The words you are searching are inside this book. To get more targeted content, please make full-text search by clicking here.

ИЗБОРНИК ПЕРЛОВ 1. мужской

Discover the best professional documents and content resources in AnyFlip Document Base.
Search
Published by Ярослав Полуэктов, 2020-03-07 09:42:51

ИЗБОРНИК ПЕРЛОВ 1 - мужской

ИЗБОРНИК ПЕРЛОВ 1. мужской

СОБИРАТЕЛЬ ПОЛУЭКТОВ

АВТОРЫ:

ОЛЕГ ДОЛГОВ
СЕРГЕЙ ЕЛИСЕЕВ
ВАСИЛИЙ ЛЫКОВ
ПЁТР ПОЛЫНИН

1

УДК 82-3
ББК 84-4

И32

Авторы:
Полуэктов Собиратель, Долгов Олег, Елисеев Сергей, Лыков Василий, Полынин
Пётр.

Изборник перлов : 1 / Собиратель Полуэктов
И32 (и д.р.). – (б.м.): Издательские решения, 2019. – 210 с.

ISBN 978-5-0050-6150-8 (т.1)
ISBN 978-5-0050-6179-9

Спонтанное желание Собирателя Полуэктова издать свиду графоманский, а на
самом деле настоящий НАРОДНЫЙ проект под названием «ИЗБОРНИК ПЕРЛОВ»,
неожиданно быстро и без особых затруднений реализовалось.

Это первый, так называемый «МУЖСКОЙ» номер.
Роялти Собиратель обозначил в 1 (один) рубль.

УДК 82-3
ББК 84-4

18+ В соответствии с ФЗ от 29.12.2010 №436-ФЗ

© Собиратель Полуэктов, 2019
© Олег Долгов, 2019
© Сергей Елисеев, 2019
© Василий Лыков, 2019
© Пётр Полынин, 2019

ISBN 978-5-0050-6150-8
ISBN 978-5-0050-6179-9

взяты дизайнером Сетом Коткиным в свободном ИНТЕРНЕТЕ
без претензий на авторство, соавторство, плагиат, сатиру, стёб, другое по вкусу.

Что-то узнаваемо, что-то не очень, всё это ремиксы, намёки, ассоциации.
Денег на альтруизме не зарабатывают.

Всем вольным и невольным участникам доброго здравия!

СПАСИБО!

Собиратель Полуэктов

2

MAX

[email protected]. В теме письма писать: «Хочу заказать цветной вариант «Изборника
перлов. 1».

3

4

ПЕРЛЫ

5

6

ОЛЕГ ДОЛГОВ

7

Дуня аппаратчица

Была у нас в цеху одна такая девуня, Дуней Так что теперь дружба, фроундшафт.
кликали. Не знаю, как в других цехах, а у нас она Наши все женщины забурлили, всем, раньше
была самая аппетитная, то есть по-вашему, по- времени, выдали стиранные халаты, многие завивку
интеллигентному, самая что ни на есть приглядная. сделали шестимесячную, и все как одна до того
напудрились, что пудра со щёк, слегка конечно,
Всем взяла, что передом, что, извиняюсь, задом. маленько обсыпалась.
Грудь высокая, глаза, как блюдца круглые, сама В общем ждём, все как-то внутренне
такая вся, со всех сторон аппетитная, бутербродная, напружинились.
и главное, стыдно сказать - а как без откровенности И часиков в одиннадцать, явились, не
обойтись - нижняя часть торчит, как тачка. запылились.
А запаха какие, медом пахнет, разнотравьем. Чем Шесть человек. С ними Танька, переводчица с
ближе, тем духмяней, аж голова начинает заводоуправления. Та ещё оторва:, как рюмку водки
кружиться. выпьет, не остановить: чего-нибудь да учудит.
Ну и конечно от парткома, куда же без него ведь,
Всякому охота в эту красоту втиснуться. опять же как в песне: «Партия, наш рулевой».
Сан Саныч, мы его промеж себя, всё больше
Не описать её пером, легче песню спеть… Стакан Стаканычем называли - инструктор по
Все наши мужики облизывались, но безопасности, мужик свойский, любитель выпить на
только одному начальнику цеха и подфартило. халяву, ничего плохого не скажу, хлопец ушастый,
Ну на то он и руководитель, чтоб всё лучшее похож на Обаму, где чуть выпивкой замаячило,
схавать. глядишь, он тут как тут.
Хоть и была замужняя и дитё намечалось, хотела Хорошо, хоть не закусывает, с этим делом всегда
она, как и большинство наших дам, улучшить своё напряжёнка, да и анекдотец при случае завернёт.
семейное и материальное положение. Если женщин мало, может и с матерком. Что
Ну, а тут такая история. Ведь как бывает в жизни, есть, то есть. А в остальном мужик, что надо.
совсем, как в песне: «Кто ищет, тот всегда найдёт». Ещё маленько хорошего о нем скажу. На
Объявили: в понедельник прибудет делегация из демонстрации всегда какой-нибудь тяжёлый
братской ГДР. портрет вождя несёт, до конца. Остальные так и
Теперь-то мы, всем миром подобрели, война смотрят, кому тяжесть сбагрить, а этот нет,
прошла, да и как писали в газетах, народ то не
виноватый.

8

не отдаст. действия, не посмотрю, что фроундшафт, можешь и
по роже схлопотать».
немцыВ общем и целом, пришли , все такие
Тут переводчица забегала: «Господин Линде
чистенькие, аккуратненькие. просит прощения, это он так, маленько, по дружбе».

Наш мастер всё вокруг вьётся, в школе небось по - Ты лучше спроси, холостой или как? а то
смотрю: рубашечка совсем без пуговиц,
немецкому твёрдый трояк имел, всё тычет в живёт, видать, без пригляда.

аппараты, только и слышно: «диезе кубик Та радостно так закивала: «холостой, холостой,
без пригляда, да».
сантиметр».
- Ну тогда ладно, посмотрим на дальнейшее…
Немцы вежливо слушают, видно ничего понять Разговор немного поутих, все занялись
закусками.
не могут. Тут Дуняша наша милая, опять с международной
инициативой: «Давайте сыграем в бутылочку».
Один наш местный друг решил усладить слух Иностранцам разъяснили, те радостно закивали
головами.
гостей, ставит пластиночку, там такие У наших рука-то намётана: сразу выпало Дуняше
с этим… который рукой баловался.
распрекрасные слова: «Ловите восемнадцать лет Вышли за дверь, долго что-то их не было, потом
явились-не запылились. Дунька мятая, грудь
такой красавицы брюнетки»», ну и всякие другие распахнутая. Немец где-то весь пиджак изгваздал.
Видно не знал, что у нас, как на грех, в коридоре
приятные слова про любовь. В общем никакой ремонт.
Потом сидели тихо. Как побитые курицы. О чём-
похабщины. то, наверно, на немецком шептались. Только и
слышно: «либе, либе».
Стакан Стаканыч подскочил и этому другу на И тут вдруг - в середине стола - вскочили двое:
наш слесарь Ванюшка и немец, все его Гансом
ухо, но так чтобы все слышали: Бесстыжий, ты бы звали. Друг на дружку так и прут, как два петуха.
Переводчица еле успевает: с русского на
лучше ширинку застегнул, а то продует, немецкий и наоборот.
Тот повыше: бравый такой, ну прямо
заболеешь. Кричит: Какая ещё брунетка, сейчас штандартенфюрер, Ванюша пониже, но тоже
здоровьем бог не обидел.
будем слушать песню: «Гимн демократической Оказалось, Ванюша ему сказал:
- Мой батя, в этих лесах, сложил свою
молодёжи мира», слова члена нашей партии буйную головушку.
Ганс ему с улыбкой: «Мой фатер тоже здесь
товарища Ошанина. воевал, за что солдатский крест получил.
В общем, слово за слово, дело к драке идёт. Наш
Все терпеливо выслушали, хорошая песня, но, орёт:
- За батю ответишь!
как говорится, немного не в тему. Тот мужик тоже гонористый. Вытащил из
кармана большой перочинный нож, нажал какую-то
Тут наша Дуня на передний край выдвигается. кнопку, золингеновское лезвие выскочило. Он нож
в стол, рубаху на груди рванул:
Немецкие товарищи от такой красоты - Раз я виноватый, бей! Что ж ты, сдрейфил?
Ванюша ему в ответ:
нервно задвигались, ведь тоже люди. - Не могу, душа не принимает.
Тут Стакан Стаканыч свой щербатый рот,
А та подталкивает переводчицу скажи, мол, наконец, открыл:
- Товарищи, давайте выпьем за мир во всём мире.
просим покушать. Ну кто же откажется выпить - так и помирились.
Этим и закончилась наша встреча, в дружбе и
И все сразу толпой в Красный уголок. Там согласии…
В цеху часто вспоминали:
портреты наших вождей и ихнего Эриха Хоннекера, - Ну как там наши гэдээровцы? К себе в гости
приглашали, может и маханём, все вместе?
которого где-то на время одолжили.

Насчёт выпивки дело ясное: по-пролетарски

берём литр спирта, туда столько же воды из-под

крана и, чтобы походил на коньяк, добавим чайной

заварки. Получается вроде коньяка, не отличишь.

Насчёт закуси, конечно, были проблемы.

Мастеру шепнули: «Возьми на свои, потом

выпишем материальную помощь, с доходом

покроем». Тот раскошелился.

Взяли два кирпичика черняшки, батон, два

десятка яиц, бутылочку масла и, по разрешению

администрации, килограмм ветчины.

Дуся пока шла, не выдержала, кусанула от души

кусок: такой запах, любой бы не выдержал.

Из яиц быстренько соорудили яишню, чтобы

каждому по штуке. Немного подгорело, но ничего,

запаху больше.

Все быстренько расселись за столом, по типу:

один немец - один русский. Выпили по одной, тут

все сразу, в один голос:

- Между первой и второй перерывчик

небольшой.

Маханули и по второй. Немцы раскраснелись,

видно с непривычки.

Дуська соседу немецкому и говорит: «Ты что же,

вражина, под столом рукой гуляешь. За такие

9

10

Иван Шкребнев, боец заградотряда

Помню, пришли Закончилась война, куда податься, крестьянствовать
пионеры: не хотелось, пошёл в ВОХР, бойцом, с винтовкой и
казённым питанием, мне так привычней. В общаге
«Уважаемый Иван комнатку дали, 12 метров, живи, не хочу. Душа,
Васильевич, конечно, неспокойная, после всего, что было. Да тут
Приглашаем такое дело, души душу, вот и весь сказ. Присмотрел себе
Вас, бабёнку из нашей столовой, подавальщицей работала.

как фронтовика, Работа, конечно, так себе, но всегда при хлебе и
к нам прочем приварке. Ядрёная такая, толстожопистая,
ненасытная. Но смотрю: моя Клавдя, всё головой вокруг
на пионерский крутит и глазами зырк, зырк. Так и жили, горя не знали,
костёр…» пока не присмотрела себе ухаря, по торговой
части. Вроде и должность небольшая, заведующий
мясным магазинчиком, пожилой уже, лысый, но мастак,
от каждого, кусочек мяса украдёт, вот тебе и капитал,
душу греет.

Как-то приходит моя супружница, на руке золотые
часы. Я ей: кто, откуда.

А она глазками шныряет: ясно дело, не ты же.
Собрала свой саквояжик, и нет её, как будто и не
было.
Походил я, поскорбел душой, покрутил головой, да
и к сытому приварку привык, стал понемногу на танцы
ходить, потихоньку приглядываться, в семье хозяйка
нужна. Да и по этому делу - без женщин никуда.
Смотрю, как-то, стоит одна, одинокая такая, рядом ни
подруг, ни кавалеров, в пол смотрит, коса длинная, ниже
пояса. Я про себя решил, вроде подходявая. Пригласил,
потанцевали. В общем всё как у всех, походили,
погуляли, ну там в кино пару раз сбеганули, мороженое
поели, поговорили, посмеялись. Рассказала, что попала
на завод по оргнабору. Через пару недель привёл я её в
свою комнатёнку. Поцеловались пару раз, я ей и
говорю:
- Хочешь, оставайся хозяйкой, вот он я весь перед
тобой, какой есть, такой есть.
Она головку свою милую опустила и тихонько так
говорит: «Согласная я Иван Петрович, только не
обижай меня…»
Так и жить стали, потихоньку, по-людски.
После дежурства, я завсегда домой, иногда в
субботу прихвачу «малыша», а так не увлекался я
этим делом, а то напьёшься, сболтнёшь, чего не
надо. Жена ничего про меня, такого не знала, боец
он и есть боец, бабе знать лишнего не полагается.
Как-то разок горестно вздохнула:
- Кричишь, Ванюша во сне. Если что, как я буду
без тебя, тяжко.
- А кому легко…Эх ты, брюквочка моя.

Еле отбрехался.

11

Да и то, если по правде разобраться, в чём моя ***
вина - приказ самого товарища Сталина - мне
приказали - я пошёл. Первое время стрелял Годки прошли.
поверху, да не тут-то было, старшина На заводе у нас, посреди двора, рос небольшой
Смердяев за всеми следил, сказал, как гавкнул: садик, а по центру волейбольная площадка, со
«Ещё раз увижу - к стенке поставлю. Кто бежит, старой ободранной сеткой, и турник. Я, иногда
тот изменник Родины и жалеть их нечего». Злой подойду, подтянусь раза три, четыре, больше не
был, как собака, в 1944 году подстрелил его кто- получается - не молодой.
то из своих. Около нас частенько крутился
молодой мужик, лет так 20-25, не фуфыристый,
Энкавэдешники после боя всех кассировали: слегка приблатнённый, весь из себя крепкий,
кого в свою часть, многих в штрафбат, особо не жилистый, на турнике легко подтягивался 16 раз,
разбирались, некогда. Человек пятнадцать говорил, потренируюсь, подтянусь на одной руке,
расстреливали перед строем, чтоб другим было делал подъем силой. Говорили ребята, что
неповадно. отсидел три года, за «хулиганку», но токарь
хороший, взяли работать на завод. Когда на
Война, она и есть война. Вскорости вышел бутылку собирали, всё норовил дать побольше
известный приказ Верховного №227, всё его всех, пил меньше других, в общем странный
называли ни шагу назад». В первые годы войны, такой парнишка. Я-то на него посматривал так,
немец бил нас, как хотел. С танковыми клиньями слегка, боковым зрением. Кого-то он мне
не знали, как бороться, да и нужной техники напоминал, никак не разберу. Часто же бывает,
было маловато. Помню жестокие бои у кто-то на кого-то похож. Слесарь из 9-го цеха
Сталинграда. Поставили нас в районе обороны смахивал на Маяковского, всё девчонок смешил,
43-ей дивизии. Многие из бойцов - совсем показывал сценку из пьесы «Клоп». «А если во
сопливые мальчишки. Когда беспощадные танки время танца спина зачешется, подойди к колонне,
Гудериана, всё сметая на своём пути, лавиной потрись и скажи: Вы мной играете».
пошли на них, ребята не выдержали, побежали.
Ну мы их, как положено, пулемётным огнём, ***
многих успокоили. Бойцы у нас в заградотряде
были опытные, больше половины орденоносцы,
все хорошо вооружены. Остановили мы танки.
Ну а после боя, как всегда, расстреляли перед
строем 12 человек. Никогда не забуду, с краю
стоял такой, то ли мальчишечка, то ли юноша,
возраст не поймёшь, глаза испуганные,
непонимающие. Назвали его перед расстрелом:
Алексей Примаков. А я думаю себе: какой же это
Алексей, если он Алёшка, зелёный совсем
сопляк.

Стрелять в своих я ещё не
привык, долго мне снились его
глаза…

12

У нас возле Красной площади крутится один Он вынул выкидной, ржавый нож, и
такой, здорово похож на Ленина. Вытянет руку, как тот легко, без усилий, вошёл в меня.
на броневике, и таким знакомым тенорком:
«Пгавильной догогой идёте товагищи». А другой с Последний крик, прощальный взгляд,
орденами - ну вылитый Брежнев, всё твердил: туда, в бездну.
«Советские люди знают: там, где партия, там успех,
там победа». Желающие фотографировались с ними. Моя земная, такая ненужная жизнь,
Я такого не люблю, вождей надо уважать… оборвалась.

После смены, собираюсь домой, этот парнишка
подскакивает, вежливый такой:

- Можно Вас проводить…
- Я не девушка, чтобы меня провожать.
- Нам всё равно по дороге. И разговор к Вам
имеется. Идём, он всё помалкивает, потом глухо так
спрашивает: «Вы на каком фронте воевали?»
- Много где пришлось побывать.
- А чего у Вас один только орден - Красная звезда
и три медали. Орденишко то небось дали «За
образцовое выполнение заданий командования»?
- Пустой у нас разговор…
- Для кого пустой, а кому самый главный.
Тут я и вспомнил, на кого этот парнишка похож.

На того, - расстрелянного перед строем, Алёшей
звали, кажись, или Алексеем.

Страшная тень войны вновь накрыла меня с
головой.

- Долго я тебя искал, это ж ты стрелил мово батю.
Фамилия наша Примаковы, должен помнить...

- Война, я выполнял приказы.
- А если бы тебе приказали стрелять в родимую
матушку, тоже бы нажал курок?
- Нажал бы, только стрелял бы в себя.

13

Наша улица

Всё, что вокруг нас, было наше, общее,
принадлежало нам всем: булочная Филиппова,
консерватория, Кировский театр, наша школа,

в общем всё.

От Театральной площади шмырк через мостик, и - Позвольте, простите за смелость, но должен я
вот она наша улица Союза Печатников. Раньше, Вам представиться здесь. Пролог пред Вами.
при батюшке царе, именовалась Торговой, а улица
Декабристов - параллельная нашей - Офицерской. Какое театральное величие, предвкушение чего-
то необычного.
Но сначала мы пройдёмся по Театральной
площади, там, где находилось это чудо, именуемое За окном аплодисменты, крики: «Продолжайте,
театром. Торжественная тишина, все ходят как-то маэстро!»
по-особенному, кто идёт шаляй-валяй, ногу за ногу
- давай проваливай отсюда. Ну это так, Молодой певец выглядывал, шутливо
несерьёзно, шутя. раскланивался, и с радостной улыбкой исчезал.

Справа «филипповская» булочная, говорят Как-то там давали «Девушку с кувшином»,
раньше свежие булочки с пылу с жару продавались, разумеется Лопе де Вега, с великолепными
по копейке, на следующий день цена падала вдвое, Ольхиной и Стржельчиком. Жаль, Ольхина потом
хорошо бы сейчас так. Дальше вглубь слева - куда-то почти пропала, такой проникновенный
Консерватория, непочтительно называемая грудной голос.
студентами попросту «консервой». В летнюю пору
«варки варенья» из открытых окон неслись голоса Мы с тётушкой купили, вернее она купила, очень
будущих народных артистов, радостные, победные редкие в те времена шоколадные конфеты,
звуки серебряных труб, лирические, протяжные именуемые Грильяж. Начался второй акт и мы,
вздохи виолончелей. Часто пели популярнейшую стараясь не шуметь шуршащими бумажками, с
арию Хозе из Кармен. Наверно, когда Хозе станет наслаждение хрустели.
лет семьдесят, смешно будет слушать, как он, как в
молодости, споёт: Будучи маленьким мальчиком, помните у
Александра Сергеевича Пушкина:
- Изволь бандитом оставаться, тебе вновь
обещаю, всё в жертву принесу. «Ребёнком будучи, когда звучал орган в
старинной церкви нашей», прогуливался рядом с
Очень часто пели, так любимый баритонами, памятником Михаилу Ивановичу Глинке, на
Пролог из Паяцев: котором какие-то торжественные, непонятные
слова: «Жизнь за царя, Арагонская хота...» Может
быть охота, ах, правильно, это такой танец.

Мне только-только купили мечту
всех мальчишек - двухколёсный
велосипед.

Я с упоением раскатывал, пока на него не
взгромоздился здоровенный пердак - Мишка
Королев, которому я не посмел отказать. И
мой такой лёгонький велосипедик жалобно
хряпнулся под ним. Ну гад, подожди,
вырасту - накостыляю. Дядя Серёжа,
конечно, дал ему потом по шее, но, как
теперь говорят, он, увы, не подлежал
ремонту: рама была сломана, колеса вкривь
и вкось - в виде восьмёрки.

А прекраснейший Мариинский театр,
переименованный в ГАТОБ имени СМ
Кирова. Какие певцы, балетные, и этот
голубой бархат кресел, почтительные
капельдинеры, умеющие сохранить
традиции и достоинство тех старых времён.
У нас не было этих неистовых московских

14

поклонниц - «лемешисток» и «козловисток». люминь, а алюминий». Тот: «Повторяю: идём
Конечно, были любители балета и оперы, но так всё грузить люминь, а завтра чугуний».»
по-ленинградски радостно и сдержанно.
На левой стороне площади небольшая аптека с
Юбилей Татьяны Вечесловой. Внизу под вечными старенькими провизоршами, где вы:
окнами толпа почитателей. И вот она великая, «откликнитесь! Ау!?» в ответ тишина. На площади
неземная, поднятая чьими-то могучими руками, была ещё автозаправка, извините, туалет, и
появляется в проёме окна верхнего этажа памятник Римскому-Корсакову. Ну это как то уже
- такая изящная, как большой лебедь, с маленькой менее интересно и значимо.
головкой и гордой изящной шеей, приветливо
машет рукой, все собравшиеся радостно Всё вокруг нас, это было всё наше,
принадлежало нам всем: и булочная Филиппова,

аплодируют и медленно расходятся. Небольшие консерватория, театр и всё, всё. Конечно и тогда за
все надо было, платить, но квартплата была всего
отрывочные воспоминания: в машину семь рублей сорок копеек, в кино на детские
сеансы пускали за десять копеек, на вечерние
садятся окружённые всеобщей любовью сеансы тридцать копеек, проезд на трамвае стоил
три копейки, на метро пять копеек, мороженое семь
небожители Константин Сергеев и Наталья копеек и так далее. Над головами всегда было ясное
небо, так бывает только в детстве, даже когда шёл
Дудинская. Просто уезжают, улыбаются, все дождь, и всё это по простой причине, - дети могли
разговаривать с солнцем.
свободные места в машине заняты цветами.
Продолжим наше путешествие. Крюков канал,
И многие, многие другие. вечно грязный, естественно без всякой рыбы, давно
сбежавшей в более чистую Неву.
Покинем театральную площадь, только
Через много лет я выдавал замуж младшую дочь
несколько минут постоим под старинными часами, и нас катали на маленьких теплоходах. И вдруг, вы
представляете какое чудо, он медленно и
у фасада здания, где встречаются все влюблённые. торжественно поплыл по нашему каналу, мимо
школы, колокольни Никольского собора, с трудом
Кому то улыбнёмся, с кем то перемолвимся парой проплывая под маленькими мостиками. Это было
похоже на сказку.
словечек.
Сразу за мостом, справа, женская
Да, и чуть не забыл: про театральную столовую у школа, мальчики и девочки учились раздельно. Зря,

Крюкова канала! Был всего один раз, ел прозрачный

суп - с тонюсеньким яичным ломтиком и, самое

главное, мельхиоровые, почти серебряные вилки,

ложки, и тупые ножи, совсем не то, что из

привычного алюминия. За одним из столов

скульптурная группа солистов балета. Заодно

старый анекдот:

«Старшина командует: «Сейчас идём грузить

люминь». Из задних рядов: «Товарищ старшина, не

15

конечно, женский пол как-то облагораживает. На - Каждая мандавошка из себя целку строит.
большом школьном дворе мы гоняли в футбол, Ребята стыдливо молчали, побаивались шпаны.
сбоку частенько, стараясь казаться незаметным, И только самый маленький - Севка Уржумцев,
стоял директор школы. Лицо такое благородное, которого даже не всегда брали играть, бесстрашно
породистое, только нос подгулял, кривой и сизый, с глядя тому в глаза, сказал:
прожилками, как у закоренелой пьяницы. Стоит - Ты не смеешь так обзываться, догони. извинись,
себе, стоит, потом хвать мяч, и в кабинет. Мы, и, слегка дёргая худенькими плечами, медленно
конечно, гурьбой за ним: пошёл домой. Он единственный переборол страх и
поступил как настоящий мужчина - сказал подлецу,
- Дяденька, директор, отдайте, мы больше не что он подлец. Я потом долго вспоминал это.
будем. Иногда отдаст, когда как. Преодоление себя, боязни, лени, чего то
привычного, как это важно, как по-взрослому.
Наш Минский переулок, пересекающий улицу Другой уркаган, которого все звали Ваня, или
Союза Печатников сразу после школы, славился Худя, Худик, тоже любил с нами поноситься по
многочисленной шпаной, даже пели: полю, хотя играть совершенно не умел. Когда мяч
был у него, все дружно, в один голос вопили:
- В Минском переулке жили были урки... - Ваня, делай трупы!
Если кого-то из них спрашивали: «Ты урка?» Худиком его прозвали потому, что, по его
В ответ горделивое: словам, он учился в Академии художеств. В
- Поднимай выше: налётчик. дальнейшем оказалось, что он просто работал там
К нам приходили погонять мяч блатные, натурщиком. Ну вот этот громила примчался к
взрослые ребята. Один такой, по прозвищу Шут, воротам, и так сильно наладил меня по ноге, что
играл классно, по воротам бил как из пушки. Я пришлось пару месяцев походить в школу на
частенько стоял на воротах, как даст - все руки костылях. Обидней всего, что мяч медленно
отбивал. Однажды, когда мы заспорили - бить или закатился в ворота. На переменах ребята вешали мои
не бить одиннадцатиметровый, к нам из дверей костыли на гвозди, вбитые в стену, и сильно
школы подошла взрослая тётя с пионерским раскачивали, в общем развлекались. Мне такая
галстуком, по-видимому, пионервожатая: инвалидная ситуация нравилась. Спрашивали редко
- У Вас уже есть разрядники? и при опросах явно завышали оценки. Потом эта
У Толика, единственного из нас, был значок
третьего разряда (самый низший). - Наверно скоро лафа, естественно, закончилась.
вы будете перворазрядниками?
Все смущённо засопели. Шут равнодушно
посмотрел на неё:
- Да я б тебя е.... не стал. И радостно заржал.
Бедная пионервожатая закрыла лицо ладонями
и, всхлипывая, убежала в школу. Шут смачно
сплюнул ей вслед и буркнул:

16

В недалёком будущем все будут ходить с большой У дома номер шесть располагался
дырой на причинном месте, затянутой прозрачным киоск Союза печати. Продавала
газеты очень старенькая
пластиком и внутренней подсветкой. старорежимная тётя Жоржетта
Викентьевна. Мы её звали Жоржетта
Вареньевна, или Мари Лентра Иван
Теляпус.

Иногда милые детки
развлекались, вечерами скребли
заднюю стенку и кошачьими
голосами яростно орали:

- Жоржетта!

Бедняжка пугливо вздрагивала,
роняла очки на грязный пол, а
однажды, глядя своими добрыми
глазами, попросила нас больше её не
пугать: «А то я заболею и некому
будет продавать вам газеты и книжки
с картинками».

Рядом стоял её бессменный
ухажёр Викентий Викентьевич и
строго постукивал тростью. В это
время его милая собачка справляла
свои естественные нужды у задней
стенки киоска.

Часто они разговаривали друг с
другом на французском языке.

Однажды наша Жоржетта на
неделю съездила во Францию и
вернулась в модной короткой юбке.
Все, естественно, хихикали и крутили
пальцем у виска. Однако через год и у
нас все ходили в «мини».

Дальше - на правой стороне - стоял наш дом с частенько сидел безногий инвалид Коля Толстой из
маленьким цехом во дворе, методом холодного нашего класса, и на трофейном аккордеоне с
прессования изготовлявшим алюминиевые кастрюли. воодушевлением наяривал военные песни, особенно
В этом цехе в высокой должности разнорабочего часто эту популярную:
пребывал мой дедуля. Когда я шёл из школы, он
поджидал меня, побрякивая монетами в необъятных «Я уходил тогда в поход, в далёкие края,
карманах рабочей спецовки. Естественно, мне Рукой взмахнула у ворот моя любимая».
выдавалось несколько монет на мороженое.

На левой стороне была очень популярная Рядом всегда стояла маленькая, худенькая
пивнушка, с двумя фонарями молочного цвета. девочка, её звали Горянкой. Иногда мужики - от
Мужики, прошедшие войну, привыкли к доброго сердца - подносили музыканту рюмаху. Но не
наркомовским ста граммам, их тянуло друг к другу: тут-то было: эта маленькая, худенькая девочка
немного отвлечься, погеройствовать, вспомнить как решительно их отстраняла. Один здоровущий как-то
«на Запад шли по Украине». Но бдительные жены тут отодвинул её плечом, но тут чудо: аккордеон
как тут, и быстренько выволакивали своих муженьков неодобрительно вздохнул, Коля решительно
- прямо за шиворот, или хватали их за повернул голову, и инцидент был исчерпан. Когда он
сякие выпирающие мужские места. На лавочке уходил, придерживая одной рукой аккордеон, за

17

другую его всегда держала верная Горянка. После В доме десять жили мои бабушка с дедушкой, две
седьмого класса Толстой, как и многие из класса, тётки - с мужьями и детьми. Теперь там живут чужие,
пошёл учиться в музыкальный техникум. Все очень посторонние люди. Как-то, уже в весьма почтенном
любили петь, слушать музыку, так что без работы он возрасте, вместе с сестрой Людмилкой, захватив
не оставался. паспорта, хотели навестить такую знакомую
квартиру. Не пустили. Все кого-то и чего-то боятся,
После снятия блокады в лесах Ленинградской хотя мы и показывали удостоверения личностей.
области осталось много неиспользованных гранат, Маленький балкончик на третьем этаже. Бабуля
снарядов и другого военного снаряжения. Ребята всё держала там разные варенья, квашеную капусту и
это собирали, разбирали, и одной из жертв таких дары леса.
самовольных действий и стал наш Колька Толстой.

Напротив бабушкиного дома, на

стене, висел большой транспарант с

надписью кроваво-красными буквами:

«Миру - мир». Зачем так громко

кричать, когда и так все согласны?

Внизу был рыбный магазин, рабочие

выносили целые плиты мороженой

трески, швыряли на обитый железом

прилавок, разбивали, остатки льда

сбивали большими деревянными

молотками, а известная всем вокруг

продавщица тётя Маня, перекидывая

костяшки на счётах мокрыми,

пахнущими рыбой руками,

покрикивала:

- Сорок и сорок - рубль сорок,

тридцать копеек долой, ещё три рубля

сорок.

Когда возмущение достигало

предела, из подсобного помещёния

появлялась фигура директора Бориса

Наумовича, хитрющего

администратора, всегда слегка «под

шофе». Он прежде всего благодушно

здоровался, потом произносил какую-

нибудь фразу типа:

- От кого это так замечательно

пахнет? Или: вы сегодня великолепно

выглядите. Потом для вида напускался

на тётю Маню, хотя всем было понятно,

что директор «в доле». Тётя Маня

стояла с видом того самого тёмного

татарина, которого спросили:

- За что тебя в тюрьму посадили?

- Мал-мал ошибка давал. Красные в

город вошли, вместо ура, караул

кричал.

Потом начинала жаловаться, что

муж - пьяница, а сын - двоечник Ну это

она зря. Сынуля, здоровенный такой

пацан, учился на тройки, как все мы.

Играл за школьную сборную в баскет.

18

Однажды, единственный раз, умудрился
попасть в кольцо с середины поля, все его
сразу зауважали. Правда повторить такой
фокус больше не удавалось как ни старался.

Скандал затихал. И тут, какая-то тётка
сзади, ойкнула, и все радостно и облегчённо
расхохотались, ну просто умирали от смеха.
Смеялись все, смеялись и плакали
одновременно: те кто потерял близких в этой
проклятой войне, и те, кто потом нашёл себе
лучшую долю в других странах. Те, кто уехал,
видели вокруг только вежливые улыбки, и с
тоской вспоминали те времена, когда они,
свои среди своих, так весело и самозабвенно
смеялись. Народ, который так смеётся -
непобедим.

**************************************************************
Храня на лицах остатки улыбок, расходились по домам.
унося вожделенные здоровенные рыбины,
заиндевелые хвосты которых торчали из авосек.
Из трески уже давно вырезали самое вкусное
и полезное - тресковую печень.

19

Наша Пышка

За окном проплывали последние станции - Нет дочуня, надо молоко пить просто с
солнечного Крыма, мы с дочуркой удовольствием.
возвращались домой.
В купе заглянула проводница.
Светланка бегала по всему вагону и, как - Чайку с лимоном, кофе, пивка холодненького
всегда, заводила новые, интересные знакомства. не желаете?
В прошлую поездку, она обратилась к нашему - Нам чайку с лимоном, и, если можно, в
соседу: стаканах с подстаканниками.
Вся наша семья, ну просто обожает пить чай из
- Хотите, я расскажу Вам страшную сказку. стаканов с подстаканниками.
- Конечно хочу. - Мамуль, а тётя Лёля, нас будет встречать?
- Была тёмная, тёмная ночь, была тёмная, - Ну конечно, моё солнышко.
тёмная улица... В общем, известная детская Когда я была помоложе, любила бывать в
сказка, страшилка. гостях у Лёли, старшей сестры моей мамы,
Сосед оказался с большим юмором. Он залез особенно, когда собиралось много гостей.
на верхнюю багажную полку, откуда время от Приходила старенькая Нина Петровна, бывшая
времени, раздавались крики ужаса. Дочка была в

восторге. политкаторжанка. Несмотря на преклонный
возраст всё ещё работала в райкоме партии,
Сейчас она яростно спорит с мальчуганом кажется в отделе учёта. В основном она
помалкивала, с улыбкой поглядывая на
постарше её года на два. Я окружающих и внимательно слушала наши
разговоры.
прислушалась. Предмет спора: чья мама лучше.
Часто бывал с женой старший брат мужа Лёли.
Дочка решительно заявляет: Любил рассказывать одни и те же анекдоты,
переходя от одной группы гостей к другой.
- Моя мамочка, самая лучшая мамочка на свете, Шутки у него были довольно странные. Один раз
зачем-то бросил мне в суп маленький кусочек
и прекратим разговоры на эту тему. хлеба.

Паренёк растерялся, заплакал и побежал к Я выпучила глаза, но промолчала, гость всё-
таки.
маме жаловаться.
В середине вечера все попросили что-нибудь
Дочка обращается ко мне: спеть мужа тётки - Николая Абрамовича.

- Мамуль, ну почему ты такая Он работал лектором горкома партии, очень
интересно рассказывал о международном
грустная? Давай попьём молока, наперегонки,

как в детстве.

Сначала я маленький глоточек, потом ты

большой глоточек, потом я большой, а

ты маленький.

20

положении, но истинным его призванием было Все по-праздничному одеты, взволнованно
пение. Обычно в начале выступления он улыбаются. Наконец, наступает это радостное,
скороговоркой произносил: долгожданное событие. Мы протягиваем билеты,
и вдруг контролёр с лицом обнищавшего маркиза,
- Вы просите песен, их нет у меня... - а затем вежливо произносит:
пел любимую песню, с которой обычно начинал
- А Вам сюда. - И рукой
показывает на незаметное здание,
стоящее поодаль. - Там сегодня
концерт молодых африканских
певцов.

Оказалось, что нас никто не
ждёт, мы никому не нужны, в
Европе всё есть, она
самодостаточна.

свои концерты известный тенор Михаил Три месяца вообще не давали
Александрович: зарплату, прошлой зимой не было
отопления, все ходили в пальто.
«Восторг любви, увы лишь миг один.
Любви страданья, удел целой жизни». В библиотеке было много
вьющихся растений, они бедные,
Мы все очень любили ездить на море. В этом как в блокаду, все стали как
году совсем не было денег, но мама сказала, что стеклянные.
ребёнку необходим полноценный отдых, а я пока
похожу в стареньком пальто. С полок исчезли свежие
иностранные научные журналы -
На работе, всё было очень плохо. Я любила не было валюты. Чтобы как-то
свой институт, библиотечные дни, наше уютное существовать продали детский
кафе, моих милых подружек, моего другана лагерь в Серово, половину нашего
Женьку Павлушенко. Мы все считали, что так здания отдали в аренду какому-
будет вечно. то банку.

Наступили суровые 90-е годы. Когда я вышла на работу, мне
Перестройка. сообщили, что меня разыскивает заместитель
директора по научной работе Степан Петрович,
Мы были неразумными большими детьми. мы все любовно звали его Петровичем. Он
Казалось, всем нам казалось, что вежливо поздоровался и сообщил, что из
радостная Европа примет нас в свои объятья. Она Франции прибывают фирмачи, и, если они
помнит, она должна помнить, какие жертвы мы заключат с нами контракт, институт будет спасён.
принесли, чтобы победить фашизм, освободить
всех от этой скверны. А наша культура, наука, они - Конечно, наш институт имеет неплохие
же так нужны всем. научные достижения, но посмотрим правде в
глаза, они не выдающиеся. В Европе есть, по
Представьте, что вы с семьёй, впервые идёте крайней мере три фирмы нашего уровня. Я прошу
на спектакль в лучший оперный театр мира Вас поработать с ними переводчиком,
Ла Скала. синхронистом и вообще быть с ними
поприветливей. Это же Европа, Франция.

Я была, как говорят переводчики, хорошим
синхронистом, то есть могла сразу, не копаясь в
словарях, переводить устную речь и любые
документы. В последнем случае я даже могла
сразу диктовать текст ответа. Поэтому меня
частенько просили помочь в общении с
иностранцами. В детстве мама с бабушкой
заставляли меня учить английский язык,
постоянно брали репетитора. Конечно, как
каждому ребёнку, мне это не нравилось, но
родители были неумолимы. У нас были штатные
переводчики, но они «плавали», когда надо
быстро переводить научные переговоры, а
синхроном никто не владел.

- Хорошо, Степан Петрович.
- Приходите завтра к десяти часам.

21

Как известно, завтра начинается завтра. Когда я вошла, Петрович пригласил меня
Фирмачи оказались подтянутыми, спортивного
вида мужчинами - лет по тридцать пять – сорок. сесть.
Все пили хороший кофе и были милы друг с
другом. - Наташа у меня к вам важный и деликатный

Руководил делегацией, и фактически решал разговор, - он тяжело вздохнул, - никогда не
основные вопросы, мсье Андре - высокий,
сутуловатый мужчина. Он вёл себя достаточно думал, что на старости лет придётся вести
скромно, больше слушал.
такие разговоры. Положение института тяжёлое...
Всякая женщина сразу чувствует, если она
кому-то нравится. Я, конечно, улыбалась ему, - Да я все знаю.
немного кокетничала, в общем выполняла
задание Петровича. - Знаете, да не всё. Нас ждёт катастрофа,

Возможно, я немного перебарщивала, так как придётся уволить более 70% сотрудников, а ведь
в конце переговоров он просто не сводил с меня
влюблённых глаз. Через полтора часа переговоры у большинства - зарплата - единственный
закончились, все вежливо раскланялись,
поблагодарили очаровательную мадам Натали, и источник существования. У пенсионеров, а таких
делегаты сказали, что они подумают и завтра
сообщат окончательное решение. порядка 20-ти процентов, хоть есть пенсия, а что

Все медленно разошлись, а я отправилась к делать остальным? Единственное спасение для
себе в лабораторию. Меня кто-то осторожно
тронул за плечо, я обернулась, рядом стоял нас, заключить договор с французами. Час тому
Андре. Немного запинаясь, он произнёс:
назад мне звонил Андре и знаете, что он сказал...
- Мадам Натали, разрешите пригласить вас
- Что?
сегодня вечером в ресторан.
Мне было неловко ему отказывать, но дома - У меня язык не поворачивается повторить...

меня ждали муж и семья. В общем, если отбросить все политесы, он ясно
- Извините Андре, но я не могу принять ваше
дал понять, что заключение
приглашение.
Чувствовалось, что он не привык, чтобы ему договора целиком зависит от вас, Наташа…

отказывали. - Он что, с ума сошёл. Пускай такие штучки у
После обеда мне снова позвонила секретарь
себя во Франции откалывает. И Вы Степан
Петровича и просила срочно зайти к шефу.
Петрович, можете мне это говорить? ведь вы для

нас, как отец. А если бы на моём месте была Ваша

дочь?

И тут мы оба

заплакали. Я никогда

раньше не видела

шефа плачущим.

- Простите Наташа,

будем считать, что

этого разговора не

было.

Я вышла из

кабинета и молча

побрела к себе.

На меня налетели

мои подружки - Белка-

Стрелка и Люси, такие

разные и такие

родные. Белку все

стали называть

Белкой-Стрелкой

после полёта наших

собачек в космос.

- Ну что, ну что, он

тебе сказал?

- Петрович сказал,

что судьба института

в моих руках.

- Вернее в твоих

ногах?

- Да, именно это и имеют в виду наши

французские друзья...

- Да они что, с ума сошли? Пускай идут в

публичный дом!

- Андре не нужен публичный дом, ему нужна

я.

- Господи, да будь все проклято.

- Наташунь, ну и что ты решила?

22

- Что решила,.. а чтобы бы ты решила? А Белка-Стрелка всё своё мурлыкает:
- Наташунь, ты же знаешь, у меня две
крохотульки… - Да я с таким бы мужиком наобнималась бы
- Девочки, а как же мой Колюня? ведь мы с
ним прожили семь лет и никогда не смотрели вволю, ноченьки бы не хватило.
налево, никогда не ругались. Я, конечно, иногда
его поругивала, но он всегда помалкивал. - Ладно девчонки, дело ясное, - сказала я, - я
Никогда ничего не ответит, если что. Или
буркнет: виноват, мол, исправлюсь. Подойду, пошла.

обниму, сразу и оживёт. Вечером мы с Андре сидели в шикарном

Только один раз и поссорились, давно, ресторане, пили хорошее вино, потихоньку
когда только начали хороводиться. Колюня меня
приметил с седьмого класса, когда я, ещё по- пьянели, чтобы не было так стыдно. Потом, как и
детски, ходила врастопырку, а он что-то углядел.
Всегда носил мой портфель, и не обращал положено, пошли танцевать, Андре всё крепче и
внимания, когда нас дразнили - жених и невеста,
мол. Собралась молодёжь как-то, стали играть в крепче прижимался
бутылочку. Я возьми и чмокнись с соседом
напротив, ну так, ради смеха. Молодая, глупая, не ко мне. В общем всё
знала, где моё счастье ходит, как его беречь надо.
Колюня мой исчез. «А Белка-Стрелка зашипела шло как в плохих
тогда: «Ты», - говорит, - что, совсем обалдела?
беги, догоняй. Если такого парня упустишь, фильмах. Андре
отобью, сама за него замуж выйду». Я побежала,
только каблучки стучат. Еле догнала, у самого видит, что я такая
дома: «Ну, что ты как маленький, ведь я ж тебя
люблю». Тогда первый раз и призналась, сказала грустная, говорит:
заветные слова. Ещё и в шейку любит целовать.
Всё говорит: «Такая шейка ещё только у Одри - Натали, будет
Хепберн, но у неё не такая красивая, больно
тоненькая». А дочурка смеётся: «Папа, маме только то, что вы
щекотно, меня-то всё в щёчку целуешь.
Наблюдательный ребёнок… хотите.

Но я понимала,

что за всё надо

платить. Потом мы

пошли наверх, в

нумера.

Целуя, он

медленно и умело

раздевал меня.

Чувствуя его

волнение, я

постепенно теряла

голову. Мы

провели ночь

любви. Сначала мне

было немного

больно, но

потом всё стало хорошо. Он был опытный,

горячий любовник. Никогда такого со мной не

было, чтобы всё тело моё трепетало, наслаждаясь.

Он целовал меня всю, всю, и в этом оказалось, не

было ничего запретного, ничего стыдного. Я

чувствовала, что Альберт ждёт от меня такой же

открытости и вседозволенности, той самой

французской любви, о которой рассказывала

Белка-Стрелка. Ну бесстыжая. Но к такому я была

не готова. Наверно со временем я бы и это смогла

и захотела, но потом, потом. Рассвело.

- Послушай Ни, уедем со мной, - сказал Андре,

- ты будешь иметь всё, о чём может мечтать

женщина, и дочку возьмём с собой. Ну зачем тебе

вся эта Россия? Она всегда останется такой, какая

есть.

Что я могла ответить? Что моё место здесь, что

я люблю другого, что я плоть от плоти всего, что

окружает меня? Он всё равно не смог бы меня

понять.

- Не беспокойся, я подпишу договор.

- Не надо.

- Я подпишу.

На прощанье мы поцеловались: долгим,

бесконечно долгим, мучительным поцелуем, с

трудом оторвавшись друг от друга. Тоненькая

23

веточка, соединявшая нас, разломилась. Я ей в ответ: «Слушай, что бы я больше такого
Я шла по опустевшему городу. Было страшно - не слышала!»

что я скажу мужу. Жизнь в институте постепенно наладилась, мы
Когда я поднялась на свой этаж, дверь не шиковали, но зарплату платили вовремя,
и даже купили несколько новых установок.
квартиры отворилась, в дверях стоял мой Коля.
- Где ты была, что случилось? Мне как-то приснился сон, будто я
Мы сели за стол и я всё рассказала мужу. проваливаюсь в бездну - по какой то большой
- Виновата я перед тобой, как хочешь, бери трубе, а люди, стоящие вокруг, хватают меня за
одежду, хотят меня остановить, но я
меня, какая я есть, или не бери. проваливаюсь все глубже и глубже.
- Что ты наделала? как ты могла? что теперь
Я проснулась, звонил телефон. В трубке
делать? слышался голос Белки-Стрелки.
Он замахнулся на меня, я зажмурила глаза, но
- Натусь, звонил Петрович, просил завтра
он ударил в дверь кулаком. Ушёл. Вернулся обязательно прийти на первомайскую
поздно ночью, пьяный, в расхристанном виде. демонстрацию.

Так продолжалось несколько дней, Светланка - Ты что, какая демонстрация! Кончились все
ходила вся зарёванная. Глядя на ребёнка, Коля старые праздники, давно уже на них никто не
перестал пить, но жить было невыносимо тяжело. ходит.
Если бы не дочка, я наложила бы на себя руки.
- Петрович просил, что бы все обязательно
Постепенно на работе перестали шептаться за были.
моей спиной и отводить глаза.
Утром, на улице, возле Опытного завода,
Дочка чувствовала, что в доме неладно и все совсем как прежде, собралась большая толпа.
спрашивала: «Мама, ты чего такая грустная?» Все шутили, смеялись, пели песни. Звучал мой

Всем нам так хотелось прежней радости. И мы
постепенно, с остановками и возвратом назад,
шли к ней.

Наша тройка, как и раньше
ходила в наш буфет, сидела за
столом с вытертыми
коленкоровыми скатертями и
пила кофе.

Наша тройка, как и раньше
ходила в наш буфет, сидела за
столом с вытертыми
коленкоровыми скатертями и
пила кофе.

Буфетчица Марьиванна нас привечала, и любимый аккордеон, некоторые для куража
всегда, специально для нас, варила хороший «приняли на грудь». Детей посадили в новую
кофе, под названием «полётный», в память о полуторку и нестройными рядами двинулись к
своей работе в аэропорту. Дворцовой площади. Шагающий рядом Женя
затянул мою любимую:
И если Белку-Стрелку все больше
интересовало «какой Андре как мужчина» и «Это мы,
говорила «дура ты дура, такой мужик…», то В небе новые звезды зажгли».
Милка часто плакала, и однажды сказала, что я Несколько человек нестройными голосами
спасла её детей. подхватили песню.
Когда шли через театральную площадь, ребята
начали качать Петровича. И вдруг ко мне:

24

«Натаху, Натаху!» вернётся, обязательно вернётся. Ну и что, что она
будет немного другая, всё равно она будет
- Ребята не надо, я прошу не надо! достойная.

Но я уже лечу, всё выше и выше. Взлетая Осенью я получила письмо от Андре. Хотела
выкинуть, но все же прочла.
вверх, я, наконец, то почувствовала, что всё
«Дорогая Ни. Наверно Вы выбросите это
тёмное, дурное, навсегда уходит из моей письмо не читая, и будете правы. Я безумно
виноват перед Вами, воспользовавшись Вашим
жизни. Меня бережно опустили вниз, я заливаюсь безвыходным положением. У меня поехала
крыша, но это меня нисколько не оправдывает. Я
чистыми слезами, и замечаю, что готов сделать всё, чтобы заслужить Ваше
прощение. Оказывается, для счастья не так уж
некоторые вокруг тоже плачут. Лихо выпиваю важен секс и всё такое прочее. Простите меня,
если можете».
полстакана разведённого спирта. Кто-то суёт мне

бутерброд с толстым куском докторской колбасы,

и мы, обнявшись, идём дальше. Около меня

оказывается мой Колюня, у него ещё не то лицо,

что раньше, но я чувствую рядом его родное

плечо. Я люблю всех. И все любят меня.

Я понимаю, что наша прежняя духовная жизнь

- Ребята, я сделала
для Вас всё, что

могла, - считаю я. - А
разве все мы не
виноваты в

случившемся, как Вы
считаете?

25

Скрипка Амати

Лёнечке Гесину

- Нёма, иди пить молоко. все называли их «шнобели». Мальчишки
- А Гершель? кричали вслед:
- Гершель тоже. - Нас с младшим братом
звали домой, опять пить это противное, уже - Иди осторожно, купи себе футляр, а то
кипячёное молоко, которое, заденешь шнобелем за провода… Или какую-
сразу после утренней дойки,
продавали колхозники, разнося
его по квартирам.
Хорошо старшему брату
Фиме, который редко
появлялся дома. Мне без конца
талдычили:
- Бери пример с Фимы.
Фима смог поступить в
университет, на физфак, на
который в год брали только по
два человека с «пятой
статьёй».

Наш дорогой папуля
обычно ходил дома
в домашних трусах. Иногда,
когда дети гуляли во дворе,
вынимал из штанов свой ПНП
(прибор ночного поиска)
весьма внушительных
размеров и задумчиво начинал
его разглядывать:

- Сара, ты посмотри, какой
красавец.

Мама начинала сердиться:
- Господи, сейчас дети
придут, агицын паровоз, это
самое, у людей, как у людей, а
у тебя, как оглобля: ни
согнуть, ни перепрыгнуть.
- Да ты должна гордиться
нашим сокровищем, иди
скорей сюда.
- Тебе что, ночи мало...
Дед меня постоянно
наставлял:
- Нёма, ты хороший
еврейский мальчик, и должен
учиться на одни шестёрки.
Я поправлял:
- Деда, на пятёрки.
- Слушай внимательно,
балбес ты эдакий. Это другие
пусть получают пятёрки, а у
тебя должны быть шестёрки.
У деда, папы и у всех нас
были здоровенные носы,

26

нибудь гадость выдадут. Типа: «А как он бедный гениальную музыку. И всегда, когда наш
целуется?» школьный оркестр собирался её исполнять, на
сцену выходила наша Джульетта - все звали её
Мы как то спросили: просто Джули - и своим звонким неокрепшим
- Деда, а как же бабушка вышла за тебя, голосом объявляла:
такого носатого, замуж?
Дед хитро сощурился: - Сейчас… оркестр музыкальной школы…
- Наверно она разглядела во мне что-то при Ленинградской консерватории… исполнит
хорошее. популярную увертюру… из кинофильма «Дети
Только придёшь со школы - надо быстренько капитана Гранта», музыка Дунаевского.
поесть, и ещё бежать в музыкалку. Дед тут как
тут, с одним и тем же вопросом: В её голосе был какой-то трепет,
- Что сегодня получил? ожидание необыкновенного, что произойдёт
С набитым ртом, торопливо отвечаю: через несколько минут. И все слушатели
- По пению пять, по истории четыре. понимали, что сейчас… этот миг… этот
Дед недовольно хмыкает: сладостный миг… настанет.
- Лучше бы наоборот, и догадливо
продолжает: «По пению, наверно, всему классу И вот призывно… зазвучали трубы, пока ещё
пятёрки поставили». одни трубы. И оркестр мягко и нежно пригласил
- А на скрипке что у тебя? нас войти: в мир моря, дерзости, молодости, где
- Да я же тебе вчера говорил, концерт любящая мать благословляет сына вести
Венявского разучиваем. самостоятельно корабль - вперёд, туда, где так
Хватаю скрипку, а мне вдогонку: ждёт его папа.
«Осторожно, переходи улицу только по
светофору!» Совсем неважно, что у меня в голове
Мне скоро будет тринадцать лет, а все до сих перепутались «Дети капитана Гранта» и
пор считают меня маленьким. «Пятнадцатилетний капитан».
Бабуля тоже кричит, вслед: «К вечеру спеку
Зебул торт, пригласи свою Джульетту». Эта музыка вместила в себя удивительный
мир, наполненный шумом моря, тем воздухом,
- Да она не придёт, стесняется. которым хочется дышать полной грудью, где
- Скажи, что бабушка приглашает. живут такие интересные люди… и этот
Когда я поступал, хотел учиться играть на рассеянный и такой милый, всеобщий
трубе. Часто мы гуляли в садике, у любимец Жак Паганель, и совсем нестрашный
памятника Глинке, и из открытых окон негодяй Негоро.
Консерватории слышались громкие, серебряные
звуки. - Я не Негоро, я Себастьян Перейро, торговец
Руководитель приёмной комиссии, высокая, черными рабами, - которого, конечно же
строгая такая тётка, тоже, между прочим, со разоблачат, и он не сможет помешать
здоровенным шнобелем, безапелляционно путешественникам.
заявила:
- У мальчика абсолютный слух. Вы скажете: сказка.
Так и пришлось мне учиться играть на А разве это так плохо, хотя бы иногда
скрипке. Что ж, теперь вся жизнь смычком: туда- побывать в сказке?
сюда, туда-сюда. После концерта мы галдящей толпой
Дома меня заставляли заниматься каждый вываливаем на улицу. Все расходятся по домам.
день - два часа, играть эти бесконечные пассажи. А мы с Джульеттой, взявшись за руки, медленно
А Фима сказал: идём вместе. Все мальчишки нашей школы были
- Будешь старше - заниматься придётся влюблены в неё. У неё был такой широкий выбор
каждый день: по шесть, восемь часов, не меньше. умных мальчиков - с греческими носами с
Я немного, для вида, недовольно покрутил горбинкой, с классическими римскими, с
головой. Но если по правде, то за несколько лет я утиными и просто курносыми, а она выбрала
привык к такой жизни. Особенно мне нравилось меня… с этим шнобелем. Не знаю почему,
играть в нашем оркестре. наверно, как и бабушка в дедушке, тоже что-то
О, оркестр! Это такой громадный зверь- во мне заметила…
индрик, с нежною душой. Он многоголосно пел - Знаешь Нёмик, двоюродный папин брат
вместе со мной, то томно и нежно, то угрожающе хочет продать скрипку Амати.
и громогласно. - И сколько же она стоит?
Больше всего я любил увертюру к - Двадцать пять тысяч. Да, она бесценна.
кинофильму «Дети капитана Гранта». Сам фильм Скрипки Страдивари, Гварнери и Амати - это
я смотрел бесконечно, и без конца слушал эту вообще что-то недостижимо волшебное. У нас в
стране только две скрипки Страдивари. Это
государственное достояние, и иногда на них
дают поиграть… самым выдающимся скрипачам,
таким, как Давид Ойстрах, Игорь Безродный,
Семён Каган. Только им, и больше никому…
Страдивари хотел сделать тысячу скрипок и

27

стать бессмертным. А Амати... конечно, эти наконец-то, появилась наша доблестная
скрипки для камерного исполнения, но милиция. Я помог Джульетте встать, одел на неё
всё равно, - какое божественное звучание! пальто, и отряхнул от налипшей грязи и снега.

Я пришёл домой и рассказал всё деду. Дед - Успокойся, всё будет хорошо.
тяжело вздохнул. - Нёма, скрипка!
На снегу валялось моё сокровище - со
- Внуча, если бы у нас были такие деньги... Я сломанным грифом и скрученными струнами.
буду молиться богу, просить чуда. Одного взгляда было достаточно, чтобы
понять: ни о каком ремонте не может быть и
Ну какое чудо? Нас воспитывали атеистами. речи.
Но иногда, очень редко, я обращался к нему с Я зачем-то стал запихивать эти останки в
просьбами. футляр, пытался его закрыть.
Нас всех забрали в милицию, и через два часа,
Один раз, потеряв ключи от дома, я, после приезда родителей, отпустили домой.
пригорюнившись, сидел на лавочке. Меня на пару недель положили в больницу,
чтобы, как сказали врачи «купировать нервный
- Господи, помоги мне найти эти срыв».
проклятущие ключи, иначе дома мне так Около меня всё время были родные, они
достанется... тяжело вздыхали, приносили фрукты и вели

Ключи нашлись. Оказывается, они просто успокоительные разговоры.
провалились в дырку кармана, и болтались внизу На второй день в дверь скромно просунула
куртки.
голову моя Джульеттка.
И чудо произошло. Мой старший брат, - Генриетта Израилевна, а можно я посижу?
- Ну конечно деточка, молодец что пришла...
пополам с американцем, получил престижную Мама вышла из палаты, и мы остались одни.
премию Филда - по математике, и, о чудо! мне - Нёмик, я не буду тебе говорить, что у тебя в
купили скрипку Амати.
жизни будет ещё много хороших скрипок. Амати
Это было такое грандиозное событие в моей один. Но у тебя не было другого выхода. Мы все,
жизни, такое бывает только в сказке. и я, гордимся тобой, ты настоящий... Она не
могла подобрать нужного слова и, как все
Я без конца любовался безукоризненно девчонки, заплакала. Потом нерешительно
завораживающими формами. Аккуратнейшим приблизилась и поцеловала в губы. Это был наш
образом сам, только сам, протирал её каждый первый поцелуй, такой трепетный, такой
день - чистенькой тряпочкой. Прошло несколько, нежный... Больше никогда в жизни меня так не
самых суматошных дней: я даже не ходил целовали.
гулять с Джульеттой. Вся школа бегала ко мне
смотреть на это чудо природы. - Я буду приходить к тебе каждый день,
хорошо?
Но постепенно жизнь вошла в обычную
колею. Несколько ночей я плохо спал, мне снились
толпы людей, потом они расступались, а ко мне
В феврале, одиннадцатого февраля, я на всю приближался любимый дед, в руке он держал
жизнь запомнил этот самый чёрный день в моей новую скрипку, сверкающую отблесками
жизни, мы с Джульеттой, как обычно, шли фонарей.
домой. Было уже темно, мы держались за руки и
старались не поскользнуться на скользком - Внуча, мы все, - и он рукой показал
тротуаре. Из за угла, нам навстречу вышла вокруг себя, - собрали деньги и купили тебе
компания шпаны. Про таких сочинили весёлую новую скрипку.
присказку:
"Пока смотрел «Багдадский вор», «Советский - Спасибо деда, но мне нужен мой Амати.
вор» бумажник спёр». - Это не Амати, но тоже очень хорошая
скрипка.
Вожак, известный в нашем районе Мишка- Я проснулся, но вокруг никого не было.
Цыган, пренебрежительно сплюнув, обратился Когда я вернулся домой, родные назанимали
ко мне: денег, в долг, и купили мне новую скрипку,
фабрики «Красный октябрь».
- Какая у тебя хорошая девочка. Нехорошо Я окончил музыкальную школу. Потом, как
одному пользоваться». И внезапно ударил меня в мы говорили, «консерву».
живот, каким-то особым способом, с вывертом. Конечно, мне не покорились высочайшие
вершины мастерства, но я хотел жить в музыке,
Было очень больно. Я упал на снег. играть в настоящем большом оркестре. Теперь я
Старенький футляр раскрылся и моя бесценная действительно занимался каждый день: по шесть
скрипка, мой Амати, вывалилась из него. Этот - восемь часов, и стал хорошим, может быть
подонок содрал пальто с моей Джульетты даже очень хорошим, скрипачом.
и пытался просунуть свою вонючую ногу туда,
куда я даже боялся смотреть. Она кричала.
Но около нас были только редкие прохожие. Они
молча проходили мимо, никто не хотел
связываться с хулиганьём.

Вне себя я схватил скрипку и изо всей силы
треснул Цыгана по голове. Он свалился. И

28

По окончанию консерватории меня послали И все из-за «пятого пункта». Однажды я
на работу в Архангельск, где я находился два психанул, уехал за рубеж и стал, как говорили,
года. невозвращенцем. Как скрипача из оркестра
Мравинского, меня с удовольствием взяли на
Затем, «упорным, напряжённым работу в Бостонский симфонический оркестр -
постоянством», выдержав большой конкурс, был один из немногих, очень хороших
принят в симфонический оркестр Ленинградской государственных коллективов.
филармонии. Через три года меня пригласили в
наш главный оркестр под управлением Первые два года было очень тяжело, был
выдающегося дирижёра современности Евгения готов на коленях ползти на Родину, потом
Мравинского. понемногу привык, женился. В рассрочку, как
это принято в Америке, купил дом, появились
Джульетта... Джульетта влюбилась, вышла дети.
замуж за капитана атомного ледокола, и
переехала к мужу поближе - на Севера в Но всё это я променял бы на нашу старую
Ёканьку. У неё два славных мальчугана. школу, на мою юную Джульетту, на моего
любимого деда.
А я, что я? У меня жизнь сложилась не очень
удачно. В зарубежные гастроли меня обычно не Иногда забьюсь, в какой-нибудь угол и плачу,
брали. старый я дурак.

А увертюру Исаака Осиповича Дунаевского к кинофильму «Дети капитана
Гранта» здесь не исполняют.

29

Аля

Иду себе тихо, никого не трогаю. Мысли всякие акцентом говорит.
умные, благопристойные. Думаю, чего сегодня по Приходит такая брюква растопыристая. И сразу:
телику покажут. Люблю «Дом 2» смотреть. Дочки
стыдят: чай, кофе пить. Кладёт, зараза, без спросу, две
ложки кофе - с горбом и три ложки сахара. А
- Папа, как тебе не стыдно: всякую ересь печенье жрёт: ручонка пухлая так и мелькает. А
смотришь. сама у жены спрашивает:

- А мне нравится. Все ругаются. Иногда и - Скэжите, кеэм работает Вааш мууж?
дерутся. Но это уже лишнее… А моя отвечает: «Коочегааром».
Та бровёнки свои, выщипанные, поднимает, и на
Подгребает старушенция, такая оживлённо- меня смотрит с недоумением: как, мол, это грязное
симпатичная. бревно лежит в нашей интеллигентной компании. А
сама всё печенье потаскивает. Пока все не сожрёт,
- Я, - говорит, - из НИИ общественного мнения, не успокоится.
Нельзя ли задать несколько вопросиков. - А сама Я как-то не выдержал, и так культурно говорю
чуть ли не грудью прижалась и глаза таращит. Я ей:
говорю: «Почему же нельзя, пожалуйста». - Чего ручонкой так часто махаете, не
притомились ли?
В тоже время думаю: Жена после шипела:
- Хорошо бы поближе познакомиться. - Как тебе не стыдно!
Моя жена давно уж у дочки живёт. Надоели друг - Дак печенье не для неё куплено, для внуков.
другу. А ведь раньше… была в ней какая-то В общем перестали мы с женой друг друга и
невинная прелесть движений. Захотелось понимать, и интересовать.
рассмотреть поближе. Ну и поженились. А потом Отвлеклись…
пошло-поехало. Сама она учительницей младших Ну я и спрашиваю бабушенцию:
классов была. Потом стала историю преподавать - - А как, извините, Вас зовут?
старшеклассникам. А я, как был кочегаром, так им Она пискнула в ответ:
и остался. Раньше грязный приходил, углём - Аля.
топили. А потом, как на газ перешли, и мы стали Вспомнил я сразу. В юности у нас соседка была,
почище. моя одногодка, Алей звали. Смеялась звонко,
А к моей всё гости приходили. Особенно одна словно водой чистой плескалась. Я все ходил,
меня достала. Где то в Бельгии с родителями всю
жизнь прожила, так до сих пор на русском языке с

30

ходил вокруг, всё не осмеливался слова - Семьдесят пять, - отвечаю.
заветные сказать. Потом она вышла замуж за Тут она погрустнела сразу:
офицера подводника и укатила с ним в город - А мы опрашиваем до 70 лет.
Полярный. Перед отъездом подошла, говорит: В общем, как бульдозером, отодвинула меня
вглубь веков.
- Что ж ты, Серёжка, такой недотёпистый, ведь я На том и закончилось наше знакомство. Ну что
тебя любила и для тебя смеялась. делать. Пойду домой, малыша прихвачу и колбаски
докторской. Буду Дом-2 смотреть.
Такая вот история со мной в
детстве приключилась.

Ну а старушенция продолжает спрашивать:
- А сколько Вам лет?

Танго

У меня есть сердце, а у сердца песня
А у песни тайна, хочешь, отгадай.

Я знал её ещё по тем временам, когда мы недалеко от «пяти углов».
были молоды. Пересекались, но, как говорят, Нам нравились мальчишки из морских
«шли параллельными курсами». Она мне очень
нравилась, но, увы, она любила другого. И училищ, они были какие то неиспорченные,
чувство это было таким огромным и чистенькие. Им так не хватало внимания и
всепоглощающим, что никому другому не было ласки. Я вместе с сеструхой ходила к ним на
места. танцы, иногда устраивали у себя вечера отдыха.

Какая она была? Было в ней, что-то Однажды к Нинуле пришёл курсант третьего
необыкновенное, может быть женственность, курса.
которая привлекает больше, чем красота. Любовь
была основным содержанием её жизни. Её не было дома, и я развлекала гостя, пока не
Банально? Да, но это так. пришла сестра и ещё несколько гостей.

- Расскажи о себе… Мы всё переглядывались и переглядывались с
её мальчиком.
И я услышал непростую историю её жизни.
В те времена, да и сейчас, я обожаю танцевать
Ну чего там рассказывать. Я такая, как все… танго, а к другим танцам почти равнодушна.
и не такая. Впрочем, так сказать о себе может
любая женщина. Утро - очень пожилого И вот мой любимый танец. Танцуя, он
человека. немного прижал меня к себе, посмотрел в глаза и
тихонько поцеловал в ушко.
Окончательно просыпаюсь - и иду пить кофе.
В конце жизни всё по заведённому порядку. Я поняла, что пропала, теперь он
будет сниться мне каждый день.
Просыпаюсь ночью два, три раза, немного
читаю и снова закрываю глаза. А потом стал звонить. Много.
Он мне очень нравился, но отбивать ухажёра
Сплю плохо и всё вспоминаю молодые годы. у сестры было неловко.
Что осталось? С чем я буду жить дальше. И все же Коля, через месяц, добился своего.
Муж умер семь лет назад. Я его не любила, и Мы стали встречаться. Ниночка плакала, укоряла
он знал об этом. Но жить одной было трудно. меня, что я такая плохая сестра. Успокоилась
Хотелось опереться на надёжное плечо. только через полгода, когда познакомилась с
Доченька Анастасия давно вышла замуж и Кириллом.
уехала с мужем в Аргентину. Хотела, чтобы я Мой мальчик все свои увольнения проводил
жила с ними. Приехала. Все на работе, дети в со мной.
школе, что мне делать целый день? Пожила Стена комнатки выходила на лестницу, и он
немного и вернулась. просто стучал мне в стенку.
В пятидесятые годы мама разменяла нашу Я выходила в большую, всегда тёмную
квартиру, и мне с сестрой достались две прихожую, нашей коммунальной квартиры.
маленькие комнатки в коммунальной квартире, Брала его за руку, и мы тихонько шли ко мне.
Наш сосед обожал Ива Монтана, и когда мы
проходили мимо, всегда звучали песни великого

31

маэстро. Обычно Коленька приходил часов в Казалось, что в жизни больше никогда не
десять утра и до позднего вечера был со мной. будет радости.

Что мы делали? Да наверно, как все. Мы Однажды по телевизору я увидела самое
садились на маленький диванчик, держали друг настоящее аргентинское танго. Партнёры были
друга за руки и целовались. немолоды, высохшие от старости и
пожизненного служения музе. Но как они
Иногда, вспоминая нашу первую встречу, танцевали! В этом было такое упоение, такая
танцевали танго, и вокруг никого не было, нежность друг к другу, такое понимание музыки
только он и я. этого великого танца…

Мы становились все ближе и ближе друг Увы жизнь брала своё. Я наверно нехорошая,
другу, и, однажды, он положил меня на кровать. неверная женщина, но я уже не могла долго быть
Сам лёг на меня сверху. без мужской ласки. Все его письма и фотографии
порвала и выбросила. Всё сделала, чтобы его
Я сказала: «Мы слишком увлеклись». И Коля забыть.
послушно сел на диван.
Сейчас я отдала бы всё на свете, чтобы у меня
Но это, сокровенное, было неизбежно, и был хотя бы кусочек фотографии,
когда он пришёл в следующий раз, мы уже не клочок письма.
могли оторваться друг от друга.
Появился Женя. Долго ходил за мной, умолял
До него у меня уже было два таких же случая, выйти за него замуж. Я, конечно, колебалась, не
и я не хотела, чтобы он об этом знал. любила его, но мне уже было двадцать пять лет,
Когда пошла в ванную, сказала ему: и надо было выходить замуж. Мы поженились.
«Не смотри».
Летом, через два года после отъезда, приехал
Не знаю, понял ли он мою невинную Коля.
хитрость. На эту тему мы никогда не говорили.
И вот они стоят возле моей работы, муж и моя
Всё на свете когда-нибудь кончается. любовь.
Моего любимого, за какие-то провинности
отправили служить на Северный флот. Я вышла, мы поздоровались. Через две
Как сейчас помню эту грустную группу из
шести постриженных под ноль бывших

курсантов. минуты я сказала мужу, что не могу забыть
Начало апреля, довольно прохладно, слёзы и Колю.

бесконечная грусть, обещание ждать. Мы пошли с Колей на мою старую
Жалкие слова, в которые мы оба не верили. квартиру, вошли в комнату и бросились друг к
Я много плакала, посылала письма с другу.

лиловыми пятнами от слез. 32

Сквозь слезы я говорила, что он никогда не подумаешь, ведь мужчины, и Женя в их числе,
сможет простить меня, а он, что любит меня частенько собирались вместе и всю ночь дулись
больше прежнего. в преферанс. Компании были разношёрстными.

Потом, когда мы сначала любили друг друга, Особенно неприятен был один немец. Его
а потом лежали рядом, в запертую дверь звали Вильгельмом.
комнаты тихо постучал муж. Я велела ему уйти.
Смотрел он на меня с такой яростной
Бедный, он постоял немного у двери и ушёл. похотью, что мне становилось не по себе.
Мы встречались с Колей несколько раз, и,
однажды, он сказал, что нам надо расстаться. В Однажды, когда на короткое время, мы
его новой студенческой жизни, мне не было остались одни, он без всякого стеснения
места. Я понимала, что ему хочется найти себе, пригласил меня пойти к нему в номер. И когда я
чистую, безгрешную девочку. Я горько плакала и отказалась, с наглой усмешкой заметил:
слышала его последние слова:
- Галка, где твоя гордость. - Ты всё равно будешь моя.
Эти слова я не могла забыть много лет. Я Время шло, мы часто встречались с Гелей и
сама была во всем виновата. Ведь были девочки, любили друг друга. Иногда он сильно
которые ждали по четыре года. проигрывался в карты и тогда смущённо
Муж простил меня, он слишком любил. Его говорил:
папа был большим начальником, и после - Давай сегодня просто погуляем.
распределения мы поехали в Германию. И мы, взявшись за руки, гуляли, стараясь
Женя пропадал всё время на работе, строил выбирать малолюдные места.
какой-то военный объект, кажется аэродром, со И вот однажды, он прибежал, бледный, как
всеми сопутствующими зданиями, но меня это смерть.
совсем не интересовало. - Галя, мы должны расстаться, я проиграл
Для жён военных не было никакой работы, и тебя в карты. Все кончено. Прости меня, если
жизнь текла скучно и однообразно. можешь.
Иногда в посольстве устраивали вечера - Но я же не твоя вещь! что ты говоришь
отдыха. такое!?
И вот однажды ко мне подошёл высокий Из сбившихся объяснений я с трудом поняла,
блондин, пригласил на моё любимое танго. что Генрих проиграл безумную сумму денег
Танцевали на «пионерском расстоянии», и он Вильгельму, и тот потребовал меня вместо денег.
на ломаном русском языке представился: Звучали какие-то жалкие слова о чести, и что
«Генрих». он покончит жизнь самоубийством.
Бедное сердечко моё томительно сжалось, Но в моей голове кружились слова из
любовь снова пришла ко мне. сентиментальной песенки:
Через неделю он позвонил и пригласил
посидеть в кафе. «Он ушёл угрюмый и печальный
И вот мы сидим в кафе, что-то пьём и едим, и Головой красивою поник,
смотрим друг другу в глаза. Он рассказывал о А на утро чайкой белокрылой
себе. Но я ничего будто не слышала. На Востоке таял белый бриг».
В те времена близкие знакомства с
иностранцами, мягко говоря, не Всё было кончено. Через несколько дней ко
приветствовались, даже если это были граждане мне подошёл Вильгельм и сказал, что теперь я
демократических государств. принадлежу ему. Я ответила:
Мы стали встречаться. Имя Генрих мне не
нравилось. В этом было что-то эсэсовское. И я - Вы много заплатили за меня. Но забыли
звала его Геля. получить сдачу.
Но я продолжала жить с мужем. И изредка,
когда он совсем изнемогал, отдавалась ему. Я развернулась и со всей силы залепила ему
Наверно самое ужасное, что мне не было пощёчину. Никого в жизни я никогда не била по
противно. Всеми клеточками моей души я лицу.
сочувствовала его страданиям и разделяла его
страсть. И надо отдать ему должное. Он не дрогнул,
В нашем маленьком военном городке ничего закрыл рукой покрасневшую щеку, грустно
скрыть было невозможно, и скоро всё стало посмотрел на меня и сказал: «Прости, Галя», - и
известно Жене. Но он терпел. Он слишком ушёл. Больше я его никогда не видела.
любил меня и боялся потерять навек. Однажды
он сказал: Скоро мы с мужем вернулись на Родину. Эта
- Ты знаешь, Генрих - игрок. чёртова ГДР надоела хуже горькой редьки. И эти
Я не придала этому никакого значения, любопытные жены военных… вроде меня самой.

***

Шли годы. Друзья Гали постарели, но
иногда, один-два раза в год по привычке

33

собирались у неё. Чаще не получалось, да и сейчас я холост. Забудем всё плохое, мы можем
нашим жёнам было неприятно, когда мы шли в снова быть вместе».
компанию, в которой были женщины.
- Нет Геля, - говорила я, - поздно, нельзя….
Наверно, мы все любили её, нашу Галю. Он помолчал, потом разрыдался. Говорил, что
Хотелось быть лучше, рассказать что-нибудь я наверно права, а что он потерял своё счастье.
захватывающе интересное, совершить любой
благородный поступок, чтобы получить в ***
награду её взгляд. И потом долго вспоминать -
что она сказала и как посмотрела. Прошло ещё несколько лет.
И мы, небольшая кучка людей, проводили
Моих друзей становилось всё меньше. Лёнька Галю в последний путь.
уехал в Германию, Иосик сам ушёл из жизни, Кто-то плакал, кто-то угрюмо молчал.
Лёшка стал старый и равнодушный, и перестал Вместе с ней из нашей жизни ушло что-то
выходить из дома, Симыч, наш славный Симыч, очень нужное для нас, для всех, далёкое и
погиб при аварии на АПЛ. нежное, то, чего никогда больше не будет в
жизни. Никогда.
Мы сидели за гостеприимным столом, Каждый человек неповторим и нужен миру.
вспоминали старое, говорили о нашем времени. Плохие и хорошие, добрые и злые, скупые, и
щедрые, весёлые и унылые. Все необходимы в
Иногда танцевали. Но Галка больше никогда равной степени.
не танцевала танго, только с любовью смотрела
на нас… сквозь свои пушистые ресницы. «У меня есть сердце, а у сердца песня,
А у песни тайна, тайна это ты».
***

Что я ещё услышал от Галки.

- Прошло много, много лет. Однажды
раздался телефонный звонок из Германии. Это
был Геля, когда-то мой Геля.

Он быстро, быстро говорил, мешая немецкие
и русские слова: «Я никогда не забывал тебя,

34

Левша

Разговор пойдёт не о том «левше», который блоху подковал, а
совсем о другом.

Мы с моим друганом Витюхой Савранским, владели на пару
магазинчиком ширпотреба.

Владеть-то владели, только всё приходилось делать самим: и за
прилавком стоять, и товар принимать, и всякие бумаги писать.

Но мы не унывали, молодые были, кобелистые.
Придёт какая-нибудь подруга с туманным, изголодавшимся
взглядом:
- А сантиметр портновский у вас есть?
А мы: «У нас, мадемуазель, всё есть, а не желаете ли товар на
дом доставить?»
Приходишь к такой, смотришь глазёнки блестят, грудь как бы
невзначай из халата сама собой, так и выпрыгивает. Красота!
Тут главное - момент уловить и,
якобы ненароком, бедро к бедру
прислонить. «Ой извините, мол».
Дальше, сам понимаешь, всё стандартно, по ГОСТу.
С постоянными девицами хлопотно,
неинтересно: «Хочу кофе в постель, где ты
шляешься!» - Так и разбегались.
В торговле надо уметь крутиться.
Приходит, к примеру, бабуля - чайные
ложки купить, а ты ей:
- Теперь нержавейку никто не берет,
только мельхиор...
Она, бормочет: «Я внучке хотела,
вечно все ложки куда-то теряет…»
Мы: «Внучке надо обязательно
серебряную: здоровье сразу вверх
пойдёт, все микробы разбегутся».
Она: «Да у меня и денег таких с собой
нет».
Мы: «А Вы с пенсии-то и отдадите, в
тетрадочку сейчас запишем, и ложки
Ваши».
Старушка покряхтит, покряхтит, ну уж
больно внученьке, любимой, хочется
прибавить здоровья.

Или вот, залетел в магазин мужик лет
эдак за тридцатник. Жена, мол, за швейными
иголками послала, а от нас уйдёт с
мясорубкой. Он и не знал, что футболисты
любимого «Зенита» все как один, обожают
котлеты.

- Ни дня без котлет! И в глаза так
посмотришь, мол, мы мужчины, сами знаем, что
полезно для здоровья.

35

Это только женщины соображают, что
спортсменам нужно белок употреблять,
потому они чистым мясом питаются.

А если женщина придёт такая
самостоятельная, что чувствуется: тугрики
есть в наличии, то предложи ей чашечку…

только что сваренного…
по-турецки, кофе.
И шоколаду горького, только для Вас, мол.
Ничего, что кофе для себя с Витюхой
сварили, а шоколаду «сто лет в обед». Плесень
можно отскрести. Или помочить палец и

затереть… а то нехорошо о нас подумают.
Держим, специально для покупателей,

малюсенькую
такую чашечку, японских размеров: и
кофе мало выпьет, и времени на всякие там чаи-кофеи
меньше уйдёт. Потом кружечку быстренько
сполоснёшь, затёрханным полотенцем, вытрешь. Сам

видел, как официанты бокалы протирают.

Если человек, то есть покупатель, кофею испил, без хорошей покупки не уйдёт. Сидит ещё в нас эта

советская привычка, а за просто так ничего не бывает. Если попадёт какая нахалюга - на халяву

дорогого кофею глотнуть, - промолчу, конечно, но запомню, запомню эту

заразу, на всю оставшуюся жизнь.

Тут Витюха ценный совет даёт:

- Сходи, говорит, к гомеопату.

Тот выписал всякие горошинки. Одни через три часа

принимать, другие через четыре, ну просто потеха,

наверно, прохиндей какой попался. Правда, через пару

недель, вроде полегчало.

В пятницу я своему напарнику и говорю:

«Всё, в отпуск ухожу». А Витюха любит

из себя начальника изобразить, хоть

мы с ним, ясное дело, на равных.

- Какой ещё отпуск?

Работы невпроворот! - Но

после смягчился, - Ну

ладно: на две недельки так и

быть отпущу, учитывая твоё

болезненное состояние. На

солнышке ухо погреешь, и всё пройдёт.

Только учти: будешь выбирать какую-

нибудь местную кралю, смотри, чтобы левша

была. Заодно и укрепишь российско-украинскую

дружбу, а то она, за последнее время, что-то совсем

расшаталась.

- Дружбу то, само собой укрепим, а причём здесь какая-то

левша? – спрашиваю.

А он: «Слушай, что тебе старшие говорят, и на ус наматывай».

Любит мой боевой товарищ, просто хлебом не корми,

пофилософствовать и сказать что-нибудь эдакое загадочное,

непонятное.

36

Я быстренько собрался, маханул на самолёте до Симферополя, а там взял такси и
приехал в мой любимый Коктебель.
На лавочках и старых табуретках сидят домовладельцы, их послушать - у них номера
экстра-люкс, а придёшь, - пружинная койка. Хорошо ещё, если доски подложены, а
то спишь, как в гамаке. Старенький телевизор с тремя программами, душ с 18 до 22
часов - через день, и туалет во дворе. Все эти штучки мы проходили.

Смотрю, стоит одна такая, полненькая, лет 26-28.
- Вы сдаёте жилье?
- Вы один? (Знаю, что одному им невыгодно сдавать).
Я сразу: «Снимаю комнату».
Она, конечно, вмиг повеселела.
- Ну это другое дело, пойдёмте, тут рядом.
- Как Вас зовут?
- Даруня. А вас?
- Меня Славой, - так и познакомились.
Пришли. Живёт в однокомнатной квартире, комната небольшая, но чистенькая, всё
что надо имеется в наличии.
- Где вы сами будете жить?
- У родителей дача тут недалеко, у винзавода.
- Даруня, у меня к вам небольшая просьба: сварите обед для нас двоих, вот вам 100
гривен, хватит.
- Да ещё останется. А что Вы любите кушать?
- Дарунь, давай «на ты». Хотелось бы настоящего украинского борща с
пампушками. На второе - отварить молодой картошки с головкой репчатого
лука. Картошку не чистить, а немного пошкрябать.
- Да знаю я всё... А, что ты на меня, так пристально смотришь? Я толстая,
некрасивая?
В ответ я её немного, как бы по-дружески приобнял:
- Ты не толстая, а немного пухленькая, и собою очень даже хороша. А вина
молодого… я сам куплю.
Я отправился купаться, а вечером мы сели за стол. Борщ был такой вкусный, какой
варят только на Украине. Когда выпили по второй чарке вина, мне побольше,
Даруньке поменьше, я приступил к Важному разговору, вроде «огни и воды» прошёл,
а все равно, волнуюсь:
- Дарунечка, я хочу отдыхать, ну как будто я в семье.
- Да я сготовлю, мне не трудно.
- Не только это, ну, как будто мы муж и жена. Конечно, я за все заплачу... - и
приобнял хозяйку, так скромненько, за плечики. Ей, вроде, тоже приятно, не
брыкается.
- Славик, я девушка простая, может чего-то не понимаю, деньги, конечно, всем
нужны, но за любовь разве надо платить?
- Ну-у-у, тратятся нервы, силы, время. В наше время за всё надо платить.
- Да ну вас городских, не поймёшь. - Она помолчала. Потом покраснела... - Если
ты меня будешь много целовать, глядишь, и я тебя приголублю. У меня, как с Васькой
разбежались, пил всё время, так мужика и не было.
Мы поцеловались, потом ещё несколько раз, но этого самого… в первый вечер не
было, как я ни старался. Вечная женская песня: «Я тебя совсем не знаю...»
Но на другой день, как и положено, всё было. Любила меня Дарунюшка, так по-
молодому яростно, с такой полной самоотдачей, давно у меня такого не было. Я даже
думал, вот бы мне такую жену... Но, что- то останавливало, наверно то, что уж
очень мы разные.
Две недели пролетели быстро, пора было возвращаться домой.
Поезд уходил днём, я последний раз выкупался, попрощался с морем, покидал
свои вещички в рюкзак.
- Прощай Дарунька, большое тебе спасибо за всё… Вот и ухо своё вылечил, - как-
то невпопад вырвалось у меня.
- До свиданья Славочка, может когда свидимся. - Она заплакала.
- Вот возьми, я протянул ей деньги.
- Дак ты уже за жильё расплатился.
- А это... ну за ласку, за любовь.

37

- Да ты что, совсем без мозгов? я тебе что, проститутка? - И она с размаху
закатила мне такую оплеуху, что я с трудом удержался на ногах.

- Пошёл вон, байстрюк поганый, глаза бы мои тебя не видели. - И она снова
заплакала.

Пристыженный, я сел на поезд. Левое больное ухо, которое зацепила Даруня,
снова отчаянно стреляло. Да, прав был Витюха, надо было выбирать девушку левшу,
тогда мне хотя бы засветили в правое, здоровое ухо... Так хотелось вернуться и
сказать: «Дарунька, прости меня, давай жить вместе».

Поезд, набирая скорость, ехал всё
дальше, и я понимал, что навсегда

уезжаю от своего счастья.

38

Школа

Начало войны. Все собираются у бабушки: мама, две тётки и два дяди, бабушка с дедушкой, двоюрный
брат Миша. По радио звучат величественные и тревожные песни; «Вставай страна огромная, вставай на
смертный бой». Выступление Молотова и слова «Наше дело правое, враг будет разбит, победа будет за
нами». Все сходятся в одном мнении: «Война скоро кончится, за две, три недели».

Потом блокада, эвакуация. Едем на поезде. Почему-то запомнилась громадная собака, которая
подошла и стала жадно смотреть на меня. Выданный мне бутерброд с четырьмя крохотными кусочками
колбасы выпал из рук, и она его с удовольствием съела.

Нас привезли в Сибирь. Стал учиться в первом классе. Я был скромным, вежливым мальчиком и
наверно, поэтому, в первом классе был лучшим
отличником среди отличников. В награду нам
выдали по тетрадке с двадцатью четырьмя
страницами, по два карандаша и по две конфетки -
карамель. Кто не знает или вообще таких не ел - это
простенькие конфеты с вареньем внутри. Сосёшь,
и вдруг варенье попадает в рот. Хорошисты
получили по двенадцатистраничной тетради, по
одному карандашу и конфетке.
На праздники педагоги брали некоторых ребят к
себе. Помню, на Новый год, меня пригласила наша
директорша, и она угощала меня вкуснейшим
компотом из сухофруктов. Ничего более вкусного я

никогда не ел. Потом, в 43-м году меня привезли в Алма-Ату к маме. Подружился с местным пареньком.
Его звали Гапурка. Однажды мы с ним на пару, как-то незаметно съели целый гранённый стакан смеси
какао и сахарного песка. Мне, конечно, слегка влетело - скрученным вафельным полотенцем по заднему
месту.

Помню, продавали громадные вкусные яблоки - апорт. На базаре мальчишки предлагали желающим
холодную воду с горных ручьёв. Посылали нас с мамой работать в колхоз. Вместе с мальчишками
собирали на поле колоски. За день собирали 400-600 грамм. Давали столько же хлеба. Я удивлялся, как же
так: за каждый грамм зерна дают грамм хлеба. Естественно, не знал как выпекается хлеб, и что такое
припёк. Часто ели молочный суп с картошкой. Жили весело. Таскали с баштанов арбузы. Немного
проучился во втором классе. Стал учиться средненько.

Ленфильм и Мосфильм были эвакуированы в Алма-Ату.
Как-то всеобщий любимец Михаил Жаров ходил по базару, за ним, естественно, толпа народа. Вот
Жаров подходит к одной из торговок, берёт в руки ощипанную курицу, и. извиняюсь, дует ей в попку,
потом делает вид, что она полетела и, естественно, ловит её. Неизбалованный юмором народ умирал от
хохота.
Приходили всякие интересные гости. Как-то пришёл автор известной песни «Бьётся в тесной печурке
огонь, на поленьях смола как слеза, и поёт мне в землянке гармонь про улыбку твои и глаза». Бывал в
гостях Иван Иванович, профессиональный дипломат. Читал стихи о часах, приносил всякие вкусности,
нас подкармливал. Потом он нам помог - летом выехать в Ленинград. Добирались до Москвы одиннадцать
суток. Под Москвой жила тётя Люся, папина сестра. Угощала тёмными булочками с мёдом, ну очень
вкусными.
Когда приехали в Ленинград, нас встречала вся семья. Нашей семье повезло. Никто не умер.
Правда, моего родного деда и его престарелую ста двух лет от роду, маму - мою прабабку, которые
жили где-то в Белоруссии, немцы повесили. Так сложилась жизнь, что я их никогда не видел, и всё же, и
всё же... Эта ужасная картина так и стоит перед глазами.
Подружился с тремя ребятами - Юрой Григорьевым, Лёней Гесиным и Вовой Рубиным. Несомненным
лидером был Юра. Он был повзрослей нас. Лёня Гесин упорно, параллельно, учился играть на скрипке - в
музыкальной школе. В дальнейшем- «упорным напряжённым постоянством» он постепенно добился
своего и стал играть в оркестре Мравинского. Но! Пятая статья! И его почти не пускали в заграничные
гастроли. Он уехал в США, и стал играть в одном из лучших, кажется, Бостонском симфоническом

39

оркестре. Так мы постоянно теряем людей. Вовка Рубин тоже в Америке. Вроде живёт там довольно
зажиточно. Ну он всегда был расторопный и уверенный в себе юноша.

Ребята и я вместе с ними, часто, вместо кино, ходили в оперную студию консерватории. Билеты мы
брали по тридцать копеек, самые дешёвые. Но, как только гасили свет, все мы мчались в партер. Шло
всего пять спектаклей, и мы смотрели их помногу раз. Пели студенты и постоянные солисты. Среди
студентов особенно выделялись тенор Беззубенко, Белла Коляда, будущий солист ГАБТа Ивановский.

Но особенно хорош был драматический баритон Иванов. Бесподобно пел Грязного в Царской невесте
и, конечно, Риголетто. Когда он бегал по сцене и кричал «Джильда, дочь моя», все цепенели. Прямо мороз
по коже. Я очень хотел послушать какого-нибудь баритона в этой роли, имеющего высокое «звание
народный артист СССР», и когда, наконец, услышал, был разочарован. Красивый голос, но образа
несчастного шута не было. Куда ему до Иванова!

В младших классах мы играли в простые детские игры - бедного, послевоенного времени.

Играли в «маялку». Маялка - это нарезанные кусочки материи, сшитые по центру, где пришивалась
пуговица или вшивался камешек. Кто больше всех ногой поддавал маялку, без её падения, тот и
выигрывал.

Конфетные фантики не выбрасывались, они аккуратно сворачивались в конвертики. Фантики клались
на ладошку, рука стукалась о край стола и надо было своим фантиком накрыть другие.

А в пристеночек? Ну, это монетками стукали о стенку, и если можно было растопыренными пальцами
добраться до чужой монетки, то последняя отправлялась в твой карман. Или все играющие клали по одной
монетке в столбик на черте, и все начинали бросать биту приговаривая: «Чхэ», то есть, «что хочу». То есть
при такой редкой удаче монетки ставились удобным образом, для лучшего удара битой. Если при ударе
они переворачивались, то становились собственностью бьющего. Можно ещё было кричать: «Чира!»,
имея в виду, что бита упадёт на черту, что давало возможность первого удара.

В шестом классе у нас появился Мишка Октябрьский. Вроде бы он пришёл из ШРМ (школа рабочей
молодёжи). Он был старше нас года на два, ходил в брюках «клёш» и через ворот распахнутой рубахи
выглядывала тельняшка. Очень любил литературу, и если кто-то громко шумел на уроке, обращался к
педагогу: «Марь Иванна, можно я их успокою?»

Марья Ивановна нервно взмахивала руками и просила ребят успокоиться сама.
Однажды на уроке зоологии, на вопрос: «Половое размножение лягушек» Октябрьского вызвали к
доске и он изрёк: «Самец загоняет самку в тину и…»
Бедная зоологичка страшно смутилась и поспешно попросила его сесть на место.

40

Понемногу мы с Вовкой Рубиным стали петь, выступать на школьных вечерах. Так как он пел
баритоном, то я, чтобы не соперничать, пел басовые вещи, например, арию Ивана Сусанина. Иногда мы
участвовали в городских вокальных конкурсах. Вовка любил петь итальянские песни, такие как «Первое
письмо», или «Вернись в Сорренто». Конкурсным комиссиям это казалось, в те годы, безумной
вольностью и, как правило, после первого тура его отсеивали. А я с песнями о Родине и о товарище
Сталине проходил на заключительный концерт. После окончания школы Володя много пел на танцах с
оркестром Романова, который после оркестра Вайнштейна считался лучшим в городе.

Однажды Вовка пригласил меня на своё выступление, спел какую-то вещицу и, проходя мимо,
Романова негромко сказал: «Слишком медленный темп». На что Романов спокойно ответил: «Темп был
нормальный».

И вдруг Вовка, к моему изумлению, заявляет: «Темп был медленный. И чтобы это было в последний
раз!»

Позднее стали играть в
слона. Все делились на две
команды, одна нагибалась и
выстраивалась в цепочку, другая
как на гимнастического коня, с
разбегу прыгала на «слона», и
слон, раскачиваясь, двигался по
школьному коридору. Если кто-
нибудь падал, команды менялись

местами.

41

Некоторое время он пел в ансамбле «Дружба», но, когда приехал в Америку, певцы такого уровня,
конечно, были не нужны, и он довольно успешно занялся бизнесом. Со временем стал состоятельным
американцем.

Когда доросли до старших классов, нас стали учить танцам. Пригласили девочек из соседней школы.
Ведь мы учились раздельно. Преподавались какие-то совершенно идиотские танцы – «Па Зефир» и
«Падепатинер», а кроме них - краковяк, польку-тройку и вальс. Все страшно смущались, были какими то
деревянными, да ещё и ладони ужасно потели.

На вечерах, на которые мы приглашались с восьмого класса, всем командовал дежурный учитель.
Вечер начинался и заканчивался вальсом. В середине вечера, наконец-то звучало танго или медленный
фокстрот. Естественно, все танцевали его на «пионерском» расстоянии. Только некоторые, наиболее
нахальные, тесно прижимались к «даме». И, конечно, все ждали «белый танец». Девочки приглашали
кавалеров.
Однажды у нас на вечере две синьорины танцевали на сцене венгерский танец, во время которого,
юбочки поднялись вверх, и все мальчишки увидели эти вожделенные, совершенно замечательные ножки.
Один из наших самых обаятельных парней - Мишка Шустерман, стал усиленно ухаживать за одной из
них, менее красивой, и даже с конопушками на юном лице. Затем он рассказывал страждущим, как идёт
процесс ухаживания. Но последний решительный штурм не принёс вожделенной радости. Девочка
решительно заявила, что она боится и в «дырочку не будет».

И у нас редко, но бывали жуткие истории, связанные с КГБ.
Я в это время учился в седьмом классе. А десятый заканчивал Коля Колокольников.
Светлейшая голова. Учился без всякого напряга на одни пятёрки. Стопроцентный
золотой медалист. А ведь раньше как было: в начале любого сочинения надо было
обязательно написать одну фразу из сочинений В.И.Ленина, и одну И.В. Сталина. И
Коля не написал этих фраз в выпускном сочинении.
Наша литераторша проявила бдительность и вкатила ему тройку.
Не знаю, кто «капнул» бдительным чекистам. Но на выпускном вечере к школе
подкатил воронок, и Колю увезли. Больше о нём никто ничего не слышал. Подобные
истории ещё пару раз повторялись.

42

Классным руководителем в старших классах была Розалия Аркадьевна, наша химичка. Легко
краснеющая и очень решительная - она крепко держала в руках наш довольно шебутной класс.

Немецкому языку нас обучала Софья Давыдовна Кроль. Если мы несли очередную ахинею, то
произносилась сакраментальная фраза «моя бабушка ест компот». Когда мы ставили какие-нибудь
рассказы, или даже в старших классах поставили «Горе от ума», где Ваш покорный слуга играл
Скалозуба, на сцене непременно использовался старый ковёр из её гардероба.

Однажды она вошла в класс и, видимо задумавшись, сказала: «Чего это у Вас темно как у негра…», -
и с блеском вышла из щекотливого положения, добавив: «подмышкой».

Психологию преподавала Ирина Алексеевна, очень древняя старушка. Мы вообще обнаглели. На её
уроках играли в шахматы и вообще занимались своими делами.

Обычно урок проходил следующим образом. Ирина Алексеевна рассказывала о чём-то
психологическом, затем спрашивала, всё ли понятно. Далее следовал её любимый вопрос «что такое
динамический стереотип». - Иванов, отвечайте. Иванов протягивал вверх руку: «Ирина Алексеевна, у
меня вопрос».

- Какой вопрос! - сердилась она. - Ведь я спрашивала - нет ли неясных вопросов, и все молчали. Ну
ладно, что Вам неясно?

- Что такое динамический стереотип.
Однажды, она, не подумав, устроила нам экскурсию к обезьянам. Естественно, что теперь - на любой
её вопрос - мы начинали рассказывать про обезьян.
В десятом классе я подружился с Юрой Эйсмонтом и Сашкой Римским-Корсаковым. Юра был
несомненным лидером и чистейшей души человеком. Таким и остался. Был лётчиком-испытателем у
известного авиаконструктора Сухого. До сих пор работает, учит будущих лётчиков.
Сашка был правнуком знаменитого композитора Римского-Корсакова. Помню его бабушку, которая
властвовала в доме, и деда, очень похожего на своего знаменитого отца. Говорят, что известную
скульптуру Римского-Корсакова ваяли с него. Сашку долго и упорно учили играть на фортепиано, но, по-
моему, кроме польки-тройки, он так ничего и не выучил. Но зато он блестяще знал английский, что очень
помогло ему в дальнейшей работе. Насколько мне известно, последние годы работал директором
Радиологического института.
Сашин папа был довольно известным физиком, участвовал в создании эмиритона - предка всех
нынешних клавишных инструментов.
Ещё у одного нашего очень культурного ученика Жени Парашина были довольно известные родители.
Папа был Первой скрипкой оркестра Мариинского театра - тогда театра имени С.М. Кирова. Мама играла
там же - на арфе.
Быстро пролетели старшие классы. Мы были разными, совсем разными. Кто-то командовал тысячами
подчинённых, а кто-то никем, и им самим командовала жена. Иные стали лауреатами, другие сбрасывали
снег с крыши. Но мы все стремились жить достойно, достойно, черт побери.

И это не так уж мало. Начиналась новая взрослая жизнь.
Ребята, не забывайте наших учителей, друзей, нашу школу.

43

Музей бабочек

- Вы не знаете, где находится музей бабочек? - Мама, ты обещала мороженое.
Я оглянулся.
Из бокового окошка шикарного «Бентли» - Ну хорошо, сначала мороженое.
выглядывала симпатичная женская головка,
сзади сидела маленькая девочка, наверно Машина плавно тронулась с места.
дочка. Все петербуржцы обожают
показывать приезжим памятные места и всякие Привычно разминая пальцы, я двинулся
там магазины, гостиницы и прочие
достопримечательности. Настроение было ни к своей пешеходной дорогой, конечно, не
черту, ничего не получалось. Я шёл с очередной
встречи начинающих авторов, которую на этот на «Бентли», как эта фря.
раз собрали в лавке писателей. В основном
читали поэзию, прозу реже. Всем вяло Шёл и вспоминал, как я дожил до жизни
аплодировали, каждому выделялось по пять
минут. Свой рассказ я не успел дочитать и до такой. Североморск, Гремиха,

половины, как раздался голос Полярный, команда АПЛ, все просто и
добровольного помощника ведущей:
понятно. Автономки, дружная команда, загулы
- Ваше время закончилось.
Все было поровну, все справедливо, и все на берегу, встречи с дамочками в Доме
равно я вышел раздосадованный. Шёл, и грустно
думал, что все равно никогда не смогу писать так офицеров. В походах каждый искал для себя что-
остроумно, с хорошей философской начинкой,
как Михаил Михайлович. Может бросить все то интересное. Служба, конечно, была на первом
это? Не получится. Проходило несколько дней, и
в голову начинали лезть всякие заготовки, месте. Кто читал, кто втихаря пьянствовал, кому-
удачные фразы. К этому начинали
цепляться другие герои, каждый говорил своим то нравилось вязать. Меня всегда интересовал
языком, и все дружной толпой шли к финалу. Я
ставил точку, публиковал рассказ в прозе ру, массаж. Какова его первооснова? Это что, просто
и через несколько дней история повторялась.
А тут ещё эта фифа. Как поголовное разогреваются мышцы, необходимые для
большинство населения, я относился
неприязненно ко всем этим богачам, их нормальной жизни?
шикарным машинам, охране и другим атрибутам
благополучной жизни. Но на вопрос надо было Любая область знаний не имеет предела.
отвечать. Я буркнул: «Не знаю».
- А почему так неприветливо. Ведь Попробуйте заинтересоваться изготовлением
ленинградцы и теперь петербуржцы всегда
были образцами вежливости. деревянных ложек, и, постепенно, окажется так
Я понимал, что дело совсем не в моём ответе.
Просто её задело, что я не стал «во фрунт», много в этом тайн, своей истории, всяких
как её окружение и потом, наверно, я ей немного
понравился. приспособлений, изучения структуры дерева, его
Ну конечно, слегка одухотворённое лицо,
отсутствие «пивного» живота и спортивная возраста, породы, мест произрастания. А если Вас
походка, как правило, производило
вдруг потянет узнать, как делал скрипки великий
благоприятное действие на женщин за
сороковник. Страдивари? Чтобы все узнать, хотя бы

Я промолчал, продолжая злобствовать. в узенькой области познания, жизни не хватит.
- Ну ладно, тогда ответьте на простенький
вопрос, где здесь ближайший массажный салон? Помню, зашёл как-то в Дом книги. В нижний
- На углу тринадцатой линии и Малого
проспекта. - Автоматически я назвал ей адрес зал, где стояли книги по философии - их было
салона, в котором работал.
Девочка на заднем сиденье обеспокоенно неисчислимое множество. А ведь на слуху было
завозилась:
так немного древних мудрецов.

Стал заходить к нашему корабельному врачу,

Мишке Шляпникову. Много беседовали о

массаже. Он, видя моё увлечение, много мне

показывал и рассказывал.

И вдруг, это проклятое вдруг, на очередном

осмотре у меня обнаружили микроинфаркт. Как

раз в это время проходило очередное

сокращение Армии и Флота, и меня уволили

подчистую.

Так, в тридцать пять лет, я оказался на

берегу. С помощью Мишки устроился в салон

массажа.

Мне немного повезло. Однажды меня

пригласили помочь известной балерине Калерии

Шепель. Она не могла танцевать, очень болела

правая нога. Взволнованный заместитель

директора встретил меня у

служебного подъезда, через который, как я позже

узнал, ходила только дирекция и солисты первой

категории.

С надеждой поглядывая, он вёл на меня по

длинному коридору с многочисленными

комнатами, из которых доносились голоса

певцов, звуки инструментов и другие

будоражащие звуки фагот За дверьми жалобно

44

вздыхала виолончель, глухо бумбукал контрабас, по кабакам и мечтали поехать отдыхать на море,
о чем- то нежными колокольчиками рассказывала куда-нибудь в Испанию, Италию, фальшиво
челеста, что- то неторопливо прогнусил вечно мурлыкая: «Пусть тебе приснится Пальма дель
всем недовольный фагот. Наконец дошли Майорка». - А мне становилось скучно. До
до нужной двери, и коротко постучали. Мы зевоты. Мне нужна была женщина, которую, я
вошли в комнату, у стены была закреплена прежде всего бы любил, и не обращал бы
длинная деревянная палка и большое зеркало. внимания на всякие пустяки.
Второе поменьше находилось у гримировального
столика. Балерина поздоровалось со мной, и из её Я открыл двери в салон, поздоровался с
бессвязной речи, я с трудом понял, что у неё секретаршей - кассиром. Она сказала: «Вас уже
завтра генеральная репетиция нового ждут». Сделала большие глаза и приоткрыла
возобновления Жизели, что она всю дверь в массажный кабинет.
жизнь мечтала об этой роли, и вот нога болит, и
она не может танцевать. Я предложил ей лечь на Со стула легко встала моя мимолётная
кушетку и стал массировать больную ногу. Таких знакомая и протянула руку:
жёстких, буквально стальных мышц, я в своей
практике не встречал. Особое внимание я, - Давайте познакомимся, меня зовут Евгения
конечно, уделил стопе и подошве. Я много читал Петровна, для друзей просто Женя.
о нервных окончаниях на этих, таких
неприметных частях нашего тела. Когда - Я для всех Алексей Николаевич.
закончил, попросил её встать и сделать несколько Видимо, она ждала, что я поцелую ей руку, но
упражнений. Она размяла ногу и вдруг с я просто коснулся её руки. Терпеть не могу это
лёгкостью и блеском сделала несколько фуэте. чувство превосходства, почти всегда мнимого,
Потом посмотрела на меня заплаканными
глазами и сказала: этого умения себя, что называется, «поставить».
Женя прошла за ширму и, появившись в
- Громадное спасибо. Что я могу для Вас
сделать? хорошеньких стрингах и небольшом лифчике,
забралась на массажный стол. Конечно и здесь не
- Вы станцуете Жизель, - ответил я, и ушёл. дождалась, чтобы я подал руку.
Замдиректора сопровождал меня, и говорил,
чуть не плача, как весь театр благодарен мне… и - Нельзя сказать, чтобы Вы были приветливы,
любые билеты на любой спектакль… . В общем, и потом я полагаю, что перед процедурой
всякие приятные слова. необходимо помыть руки.
После этого случая, ко мне частенько стали
обращаться всякие знаменитости, в основном Я внутренне чертыхнулся, но она была права,
спортсмены и балетные артисты. И я смог и я пошёл мыть руки.
открыть свой, небольшой массажный салон.
Потребности у меня всегда были скромные. Когда я вернулся, Женя лежала на животе с
Ну, конечно, я мог себе позволить постоянно пить закрытыми глазами.
хороший кофе, и, иногда, армянский коньяк,
питаться в ресторане, прилично одеваться, Под лопаткой у неё была маленькая родинка, и
покупать хорошие книги я поймал себя на мысли, что много бы отдал,
А женщины? Что женщины. Они быстро чтобы поцеловать это место.
надоедали: раздражали своим желанием влезть,
часто с ногами, в мою жизнь. Бесцеремонно Массаж обычно начинается с лёгкого
залезали в компьютер, читали мои бумаги. Даже поглаживания и затем, постепенно, становится
готовить толком не умели. Если варили кофе, он жёстким, и даже болезненным.
обязательно выкипал, яичница и та вечно
пригорала. Бесконечные, дурацкие вопросы: «А Мы стремились не смотреть друг на друга.
что ты делаешь сегодня вечером, а как же я, когда Переворачиваясь на спину, она сказала:
ты познакомишь меня со своими родителями,
сколько ты зарабатываешь. А Ксюхе такую шубу - А я знаю, где находится музей бабочек.
купили, закачаешься». Я, крайне нелюбезным голосом, ответил, что
Чаще всего спрашивали: «Вдруг я давно об этом догадался.
забеременею, что мы будем делать?» - и молчали, Боже, какая у неё была божественная, нежная
ожидая благородного ответа. кожа. Когда она слегка согнула в колене левую
Мои писательские дела считали блажью, хотя ногу, под стрингами промелькнул чёрный глазок.
делали вид, что внимательно слушают. Если Казалось, он неприязненно посмотрел на меня, но
рассказывал о службе на море, пропускали мимо мгновенно исчез. Я поспешно отвёл глаза, и
ушей. Это было неинтересно, не модно, или, как старался больше не смотреть на неё.
сейчас говорят, «не формат». Все обожали ходить Потом она приподнялась. И я, наконец-то,
подал ей руку. Она грациозно, как кошка,
спрыгнула со стола. Одела халат и полезла за
кошельком. Видимо, хотела вознаградить меня,
лично.
- Нет, нет, пожалуйста в кассу.
Она насмешливо посмотрела на меня - прямо в
глаза и уже у двери обернулась:
- Я хочу пригласить Вас поужинать вместе со
мной.
- Нет уж, разрешите мне пригласить Вас.
- Ну вот, наконец-то. Дождалась.

45

Вечером мы сидели за столиком, пили хорошее И сварила превосходный кофе. Добавила туда
вино и чем-то закусывали. Перед этим она несколько капель коньяка. Принесла мне:
подозвала официанта, и стала привычно
распоряжаться. Мне это, конечно, не - Мой повелитель, так будет всегда.
понравилось. Мы оба понимали, что это не просто слова,
что, наконец, я нашёл ту единственную, родную,
- Извините, я что-то делаю не так? - спросила ни на кого не похожую.
она. Она помолчала. Что-то хотела сказать, но не
сразу решилась.
- Ничего, всё в порядке. - Лёшик, ты разрешишь мне купить тебе
Мы говорили на общие, неинтересные темы. большой дворец красоты? Люди будут выходить
Все мгновенно изменилось как только я оттуда удивлёнными и счастливыми. Разве это
пригласил её на медленный фокстрот. плохо?
С каким-то облегчением, мы прильнули друг к - Ты то можешь дать, да я не могу взять, - сказал
другу. я.
Совсем рядом белел кусочек её нежной груди. - Ну хорошо, ты мечтаешь вернуться на АПЛ.
Остро захотелось и губами, и всем существом А я могу выйти на заместителя министра
своим прильнуть к ней. Когда после дважды обороны и мы решим этот вопрос.
повторенного танца мы вернулись к столику, - Дорогая моя, любимая девочка, пойми, есть
прозвучало: «Лёшик, уйдём отсюда». - Лёшиком вещи, которые нельзя купить за деньги, ни за
меня называла только мама.
Через полчаса мы оказались в какой-то какие деньги. Попытайся это понять.
прихожей. И здесь, впервые, поцеловались. И в Она замолчала, потом заплакала. Я целовал
этом было столько нежности, какой -то
ненасытности… Казалось, она хотела передать эти святые слезы и слизывал их языком.
мне, что-то очень важное, очень значительное, - Лёшик, мне надо идти, - сказала она, - меня
принадлежащее только ей.
Прильнув друг к другу, мы свалились на ждёт Анечка. До завтра. И не воображай, что тебе
какой-то широкий, скользкий диван, с него удастся от меня отделаться.
соскользнули на ковёр.
Все было так неожиданно, так прекрасно. Она ушла. Я закрыл глаза. Мне показалось, что
Недаром господь приглашает влюблённых, мы мчимся на моём стареньком Запорожце, с
только влюблённых, в свои чертоги… один БМВ-эшным мотором. Откуда-то - немного сбоку
единственный раз. и сверху - появилась лёгкая, изящная
Мы все глубже и глубже погружались друг в каравелла. Она парила над нами. Слышалась
друга, становились единым целым… и затем этот музыка: пела какая-то французская певица. Но всё
сладостный миг… когда в мире больше ничего было понятно, всё до единого слова, ведь она пела
другого не существует. о любви. С корабля нам махали руками, шляпами,
Никакой Дарвин не сможет объяснить, веерами и батистовыми платочками. Все
почему происходит именно так, что происходит, улыбались, ни одного хмурого лица. Неожиданно
и причём здесь какой-то естественный отбор. корабль увеличил скорость, и исчез. В голубом
Очевидно, и здесь не обошлось без небе. Он летел к гордой вершине Эвереста. Эта
всевышнего. была наша недостижимая мечта, лёгкая и
Когда мы немного отдышались, она поднялась. неуловимая.

46

Адам и Ева

Как мы все появились на земле? Причём здесь какие-то обезьяны, которые, видите ли, стали ходить
прямо, бросать палку, разводить костёр. Очевидно: это какая-то параллельная ветвь человечества, из
которой появились пьяницы, хулиганье и громадное количество врунов. Они оккупировали почти все
государственные учреждения и СМИ.

Все остальные - нормальные люди - появились от Адама и Евы, изгнанных из садов Эдема после
грехопадения. Они семь лет жили в раю, всё было хорошо, и Господь Бог разрешал им вкушать плоды всех
деревьев… кроме двух: Дерева Жизни и Дерева познания добра и зла. Всё было прекрасно, но…
однообразно.

Они долго приглядывались друг к другу, при встречах не тёрлись носами, как другие, а коротко, совсем
по-детски, целовались в губы. Это не было разрешено, а считалось небольшим нарушением.

Но каждому хочется, хоть иногда, буквально один
разочек, не послушаться, переступить через «нельзя».

Однажды Ева вкусила плод от Дерева познания и зла
и дала его Адаму.

Тот тоже вкусил его. И увидел в Еве не бесплотный
дух, а желанную женщину, которая с любовью смотрела
на него.

Они любили друг друга, это и было их грехопадение.
Широкие стволы дуба прикрыли их в это время.

Их изгнали из Эдема, было страшно, но они шли
рядом, держась за руки, и верили в будущее.

Адам и Ева стали жить познавая друг друга. Они
ничего не знали: Как, Что и Когда. Но любовь и инстинкт
вели их по дороге любви и жизни:

- Ты где? - Я здесь, очень близко, ближе не бывает.
Уже непонятно где ты, а где я. Мы рядом, мы вместе. Не
надо говорить о любви, любое слово неточно,
приблизительно, даже фальшиво. Правдив только язык
чувств.

У Евы родились тридцать сыновей и тридцать
дочерей.

Первые дети: Каин, Авель, Сиф и несколько дочерей.
Авель пас стада, Каин занимался земледелием. Он
был злобным и завистливым и убил Авеля. В наказание
его отправили на восток от Эдема, в землю Нод.
У Сифа родилось несколько мальчиков, среди них
появился Ной, у которого после Всемирного потопа
рождались дети, и постепенно появилось все
человечество.
Незадолго до кончины Ева спросила мужа:
- Дорогой, скажи, как мы прожили всю жизнь?
И мудрейший наш прародитель, много вкусивший от
древа познания, ответил: «Я это ты, ты это я».
Наша замечательная Ева, лучшая среди женщин,
отвернулась, чтобы супруг не обеспокоился, чтобы не
увидел её слёз радости.
- Ты иди во двор, там тебя ждут, потом поужинаем, и
не забывай: моё радостное гнёздышко всегда открыто
для тебя.
Врываешься туда словно горный тур. А выходишь
будто мокрая курица… которая не понимает, что сейчас
- утро или вечер, вчера или уже сегодня, где лево, а где
право.
Дни проходили в молитвах и работе. Адам сплёл две
сетки. Одной он ловил рыбу, а другой он ловил птиц.
Однажды залетели два жирных гуся. Занимался

47

земледелием. Выращивал овёс и пробовал сажать картофель. Отжёг две здоровые палицы, с одной охотился
на крупного зверя. С помощью другой, сучковатой, рыхлил землю. Предварительно участок выжигался.
Многое пришлось делать в первый раз, ведь научить было некому, один Господь Бог подсказывал и
направлял.

Как-то Адам вышел во двор. Немногочисленные гости, все его близкие и дальние родственники, встали,
приветствуя хозяина. Тот махнул рукой и низко поклонился гостям.

Вот он склонился к пожилому посетителю: «По рукам вижу, ты земледелец. Что у тебя случилось?
- Несчастье, корова пропала, нечем детей покормить…
- Возвращайся домой, животное само домой вернулось. Иногда давай ей лизнуть что-нибудь
солёненькое.
- Спасибо мудрейший.
Затем обратился к молоденькому пареньку, понуро и хмуро сидевшему поодаль.
- У тебя, что за горе?
- Родители хотят, чтобы я за скотом ходил, а я
охотиться хочу.
- Папу, маму, конечно, надо слушаться, иди с богом,
со временем всё образуется.
- А у тебя, старче, какие заботы?
- Сын хочет жить отдельно. Кто же за мной
поухаживает, стакан воды подаст…
- Иди с богом, я поговорю с сыном…

Однажды к благочестивому Ною, внуку Адама,
пришёл сам Господь Бог. Он повелел соорудить ковчег,
взять туда по паре чистых и нечистых... Ибо: из земных
недр хлынет вода и покроет всю землю. Так всё и
произошло… На сооружение ковчега ушло почти сто
лет. Из недр земных хлынули потоки воды. За короткое
время они залили всю землю, исчезли даже вершины
самых высоких гор. Сорок дней ковчег носило волнами
и, наконец, вода стала убывать. Ной посылал птиц
узнать, есть ли где твердь земная. Наконец, голубь
принёс в клюве веточку масличного дерева. Воды
становилось все меньше и, наконец, поток иссяк.
Чистые и нечистые покинули ковчег, вместе с семьёй
Ноя. От них и пошло все человечество.

Последующие поколения стали называть нашу
жизнь житием.

Адам прожил 940 лет, и когда пришла пора
покинуть мир земной, собрал вокруг себя всех сыновей
и сказал:

- Не знаю, останутся ли для других поколений такие
цветы, добродушные твари, стройные, горделивые
лани, стремительные рыбы, такие птицы, как
грациозные фламинго, беспокойные воробьи и, не
дающие спать, соловьи. Я хочу передать своим
потомкам не только постоянное стремление к
совершенству, наши молитвы, но и улыбку, самое
большое наше достояние. В ней всё: любовь, доброта и
надежда, всё то, без чего человечество не может
существовать. Не забывайте молиться, почитать
нашего Бога и верить в будущее.

48


Click to View FlipBook Version