Галка1

Галка До конца первого тайма оставалось ещё несколько минут, но игра, как говорят футболисты, была сделана. Наши вели со счётом 2:0, подолгу контролировали мяч, непрерывно атаковали, не давая сопернику никаких шансов на успех. Мы с ребятами сидели на скамейке запасных, наблюдали за игрой и возбуждённо обменивались репликами. Еще бы! Победа над "Строителем" открывала нам путь в финал Кубка города. И цель казалась так близка. У меня же была ещё одна причина для радости: мы с Вадиком были заявлены на игру, как запасные, и готовились во втором тайме выйти на поле. Оба мы ещё недавно играли за "юношей", и возможность выступить за первую команду завода окрыляло нас. Возможно, тренер и не решился бы выпустить нас на поле, но игра складывалась удачно, и я был уверен, что Виктор Петрович не изменит своего решения. Перед самым перерывом Вадик вдруг хлопнул себя ладонью по лбу и, повернувшись ко мне, сказал: - Послушай, чуть не забыл про самое главное, тут, понимаешь, одна особа тобой интересуется, познакомиться желает. Ну, и, в общем, просила меня посодействовать в этом деле. Как ты на это посмотришь? Внутри у меня что-то оборвалось и понеслось куда-то вниз. "Со мной хочет познакомиться девчонка!" В тот же миг все мысли в голове сплелись, если можно, так сказать, в два коротких слова и один огромный вопросительный знак: "КТО ОНА?" Сказать по правде, вариантов ответа было не много. Это либо знакомая Вадика, либо Инкина подружка-однокурсница. Инна — девушка, с которой Вадик встречается уже второй год - бойкая смазливая пухляшка с короткой прической. Инна училась в экономическом колледже, можно сказать, чисто женском учебном заведении. Главной достопримечательностью этого храма науки являлся его студенческий контингент. Не знаю, насколько толковые специалисты выходили из его стен, зато невесты в колледже были отменные. Без преувеличения, полгорода тусовалось на дискотеках, которые здесь устраивались каждую неделю. Мне тоже не раз приходилось бывать на подобных вечеринках в компании Вадика, Инны и её однокурсниц. В общем, я знал там многих: знакомили

меня, знакомился сам, но постоянной подруги себе так и не нашёл. Были две-три попытки углубить знакомства. Были свидания, провожания, поцелуи, но на этом все и кончалось. Наверно, мне мешали моя природная застенчивость, отсутствие танцевальных способностей, элементарное неумение знакомиться, а может обыкновенное невезение... Короче, все мои друзья на данный момент обзавелись собственными "гёл-фрэндз", а особо везучие или нахальные, что, в общем-то, одно и то же, успевали работать на два или даже три фронта. Чисто мужскую кампанию теперь удавалось собрать далеко не всегда. Это обстоятельство вынуждало меня активизировать решение проблемы, так как на мою долю все чаще стали выпадать одинокие вечера. Но, как говорится, мечтать не вредно.... Стараясь унять внутреннее возбуждение, я молча пожал плечами и, как можно равнодушнее, спросил: - Кто она, Инкина подружка? - Угадай с двух раз, - ухмыльнулся Вадик, но затем, видимо поняв моё состояние, продолжил серьёзно: - Ладно, не ломай голову. Между прочим, ты её хорошо знаешь. Это Галка Васильева из сорок пятой квартиры. - Кто-о-о?! Ты шутишь? - от неожиданности я едва не свалился со скамейки. - Какие могут быть шутки? Только, чур! - Вадик понизил голос и тревожно оглянулся, словно нас могли подслушать. - Железно между нами, она не хотела, чтоб ты знал о её просьбе. Всё должно произойти вроде случайно. Замысел ясен? Кстати, она на стадионе, - добавил он и указал глазами на трибуну слева от нас. Проследив за его взглядом, я сразу же увидел Галку. Она сидела с какой-то незнакомой девчонкой. Они весело болтали. Ветер разметал по плечам её длинные распущенные волосы, норовил захлестнуть лицо, и Галка слегка придерживала их рукой. Я смотрел на неё так, будто видел впервые. Смотрел и думал: еще несколько минут назад эта девчонка ничего не значила в моей жизни. И вдруг всё разом перевернулось. С Вадиком мы были соседи, жили в одном доме, только в разных подъездах. Галка жила с ним на одной площадке, и мы иногда сталкивались с ней на лестнице, когда я по делам или просто так заходил к Вадику. Естественно, я её знал, как впрочем, и всех других ребят и девчонок из нашего дома. Но вот знакомы мы с

ней не были. То есть, во время случайных встреч мы молча проходили мимо, делая вид, что не замечаем друг друга. Я и в самом деле её не замечал. Если б меня сейчас попросили описать Галкину внешность, я затруднился бы это сделать. Меня никогда не интересовало, какого цвета у нее волосы, глаза, какой формы нос... Дело в том, что в воображении я наделял свою потенциальную избранницу такими качествами, что с нее впору было писать икону. Естественно, девчонки с нашего двора не годились для этой роли, ибо нет пророков в своем отечестве, равно как и принцесс... Поэтому я не искал с ними знакомства. Если наши отношения не сложились в детстве, ни к чему они и теперь. Зато с завидным упорством, правда, безрезультатным пока, добывал счастье на стороне, в том же колледже, например. Я продолжал таращиться на Галку, делая для себя одно сногсшибательное открытие за другим. Оказывается, она довольно симпатична, мордашка приятная, и ножки ничего. Почему же я ничего этого не замечал? Вадик сказал что-то насчет нашего знакомства. Когда же оно произойдет? С подобным вопросом я уже собрался, было, обратиться к нему, но в этот момент раздался свисток судьи - сигнал об окончании первой половины игры. К нам подошел Виктор Петрович и коротко бросил: - Семин и Николенко, готовьтесь! Затем он внимательно посмотрел на меня и ободряюще похлопал по спине: - Не робей, Олег, всё будет хорошо. Бери пример с Николенко, он почти вписался в команду. Верно, Вадим? Вадик смущенно кивнул, и мы бросились переодеваться. На поле я вышел как во сне. Вокруг шумели трибуны, и казалось, что тысячи глаз устремлены именно на меня. Никогда не думал, что будет так страшно. Впрочем, в этом не было ничего удивительного. Матчи юношеских команд проходили, практически, без зрителей. Основными болельщиками у нас были мальчишки, а эта публика особого почтения к себе не вызывала. Но сегодня царила иная обстановка. Переполненные трибуны городского стадиона, вмещавшего без малого пять тысяч зрителей, и являвшегося предметом гордости всех жителей нашего небольшого южного городка, занимали солидные люди. Среди них я заметил немало знакомых. Я мельком видел и начальника цеха, и своего мастера Никифорыча - страстного поклонника футбола.

Не помню, как я отыграл этот тайм, куда-то бежал, кого-то догонял, кому-то пассовал .... Дело в том, что у меня не выходили из головы мысли о Галке. Я все время представлял, можно сказать, физически ощущал, как она наблюдает за мной, за моими действиями Финальный свисток зафиксировал победу "Водника" со счетом 3:0. Сомневаюсь, что в этом была какая-то моя заслуга. Но к моему удивлению тренер похвалил меня: - Неплохо сыграл, но ты, Сёмин, не обольщайся. Завтра на тренировке обо всем поговорим подробней. - И добавил, добродушно усмехнувшись: - Знаешь пословицу: за одного битого двух небитых дают? Так-то вот. После таких слов я воспрянул духом, настроение заметно поднялось. Но продержалось на высоте всего пару минут. В раздевалке Вадик отвел меня в сторону и таинственно прошептал: - Сейчас поведу тебя знакомить, так что выше нос. Вот тут-то оно и рухнуло. Я ведь не ожидал, что это произойдет так скоро, и, конечно, разволновался. - Постой! - схватил я Вадика за рукав. - Может потом какнибудь? Я с ужасом сознавал, что боюсь Галки, боюсь предстоящей встречи, а тем более знакомства. К тому же ещё неизвестно, как она оценила мои футбольные способности. А вдруг засмеёт? Словом, сомнения разом нахлынули на меня, и я снова повторил: - Вадик, давай не сегодня. - Да ты что! - Вадик сделал большие глаза. - Она уже ждёт. Поторопись, тёпа! Галка стояла у контрольной будки одна, без подруги, и это придало мне уверенности. Со стадиона через центральные ворота еще вытекал жиденький ручеек болельщиков. Нас узнали, и кто-то приветственно помахал рукой. Галка тоже заметила нас, но тут же отвернулась, давая понять своим видом, что стоит здесь совсем по другой причине. - Волнуется, - усмехнулся Вадик. Окинув Галку взглядом, я никаких следов волнения не заметил и высказал свои соображения Вадику. - Много ты понимаешь! — фыркнул он. - Так она тебе и покажет, что волнуется. Да, ты не забыл уговор? Смотри же, не выдавай меня.

Не доходя до Галки несколько шагов, Вадик вдруг театрально всплеснул руками, что следовало понимать как крайнее изумление по случаю неожиданной встречи. - Это ты? - фальшиво удивился он. - А мы идем, понимаешь, смотрим, э-э-э Галка или не Галка? Он обернулся ко мне и подмигнул, дескать, поддерживай. Я насуплено молчал, не зная, что сказать. Кроме того, меня бил настоящий озноб. Было ещё страшней, чем на поле. Галка, как я понял, находилась не в лучшем состоянии. Здесь, вблизи, это было заметно, хотя она и старалась не показывать вида. - Впрочем; раз уж так получилось, - продолжал Вадик, - знакомьтесь. - Он ткнул меня рукой: - Олег Семин, мой друг и товарищ по команде. Галка протянула мне руку, и щёки ее слегка порозовели. Теперь я не сомневался, что она смущается. - А я вас знаю, - произнесла она. - Я вас тоже, - в тон ей ответил я. И подумав немного, добавил: - Вы живете рядом с Вадиком. - Да, мы соседи, - подтвердила Галка, поправляя без надобности прическу. Вадик хмыкнул: - Тоже мне, нашли объект для откровений. Пока длился этот необходимый при знакомствах обмен любезностями, я с всё возрастающим интересом рассматривал Галку и откровенно прибалдевал: "Блин! Да где же были мои глаза, а заодно и мозги!" Здесь, вблизи, девушка смотрелась - нет слов! У неё были правильные черты лица, открытый взгляд глубоких серых глаз. Длинные пшеничные волосы волнами падали на плечи... Вообще, внешне она очень походила на Анжелику из старого французского фильма "Анжелика и король", точнее, на актрису Мишель Мерсье. Роста, правда, она была, скорее среднего, едва доставала мне до подбородка. Но вот фигурка! О таких говорят - точёная. А ножки!!! Ну, просто идеальное сочетание длины, стройности и полноты. На ней была одета тонкая, с глубоким вырезом блузка, в меру короткая юбка, на ногах - белые туфли на шпильках. В руке она держала небольшую дамскую сумочку. Наверно, ничего супермодного в её прикиде не было, я в этом как-то не слишком разбираюсь. Но что бросалось в глаза - каждая деталь одежды

словно бы подчеркивала анатомические достоинства своей хозяйки, и как бы призывала: посмотрите, оцените, полюбуйтесь прелестями форм, которые мы прикрываем!.. Однако, без предательства, видно, и тут не обошлось. Две верхние небрежно расстёгнутые пуговицы на Галкиной блузке напрочь оголили фронт, и позволяли заглянуть столь глубоко, что открывшееся моему взору повергло меня в смятение. Я никогда так близко не видел девичьих бутонов. И каких бутонов! Не знаю, что это: случайность, заигрывание, тонкий расчет? Мы шли тенистой аллеей. В воздухе снежинками кружился тополиный пух. Ещё больше его было на земле, особенно под скамейками, куда его задувал ветер. Разговор, в основном, поддерживал Вадик. Галка кивала головой, либо бросала односложные реплики. Я шагал молча, время от времени искоса поглядывал на нашу спутницу и любовался её грациозной походкой, вновь и вновь убеждаясь, что девочка - в полном поряде. Наконец, Вадик вроде бы выдохся и у летнего кинотеатра распрощался. - Теперь сам крутись, - шепнул он мне напоследок и исчез в уличной толчее. Наступила моя очередь действовать, однако я ничего не мог придумать, просто понятия не имел, что следует делать в таких случаях, о чём говорить. Страх, который как будто начал проходить, пока Вадик был рядом, с новой силой овладел мной. И я бухнул первое, что пришло на ум: - Хочешь мороженого? Мы ещё не успели перейти на ты, и вырвавшееся "хочешь" повергло меня в ужас. Я уже хотел поправиться, но Галка опередила меня, - Нет, Олег, мороженого я не хочу, - и смущенно улыбнулась. И может оттого, что она впервые назвала меня по имени, а, вероятно, ещё и потому, что она сама смущалась не меньше моего, я вдруг почувствовал себя значительно свободней и уверенней. Облегченно вздохнув, я спросил: - Ну, тогда, может быть, в кино? Похоже, Галка тоже справилась со своим волнением, потому, что она неожиданно улыбнулась и, поколебавшись секунду, весело махнула рукой. - Гулять, так гулять! - Окей! - солидно сказал я, и мы двинулись к кинотеатру.

Замечу сразу, что кавалер из меня получился неважный. У касс я вдруг обнаружил, что в кошельке у меня только мелочь. Я скрупулезно пересчитал наличность, и пришел к выводу, что с трудом наскребу лишь на один билет. Делать было нечего, и я собрался уже покинуть очередь, однако Галка, стоявшая неподалеку, и, вероятно, догадавшаяся, что я в финансовом кризисе, быстро протянула мне "пятихатку". Я попытался протестовать, но она мягко, но настойчиво вложила мне деньги в руку и сказала: - Я же в кино хочу. И ты тоже. Какая разница, кто платит? Сегодня - я, а завтра - ты. Мы ведь друзья, Олег? Я кивнул головой и, скрепя сердце, взял пятисотрублёвую бумажку. "Ничего, - утешал я себя, - завтра же поведу ее в кино и куплю самые дорогие билеты. А перед кино куплю мороженого, коньяку и кофе с чем-нибудь сладким. А ещё лучше не в кино, а на концерт куда-нибудь! Да, так и сделаю". Эта мысль меня несколько успокоила. Когда мы шли по тополиной аллее, я заметил, что мужчины, попадавшиеся нам навстречу, невольно задерживали свой взгляд на Галке. Похожая картина повторилась и в кинотеатре. Едва мы вошли в зал, многие представители сильного пола стали откровенно пялить на неё глаза. Это польстило моему самолюбию, и я, сам не сознавая, что делаю, взял Галку под руку. Пусть все видят, какая девушка идет рядом со мной! А сердце билось частыми гулкими ударами. Я ожидал, что она сейчас выдернет с возмущением свою руку, но Галка доверчиво прижалась ко мне, и я почувствовал себя на седьмом небе. Эх, жаль, что этого момента никто не видит из наших ребят. Вот бы удивились. Многие считали меня отшельником, что мои интересы не выходят за рамки футбола. Как назло в зале не было ни одной знакомой физиономии… Когда мы вышли из кинотеатра, на город уже опустился вечер. На улицах зажглись фонари. Легкий ветерок доносил из горсада звуки музыки. Видно, там уже началась дискотека. Мы шли по центральному бульвару, запруженному в этот вечерний час многолюдной рекой, разговаривали о школе - оказывается, мы с ней оба закончили одну школу, а я даже не знал, - о книгах, о футболе. Удивительно, до чего здорово она разбиралась в этой чисто мужской игре.

Я уже полностью освоился с новой для себя ролью кавалера, и мечтал лишь об одном: встретить хоть кого-нибудь из друзей или знакомых. Я представлял, как бы вытянулись лица у ребят... Но, чёрт возьми, где они все пропали! Наконец мне повезло. На одном из оживлённых перекрестков мне удалось заметить двоих ребят с нашего завода. Я помахал им рукой, затем повернулся к Галке. - Прости, я отлучусь на минутку. Галка улыбнулась и сказала: - Ну конечно, Олег. Я направился к ребятам, соображая на ходу, о чём вести беседу, Но в голову ничего путного не лезло. После традиционных "как дела?" и "что нового?" я попросил закурить, ожидая, что вот сейчас кто-то из них обязательно проявит интерес к Галке. И не ошибся. Толстогубый Витька Матросов, в дружеском кругу именуемый более кратко - Матрос, доставая "мальборо", полюбопытствовал: - Что за девочка? - Да так, знакомая, - как можно небрежнее ответил я. - А ничего, ничего, - ребята с видом знатоков осматривали стоящую поодаль Галку. - Где такую подвязал? Жаргонное словечко покоробило, но я улыбнулся, - всё-таки жажда произвести впечатление оказалась сильнее внутреннего протеста, - и снисходительно похлопал Матроса по плечу: • - Уметь надо, Витенька. Общий привет! Они так и остались стоять с открытыми ртами, это я хорошо запомнил... А затем знакомые стали попадаться чуть ли не на каждом шагу. И все, конечно, видели, что я не один, что со мной рядом симпатичная спутница. Меня вежливо отзывали в сторону и задавали один и тот же вопрос: что за девочка? И он действовал на меня, словно бальзам. Но я не раскрывался, в ответ неопределённо пожимал плечами, отделывался шутками, либо ничего не значащими фразами, чем ещё больше интриговал ребят. В тот вечер, как я подсчитал, нас с Галкой видели не меньше десятка знакомых. А сколько ещё не видели! Конечно, я не мог этого оставить так. Но из-за позднего часа продолжение "премьеры" пришлось отложить...

Впрочем, всё и так складывалось великолепно. Большинство ребят, кого удалось встретить сегодня вечером на нашем "Бродвее", оценили Галку по высшему баллу. Некоторые парни просто отпали, увидев меня с симпатичной девушкой. Это было понятно по оценивающим и откровенно восхищённым взглядам. Надо ли говорить, что творилось у меня в душе? Помнится, незабвенный Владим Владимыч Маяковский написал следующие строки: "Читайте, завидуйте, я - гражданин ..." ну и так далее. Мне же хотелось, слегка перефразировав, сказать: «Смотрите, завидуйте - вот какая очаровашка смотрит на меня влюблёнными глазами!» Словом, всё шло как по маслу, и я почти не сомневался в успешном развитии романа. Между тем вечер уже незаметно перешёл в ночь, наше долгое первое свидание близилось к завершению, и впереди оставался последний пункт программы - прощальный поцелуй у подъезда. И он же - первый. В смысле - первый поцелуй с Галкой. Как-то он сложится для меня? Мой небогатый опыт подсказывал, что ожидать нужно чего угодно. Девчонка может обидеться, оттолкнуть, залепить пощёчину. А может быть всё весьма даже наоборот... Мы брели домой, взявшись за руки, уставшие от долгого вечернего променада, но ещё больше - от избытка чувств, переполнявших нас обоих. Всю дорогу я фантазировал, как именно произойдёт это самое важное для меня событие. Например, нужно ли перед этим что-то сказать? И каким действием обозначить своё намерение? В самом деле, не хватать же её в охапку с бухтыбарахты... Да я и не посмею так. Хотя соблазн дотронуться до Галкиной груди преследовал меня весь вечер. Ещё бы не преследовать, если объект соблазна то и дело открывался мне в разных ракурсах. Эти две предательски расстёгнутые пуговицы делали своё гнусное дело... Короче, должен быть какой-то повод, какая-то прелюдия, что ли... Можно, к примеру, поговорить о поэзии, стихи какие-нибудь рассказать. Я стал лихорадочно перебирать в памяти знакомые со школьной скамьи фамилии. Пушкин! Что там у него есть про любовь? "Выпьем, добрая подружка бедной юности моей, выпьем с горя, где же кружка...". Нет, не то... Ага, вот, кажется: "Но я другому отдана, и буду век ему верна..." Так заявила Татьяна бедному Онегину. Что она наговорила ему ещё, я, к сожалению, забыл. И потом, не в тему все это.

Вообще-то стихи я любил, перечитал многих поэтов, но, увы! Наизусть знал до неприличия мало, в основном, из школьной программы. Вот не предполагал, что в один прекрасный момент подобный литературный багаж может очень даже пригодиться. Правда, кое-что из Есенина, Блока, Асадова я помнил, но уверен, Галке это тоже было известно. Все мы тогда ими зачитывались... Однако имелся ещё один поэт, самый, что называется, школьный. Его творчество изучали мы и в младших классах, и в старших, сочинения по его произведениям писали. А понастоящему он открылся мне, когда я прочитал его лирику, не включённую в школьные учебники. Меня поразили тогда его стихи с прямыми, жёсткими, рублеными фразами, непредсказуемыми рифмами. Мне кажется, никому, даже Пушкину не удалось бы создать нечто подобное... А какие неожиданные, и, главное, точные образы! Вот, вы могли бы, к примеру, придумать такое: На чешуе жестяной рыбы прочёл я зовы новых губ. А вы ноктюрн сыграть могли бы на флейте водосточных труб? Здорово, не правда ли? Или еще: Слов моих сухие листья ли заставят остановиться, жадно дыша? Дай хоть последней нежностью выстелить твой уходящий шаг... Ну, конечно, это - Маяковский, мой любимый поэт. Скажете: несовременный, идеологически замшелый, с революционнопролетарскими закидонами? Да фигня всё это! Просто время такое было... За всеми этими размышлениями я не заметил, как мы добрели до арки нашего большого пятиэтажного дома. Время перевалило за полночь, и в подавляющем большинстве окон свет уже не горел. Не было его и в окнах нашей квартиры на пятом этаже. Мы свернули с освещённой улицы в тёмную арку и, миновав ее, вошли в еще более черный двор. Галка крепче ухватилась за мою руку и не отпускала её до самой парадной. Лишь добравшись до своего подъезда, облегчённо вздохнула и нервно рассмеялась: - Всё-таки я ужасная трусиха. Да ещё и глупая, к тому же. Чего боюсь? В родном дворе, с парнем, который... - она запнулась, затем, чуть помедлив, продолжила, - который сумеет защитить, если потребуется. Правда, Олег?

- Можешь не сомневаться, - уверенно произнёс я. Хотя, признаться, никаких признаков угрозы в данный момент не наблюдалось. Её просто не могло быть в принципе, потому что это наш двор, я всех тут знаю, и все знают меня. Впрочем, меня хорошо знают и в городе, тем более после сегодняшнего матча. Наконец, мои «сто восемьдесят на семьдесят пять» тоже что-то значат. Короче, Галкины страхи были абсолютно неактуальны, тем не менее, приятно, чёрт возьми, было сознавать, что ты, и никто другой - защита, надежда и опора этой хрупкой, безумно обаятельной и ставшей такой близкой сегодня девчонки. Я сверху вниз посмотрел на Галку. Она стояла, слегка опустив голову, прижавшись спиной к металлической стойке, на которую опирался висевший над парадной бетонный козырёк. Я положил руки ей на плечи, затем правой ладонью провёл по её пышным распущенным волосам, пропуская их между пальцами, а левой чуть приподнял подбородок. Галка вскинула голову, и наши взгляды встретились. Не знаю, что она увидела в моих глазах, но её - светились. Это было непонятно, необъяснимо, прямо-таки фантастика. Ибо на весь наш двор имелся один-единственный фонарь, который одиноко горел у дальнего подъезда, и его лучи таяли в темноте, плотно окутавшей спящий дом. Правда, кое-где в квартирах окна ещё светились, но и они, точнее, их свет также не мог отражаться в Галкиных глазах. - Олег! - тихо сказала она. - Почему мы восемнадцать лет прожили в одном дворе, в одном доме, знали, что мы оба есть, что существуем, но не замечали друг друга? Или делали вид, что не замечали? Почему ты в детстве не дёргал меня за косы, не отнимал кукол, не дразнил? Почему за все долгие-долгие годы ты ни разу не подошел ко мне? Я молча пожал плечами, не зная, что ответить. А в самом деле, почему?. Неужели все дело в моих давних принципах ? Может перевести все в шутку? Но я понял, что Галка ждёт вполне конкретного серьёзного ответа. И, возможно, вопрос этот мучает её давно. Словом, просто так от объяснений не уйти. - Хорошо, попробую ответить, если смогу, - пожал я плечами. - Видишь ли, почему-то так повелось, девушки обычно ищут принцев, а парни, естественно, принцесс. Ну, какие такие принцы и принцессы могут обитать в собственном дворе? Ясное дело — не могут. Отсюда вывод: не связываться со своими, дворовыми. Всё

равно ничего хорошего не получится. Вот такой ответ, - заключил я. - Ах, вот в чём дело, - раздумчиво сказала Галка и как-то странно взглянула на меня. - Мальчику принцессу, значит, захотелось. Ты что же, ещё в детском саду так решил? Завидная целеустремленность, - с заметной иронией произнесла она. - Не утрируй, - вспыхнул я, смутно понимая, что, похоже, сам выставил себя на посмешище. - Детский сад здесь ни причём. И вообще, о девчонках начинают думать гораздо позже... - Неужели? - удивилась Галка. - Не иначе, как в первом классе. - Издеваешься? - хмуро поинтересовался я. Честно говоря, меня начинала обижать Галкина ирония. - Сама ведь просила объяснить. А что тут объяснять - я толком не знаю. Всё сложилось как бы само собой. Кстати, мы с тобой ходили в разные детсады, учились в параллельных классах... Так что в силу чисто технических причин наши стёжки-дорожки, можно сказать, почти и не пересекались. - И квартиры наши в разных подъездах, - с усмешкой добавила Галка. - Вот именно, - машинально кивнул я, но тут же спохватился. - Хотя причём тут квартиры? - И я думаю, причём квартиры, причём разные детсады и классы? Всегда был и есть наш дом, наш двор, наши ребята и девчата. Только ты выглядел букой, ни с кем не общался, не знался, не дружил.... - Вот это ты брось - рассердился я. - С чего ты взяла, что я ни с кем не общался? Мы со школы дружим - Вадик, Лешка Митрохин и я. И со многими другими ребятами у меня нормальные отношения. В общем, не выдумывай. - А с девчонками? С девчонками из нашего дома у меня, в самом деле, никаких отношений не было. Ну, просто никаких. Причину такого положения вещей я уже назвал, но даже мне самому она теперь не казалась достаточно убедительной. Однако, сказав "а", нужно было говорить "б", то есть, отстаивать свои позиции и дальше. Или капитулировать. Я решил всё свести к шутке: - Не моя вина, что среди вас не нашлось принцессы, достойной нашего Величества.

- Да где уж нам уж выйти замуж, - засмеялась Галка. - Между прочим, Олег, наследного принца величают ваше Высочество. А Величество - его папа, король. Тебе, как претенденту на руку и сердце её Высочества это нужно было бы знать. Вот ты и попался, голубчик. Теперь я очень сомневаюсь, что ты лично имеешь отношение к королевской фамилии. Ну-ка признайся, ведь твой папа - не король? Ведь правда же? Галка дёргала меня за руку, подпрыгивала как школьница и заглядывала мне в глаза. - Ну же, ответь даме, не мучай понапрасну. - Вы не правы, сударыня, - усмехнулся я. - Мой отец король, да ещё какой! Он король в своей профессии, мастер-судосборщик высшей квалификации. Я стал рассказывать Галке об отце, о том, какой он действительно хороший специалист, как его ценят и уважают на нашем заводе. И, в общем-то, нисколько не преувеличивал в оценке своего родителя. Мой батя в своём деле был ассом. За четверть века работы на судоремонтном он собственными руками перебрал по винтику не один десяток судов самых различных типов - танкеров, сухогрузов, рыболовных сейнеров, пассажирских теплоходов. И даже военных сторожевых катеров. Досконально знал судовые схемы, механизмы, оборудование. Его бригаде поручали самые сложные заказы. И, что немаловажно, зарабатывал отец - не в пример мне. В их бригаде меньше пятисот "бакинских комиссаров" никто не получал. Понятно, в пересчёте на наши "деревянные". - Ответ, конечно, интересный, и, я бы сказала, неожиданный. Но сам-то ты, себя кем мыслишь? - упорствовала Галка. - По-моему ясно, кем, пока что токарем третьего разряда. - Похвально, ты растешь в моих глазах, - удовлетворённо кивнула Галка и устремила на меня долгий задумчивый взгляд. - Знаешь, наверно, глупо тебе открываться, да ещё в самый первый вечер. Но, тем не менее, слушай, Олег, и смейся потом надо мной, если хочешь. Я…с восьмого класса люблю тебя. На школьных вечерах я как последняя дурочка с переулочка ждала, надеялась и верила, что ты заметишь, подойдёшь... А ты! - она горько усмехнулась. — Ты ни разу не подошёл, просто не замечал девчонку, которая ради тебя была готова, без преувеличения, на всё. Ты не замечал её до сегодняшнего дня, точнее, до сегодняшнего вечера. Господи! Сколько записок я тебе написала! А

затем все до последней порвала. Снова писала и рвала... На футбол тоже стала ходить из-за тебя… Так что можешь теперь задирать нос! Галка замолчала, выжидательно посмотрела на меня, но я тоже молчал, поражённый её откровением. - Между прочим, я о тебе знаю очень много, - сказала она. - Знаю, что ты после школы ездил в Москву поступать в Бауманское, но не написал сочинение. Вернулся домой, и пошел токарем на судоремонтный завод. Как видишь, не все гоняются за принцами, кто-то - за токарями... Слава Богу, что на дворе стояла ночь, и Галка не могла видеть моих пунцовых щёк. Я в полном смысле слова сгорал от стыда за ту ересь про принцесс и принцев, которую только что нагородил девчонке. То, что мои доморощенные принципы - самая обыкновенная чушь, я понял лишь сейчас, сию минуту. И ладно бы, сам следовал им, так ещё воображал, будто также мыслят и другие. А в итоге - чуть не упустил девчонку, которой Вадькина Инна в подметки не годится. Сам убедился нынче: девочка - класс. С такой - хоть на концерт, хоть на дискотеку, хоть в кафешку можно завалиться.. Не сегодня, конечно. Сегодня в программе - первый поцелуй. Думаю, он должен пройти без эксцессов, потому как мне признались в любви, и любые действия оборонительного характера выглядели бы нелогичными.... Я неловко наклонился к Галкиному лицу и прижался губами к её щеке. Почувствовав ответное движение, уже более уверенно обнял девушку за плечи и нашёл в темноте её губы. Галка слабо застонала, и меня охватил внутренний восторг. Я был на седьмом небе. Это случилось! Это здорово! Это прекрасно! Теперь, как у всех, у меня есть моя девчонка!... Не знаю, сколько минут мы простояли обнявшись. Галка прятала лицо у меня на груди и никак не хотела отрывать его от моего пиджака. Я гладил её по волосам, прижимал губы, то к шее, то к уху. А внутри всё пело и плясало... Наконец, Галка отстранилась от меня, и откинула с лица волосы, которые я с упоением ерошил. - Ну, ладно, с твоей родословной вроде бы разобрались, - устало вздохнула она. - Теперь моя очередь отчитываться. Знаешь, мои родители, в отличие от некоторых, совершенно точно установлено, не королевских кровей. И даже не "новые русские", не

коммерсанты, не чиновники. Папа - таксист, мама - врач, участковый терапевт в нашей поликлинике. Я по её стопам пошла, учусь в медицинском, на третьем курсе. Впрочем, тебе, наверно, это известно. Нет, я ничего этого о ней не знал, но признаваться было стыдно, и я коротко кивнул: - В общих чертах. - Прекрасно, теперь ты всё знаешь, хотелось бы услышать, что ты дальше намерен предпринять? - Ты о чём? - удивился я. - Какой же вы, ваше высочество, недогадливый, - усмехнулась Галка. - О себе забочусь, о своей судьбе. Да, не принцесса я, увы! И потому не вписываюсь в вашу гениальную концепцию. Но очень хотелось бы. Вот только не знаю, как это сделать. Может, посоветуете? Я с подозрением посмотрел на Галку, но выражение её лица разобрать в темноте было почти невозможно, и я терялся в догадках, издевается она, или говорит на полном серьёзе. А впрочем, какая разница? Заслужил - получай. Тоже мне, фон-патефон выискался. Да кто я вообще такой? Несостоявшийся студент, токарь третьего разряда, футболист... тоже пока никакой. Тут не к месту вспомнилась расхожая байка про интеллектуальный потенциал нашего брата: «Было у отца три сына: двое умных, а третий футболист...» Одним словом, полный "абгемахт". И, главное, крыть нечем.... Неожиданно в моей голове стали пробиваться проблески какой-то важной мысли. Что-то такое, что могло бы объяснить сложившееся положение вещей, дать полный и окончательный ответ как на Галкины вопросы, так и на мои собственные. Например, как могло случиться, что до сегодняшнего вечера я не замечал эту удивительную девушку? Где были мои глаза и мозги? Неужели всё дело только в моем обывательском представлении о неполноценности местных девчонок, и, соответственно, бесполезности наших взаимоотношений? То есть, безусловно, и в нём тоже. Но не только. Что-то ещё мешало мне объективно смотреть на окружающую действительность, многого не замечать у нас во дворе. Что же это? Что? И вдруг меня осенило. Господи, до чего же всё оказывается просто. Изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год ты

постоянно видишь одни и те же лица. Причём, видишь рядом с собой, часто нос к носу, как я уже говорил. Ах, как гениально подметил эту ситуацию поэт! А вот я к своему стыду понял это только что. - Ты прости меня, Галка, - вздохнул я. - Знаешь, весь этот расклад про принцев и принцесс, наверное, полнейшая ерунда. Но вот сейчас я неожиданно понял одно известное выражение. Просто удивительно, насколько точно подмечено: лицом к лицу лица не увидать... - Большое видится на расстоянии, - подхватила Галка. - Это же Есенин. - Конечно Есенин. И спасибо Сергею Александровичу за то, что наконец-то просветил меня, дурака. Ведь прав, совершенно прав. Не видел ничего вокруг, не замечал никого. Тебя вот не замечал. И даже в мыслях не было, что мы с тобой когда-нибудь станем встречаться. До чего же глупый был. - А сегодня, вдруг, поумнел? - усмехнулась Галка. - Выходит, так, - кивнул я. Какое-то время мы стояли молча. Я держал в своих руках её ладони, такие мягкие и тёплые, и чувствовал, как в ответ на мои пожатия нервно вздрагивают её пальцы. - И точно, глупый, - тихо засмеялась Галка. - Неужели так и не подошёл бы никогда? - Ну почему же, - я пожал плечами. - Однако видишь, всё само устроилось, спасибо Вадику.... - Вадику, конечно, спасибо, - задумчиво проговорила она и окинула меня долгим изучающим взглядом. - Пора по домам, Олег, поздно уже, - Галка высвободила ладони из моих рук и нежно провела ими по моим щекам: - Спокойной ночи, милый, - шепнула она, затем неожиданно поцеловала меня в губы и бросилась в подъезд. Я слушал, как стучат на бетонной лестнице её каблучки. Вот звуки шагов стихли, послышался скрип открываемой двери, вот дверь захлопнулась... Всё. Моя девчонка дома. Пора и мне уходить. Но я всё медлил. Уже погас свет в окнах квартир нашего подъезда. Родители, поди, спят давно. Дрыхнет без задних ног младший брат Никитка. А мне, чувствую, сегодня предстоит бессонная ночь. * * *

Календарное лето, едва вступив в свои права, тут же заявило о себе африканским зноем и толпами отдыхающих, успевших основательно прожариться на нашем южном солнце. И хотя температура воды в море не превышала плюс пятнадцати, на городском пляже уже открылся купальный сезон. Зачадили мангалы кафешек, закусочных, пирожковых, шашлычных... Ещё одна примета курортного лета - многочисленные концертнотеатральные афиши, которыми с начала июня запестрели рекламные щиты, заборы и стены домов. Разброс имён - от никому не известных артистов краевой филармонии - до столичных "звёзд". Все сколько-нибудь пригодные в качестве концертных площадок местные дома культуры, клубы пригородных пансионатов и оздоровительных комплексов были забронированы многочисленными шоу-группами до конца сезона. Поэтому исполнить своё намерение повести Галку на концерт оказалось делом не простым, а очень простым. И, кстати, буквально в эти дни в наш город прикатила группа "Любэ" с неподражаемым Колей Расторгуевым. Концерт должен был состояться в "огороде" - так на местном жаргоне назывался центральный городской парк, - в помещении летнего театра. Это была самая элитная концертная площадка. Само собой цены на билеты здесь были на порядок выше, нежели в других заведениях. Тем не менее, все они были раскуплены в один присест. У меня в кармане тоже лежали два заветных билетика в десятый ряд. С последней нашей с Галкой встречи прошла неделя. За всё это время мне удалось увидеть её всего однажды, на финале Кубка, да и то мельком. С одной стороны понятно, сессия у человека, нужно готовиться к экзаменам и зачётам. Да и у меня дел было невпроворот. Во-первых, разобрались с "Портовиком" и завоевали Кубок. Во-вторых, Никифорыч завалил работой под самую завязку. Дважды пришлось оставаться во вторую смену. О походе на концерт договорились по телефону. И вот сегодня - наше второе свидание... Я ждал Галку у ворот арки, увидел, как она вышла из своего подъезда в лёгкой сиреневой блузке, короткой цветастой юбке, на своих неизменных шпильках и ощутил, как приятная тёплая волна поднимается в груди... Она шла мне навстречу и улыбалась. А я смотрел на её стройную изящную фигурку, и в который раз

обзывал себя идиотом: ну как я мог не заметить такой девчонки? Носила меня нелёгкая по дискотекам, пансионатам, колледжам... Ведь запросто могли увести. Но нет, теперь не уведут. Потому что сама не уйдёт. А не уйдёт потому, что любит. Подумать только! Меня любит такая девочка! Но об этом пока так мало кто знает! Точнее, никто не знает. Ну что ж, ещё не вечер. Вернее, как раз уже вечер, но до концерта ещё больше часа, и у нас с Галкой есть время прошвырнуться по "Бродвею". Глядишь, встретим кое-кого... Я помахал ей приветственно рукой. Галка подошла, взяла меня под руку, прижалась ко мне всем телом. - Я так соскучилась по тебе, Олег. Не могла дождаться минуты, когда увижу тебя. - Я тоже, - искренне ответил я, откровенно любуясь девушкой. В этот вечер мне везло как никогда. Не успели мы выбраться на центральный бульвар, как заводские приятели и знакомые по всяким тусовкам ребята стали попадаться нам чуть ли не на каждом шагу. Я с упоением наблюдал, как, заметив нас с Галкой, у многих из них в удивлении вытягивались лица. Затем меня вежливо останавливали, я извинялся перед своей спутницей и, отойдя в сторонку, принимался пудрить любопытным мозги. Наш километровый «Бродвей», который спокойным шагом можно пройти минут за двенадцать – пятнадцать, мы с Галкой тащились минут сорок. С остановками, разумеется. А дальше случилось то, что никак не укладывалось в мой сценарий. Я уж не помню, в какой по счёту раз, навстречу нам попался очередной знакомый. Им оказался Костя Шишкин - наш прославленный голкипер, и понятно, мой личный секрет теперь может стать достоянием всей команды. Что, в общем-то, и требуется. - Кого я вижу! - ещё издали заулыбался Шишкин. А затем последовал диалог, который заставил удивиться меня: - И, главное, с кем! - продолжил он, широко улыбаясь. Пожав мою руку, он повернулся к Галке. - Привет, Костик, - Галка протянула Шишкину руку. - Привет, Васильева, - Шишкин поздоровался с Галкой и, кивнув в мою сторону, сказал: - Вот не ожидал увидеть вас вместе. Может быть, объясните, что всё это значит? - он повернулся ко мне и шутливо погрозил пальцем: - Ну, ты и гусь!

- Объясним, всё объясним, не переживай, - засмеялась Галка, и, взяв Шишкина под руку, пошла с ним впереди меня. Народу в этот вечерний час на центральном бульваре было - не протолкнуться. Парочки ещё могли как-то маневрировать в многолюдной толчее, а вот компании из трёх человек с этим было проблематично. Одним словом, мне никак не удавалось подстроиться к ним третьим в ряд. Встречный людской поток постоянно оттеснял меня то вправо, то влево от шагающих впереди Костика с Галкой. К тому же то и дело меня кто-нибудь окликал или останавливал. Галка пару раз оглядывалась на меня, дескать, где ты, не отставай. Но после очередной остановки с кем-то из приятелей я и вовсе потерял их из виду. Я уже не рад был всем этим встречам с друзьями, тем более что теперь они потеряли всякий смысл. Кроме того, в груди стремительно нарастал комок чувств, в котором воедино сплелись недоумение, обида и острая тревога. Во-первых, откуда, блин, взялся это Шишкин? И куда они оба делись? Ну, тормознулся я пару раз на минутку, что в этом предосудительного? Могли бы тоже немного подождать! Да нет, просто обязаны были остановиться и дождаться меня. Ну как можно, встретив своего знакомого, неожиданно, без объяснений уйти с ним? У меня это не укладывалось в голове. Но главное, я никак не мог понять, что за отношения связывают Галку с Шишкиным? С какой стати она вот так запросто взяла его под руку? И почему так легко пошла с ним, напрочь забыв обо мне? Они что, близкие знакомые, друзья, или Шишкин – Галкин бойфренд? Но когда же он успел? Вопросов было море. Они вихрем роились в моей голове, рождая самые невероятные предположения. Я резко остановился и встряхнул головой, прогоняя нахлынувшие представления. Нет! Не может быть! Всего неделю назад Галка призналась мне в любви. Да и сегодняшняя наша встреча была абсолютно искренней и желанной. Не совсем слепой же я, чёрт возьми. А значит, Галка с Костиком далеко не ушли и, скорее всего, ждут меня на ближайшем углу. Я ускорил, как мог шаг, миновал три перекрестка, но, сколько ни вглядывался вперёд, ни знакомой сиреневой блузки, ни Шишкинской красной футболки рассмотреть не мог. На пятачке у самого «огорода» я лоб в лоб столкнулся с Витькой Матросом и компанией.

- О-о-о! Олег, привет! Куда торопишься? – обрадовано загудел Матрос, перекатывая в своих толстых губах неизменную «мальборо». И не дожидаясь ответа, продолжил: - Слушай, что за дела? Стоим мы с корешами, смотрим, шагает Костька Шишкин, а вместе с ним под ручку твоя чувиха. Честное слово, Олег, не понял юмора! - Куда они пошли? – схватил я Матроса за рукав. - Да в огород, куда же ещё? Видишь, народ на концерт «Любэ» валит. Похоже и они туда же… Матрос ещё что-то говорил, но я его уже не слушал, а устремился в парк, к летнему театру. И вскоре заметил сбежавшую парочку. Костя с Галкой стояли неподалеку от входа в театр, в который уже выстроилась длинная очередь из зрителей, и крутили головами в разные стороны. Неужели они высматривали меня? Но как же это понимать? Сначала смылись, бросили на полдороге, а теперь… «Ну, погодите, - мрачно подумал я. - Сейчас я вам выскажу своё «фэ». Особенно Шишкину…. Это он виновник моего сегодняшнего фиаско. Но и Галка хороша: без всякого объяснения хватает Шишкина под руку и принимается с ним нежно щебетать. А я как последний идиот иду следом за ними и не могу в толк взять, что за шоу разворачивается передо мной. Они же на меня - «ноль» внимания…. Но откуда они знают друг друга? Всё-таки между ними, наверное, что-то есть…» Мысли одна мрачней другой крутились в моей голове, а сердце вдруг защемило от нехорошего предчувствия. Я решительно направился к беглецам, на ходу складывая первую «убийственную» фразу. Но Шишкин, едва я подошёл, не дал мне даже рта открыть и с ходу набросился на меня с упрёками. - Наконец-то, появился - не запылился. Где пропадал, джентльмен доморощенный? Виданное ли дело: пригласить девушку на свидание и через каждые пятьдесят шагов бросать её ради того, чтобы с одними постоять, потрепаться, с другими…. Если тебе трёп с пацанами важнее, нефиг было затевать свидания. В любом случае это не по-джентльменски… - Зато ты у нас джентльмен - дальше некуда, - наконец сумел вставить я фразу в словесный поток шишкинской речи. – Схватил без спроса мою девушку и увёл. Хотя, конечно, если б она сама этого не захотела, то вряд ли бы увёл. Но, похоже, она была вовсе

не против. Может быть, так и было задумано? Может быть, вот таким образом вы решили устроить себе встречу прямо на моих глазах. А меня потом взять и обвинить во всех грехах. Ну что ж, здорово придумано. Прямо высший пилотаж… Я перевёл дыхание и хотел ещё кое-что добавить, но, взглянув на Галку, промолчал. Пока мы препирались с Шишкиным, Галка стояла с отрешённым взглядом. Но после моих последних фраз щеки её стали пунцовыми. Она резко повернулась ко мне и подчёркнуто медленно проговорила: - Не предполагала, что ты так плохо будешь думать обо мне. И, кстати, о своём товарище тоже. Но, в любом случае, спасибо за откровенность, Олег. По крайней мере, теперь всё абсолютно ясно. И прости меня, но ни на какой концерт я после этого не пойду, – она повернулась к Шишкину. – Костя, проводи меня домой. Я, наверное, находился в каком-то ступоре, потому что оцепенело стоял и молча наблюдал, как Галка снова ухватилась за Шишкинскую руку, и они, развернувшись , направились к выходу из парка. Проходя мимо, Шишкин выразительно постучал согнутым указательным пальцем по своему лбу и тихо произнёс: - Ну и дурак ты, Олег! Я в полной прострации, ничего не соображая, поплёлся за ними следом. У самого выхода Галка обернулась, заметила меня и холодно бросила: - А ты оставайся, посмотри «Любэ», не пропадать же билетам… * * * На следующий день у нас была календарная игра на первенство города с «Нефтяником». Мы с Вадиком вышли во втором тайме на замену. Тренер Виктор Петрович сначала дал «цу» Вадику, потом очередь дошла до меня. - Твоя задача, Олег, не давать играть Волкову, страховать ребят в защите и выполнять указания Шишкина. Всё понял? Я молча кивнул и выбежал на поле, занимая место правого защитника. Пожалуй, я погорячился, употребив слово «выбежал». Ноги мои были как ватные, и мне казалось, что я не бежал, а плёлся. Настроение было кошмарное. И не удивительно после вчерашних событий. Разумеется, на концерт я не пошёл. Мне уже

было не до Коли Расторгуева, не до «Любэ» в целом. И ночь провёл почти бессонную… Весь первый тайм искал глазами на трибунах Галку, но её нигде не было. Не пришла! Это что, разрыв? Полный и окончательный? Но как же так? Ведь она сказала, что любит меня. Мне никто и никогда ещё не говорил этих слов…. Но главное – и это я понял только что, сидя на скамейке запасных, - я не могу без Галки. Мне не хватает этой девчонки до такой степени, что всё валится из рук. Может это и есть любовь? И вот она не пришла…. Неужели конец? Не может быть! Ведь мы только что нашли друг друга. Всё так замечательно складывалось, и если бы не Шишкин… Я с неприязнью посмотрел на Костика, уверенно занявшего место в воротах…. Может подойти, спросить: как там Галка, почему ее нет? Началась вторая половина игры. Мяч был где-то в середине поля, и я умолял судьбу, чтобы он так и не дошёл до меня. Как я и ожидал, наши бросились в атаку. На своей половине поля остались только мы с Серёгой Водопьяновым – левым защитником, да Костя в воротах. Однако, несмотря на наш натиск, нефтяники сумели отбить атаку, и я увидел, как ко мне приближается их знаменитый форвард Волков. А я стоял и во все глаза таращился на него. - Чего как пень окопался? - закричал Шишкин. – Иди на перехват. Я словно очнулся и бросился навстречу Волкову. Мы столкнулись у края штрафной площадки, и я, как мне показалось, ловким подкатом выбил из под ног нападающего мяч. Его тут же подхватили наши ребята, и атака противника захлебнулась. Я спокойно вернулся на своё место, а Шишкин показал мне большой палец. «Плевал я на твой палец», - мрачно подумал я. Вскоре наши забили гол, и стало полегче. А минут за пять до финального свистка произошёл эпизод, который вновь выбил меня из колеи. Кто-то из нефтяников пробил, и мяч стремительно катился в мою сторону. Я рванулся к нему, но потом подумал, что всё-равно не успею – мяч явно уходил за боковую - и уже почти остановился, как вдруг из-за моей спины выскочил Волков в синей футболке и в отчаянном рывке догнал мяч на самой бровке. «Аут», - промелькнула у меня мысль, но судейского свистка не последовало, и Волков стремительно приближался к нашим

воротам. Я бросился за нападающим, но поздно. Тот вошёл уже в штрафную площадку и сильным ударом послал снаряд мимо кинувшегося ему под ноги Кости в пустой угол ворот. Один-один. Я растерянно стоял перед Шишкиным, который, не глядя на меня, выбивал мяч к центральному кругу. Подбежавший Серёжка Водопьянов горестно махнул рукой, но, посмотрев на моё расстроенное лицо, сказал: - Ладно, не отчаивайся, всякое бывает… А на трибунах свистели и улюлюкали. И я понял: нет мне прощения…. * * * Этот инцидент неожиданным образом получил продолжение на следующий день. А следующий день был самым обычным трудовым. Утром Никифорыч раздал наряды и чертежи. Мне достались поршни. Нужно было пройти на станке обдирку, затем чистовую обработку и, наконец, нарезать фигурным резцом шесть бороздок для маслосъёмных и компрессионных колец. Работа не из сложных – для токаря третьего разряда. Я быстро настроил станок, закрепил в патроне заготовку и принялся за дело. Скоро на стеллажах выросла внушительная горка готовых деталей. Перед самым обедом ко мне подошёл Никифорыч. - Ну, как, идут дела? - По-моему даже бегут, - я показал на стеллаж. - Ну-ну, - неопределённо пробурчал мастер и, взяв в руки один из поршней, принялся обмеривать его штангенциркулем. Неожиданно он бросил поршень и схватил другой, потом третий… Лицо его скривилось, словно от боли, и он крикнул: - Что ж ты делаешь, паршивец? Брак! Сплошной брак! Ну-ка, останови станок! Я машинально перевёл реверс в нейтральное положение и нажал красную кнопку «стоп», ещё не понимая всего смысла сказанного: какой брак? У кого? - Вот смотри, что натворил! – дрожащими руками Никифорыч совал мне под нос злополучный поршень. – На три, а здесь на четыре миллиметра снял больше металла. Куда теперь это всё девать? Я растерянно стоял и пытался сообразить, как же так вышло.

- Э-э-х! Горе-токарь! Что на поле, что у станка, толку с тебя как с козла молока! - неожиданно в рифму заключил мастер. Именно эта его последняя фраза и вывела меня из оцепенения. -Это вы бросьте. Не вам судить, как там у меня на поле. - Почему не мне? – удивился Никифорыч. – Я когда в твоём возрасте был, тоже играл за цех. Игроком не стал, а болею, почитай, сорок лет. Так что в футболе поболе твоего смыслю. И кому же судить, как не мне? Потому, Олег, прямо скажу тебе: не будешь товарищей своих уважать, настоящим мастером не станешь ни в токарном деле, ни в футболе. Тут я вконец разозлился: - Откуда вам известно, что я их не уважаю? - Из игры твоей видно, да вот ещё из работы. Кто-то завтра на сборке, возможно и Костька Шишкин, не дождётся поршней и простоит без дела. Денег не заработает. А всё потому, что правый защитник и друг Олег Сёмин сработал так, как сыграл в последней игре: не помогал, а мешал команде… В обеденный перерыв я в столовую не пошёл, а забился в пустой раздевалке с пакетом йогурта и пирожками с яблоками. Поправде сказать, никакого аппетита не было. Я лениво откусывал пирожок, запивал его йогуртом и размышлял о своей горестной жизни, пытаясь до мельчайших деталей восстановить в памяти все события того злополучного вечера. В чём там меня обвинил Шишкин? В том, что я не по-джентльменски поступал со своей спутницей? В том, что я то и дело оставлял её одну и бежал болтать с приятелями? Но ведь они оба не знали, ради чего всё это делалось. Просто мне хотелось, чтобы как можно больше ребят увидели нас с Галкой. Чтобы все обратили внимание, какая красивая девушка рядом со мной. И что это моя девушка! На что же они обиделись? «Хорошо, а если бы точно также поступили с тобой, как бы ты сам воспринял эту ситуацию?», – подумал я. И вдруг меня точно обухом по голове стукнуло: а ведь всё именно так и произошло. Ну, почти так. Мы встретили моего заводского приятеля Шишкина, который оказался ещё и Галкиным знакомым. Кстати, я так и не понял, откуда они знают друг друга. И меня тем же манером спокойно кинули…. Точнее, я подумал, что кинули. Наверно, если б я постоянно не тормозился на «Бродвее» с друганами, то мы благополучно вместе дошли бы до парка, и Галка с Шишкиным всё

бы мне популярно разъяснили. Но меня понесло в крайности…. Чёрти чего взбрело в голову. Сначала не понял, потом обиделся, затем расстроился. А под впечатлением такого наговорил… Что же теперь делать? Как мне вернуть Галку? Я вновь и вновь переживал нашу первую встречу, вспоминал её нежные руки, её жаркие губы, такие близкие и желанные…. Неужели на этом всё? Словом, прав Никифорыч: и с футболом, и с работой, да и в личных делах тоже - у меня полный завал. И винить некого. Во всем виноват сам. Но, как говорится, мало признать вину, надо уметь исправлять ошибки. Вернувшись в цех со звонком, я у конторки столкнулся с Никофорычем. - На ловца и зверь, - сухо констатировал мастер, подкручивая седые усы. - Значит так, договорился я с хлопцами, грузи свой брак на электрокару и вези в литейку. Сдашь его в переплавку, а на обрубочном участке по этой накладной возьмёшь новые заготовки, - Никифорыч протянул мне сложенную вдвое бумажку. – И чтоб до конца смены кровь из носа – а поршни сделал. Не успеешь – останешься во вторую… Я с чувством схватил старого мастера за руку: - Спасибо, Степан Никифорыч, честное слово не подведу, вот увидите! - Поглядим, - пробурчал старик.- Давай, не прохлаждайся… * * * Виктор Петрович упорно не хотел ставить меня в стартовый состав. Вот и сегодня мне снова пришлось занять место на скамейке запасных. Наблюдая в полглаза за игрой на поле, где наши прижали футболистов «Строителя», я напряженно всматривался в лица сидящих на противоположной трибуне людей. Но Галки нигде не было видно. С момента нашего неудачного культпохода на концерт прошла ровно неделя. А я ничего не знал, где она, что с ней. Я пытался увидеть её в нашем дворе. Несколько вечеров бродил под окнами её квартиры на четвёртом этаже, но всё было напрасно. Может быть, она избегает встречи со мной? Наверное, кто-то в этом месте усмехнётся: а телефон на что? Чего проще, набрал домашний номер…. Ах нет дома, тогда звонок по мобильнику…. Однако я был убежден, что объясниться

необходимо только лично. Телефонную трубку Галка может просто бросить. И что тогда делать? Мои размышления прервал свисток судьи. Первый тайм закончился. В раздевалку ввалились уставшие ребята и в изнеможении попадали на скамейки. Я тоже отправился переодеваться. Здесь меня увидел Шишкин и поманил пальцем: - Ну-ка иди сюда, голубчик! Я подошел и вопросительно посмотрел на Костю. - Неделю за тобой наблюдаю, и никак не пойму, чего ты дуешься? Может укусил кто? - Мог бы догадаться, - с горечью сказал я. - Если ты имеешь в виду твои сердечные дела, то своё заключение я тебе уже выдал ещё в парке. Ежели забыл, могу повторить: ты, Олег, круглый дурак! Нет, не дурак, а идиот. Я обиженно пожал плечами: - Ничего умного услышать от тебя и не ожидал. - А зря! - усмехнулся Шишкин. – Сам подумай: разве умный человек будет подозревать в каких-то нелепых связях сестру и брата? Я с удивлением уставился на Костю: - Каких сестру и брата? - Таких вот, как я и Галка? - Шутишь? – я ошарашено опустился на скамейку. - Она что, в самом деле, твоя сестра? - Двоюродная, - уточнил Шишкин. - А ты не знал? -Н-нет… - Очень плохо. До такой степени не интересуешься девушкой, которая любит тебя, дурака… - Послушай, - я бросил на Шишкина неприязненный взгляд, - долго ты меня будешь оскорблять? И потом, откуда тебе известно, что она…, - я замолчал, не решаясь вслух произнести это слово. - Ты знаешь, - засмеялся Костя, - мне много чего известно. Сам понимаешь, у сестры от брата секретов нет. А потому открою тебе маленькую тайну: Галка сегодня на стадионе… - Не может быть! – вырвалось у меня. - Информация из первых рук! – Костик открыл дверцу своего шкафчика, сунул руку в карман висевших там брюк и извлёк из него свою новенькую «нокию». Затем открыл опцию «сообщения» и поднёс к моим глазам мобильник. - Читай эсэмэску.

«Скажи Олегу, я на футболе», - прочёл я текст на дисплее, и почувствовал, как забилось в груди сердце… Поняв моё состояние, Шишкин хлопнул меня по плечу и дружески подмигнул: - После игры в душе не парься, а топай к главному входу и лови там Галку. … На этот раз, выйдя на поле, у меня за спиной словно крылья выросли. Я носился за мячом как угорелый, не давал никакой свободы действий нападающим противника. Серёга Водопьянов, видя мой азарт, тоже загорелся спортивной злостью и намертво перекрыл пути к шишкинским воротам. А вскоре мне представился великолепный шанс забить гол. Неожиданно для себя я с мячом довольно легко прошёл свою половину поля и продолжал двигаться в сторону ворот противника. Впереди меня были двое наших форвардов: Вадик и кто-то ещё из ребят. Увидев меня с мячом, Вадик отчаянно замахал рукой, дескать, пасуй…. Я и в самом деле собрался отдать мяч Вадику и даже уже занёс ногу для удара, как вдруг обнаружил, что он находится в офсайде. Это наши противники решили применить искусственное положение «вне игры», и дружно бросились вперёд, оставляя у себя за спиной обоих наших нападающих. Пожалуй, они поторопились, так как бить по мячу я передумал и, оценив ситуацию, сильно протолкнул мяч себе на ход и рванулся к воротам «Строителя». Никто из защитников явно не ожидал от меня такого дерзкого выпада. А когда, наконец, поняли, что я мяч никому отдавать не собираюсь, а сам выхожу на ударную позицию, бросились мне вслед, но я уже опережал их метра на три, не меньше. Поэтому я без помех добежал почти до вратарской и с левой ноги чётко пробил по воротам в дальний от вратаря угол. Вот так я забил свой первый гол. Как и положено, меня бросились обнимать наши ребята. Лез целоваться Вадик, хлопал по плечам Серёга Водопьянов, и даже Шишкин прибежал, чтобы присоединиться к всеобщему восторгу. Ревел в экстазе сектор болельщиков «Водника». Люди махали руками, прыгали, свистели.… И вдруг в этой невообразимой безликой мозаике лиц я неожиданно заметил то единственное лицо, которое я так долго искал. Галка! Я увидел её. Она тоже махала руками и прыгала как девчонка. Оказывается, она сидела не на

противоположной трибуне, где обычно, а справа от скамейки запасных… После свистка об окончании игры я бросился в раздевалку. Наскоро приняв душ, быстро оделся и пять минут спустя уже стоял у контрольной будки, той самой, где нас не так давно знакомил Вадик. Я уже принял решение. Только бы она не опоздала! Вскоре в толпе выходящего со стадиона народа я увидел Галку. Она посматривала по сторонам, но меня, похоже, ещё не заметила. Я взглянул на часы. Было без четверти восемь. Успеваем! Шагнув навстречу Галке, я взял ее за руку. От неожиданности девушка вздрогнула но, увидев перед собой меня, радостно улыбнулась. - Как ты меня нашёл? - Легко! Давай быстро за мной, - крикнул я и потянул ее к выходу. Миновав узкие ворота стадиона, мы выбрались на тополиную аллею и помчались по ней к морской набережной. - Скажи хоть, куда мы так торопимся? - взмолилась Галка. - Сейчас узнаешь! – крикнул я, не замедляя бега. - Потерпи еще чуть-чуть… Через пару минут мы, тяжело дыша, шагали по пассажирскому причалу, от которого готовился отчалить прогулочный теплоход «Бриз». Посадка уже заканчивалась. Мы поднялись на борт в числе последних пассажиров. И тут же матросы бросились убирать трап. По узким корабельным проходам выбрались на открытую палубу. Все скамейки там были уже заняты вездесущими отдыхающими, но нам они и ни к чему. Мне предстоял с Галкой серьезный разговор, и я искал укромное и абсолютно безлюдное место. Такое нашлось на корме. Мы устроились на каких-то бухтах, сложенных вдоль борта, вполне комфортно, чего нельзя было сказать о моем внутреннем состоянии. Меня бил настоящий озноб, но молчать дальше было бы глупо. - Послушай, - сказал я хриплым голосом, и взял Галку за руку, - мне нужно очень многое сказать тебе. Я столько передумал за эту неделю…и понял самое главное… - тут голос мой предательски задрожал. Я замолчал, пытаясь справиться с внутренним волнением. Галка закрыла мне ладонью рот и отрицательно качнула головой.

- Пожалуйста, ничего не говори. Я все знаю и понимаю. Видела, как ты бродил под окнами…. Да и вообще, неужели ты считаешь, что я до такой степени бесчувственная. Я сама всю неделю места себе не находила, и думала только о тебе… В этот момент корпус теплохода конвульсивно вздрогнул, и вода за кормой забурлила и вспенилась. Это запустились судовые двигатели. Судно медленно отчалило от причальной стенки и, набирая ход, направилось к выходу из порта. Туда, где между северным и южным молом в лучах вечернего солнца переливались и искрились блестками волны открытого моря. Тесно прижавшись друг к другу, мы молча наблюдали, как бежит за кормой пенный бурун, как быстро ширится водная гладь между кормой и берегом, как уменьшается, скукоживается город. И даже горы, обступившие его с трех сторон, уже не кажутся столь величественными и неприступными. За молом волнение заметно усилилось. Теплоход еще какое-то время шел в открытое море, то взбираясь, словно на холм, на набегавшие волны, то ныряя вниз. Затем повернул на юг, и перед пассажирами открылась чарующая панорама побережья. Отдыхающие с радостными воплями облепили борт и защелкали цифровыми фотоаппаратами, зажужжали видеокамерами… Галка повернулась ко мне. - Все-таки ты сумасшедший! Мог бы сказать, объяснить. А ты - схватил, потащил…. Я терялась в догадках, куда же мы бежим. Оказалось – на теплоход…. - Я отрицательно мотнул головой: - Не мог. - Почему? - Времени не было. И потом, ты что – против? - Нет, но все так неожиданно… - А что в этом неожиданного? - пожал я плечами. Галка лукаво усмехнулась: - Да уж всё. Я была уверена, что мы опять отправимся на «Бродвей», и ты продолжишь там демонстрировать меня своим друзьям и знакомым. Но, похоже, ошиблась. Из теплоходного динамика лились знакомые ритмы музыки, обостряя до предела эмоции и чувства. Я смотрел в её большие серые глаза, в которых читались и тревога, и упрёк, и нежность, и понимал, что Костик прав на все сто: я самый настоящий идиот!

- Ну, что молчишь? – Галка положила руки мне на плечи и попыталась заглянуть в глаза. Я глубоко вздохнул: - Прости меня, Галка. Понимаю, наверно это выглядело помальчишески, но я не мог иначе. Мне хотелось, чтобы все… то есть не все, конечно, но мои близкие, друзья знали, что у меня… есть… ты. И вот они узнали… - дальше я потерял нить рассуждений и замолчал. - Глупый, глупый! - Галка взъерошила мне рукой волосы, нежно провела ладонью по щеке и тихо добавила: - Любимый… Обнявшись, мы молча смотрели в морскую даль. Солнце уже почти спряталось в море, и за кормой над потемневшими волнами с жалобными криками носились большие белые чайки.