле ему просто нравилось меня добиваться.

«Ну и ладно. Ничего хорошего у нас все равно бы не вышло».

Головой я понимала, что нам лучше сохранять дистанцию, но сердце все равно странно ныло. И
сон так и не шел. Поэтому, вместо анализа нашей нездоровой привязанности, я решила подумать
над тем, о чем мы с Уэстоном говорили в этот вечер. Он бывший алкоголик. И, если я правильно
поняла, все стало еще хуже после смерти его сестры. Они были не разлей вода. Я всегда
воспринимала себя как единственного ребенка – мой «любимый» сводный братик Спенсер не в
счет, – поэтому не знала, каково иметь такие крепкие отношения. Наверное, жизнь и взросление в
больших, но одиноких семьях, как наши, сплотило их еще сильнее – мы против них. Плюс, болезнь
Кэролайн заставила Уэстона взять на себя роль старшего заботливого брата, хоть он и был
младше. Он потерял себя после ее смерти, и это не вызывало у меня отвращения. Было что-то
красивое в том, что кончина горячо любимой сестры привела к его саморазрушению. В каком-то
странном смысле, я завидовала такой любви и преданности. Я была близка со своей матерью, но
она умерла еще до того, как я успела вырасти.

Меня согревали мысли об этой стороне Уэстона. И волновали. Может, и к лучшему, что он потерял
ко мне интерес. Ведь не хватало мне еще начать испытывать хорошие чувства к одному из

Локвудов.
_________________

На следующий день, не успела я закончить разговор по телефону, как в дверях показался Уэстон.

– Встреча с профсоюзом назначена на пятницу в два часа дня.

– Отлично, спасибо, я как раз собиралась найти тебя.

Он усмехнулся.

– Что, уже соскучилась?

– Как я могу соскучиться, когда видела тебя всего несколько часов назад? Ты прятался за столбом
в лобби, наблюдая, как я забираю свой кофе.

Уэстон не стал ничего отрицать, лишь шире улыбнулся.

– Какой-то парень занял мое обычное место.

– Забавно, что ты даже не пытаешься скрыть, что следишь за мной. Это твое хобби?
Преследование, я имею ввиду.

– Ты моя первая, – он подмигнул. – Счастливица.

Я покачала головой.

– В любом случае, я поговорила с Болтонами, они решили все вопросы с выдачей разрешений для
начала работ. Они хотят обсудить детали во время ланча, если ты свободен.

Уэстон потер нижнюю губу.

– Они тебе позвонили, да?

– Да.

Он наклонил голову.

– Кто именно: Сэм или Трэвис?

Я знала, к чему он ведет, но не собиралась так просто отступать.

– Трэвис.

– Он тебе позвонил и специально попросил пригласить меня?

Я закатила глаза.

– Уэстон, хватит. Если кто-то предпочел позвонить мне – это не оскорбление твоему большому
эго. Болтоны ведь раньше работали именно с моей семьей.

– Точно… Ладно…

Я вздохнула.

– Ты к нам присоединишься или нет? Я собираюсь позвонить вниз и заказать столик на час дня.
Мне заказывать на двоих или троих?

– Точно на троих. Обожаю быть третьим лишним, – он постучал по моей двери. – Еще увидимся,
Фифи.

Я потеряла счет времени и пришла в ресторан на десять минут позже. Трэвис и Уэстон уже были
на месте. Они встали, когда я подошла к столу.

– Простите за опоздание. Потеряла счет времени.

Оба отодвинули для меня стуль рядом с собой. Было неловко, но Трэвис уступил.

– Спасибо, – сказала я, садясь.. – Надеюсь, я не много пропустила.

– Совсем нет, – Трэвис улыбнулся. – Мы пока познакомились с Уэстоном поближе.

Мои глаза метнулись к Уэстону. Он поднял стакан воды и сделал глоток.

– Это сделало мой день.

Я нахмурилась. Хорошо, что Трэвис не заметил сарказма в словах Уэстона, или, может, заметил,
но был профессионален и решил проигнорировать это.

– Я как раз говорил Уэстону, что мы можем приступить к работам уже завтра. Все вопросы со
строительным отделом решены, документы заполнены. Мне пришлось продлить разрешения,
потому что срок их действия уже истек, но я решился указать завтра как день начала работ. Так
что мы готовы, если вы разрешаете.

Мы с Уэстоном согласились, что чем раньше, тем лучше, и стали обсуждать количество смен,
конкретные даты, когда Трэвис советует не заселять номера на этажах под залом, потому что
будет много шума из-за строительных работ. Мы сделали заказы и к тому моменту, как прибыла
еда, Уэстон даже немного расслабился.

Трэвис поднял булочку своего гамбургера и выдавил на нее кетчуп.

– Знаете, мы с моей невестой хотели провести свадебный банкет в Имперском салоне, – он
улыбнулся. – Но потом посмотрели, сколько это будет стоить, поняли, что список гостей придется
сократить вдвое и отказались. Но, если бы в то время был зал с выходом на террасу, то моя
невеста уговорила бы меня взять кредит, чтобы мы смогли провести там церемонию. Я правда
считаю, что там будет очень красиво, когда мы закончим работу.

Уэстон оживился.

– Так где вы все-таки провели церемонию?

Трэвис покачал головой.

– Нет. Все… Пошло не по плану.

Уэстон поглядел на меня и злорадно улыбнулся.

– Так ты у нас заядлый холостяк? Некоторые просто не подходят для семейной жизни.

– О, нет. Я хочу когда-нибудь жениться. Моя невеста, Алана, скончалась, – он покачал головой. –
Рак груди.

Я сочувственно накрыла ладонью руку Трэвиса.

– Мне так жаль.

Уэстон ожог мою руку взглядом и процедил сквозь зубы.

– Соболезную о твоей утрате.

Через какое-то время разговор перешел учебу. Трэвис рассказал, что ушел из колледжа. Уэстон
подхватил разговор и сказал, что не всем дано получить образование, а Трэвис ответил, что ему
пришлось это сделать, чтобы заботиться о своем отце, которому нужна была операция на спине.

Было еще парочку таких моментов, и я могла поклясться, что Уэстон радовался каждой
возможности показать Трэвиса в плохом свете, и каждый раз злился, когда это оборачивалось
тому плюсом.

Официант подошел к нам с меню десертов.

– У нас также есть прекрасный выбор кофе с добавками: кофе с ликером "Бейлис", французский
капучино с ликером «Гран Марнье» и кофе «Италиан Классико» с ликером «Амаретто».

Я решила пропустить десерт и заказала просто капучино. Уэстон заказал кофе, и официант
повернулся к Трэвису.

– Что насчет вас? Кофе с добавками очень вкусные. Вас-то я смогу соблазнить?

Трэвис поднял руку.

– Спасибо, мне без соблазнения. Просто кофе.

– Думаю, не очень хорошая идея пить алкоголь во время ланча, когда потом придется работать с
тяжелой техникой, – сказал Уэстон.

Трэвис кивнул.

– Я вообще не употребляю алкоголь. Знаю людей, которые, встав на эту кривую дорожку, уже не
смогли свернуть с нее. Просто мой личный выбор.

Уэстон сжал челюсть и бросил свою салфетку на стол.

– Я вдруг вспомнил, что у меня назначена еще одна встреча. Увидимся завтра, Трэвис, – он
кивнул мне. – Я оплачу счет на выходе. А вы развлекайтесь.

Глава 14
София
- Боже мой, все еще хуже, чем я ожидала. Что это ты на себя надела?

- Скарлетт! Ты рано! – я выбежала из-за стойки ресепшена и обняла подругу.

Скарлетт чуть отклонилась назад, держа руки на моих плечах.

- Он коричневый?

Я взглянула на свой пиджак.

- Это фирменный блейзер отеля. Я надеваю его, когда работаю на ресепшене. Что с ним не так?

Скарлетт, похоже, озадачил мой вопрос.

- Он… коричневый.

Я засмеялась.

Сама Скарлетт, как обычно, выглядела так, будто только что сошла с обложки журнала, а не с
самолета после семичасового полета. Светлые волосы длиною до плеч уложены волнами по моде
двадцатых годов прошлого века, кремовые брюки с широкими штанинами, простая темно-синяя
шелковая блузка, шесть или семь ниток жемчуга вокруг шеи и большие мужские часы Rolex на
запястье. Она была наглядной иллюстрацией слова «модница». Рост Скарлетт метр шестьдесят -
на десять сантиметров ниже меня, но вряд ли кто-то это замечал, поскольку она всегда носила
высоченные каблуки. Она была такой же бледной, как я, однако умела использовать ярко-красную
помаду как никто другой. Мне кажется, когда мать дает тебе имя Скарлетт, что значит Алая, то ты,
хочешь не хочешь, но должна соответствовать.

- Никто не может быть таким идеальным как ты. Как прошел полет? И мне казалось, ты
прилетаешь не одна?

- Так и есть. Но Томасону нужно было сразу же ехать на встречу. Я сказала, что у меня тоже
неотложные дела, поэтому ему придется справляться там самому.

Я расстроенно вздохнула.

- Надеюсь, твое дело не займет много времени. Знаешь, я еще не нашла нового друга, с кем могла
бы выпить в пятницу вечером.

Скарлетт обняла меня за шею.

- Ты и есть мое неотложное дело. Зачем же еще я летела этим ужасным утренним рейсом?

Я улыбнулась.

- Круто! Это-то мне и нужно!

Впервые за последние дни я повеселела. Стыдно признать, но отсутствие Уэстона погружало в
меланхолию. Это было глупо и не поддавалось логике, но логика не может взбодрить, а Уэстон
мог. Как ни крути, но наши споры – и то, что происходило после них, - были самыми яркими
событиями последних недель. С тех пор, как мы обедали с Тревисом я почти не видела Уэстона.
Дверь в его кабинет была закрыта, чего раньше не случалось.

Конечно, мы оба были очень заняты. Между ремонтом в отеле, встречей с профсоюзом, юристами,
требующими представлять им документы для финансовой проверки, и управлением незнакомым
отелем, было чудом, что одни из нас заметил отсутствие другого. Жаль, что именно я была тем,
кто заметил. Меня это тревожило, и приезд Скарлетт пришелся как нельзя вовремя. Нет лучшего
лекарства от хандры, чем колоссальная доза её сарказма.

Я схватила одну из двух огромных сумок на колесиках.

- Как долго ты планируешь остаться? Ты просила забронировать номер на четыре ночи, а багажа,
похоже, хватит на два месяца.

- Милая, если бы я осталась на два месяца, мне понадобился бы отдельный самолет для багажа.

Я рассмеялась.

- Я покажу тебе номер. Ты заселишься, разберешь вещи, а потом мы проведем
«счастливый час» в главном баре наверху. Там прекрасный вид на город.

*** *** ****

Меня позвали в подвал разбираться с лопнувшей трубой, а когда я вернулась в бар, к моей
подруге уже подсели двое очень красивых мужчин.

- Познакомься с моими новыми друзьями. - Скарлетт повернулась на барном стуле.

- Ты, должно быть, София, - тот, что повыше, улыбнулся и протянул руку. - Я Итан, а это мой
деловой партнер, Брайс.

- Приятно с вами познакомиться.

«Новые друзья? Меня не было всего двадцать минут. - Я вопросительно посмотрел на Скарлетт. -
Возможно, она уже была знакома с ними по работе?»

- Итан и Брайс, как и ты, работают в туристической индустрии. У них есть частные самолеты,
которые арендуют люди, когда не хотят летать первым классом коммерческого рейса. Я сказа, что
они могут угостить нас следующим коктейлем. - Скарлетт взяла стакан и взболтала соломинку. -
Что еще нужно девушке, кроме лучшей подруги, владеющей красивыми отелями, и двух новых
друзей, владеющих частными самолетами? Похоже на идеальный союз, если вы спросите меня.

За барной стойкой не осталось свободных мест, поэтому Брайс уступил мне свое.

- Пожалуйста, присаживайся.

Скарлетт поймала мой взгляд и осторожно подняла брови. Мужчины были привлекательными и
явно успешными, но я с нетерпением ждала возможности побыть наедине со своей подругой.
Однако Скарлетт казалась очарованной своими новыми друзьями, поэтому я улыбнулась и села.

- Что будешь пить? - спросил Брайс.

В этот момент подошел бармен Шон и положил салфетку на стойку передо мной.

- Хотите водку с клюквенным соком, мисс Стерлинг?

- О, у тебя сегодня есть клюква?

Он кивнул.

- Мистер Локвуд распорядился заказать целый ящик на днях.

- Правда? Мы добавим в меню что-то с клюквой?

- Не уверен, - Шон пожал плечами. - Он только сказал нам убедиться, чтобы клюква всегда была в
наличии, потому что она вам нравится.

Я чувствовала себя не в своей тарелке, соглашаясь выпить с двумя незнакомыми мужчинами, но
быстро списала это на отсутствие практики: мы с Лиамом были вместе долгое время, и я еще не
вернулась в «мир свиданий». Но слова Шона о том, что Уэстон сделал что-то такое маленькое, но
милое, заставило меня понять, что дискомфорт я испытывала вовсе не потому что отвыкла быть
одинокой девушкой.

Однако я вытеснила эту мысль из головы.

- Водка с клюквой звучат идеально, Шон. Спасибо.

- Думаю, трудно купить женщине выпить в отеле, который ей принадлежит, - улыбнулся Брайс.

Я тоже улыбнулся, и мы вчетвером были втянуты в непринужденную беседу.

Вскоре место слева от меня освободилось. Его занял Брайс и разговор на четверых превратиться
в пару бесед для двоих.

- Итак, ты живешь здесь, в городе? - спросил он.

- Прямо сейчас я живу в этом отеле. Моя семья совсем недавно стала совладельцем «Графини».
Я жила в Лондоне последние несколько лет и переехал обратно, чтобы помочь с делами.

- Значит ли это, что ты вернешься в Лондон, когда все уладишь здесь?

- Нет, не думаю.

- Рад слышать. Сейчас я тоже живу в Нью-Йорке, - Брайс улыбнулся.

Его флирт был невинным, но я все равно чувствовала себя виноватой, хоть мы с Уэстоном и не
были парой и между нами не было иных отношений, кроме физических, да и те за последние дни
сошли на нет. Поэтому, мне пришлось приложить усилия для поддержания непринужденной
беседы, хотя мне хотелось вернуться в номер со Скарлетт и рассказать ей все обо мне и Уэстоне.

- Значит, ваш офис здесь, в центре? - я сделала глоток.

- Всего в нескольких кварталах отсюда. Но я никогда не был в этом отеле, - Брайс поглядел на
огромные панорамные окна во всю стену бара. - Вид изумительный. Должен признать, Итан хотел
прийти сюда выпить, чтобы отпраздновать новый только что подписанный контракт, а мне этого не
хотелось. Теперь я рад, что пришел.

Мы с Брайсом провели вместе полчаса за легким разговором. Он рассказал, что полгода назад
разорвал двухлетние отношения, а я поделилась, что мои длительные отношения тоже недавно
закончились.

- Мы вместе купили собаку, - сказал Брайс. - Вернее, она выбрала собаку, а я должен был ее
кормить и выгуливать.

- Какая была собака?

- Она не была. Она есть. Я получил ее при расставании. Бывшая заявилась ко мне домой и
сказала, что если я не заберу собаку, то она усыпит ее. Какой человек так поступает? Как бы то ни
было, теперь у меня есть куча собачьей одежды и ши-тцу по кличке Искорка.

Я хихикнула.

- Ты же тоже хотел собаку?

- Я хотел лабрадора по имени Фред, а не это постоянно тявкающее недоразумении. Но сейчас я
его, вроде как, полюбил. Он спит на моей подушке рядом с головой и любит лизать мне ухо в пять
часов утра. Если честно, это практически единственная ласка, которую я получал от кого-то за
последнее время, - рассмеялся Брайс..

Я тоже улыбалась, пока не заметила, что к нам быстро идет Уэстон с каменным лицом.

- На стойке регистрации сказали, что ты будешь здесь. Я не знала, что ты на свидании, - он не
столько произнес слово «свидание», сколько плюнул им в меня.

- Я не… я имею в виду, мы не… - я покачал головой и показала на Скарлетт, которая в этот
момент обернулась. - Мы со Скарлетт пришли сюда выпить по пару коктейлей.

Уэстон взглянул на Скарлетт, коротко кивнул ей и снова посмотрел на меня своим гневным
взглядом.

- Ты справилась с лопнувшей трубой в прачечной?

- Да, Когда прибыл сантехник, я вернулась сюда. Все в порядке?

Уэстон покосился на Брайса и вернул внимание ко мне.

- Сантехник хочет, чтобы ты подписала смету ремонта, потому что ты его наняла. Я сказал, что
могу разобраться с этим, но, видимо в его глазах ты единственная, кто способен принять такое
решение.

Я встала.

- Эмм… хорошо.

Уэстон еще раз оглядел нашу группу, кивнул Скарлетт и пошел к выходу.

- Ммм… Вернусь, как только смогу.

Брайс тоже встал.

- Это был твой менеджер? Он был немного грубоват, когда говорил с тобой. Хочешь, я провожу
тебя на встречу с сантехником?

Я подняла руки.

- Нет, я в порядке. Это не займет много времени.

Уэстона нигде не было, когда я спускалась в прачечную в подвале. Сначала, когда он вошел и
обнаружил меня, сидящую у бара и разговаривающую с другим мужчиной, я чувствовал себя
виноватой. Но в лифте я начала переосмысливать ситуацию.

«Какой засранец! Как он посмел ворваться в бар и так со мной разговаривать? И это после того,
как последние несколько дней ни слова мне не сказал!»

Он был совершенно непрофессионален.

К тому времени, когда двери лифта в подвал распахнулись, я была жутко зла. Громко стуча
каблуками, я прошла в прачечную.

Уэстона был там. Я удостоила его неодобрительным взглядом и подошла к сантехнику с
фальшивой улыбкой, которую обычно использовал со своим отцом.

- Привет. Мистер Локвуд сказал, что вам нужно мое одобрение сметы?

Сантехник стоял на коленях на полу, собирая инструменты. Он захлопнул крышку
металлического ящика и встал, протягивая мне лист бумаги.

- На данный момент я перекрыл воду, которая идет к двум стиральным машинам. Но у вас над тут,
- он указал на потолок, где было снято несколько плиток, - ржавые трубы. Их следовало заменить
двадцать лет назад. Вам еще повезло, что так все обошлось. Я дал вам смету для
переподключения всех машин к основной и счет за две машины, которые снова заработали.

«Отлично. Теперь еще и проржавевшие трубы».

Я посмотрела итоговую сумму. У нас есть база данных с приблизительными ценами на

большинство ремонтных работ. Когда труба лопнула, я быстро проверила среднюю стоимость
замены, но я не смотрела сумму, требующуюся на переоборудование всей прачечной.

Я глянула на Уэстона.

- Что думаешь?

Он ответил, даже не взглянув на меня:

- Я запрыгнул на стиральную машину и сам осмотрел трубы на потолке. Не имеет смысла делать
косметический ремонт, когда там все проржавело. Это справедливая цена.

Я кивнула и обратилась к сантехнику:

- Когда можно будет начать полную замену труб?

- Во вторник. Вы сможете несколько дней справиться без двух стиральных машин, или нужно,
чтобы я починил их прямо завтра?

В «Графине» было по крайней мере двадцать стиральных машин и столько же сушилок.

- Мы справимся до вторника.

- Договорились. Увидимся на следующей неделе.

Уэстон открыл дверь прачечной сантехнику и указал в коридор.

- Лифт в коридоре справа от вас. Спасибо, и хорошего вам вечера.

Он едва дождался, пока мужчина уйдет, а потом закрыл дверь.

Внезапно большая прачечная показалась мне маленькой и тесной. Уэстон долго стоял лицом к
двери. Никто из нас не сказал ни слова. В подвале было так тихо, что я слышала, как тикают часы
на стене. Казалось, что я слушала обратный отсчет до взрыва бомбы.

Тик-так, тик-так, тишина и снова тик-так, тик-так.

Я не заметила, что задержала дыхание, пока Уэстон не протянул руку и не положил ее на дверную
ручку.

Я облегченно выдохнула, но оказалось, что рано обрадовалась, потому что Уэстон повернул не
ручку, а замок.

Громкий лязг затвора эхом разнесся по комнате, и мой пульс взлетел как ракета.

Уэстон обернулся. Не произнося ни слова, он снял пиджак, бросил его на ближайшую сушилку и
начал закатывать рукава рубашки. Мои глаза были прикованы к его крепким предплечьям.

Он закончил с одним рукавом и принялся за другой.

- Ты хотела переспать с приятным парнем из бара, который купил тебе выпивку, Фифи?

Я уставилась на него.

- Даже если так, какое тебе дело?

- Я эгоист. Ты же сама так говорила, да? А мы, эгоисты, не любим делиться своими вещами.

- Ты намекаешь, что я вещь? Ты такой засранец.

Уэстон спокойно засучил второй рукав и, наконец, взглянул на меня. Улыбку, расплывшуюся на его
до смешного красивого лица, можно было описать только как зловещую.

- Ты намного больше, чем просто вещь. На самом деле, ты всё. И это причина, по которой я не
собираюсь делить тебя с кем-то.
- Ты мне не хозяин. Я сама решаю, с кем мне быть! - Я вызывающе скрестила на груди руки.

Уэстон сделал несколько шагов ко мне, и я задрожала.

- Ты права: не мне выбирать, кому ты отдашься. - Он накрутил прядь моих волос на палец и
сильно потянул. - Но ты, на самом деле, не хочешь никого, кроме меня.

Я была готова поспорить, но мы оба знали, чем это закончится. Я распрямила плечи и решила
извлечь из этого диалога максимальную выгоду.

- Почему ты избегал меня последние дни?

Уэстон отвернулся. Казалось, он задумался над моим вопросом.

- Потому что ты заслуживаешь кого-то получше, чем плейбой-алкоголик.

- Ты не алкоголик. Ты не пьешь уже четырнадцать месяцев.

Он покачал головой.

- Это не так работает: если ты алкоголик, то будешь им всегда.

- Это формальность, всего лишь слово. Важно, что ты больше не пьешь, разве нет? - Несмотря на
сексуальное напряжение между нами, Уэстон слушал, и я хотела сказать больше: - А что касается
плейбоя… Ты сейчас спишь с другими женщинами?

Уэстон покачал головой.

- Тогда ладно. Значит, в настоящее время ты не плейбой и не пьяница. Теперь, когда мы это
выяснили, есть ли еще причины, по которым ты меня избегал?

- Ты заслуживаешь лучшего. - Уэстон смотрел мне в глаза.

- А что если я не хочу лучшего? Я, знаешь ли, тоже эгоистка: как-никак единственный ребенок у
матери. И, если ты, будучи эгоистом, не любишь, чтобы твои вещи трогали другие, то я, будучи
эгоисткой, точно знаю, чего хочу.

Уэстон задержал взгляд на моих губах, затем провел пальцем от подбородка к ключице, очерчивая
линию пульса.

- Отлично. Но не трахайся с другими мужчинами, пока твоя эгоистичная попка получает то, что она
хочет от меня.

Я прищурилась.

- Договорились.

- Снимай трусики, Фифи.

Я моргнула.

Он повторил, но грубее, выделяя каждое слово:

- Снимай. Трусики.

Я покрылась мурашками.

Мне нужно проверить голову. Хороший, красивый мужчина сейчас ждал меня наверху в баре, но
вместо того, чтобы вернуться к нему, я в темном подвале с мужчиной, который только что назвал
меня вещью.

Дрожащими руками я залезла под юбку, подцепила трусики, стянула вниз и демонстративно через
них перешагнула.

Глаза у Уэстона заблестели. Он подошел к ближайшей стиральной машине и включил.

- Подними юбку. – Он облизнул нижнюю губу и окинул меня взглядом

- Что?

- Подними юбку и оголи задницу.

Я засомневалась, но была так возбуждена, что сделала, как Уэстон сказал.

«Как же неловко стоять перед ним полуголой».

Уэстон приподнял меня за талию, отнес к включенной стиральной машине и осторожно усадил.

- Раздвинь ноги.

Я немного их приоткрыла.

Уэстон покачал головой.

- Шире. Оседлайте ее.

В этот момент пустая машина завибрировала и начала трястись, грозясь скинуть меня.

Уэстон понял, что я беспокоюсь и улыбнулся.

- Все нормально. Пустая стиральная машина во время отжима тебя не сбросит, так что раздвинь
ноги.

Страннее этого я в жизни ничего не делала, и тем не менее, я оседлать машину, свесив ноги по
бокам.

- А теперь наклонись вперед. - Уэстон улыбнулся.

Я ухватилась за передний край стиральной машины и перенесла свой вес с задницы на бедра.
Разгоряченную чувствительную кожу между бедер охладил металл, а потом до меня дошло,
почему Уэстон хотел, чтобы я наклонился вперед.

«О Боже… Ух ты!»

От удовольствия мне сносило голову. Казалось, я держу вибратор между ног, только лучше.
Впервые в жизни я могла почувствовать, как срабатывают сразу все восемь тысяч нервных
окончаний одновременно. У меня отвисла челюсть, на коже выступил пот.

Уэстон не сводил с меня глаз. Я чувствовала, как сильно он хочет меня даже на расстоянии.

Я была уверена, что вся эта затея лишь краткая прелюдия, но затем он отошел в дальнем конце
прачечной и забрался на сломанную машинку.

- Что… ты делаешь? – Из-за вибрации между ног я с трудом могла связать несколько слов.

Уэстон потянулся к потолку и начал поправлять плитки, которые отодвинул сантехник.

- Чиню потолок.

- Сейчас? - взвизгнула я.

Уэстон усмехнулся.

- Поверьте, нам обоим нужно несколько минут. Тебе, чтобы завестись посильнее, а мне, чтобы
остыть и не кончить, сразу же, как окажусь в тебе. К тому же мне очень надо стереть из твоей
головы мысли о том придурке из бара.

Спорить я не могла, поэтому просто закрыла глаза и наслаждалась поездкой. Через несколько
минут я почувствовала на шее горячее дыхание Уэстона.

- Мы все еще играем по твоим правилам?

Этот вопрос сбил меня с толку, потому что именно Уэстон устанавливал правила любой игры, в
которую мы играли.

Он, должно быть, видел недоумение в моем взгляде.

- Никаких поцелуев. Только сзади, - пояснил он, заправляя выбившуюся прядь волос мне за ухо.

Мне очень хотелось, чтобы он меня поцеловал, но интуиция подсказывала, что это плохая идея.

Сглотнув, я кивнула.

Уэстон недовольно поджал губы и скрежетнул зубами, потом кивнул, снял меня со стиральной
машины и поставил на ноги.

- Повернись и обопрись о машинку.

Моя юбка сползла вниз, поэтому Уэстон задрал ее до талии.

Звук расстегивающегося ремня, раскрывающейся молнии и шуршание обертки презерватива,
отозвались сладкой ноющей болью внизу живота. Уэстон наклонился, прижимаясь грудью к моей
спине, прикусил мочку моего уха и прорычал:

- Тупые гребаные правила. Тебе лучше держаться крепче.
_______________

Помните, как вы впервые пришли домой после вечеринки, и обнаружили, что ваши родители еще
не спят и ждут в гостиной? Вы не знали, что лучше: сбежать в свою комнату или остаться и
попытаться вести себя, как ни в чем не бывало, рискуя, что они учуют запах алкоголя?

Именно так я чувствовала себя, возвращаясь в бар, хотя мне двадцать девять, а не пятнадцать, а
Скарлетт - моя лучшая подруга, а не родители.

«Меня не было больше часа, и, возможно, она уже ушла…»

Скарлетт была в баре и, к моей радости, одна. Она стояла спиной, поэтому у меня было время
пригладить волосы и постараться вести себя нормально.

- Я так виновата. Это заняло больше времени, чем я ожидала.

Скарлетт отмахнулась от меня.

- Без проблем. Наши друзья ушли пять минут назад. Так что у меня была хорошая компания.

Я устроился на свободном сиденье рядом с ней и немного расслабился.

Может, пронесет.

- Ты, наверное, проголодалась?

- У меня была… - Скарлетт замолчала, вперилась в меня взглядом, а потом округлила глаза. - О
Боже. Ты только что трахалась с тем высоким красавцем, от которого шибало тестостероном.

Я хотела бы все отрицать, но...

Скарлетт захлопала в ладоши.

- Его глаза метали гром и молнии, и я уже хотела идти за тобой. Хорошо, что не пошла, а то бы
увидела, как он использует свой праведный гнев во благо.

Я закрыл лицо руками и покачал головой.

- Кажется, я теряю рассудок.

- Ну, я тоже была бы не прочь потерять свой. Есть ли шанс, что у твоего мужчины есть для меня
рассерженный друг? – Скарлетт улыбнулась.

Подошел бармен.

- Могу я принести вам еще водки с клюквенным соком, мисс Стерлинг?

Алкоголь был именно тем, что нужно, но я не успела ответить: Скарлетт заговорила первой.

- Шон, любовь моя, есть ли шанс уговорить тебя дать нам бутылку вина, которое я пью, бутылку
водки и немного клюквы? Я давно не видела свою лучшую подругу, и думаю, нам не помешало бы
переодеться в пижамы и воспользоваться обслуживанием номеров.

Шон улыбнулся и кивнул.

- У меня есть идея получше. Вы, дамы, поднимайтесь наверх, а я пришлю вам все необходимое.

Скарлетт перегнулась через барную стойку и поцеловала Шона в щеку, оставив след своей
фирменной красной помады.

- Я люблю Америку. Спасибо, дорогой.

Я поблагодарила Шона и вытащил из сумочки пятьдесят долларов.

- Пожалуйста, пусть доставят в мой номер.

- Все уже оплачено. Джентльмены оставили свой счет открытым. Вся ваша еда и напитки за их
счет.

Теперь я чувствовала себя паршиво. Тем не менее, мы со Скарлетт поднялись наверх и через
пятнадцать минут она постучала в мою дверь в пижаме с героями «Утиных историй».

Я усмехнулся, когда она вошла в мой номер.

- Я никогда не пойму, как женщина, которая ненавидит телевизор и одевается, как модель,
настолько одержима этой пижамой.

- Ты просто завидуешь. - Скарлетт устроилась на кушетке.

В номер доставили поднос с бутылкой вина, двумя серебряными шейкерами, непочатой бутылкой
водки «Тито» и полной бутылкой клюквенного сока, а также закуски: орехи, крендельки, сыра и
крекеры.

Скарлетт забросила себе в рот несколько кешью и разлила наши напитки по стаканам.

- Скажи на милость, почему ты не жила в одном из своих отелей в Лондоне? Потому что я,
конечно, могу привыкнуть к такой жизни. Особенно, если рядом красавчик, который может
позаботится о… трубах.

Я взяла свой стакан, села, поджав ноги, напротив Скарлетт, и отпила.

- Поверь, такая жизнь только кажется гламурной, а на самом деле она довольно быстро
превращается в очень одинокое существование.

- Да? Когда ты вошла в бар, после… э-э… починки труб, то не выглядел очень одинокой.
Серьезно, Соф, вы с Лиамом ни раз ночевали в нашем доме. Я не припомню, чтобы ты когда-
нибудь выглядела так, когда спала с этим занудой.

- Это потому, что секс с Лиамом никогда не был так хорош, как секс с Уэстоном. - Я вздохнул.

- Я на седьмом небе от счастья за тебя. Это именно то, что тебе нужно. - Скарлетт улыбнулась.

Я приподняла бровь.

- Тискаться с заклятым врагом моей семьи, пытаясь придумать, как вытеснить его из управления
отелем?

- Во-первых… тискаться? Я знаю, что ты американка, но насколько мне известно, тебе не
семьдесят лет, так что давай проявим должное уважение к происходящему и назовем правильно -
трахаться. А во-вторых, это у твоего дедушки зуб на их семью, а не у тебя, верно? Разгневанный
Адонис когда-нибудь делал что-нибудь лично тебе? Кроме, как я предполагаю, впечатляющих
оргазмов?

- Ну, нет... Но... мы даже не вежливы друг с другом.

Скарлетт отпила вино и поглядела на меня поверх бокала.

- Вежливость - не обязательное условие для хорошего секса.

- Я знаю. Но…

Скарлетт перестала улыбаться, и поставила стакан на журнальный столик.

- У тебя появляются чувства к нему, не так ли?

- Нет… Определенно нет… То есть, я не знаю. - Я покачал головой.

- Было бы легче, если ты умела не вмешивать чувства. - Скарлетт вздохнула.