roman-gazeta-22-2019

Юрий Козлов Новый вор 49

прозрачной кабиной вертолёта было темно. Скупые ков точно нет, попробовал переключиться с беспо-
горсточки огоньков возникали, только когда при- коящей темы, но строгая, не по возрасту привлека-
ближались к рижской трассе. Всё, что вокруг, похо- тельная Анна Петровна уже настойчиво белела пе-
же, было оставлено волкам. Вице-премьер клятвенно ред его глазами ухоженным стройным телом в пар-
обещал обустроить на Луне постоянно действующую ном банном сумраке, а потом (куда более отчётли-
станцию через пять лет. «Сколько вам тогда испол- во!) на лежанке в комнате, где расслабленно отдыха-
нится?» — поинтересовался Сам, когда сопровожда- ли утомлённые парильщики и парильщицы. Сама
ющая презентацию космическая музыка смолкла и невозможность, недопустимость ситуации распаля-
экран в зале погас. «Тридцать три», — ответил вице- ла воображение Перелесова. Хорошо, что я в плаще,
премьер. «Возраст Христа, — дружелюбно улыбнулся украдкой поправил он штаны.
Сам. — Мы вас распнём, если украдёте деньги и не...
вознесётесь. Это шутка», — вздохнув, прервал звеня- — Раньше-то это... моложе, бойчее возил. — Ва-
щую паузу и, не прощаясь, вышел из зала. силич, поплевав на окурок, смущённо отступил в сто-
рону, как волк, приметивший лампочную гирлянду.
Волки, рассеянно потрепал по холке Вердена Пе-
релесов, не зря они воют на Луну, на тебя вся надежда. Верден, почуяв, что речь идёт об Анне Петровне,
глухо гавкнул, игриво прихватив её за край пальто.
Приняв нестандартное решение взять в деловую
поездку по Псковской области почтенную секретар- — Я те... — ухватил его за ошейник Василич.
шу Анну Петровну, Перелесов, как и всегда, остано- — Даже не думай! — прикрикнул, давясь от нерв-
вился на слепой турбазе. ного смеха, на присмиревшего пса, но скорее на се-
бя Перелесов.
Совещание в районной администрации затяну-
лось. До базы добрались вечером. «Всё как прежде, Ему вспомнилась летняя помывка в бане с де-
вот только седеет, поникает моя голова...» — крути- вушкой по имени Дениз, прихваченной на слепую
лась в голове Перелесова строчка из старинного рус- базу из Пскова после конференции Европейского
ского романса, просочившегося в машину из пере- союза городов — одной из бесчисленных организа-
дачи местного радио. На сей раз шлагбаум не был пе- ций, единственной задачей которых было возить по
ревит лампочной гирляндой, и пытавшийся привет- миру и хорошо кормить своих мультикультурных и
ственно вскинуться на задних лапах Верден (в эти толерантных сотрудников.
моменты он напоминал крупную обезьяну или снеж-
ного человека, если бы те вознамерились заключить Дениз руководила пресс-службой этого, присо-
Перелесова в объятия) был в обычном, не иллюми- савшегося к женевскому отделению ООН, союза.
нированном ошейнике. Весёлая, с ямочками на щеках, пружинистыми свет-
лыми косичками, не изнуряющая себя спортом и ди-
— Одолели волков? — поинтересовался у Васи- етами, как говорится, девка в соку, Дениз точно бы-
лича Перелесов, боясь поверить, что всё как прежде ла моложе и бойчее Анны Петровны. Полуфранцу-
хоть в чём-то наладилось. женка-полунемка, она рассказала Перелесову, что её
прабабушка бежала после революции в Европу из
Тот не ответил, кашляя в кулак и украдкой косясь России. Русская прабабушка оказалась не промах,
на выбиравшуюся из машины Анну Петровну. устроилась горничной в немецкую семью, да и вы-
шла замуж за сына хозяев, хоть и была на десять лет
— Ты это... Леснович, в баню когда? Всё готово. его старше. Её муж — прадед Дениз — служил при
Только в бар за пивом схожу. Как называется, забыл, Гитлере в войсках СС, после войны бежал, сменив
помню, что тёмное, — хрипло зашептал в ухо Пере- имя, в Южную Америку, где пропал, но, вполне ве-
лесову Василич. роятно, сказала Дениз, его выследили и убили охо-
тившиеся за немецкими офицерами евреи. Дениз
— Белхевен. Я буду один. — Перелесову стало даже показала Перелесову в смартфоне фотографию
смешно. Он и в мыслях не держал приглашать Анну этого прадеда. С рюкзаком за плечами, в военных
Петровну в баню. Но мысль, взяв разбег, не собира- ботинках, в пилотке с горизонтальным нацистским
лась тормозить. Многомесячная подготовка к тор- орлом он задумчиво смотрел на заснеженные аль-
жественному всероссийскому инаугурационному пийские вершины, видимо, не понимая, почему фю-
молебну, согласование плана размещения по пери- рер Великой Германии не отдал приказ присоеди-
метру границы мобильных антенн для ретрансляции нить к тысячелетнему рейху Швейцарию.
цифрового сигнала патриаршей проповеди и пере-
ливчатого колокольного звона, заседания комиссии Перелесов не стал уточнять, воевал ли этот прадед
по определению границ зоны присутствия Россий- на Восточном фронте. Он вспомнил рассказ Пра про
ской Федерации на... Луне, куда он, сам того не же- засмотревшегося на её (до колен с начёсом) нижнее
лая, угодил из-за присутствия в названии министер- бельё пилота «Мессершмитта» и подумал о такой
ства слов «приграничные территории», на корню при- важной составляющей Божественного Промысла,
сушили личную жизнь Перелесова. Две недели, как божественный же юмор в устройстве земных дел.
вздохнул он, глядя на прыгающего в лунном свете Фюрер не оккупировал распухшую от денег и золота
Вердена, мерцающее вдали, как лезвие, озеро, тёп- Швейцарию, зачем-то попёр на нищий, но идеоло-
лые пятна света из окон коттеджей на подморожен- гически мотивированный Восток, где у него не было
ной траве, не видел, не нюхал живой... На Луне вол-

50 РОМАН-ГАЗЕТА 22/2019

шансов. Деньги, конечно, разлагают, растворяют в мень, тело выходило из повиновения. Перелесов хо-
потребительском ничтожестве любые идеи, но при- дил широким шагом, прикрыв взгорбившуюся ши-
менительно к СССР это случится позже. Фюрер по- ринку папкой, а если папку выхватывали помощни-
спешил, хотя прекрасно знал, что человеческая ки, оттянув сжатыми в карманах кулаками брюки,
жизнь на девяносто девять процентов состоит из ни- словно высматривал, кому дать в морду. Как опас-
чтожества и (если повезёт) потребления. Их иногда ный идиот, не пожал руку важному седому члену Ев-
можно победить в пространстве, но никогда — во ропарламента. К счастью, выяснилось, что тот при-
времени. Они всегда смеются последними. зывал усилить санкции против России и наотрез от-
казался посещать Крым, так что Перелесова даже
Сегодня в Швейцарии весело катались на горных похвалили в официальных СМИ.
лыжах ребята, присвоившие себе то, что построили,
защитили, восстановили, оставили после себя другие, По графику он должен был вернуться в Москву
не оставившие шансов фюреру, советские ребята. Хо- сразу после своего выступления, но зацепился за дву-
тя, нет, вспомнил про господина Герхарда Перелесов, сторонние встречи, продлил командировку. Гуляя с
кое-что перепало и укрывшимся от еврейской мести в Дениз по угодьям Псково-Печерской лавры, Переле-
русском плену немецким солдатам. Брянская фабри- сов думал, что не всё потеряно для Европы, если ещё
ка расширяла производство женского нижнего белья встречаются такие девушки, как Дениз, свободно
с начёсом. Мать, ставшая после смерти господина произносящие не только запретное слово ниггер, но и
Герхарда главным её акционером, говорила, что дела высказывающие подсудное мнение, что холокост...
идут хорошо, посыпались заказы из Швеции, Фин- Помнится, Перелесов, извернувшись на кровати
ляндии и Канады. Тамошние мусульманки оценили ужом (угрём?), не дал ей договорить, запечатал уста
приятно согревающие мягкие трусы и лифчики, не- страстным поцелуем. Он не знал, к кому попадёт, ес-
видимые под чёрными до пят платьями. На фабрике ли их всё-таки пишут на скрытую камеру, материал.
готовились запустить линию по пошиву зимних (с на- И дико сожалел, что невозможно это было сделать
чёсом) хиджабов для Норвегии. вторично, когда Дениз, проявив возмутительную для
европейской чиновницы нетолерантность, на пле-
Перед глазами Перелесова вдруг возникло груст- нарном заседании отключила микрофон у мэра
ное лицо Самого на параде в день очередной годов- Брюгге — мусульманина-ваххабита, возмущённого
щины Победы у задрапированного Мавзолея, или во высылкой из Бельгии единоверца, всего-то прохо-
время шествия Бессмертного полка. Конечно, вздох- дившего мимо синагоги и случайно своротившего
нул Перелесов, ему больно обо всём этом думать, а челюсть какому-то еврею, оказавшемуся искушён-
ещё и (по службе) гордиться тем, что спустя всего ным в юридическом крючкотворстве адвокатом.
лишь полвека, обернулось столь странным результа-
том. Море, океан погибших. А по морю-океану... ях- Перелесов устал в Москве от жилистых, многого-
ты, самые большие и дорогие в мире яхты его друзей ворящих фитнес-подруг, заказывавших себе в ресто-
и соратников. Перелесов давно заметил, что Самому ранах и кафе блюда, оскорбляющие тарелки, на ко-
куда больше по душе далёкая Первая мировая война. торых их приносили. Ему было неприятно смотреть,
Его лицо светлело, разглаживалось, когда он смо- как они хищно склёвывают с этих тарелок нечто на-
трел на скульптуры вздёрнувших шашки кавалери- поминающее... что угодно, но только не то, что хоте-
стов, бегущих в атаку пехотинцев в фуражках, фото- лось бы съесть.
графии ухаживающих за ранеными великих княгинь
в белых одеяниях медсестёр. Перелесов давно соби- Уговорив Дениз возвращаться в Женеву через
рался, но всё руки не доходили, выяснить, почему у Латвию, он два дня провёл с ней на слепой базе. Ко-
русских, в отличие от немецких и английских пехо- гда Василич, трижды предварительно постучав и
тинцев, не было железных касок? многократно откашлявшись, заглянул в предбан-
ник — не нужно ли чего, Дениз с русским бабьим
Самоубийственная для толерантной Европы от- визгом вышибла его из бани. А потом фонтанно бро-
кровенность Дениз произвела впечатление на Пере- силась с мостков в озеро. Суровый к женскому полу
лесова. Мелькнула смешная мысль, что Дениз его Василич, отследив полёт, выдохнул с неутолимой
вербует. Но это было невозможно. Даже если их пи- мужской тоской: «Ох, огонь-девка...»
сали на камеру, видеоматериал шёл в плюс Переле-
сову, укрепляющему связи России с Европой, успев- А потом она задремала, раскинув ноги на топчане
шему громко сказать выскакивающей из трусов Де- в предбаннике, и влюблённо-анатомически её изу-
низ, что неплохо бы провести следующую конфе- чавший Перелесов (нижние женские стати, как гео-
ренцию Союза городов в Севастополе. Так что неиз- метрические параметры цветочных лепестков или
вестно было, кто кого вербует. снежинок, никогда не повторялись) в очередной раз
констатировал, что женщина изначально мощнее,
Они сошлись в первый же вечер, опрокинув в жизнеспособнее мужчины. Хоботом, каким бы сло-
гостиничном номере торшер и провалив на пол кро- ном ты себя ни считал, нельзя дотянуться до звёзд-
ватный матрас. Ощущение волшебной лёгкости не ного неба, такая посетила Перелесова поэтическая
оставляло Перелесова все три дня, пока длилось ме- мысль. Он сам не заметил, как смежил хмельные
роприятие. Стоило ему только увидеть Дениз, и с ду- очи, но вдруг проснулся, заслышав царапание в
ши сползал наглухо, казалось, привалившийся ка- дверь, нетерпеливый, переходящий в повизгивание

Юрий Козлов Новый вор 51

скулёж, увидев просунувшуюся в проём лохматую нож. Эля тянула из своего тихого свечного уголка
голову Вердена. Прежде чем Перелесов успел, как протестующие руки к ножу. Но Перелесов при всём
рак, переползти задницей вперёд по топчану, чтобы (а его не было) желании не мог отвести нож. Он знал,
ударить дверь ногой (он остро предвкушал её вра- что бройлер, как и John Barleycorn, must die!
зумляющую встречу с дурным собачьим лбом), Вер-
ден чёрным (как в сериале «Lost») дымом проник в Большая квартира на Кутузовском проспекте,
предбанник, размашисто, с оттягом, красным, как Пра в черепашьих очках, прогуливающаяся по набе-
пионерский галстук, извилистым языком, с жадным режной с разжалованным министром Щелковым
хлюпом прошёлся сначала снизу-вверх, а потом вместо того, чтобы вытаскивать отца из театральной
сверху-вниз по приоткрывшимся недрам Дениз. студии ЗИЛа, вонючий гастроном, где мать получала
завёрнутую в качественную коричневую бумагу вы-
Перелесова прошиб пот — он вспомнил, что Вер- резку по номенклатурным партийным талонам, вы-
ден совершает покусы, волком выгрызает... когда от пивающий на кухне, обижаемый властями отец,
человека, как выразился Василич, разит. От Дениз в школа с грузинским классом, бодрая биологичка,
данный момент разило (неуместное слово!) так, что воспитывавшая внука-негритёнка по имени Иван,
у Перелесова, не рискнувшего после текилы и тём- Авдотьев-старший (план, как отыскать младшего,
ного пива освежиться, как она, шампанским, кру- пока скрывался в тумане нестандартных решений),
жилась на соседней лавке голова. сиреневый манекен, набережная Москвы-реки с вы-
битыми фрагментами чугунной ограды, вытянув-
Замирая от ужаса, он сполз на пол, шепча: «Вер- шиеся вдоль вытоптанного газона фуры, стелящий-
ден хороший, хороший пёсик», закрыл грудью про- ся над набережной синий дым от спиртовок... Ушед-
межность сладко застонавшей подруги, еле вытол- шая жизнь вдруг налетела... лебедем, нет, бройле-
кал упиравшегося всеми лапами косматого наглеца ром! клюнула Перелесова в темя, затуманила глаза.
за дверь. Тот, однако, не уходил, недовольно сопел Бройлер, определённо, не хотел идти под нож.
на крыльце. Да чем он... кроме покусов... занимался
на таможне и мясокомбинате, нехорошо задумался Следом за сумрачно-иконной Элей, вне всякой
Перелесов, спихивая дверью Вердена с крыльца. очереди, ожила аргентинка Грасиела, с которой он
всего-то провёл единственную (неполную!) ночь в
«Это было классно, — неохотно разлепила глаза отеле в Буэнос-Айресе.
Дениз. — Не знала, что русские так умеют...»
Натянутое бельё на большой, как ледовая арена,
«Мы, русские, — перевёл дух Перелесов, — всё кровати в номере сильно пахло лавандой. Грасиела
умеем!» оказалась нетипичной латинос. Перелесову при-
шлось немало потрудиться, прежде чем лёд на крова-
От Дениз мысли переодевающегося в номере пе- ти растаял. Запах лаванды поплыл вверх. Грасиела,
ред походом в баню Перелесова плавно перетекли к приложив палец к губам, шепнула Перелесову, что
другим подругам. Некоторые просквозили, как бес- два дня назад клиента — бизнесмена из Уругвая —
плотные тени перед взором посетившего Аид Одис- ночью в номере заели... вши. Этот идиот их сфото-
сея. Потом они начали наполняться цветом и пло- графировал, стал звонить из номера в Лондон, в
тью, но как-то непоследовательно и избирательно. Международную гостиничную ассоциацию. Те, есте-
ственно, сразу дали обратную связь. Сначала специ-
Пограничным (это слово сейчас определяло в ально обученные coleсtivos его избили, вытащили
жизни Перелесова практически всё) явился образ сим-карты из всех смартфонов, на всякий случай
Эли — смешной, похожей на цыплёнка, девушки, с сфотографировали с голым подростком, дали немно-
которой он общался в давние контейнерные време- го денег и переселили в полулюкс. А бельё во всех но-
на. Из какого-то свечного, иконного полусумрака, мерах пришлось залить лавандой. Вши её не выносят.
из-под надвинутой на лоб косынки на Перелесова
уставились её не то чтобы печальные, но исполнен- У Грасиелы были аспидно-чёрные волосы, тонкие
ные необъяснимой мудрости глаза. Эля, служившая, черты лица и интимное тату в виде солнца. Перелесо-
если ему не изменяла память, экспедитором на Кур- ву сначала показалось, что там паучок. Но не это, хо-
ской птицефабрике, словно знала некую, тоже не то тя это тоже, запомнилось Перелесову, а долгий рас-
чтобы печальную, но неотвратимую истину. Переле- сказ Грасиелы о Мендосе — винной аргентинской
сов, в принципе, тоже знал, но он и Эля смотрели на провинции, откуда она была родом. Грасиела так
неё с разных углов, а потому видели по-разному. гипнотически живописала её красоты, что Переле-
сов, не выпуская из ладони солнечного паучка, как
Истина заключалась в том, что мир давно превра- будто перенёсся на виноградные холмы и луга доли-
тился в бройлера, то есть в обречённую, предназна- ны Ла-Риоха, потерялся в её хвойных лесах, рассека-
ченную к съедению, утратившую видовые признаки емых снизу быстрыми речками, а сверху ступенчаты-
птицу, которая никогда не выберется из металличе- ми, преобразующими солнечный свет в радужный
ской секции. Перелесов видел в бройлере не лучшего туман водопадами. Зачем она мне это рассказывает,
качества генномодифицированное мясо. Эля — изу- думал он, неужели, чтобы заполнить существующую
родованную гормональными экспериментами Жар- между нами пустоту? Но это невозможно. Даже с по-
птицу, Сирина, Алконоста, освещавших некогда зем- мощью портаньола, на котором мы общаемся. Это
ное небо, дарующих надежду падшим душам. Угол
зрения Перелесова пластал бройлера, как поварской

52 РОМАН-ГАЗЕТА 22/2019

вечная непреодолимая пустота между мужчиной и транспорта с сопровождающим дипломатом. Вместе
женщиной. В ней хорошо ориентируются проститут- со всеми — на автобусе!
ки, но она не проститутка. Она останется сражаться
со вшами в Буэнос-Айресе, а я улечу в Лиссабон — Перелесов и в мыслях не держал склонять в эти
прощаться с господином Герхардом. двадцать минут Сандру к близости на дощатой набе-
режной. Дело было в июле. Даже поздним вечером в
Но пустота странным образом оказалась запол- Тель-Авиве было сильно за тридцать. Библейские
ненной. Иначе он бы не вспомнил солнечного пауч- звёзды дрожали в распаренном воздухе. Рубашка
ка на белоснежном лавандовом пляже. Каждый раз, под мышками и на груди, как только он вышел из-
открывая бутылку аргентинского вина, Перелесов под кондиционеров на улицу, мгновенно потемнела
искал на этикетке волшебное слово «Мендоса». от пота.

Засыпая ранним утром в летящем над океаном Сандра сказала, что арабо-еврейский опыт осво-
самолёте, он обнаружил на рукаве рубашке медлен- ения средств мог бы пригодиться баскам во времена
но ползущую, изнурённую лавандой вошь. При чём борьбы за независимость. «Мой брат был в ЭТА, по-
здесь вошь, подумал Перелесов, что за символ? Вошь лучил пожизненное. Испанское правительство сде-
пауку не товарищ? Или я, как вошь, прыгаю через лало мне предложение, от которого я не смогла отка-
океан? А может, это... великая вошь? Он беспробудно заться».
спал до самого Лиссабона.
Пока Перелесов размышлял над её словами, не
Когда Перелесов в накинутой на плечи куртке за- понимая, чем вызвал доверие годящейся ему в мате-
щитного цвета шёл, сопровождаемый Василичем и ри интерполовки, они сошли с деревянного настила,
порыкивающим на припозднившихся отдыхающих по которому, мигая фонариками, катились велоси-
Верденом по вьющейся в заиндевевшей траве тро- педисты, на песок, остановились у поставленной на
пинке к бане, ему вспомнилась — опять вне всякой платформу лодки. Пляж был пуст, хотя люди с хоро-
последовательности — женщина по имени Сандра. шим зрением могли их видеть из окон высившихся
Хотя нет, определённая последовательность просма- вдоль моря отелей. Сандра, отведя с покрытого мел-
тривалась — с Сандрой, дочерью народа басков, слу- кими бусинками пота лица влажную прядь, присло-
жившей в Интерполе, у него, как и с Грасиелой, слу- нилась задом к лодке, начала обмахиваться подолом
чилась незапланированная единовременная бли- платья. Потом, скосив глаза на Перелесова, развер-
зость — на пляже в Тель-Авиве перед самым отъез- нулась, подоткнув подол, упёрлась, расставив ноги,
дом с Международного семинара по изучению опыта в пластмассовый борт лодки. Что оставалось делать
арабо-израильского приграничного сотрудничества в Перелесову? Двадцать минут оказались скользкими,
условиях многолетнего вооружённого противостояния. влажными, быстрыми и... неожиданными, как пода-
Был и ещё один объединяющий момент — на людях рок, от которого нет сил отказаться, но нет и идеи,
Перелесов и Сандра изъяснялись, как положено, на что с ним делать дальше?
английском, а между собой на портаньоле.
В неисчерпаемые двадцать минут они даже успе-
Во время мирных передышек евреи и арабы, ока- ли искупаться в тёплой, солёной, напоминающей
зывается, ухитрялись не только сотрудничать (это остывший с медузами бульон воде.
участники семинара одобряли), но и заниматься раз-
ного рода противоправной (это осуждали) деятель- В автобусе Сандра устроилась рядом с неподвиж-
ностью, вроде хищения средств, выделяемых между- ной, как изваяние, эфиопкой в пёстром птичьем
народными организациями на приведение в порядок платье и башенном тюрбане на голове. За всю доро-
разрушенной в ходе боевых действий инфраструкту- гу до Аммана (улетали оттуда) Сандра ни разу не по-
ры. Выглядело это так: палестинцы сообщали о раз- смотрела на Перелесова. Подарок растворился в мо-
рушении водораспределительной станции (в дей- ре, а может, окаменел, успокоился он.
ствительности она не пострадала), соответствующие
израильские структуры это подтверждали (на объек- В Аммане притормозили возле круглосуточного
те укрывались террористы). Станция затягивалась магазина сувениров. Там Перелесов увидел новую —
густой сеткой (если будут фотографировать со спут- не широко расставившую, в синей сосудистой пау-
ников), обкладывалась по периметру строительным тинке, как некстати припомнилось, ноги у лодки и
мусором (в нём в тех краях недостатка не наблюда- не отрешённо-спокойную рядом с каменной эфиоп-
лось). Уполномоченный фонд при ООН выделял на кой — Сандру. Она носилась по залам, сшибая с по-
восстановление деньги, которые и распределялись лок серебряные чайники и сахарницы, стреляла в за-
между арабами, евреями и чиновниками из фонда. державшегося у витрины с браслетами Перелесова
зовущими (куда?) и убивающими (за что?) взгляда-
Перелесов и Сандра вышли с прощального бан- ми, резко, словно хотела порвать, примеряла какие-
кета прогуляться по набережной. До отъезда автобу- то пыльные шали, колотила, пугая продавщицу, по
са в аэропорт (почему-то Перелесов это точно за- витрине выложенными для осмотра перстнями и
помнил) оставалось двадцать минут. Тогда он ещё не кольцами. Пятидесятилетняя баба (если Перелесов
был министром, российское посольство плотно им и ошибался в её возрасте, то не критично, Сандра
не занималось, не предоставляло персонального сообщила, что её дочери двадцать семь лет, о внуках,
правда, ничего не сказала) вела себя как растрево-
женная девчонка. Она пролетела мимо Перелесова,

Юрий Козлов Новый вор 53

чудом не смахнув с прилавка серебряные браслеты. то второстепенного литературного произведения
Хозяин едва успел броситься на них грудью. «Станция первой любви») без остановки. Следом и
вовсе неуместная мысль посетила Перелесова: будет
Перелесов давно собирался расстаться с одной из ли чьё-то сердце вспоминать его? Это было, как если
своих московских подруг и, желая скрасить предсто- бы он, стоя под дождём, загадал, что ровно через ми-
ящее расставание, решил подарить ей не самый де- нуту выглянет солнце.
шёвый тяжёлый, с покушением на старинность,
браслет. «Надеюсь, — вдруг коснулись его уха сухие Ничьё! — легко и даже с чувством некоего осво-
губы Сандры, — она оценит. Но он не стоит двух ты- бождения (от чего?) констатировал Перелесов, сни-
сяч долларов, это новодел». «Знаю, — успокаивающе мая с гвоздя дубовый (пусть он вспоминает, как шу-
обнял её за мягкую, едва угадываемую талию Пере- мел на ветру!) веник. Но мысленный поезд неоста-
лесов, — это прощальный подарок». «Если удачно новимо помчался вспять, проскакивая мимолётные
бросит, — взвесила на руке браслет Сандра, — вы- станции «Дениз», «Грасиела», «Сандра», другие, не
бьет тебе глаз или сломает нос. Я бы била в ви- столь мимолётные — с ресторанами, туристически-
сок...» — не договорив, выскочила на улицу, бешено ми агентствами, залами повышенной комфортно-
крутнув вращающиеся лопасти стеклянной двери. сти, где он задерживался на некоторое время, пока
наконец не влетел в... контейнер на набережной
«Возьму два, — известил Перелесов хозяина, — Москвы-реки. Он был тёмен и пуст, и только в тём-
но со скидкой. Эта женщина из Испании — ювелир. ном углу белела прикрывшаяся руками сложенная
Она знает правильную цену. Пригласить?» девичья фигурка.

Спрятав по окончании торга футляры с браслета- — Эля, — удивлённо произнёс он.
ми в сумку, Перелесов терпел до аэропорта. А когда — Спрошу в баре, — отозвался с крыльца Васи-
расходящиеся по разным терминалам участники лич, за время знакомства с Перелесовым существен-
конференции стали прощаться, оттянул Сандру в но расширивший свои знания о сортах пива.
угол, вручил браслет. — Подожди, — вытащил из кармана куртки
смартфон Перелесов. — Анна Петровна, не желаете
«Ты идиот! — зашуршала она папиросной бума- помыться в бане? Я закончу через час, но если реши-
гой, высвобождая многослойно упакованное укра- те составить компанию... Конечно, шутка. Но вдруг...
шение с нечёткой пробой. — Сколько заплатил?» К вам заскочит мой помощник, объяснит, куда. —
Положил смартфон на лавку, повернулся к Васили-
«Не важно. — Перелесов вдруг как будто впервые чу: — Зайдёшь к ней минут через двадцать, пока-
увидел Сандру и удивился, какая она маленькая и жешь дорогу, если надумает.
широкая внизу, сколько седых прядей в её голове. —
Ничего дороже в магазине не было», — соврал он. 13

Теперь уже Сандра увлекла его к пустому ряду В аэропорту Лиссабона Перелесов арендовал видав-
кресел, профессионально (как допрашиваемого по- ший виды «Пежо», позвонил матери, поинтересо-
дозреваемого) толкнула. Перелесов, мелькнув в воз- вался: «Как он?» Честно говоря, он сам не понимал,
духе жёлтыми подошвами ботинок, как копытами, хочется ему или не хочется прощаться с господином
растянулся на креслах. Сандра упала на него, прида- Герхардом? Ему казалось, что всё, что тот хотел ему
вив бёдрами и грудью, одарила неистовым с поку- сказать, он уже сказал, а ещё больше сделал. Жизнь
сом — он чуть не взвыл от боли — поцелуем. Перелесова, включая оставшуюся на лавандовой
простыне Грасиелу с холодным интимным (паучьим)
Раздеваясь в предбаннике, Перелесов разглядел солнышком, перелёт через океан в бизнес-классе,
на стене среди развешанных берёзовых, дубовых и раздолбанный «Пежо», на котором он в данный мо-
можжевеловых веников дощечку с портретом... Пуш- мент мчался в Синтру, была отражением воли и, ста-
кина. ло быть, жизни господина Герхарда.

— Внук в школьном кружке выжигает, пода- Перелесов часто ощущал себя нагретым воском,
рил, — пояснил Василич, — снять? глиной в старческой с пигментными пятнами лео-
пардовой руке мужа матери. А иногда — неизвестно
— Пусть висит, — Перелесову даже понравился каким по счёту пальцем на этой руке. С некоторых
заинтересованно выглядывающий из веток Пушкин. пор ему казалось естественным состояние: тебя
Он видел его облагороженные и явно расширенные с мнут, но и ты мнёшь.
сияющими медными тазами и белыми гладкими лав-
ками бани в Михайловском и Болдине. Наверное, не Мнучин, пришла на память фамилия молодого
в одиночестве парился, с неожиданной завистью по- финансиста, недавно читавшего в колледже лекцию
думал Перелесов, снимая кроссовки. «Тебя, как пер- о современной экономике. Капитализм, сказал он,
вую любовь, — вспомнил Тютчева, — России сердце может самоликвидироваться только вместе с миром,
не забудет». А вот мне, самонадеянно уподобив себя в котором мы живём. Единственным утешением для
России, посмотрев на шумно обнюхивающего (не- людей в переходный период будет мысль, что те, кто
ужели крысы?) угол Вердена, подумал Перелесов, навязал им этот мир, тоже смертны и рано или позд-
нечего забывать, не было у меня первой любви!

Ему стало не то чтобы грустно, но любопытно —
чем различаются люди, пережившие первую любовь
и проскочившие её (вспомнилось название какого-

54 РОМАН-ГАЗЕТА 22/2019

но умрут. А что дальше? — задал Перелесов неумест- выплатив отцу причитающуюся долю. Отец каприз-
ный вопрос. Ничего, ответил рано облысевший по- ничал, но юрист господина Герхарда быстро решил
томок эмигрировавших из царской России евреев, проблему. «Я хочу увидеть Пра, — сказал матери Пе-
переходный период будет длиться до тех пор, пока релесов, — но не буду жить в этой квартире. Это...
существует равенство в смерти, вполне возможно, как лежать в советском гробу». «У тебя не должно
что он будет длиться до самого конца человеческой быть перерыва в регистрации, — передала мать ука-
цивилизации. Новая жизнь начнётся, только когда зание господина Герхарда, — когда начнёшь рабо-
это равенство удастся преодолеть. Ребёнок вороча- тать, сможешь продать и жить где захочешь».
ется в утробе, но неизвестно, появится ли он на свет.
В тот же день Перелесов прилетел в Москву.
Мять не перемять, недовольно всмотрелся Пере- В прихожей долго смотрел на чёрную, раскинувшую
лесов в летящий ему навстречу сквозь лобовое стекло рукава, как вороньи крылья, дублёнку. Она напоми-
обречённый, но пока ещё красивый мир. Он уже нала грубую, долговечную, презирающую постсо-
много лет жил в Европе, и сны ему снились на раз- ветскую действительность, не говоря о моде (дуб-
ных — английском, немецком, даже на портаньоле — лёнка существовала вне этого понятия) жизнь Пра.
языках. Но готовый мять палец почему-то указывал
на Россию, где Перелесов бывал нечасто и наездами. Но ведь она согревала её столько лет, продолжал
размышлять о дублёнке коченеющий на Кунцевском
Родная страна представлялась ему резервуаром кладбище Перелесов, не особо вслушиваясь в про-
бесхозной глины. Из неё предстояло смоделировать, щальные речи проклинающих власть ветеранов.
замесить, вылепить, обжечь, расписать, выставить Один из них был в полярных, скреплённых, как боч-
на продажу нечто приемлемое для затаившегося в ка обручами, узкими кожаными ремнями унтах или
утробе (капитализма?) нового мира. Или не в утробе, бурках. Перелесов забыл, как точно называется по-
а в голове, подумал Перелесов. Мир-младенец выхо- русски эта обувь. Вот ему-то, решил Перелесов, сме-
дил на свет божий, подобно Афине-Палладе из уха рив взглядом папанинца, я и подарю дублёнку, ска-
Зевса, в доспехах и полной боевой выкладке. Вот жу, что это последняя воля Пра. Пусть носит, она не
только не всем повитухам, с грустью подумал о гос- женская и не мужская, общая, как всё при социализ-
подине Герхарде Перелесов, дано дожить до его ин- ме. Мать уже успела оперативно запихать сопротив-
тронизации, всплыло в памяти церковное слово. ляющуюся дублёнку в мешок для мусора, но ещё не
успела вынести на помойку.
В боковое окно «Пежо» ворвался ветер, вздыбил
на голове волосы. Дальше один, проникся античным Она наняла для пожилых друзей Пра автобус от
(асбестос геллос) ужасом пополам с гибельным вос- дома до кладбища и обратно, оплатила в ближнем с
торгом Перелесов. Мир движется куда надо, даже ес- издевательским названием «Старый козёл» баре по-
ли туда не надо, вспомнились слова старого гитле- минки, заказала несчитанное количество роз и гвоз-
ровца, последнее дело — жалеть людей. дик. Перелесов искал среди ветеранов адмирала во
флотской шинели с золотыми погонами, но не обна-
Смерть, подумал Перелесов, неотъемлемая и, ружил. Спрашивать остерёгся.
возможно, главная часть жизни. Но есть ли боже-
ственный смысл в последних словах уходящих, или Да, жизнь собравшихся на кладбище людей вин-
это случайные сполохи гаснущего сознания вроде том вворачивалась в ледяную яму, но сами они, если
мифического чёрного коридора, по которому летит отвлечься от их речей и винтажной советской одеж-
навстречу белому свету душа? ды, мало чем отличались от господина Герхарда и его
приятелей, летающих на личных самолётах, переса-
Авдотьева хоронили в закрытом гробу. Если он и живающих себе сердца и почки, бронирующих для
хотел что-то сказать перед смертью Перелесову, то встреч дорогие отели.
его слова унесли тяжёлые холодные, как намокший
саван, волны Белого (!) моря. В ледяную яму ввинчивались и те, кто проиграл
свой (социалистический) мир, и те, кто управлял по-
Пра умерла зимой. Инсульты били в её голову, бедившим (капиталистическим) миром. И те, и те
как (белые!) биллиардные шары, однако Пра хоть и с оказывались пилигримами, идущими разными
потерями, но восстанавливалась, поднималась с ин- маршрутами в одну точку. В этом заключалась выс-
валидного кресла. Она бесстрашно шла на болезнь, шая справедливость и одновременно загадка, разга-
как на партсобрание, где её должны были вычистить дать которую пытался молодой финансист Мнучин.
из рядов за несуществующий уклон. Подобная ре- Люди Пра надеялись на бессмертие единственно
шимость смущала Провидение, рассмотрение пер- верной идеологии. Люди господина Герхарда — на
сонального дела Пра переносилось. бессмертие единственных и неповторимых себя. Но
Бог, в которого ни первые, ни вторые не верили, как
Мать наняла круглосуточную медсестру-сиделку. строгий отец расшалившихся детишек, равнозначно
Та жаловалась, что Пра отказывается от памперсов, а успокаивал (примирял) их в ледяной яме. Пока ты
после самостоятельных походов в туалет падает в ко- смертен — ты вошь! — напоминал Господь. Даже ес-
ридоре. Последний инсульт случился зимой. В Кун- ли, как Ленин, великая вошь, это ничего не меняет.
цевской больнице, куда увезли Пра на «скорой по-
мощи», сказали, что надежды нет. Господин Герхард Дед в унтах или бурках, уточнив номер квартиры,
велел матери переписать квартиру на Перелесова, пообещал, что зайдёт вечером за шубой. «А ты к нам

Юрий Козлов Новый вор 55

приходи», — сунул Перелесову листок с объявлени- кой степени, чтобы с ним прощались на корте, как с
ем: «Очередное заседание дискуссионного клуба каким-нибудь победителем Уимблдона.
«Ленинист» состоится...» В баре «Старый козёл», где
же ещё, подумал Перелесов, провожая взглядом опу- «Играет с Лорой», — пояснила мать.
скаемый кладбищенскими тружениками гроб в за- Лорой звали их соседку — крепкую, грудастую
порошённую злым колючим снегом яму. У него немку неопределённого возраста, владелицу спорт-
вдруг потекли слёзы. Они превращались на щеках в клуба.
льдинки, падали на шарф. Глаза полярника в унтах «Как это... играет?» — растерялся Перелесов.
оставались сухими, и только под носом дрожала «Увидишь», — ответила мать.
большая незамерзающая капля. Я собирался услышать последние слова, мудрое
напутствие, подумал Перелесов, переодеваясь после
Обгоняя фуры и туристические автобусы, Пере- душа в своей комнате, но, похоже, увижу что-то
лесов размышлял над странным ответом матери на другое.
вопрос: «Как он?» «Как кактус», — ответила мать. «Его отвезли туда на машине?» — спросил он на
Что это означает? Колет иголками врачей и прислу- кухне у поварихи.
гу? Или исхудал до такой степени, что вылезли кос- «Não, senhor, ele part in para a bicicleta».
ти? Поворачивая к дому господина Герхарда, Пере- «На велосипеде?» — пожал плечами Перелесов,
лесов нашёл, как ему показалось объяснение: как- принюхиваясь к запаху из духовки. Там, как он опре-
тус — многолетнее и упорное растение — умирает, делил, дозревала баранья нога с овощами и специя-
вцепившись в землю, так что ещё долгое время ка- ми. Самое то для умирающего.
жется живым. Идти до корта было минут десять, причём слегка
в горку. Подняв взгляд на частично скрытую тума-
«Успел?» — спросил он у вышедшей из дома мате- ном мавританскую крепость, вросшую в зелёный
ри. Она классно смотрелась в шортах и белой рубаш- холм, он почему-то вспомнил о домике-музее Ганса-
ке, хотя и показалась Перелесову задумчивой и не- Христиана Андерсена, невидно притулившемся воз-
много растерянной. ле дороги, анакондовыми кольцами поднимающей-
ся вокруг горы к крепости. Что за сила занесла зага-
«Не опоздал», — обняла его мать. дочного одинокого, не любившего (по свидетель-
Каждый раз, соприкасаясь с матерью, Перелесов ствам современников) детишек, сказочника в глушь,
как будто проваливался в детство. В его осязательно- какой была Португалия в начале девятнадцатого ве-
обонятельную память на всю жизнь впечатался тон- ка? Андерсен давно покинул мир, но его сказочное
кий, едва уловимый аромат духов (она много лет дело продолжалось.
предпочитала одни и те же), слетающий с прохлад-
ной, почему-то всегда прохладной, гладкой щеки. Странно, но, когда Перелесов летел из Буэнос-
Перелесов исчезал, растворялся в этом мгновении, Айреса в Лиссабон, он мало думал о господине Гер-
укрывался в нём, как в крепости. Позже он научился харде и даже вспоминал во сне бессмертные строки
по мимолётным прикосновениям определять на- из «Евгения Онегина» про успевшего умереть до при-
строение, тревоги и, как ему казалось, мысли матери. езда племянника дядю самых честных правил. А вот
На похоронах Пра, обняв мать, он не ощутил при- несколько месяцев назад, пробиваясь сквозь грязные
вычного аромата, щека матери была безучастной и зимние пробки из Шереметьево на такси в больницу
сухой, как будто он прижался лицом к холодильнику. к Пра, почему-то надеялся на (сказку?) чудо. Как ес-
А сейчас в Синтре со щеки матери в его душу, как ли бы сегодня вечером решил наведаться к невидно-
с горки, съехали тревога и беспокойство. Он не при- му домику с мыслью увидеть в окне длинную в седых
дал этому значения, рассудив, что подобные пере- пейсах голову Андерсена. Перелесов был уверен, что
живания естественны для теряющей мужа женщи- на голове великого сказочника будет засаленный,
ны. Странно, если бы их не было, этих переживаний. сбившийся набок ночной колпак, в руке свеча, а на
В доме, однако, определённо не наблюдалось лице выражение живейшего неудовольствия.
скорбной суеты. На стоянке не было лишних ма-
шин. Садовник Луис в дальнем углу мирно щёлкал И ведь сказка тогда в Москве почти предстала
секатором, поправляя живую изгородь. Из открыто- былью, таким приветливым, спокойным, ясным бы-
го окна комнаты для прислуги доносилась музыка. ло лицо Пра, когда он вошёл в палату. Она всё слы-
Пожалуй, что и утренний дресс-код матери не соот- шала и понимала, отвечала на вопросы, её рука была
ветствовал предстоящему вдовству. живой и тёплой.
На фонаре Перелесов приметил чайку. Склонив
голову, она с интересом наблюдала, как он извлекает «Ты ведь не думал, — спросила Пра, — что я буду
из багажника сумку. Если это душа господина Герхар- жить вечно?»
да, подумал Перелесов, она не торопится отлетать.
«Где он?» «Выглядишь хорошо, — положил на столик букет
«На корте». замёрзших белых роз Перелесов, — как будто и не
«Где?» — удивился Перелесов. Господин Герхард в болеешь».
былые годы любил помахать ракеткой, но не до та-
«Как там?»
«Где?» — зачем-то уточнил Перелесов, хотя пре-
красно понимал, о чём она спрашивает.

56 РОМАН-ГАЗЕТА 22/2019

«Где ты». пропасть, кормила, поила, стирала его джинсы и ру-
«Не знаю», — честно ответил он. башки.
«Что будет?» — Пра попыталась приподняться с
подушки, но не смогла. Пра никогда не сдавалась, продолжил Перелесов
Помогая ей, Перелесов подумал, что, в сущно- мысленный диалог с председателем научного совета,
сти, коммунизм не так и плох для России. Он не ви- потому что её жизнь была вечной борьбой за жизнь!
дел большой трагедии в его реанимации. Господин Даже сейчас, в последнем больничном раунде, она
Герхард, преподаватели в колледже Всех Душ тоже думает не о себе, а о том, что будет с отвергающим её,
относились к отжившему социальному строю впол- как... (Эдип не годится, спохватился Перелесов,
не доброжелательно. Перелесов ещё на втором году пусть будет как... коммунистическую Электру) ми-
обучения направил в научный совет работу на дан- ром. Когда жизнь как смерть — все герои! — бросил
ную тему. Её даже обсудили на заседании совета, что в лицо председателя очередной тезис. Или не все, тут
происходило нечасто. же засомневался, вспомнив отца, матерящихся у них
«Вы правильно обратили внимание на внеэконо- на кухне артистов и режиссёров. Почему русские ге-
мичность коммунизма, — подвёл итог председатель рои так быстро и позорно сдали коммунизм, где их
совета (двоюродный брат норвежского миллиардера- твёрдость? Концы не сходились. Или сходились, но
мебельщика), — но не объяснили, откуда при вопи- не в метафизическом, а в материальном измере-
ющей внеэкономичности появляется такое количе- нии — в точке, где героическую внеэкономичность
ство героев, готовых отдать жизнь за этот строй? коммунистического бытия Хрущёв и Косыгин с его
Вспомним историю СССР, — продолжил он. — Вой- реформой вздумали, как гармонию алгеброй, прове-
на, понятно: молодогвардейцы, пионеры-герои, Зоя рить экономическими законами враждебного капи-
Космодемьянская, Александр Матросов. Но я читал талистического мира.
статью про освоение целины, это начало пятидеся-
тых, массовые репрессии уже остались в прошлом. Коммунизма не будет, признал Перелесов право-
В дикую жару у трактористов закончилась вода. ту председателя научного совета колледжа Всех Душ
А когда её привезли, они употребили всю воду для аналитической (холодной и бесчувственной) частью
охлаждения моторов. Вы что, не хотите пить, спро- сознания, потому что вместо рабочего класса, трудо-
сил корреспондент. Мы живые, ответили трактори- вого крестьянства, научной и творческой интелли-
сты, выдержим, а вот моторам без воды никак». генции образовалось гнилое болото денационализи-
«Пропаганда, — ответил Перелесов, — ложно по- рованного даже не среднего, а... нижесреднего, от-
нимаемое чувство долга. Трудовая доблесть как про- павшего от христианства, потерявшего навыки са-
явление эдипова комплекса по отношению к моорганизации класса. В авангард нижесредних вы-
государству-отцу». двинулись сексуальные, социальные и прочие мень-
Члены совета заулыбались. шинства. Они добьют, изгрызут выброшенное из
«Мир не выдержит такого количества коммуни- жизни, как туша кита на берег, большинство. Кому
стических Эдипов, — подвёл итог председатель. — делать революцию — роботам, которые скоро заме-
Они нас угробят. Хотя, — на мгновение задумался, — нят людей на всех производствах?
где-нибудь в Антарктиде или на арктическом шель-
фе для них нашлось бы дело. Но где взять время для «Что-то будет, — сказал он, — но не то, что ты ду-
этой, как её... perekovki проворовавшейся Рос- маешь. Я и сам не знаю».
сии?» — употребил сохранившееся лишь в толковых
словарях словечко тридцатых годов. «Он знает», — одними губами произнесла, но,
Я бы сейчас объяснил тебе, откуда берутся герои может, это только послышалось Перелесову Пра.
при коммунизме, подумал, глядя на истончившую-
ся, почти незаметную под одеялом Пра, Перелесов. «Кто?»
Жизнь Пра — от засмотревшегося на её советское «Парнишка, ты с ним ходил, он сделал мне очки».
нижнее бельё пилота «Мессершмитта» до фотогра- «Он погиб, — напомнил Перелесов, — утонул в
фии с прикалывающим ей на лацкан пиджака орден Белом море».
Брежневым — пронеслась перед его глазами длин- «Он не мог», — закрыла глаза Пра.
ным составом со слепыми, окутанными железным Перелесов понял, что пора звать медсестру. Вол-
паровозным дымом вагонами. В окнах много чего нистые линии на экране медицинского дисплея за-
было не разглядеть, но ведь это Пра вырастила внуч- прыгали, словно кто-то (понятно кто) тянул, рас-
ку, мать Перелесова, вывела в люди. Не её вина, что, прямлял их как проволоку.
выйдя в люди, мать утонула в мягких шубах, смени- «Но я был на похоронах...»
ла отца на господина Герхарда, покинула Россию. «Не весь...» — Судорога скомкала лицо Пра, как
Это ведь Пра до самого отъезда Перелесова в Порту- лист бумаги.
галию заботилась о нём — ненужном, как коммуни- Линии на дисплее выровнялись. Три параллель-
стические Эдипы, миру. Упёртая коммунистка Пра ные прямые устремились в бесконечность. Переле-
вытерла правнуку слёзы суровым платком, не дала сов метнулся к двери, налетел на вкатывающих в па-
лату агрегат для стимуляции сердечной деятельно-
сти врача и медсестру. Медсестра велела ему выйти,
но и в коридоре у Перелесова в ушах звенело послед-
нее услышанное (или ему показалось?) слово Пра:
«Найди...»

Юрий Козлов Новый вор 57

Господин Герхард в зелёных трусах и футболке, на «Me too», — усмехнулся немец, вонзившись
крепких шишковатых ногах в кроссовках и впрямь взглядом в футболку пробегавшей по спортивной
напоминал выскочивший из земли кактус. Переле- дорожке девушки. Груди под буквами бились внутри
сов не сразу приблизился к корту, затаился за дере- футболки, как крупные рыбы в тесном садке.
вом, не веря глазам. Старый фашист уверенно при-
нимал подачу, лихо отбивал мяч, успевал к сетке, ес- С таким-то бюстом, удивился Перелесов, как без
ли Лора подрезала. Этого не могло быть, но, когда на «tоо»? В голову даже закралась сексистская мысль,
ракетку господина Герхарда падал солнечный луч, с что как раз для умножения «tоо» и бежит распарен-
неё как будто взмывала в небо искрящаяся свастика. ная девушка в тесно облепивших (нижний) бюст ле-
гинсах.
«Играем на вылет! — крикнул он, заметив Пере-
лесова. — Занимай очередь!» «Гарантий нет, — вздохнул господин Герхард. —
Это не исцеление, это что-то другое».
И ведь выиграет, подумал Перелесов, точно вы-
играет! «Но результат налицо», — констатировал Пере-
лесов.
«Он сказал, что полетел в Южную Америку по-
прощаться со старыми друзьями, — сказала Лора, «Он был седой, похож на обгоревшую кость, я так
когда по завершении игры партнёр отправился в раз- и не понял, сколько ему лет, — задумчиво произнёс
девалку, — а сам... Наверное, как Фауст, продал душу господин Герхард. — Оставил меня на берегу реки с
дьяволу». биноклем, а сам поднялся на гору в полукилометре
примерно вверх по течению».
«Это вряд ли, — возразил Перелесов, — дон Иг-
насио отправил его в Парагвай к индейским шама- «Как в книге Кастанеды», — заметил Перелесов.
нам. Никто не верил, но сработало. Шаманы не зна- «Слышал про него, но не читал, — пожал плечами
ют про Фауста». господин Герхард. — Я смотрел в бинокль, но он вдруг
исчез, а потом вышел из воды там, где я стоял. Я не
«Зато знают, как лечить рак лёгких в терминаль- видел, как он спрыгнул, как плыл. Он сказал, что по-
ной стадии», — заметила Лора. нимает моё удивление, но это вовсе не означает, что
он, как и я, не умрёт. А потом добавил, что смерть —
Пилигримы, подумал Перелесов, неужели всё- самый интимный момент в жизни человека».
таки протоптали дорожку? И тут же усомнился: ша- «А дальше?»
маны — потомки уничтоженных, загнанных в резер- «Ничего особенного, какие-то отвары, истолчён-
вации индейцев. Один этнограф на сельскохозяй- ные коренья, компрессы, ингаляции, мануальная
ственном симпозиуме в Буэнос-Айресе заявил, что терапия, что-то типа гипноза. Когда прощались,
они — исчезающий осадок на дне западной цивили- сказал, что не знает, много мне осталось или мало,
зации. Какой им интерес продлевать жизнь таким но в любом случае, даже если завтра, я уйду в разуме
людям, как господин Герхард? и с достоинством, а не раздавленным обездвижен-
ным овощем в памперсах и с трубкой в носу».
«Пойдёшь со мной в душ?» — прихватила Пере- «Дай-то Бог, чтобы подольше».
лесова за локоть Лора. Перелесов прикинул, что уже завтра может вер-
нуться в Кёльн, сдать оставшиеся экзамены (они в
«Спасибо, я не играл». колледже назывались собеседованиями по предме-
В принципе Перелесов не возражал против водя- там) и спокойно ждать предложений по трудоустрой-
ного секса со склонной к доминированию, фарфоро- ству. Ему, как сталинскому соратнику Кирову, «чер-
во-гладкой, плотно затянутой в спортивный мундир товски хотелось работать». Киров, Горький, Бухарин,
женщиной на два десятка лет старше, но сам к нему другие советские деятели часто употребляли в тридца-
не стремился. Если и играл иногда по соседскому (со тых годах это определение применительно к самым
скидкой) абонементу на корте, то с приезжающими разным обстоятельствам. А ещё, вспомнил Перелесов,
на фитнес девчонками. У тех и в мыслях не было до- Киров, выступая на партийном мероприятии, весело
минировать над угощавшим их пивом Перелесовым. острил, что черти скучают у ворот преисподней, мало
Из раздевалки тем временем вышел освежив- отправляют туда чекисты людишек. Как хорошо, по-
шийся под душем господин Герхард, энергично вы- думал он, что следы этого Кирова — памятники, на-
тирая на ходу полотенцем загорелую лысину. Надра- звания городов и прочее — смыли брандспойтом. Но,
ив её до медного блеска, он сунул полотенце в рюк- вздохнул, Пра бы со мной не согласилась.
зак, надел бейсболку, забросил рюкзак за плечи, «Он не знает, кто такой Иисус Христос, — отве-
взялся твёрдой рукой за велосипед. Рядом с энергич- тил господин Герхард, — они верят во что-то другое».
ным теннисистом-долгожителем Перелесов в плот- «Более действенное?»
ных вельветовых штанах, тёмной рубашке, кожаных «Более конкретное и избирательно интерактив-
туфлях, в горьковской (времён скитания по Руси) ное, — туманно (а как иначе?) пояснил господин
шляпе с обвисшими полями (переоделся в то, что Герхард. — Их вера там, где был шаман с момента ис-
подвернулось под руку) выглядел каким-то любави- чезновения с горы до появления на берегу».
ческим хасидом. Некоторое время шли молча, вслушиваясь в по-
«Удачно съездили, — он всё же отобрал у господи- скрипывание велосипеда.
на Герхарда велосипед, покатил сам. — Я рад».
Он не врал. Возвращение мужа матери к жизни
освобождало его от множества проблем.

58 РОМАН-ГАЗЕТА 22/2019

«Перед отъездом я добавил пункт в завещание, — тельства, госкорпораций, международных финансо-
прервал паузу господин Герхард, — чтобы меня похо- вых учреждений жил там в огороженных, охраняе-
ронили в Парагвае, в нашем пантеоне в Альта- мых резервациях, практически не соприкасаясь с
Парана. Не было никакой уверенности, что вернусь другой жизнью. Российские министры не стесня-
обратно, да ещё на своих ногах. Хотя, конечно, я не лись открыто владеть тысячеметровыми квартирами
заслужил Альта-Парана. Я всего лишь рядовой, и к и загородными дворцами. В Европе за это чиновни-
тому же был в плену». ков сажали в тюрьму, в России — вешали на грудь ор-
дена. А ещё Россия, как между делом сообщил «Вест-
«Что за пантеон?» — Перелесов знал, что в Юж- ник ЮНЕСКО», давно и с огромным отрывом дер-
ной Америке прячутся недобитые нацисты, но ни- жала первое место в мире по числу юмористов, хох-
когда не слышал про пантеон. мачей и эстрадников, отмеченных высшими госу-
дарственными наградами. Перелесов пока не знал,
«Назовём это нашим зарубежным кладбищем ве- как к этому относиться, но точно знал, что скучать в
теранов, — не стал вдаваться в объяснения господин России не придётся. Правда, иногда случались осеч-
Герхард. — Немецкий народ ограблен по части героев ки. Русская девчонка с младшего курса поведала ему,
и воинской славы. Две мировые войны — мимо! что президент выгнал из администрации её папу по-
Только я знаю по Сталинграду пятерых, кто достоин сле того, как побывал у них в особняке на Воробьё-
высших воинских почестей. Они держали подвал под вых горах и папа показал ему семидесятипятиметро-
развалинами два дня против русской штурмовой ро- вый четырёхдорожечный бассейн. Обиделся, смея-
ты. И держали бы дальше, если бы ваши не подогна- лась девчонка, что у него в Горках всего лишь пяти-
ли с другого берега танки. Ладно. — Он махнул ру- десятиметровый. Боже, кто нами правит! И где сей-
кой, закрывая, как понял Перелесов, тему своего час папа, поинтересовался Перелесов. На передерж-
чудесного исцеления. Исцелившись, господин Гер- ке в Совете Федерации, махнула рукой девчонка.
хард предсказуемо начал думать об исцелении Герма- Полечу на выходные домой, сообщила она, хочешь
нии и о том, как несправедливо обошлись с героями со мной — поплаваем в нашем бассейне.
вермахта под Сталинградом. — Поговорим о тебе».
Семьдесят пять метров, уязвлённо подумал Пе-
Перелесов молчал. Он никогда ничего не просил релесов, а у ветерана борьбы с большевизмом, ге-
у мужа матери. Привык, что тот, как Воланд в рома- роя вермахта, едва не сложившего голову в Сталин-
не Булгакова, даёт не спрашивая. граде, — всего десять и открытый, надо каждый
день чистить.
«Ты сам-то бываешь на кладбище?» — спросил
господин Герхард. Всем хороша была Россия, только вот климат не
нравился Перелесову. Особенно удручала зимняя,
«В Парагвае?» засыпанная солью, залитая ядовитыми химикатами
«Там тебе делать нечего, — строго посмотрел на Москва. Забитый, как ватой, снегом, нечищеный
него немец. — На Кунцевском в Москве, где похоро- зимний Питер и то казался симпатичнее.
нена твоя... Urgroßmutter?»
В совершенстве освоивший русский язык в пле- Хотя, если вспомнить про неотвратимое, уже
ну, муж матери не знал (или забыл) слово прабабуш- сейчас влияющее на геополитические расклады, по-
ка. Он жил в послевоенной России вдов, сирот и бы- тепление, Россию ожидало большое будущее. На
стро уходящих мужиков-победителей, откуда ему арктическом шельфе можно будет, как на берегу
было знать это слово? Отдельные прабабушки поя- Аравийского моря, закачивать нефть прямо в танке-
вились в СССР лишь к началу восьмидесятых. ры, а в тундре выращивать виноград и апельсины.
«Пра...» — растерянно пробормотал Перелесов.
Немец и Пра были двумя полюсами его жизни. Только вряд ли это уже будет Россия, без особой
Между ними пролегал материнский меридиан. Он грусти констатировал Перелесов. В голове фотогра-
точно не знал, сходились ли когда-нибудь полюса, фически щёлкнуло. Чёрно-белый кадр был чёток: без-
виделись ли Пра и господин Герхард. людье по периметру границ плюс предоставление на
«Давно не был. Позор, — признал Перелесов. — максимально возможные сроки в аренду террито-
То Сидней, то Буэнос-Айрес, загоняли по волонтёр- рий — от границ и как можно дальше вглубь. Осталь-
ским командировкам». ное — детали. Прикрыть больницы и школы, прису-
«Скоро сможешь бывать чаще, — успокоил гос- шить местные бюджеты, вздуть налог за землю, тари-
подин Герхард. — Будешь работать в России, в аппа- фы на газ, электроэнергию и железнодорожные пере-
рате правительства». возки. Где будут упираться — придавить экологией,
«Бюджет? Инвестиции? Госимущество?» организовать заповедники, запустить зубров, пусть
«Пройдёшь по кругу, — остановился немец. Всё- пасутся, как овцы в Англии в годы промышленной ре-
таки устал, отметил Перелесов. Шаманы, конечно, волюции. Зубр прекрасен, а человек... зачем человек?
творят чудеса, но теннис в девяносто — это слиш-
ком. — У них пока нет структуры, занимающейся Боже, как всё просто, вздохнул Перелесов, инте-
приграничными территориями, но скоро появится. ресно, доживу я до превращения Москвы в Кали-
Ориентируйся на это». форнию? Вряд ли. Хотя... посмотрел на бодро пере-
Перелесов обрадовался работе в России. Туда от- ставляющего шишковатые ноги господина Герхарда,
правляли лучших. Начальствующий народ из прави- who knows.

Юрий Козлов Новый вор 59

«Что ты думаешь о предстоящем месте работы?» «Полудохлый верблюд для нас пока важнее живых
Они уже приблизились к дому. Совмещавший лошадей», — легко вспомнил много размышлявший
функции водителя, садовника и охранника, Луис над этой стратагемой Перелесов.
(господин Герхард не любил бросать деньги на ветер)
придал живой изгороди идеальную форму. Издали «Они не сомневаются, что Россия развалится», —
казалось, что дом обставлен по периметру зелёными задумчиво произнёс господин Герхард.
артхаусными фигурами. Перелесов видел такие,
только красные, на центральной площади в Перми. «А разве есть кто-то, кто сомневается?» — уди-
Там на них ещё сидели, свесив ноги, красные же че- вился Перелесов.
ловечки.
Луис почтительно приветствовал хозяина, при- «Лезут в Сибирь, называют её «сокровищницей
ложив два пальца к шляпе. В другой руке он крепко китайского народа», — неодобрительно покачал го-
сжимал секатор. «Жаль, — однажды заметил Луис, ловой немец.
ласково глядя на секатор, — что у нас не было таких
в Мозамбике». Дон Игнасио потом объяснил Пере- «Это неправильно». — Перелесов едва удержался,
лесову, что Луис — человек военный, много лет слу- чтобы не рявкнуть: «Сибирь — сокровищница гер-
жил в Африке. Перелесов поинтересовался у дона манской нации!»
Игнасио, что он имел в виду, неужели тоже подстри-
гал в Африке живые изгороди? «Он имел в виду, — «В их варианте глобализации верблюд должен
сказал дон Игнасио, — что в прежние годы секаторы сдохнуть, — потеплев лицом, продолжил господин
были без гидравлики, ими трудно было отхватывать Герхард, видимо, не испытывая сочувствия к двугор-
у чёрных пальцы с одного щелчка, ребята не успева- бому русскому кораблю пустыни, завершающему, по
ли отстирывать форму от кровищи». мнению китайских товарищей, жизненный путь на
В комнате, где на большой, разбитый на клетки, просторах Сибири, — но сдохнуть посреди отрав-
экран транслировались изображения с видеокамер и ленной, сожжённой, пустой земли. Китайский вари-
где иногда оставался на ночь Луис, на стене висел ант имеет шанс осуществиться только после ядерной
большой портрет Салазара. Иногда, видимо в дни войны, а ещё лучше, — посмотрел на растворяю-
былых праздников, под портретом устанавливалась щийся в утреннем небе месяц, — на Луне. Не зря они
ваза с цветами. Но с тех пор, как рядом со спортком- туда зачастили. Имей это в виду».
плексом Лоры появился мобильный с антеннами и
мотоциклами delegacia de Policia, Луис стал уходить «Вы спросили меня, что я думаю о русском пра-
ночевать домой. Во всех окрестных домах установи- вительстве, — Перелесову надоел футурологический
ли прямую связь с участком. ликбез, захотелось конкретики. — Народ в России —
«Что я думаю о русском правительстве? — уточ- ноль, полудохлый верблюд. Всё решает власть, то
нил Перелесов, вновь заметив на фонаре чайку. Он есть правительство с поправкой на высочайшие, ти-
был готов поклясться, что это та самая, любопытная па запуска гнилых огурцов с оповещением об этом че-
и насмешливая, встретившая его утром. Похоже, ловечества, капризы. Зачем, когда сто спутников ви-
пернатая душа господина Гектора прикипела к фо- дят каждую заклёпку на огурце, отслеживают каж-
нарю, как кактус к земле. — А что, собственно, я дый метр его полёта? То, чем русское правительство
должен думать о правительстве, уничтожившем вто- занимается все последние годы, можно охарактери-
рую в мире экономику, сократившем на треть терри- зовать как растянутую во времени эвтаназию верб-
торию страны, вогнавшем народ в нищету, сказочно люда. Что от меня требуется? Ускорить, замедлить,
обогатившем ничтожных ублюдков, которых потом остановить?»
назовут олигархами. А ещё, — положил вишенку на
торт, — завалившем орденами телевизионно-эстрад- «Эвтаназию остановить невозможно, — недо-
ное гогочущее отребье». вольно (как только могло такое прийти в голову?) по-
Господин Герхард молчал. смотрел на Перелесова господин Герхард. — Точка
«Так пишут в газетах», — нейтрально добавил Пе- невозврата пройдена. Не считай себя равным Госпо-
релесов. ду Богу. Ты никто и звать тебя никак. Твоя задача —
«В китайских?» — спросил немец. мягко корректировать процесс применительно к си-
«Почему... в китайских?» туации. Где-то ускорить, где-то притормозить, где-то
«Слышал про китайский вариант глобализации?» спрятать его в другой проект, как маленькую серень-
«Конечно, но он, насколько мне известно, запас- кую и вонючую матрёшку в большую расписную и
ной и не донца просчитанный». пахнущую розами. Сидеть тихо, не конфликтовать,
«Как китайцы называют новейшие русские раке- дружить с начальством. Идеальный путь вписаться в
ты?» — строго, как экзаменатор, уставился на Пере- систему, забыл, как ты её описывал в реферате...»
лесова господин Герхард.
«Используют иероглиф «гнилые огурцы». «Капфед! — не без гордости напомнил Перелесов.
«А отношения с Россией?» Он знал, что господину Герхарду, как его финансово-
му попечителю, отправляются какие-то отчёты, но
не предполагал, что столь подробные. — Капитали-
стический феодализм».

«Остроумно, — согласился немец, — но феода-
лизм предполагает передачу богатства и власти по
наследству, а у твоих будущих коллег дети учатся,
живут и работают в Европе и Штатах. Семьдесят
пять процентов, если верить нашей статистике. А ес-

60 РОМАН-ГАЗЕТА 22/2019

ли взять внуков, то девяносто пять процентов! Что уже со скрипучего кожаного дивана в холле. — Рос-
же это за наследственность?» сия внутренне мертва, но тушу верблюда надо
успеть поделить, пока мясо пригодно к употребле-
«Противоречия нет, — возразил Перелесов. — нию, хотя, — поморщился, — китайцы не брезгуют
У капфеда две стадии: нынешняя, условно либе- и дохляком, такие у них пищевые традиции. — Ты
рально-монетаристская, и следующая, уже не услов- угадал, в России вызревает наследственная верти-
но, а открыто террористическая, она же, почти по каль власти, но она на ходу разваливается из-за не-
Ленину, высшая и последняя. Первая длится, пока годного генетического материала. Дети тупее и
функционирует схема наследственного трансгра- омерзительнее отцов, а внуки — чистые выродки.
ничного высасывания из страны сырьевых ресурсов Кто наверху поумнее, те понимают. Поэтому на-
и — из населения — налогов. Когда ресурсы иссяк- следственные волны будут время от времени гасить,
нут, насосавшиеся детишки и внучата отвалятся, выставлять волноломы. Ты подходишь. Папа — не
растворятся в Западе, быстро потеряют свои богат- олигарх, не министр, не друг президента, а постра-
ства. У тридцатилетнего внеэкономического воров- давший от коммунистов талантливый театральный
ского капитализма нет шансов против бронирован- режиссёр. Мать в девяностые годы выбрала свобод-
ного шестисотлетнего западного, как у щурёнка про- ную обеспеченную жизнь на Западе, вытащила тебя
тив крокодила. Вторая стадия капфеда — возвраще- из упавшей в кровавую грязь России. Ты знаешь
ние в Россию обнищавших правнуков, как злых вол- языки, получил профильное образование в Европе,
ков в хлев к недогрызенной корове, если, конечно, причём поступил сам, по честному конкурсу! Тих,
примут те, кто остался править, а они примут в силу скромен, неглуп, не замечен в воровстве. Мог сто
классовой солидарности и денег, которые тем при- раз сменить гражданство, но остался в российском.
дётся заплатить за входной билет. А дальше — пол- За тебя в каждую кампанию по чистке рядов, а они
нейший отказ, даже в плане управляющей демаго- неизбежны, будут хвататься как за волшебную па-
гии, от любого социального патернализма, возвра- лочку. Ты свежее молодое лицо новой России! За
щение к крепостному праву, отмена всех личных уши потащат наверх! — Господин Герхард обесси-
свобод, прикрепление людей к земле и действую- ленно откинулся на диванную подушку. — Какого
щим производствам, концлагерный правёж за недо- чёрта... она там сидит?»
имки и нарушение драконовского порядка. Хотя,
конечно, — развёл руками Перелесов, — мой кап- «Чайка?»
фед — чистая импровизация в духе исторического «Тоже заметил?» — с подозрением уставился в бу-
материализма. Призрак бродит по России, но ему не дущее молодое и свежее лицо России старый немец.
суждено материализоваться, всё будет, как в романсе «Птица счастья завтрашнего дня», — всплыли в
Петра Лещенко, сметено могучим ураганом. Сладкие памяти Перелесова слова какой-то дремучей песни
дни русского капфеда отмерены и сочтены». из давних, едва ли не детсадовских, времён.
«Увидимся за обедом, — легко поднялся с дивана
«Красиво излагаешь, — усмехнулся господин Гер- господин Герхард, вновь обретя прыгучую лёгкость
хард. — Тебе бы лекции читать, да больно молод, — теннисного мячика. — Вопросы есть?»
покачал головой. — Таких не любят». «Только один, — тоже отклеился от дивана Пере-
лесов. — Почему вы спросили меня про Пра...ба-
Перелесов скромно потупился, мол, мне ли не бушку?»
знать. «Сам не знаю», — ответил господин Герхард.
«Так не бывает», — возразил Перелесов.
«Но почему стадия — высшая и последняя? — с Некоторое время они молча смотрели друг на
беспокойством взглянул на чайку немец. Похоже, он друга.
тоже не мог объяснить её долгого присутствия на «Поговорим об этом после, — с отвращением от-
фонаре возле дома. — Высшая, понятно, для красо- вернулся от притаившегося в углу холла инвалидно-
ты и в память о Ленине, — а последняя?» го кресла господин Герхард. — Ты готов к работе, я
бы даже сказал, избыточно готов. Сдавай экзамены,
«Три причины, три составные (опять Ильич!) ча- и в Москву! Тебе здесь нечего делать».
сти, — ответил Перелесов. — Первая — потому что «Чаю хоть успею выпить?» — угрюмо поинтере-
рано или поздно закончатся ресурсы. Вторая — по- совался Перелесов.
тому что при крепостном террористическом правле- «Одну чашку», — не оборачиваясь, произнёс гос-
нии люди тоже быстро закончатся. Третья — потому подин Герхард.
что у капфеда элементарно не будет времени, чтобы Как Перелесов ни крутил в голове вопрос немца
осуществиться. Россия не одна на земном шаре. Её насчёт Пра, ответ не выкручивался. Вернее, выкру-
разберут по частям до того, как капфедовские парни чивался, но какой-то слишком простой. Пра знала
успеют выпотрошить». что-то такое, что интересовало фашиста. А тот в
свою очередь забрасывал удочку, не посвятила ли
«Ладно, — взявшись за ручку двери, господин она в это случайно (или преднамеренно) Перелесо-
Герхард стащил с головы бейсболку, неуверенно ва. Выходило: иди туда, не знаю куда, принеси то, не
махнул ею в сторону фонаря. Чайка никак не отреа-
гировала. Он вдруг споткнулся, а может, у него за-
кружилась голова. Перелесов едва успел подхватить
мужа матери на ступеньках. — Хватит фантазий.
Китайцы правы, — продолжил он, переведя дух,

Юрий Козлов Новый вор 61

знаю что. Ладно, вздохнул Перелесов, мало ли что Заперев, как требовала инструкция, секретное
болтает старый маразматик? распоряжение в сейф, Перелесов велел Анне Пе-
тровне срочно соединить его с дрессировщиком
Некоторое время он бесцельно слонялся по хол- медведей из смоленского (приграничной области!)
лу, даже заглянул в охранную комнату с большим, цирка.
разделённым на квадраты, экраном. Его вдруг заин-
тересовало: видят ли камеры фонарь и на месте ли — Из-под земли!
чайка? Камеры всё видели. Чайка улетела. — Из берлоги, — уточнила Анна Петровна.
Перелесов хотел спросить у неё, спят ли зимой
Один из квадратов на экране был слеп. цирковые медведи, но она быстро вышла из кабинета.
«Хозяин велел выключить камеру в спальне, — не Пару месяцев назад он опережающе посетил смо-
оборачиваясь, объяснил, как оказалось, затылком ленский цирк, посмотрел, как бурая медведица по
контролирующий ситуацию Луис. — Я её установил имени Пятка каталась по арене на самокате, а потом
для медсестры, она здесь дежурила по ночам. Не- в белой кружевной юбке вместе с двумя другими
сколько дней назад он велел отключить». медведями исполняла танец маленьких лебедей.
«А сегодня медсестра будет дежурить?» — с на- «Сможешь сделать, чтобы она опустилась на ко-
деждой спросил Перелесов. лени и перекрестилась?» — спросил Перелесов у
«Нет, сеньор, — понимающе засмеялся Луис, — дрессировщика — цыганистого малого с косо пере-
хозяин отпустил её до конца недели. Меня тоже се- чёркнутым шрамом щекой и непонятным именем
годня не будет. Но вы не волнуйтесь, туристов сейчас Виорель.
мало, перед уходом я переключу внешние камеры на «Легко, — ответил тот, — недельку попостится,
delegacia de Policia». и — в храм на исповедь к патриарху. Про меня пи-
«Вдруг ему станет ночью плохо?» шут, что я истязаю медведей. Это ложь. Основа лю-
«Он надевает специальный браслет. Если что, хо- бой дрессуры — дозированное питание. Голод творит
зяйка услышит сигнал. Она знает, что делать». чудеса не потому, что усмиряет плоть, а потому, что
лечит душу, просветляет и обостряет ум. Голод раз-
14 двигает мысленные горизонты любого живого суще-
ства. Моё дело — определить внутри горизонта нуж-
Когда Перелесов вошёл в свою приёмную, навстречу ную точку и привести в неё это существо, причём
ему поднялся фельдъегерь в серо-зелёном мундире. так, чтобы оно думало, что пришло туда само, что эта
По мере приближения всероссийского инаугураци- точка для него — цель жизни. Потом можно начи-
онного молебна по случаю вступления в должность нать работу».
президента России, число доставляемых секретных «Ну да, — согласился Перелесов, — голод и боль.
документов в министерство резко увеличилось. Се- Как ещё можно заставить полюбить Большого брата?»
годня, как определил Перелесов по строгому и не- «Метод запатентован, я сейчас работаю над дис-
улыбчивому лицу служивого, а также подполков- сертацией, скоро защита», — на всякий случай сооб-
ничьим звездам на погонах (обычно пакеты привоз- щил дрессировщик.
или лейтенанты), прибыл наисекретнейший в печа- Из переданной чекистом Грибовым справки Пе-
тях, как в медалях, конверт, за который он должен релесов знал, что приватизировавший цирк Вио-
расписаться лично. Менее секретные документы рель — первостатейный жулик, тянущий из государ-
лейтенанты, не застав адресата на месте, оставляли в ства дотации и гранты, но одновременно присваива-
специальной комнате, куда Перелесов периодиче- ющий немалые деньги через выведенную на аутсор-
ски приглашался для ознакомления с государствен- синг бухгалтерию. Грубо говоря, деньги за билеты
ными тайнами. шли ему, а государство кормило зверей, оплачивало
аренду, коммунальные расходы и гастроли цирка.
Расписавшись в прошитой с болтающейся плом- Мало того, когда на освоенные цирком террито-
бой и жирно пропечатанными типографским шриф- рии пытались зайти конкуренты, особенно зарубеж-
том номерами страниц книге, Перелесов выпроводил ные, парень поднимал в прессе волну про дискрими-
важного фельдъегеря, вскрыл похрустывающий жел- нацию русского цирка, ругал иностранных клоунов,
товато-коричневый конверт. По цвету он был точь-в- пропагандирующих сексуальную распущенность и
точь как бумага, в какую много лет назад в вонючем неуважение к православию. В ответ получал обвине-
магазине «Мясо. Рыба» заворачивали секретную вы- ния от проплачиваемых конкурентами зоозащитни-
резку, получаемую матерью по талонам Пра. Кто сме- ков в зверском обращении с несчастными медведя-
ет говорить, что во власти нет преемственности, поду- ми. В европейских цирках, напоминали зоозащит-
мал Перелесов, увидела бы меня сейчас Пра... Ей тоже ники, номера с животными запрещены, хватит и нам
в своё время доставляли подобные конверты. их мучить! Гражданам России, впрочем, плевать бы-
ло на медведей, как и на многое другое.
В послании премьер-министр информировал Но это были мелкие для ведомства Грибова се-
Перелесова о назначении его, Перелесова, персо- мечки. Грибов сам как-то показывал Перелесову ви-
нально ответственным за проведение инаугурацион- део охоты на разбуженного медведя в костромских,
ного мероприятия исключительной общественно-
политической значимости. К письму прилагалась ко-
пия распоряжения.

62 РОМАН-ГАЗЕТА 22/2019

кажется, угодьях. Мишка, шатаясь, выбрался из бер- «Что со щекой? Медведь порвал?»
логи и, не обращая внимания на расположившихся В предложении Виореля смутно мерцал смысл,
неподалёку с карабинами Грибова и губернатора, но Перелесов пока его до конца не уловил, а потому
зачем-то полез на тонкую сосну, откуда те и сняли тянул время. Чем-то всё это напоминало свадьбу
его двумя выстрелами. Разве можно охотиться на карликов в Ледяном дворце при императрице Анне
спящих медведей, помнится, удивился Перелесов. Иоанновне. И ничего, устояла Россия, не просто
Можно, махнул рукой Грибов, но скучно. устояла, а двинулась семимильными шагами в вели-
кое будущее. В принципе, я всё понимаю, самокри-
Куда более заслуживающим внимания ведомству тично подумал Перелесов, но не до конца, какие-то
Грибова показался интерес Виореля, точнее стоящих тонкие нюансы мне не даются.
за ним уважаемых и хорошо известных премьер- «Считается, что так, — перестал улыбаться Вио-
министру людей с Кавказа, к земле под развалинами рель. — Вам врать не буду, вы же не случайно ко мне
завода «Молот» на востоке Москвы. Там предполага- приехали, посмотрели справочки. Одна сука на зоне
лось возвести культурно-развлекательный центр пометила, но я, этого в справочках точно нет, его за
«Цирконий». Русский цирк нового тысячелетия, как это кончил!»
писали в купленной прессе. Возглавить его и соби- Какой милый дрессировщик, подумал Перелесов.
рался скромный смоленский дрессировщик, за один «Занимайся, — бросил на стол конверт. — Благо-
год превратившийся в Народного артиста России, творительный взнос на развитие русского цирка
орденоносца, защитника вековых традиций русско- третьего тысячелетия. Кабанчика... — задумался, —
го цирка, члена многочисленных советов по культу- тренируй. Позже решим».
ре и светило науки. «Кабанчик — первый сорт, — привычно измерил
не сказать, чтобы жадным, скорее, равнодушным
Перелесов не сомневался, что «Цирконий» в луч- (мелочь!) взглядом толщину конверта Виорель. —
шем случае приютится где-нибудь в уголке, а осталь- Секач! Морду в экран крупным планом — народ сам
ная земля уйдёт под строительство элитного или на жопу сядет, свят-свят-свят! А если перекрестится
многоэтажного коммерческого (в зависимости от копытом — всё, правь вечно, никто хлебало не рази-
спроса) жилья. Не сомневался он и в том, что Вио- нет! Медведь и кабан — основные звери, тотем Рос-
рель костьми ляжет, но выучит медведицу Пятку ко- сии. Закроем тему».
ленопреклонённо креститься. Единственно, не знал, «Ты это... не сильно распространяйся», — Пере-
когда в их деловое сотрудничество ударит «Мо- лесову не понравилась политологическая проница-
лот» — до (как шантаж) или после (как награда) ина- тельность Виореля. Не оскудела, мрачно подумал
угурационных торжеств? А ещё Перелесову было он, Россия быстрыми умами.
любопытно, какой бонус будет ему предложен за со- «Обижаешь, министр, — поправил гусеницей об-
действие? На этом этапе обычно к делу, потирая ру- вивший палец золотой перстень Виорель, — я ма-
ки, подключался Грибов. нёвр знаю, иначе давно бы порвали».

«Она должна выглядеть как дикая, — объяснил — Ваш дрессировщик сейчас на арене с медведя-
задание Виорелю Перелесов, — вышла из чащи на ми, — заглянула в кабинет Анна Петровна. — Из
поляну, задрала башку в небо, увидела самолёт, услы- этой берлоги его не вытащить. Перезвонит, как толь-
шала колокольный звон, опустилась на колени и пе- ко сможет. Представление закончится через два-
рекрестилась. И чтобы всё под камеру, может быть, дцать пять минут.
даже в прямом эфире».
Усевшись за письменный стол, Перелесов от-
«Не понял, откуда звон», — наморщил лоб Вио- крыл папку с резюме и рекомендациями конкурсной
рель. комиссии по кандидатам на замещение вакантных
государственных должностей в Министерстве раз-
«К самолёту подвесят динамики, как... яйца». — вития и благоустройства приграничных территорий.
Перелесов сам не очень понимал инновационную, Пролистывая страницы, автоматически поставил
как утверждал министр связи и массовых коммуни- плюсы на резюме кандидатов с армянской, татар-
каций, технологию проникающего атмосферно- ской и еврейской фамилиями. На менее значимые
пространственного звука. должности выбрал чеченца и дагестанца, потом,
спохватившись, поменял дагестанца на русского.
«Нет проблем, — резко оживился Виорель. —
А хочешь, — в волнении он перешёл с Перелесовым Перелесов поймал себя на мысли, что давно и не-
на «ты», — подгоню кабана? Это же... полное едине- заметно знает ответ на третий после «Что делать?» и
ние народа, природы и животного мира! Есть у меня «Кто виноват?» вечный русский вопрос: «В чём сила,
кабанчик, умнее человека, берегу для «Циркония», брат?» Его, Перелесова, как, впрочем, и обобщён-
слышали про проект? Усадить его — точно усажу, но ного (Большого?) брата, сила была в стопроцентной
дотянется ли до рыла копытом? И башку может не отъединённости от происходящего вокруг, менталь-
задрать, у него шея не гнётся. Вот только если резко ном космическом отрыве от того, что называлось
похудеет... Или землю подкопать?» Россией. В том, что он в доступном ему временном

«А сома у тебя нет, — спросил Перелесов, — что-
бы высунулся из омута и... правым плавником?»

«Сома нет, — признался Виорель. — В «Цирко-
нии» будет аквариум, может, тогда».

Юрий Козлов Новый вор 63

континууме творил реальность, презирая и ненавидя подводными) гнилыми огурцами, будто бы готовыми
исходный материал. Он ощущал себя капсулой (пу- взорваться в океанской глубине, обрушить цунами
лей?), встреленной в тело России. Пуля пробивалась на Лондон и Майами — излюбленные места щучьего
к некой (когда отчётливой, а когда ускользающей) нерестилища, где в тепле и неге резвились щурята.
цели через сочащееся мясо, волокна нервов, хрустя-
щие позвонки, рыхлый, как болото, мозг. Но в по- Перелесову, хотя эта информация отсутствовала в
следнее время он всё чаще чувствовал не столько доставляемых грозными фельдъегерями пакетах,
естественное сопротивление плоти (его не было), было в общих чертах известно, с чего начнётся, в ка-
сколько не поддающуюся законам анатомии дина- кой очерёдности пойдёт, как будут торговаться и что
мику внутри обречённого, фантомно распятого меж- просить взамен.
ду болью и голодом тела. Перелесов не мог дать одно-
значного определения: предгибельная ли это (по Ро- Это было и — одновременно — не было.
занову) агония или нечто иное, чему не может быть Чекист Грибов называл неопределённость возду-
линейного объяснения? хом предательства. «Какая-то невидимая сволочь, —
однажды вырвалось у него, — заносит во все кабине-
Он с ходу отверг тютчевское в Россию можно ты и коридоры газовые баллоны, портит атмосферу.
только верить. Как поменять воздух, если все им дышат?»
«А народ? — помнится, решил позлить друга Пе-
Ни в какую особенную стать он не верил. релесов. — Чем дышит?»
Какая ещё стать? «Чем надо, — хмуро посмотрел на него Грибов, —
Перелесову вспомнился давний (за много лет до пока держим за глотку. Но рука...» — не договорил,
Крыма) разговор с господином Герхардом. удивлённо уставился на свою холёную, под мужским
«Когда закончатся нефть, газ и лес, они начнут маникюром руку с перламутровыми ногтями и мил-
торговать территориями, — едва слышно (это было лионными часами на запястье.
незадолго до оздоравливающего визита в Парагвай к «Слабеет?»
индейским шаманам) произнёс господин Герхард, «Теряет хватку, ориентацию».
подкатив в инновационном инвалидном кресле к «Сексуальную?»
карте России, украшающей стену в его доме в Син- «Да пошёл ты!» — Грибов неожиданно ловко,
тре. — У них не будет другого выхода, потому что они учитывая его комплекцию, стиснул согнутой в локте
не смогут удерживать и защищать границы. Военная рукой шею Перелесова. У того потемнело в глазах.
мощь и несменяемая власть воров — вещи несо- Толстый-толстый, перевёл дух, когда чекист отпу-
вместные. Верхний вор может захотеть иметь силь- стил, а хватку не потерял.
ную армию, но боковые, нижние и прочие воры не «Зря обижаешься. — Перелесов извлёк из шкафа
дадут это сделать — продадут, растащат, заболтают, бутылку коллекционного двадцатипятилетней вы-
не выполнят. На переходном к продаже территорий держки виски, два отшлифованных благоволившей
этапе их следует поддерживать, давать после каждой ему уборщицей до алмазного блеска стакана. —
уступки послабление, следить за ценами на нефть и Обычное дело в сексе, особенно между властью и на-
алюминий, пускать с деньгами в Европу. Это един- родом. Когда один партнёр сильно, но не до смерти
ственный шанс, — мазнул по карте, как плетью, пля- придушивает другого, у обоих оргазм многократно
шущей паркинсоновой рукой немец, — решить во- усиливается, можно сказать, наполняется жертвен-
прос с Россией миром. Территории в обмен на прод- ным кокетством. Но важно не переусердствовать».
ление царской жизни верхушки. Пусть успокаивают «А то что?»
себя мыслью, что сдают не кому-то, а себе в новом «Обвал системы, хаос, схождение в точку zero, с
мире, куда они так стремятся и куда, как им кажется, которой, собственно, только и начинается истинное,
их пустят. Идеально — растянуть процесс на пару по- то есть непредсказуемое и асимметричное развитие
колений, — начал путать русские и немецкие слова России. Через Смутное время вышли на Империю,
господин Герхард. Ему было трудно долго говорить и добрались до Аляски и Калифорнии. Через семна-
ровно, без кашля, дышать. — Но, боюсь, случится дцатый год — на СССР, сломали Германию, контро-
блицкриг. Слишком мало времени. Меня списали, лировали полмира. Душить, конечно, надо, но не до
моё слово ничего не значит...» — Голова упала на конца, так, чтобы не умирали, но и не жили в полную
грудь, немец то ли заснул, то ли потерял сознание. силу. Лучше пусть спят у телевизора, как эта... царев-
Всё, казалось, шло по сценарию старого фаши- на в хрустальном гробу. Пока она спит — мы живём».
ста. На приграничных территориях незаметно велась «Ишь, как заговорил, — сильно отпил из стакана
предпродажная подготовка. Россия, как глупая щука Грибов, приблизив к Перелесову похожее на подта-
живца, заглотила Крым, напоровшись на разрываю- явшую снежную гору лицо. С горы на широких крас-
щий брюхо санкционный тройник. Некогда род- ных санках съезжал нос. — У нас тоже один такой
ственная Украина тряслась от ненависти, ждала под- появился, учился, как и ты, в Европе, прислали из
ходящего момента, чтобы выгрызть Крым, а если не администрации. Стратег!»
получится — погибнуть вместе с Россией. Остава- Перелесов сразу понял, о чём пойдёт речь, но ни
лось только крутить катушку спиннинга. Но пока малейшего интереса к продолжению разговора не
рыбак играл, мотал щуку, посмеиваясь над её (уже проявил. Странно, подумал он, Грибов скрытно (до-

64 РОМАН-ГАЗЕТА 22/2019

бровольно) любит Запад и служебно (вынужденно) го, светлея и расплываясь лицом, смотрел на золо-
Россию. Я не люблю Запад и ещё сильнее не люблю тые купола собора. Тут как раз сквозь серую рвань
Россию. Я свободен в своей нелюбви, потому что зимних облаков пробился солнечный луч, а на коло-
ничего не жду ни от Запада, ни от России. Он ущер- кольне мягко заблаговестили колокола. Небесный
бен и ограничен в своей любви, потому что она изна- рай большим божественным голубем пролетел, вор-
чально и исторически безответна. Значит, я сильнее, куя, над головами министра и генерала. Воистину,
неуязвимее его. Меня ни на какую наживку не взять, Божье попущение не знало границ, как, собственно,
потому что я сам не знаю, что делаю — торможу или и (с некоторых пор) Россия.
ускоряю движение к точке zero. Скорее, одновре-
менно торможу и ускоряю. Им не понять этого веч- «В общем, так, — окаменев лицом (нос уже не
ного, определяющего судьбы мира, невидимого дви- съезжал с него на красных санках, а, поигрывая
жения. Оно сродни неуловимому перемещению в ноздрями, хищно пружинил на ветру, как аэродром-
пространстве богомола вопреки всем существую- ный колпак), директивно-оперативно заговорил
щим физическим законам. Маршрут богомола непо- Грибов, — этот деятель, посмотришь по нему мате-
стижим, как прыжок индейского шамана с вершины риал, вдруг пересекался, когда учился или позже,
горы в реку. Как исцеление немца, или... Стоп! — подал на верх записку. Мол, осталось нам, грешным,
приказал сам себе Перелесов. всего ничего, подобралась к нам трёхголовая гидра,
Змей-Горыныч, твою мать! Первая башка отжимает
Грибовцы, он снова наполнил стаканы, не есть ко- алюминий, энергетику, лес, нефть с газом. Всё скоро
щеева игла, которую надо сломать, чтобы решить во- будет не наше, хотя и сейчас... — огорчённо махнул
прос с Россией. Они даже не скорлупа яйца, где та- рукой. — Вторая — вынуждает сдавать территории,
ится игла. Они хотят власти, покоя и денег. Разруша- дышит нам в харю ядерным смрадом. Предлагает
ющие Россию защитники, потому что только в пер- сдавать по-тихому в аренду под совместное развитие
манентном разрушении и расхищении того, что они на сорок девять лет, чтобы народ не возбухал. Тогда
защищают, возможна их сладкая — тысячу раз прав не будет ядерной войны, кто станет гробить свою по
господин Герхард! — жизнь. Но разрушение, как бы факту территорию? Третья — советует системно га-
они его ни маскировали, рано или поздно дойдёт до сить народ случайными, выборочными, децентрали-
точки zero. И то, что многие посчитают безжизнен- зованными и нелогичными репрессиями. Кого по
ными отвратительными развалинами, кому-то пока- закону через суд с адвокатом, кого — битой у подъез-
жется превосходным строительным материалом. да, кого — травануть, чтобы кожа, как со змеи, сполз-
ла клочьями, кому — пакет с героином в багажник
Ленин строил новую Россию из нищеты, звери- или в письменный стол. Всё сверху донизу прогни-
ной злобы, ненависти и подлости. И ведь крепкий ло, кого ни прижми — будет в масть. Сегодня оли-
оказался материал — на семьдесят с лишним лет! гарх, завтра депутат, послезавтра режиссёр или там
директор школы, журналистишка, блогер какой-
В сущности, грибовцы — смешной, мелкий, домо- нибудь. Кого попроще — из мелкого бизнеса, тор-
рощенный извод больших стариков-пилигримов. говли, института там, или Высшей школы экономи-
Настоящим пилигримам они не нужны! Те, как Ва- ки — тоже не забывать. И чтобы в полном отрыве от
силич на слепой турбазе, зрят в корень — кто придёт того, что реально думает, как живёт, что делает чело-
на развалины мира и что будет строить? вечек. Плевать, что он думает, потому что все они
плохо думают! Нет наказания без преступления, не
Единственный и последний для вас, дружески помнишь кто, святой Августин, кажется, так ска-
улыбнулся Грибову Перелесов, вариант — оградить, зал? — строго глядя на Перелесова, возвысил голос
что удастся, колючей проволокой, отменить паспор- Грибов, должно быть, вспомнив про какое-нибудь
та, ввести правёж, приколотить народ к земле вокруг новейшее (гиперзвуковое?) подслушивающее
своих усадеб. Вот оно, воплощение русской мечты, устройство. — Как там у Ильича? От пассивного со-
птицы-тройки! Дальше крепостного права не летит. зерцания через критическое осмысление к револю-
Только поздно, снова вспомнил мудрого немца. Хо- ционной практике! Пусть лучше думают о том, как
тя... Вдруг на них обкатывают технологию глобаль- на нары не залечь и чтобы башку не проломили, а не
ного возвращения в тёмные века? У ребят есть шанс! революционно практикуются! Всегда найдётся за
Им молиться на присланного пилигримами — кем же что, да хотя бы за... несанкционированное проникнове-
ещё? — стратега, а не нос воротить. ние в интернет! Есть и на этот счёт идеи. Тогда, счи-
тает этот парнишка, продержимся какое-то время».
«Проводишь?» — поставил на стол пустой стакан
Грибов. «Сколько времени даёт?»
«Мало, — упавшим голосом произнёс Грибов, как
Спустились на лифте на огороженную, с постом если бы пришёл в банк и узнал, что деньги с его счё-
ФСО, стоянку, где Грибова ожидал ощетинившийся та кто-то снял, — на детей не хватит».
антеннами с прилипшим к крыше осьминожьим «Может, и хватит, — предположил Перелесов, — в
пузырём-мигалкой новейший лимузин отечествен- плане критического осмысления действительности
ной сборки. Седьмой, считая от Самого, со значени- русский народ — тормоз, терпила».
ем заметил Грибов, когда месяц назад впервые при-
ехал на нём в перелесовское министерство.

Вышли за ограду в Воскресенский, всегда тихий
из-за дорожных ограничений, переулок. Грибов дол-

Юрий Козлов Новый вор 65

«Ага, тормоз, — не согласился Грибов, — послу- «Сначала шагом, — каким-то мёртвым (так, на-
шал бы выборки по мобильной связи, что несут». верное, говорили на расстрельных процессах три-
дцатых годов арестованные сталинские соратники)
«Критическое мышление предполагает опреде- голосом продолжил Грибов. — Слушал молча. Потом
лённую реакцию, так сказать, ответ действием, — стал наддавать, сапожком придавил мою руку к стре-
пояснил Перелесов. — Увидел, допустим, что лобо- мени, чтобы, значит, мои двести килограммов тряс-
вое на машине треснуло или там унитаз в туалете, лись по полю, да ещё на глазах у охраны...»
раз, и заменил! Нет, — вздохнул, — будет тупо ез-
дить, пока стекло не вывалится, а унитаз под задни- Лицо Грибова оставалось совершенно спокой-
цей не развалится». ным. Перелесов понял, что он давно всё критически
осмыслил. Понимать дальше было страшновато, по-
«Или на хрен поменяет машину, купит новую тому что (Перелесов точно знал) Грибов доносил до
квартиру, чтобы не возиться», — добавил Грибов. Самого не свою, а общую точку зрения серьёзных
людей. Теперь уже земля горела под ногами Переле-
«На власть не распространяется, — успокоил дру- сова. Он мог прервать Грибова, развернуться и уйти,
га Перелесов. — Если не меняет машину и унитаз на тот бы отпустил. Тонкий и постоянный, как называл
новые, которые теоретически должны быть лучше, его мало цитируемый в современной России фило-
как поднимется на власть, если точно знает, что но- соф девятнадцатого века Константин Леонтьев,
вая будет хуже? Это он железно усвоил». страх чиновника за свою шкуру был сродни воздуху
предательства, поступающему, по мнению Грибова,
«Потому и добрались до Калифорнии, что у себя из неведомых баллонов в кабинеты и коридоры вла-
не смогли ничего критически осмыслить. Плакали, сти. Это был уважаемый и признаваемый в их среде
когда царь отменил крепостное право, лизали сапо- страх. Но поздно было уходить после того, как друг
ги Сталину, — задумчиво и как-то неожиданно открыл Перелесову невыносимую для мужика, хоть
радикально-либерально продолжил Грибов. — Бес- и в генеральском звании, тайну — унижения.
конечно куда-то валить легче, чем один раз напрячь-
ся да навести порядок. Столыпин понимал, потому и «Что ты ему сказал?» — обречённо спросил Пере-
гнал народ в Сибирь, на Дальний Восток, чтобы не лесов. Он как будто на ходу запрыгнул в трамвай, не
кисли в общине. И сейчас валят, — добавил мрач- имея понятия, куда тот едет и какой взимается
но. — Только не в Сибирь и не на Дальний Восток за штраф за безбилетный проезд. А ещё он вспомнил
гектаром, а в Европу. А кто и подальше — в Новую рассказ Пра, как она, служа в комиссии по реабили-
Зеландию». тации, восстанавливала после Двадцатого съезда в
партии зоотехника, отсидевшего десять лет за троц-
«Куда конь с копытом, — усмехнулся Перелесов, кизм. Его отправили из колхоза в район на партий-
недавно отправивший по квоте министерства дочку ную конференцию. Вечером мужик крепко выпил с
Грибова, как победительницу Всероссийского гео- работниками мясокомбината, утром едва дополз до
графического конкурса старшеклассников, в Эдин- Дома культуры или где там проходила конференция,
бургский университет, — туда и рак с клешнёй». и всю её благополучно проспал в последнем ряду.
А через семь лет его арестовали, оказывается, на
«Русский народ, он такой... — не стал спорить конференции какая-то сволочь зачитала воззвание
Грибов, ласково поглядывая на свой служебный ли- Троцкого. Мне уже не заснуть, подумал Перелесов, и
музин, где за (бронированными?) стеклами в кожа- семь лет никто ждать не будет.
ном салоне был полный порядок. — Парнишка в
общем-то по делу разложил, — повернулся к лиму- «Бог дал нам ядерное оружие, чтобы сохранить
зину спиной (чтобы водитель по губам не прочи- Россию, — уверенно, как с бумажки, зачитал Грибов
тал?), — кроме двух моментов: ядерной войны и первый тезис. — Мы не смогли им правильно распо-
этих, как их... децентрализованных репрессий». рядиться, когда потеряли СССР. Совершить эту
ошибку во второй раз — преступление».
Колокола смолкли. Грибов внимательно посмо-
трел в небо, а потом размашисто, спугнув прыгав- «Как это — правильно распорядиться?» — заин-
ших у лужи воробьёв, перекрестился. тересовался Перелесов.

«Ты меня знаешь... Не могу молчать!» «Довести до сведения руководителей республик,
«Не верю! — выдержал паузу Перелесов. — Не- что против того, кто дёрнется в сторону независимо-
ужели... ходил?» сти и выхода из СССР, будет применено ядерное
«Ходил, — подтвердил Грибов. — А куда деваться? оружие, — отчеканил Грибов и продолжил: — Ядер-
Земля под ногами горит». ная война — туз, прожигающий стол. Кто к нам су-
«Хорошо принял?» нется — на тот свет вместе с нами! Других козырей у
«Плохо». России нет. Какие Курилы, какая аренда? Они хотят
«В бассейне?» — Перелесов был наслышан о водя- обрезать нас со всех концов, загнать в угол, чтобы
ных аудиенциях, когда Сам, натянув на уши шапочку, все ракеты, как сельди в бочке, где-нибудь под Ко-
плавал (иногда с ластами) в бассейне, а собеседник, стромой или Вологдой, где одни русские, и кончить
излагая дело, поспешал в бахилах вдоль бортика. точечным ударом в эту точку-бочку. Выбор: терпеть,
«Если бы, — широко, с потягом зевнул Грибов, — ужиматься, пока будут резать, прессовать в бочке,
на поле для конных прогулок. Разрешил взяться за
стремя, и... поскакали».
«Поскакали?»

66 РОМАН-ГАЗЕТА 22/2019

или ударить самим, пока можем. Любой их глобаль- Сибири», северными и южными потоками. Но тогда
ный — католический, мультикультурный, еврей- надо закрывать границы, чтобы не сравнивали, а
ский, китайский, англосаксонский, германский, — это, сам знаешь, хлопотно. Ну, а на крайний слу-
внимательно посмотрел на Перелесова, едва заметно чай — биоробот, хоть сейчас выпускай к народу.
дёрнув губой, Грибов, — проект — в пепел! И не хрен Кстати, американцы делали, странно, да? Делали-то
тратиться на ПВО! Просто возьмём и взорвём, что Ельцина, но ничего, потом довели — фигурку умень-
есть, сами у себя вдоль границ. Никому мало не по- шили, приплюснули головку, походочку отрегулиро-
кажется, ни одна гадина не убережётся. Как можно вали, словечек разных, типа мочить, тырить, борзо-
проиграть с такой картой?» та, чтобы, значит, ближе к народу, добавили. Будет
править сколько надо, хоть сто лет, да только... — тя-
«Здесь он и поскакал?» — предположил Пере- жело вздохнул Грибов, — где их взять, эти сто лет...
лесов. одиночества? Самого-то, собственно, давно нет.
Точнее, не важно, есть он или нет. Он — деталь меха-
«Выборочные, децентрализованные репрессии не низма, который пошёл вразнос. Нужен ремонт. Ме-
нужны, — не отреагировал на вопрос Грибов. — Воз- ханик посмотрит, — подмигнул Грибов, — и скажет,
дух предательства автоматически превращается в что заменить. Может, вообще, мотор накрылся».
воздух наказания, как при Сталине. Это не крепост-
ной, хотя, в душе он навсегда крепостной, русский «Понимаю, глупый вопрос, — прикрыл шарфом
народ переходит от критического осмысления к ре- рот Перелесов. — Армия?»
волюционной практике, а ответственная часть вла-
сти пинками выгоняет его из пассивного созерцания, «Не смеши», — ответил, усаживаясь в машину,
вкалывает адреналин, тащит на ратный и трудовой Грибов.
подвиг. Организм государства нуждается в тотальной
и жестокой чистке. Страх смерти — основа и начало Рявкнув сиреной, чудо отечественного автопро-
дисциплины. Способ один — самим заняться рево- ма вылетело, разбрызгивая лужи, в испуганно при-
люционной практикой, выжечь гниль. Сначала в се- тихший Воскресенский переулок.
бе и вокруг, — вздохнул Грибов и как-то отстранённо
добавил: — Это больно. Но необходимо». Поднимаясь в лифте на министерский этаж, Пе-
релесов почти физически (как Грибов, когда рассма-
«Через потоки крови и немыслимые ужасы анар- тривал свою теряющую ориентацию и хватку руку),
хии, — снова процитировал Перелесов забытого то есть на языке не разума, но тела ощутил, что, не-
Константина Леонтьева, необъяснимым образом взирая на отъединённость, тщательно оберегаемую
осмыслившего в позапрошлом веке волнующий эко- ментальную независимость от окружающей дей-
номического чекиста Грибова вопрос. — Мировое ствительности, он втягивается в гибельную вирту-
сообщество, — продолжил уже от себя, — стопро- альную воронку.
центно кончит вас (он ещё не был готов произнести
нас), едва начнутся эти немыслимые ужасы». Гравитация воронки была сильнее его нелюбви к
России, сильнее любых его умственных построений.
«Увидим, — деловито ответил Грибов, — извини, Он крутился внутри воронки, как обронённое птич-
мне пора», — повернулся к лимузину. кой пуховое пёрышко. У воронки был собственный
светоносный код. Он перехватывал код Перелесова,
«А если...» — Голос Перелесова как будто прова- переводил его в ничтожно малую, не способную ни на
лился в воздушную (предательскую?) яму. что повлиять погрешность, мгновенно гаснущую на
ветру искру, из которой не могло возгореться пламя.
«Окна Овертона не просто захлопнулись, — обер-
нулся Грибов, — а защемили яйца. Уже не вылезти. Воронка творила реальность, управляла собой, не
У него нет времени и выбора». следуя ни умеренно-щадящему (господина Герхар-
да), ни последовательно-беспощадному (отцов-
«А у вас?» пилигримов), ни агонийно-истерическому, слеплен-
«Тебе ли не знать, — усмехнулся Грибов, — как это ному из сна разума (народа) и воздуха предательства
делается? Можно через революцию — пролетарскую, (власть имущих) сценарию экономического чекиста
буржуазную, цветную, чёрно-белую, негативную, Грибова.
позитивную, какую угодно. Мне нравится позитив-
ная, чистенькое, шустрое такое словечко, как змейка, Открывшаяся, как внезапная бездонная пропасть
подползла, ужалила и ищи-свищи. Или — ракетно- посреди ровной дороги, реальность ужаснула Пере-
алтарное единство народа, власти и Церкви. Только... лесова космическим отрывом от первичной природы
много канители. В сущности, ведь ни алтарей, ни ра- человека, то есть от того, от чего никакая земная ре-
кет. Власть в золоте, Церковь в расколе, народ в ни- альность в принципе не могла оторваться, как, к при-
щете на макарошках. Одной пропагандой единство меру, сам человек — от сердечного стука, насморка
не слепить, хотя есть затейники, поют на дубу, как или бегущих по мозговым извилинам сигналов.
птицы Сирины, про фаворский свет, светоносный
код, симфонию духа, красно-белую империю... Почему он, будучи российским министром, вы-
Ещё можно поиграть в мобилизацию, в великую брал на ответственные должности армянина, татари-
столыпинскую Россию с могучей армией, не тону- на и еврея? У татарина — его он поставил на самую
щим флотом, военными базами на Луне, «Газпро- высокую — к тому же имелась снятая судимость по
мом», мостом от Москвы до Владивостока, «Силой статье мошенничество в составе организованной пре-

Юрий Козлов Новый вор 67

ступной группы. Но именно она, если татарин не по- логию, с космоса на мясное животноводство, а отту-
заботился вычистить её из резюме, была кнопкой да на спорт и туризм.
вызова социального лифта в современной России.
Парень не просто сделал деньги, но ещё и снял суди- Перелесов подумал, что он тоже новопатриотиче-
мость, с ним можно работать, такая (на подсозна- ская цифра, только с перегруженным и усложнённым
тельном уровне) мысль должна была посетить (и по господином Герхардом, пилигримами, колледжем,
умолчанию посетила!) работодателя. матерью и Авдотьевым... (стоп!) числителем. Он от-
личался от прочих цифр тем, что самообучался, по хо-
Почему карьера Перелесова — не просто же так ду дела менял программу, в то время как те шли точно
привёз фельдъегерь пакет? — оказалась в карикатур- по числовому лучу, или светоносному коду: власть —
ной зависимости от того, опустится ли на задницу и деньги — прощай, Россия! В последние годы, правда,
перекрестится медведица Пятка? А кабан... Переле- пунктирно высветился ещё один, пока не луч, но на-
сов уже гадко предчувствовал, что без кабана никак, бирающий силу пульсирующий пучок: власть-день-
кабан обязательно хрюкнет, ещё как хрюкнет. Инте- ги-Россия-крепостной правёж-концлагерь.
ресно, подумал он, есть у него кличка? Хрящ! Или...
Пятак? Пятка и Пятак! По кремлёвским кабинетам давно гулял (пока в
виде развлекательного чтива) проект Россия — город-
Ещё мгновение назад пугающий грибовский план ская крепость. Речь в нём шла не о защищающих го-
вдруг показался Перелесову не просто глупым и не- рода системах противоракетной обороны, а... о за-
возможным, а... давно и незаметно осуществившим- крепощении по месту регистрации городских жите-
ся. Виртуальная реальность легко и без видимых по- лей. В сельской местности по причине безлюдья и
следствий всосала его в себя, как двухсоткилограммо- перевода пахотных земель в собственность ино-
вый Грибов очередную рюмку водки на банкете. С та- странных агрохолдингов было не разгуляться.
ким же равнодушным превосходством она принима-
ла в себя любые другие, в том числе разнонаправлен- Новому дворянству предлагалось передавать в
ные, планы, допустим, сделать Россию великой, крепость (наследственное владение) многоэтажные
и — стереть её с карты мира; вернуть русскому народу и прочие жилые дома вместе с зарегистрированными
духовное первородство, и — разогнать к чертям со- в квартирах людьми. Особо отличившимся на госуда-
бачьим Фонд славянской письменности и культуры. ревой службе дворянам — улицы, кварталы и целые
города. Гражданам, точнее городским крепостным,
Изготовленный, если верить Грибову, американ- вменялась дополнительная (к налогам и услугам
цами биоробот перемещался внутри виртуальной ЖКХ) финансовая повинность — откуп в пользу вла-
реальности по планам, как по проложенным сквозь детельных хозяев домов и улиц. Тем же, кто не имел
топь дощечкам. Он был временным символом, но не возможности выплачивать назначенный барином
стержнем этой реальности. Было в ней место и для откуп, устанавливалась градчина — часы и дни, кото-
Пятки с... Хрящом. Или Пятаком? И — для Переле- рые неплательщик должен был отработать на при-
сова, как бы он ни старался себя отделить, вырвать- надлежащих барину предприятиях. Авторы проекта
ся из её засасывающей гравитации. Это был какой- не рекомендовали тратить время на подготовитель-
то новый — насильственный — вид патриотизма. ные мероприятия, а ввести городскую крепость пре-
Иногда Перелесова оторопь брала от того, с каким зидентским указом прямого действия. Они гаранти-
пафосом, искренностью, горючей и одновременно ровали семидесятипроцентное, не меньше, одобре-
счастливой слезой произносили люди его круга здра- ние народом такого указа. С утверждением городской
вицы и тосты за любимую, которую они сводили на крепости, по их мнению, в России должен был вос-
нет, Россию, причём не только на государственных торжествовать истинный, а не смехотворный (по Фу-
приёмах, но и на дружеских пьянках, где не было куяме) конец истории, поскольку реализованный в
смысла лицемерить. жизни социально-общественный идеал вносит в ду-
шу народа успокоение на долгие-долгие века.
Новым русским патриотом был Грибов. Новыми
русскими патриотами были: молодые министры, Я пастух, нет, подпасок, помогающий пастуху
банкиры, олигархи, так называемые силовики, топ- вести куда надо цифровое стадо, с грустью подумал
менеджеры корпораций, обслуживающая власть те- Перелесов. Вот только что присоединил к нему из-
левизионная челядь, бесчисленные управленцы от бавившегося от судимости за мошенничество тата-
Курил до Калининграда, включая славных ребят из рина, армянина, еврея и — для статистики — русско-
Себежа. го. Нет, врёшь, устыдившись, возразил коллектив-
ному новопатриоту, я не такой, как ты, я не ворую,
Новизна патриотизма заключалась в их готовно- не ратую за городскую крепость!
сти не жертвовать собственной жизнью ради Рос-
сии, а жертвовать Россией ради собственной жизни. А что толку, Перелесов вспомнил непроезжие до-
роги, исчезающие в бурьяне избы Псковщины,
Это были люди-цифры. Не случайно они так лю- оставленные китайцами чёрные пни, закопчённые
били говорить о цифровой экономике и цифровом шесты с неизвестно чьими черепами на месте даль-
обществе. Знаменателем всех цифр была виртуаль- невосточной лиственничной тайги, что толку...
ная реальность. Числители были на первый взгляд
разные, но взаимозаменяемые. Биоробот легко пе- Но была, была у Перелесова в запасе тайная, о
ресаживал доверенных людей с судостроения на гео- которой не ведали программисты, цифра: отец и сын

68 РОМАН-ГАЗЕТА 22/2019

Авдотьевы, и... стоп! Он не был готов ввести её в плеснуть на раскалённые камни. В этот момент
свой числитель, потому что не понимал её природы. дверь открылась, выпустив из бани облако пара и
Она была вне виртуальной (с биороботом) реально- впустив обмотанную простынёй Анну Петровну.
сти, летала высоко над ней как та самая, обронившая
перо птичка. Он не помнил, о чём они говорили, но помнил,
как с них постепенно сходили простыни, как он оха-
Что она может, размышлял Перелесов, в чём её живал её веником, а потом она его. В скупом банном
сила? В отсутствующей единице измерения? Не в освещении ему открылось, что тело Анны Петровны
наползающих же на рубашку жуках или призрачных моложе её возраста, да, пожалуй, что и его накачен-
динозаврах её измерять? Чем сиреневый манекен ного в фитнесе, периодически освежаемого маль-
лучше биоробота? Та реальность везде, а где эта? дивским солнцем и солёными морями тела. Но и
В его приёмной? Или она воткнулась, как авдотьев- тогда Перелесов тормозил, запоздало обматывал
ский барак за МКАДом синей спицей в небо, уполз- чресла простынёй, даже один раз выскочил из бани,
ла в космос межпланетным жуком? Не было у Пере- бросился с понтона в ледяное чёрное озеро, чтобы
лесова допуска к тайной цифре. Он ходил вокруг унять страсть. Потом, согревшись на полке, исхле-
неё, как жадный банкир вокруг неочевидного, но, став себя до изнеможения веником, упал в предбан-
возможно, перспективного актива. Тупо стоял на по- нике на знаменитый топчан, где когда-то лежала (и
роге и не знал, возьмут ли в дело, а главное, хочет ли если бы только одна она!) Дениз. Ему вдруг показа-
сам, чтобы взяли? лось, что на крыльце скулит и царапает дверь лапой
Верден. Он проверил. Вердена не было. А когда вер-
Я влип, Перелесов вспомнил баню на слепой тур- нулся в предбанник, обнаружил, что там остался
базе в Псковской области, Анну Петровну в выдан- единственный источник света — большая жёлтая лу-
ном Василичем огромного размера ватнике с напо- на в окне, как в раме. Она висела между двух сосен,
минающими пожарные шланги рукавами. Она (поч- как между огромных оленьих рогов. У неё есть муж?
ти как Сольвейг к Пер Гюнту, только не на лыжах) Где она живёт? Почему я до сих пор не выяснил? Пе-
пришла, подсвечивая путь фонариком, по ночной релесов прилёг на топчан, закрыл глаза, зная, что
заиндевевшей траве сообщить, что с ним срочно хо- прямо сейчас к нему под простыню неслышно
чет переговорить заместитель главы администрации скользнёт, прижмётся чистым телом, а потом разлу-
президента. чит колени Анна Петровна. Они не сказали друг дру-
гу ни слова, только когда покидали баню, Анна Пет-
Окончив разговор (заместитель интересовался, ровна, набросив на плечи ватник, заметила: «Он то-
все ли средства, выделенные министерству по про- же любил тебя».
грамме переселения жителей Курильских островов
на материк израсходованы), замотанный до пояса в Самое удивительное, что Перелесов не спросил:
простыню, распаренный Перелесов вернул Анне «Кто?»
Петровне телефон. Его рука, как в трубу, вошла в ру-
кав ватника, нащупала там руку Анны Петровны. Те- Он знал.
лефон потерялся в глубинах ватника, как подводная
лодка. Перелесов чудом удержался, чтобы не стис- 15
нуть пойманную руку, прижать Анну Петровну к
своей облепленной дубовыми листьями груди. Но Собираясь в дорогу из Синтры, где играл в теннис
нет, только коснулся, скользнул горячими пальцами вчерашний покойник господин Герхард, получивший
по её прохладной ладони, медленно, с сожалением, назначение в Россию выпускник Кёльнского коллед-
как красивую бабочку, отпустил. Пожарный рукав жа Всех Душ Перелесов, помнится, задумался о тай-
ватника показался ему бесконечным, как... Северный ных (крысиных?) ходах между жизнью и смертью.
поток, или Крымский мост. Нет, этот огонь никакой
мост не выдержит, никакой поток не погасит, успел До тех пор, пока он не увидел машущего на корте
подумать Перелесов, не вполне понимая, почему ракеткой старого фашиста, Перелесов был уверен,
дрожит, как озабоченный подросток, нервно топчет- что не поддающаяся человеческой логике возня пи-
ся в предбаннике рядом с собственной секретаршей? лигримов — инвалидов-колясочников с пересажен-
ными сердцами и почками — в конечном счёте упи-
Он услышал, как выпал из рукава телефон. Затем рается в единственную и непреодолимую стену —
рука Анны Петровны догнала его руку, их пальцы смерть. Человеческая жизнь была мгновенным слу-
сплелись. Перелесов осторожно расстегнул на ней чайным выплеском из вселенной смерти. Невесть что
ватник, взял с полки чистую сложенную простыню, возомнившие о себе пилигримы пытались что-то
протянул Анне Петровне. Молча вернулся в баню, конструировать из летящих капель, дёргались вну-
присел на полок. Было трудно дышать. Сердце коло- три стремительно высыхающего выплеска. Между
тилось так, что ожили, зашелестели прилипшие к тем достаточно было просто написать на бумаге —
груди дубовые листья. Вот так и помру...Что напишут 2150, чтобы осознать: никого из существующих здесь
в газетах? Сколько ей лет, попытался вспомнить Пе- и сейчас людей, включая в первую голову обезумев-
релесов. Плохо, очень плохо напишут. За дверью бы- ших пилигримов, в это время не будет.
ло тихо. Ушла, вздохнул, потянулся к ковшу, чтобы
У них не было никакого плана переустройства ми-
ра. Они просто тянули его в могилу вместе с собой!

Юрий Козлов Новый вор 69

Если они были людьми Запада, как считали в Рос- жет быть по-другому, у народа пока нет. А почему не
сии, то почему с не меньшей страстью, чем Россию, хотите в Европе?» «У нас всё упрётся в деньги, — с
уничтожали Запад — наводняли пришлыми народа- сожалением признал ректор, — в семейные накопле-
ми, рассаживали в правительства и на выборные му- ния и долгосрочные активы. Пять веков капитализ-
ниципальные должности геев, лесбиянок, индусов, ма со счетов так просто не сбросить. Имуществен-
арабов (в глухой ледяной исландской деревне у под- ные тяжбы перебьют общественный резонанс, вы же
ножья вулкана с непроизносимым названием Пере- знаете, как работают в Европе адвокаты».
лесова важно встретил бургомистр-полинезиец), ме-
шали европейцам заводить и воспитывать детей? За время обучения в колледже Перелесов немало
потаскался по разным — богатым и бедным — стра-
Перелесову были известны молодые пары, свире- нам. Везде у людей становилось больше проблем.
пым медицинским способом лишившие себя этой Везде они жили беднее и хуже. Везде спускаемый на
возможности по причине большого числа голодных них сверху идиотизм зашкаливал.
и несчастных детишек в Нигере, Мьянме и других
местах. Зачем нам заводить своих, объясняли они Пилигримы тупо играли народами, золотом,
понимающе кивавшему Перелесову, лучше мы обес- цифровыми технологиями, ядерным оружием, пы-
печим нормальную жизнь в Швеции трём (они вы- тались редактировать ДНК, насиловали климат, лез-
брали их по картотеке Всемирной организации здра- ли в Гольфстрим и Антарктиду. Они генерировали
воохранения) сомалийским близнецам-гидроцефа- предсмертное безумие, гнали его через телевизион-
лам. Перелесову стоило немалых трудов умильно ные и компьютерные экраны в мир, обрушивали на
улыбнуться, глядя на фото трёх будущих, похожих на слабые головы правителей и обывателей, не предла-
инопланетян, шведов. Голые, с дынными (овальны- гая взамен ничего. Точнее, предлагая нечто, что бы-
ми!) животами и дынными (овальными!) головами, ло хуже, если не сказать ужаснее, той жизни, какой
они сидели, скрестив ноги, на песке, отмахиваясь от люди жили в данный момент. Выходило, что Переле-
мух. Пара была из Гетеборга, куда он приехал на сов, полный знаний, сил и презрения к любым авто-
практику — изучать взаимоотношения местных и ритетам, был наёмником... да, отсроченной, выдава-
новых мусульманских общин. А если будет трудно, емой за жизнь смерти!
продолжили молодые шведы, примем в семью треть-
его родителя. Кажется, они имели в виду одинокого Я отрываюсь от России, подумал он, Россия от-
пожилого соседа, показавшегося Перелесову спив- рывается от мира, мир отрывается от Бога. Бог... от-
шимся извращенцем. рывается от меня! Получалось, что единственной
нитью, на которой всё держалось, было то, что Бог
В отчёте о поездке по Скандинавии Перелесов не мог оторваться от человека, какой бы дрянью тот
отметил, что процесс ликвидации семьи, как пер- ни был. Не сказать, чтобы эта не сильно новая мысль
вичной межполовой общности людей, идёт в общем- утешила Перелесова.
то успешно, но обратил внимание на недостаточно
активное участие местного населения в разрушении Всё так. Но странный случай господина Герхарда
и сносе христианских символов — памятников апо- свидетельствовал, что в непреодолимой стене име-
столам и святым, фонтанов со святой Бригиттой, со- лись трещины, и это меняло дело. Бога, понятно,
боров, молельных домов. Да и галереи со средневе- мало интересовали просачивающиеся сквозь них па-
ковым, сплошь христианским, искусством пока не рагвайские шаманы — наследники иной, доистори-
полыхали факелами в европейских городах. Процесс ческой цивилизации. Но как объяснить противо-
шёл, но (в прямом и переносном смысле) без огонь- естественный антиприродный казус господина Гер-
ка. Кое-где коренные жители (в СМИ их называли харда? Не заслугами же немецких медиков, заложив-
христианскими фашистами) даже осмеливались вы- ших основы медицины и фармакологии двадцать
ходить к подогнанной технике с протестами. А ещё первого века чудовищными опытами над узниками
Перелесов предложил запустить общеевропейский концлагерей? Да и не служил старый фашист в конц-
проект судебных разбирательств между родителями лагерных лабораториях, припомнил Перелесов, нао-
и детьми. По его замыслу европейскую судебную си- борот, сидел в советском лагере, где ставили другие
стему следовало парализовать судебными исками опыты: как немецкому солдату не сдохнуть от голода
детей к родителям за изначальное нарушение их и выжить, пристроившись к вдове убитого другими
прав, а именно права появления, точнее непоявления немецкими солдатами русского солдата.
на свет. «Как жаль, — сказал пригласивший Переле-
сова на беседу по этому поводу ректор колледжа, — Перелесов в тот судьбоносный (тогда он этого,
что не удастся распространить предлагаемую вами естественно, не знал) день долго бродил по зелёным
правовую норму на Россию, где она представляется в холмам Синтры, пока его не настигло сообщение о
высшей степени разумной, справедливой и востре- забронированном билете на завтрашний утренний
бованной. Сколько там, кажется восемьдесят про- рейс Лиссабон — Франкфурт-на-Майне. Неумест-
центов, семей едва сводят концы с концами?» «Да, — ная оперативность немного озадачивала. Обычно
был вынужден признать Перелесов, — в России это его не гнали из Синтры.
называется плодить нищету, но понимания, что мо-
«Жаль, — ещё больше удивила Перелесова мать,
когда он вернулся в дом. — Я думала, ты улетишь се-
годня».

70 РОМАН-ГАЗЕТА 22/2019

Он только пожал плечами. Раньше мать всегда «Ну и что? Заматерели, набрались крепости...» —
старалась его задержать. Приходила в столовую, ко- Он хотел добавить, как твой муж, но, взглянув в тём-
гда он завтракал, сидела, глядя на него, так что он ное лицо матери, промолчал.
начинал торопиться, ронял на скатерть крошки и
обжигался кофе, иногда даже ездила с ним на завет- «Старые духи пахнут... старостью. Это особый за-
ное место между скал к океану, сидела на полотенце, пах. Я его ненавижу! Так пахнут бывшие красавицы
пока он плавал в пенных волнах. А случись ему под- на приёмах и концертах. Это тлен. Я не хочу...» —
даться слизывающему в океан отливному течению, Она закрыла лицо руками.
поднималась с полотенца, махала руками: «Назад,
назад!» И Перелесов возвращался. Ему казалось, ес- «Зачем выбрасывать? — обнял мать Перелесов. —
ли он замешкается, она бросится за ним в воду. А ещё Отдай мне, я подарю каким-нибудь девчонкам.
она всегда выходила провожать, когда он уезжал. Ты — не бывшая, ты — долгоиграющая красавица».
Последнее, что он видел в боковом зеркале, свора-
чивая на общую дорогу — мать в белом платье (она Он почему-то вспомнил, что Пра никогда не
любила белое), машущую ему рукой. пользовалась духами и при этом не пахла тленом. От
неё, когда она приходила забирать его после уроков
Как хотите, решил Перелесов. Он давно взял за из школы, пахло суровым хозяйственным мылом,
правило не приставать ни к кому с расспросами, ис- сигаретами «Новость», мокрыми, если шёл дождь,
кать ответы самостоятельно. Для поиска была нужна деревьями, а зимой — морозом, стоящей колом дуб-
точка отсчёта. Но как её определить в доме, где лёнкой и яблоками. Пра любила крепкие поздние
жизнь тиха и безмятежна, каждый знает свой манёвр сорта.
и шесток, где даже случившееся с хозяином чудо не
нарушило заведённого порядка? «Когда твой рейс?» — улыбнулась сквозь слёзы
мать.
Единственно, радовало, что он так и не успел рас-
паковать свой рюкзак и расстаться с арендованным в «Завтра. Я отвалю в шесть. Надо ещё сдать маши-
аэропорту «Пежо». Отлично, подумал Перелесов, а ну в аэропорту».
то бы сказали, вали на автобусе. Пришла в голову
злая подростковая мысль вернуться на корт, позвать «Я тебя провожу, — сказала мать. — Если...»
Лору в душ, но кого, собственно, он мог этим уяз- «Что?» — остановился у двери, так и не решив-
вить? Затаившуюся в неясных мыслях мать? Возгор- ший, как поступить с духами Перелесов. Он поду-
дившегося пилигрима — господина Герхарда? мал, что их покупал матери господин Герхард. Вряд
ли он обрадуется, увидев нераспечатанные коробки
Может, он потому и гонит меня в Россию, чтобы в мусорной корзине.
другие пилигримы не прознали про крысиный «Если не просплю», — ответила мать.
маршрут? Но тогда, прогнал глупую мысль, проще Она не вышла проводить Перелесова утром.
было меня убить. Хотя, одного меня мало, надо всех И Перелесов не улетел во Франкфурт-на-Майне.
в доме, включая дона Игнасио, Лору, да, пожалуй, и Господин Герхард умер ночью во сне от внезап-
остальных соседей. Возможно, в другой жизни, если ной остановки сердца.
бы Третий рейх победил во Второй мировой войне и
в Синтре располагался гарнизон вермахта, господин 16
Герхард так бы и поступил, но та другая жизнь, если
и существовала, то исключительно в виде отложен- До сих пор Перелесов не мог понять, как среди
ной мечты в сознании старого фашиста. утренней беготни, врачей, полиции, встревоженной
прислуги и любопытствующих соседей ему явилась
Вытряхивая из прихваченной в самолёте косме- мысль заглянуть в охранную комнату, вытащить и
тички в мусорную корзину лишние туалетные при- сунуть в тайный карман шорт флешку с установлен-
надлежности, вроде распылителя воды для увлажне- ной в спальне господина Герхарда камеры.
ния лица, усложнённой (для головы и бороды?) рас-
чёски, каких-то глубоко запаянных в пластик кре- Он сделал это чисто автоматически, вспомнив,
мов и aftershave, он вдруг увидел, что корзина пол- что Луис говорил про распоряжение хозяина отклю-
на... запечатанных коробок с духами. Перелесов не чить камеру. Но камера по какой-то причине не бы-
верил своим глазам, извлекая из корзины нетрону- ла отключена. А может, была, и флешка просто тор-
тые «Selenion», «Hermes 24 Faubourg», «Clive Chris- чала. В её неожиданном присутствии в компьютер-
tian». Это же... тысячи евро. Всё встало на свои ме- ном гнезде угадывалось некое противоречие, нару-
ста: мать сошла с ума! шение установленного хода вещей. Перелесов с
юных лет воспринимал подобные противоречия как
Он поднялся в её комнату, протянул ладонь с раз- революционные артефакты бытия, меняющие тече-
местившимися на ней на манер шумерского зикку- ние (реку) жизни. Потому и прихватил флешку, как
рата коробками. хамелеон длинным языком зазевавшегося жучка, и
даже успел прикрыть за собой дверь охранной ком-
«Ты смотрел на даты?» — спросила мать. наты.
«Нет. Разве духи имеют срок годности?»
«Посмотри, там в углу маленькими цифрами. Им В холле он столкнулся с входящим полицейским
всем по десять и больше лет». и вызванным по тревоге Луисом. «Прошу со
мной!» — приказал полицейский, после чего прове-
рил все камеры. «Это?» — ткнул пальцем в пустое

Юрий Козлов Новый вор 71

гнездо на компьютере. «Отключена, — объяснил Лу- рию облюбовали вороны, апокалиптически носив-
ис, — по просьбе хозяина». «В день смерти?» — шиеся в мутном весеннем небе, и крысы, энергично
усмехнулся полицейский. «Нет, уже несколько дней, осваивавшие стихийную мусорную свалку посреди
сразу, как он вернулся из Парагвая». «Луис мне гово- центральной площади перед заводоуправлением. Не
рил, я свидетель, камера не работает, — подтвердил хватало стаи свирепых бродячих собак, но может
Перелесов. — В спальне есть пульт вызова медсе- быть, где-то они прятались, обкладывали Перелесо-
стры». «Прошу вас не покидать дом», — даже не ва, как... кабана?
обернулся полицейский. Похоже, его раздражает
мой портаньол, подумал Перелесов. Он приехал на напоминающие павильон для
съёмки футуристического блокбастера развалины не
«Аtaque cardiacо, — заглянул в комнату врач. — только потому, что хотел посмотреть будущие угодья
Ele noventa anos». Виореля, но ещё и потому, что неожиданно оказался
миноритарным акционером «Молота».
«Девяносто один, — уточнил Луис. — Ele era
amigo do Salazar». Перебирая в квартире на Кутузовском проспекте
(он там не жил, но по просьбе матери оставил за со-
«Мои соболезнования», — обернувшись, поли- бой) старые книги, советского и перестроечного вре-
цейский просканировал взглядом карманы Переле- мени журналы, папки с напечатанными на пишущей
сова, но обыскивать после слов врача не стал. машинке пьесами и сценариями (одна пьеса, видимо
времён тайного противостояния отца с советской
Перелесов вспоминал день смерти господина властью, заинтересовала Перелесова странным на-
Герхарда, гуляя по разорённой территории завода званием «Зилоты на ЗИЛе»), бледные (четвёртый эк-
«Молот» — флагмана советского станкостроения. земпляр) перепечатки запретных «Зияющих высот» и
Его поставили в начале тридцатых американские «Архипелага ГУЛАГа», он наткнулся на плотный,
инженеры на деньги, выжатые из коллективизации. втиснувшийся между томами Лескова конверт с ак-
Крестьянская Русь корчилась и билась под изрыгаю- циями станкостроительного завода «Молот».
щими металлическую стружку, сварочную искру
станками. В начале девяностых по квартирам ходили люди,
обменивавшие выданные народу ваучеры на спешно
Завод вроде бы находился в Москве, но место на- напечатанные акции разных предприятий. Столы
поминало пейзаж после битвы. Ветер стучал в ржа- приёмщиков устанавливались прямо на лестничных
вые листы ограды, тоскливый железный вой плыл клетках. Жильцы выстраивались в очередь, торопясь
над проломленными крышами. Цеха стояли частич- расстаться с непонятными ваучерами, слушая рас-
но разрушенные, с выбитыми окнами, зияя проло- сказы о золотом дожде, долженствующем пролиться
мами в стенах, как будто их атаковали отлитые в го- на них в недалёком будущем, когда приобретённые
ды войны на «Молоте» самоходки. Асфальт под но- акции выйдут на мировые рынки, потеснят амери-
гами напоминал слоистые волны с воронками. Бе- канских, европейских и японских биржевых гиган-
тонные плиты были выворочены из земли и зачем-то тов. Как вы не понимаете, запомнил Перелесов сло-
разбиты (у Перелесова сразу встали перед глазами ва (почти по Маяковскому) рыночного агитатора-
выломанные фрагменты чугунной ограды набереж- горлана-главаря: «Гермес» — это наш российский
ной Москвы-реки, по которой он когда-то ходил с «Дженерал Моторз»!
Авдотьевым). Среди поваленных и срубленных де-
ревьев в заводском сквере мерцала в лунном свете Пра упорно отказывалась менять семейные вау-
страшная статуя Ленина с отбитой головой и пове- черы на акции, захлопывала дверь перед носом сбор-
шенной на руку автомобильной покрышкой. щиков, громогласно объявляла их мошенниками,
один раз даже вызвала милицию, чтобы очистить со-
Это был кусок приграничной Псковской обла- циалистический подъезд образцового содержания от
сти, непонятным образом переместившийся в Моск- незваных капиталистических гостей. За это на пло-
ву. Если бы, конечно, в Псковской области имелся щадке вывинтили лампочки, а дверь их квартиры гу-
сопоставимый с «Молотом» промышленный гигант. сто обмазали дерьмом и подожгли. «Перестаньте
Он был не просто уничтожен (Перелесов видел не- блажить! — разозлился перепачкавший руки в горя-
мало аккуратно закрытых, точнее законсервирован- щей краске и дерьме отец. — Историю не остано-
ных, предприятий в Европе), но уничтожен с торже- вить! — И, видимо, чтобы Пра было понятней, про-
ствующим цинизмом, победительным осквернени- должил: — Это всё равно что выйти навстречу кон-
ем самой идеи коллективного труда и инструмен- нице Будённого с портретом Деникина!» Пра молча
тального станкостроения. ушла в свою комнату, а потом долго отскабливала
дверь скребком, отмывала содой, хлоркой и хозяй-
Станкостроение, вспомнилось Перелесову изре- ственным мылом.
чение забытого ныне сталинского наркома Серго
Орджоникидзе, вбившего «Молот» в окраинную В конце концов, когда мать была на работе, а Пра
московскую землю, — мать промышленного произ- ушла в школу встречать Перелесова, похмельный
водства. Применительно к улью — пчелиная матка. отец обменял все выданные им ваучеры на акции
Сейчас мать (матка) промышленного производства «Молота», предварительно сгоняв позвонившего в
была мертва. «Молот» лежал в грязи и лужах, как по- дверь сборщика в ближайший ларёк. «Литровый
верженный с остатками сотов улей. Убитую террито-

72 РОМАН-ГАЗЕТА 22/2019

«Рояль», пять бутылок «Балтики» плюс акции «Мо- специально для церемонии оперативно изготовить
лота» по номиналу ваучеров, — потом, икая, оправ- партию инновационных дирижаблей. У него не бы-
дывался он перед Пра, — очень удачная негоция. ло ни малейших сомнений, что деньги из казны бу-
Мне бухло, вам... Волобуев, держите «Молот»! Я сде- дут немедленно выделены.
лал правильный социалистический выбор! Разобьём
«Молотом» башку поганой власти. Берите, берите, «Он с нами», — вспомнил Перелесов слова Гри-
мама (в сильном подпитии он так издевательски ве- бова. С кем? Кто эти «мы»? Новые городские кре-
личал Пра), перекуём «Молот» на... «Рояль». постники? И совсем странная, но естественная для
акционера «Молота» мысль посетила его: большеви-
Кирпичные трубы разгромленного завода вдруг ки не разрушали промышленность царской России,
показались Перелесову дорическими (или иониче- поэтому Провидение дало им шанс. А после того,
скими?) колоннами опять же разгромленного храма как Сталин ударил по избам тысячью «Молотов»,
утопического благоденствия. Люди приносили на оно же перевело Россию (СССР) в главный зал исто-
алтарь труд и талант. Инструментальный бог превра- рического казино. Но шанс был бездарно упущен,
щал их дары в металл (станки), способные произво- обменен на яхты и тысячеметровые квартиры для
дить то, в чём нуждались другие люди. новых крепостников и — ваучеры убитого «Молота»
для народа.
В этот момент косая (одичавшей собаки, но, мо-
жет, и волчья) тень скользнула по разбитому асфаль- У нынешних хозяев страны шансов нет!
ту, перерезала величественные мысли Перелесова, Мысль была противоречивой, поскольку, во-
растворилась в непривычно контрастном лунном первых, Перелесов был одним из этих хозяев, во-
свете. Провожая взглядом злую тень, Перелесов по- вторых, кому-кому, а ему-то точно было известно,
радовался, что приехал на казённой машине в со- что шансов нет. Он работал на уничтожение этих
провождении вооружённого охранника. Тот мгно- шансов. Хотя за годы, минувшие после смерти гос-
венно отреагировал на тень, метнув руку под рас- подина Герхарда, поводок, на котором бегал Переле-
стёгнутый плащ. При этом на его лице не дрогнул ни сов, существенно удлинился. Иногда он уже сам не
единый (если это слово применимо к анатомии ли- вполне понимал — кто держит поводок и в какую
ца) мускул. Видать, парню доводилось бывать и в ку- сторону бежать.
да более жутких местах. В позднее ночное время на
незапланированные в графиках мероприятия охра- После неожиданной смерти немца Перелесов на
няемых персон сопровождали особые сотрудники некоторое время застрял в Синтре. За урной с пра-
ФСО. Лицо этого показалось Перелесову знакомым. хом мужа матери приехали молодые, подтянутые
Точно! Он видел его во втором кольце охраны Само- люди, говорящие на звонком, как сплав стали и ни-
го, а персонально он, кажется, отвечал за вице- келя, немецком. Господин Герхард завещал упокоить
премьера по фамилии Линдон, курирующего в пра- свой прах в таинственном пантеоне в Парагвае. Не-
вительстве финансовый блок. ведомый Германо-парагвайский союз ветеранов
трансконтинентальных авиалиний взялся исполнить
Перелесов хотел приехать сюда пораньше, но за- волю усопшего. «Мы вышлем вам фото участка и па-
седание рабочей группы по подготовке всероссий- мятника, — пообещал Перелесову представитель
ского инаугурационного (ему никогда не удавалось Союза, — памятник будет стандартный, — пояснил
правильно набрать это слово на компьютере с перво- он, — каменный немецкий крест с пряжкой армей-
го раза) молебна затянулось, поэтому добраться до ского ремня». «Ну да, конечно, Gott mit Uns», — по-
«Молота», точнее, до склепа инструментального бо- нимающе кивнул Перелесов. «Вам и вдове будет
га, удалось только к часу ночи. Он бы успел раньше, предоставлена возможность посетить место захоро-
если бы не настигший у двери звонок Грибова по се- нения вашего родственника, — обнадёжил предста-
кретному с мечущейся по чёрному экрану красной витель Союза, — естественно, за наш счёт в удобное
(адской?) точкой телефону. Разговор был долгий и для вас время. Это тоже оговорено в завещании».
вроде бы ни о чём, за исключением последних слов.
«Вибрируешь, геронтофил?» — спросил Грибов. «Ка- Вернуться в Кёльн, закончить дела в колледже,
кой частью тела?» — уточнил Перелесов, превратив- отправиться на работу в Москву Перелесов смог
шись в одно большое ухо. Вот сволочь, неужели зна- только после того, как мать вышла из психиатриче-
ет? «Бздишь!» — грубо продолжил Грибов. «А пошёл ской клиники и вступила после медицинского и
ты...» — привычно послал экономического чекиста юридического подтверждения дееспособности в
Перелесов. «Не бзди, конёк, — успокоил Грибов. — права наследницы имущества скончавшегося мужа.
Никаких резких движений до этой... тьфу, вот, б...
придумали слово... ингуринации. Он с нами!» Утром он практически не видел мать, плотно опе-
каемую полицией. Возле её комнаты поставили
Глядя на проносящиеся в небе серые облака, Пе- строгую вооружённую сотрудницу. Проходя мимо,
релесов подумал, что над особо необитаемыми при- Перелесов понял, что мать допрашивают, но услы-
граничными местами вполне можно повесить транс- шал только мужские голоса. А потом увидел, что её
лирующие колокольный звон аэростаты. А можно выкатывают из дома на медицинской кровати, гру-
зят в красный фургон Ambulancia emergencia и стре-
мительно увозят.

Юрий Козлов Новый вор 73

«Бедная женщина лишилась рассудка, — шепнул, картину действительности рукотворный артефакт,
придержав рванувшегося за Ambulancia Перелесова но, так сказать, локального, не выходящего за высо-
дон Игнасио. — Винит себя в смерти мужа. Это есте- кую каменную с колючей проволокой поверху огра-
ственно для любящей жены». ду. Жизнь многомерна, подумал Перелесов, пре-
красное живёт где хочет. Где ещё быть идеальному
Перелесова долго не пускали в закрытую поли- саду, как не в полицейской clínica psiquiátrica?
цейскую clínica psiquiátrica к матери. Дон Игнасио
был знаком с главврачом, как догадался Перелесов, Сидя на каменной (клиника располагалась на
тоже старым салазаровцем. «Мы вместе ездим в Ан- территории средневекового монастыря) скамейке,
далусию на настоящую корриду», — сказал дон Иг- Перелесов наслаждался невозможной гармонией
насио. «Разве в Португалии коррида запрещена?» — монастырского сада, изысканным совершенством
удивился Перелесов. «Нет, — ответил дон Игна- расположения пальм, туй, апельсиновых деревьев,
сио, — но у нас кастрированная коррида. Убивать растущих вдоль мощёных дорожек камелий, переме-
быка на арене нельзя. Его гуманно умерщвляют по- жаемых эштрелой де наталь (молочаем красивей-
сле корриды в специальном стойле». Дон Игнасио шим), живыми изгородями из мимоз, форцизий и
чувствовал себя частично ответственным за смерть глициний, сезонным (апрельским) цветением родо-
старого друга (с чьей подачи тот отправился в Параг- дендронов, гигантских ирисов, бугенвиллей и лобе-
вай?), а потому взялся организовать Перелесову сви- лий. Сад возле дома господина Герхарда, прежде ка-
дание с матерью. Сначала он съездил в клинику сам. завшийся Перелесову верхом изящества, в сравне-
«Она молчит, за всё время не произнесла ни слова, — нии с монастырско-полицейским предстал каким-то
рассказал по возвращении. — И отказывается от пи- стандартным и неодушевлённым, точнее — ника-
щи. Завтра вечером ей разрешат выйти в сад. У тебя ким, а ещё точнее — как у всех.
будет время с ней поговорить. Передай мои соболез-
нования». Любитель корриды и друг дона Игнасио главврач
clínica psiquiátrica холодно отозвался на восторги Пе-
К тому времени Перелесов, естественно, внима- релесова:
тельнейшим образом изучил запись с флешки. Для
этого ему пришлось отъехать на двадцать киломе- «Полковник ВВС, судили за военные преступле-
тров в сторону — в Кабо-да-Рока, самую западную ния в Анголе, двадцать лет назад признали невменя-
географическую точку Европы. Там в специально емым. С тех пор здесь. Был преступником, стал са-
присмотренном скальном гроте, куда не дотягива- довником. Давно мог выйти по амнистии, не хочет».
лась бушующая пенная лапа океана, он смотрел и
пересматривал запись, точнее, один её двухминут- «Если бы всё вокруг было, как в вашем саду, мир
ный фрагмент. бы стал другим», — заметил Перелесов.

Он выбрал столь уединённое и захлёстываемое «Это вряд ли, — возразил главврач, — он расстре-
место потому, что знал о существовании спутников, лял автобус с детьми, думал, что партизаны перево-
способных сканировать изображения со всех рабо- зят оружие. Дети точно не попадут в наш сад».
тающих компьютеров в определённом квадрате и
воспроизводить их на экранах заинтересованного «Смотря, что принимать за точку отсчёта, — сказал
оператора. Сквозь десятиметровую скалу спутник, Перелесов, — момент, когда он нажал кнопку и пустил
как надеялся Перелесов, вряд ли мог снять изобра- ракету, или — когда посадил первый куст в саду».
жение с флешки. Он не сомневался, что смерть тако-
го человека, как господин Герхард не могла остаться «Русские... — иронично скривил губы глав-
без внимания, и был уверен в том, что если кто и за- врач, — любите Достоевского».
хочет увидеть verum, как говорили римляне, или
verdade — как португальцы, то это будут не римляне «Скорее, Христа, — уточнил Перелесов, — у рас-
и не португальская полиция, а совсем другие люди. каявшегося злодея больше шансов на рай, чем у за-
конопослушного ничтожества. Если Господь радует-
Чтобы этого не случилось, он вжался в дальний ся раскаявшемуся преступнику сильнее, чем уныло-
угол грота, куда почти не проникал свет и где под но- му праведнику, он всяко позаботится о невинных
гами шуршал занесённый ветром мусор. Сначала он жертвах».
хотел доверить verum (истину) океану, но, памятуя о
спутнике, решил, что надёжнее будет доверить огню. «Слабое утешение, — поднялся со скамейки, да-
Сложенные в кучку сухие листья и птичьи перья не- вая понять, что разговор окончен, главврач. — У вас
ожиданно весело и искристо занялись, и вскоре пятнадцать минут, я нарушаю закон, полиция может
флешка растеклась на камне, как горючая пластмас- приехать с проверкой в любой момент. Оставайтесь
совая слеза. Был verum, да сплыл! здесь, сейчас она придёт».

Сад при полицейской clínica psiquiátrica был уди- Он ничего не сказал ни о состоянии матери, ни о
вительно ухожен и производил впечатление райско- том, как долго её будут здесь держать. Перелесов по-
го, до того всё было в нём продумано и организова- нял, что главврач не верит в сказки о помешавшейся
но. Здесь определённо наблюдался нарушающий от горя женщины, считает её молчание и отказ от
еды доказательством вины. У них ничего нет, не
очень уверенно успокоил себя Перелесов.

Никогда ещё он не видел свою мать такой краси-
вой. Она похудела, её лицо стало бело-голубым, а гу-
бы почти чёрными. Она выглядела как одушевлён-
ная часть окружающего сада. Обняв её, Перелесов

74 РОМАН-ГАЗЕТА 22/2019

как будто прижал к себе весь райский полицейско- «Умненьких, — господин Герхард употребил
психиатрический сад, выращенный и доведённый именно такое, иронично снижающее понятие «ум»,
до невозможного совершенства сумасшедшим пол- определение, — равнодушно ненавидящих жизнь,
ковником португальских ВВС, расстрелявшим в Ан- Россию, Европу, да всё на свете, включая золотую
голе автобус с детьми. курицу и дающую руку».

«Я бы хотела здесь умереть», — одними губами, «Золотую курицу?» — Перелесов задумался об
как цветочными лепестками, прошептала в ухо Пе- очевидном пробеле в своём образовании, но быстро
релесову мать. догадался, что речь идёт о курице, несущей золотые
яйца. Господин Герхард в духе немецкой философии
«Плохая идея». — Он осторожно усадил её на ка- и военной науки спрямил путь к сущности. Действи-
менную скамейку. тельно, если курица несёт золотые яйца, она тоже
золотая.
«Я здесь умру», — ещё тише произнесла мать.
«Нет необходимости, — прикрыв рот рукой на «Твоя мать и я... — Он вздохнул, втыкая сигарету
случай, если райский сад нашпигован камерами, — в пепельницу. — Это смешно, но она для меня и есть
сказал Перелесов. — У них нет ни одного доказа- Россия, к которой я всегда стремился и в которой
тельства. Ты чиста». чуть не погиб. Ты — нет, ты — не Россия. Ты — вирус,
«Ты не знаешь», — покачала головой мать. который Россия или одолеет, или примет в себя и
«Знаю, — не разжимая губ, проурчал Переле- станет другой. Я не смог овладеть ею в Сталинграде,
сов. — Я сжёг флешку с камеры в его спальне. Он ве- но владею здесь и сейчас. Это моё счастье, mein Glück.
лел её отключить, но она почему-то в ту ночь работа- Поэтому я...»
ла. Теперь её нет».
«Я знаю, почему! — громко крикнула, разрушив «Можете не продолжать», — вышел из куритель-
всю конспирацию, мать. — Он хотел записать... — ного угла, задев плечом ширму, Перелесов.
осеклась. — Но это ничего не меняет», — покачала
головой. Выйдя из ресторана на вечернюю улицу — в
«Всё меняет, — возразил Перелесов. — Я буду оживлённую туристическую толпу, звон желтых и
ждать тебя дома», — поцеловал мать и быстро пошёл красных лиссабонских трамваев, догорающий над
к выходу. Тежу закат, опутанные светящимися гирляндами де-
ревья, в тени которых скромно укрылись памятники
Что мне «Молот»? — поднял взгляд в ночное небо великим португальским людям, он размышлял над
Перелесов. Белое лезвие новорожденного месяца на- золотой курицей номер два, а именно над термином
резало летящие облака, как серые булки. Много лет равнодушная ненависть.
назад в райском полицейско-психиатрическом саду
он дал себе слово никогда больше не говорить с мате- Я люблю мать, люблю Пра, пожалуй, ещё люблю
рью о том, что случилось в Синтре. И держал слово, Авдотьева, Элю, да... и всё оставшееся человечество,
вспоминая давний, когда тот был в силе и планиро- до которого мне нет дела. Почему я вирус? Человек
вал жить вечно, разговор с господином Герхардом. всегда шире рамок, в какие его заключает другой че-
ловек, успокаивал себя обиженный Перелесов.
Перелесову исполнилось шестнадцать. Он учил-
ся в посольской школе, жил в съёмной квартире в И потом, что значит вожусь с тобой? Он вдруг
Лиссабоне, куда два раза в неделю приходила уби- вспомнил про приходящую два раза в неделю уби-
раться empregada doméstica. раться в его съёмную квартиру empregada doméstica —
перуанскую гастарбайтершу, крепкую, за тридцать
Вечером они отмечали день его рождения на от- девицу с сильной примесью индейской крови. Он,
крытой веранде ресторана. Господин Герхард нали- собственно, ничего не планировал с этой цвета ара-
вал Перелесову как взрослому и даже позвал с собой хисового масла домработницей, но стоило только
курить в дальний, отгороженный от веранды пере- ему задержать взгляд на вырезе её комбинезона, она
движной пластмассовой ширмой угол. Европа в те обхватила его за плечи, и комбинезон, как по арахи-
годы только начинала борьбу с курением. совому маслу, съехал на пол. И в другие дни, окончив
убираться, она обязательно спрашивала: «Querer?»
«Знаешь, почему я вожусь с тобой?» — прищу- И Перелесов отвечал: «Хочу». Уходя, empregada
рившись, выдохнул дым немец. doméstica интересовалась, какое сегодня число, и де-
лала пометку в извлечённом из кармана комбинезо-
Перелесов молчал, предчувствуя, что ответ на на блокнотике. Я не просил со мной возиться, поду-
этот вопрос его не обрадует. мал Перелесов, вспомнив контейнерных подруг с
набережной Москвы-реки. Потом он вспомнил
«Таких, как ты, много», — задумчиво продолжил, Элю, но мысль оборвалась.
стряхивая пепел в овальную металлическую пепель-
ницу на длинной ноге, господин Герхард. Обрыв — такая же естественная форма мысли, как
логический вывод. Перелесов снова поднял взгляд
«Каких?» — угрюмо уточнил Перелесов, отмечая на скучающее без дела (облака прошли) лезвие меся-
удивительное сходство длинноногой пепельницы с ца. Надо показать ему денежку, вспомнил старую
цаплей. И крепко, как будто и не пил, стоящий на примету, чтобы он помог ей размножиться. Поша-
ногах пожилой немец тоже показался ему большой и
недоброй цаплей, высматривающей лягушку. Куда
ни прыгни, подумал Перелесов, всюду клюв.

Юрий Козлов Новый вор 75

рил по карманам, но ни монеты, ни купюры не обна- смогла, струсила. Он... был хорошим человеком, я
ружил. Пришлось показать пластиковую карту. На- любила его! — Она вдруг разрыдалась, закрыв лицо
деюсь, не обидишься, чего мелочиться, подмигнул руками. — Я знаю, что буду гореть в аду!»
месяцу Перелесов.
Закончив осмотр «Молота», Перелесов отошёл
Ему вдруг до слёз стало жалко господина Герхар- под дерево отлить. Охранник сделал знак водителю.
да, раз и навсегда избавившего его от необходимости Тот быстро вернулся за руль. Взвизгнув тормозами,
тревожить месяц демонстрацией денежки. Немец машина встала носом к снесённым воротам завода.
точно определил состояние подлунного (подмесячно-
го?) мира, как равнодушную ненависть, но не учёл, Застёгивая ширинку, Перелесов окинул взгля-
что сам был (внезапно стал?) её объектом. дом тёмные корпуса, выщербленные трубы, безго-
лового серебристого рыбного Ленина, несущего
Иначе почему пришедшая ночью в спальню мать куда-то на укороченной руке чёрную автомобиль-
Перелесова задушила его подушкой? ную покрышку.

Возможно, как выяснилось позже, господин Гер- В этот самый момент вдруг стало неестественно
хард хотел смотреть и пересматривать один (о вос- светло. Перелесов увидел пробивший крышу даль-
кресшей мужской силе?) сюжет. Но вышло так, что него корпуса, устремившийся в небо синий луч. Он,
смотреть и пересматривать другой — о его (вместе с как длинная спица, достал до месяца и тут же раство-
воскресшей мужской силой?) смерти — пришлось рился в облаках, как его и не было.
Перелесову.
— Выруби дальний свет! — крикнул охранник
В скальном гроте под Кабо-да-Рока он много- водителю. — Всех крыс перепугаешь!
кратно, можно сказать покадрово, прощёлкал две
ночные минуты, перед тем как сжечь флешку. Его Когда выехали с территории «Молота», сидевший
изумило, как быстро и технично действовала мать. рядом с водителем охранник обернулся.
Она вошла в спальню на лёгких ногах, опустила по-
душку на лицо мужа, а когда тот зашевелился, села — Вам звонили.
на подушку и сидела, вцепившись в кровать, пока — Кто?
тот не перестал шевелиться. Охранник протянул смартфон.
— Линдон, — прочитал фамилию Перелесов. —
Потом, после того как обмотанная липкой бума- Набери, — попросил охранника.
гой (чтобы скрыть готические буквы нацистского — Он ждёт вас в ресторане «Царская охота», —
девиза и свастику) фарфоровая урна с прахом госпо- сказал охранник. — Будем там через двадцать минут».
дина Герхарда отбыла в Парагвай, встречаясь с мате-
рью в Москве, Брянске, Синтре, в других странах и 17
городах, Перелесов против собственной воли и мыс-
ленно проклиная доктора Фрейда, часто задерживал В последнее время Перелесов всё чаще задавался во-
взгляд на этой упругой и подтянутой части материн- просом: придётся ли переформатирование остаточ-
ского тела. Спальня господина Герхарда в Синтре к ной России на его век, или он вослед пилигримам и
тому времени была переоборудована в тренажёрный господину Герхарду успеет уйти за горизонт, а Россия
зал, где мать проводила немало времени. так и останется скрипеть костями?

Конечно же, она обратила внимание на неумест- Как-то некстати вспомнилась строчка: «Подушка
ные сыновние гляделки и однажды заметила: «Ты неба — горизонт». Какая разница, вздохнул Переле-
прав, задница такое же орудие убийства, как нога, сов, за горизонт или под подушку? Тут же всплыла
рука и голова». вторая (последняя) строчка ненаписанного стихо-
творения: «Уйду в тебя и задохнусь от счастья». Это
Перелесов, смутившись, забормотал что-то про был первый и последний поэтический опыт в жизни
прекрасную физическую форму, но она прервала: Перелесова. Адресовалось стихотворение почему-
«Хочешь знать, почему я это сделала?» Перелесов то... похожей на подрощенного цыплёнка экспедито-
молчал, и она продолжила: «Certainly, yes! Ты всегда ру с Курской птицефабрики Эле. Значит, было в ней
думал, что отлично знаешь меня, что я ничем не мо- что-то такое, что подвигло юного Перелесова на со-
гу тебя удивить, но это, — хлопнула себя по заду, — чинение стихов. Но что? Он не помнил.
разрушило образ, и ты хочешь понять».
А может, он тогда ушёл в подушку неба, задохнул-
«Не продолжай, — поднял вверх руки Переле- ся от счастья и умер, а сейчас по земле ходил другой,
сов, — я сдаюсь. Нет никакой необходимости...» презревший лирику, Перелесов? Жизнь не уставала
радовать невозможными причинно-следственными
«Но я скажу, — продолжила мать. — После воз- связями, причём не косвенно (художественно), а по
вращения из Парагвая, ты помнишь, теннис, волчий Маяковскому весомо, грубо, зримо, подтверждая да-
аппетит, велосипедные прогулки и всё такое, он за- осский тезис: «Всё связано со всем».
хотел снова, после десятилетнего перерыва, спать со
мной...». Точно такое же стихотворение мог бы сочинить
господин Герхард в роковую ночь, если бы, конечно,
«Он твой муж», — растерянно произнёс Пере- у него было для этого время. Он, в отличие от юного
лесов. Перелесова, реально задохнулся... от счастья?

«Я оттягивала как могла. У меня был выбор — по-
кончить с собой или с ним. Я хотела — с собой. Но не

76 РОМАН-ГАЗЕТА 22/2019

По всем расчётам, русский народ должен усту- лась сплошь ублюдочной. Последние мыши практи-
пить территории, раствориться в некой безнацио- ковали однополовые связи, вели себя девиантно и
нальной сущности к 2050 году. агрессивно. В условиях избытка жизненных ресур-
сов и качественной пищи у них процветал канниба-
У Перелесова были неплохие шансы дожить: он лизм (мышеедство?), они с непонятной страстью
не пил, не курил, следил за здоровьем, занимался (в пожирали друг друга. Самки отказывались зани-
меру) спортом, фитнесом, правильно питался. маться детёнышами и попросту отгрызали им голо-
вы. На 1780-й день после начала эксперимента умер
Ну и что, подумал он, глядя из окна машины на последний обитатель мышиного рая.
ночную, но не спящую Москву, что с того, что я до-
живу до развала России (перехода в новое качество — Проецируя результаты исследования на челове-
такое словосочетание всё чаще вкрадчиво просачи- ческую цивилизацию, Джон Колхун сформулировал
валось в государственные бумаги под грифом «се- «Теорию двух смертей». Первая ступень — смерть ду-
кретно»), какая мне в этом радость? ха, за которой неотвратимо следует вторая — вырож-
дение и физическая смерть.
На подушку неба была натянута чёрная наволоч-
ка с булавками звёзд. Перелесову хотелось уйти в неё В России, творчески развил мысли американца
и задохнуться от счастья. несущийся в чёрной машине по ночной Москве Пе-
релесов, красивые — это власть, а плебс — девиант-
Но нижняя больная сумеречная жизнь густо вы- ный отстой. Ему одна дорога — смерть. Сейчас он
пирала светящейся пеной из дверей и пандусов ноч- упирается, митингует, кипит в сетях, но вскоре смо-
ных клубов, круглосуточных супермаркетов, ресто- жет протестовать исключительно посредством мас-
ранов, каких-то непонятных поздних театров. Это совых сексуальных извращений, каннибализма и...
была злая, оскорбляющая небо, кислотная пена. смерти. Власть уже пережила смерть духа, но ещё не
Клейкая, она растворяла в себе людей, сводила на утратила воли к наслаждению. А потому сформиро-
нет их силы, рубила на корню человеческий век. Как вала буферную между собой и плебсом популяцию
хорошо, подумал Перелесов, что у меня нет дочери, силовых мышей (мышгвардию). Нам, русским краси-
зависающей в наркоманическом ночном клубе, нет вым, с гордостью за свой народ подумал Перелесов,
сына, готового врубиться в отбойник на «Мазерат- хватило ума оградить себя от девиантного (в неда-
ти» или «Ломбарджини-дьябло». лёком будущем гомосексуально-каннибалистичес-
кого) отстоя мышгвардией. Вот только, вспомнил
Красивые, вспомнилось ему определение из не- экономического чекиста Грибова, ограда трещит и
правдоподобного, как сама правда, научного экспе- валится.
римента американского учёного Джона Колхуна
под названием «Вселенная-25». Этот парень орга- Стриженый затылок охранника впереди застилал
низовал настоящий рай — идеальная температура Перелесову обтянутую чёрной наволочкой, обколо-
воздуха, изобилие еды и питья, отсутствие хищни- тую булавками звёзд подушку неба. Оно так редко
ков, оборудованные гнёзда — для небольшой попу- бывает над Москвой ясным и чистым, вздохнул он, а
ляции мышей и стал следить, что будет дальше. тут эта голова.
Сначала мыши радостно плодились, деятельно
осваивали пространство, но потом с ними начали Почему-то захотелось позвонить матери, услы-
происходить удивительные вещи. Они постепенно шать её голос. Последний раз они разговаривали две
перестали размножаться, среди них (при равном недели назад. Мать сказала, что собирается в Параг-
доступе к жизненным благам) появились так назы- вай. «Зачем?» «Хочу увидеть место», — ответила она
ваемые отверженные, число которых неуклонно после долгой паузы. «Валгаллу?» «Он говорил, что в
росло. А потом (Колхун назвал эту стадию развития Германии для его могилы места нет». «Ну да, — со-
мышиного социума предпоследней) появились гласился Перелесов, — где же ещё? В Парагвае нет
красивые. К этой категории относились особи, де- такой, как в Германии, Willkommenskultur для ми-
монстрирующие нехарактерное для вида поведе- грантов и сексуальных меньшинств». «Он говорил,
ние. Самцы отказывались драться и бороться за са- что его место среди товарищей по оружию». «Да, но
мок и территорию, не проявляли никакого желания при чём здесь ты?» — Перелесов вспомнил рассказ
спариваться, были склонны к пассивному образу Пра, как она спасалась в поле от расстреливавшего
жизни. Точно так же вели себя самки. Красивые ели, из пулемёта беженцев «Мессершмитта». Если бы не
пили, спали и очищали свою шкурку, избегая кон- изумившие пилота тёплые до колен трусы с начёсом,
фликтов и выполнения любых социальных функ- так бы и пропала. И не было бы на свете ни матери,
ций. В отличие от большинства прочих обитателей ни Перелесова. Вполне возможно, что и тот пилот
мышиного рая, на их теле не было шрамов, выдран- мирно покоится под каменным крестом Gott mit uns с
ной шерсти. Это были настоящие мышиные нар- орлом и свастикой в парагвайском пантеоне. «Мне
циссы, не способные ни на что, кроме бессмыслен- сказали, там рядом есть кладбище для вдов».
ного самолюбования. В предпоследней популяции
красивые превратились в доминирующее большин- Похоже, генетическое движение к красивым на-
ство, после чего стремительно — а как иначе при чинается в предшествующих поколениях, подумал
отказе от размножения? — вымерли. Ну, а заверша- Перелесов. Какое дело красивым до Второй мировой
ющая (после красивых) популяция мышей оказа-

Юрий Козлов Новый вор 77

войны? Какая им разница, кто победил и на чьей сегодня-завтра захватит дрессировщик Виорель с
стороне был Бог? Красивые не знают Бога. обученными креститься медведями и хрюкающими
во славу всероссийского молебна кабанами?
Фотографии господина Герхарда и Салазара по-
прежнему висели на почётном месте в доме матери в Заметив, что машина свернула с кольцевой на
Синтре. Перелесов обратил внимание, что мать по- Рублевское шоссе, Перелесов вспомнил, что едет на
долгу смотрит на них, и в её глазах появляются слё- встречу с курирующим в правительстве финансовый
зы. А ещё заметил, что она с некоторых пор как бы блок вице-премьером по фамилии Линдон. Отка-
не помнит обстоятельств смерти мужа, верит (или заться от встречи с главным финансистом России не
делает вид), что он умер естественной смертью. смел никакой правительственный чиновник.

Господин Герхард так и не смог ему объяснить, за- Что он знал о Линдоне? Официальная его био-
чем он, немец, всю жизнь лез в Россию? Воевал в графия, как и биография многих больших чиновни-
Сталинграде, хотел уничтожить, порвать её на части. ков в России, имела мало отношения к реальности.
В ельцинские годы рвал, как марлю, её промышлен- Говорили, что он еврей, увезённый родителями из
ность. Вырвал для себя такой клок, что хватило на СССР в Израиль в начале восьмидесятых и вернув-
всю оставшуюся жизнь. Радуйся! Но нет, Россия для шийся в новую Россию в середине девяностых. Была
него воплотилась в матери. Обладая ею, он домини- версия, что он родился не в России, а в Лондоне — в
ровал над тихой, покорной его воле и безответной, семье советника-посланника посольства СССР,
как ему казалось, Россией. Но она вдруг придушила только не от отца, а от видного (опять-таки еврея по
его, воскрешённого к новой жизни парагвайским национальности) представителя клана европейских
шаманом, исправила ошибку пощадившей в своё банкиров, увлекшегося красавицей женой советско-
время юного солдата вермахта орудийно-танковой го дипломата. Обычно за такие вещи служащих со-
грозной сталинградской России. ветских загранучреждений со свистом отправляли
на Родину, но биологический отец Линдона был
Он мог стать вождём, проводником парализован- столь влиятельным и, видимо, важным для СССР
ных пилигримов к вожделенному бессмертию, но человеком, что на проделки неверной жены закрыли
кроткая, потерявшая волю и память, красивая мать- глаза, а самого дипломата даже повысили по службе.
Россия задавила его своей задницей. Воистину, всё Более того, до самой перестройки эта, с позволения
связано со всем! сказать, жена жила на два дома — с мужем в съёмной
посольской квартире и в особняке или имении свое-
Но ведь и для меня, отвернулся от стриженого го любовника, носившего к тому же наследственный
охранного затылка Перелесов, моя мать — это Рос- титул барона. Будто бы барон-финансист дал сыну
сия, как иначе? А Анна Петровна... Неужели... тоже (видимо, по месту рождения, как Екатерина Вели-
Россия? Он сам не понимал, почему мать и Анна Пе- кая своему сыну графу Бобринскому по названию
тровна шагали в его мыслях как два солдата в заты- села) фамилию Лондон, которую тому пришлось
лок друг другу. Про доктора Фрейда он старательно слегка подправить перед устройством на государ-
не думал, вскользь признавая, что тот бы обосновал ственную службу. Даже для беспредельно терпели-
и разъяснил эту мнимую загадку на раз, как и любую вой и покорной России фамилия Лондон во власти
другую мерзость, упорно лезущую в голову человека. была перебором.
По прошествии времени мать начала сомневалась в
причине смерти господина Герхарда. Перелесов по На правительственных приёмах Перелесов ино-
прошествии времени начал сомневаться в факте ра- гда ловил быстрый поворот птичьей — с длинным
зовой банной близости с Анной Петровной. Его носом и долгой шеей — головы Линдона в свою сто-
протянутые руки, ищущие взгляды, тягучие пере- рону. Он не сомневался, что тому известно о нём
таптывания возле её стола разбивались как глупые многое, если не всё. Линдон с Перелесовым, как и
птички о невидимую служебную стену. Продолже- барон-финансист с господином Герхардом, были од-
ния не последовало. Он не пробудил в Анне Петров- новидовыми птицами, но барон (отец) и Линдон
не ни женской, ни материнской, никакой другой (сын) были исторически (по Платону) и политиче-
нежности. Как, впрочем, и отвращения, что не- ски (по Оруэллу) равнее, летали выше, питались из
сколько утешало. других кормушек, гнездовались в местах покруче
Синтры. Они, в отличие от бывшего солдата вермах-
Если мать — первичный эскиз красивой, вопло- та и приблудного Перелесова, управляли временем и
тившейся во мне России, подумал Перелесов, то Ан- пространством, в то время как те всего лишь обслу-
на Петровна, он вспомнил то ли виденный, то ли живали их систему управления. Перелесов прекрас-
пригрезившийся синий луч над дальним корпусом но понимал, что его кёльнский колледж был для
«Молота», непонятная и непостижимая (последняя?) Линдона чем-то вроде интерната для смышлёных
Россия. Неужели Максим Авдотьев продолжил (и сирот, а потому встреч с ним, как ефрейтор со стар-
завершил?) дело отца, как мать дело сталинградской шим офицером не искал. Когда надо, позовет.
России? Мать ликвидировала врага России. Неуже-
ли Авдотьев-junior хочет, как парагвайский шаман Едва ли к кому из своего окружения Сам выказы-
господина Герхарда, воскресить смертельно боль- вал больше приязни, нежели к Линдону. Перелесов
ную последнюю Россию, ликвидировав Россию кра-
сивую? Как? Где? В развалинах «Молота», которые не

78 РОМАН-ГАЗЕТА 22/2019

не помнил случая, чтобы он перебил, поправил его расплывается, деформируется лицом. Сам хорошо
на каком-нибудь совещании или заседании. Линдон смотрелся на экранах и встречах с народом, но в по-
сопровождал Самого в зарубежных визитах, не тратя вседневной реальности старел, сдувался перекачен-
время на пустые церемониальные встречи во двор- ным лицом, обвисал плечами, каменел уставшим от
цах, где у дверей прели истуканы в медвежьих шап- бронежилета позвоночником. Перелесов с грустью
ках или в шароварах с саблями на боку. Линдон ра- замечал, что и у него (а он по возрасту годился пре-
ботал по своей программе. Был случай, когда Сам, зиденту в сыновья) вдруг начинают дрожать руки,
дожидаясь его, задержал на час вылет президентско- голова становится ватной, перед глазами рассыпчато
го борта из Нью-Йорка. «Раньше мы думали, что в плавают чёрные точки. Спорт и фитнес не спасали.
России только один человек может позволить себе Перелесов всё чаще вспоминал парагвайских шама-
опаздывать, — помнится, заметил по возвращении нов. Он чувствовал, что длинная, как у господина
затесавшийся в делегацию Грибов, — теперь, стало Герхарда, жизнь ему не светит. Нацисты, если их сра-
быть, их двое». А ещё он посоветовал Перелесову зу не казнили, а потом не поймали еврейские мсти-
держаться от Линдона подальше. «Почему?» — сде- тели, живут долго. Если, конечно, не берут в жёны
лал вид, что не понял, Перелесов. «Линдон, — нехо- русских женщин.
тя объяснил Грибов, — отмычка к разным сложным
замкам, ручка ко многим закрытым дверям. Даже ес- В предстоящем визите матери в Парагвай Пере-
ли просто пройдёшь мимо, будут думать, что непро- лесов видел уже не двойное, а тройное дно. Как он
сто прошёл». раньше не догадался — она тоже хочет помолодеть!

Но совсем не общаться с коллегой по работе в Только Линдон среди членов правительства оста-
правительстве было невозможно. Однажды они ока- вался человеком без возраста. Ему было за пятьдесят,
зались рядом в ложе на ипподроме во время скачек но Перелесов ни разу не видел его в очках, и по лест-
на приз Президента России среди лидеров близле- ницам он прыгал через несколько ступенек, как ху-
жащих стран, дам в дресс-коде дневной коктейль (в дая ходячая птица.
непременных шляпках), чиновников, олигархов,
владельцев конезаводов и прочих уважаемых людей. «Господин Линдон, вы носите титул барона?» —
Линдон без малейшего интереса провожал водяни- спросил у него Перелесов, когда они в кольце охра-
стыми глазами уносящихся жеребцов с прилепив- ны шли за президентом по весенней набережной Ял-
шимися к их спинам, как жевательные резинки, жо- ты сквозь ликующие, устилающие их путь цветами
кеями в напоминающих медицинские утки шлемах. толпы.

«Вы сделали ставку?» — спросил Перелесов. «Нет, — нисколько не обиделся неуместному во-
«Не люблю тотализатор», — ответил Линдон. просу Линдон, — я — рождён вне брака, бастард».
«Много проигрываете?»
«Тотализатор, — проводил взглядом даму в шляп- «Неужели это до сих пор учитывается?»
ке, напоминающей горшок с цветами, Линдон, — «Очень строго, — ответил Линдон. — На вопросы
это временная, точнее спровоцированная, потеря крови прогресс не распространяется».
контроля над собственными финансами. Вы делаете «Не думаете прикупить домик в Крыму?» — сме-
ставку и не знаете, что будет с вашими деньгами. Но нил, не поверив вице-премьеру, тему Перелесов.
тот, кто перехватывает у вас контроль, знает точно. «И вам не советую, — приветливо помахал рукой
Тотализатор, как и политика, в руках мошенников. радостно скандирующим «Рос-сия! Рос-сия!» девуш-
Вы надеетесь, что вам повезёт, но выигрывают все- кам Линдон. — Крым не то место, где следует приоб-
гда они». ретать недвижимость в ближайшие... — на мгнове-
«Я поставил на жеребца из Абхазии», — признал- ние задумался, — двадцать лет».
ся Перелесов.
«Это правильно, — вздёрнул вверх птичью голову Машина тем временем въехала на стоянку перед
Линдон. — Мы всё утро думали о бонусе для абхаз- рестораном «Царская охота». Охранник открыл
ского президента. Решили, что его лошадь должна дверь, выпустил Перелесова.
взять главный приз, всё-таки десять миллионов».
«Сейчас предварительные забеги, — заволновал- Линдон сидел в дальнем углу возле бочек с мочё-
ся Перелесов, — главный приз будет после переры- ными яблоками, квашеной капустой, плошек с
ва. Я успею поставить?» клюквой и брусникой. Бревенчатую стену над его го-
«Потом решили не суетиться, выдали ему банков- ловой украшали пучки трав. Слегка взлохмаченный
скую карту на предъявителя. Я же вам сказал, всё в Линдон напоминал ещё не успевшего состариться
руках мошенников, — засмеялся Линдон. — Изви- лешего, переодевшегося в костюм, чтобы посетить
ните, президент зовёт». ресторан. Возможно, он был из новой — урбанисти-
Перелесов давно обратил внимание, что народ в ческой — популяции леших. Увидев Перелесова,
правительстве, несмотря на поощряемый президен- Линдон приветливо помахал ему рукой.
том культ молодости, спорта и здорового образа жиз-
ни, быстро ветшает, лысеет, сохнет или, наоборот, — Извините, если нарушил ваши планы.
— Нет проблем. Я был недалеко.
— Надеюсь, не на работе? — по-волчьи, одними
зубами улыбнулся Линдон.
— На «Молоте». — Перелесов не сомневался, что
Линдон прекрасно знает, где он был.

Юрий Козлов Новый вор 79

— Это был лучший завод в СССР, — сказал Лин- памятные времена была такая передача «Спокойной
дон. — В девяностом году его укомплектовали самы- ночи, малыши?»
ми современными на то время швейцарскими стан-
ками с числовым программным управлением. Их да- — Конечно, я смотрел её в Лондоне и в Израиле.
же не успели смонтировать, продали через год в Ин- Правда, учитывая разницу во времени, тогда она бы-
дию по цене металлолома, а цеха использовали под ла в три часа, я после неё не ложился спать.
склады для сигарет.
— Там были очень симпатичные ведущие — ми-
— «Молота» нет, — подтвердил Перелесов, — лые женщины, добрые мужчины, одного, кажется,
осталась только земля. звали дядя Володя.

— Это точно. Земля, как Пушкин, наше всё. Как — Помню дядю Володю, — с любопытством
говорили ветхозаветные пророки, из неё вышли, в взглянул на Перелесова Линдон, — а ещё были Хрю-
неё вернёмся. Присаживайтесь, — спохватился Лин- ша и Степашка.
дон. — Меню, — кивнул на тяжёлый в тиснёной ко-
же (как в земле) альбом. — Сейчас эту передачу ведёт бывший спорт-
смен — больной парень с опухолью в гипофизе. Ему
— Я не голоден. под пятьдесят, но он продолжает расти, поэтому
— Я тоже, — обвёл взглядом стол Линдон. — Но каждые полгода ложится на операцию, чтобы облу-
надо что-то заказать. Может быть, выпить? чить опухоль и замедлить рост. Его лицо не вмещает-
Перелесов покачал головой. ся в экран, он похож на злого великана из «Игры
— Тогда чай, — сказал Линдон официанту. — За- престолов», ему трудно говорить. По его лицу видно,
варите Те Гуанинь и принесите ягод, только не кис- что он не любит детей, его тошнит от мультиков и
лых. Я пригласил вас... — повернулся к Перелесову. сказок. Почему он ведёт передачу «Спокойной ночи,
— Чтобы сообщить пренеприятнейшее изве- малыши»?
стие, — продолжил тот. — К нам едет ревизор?
— В некотором смысле да, — не обиделся Лин- — Вы не хотите, чтобы ваши дети смотрели? Из-
дон, наоборот, как будто даже повеселел, — только вините, — спохватился Линдон, — я забыл, у вас нет
он никуда не уезжал. детей. Можете не отвечать на вопросы о будущем и
— И что же он нарыл на меня, грешного? — Пе- культуре.
релесову вдруг вспомнился роман Булгакова «Ма-
стер и Маргарита». Он показался себе Берлиозом, — В Конституцию вернётся понятие идеоло-
простодушно беседующим с Воландом и одновре- гия? — Перелесову надоело ходить вокруг да около.
менно мечтающим, что неплохо бы бросить всё к В последнее время его всё чаще охватывало необъяс-
чёртовой матери, да и махнуть в Кисловодск. Пере- нимое нежелание жить и действовать внутри чужих
лесову тоже мучительно захотелось бросить всё и проектов. Его воле, как атому, было тесно в реакторе.
махнуть в Синтру, да хоть... в Парагвай, но он по- При этом он затруднялся ответить, чего конкретно
мнил, чем закончился для Берлиоза разговор на Чи- ему хотелось? Денег? Нет. Власти? Нет. Наслажде-
стых прудах. ний? Опять нет. Свободы и тихой жизни? Пожалуй,
— Коллективный ревизор, назовём его так, всего но умозрительно и не в первую очередь. Неужели...
лишь систематизировал и привёл в боевую готов- разнести реактор? Атом первичен, реактор втори-
ность давно известные факты, — ответил Линдон. чен, значит, атом сильнее реактора. А что, подумал
— Значит, чистка государственного аппарата, о Перелесов, больной не дышит, сердце не бьётся. Лю-
необходимости которой так долго говорили... не бая, даже самая дикая и невозможная с медицин-
большевики, конечно, а истинные патриоты России ской точки зрения попытка вернуть его к жизни —
(Грибов вместе с городскими крепостниками, мыс- благо. Авдотьев... Где он прячется? Грибов прав, от-
ленно уточнил Перелесов), всё-таки свершится? счёт пошёл. А этот парень, покосился на Линдона,
— Вам бы не приграничными территориями за- предпочитает эвтаназию.
ниматься, а культурой, — засмеялся Линдон. — Изъ-
ясняетесь цитатами. Да, свершится. Точечные аре- — В духе Россия превыше всего, — кивнул Лин-
сты перейдут в массовые, ожидаются громкие от- дон. — Но вам нечего опасаться. Вы не вор.
ставки. Кто-то сбежит, кого-то разорят, кого-то
возьмут с поличным. Власть будет переформатиро- — Благодарю за редкий в наше время компли-
вана. Вы же сами понимаете, без этого никак. мент, — усмехнулся Перелесов.
— Кто понимает культуру, тот понимает буду-
щее, — сказал Перелесов. — Не помню, кто так сказал. Официант принёс чайник с Те Гуанинем, расста-
— Вы, — ответил Линдон. — Вы так сказали. вил на столе ряды чашек, плошки с ягодами.
В противном случае это изречение было бы в моём
списке цитат. Чего вы ждёте от будущего, господин — Работайте спокойно, — приступил к сложной
министр? И где, по-вашему, начинается культура? церемонии переливания чая из одних чашек в другие
— Помните, — вольно вытянул ноги под столом, Линдон. — Концепция развития приграничных тер-
нагло задев ботинки Линдона, Перелесов, — в неза- риторий должна быть дополнена пунктом об уважи-
тельном отношении к культуре, традициям и образу
жизни народов сопредельных стран. Желательно
введение обязательного изучения их языков в шко-
лах, но это можно провести нормативным актом по
Министерству просвещения. Нет учителей? Пригла-
шайте из этих стран, не важно, знают или нет рус-
ский. Платить будем по закрытой статье. И не беспо-

80 РОМАН-ГАЗЕТА 22/2019

койтесь насчёт патриотизма. Кампания рассчитана Русский, наряду со шведским и финским, даже оста-
на несколько лет, но, я думаю, закончится быстрее. нется государственным языком. Питер решено не
Сколько продержался военный коммунизм? включать. Судостроение, энергетику, химию переве-
дут на европейские стандарты, сам город объявят
— Два года. вольным, как когда-то Данциг. В общем, живи да ра-
— Для истории это мгновение. дуйся, вот она, русская Европа, — на блюдечке! Меч-
— А что потом — НЭП? та Петра Великого сбылась!
— С умным человеком и поговорить приятно, —
поднёс чашку к губам Линдон. — Видите, я тоже — А Москва? — поинтересовался Перелесов.
люблю цитаты. Они умнее нас, а главное, избавля- — Первое время — столица расползающейся
ют от лишних слов и экономят время. Смердяков и конфедерации, но без реальной власти и денег. По-
Иван Карамазов давно всё обсудили, договорились том — город мигрантов, ислам, мечети, курбан-
и сделали. Вы не хуже меня знаете, что будет после байрам и всё такое. Собственно, и наша НТП — не
того, как правительство разгонят, олигархов пере- на века. Временный заслон, пауза, последний шанс
считают, Рабкрин реорганизуют, объявят патрио- Запада против Востока. Пока противостоящие же-
тизм государственной идеологией. НТП, если вы лудки будут переваривать Россию, возможно, удаст-
любите термины. ся что-то придумать, вставить лом в колесо истории.
— Новая территориальная политика, — легко Но этим будут заниматься другие люди. Наш с вами
расшифровал Перелесов. горизонт — НТП.
— Пусть будет так. Я — о сроках. — Куда вывезут золото? — спросил Перелесов.
— Мы все... о сроках, — пробормотал Перелесов. — Разделят между достойными людьми, возгла-
— Так точно. Человек знает и не удивляется тому, вившими новые государства.
что когда-нибудь умрёт. Удивление начинается, если — Сибирь, Дальний Восток?
он вдруг узнаёт, что должен умереть здесь и прямо — Арктика — заповедник для белых медведей и
сейчас. Мы все о сроках, — задумчиво повторил северных народов. Середина — Китай и Япония. Чу-
Линдон. — И это изречение отсутствует в моём ци- котка, возможно Якутия, — Штаты, если они дого-
татнике. Вы мне нравитесь, господин министр! Я за- ворятся с китайцами. Вдоль мусульманской дуги от
видую вам — вы моложе меня, ваши сроки длинные. Кавказа через Поволжье до Бурятии война, уйгуры,
— Но вы, если захотите, можете их укоротить, — арабы, китайцы, Дагестан с Чечнёй. Туда лучше не
взглянул в непроницаемые, как лёд над тёмной во- соваться. Центральная Россия — свободное плава-
дой, глаза Линдона Перелесов. ние. Русские жалуются, что евреи, либералы, оли-
— Напротив, я хочу их удлинить и наполнить но- гархи и мировая закулиса не дают им жить своим
вым смыслом. Мы могли бы объединить свои цитат- умом. Берите, живите. Новая карта мира сейчас как
ники. ртуть — подвижная, токсичная. Никто не знает, где
— Ваш цитатник — эталон, канонический, про- поскользнётся или отравится. Точный план, конеч-
веренный веками и утверждённый высшими силами но, существует, но мы-то с вами, господин министр,
руководящий текст, — ответил Перелесов. — А что знаем цену точным планам. Как, кстати, поживает
мой? Жалкий vulgaris неграмотного любителя. ваша матушка — die Witwe des angesehenen Herrn
— Похвальная скромность. Как чай? — поинте- Gerhard»? — произнёс Линдон на чистом немецком с
ресовался Линдон. едва заметным еврейским акцентом.
— Я уже в раю, — отхлебнул из чашки Перелесов. — Блюдёт память о муже, — ответил Переле-
Те Гуанинь, кажется, тысяча семьсот долларов за сов, — собирается в Парагвай.
килограмм, припомнил он, не самый дорогой чай, — Да-да, Парагвай, — лицо Линдона на мгнове-
мог бы выбрать получше. ние осунулось, водянистые глаза блеснули ста-
— Ещё нет, — покачал головой Линдон, — но я лью. — Игра под названием Угадай будущее увлека-
готов указать вам путь и дать совет. тельна, но давайте вернёмся на землю. Мы должны
— Дорожная карта в рай стоит дорого, — заметил решить две задачи. — Он заговорил директивно и су-
Перелесов. — Не расплачусь. хо, как на совещании с нижестоящими чиновника-
— Я бы рекомендовал вам Алтай — чистый воз- ми. — Во-первых, избежать большой крови, во-вто-
дух, здоровый климат, прекрасная природа. Вы со- рых, насколько это возможно, растянуть во времени
вершенно правильно притормозили контракт с ки- период НТП. Экономически самодостаточные, об-
тайцами, можно сказать, угадали монаршую волю. ладающие ресурсами территории пристегнуть на
В телеобращении к народу после инаугурации пре- правах лимитрофов к Европе. Всячески затруднить,
зидент поддержит вашу позицию, назовёт вас вер- осложнить, политически запутать неизбежный уход
ным сыном великой России. Ну а те, кто лоббировал под ислам не способных к самоорганизации, неста-
сделку, пойдут по этапу. Алтай будет защищён ракет- бильных, с преобладанием мусульманского населе-
ным поясом, возможно, продержится двадцать- ния, территорий.
тридцать лет, но в перспективе уйдёт. Я лично вы- — Новое в России — возвращение к тому, что
брал Северо-Запад. Там появится вполне жизнеспо- предшествовало старому, — вспомнил известный
собная республика по образцу Скандинавских стран. афоризм неизвестного писателя Перелесов. — Я бы

Юрий Козлов Новый вор 81

остановился на Псковской области, — зачерпнул из вимую гиперзвуковую миниракету на ядерной тяге.
деревянной миски специальной кривой ложкой Она была неуправляемой, а теперь стала управляе-
жёлтую пористую морошку. — Не рвусь я грудью в мой. Семь минут до Белого дома. Две — до Лондона.
капитаны и не ползу в асессора. Мне бы где потише, Никаких ядерных грибов и диких разрушений, влета-
но при золоте и желательно при ПВО с парой ядер- ет в форточку, выжигает внутри всё живое, не трогая
ных зарядов в подземном бункере, чтобы не достали стен. Ладно, хватит о делах, давайте о душе! Итак, рес-
с воздуха. Отчего не попытать счастья в военно- торан «Царская охота», еврей и русский, я надеюсь,
феодальном государственном строительстве? вы русский, господин министр, не могут разойтись
без спора о судьбе России. Хотя я, — продолжил Лин-
— Логично, — произнёс после паузы Линдон. — дон, не дожидаясь от Перелесова подтверждения, что
Он меня предупредил, что вы попросите Псков. Вос- он русский, — тоже русский, как там писал Констан-
точная Европа — славянская каша, ложка вязнет. тин Симонов: «Меня русская мать родила...» Не хва-
Хотите воссоздать Великое княжество Литовское, тает, — обвёл глазами стол с чашками и плошками, —
Белую альтернативную Русь? Карты в руки! Начи- икон, водки и... пауков по углам на потолке.
найте работать по псковскому проекту, подтягивайте
белорусов, прибалтов, поляков. Я дам контакты. До- — Вы правы. Я бесконечно благодарен вам за эту
бивайтесь совместной с НАТО военной базы с пре- встречу. Я всё понял. Передайте ему, что я сделаю
обладанием русского персонала под золото и ядер- всё, чтобы оправдать доверие. Можете на меня рас-
ные заряды. Думаю, он вам не откажет, вы в любим- считывать, — поднялся из-за стола Перелесов.
цах. Иноходец в упряжке. Идёте сбоку пристяж-
ным, — с обидой произнёс Линдон. — А я коренник, — Сядьте, — раздражённо произнёс Линдон. —
мне все кнуты. Знаете, что он сказал про вас? — оку- Оставьте его в покое. Трагедия России в том, что ей
нул нос в чашку с остывающим чаем, хищно зырк- никогда не позволяли идти своим собственным,
нул оттуда, как водяной из колодца. — Этот сможет! национально-самобытным, как говорят славянофи-
Так он сказал. Я обязательно приеду к вам из русской лы, путём. Три века под Ордой. Затем Романовы ещё
Скандинавии с официальным визитом, — подмиг- три века вынуждали русских подражать западной
нул Перелесову. — Ну что вы смотрите на меня как цивилизации. Большевики семьдесят с лишним лет
на врага народа? Мы спасаем Россию! душили марксизмом, заставляли бороться с Запа-
дом. Что в результате? Россия чахнет от язв капита-
— А может, лучше было не спасать? — не удер- лизма, либерализма и глобализма, не будучи ни ка-
жался Перелесов. питалистической, ни либеральной по духу страной.
Глобальной, в смысле мессианской, я имею в виду
— Оставьте Джека Алтаузена литературове- СССР, да, но не получилось. То, что сейчас у неё нет
дам, — поморщился Линдон, — не уподобляйтесь и уже никогда не будет собственного глобального
идиотам, расхватавшим нефтяные и газовые место- проекта — полбеды. Хуже то, что она вообще не име-
рождения. Они думают, что усидят под китайцами в ет понятия, как жить, к чему стремиться. Беда в том,
протекторатах вдоль трубопроводов. Воистину, без- что никто — ни мы, ни Запад, ни сами русские не
умные деньги отнимают у людей разум... Господин знают, какой должна быть Россия. Знают Иисус
министр, вы знающий правила игры человек. Цен- Христос, Богородица и Илья Ильич Обломов, но
ность Псковской области в том, что она никому не они не говорят. Маркиз де Кюстин писал, что циви-
нужна, как и прочая земля от Вологды до чернозёма. лизация в такой патриархальной стране, как Россия,
Поэтому в ближайшие годы туда перекинут полиго- портит человека. Вдруг она уже испортила его на-
ны с самым токсичным мусором. А ведь это, — сожа- столько, что не исправить? Не протолкнуть в буду-
леюще вздохнул, — колыбель великой русской циви- щее и не вернуть в прошлое? Закон жизни суров, но
лизации. Но ничего, — весело подмигнул Перелесо- это закон: что невозможно понять, то необходимо
ву. — Псков оставим чистым. Построите себе дво- уничтожить. Так было всегда. Это не его вина, —
рец, нагоните девок, холопов, будете жить, как поль- кивнул на скромно висящий в галерее почётных по-
ский магнат на всходних кресах! сетителей портрет. — Он пришёл на развалины и ни
в чём не виноват! Романовы, коммунисты, нынеш-
— А где будет... — перебил Перелесов. няя власть преобразовали русский генотип, очисти-
— Это не должно вас волновать, — по-волчьи ли от иллюзий Третьего Рима, славянского братства,
оскалился Линдон. — Вам оказано высочайшее до- державного величия и прочей чепухи. В сущности,
верие, выписана подорожная в новый мир. Он будет умножили его на безнациональный и внеэкономи-
там, где должен быть. ческий ноль. Тридцать миллионов мигрантов из
— Смотреть как бог... — сказал Перелесов. — И, Азии завершат дело. На очереди избавление от по-
против собственной воли, не успев затормозить, до- следней иллюзии — удержания оставшихся террито-
бавил: — С земли обетованной? рий любой ценой. В мире нет стран, бесконечно дол-
— Куда вас занесло, — покачал головой Линдон, го удерживающих территории, которые они не в си-
посмотрел на часы. — Половина второго ночи. Вчера лах освоить. Эти попытки бессмысленны и вредны.
запущен на полную мощность Северный поток, газ В этом корень русского несчастья и русской неустро-
пошёл в Европу, а к нам пошли евро. Сорок пять ми- енности, лютого пьянства и дощатых сортиров на
нут назад, — поднял вверх палец, — выдаю вам госу-
дарственную тайну, Россия успешно испытала неуло-

82 РОМАН-ГАЗЕТА 22/2019

ветру. Маленькая, как плевок, Исландия вся в тундре Оно бы и ничего, даже мило, искать истину не за-
и под ледяным панцирем, но там покой, достаток и претишь, только находившиеся от него в радиусе
счастье. Россия — замёрзшая кровавая глыба. Един- двух метров люди (не все подряд, а по непонятному
ственный шанс сохранить хоть что-то — расколо- алгоритму, его так и не удалось выявить и расшифро-
тить глыбу на тысячу Исландий. Разделить, чтобы вать) проникались его истинами и начинали — это
сохранить! Чем плох девиз? Он, — кивнул на портрет открывалось спустя какое-то время, поначалу-то
в галерее, — даёт нам шанс счастливо дожить в не- они помалкивали — вести себя как идиоты. Учёные
больших, уютных государствах с человеческим ли- переругались. Попавшие под гипноз отказались уча-
цом. Мы все о сроках... А между тем чертовски хо- ствовать в откатах.
чется работать! За работу, господин министр, нас
ждут великие дела! А у нас как, вздохнул Грибов, нет отката — нет
бюджета. Нет бюджета — нет работы.
18
Устоявшие против гипноза разоблачили ставших
Подготовка к всероссийскому инаугурационному честными идиотами коллег, как американских шпи-
молебну вошла в терминальную, как пошучивали онов, после того как один из них, долго таившийся,
некоторые остряки в правительстве, стадию отбора и нахамил Самому, когда тот прихватил его с собой в
размещения вишенок на величественном — с Уссурийск, чтобы опробовать спутниковые ошейни-
кремово-цукатными соборами, колокольнями, шо- ки для тигрят. Трёх тигрят, как подрастут, должны
коладными гиперзвуковыми (мини и макси) ракета- были выпустить в тайгу. Президент ещё объявил
ми по углам — торте. конкурс на лучшие имена. Хам гавкнул в прямом
эфире: «Откат, Распил, Занос!» На Москву не про-
Одной из вишенок стала отправка на Луну челове- шло, успели вырезать, а Восток от Урала увидел. Сам
кообразного сиреневого робота. У него было немного промолчал, но запомнил и решил разобраться.
грустное выражение лица, а на груди мерцал иннова-
ционный голографический православный крестик, Вернулись в Москву. Он пришёл в лабораторию
освящённый патриархом. Грибов, конспиративно посмотреть на чудо-робота. Учёные стали говорить
выведя Перелесова в большое поле на краю своих ему дикие вещи, хуже правоверных коммунистов и
подмосковных угодий, рассказал, что двадцать с лиш- либеральной сволочи. Губишь страну, вцепился как
ним лет назад ФСБ через Церковь овладела частью клещ во власть, превратился в царя, окружил себя во-
архива сумасшедшего юного изобретателя, утонув- рьём, придушил оппозицию, не читаешь книг, без
шего в Белом море. Этот гений сильно опередил своё конца награждаешь позорную эстрадную шваль, за-
время, склепал в каком-то подвале универсального гнал народ в нищету — это самое ласковое. Стали со-
робота, способного автономно существовать и вы- вать ему под нос какие-то графики с отвесно падаю-
полнять различные задания в космическом простран- щими линиями. Охранники ломанулись, чтобы их
стве. Робот, однако, оказался непрост. Учёным так и заткнуть, заступили черту, которую нельзя, а по-
не удалось установить, каким образом он воздейству- том... — в ужасе прикусил язык Грибов. Вся смена —
ет на сознание окружающих людей. Они долго би- год в закрытой дурке под психотропами и — по
лись над проблемой, разбирали и собирали его до по- статье — из ФСО. Половина, причём добровольно, в
следней мельчайшей микросхемы, пока не сошлись монастырь замаливать грехи. Остальные — в пожар-
на том, что эта технология заимствована из иной — ники — в огонь на парашютах. Хотели одному дать
параллельной — реальности, так называемого мира Героя России, целую деревню спас, — отказался.
тонких энергий. После этого всякие официальные Сказал, лучше накажите тех, кто рубит, продаёт, а по-
работы по изучению робота были прекращены. том поджигает лес. Похоже, навсегда спятил парень.

Есть соответствующие международные меморан- Была идея, Грибов тревожно отследил в небе низ-
думы, пояснил Грибов, по инопланетянам, парал- ко протянувших над полем уток (уже имелись в Рос-
лельным мирам, астралу и миру тонких энергий. сии опытные образцы дронов в виде водоплавающих
Специально обученные автономные люди вычисля- пернатых), довести гипнотического робота до ума,
ют и ликвидируют нарушителей, где бы те ни нахо- одеть в рясу, крест на пузо, и вперёд с пасторской
дились. Если какой правитель чинит препятствия, миссией по странам СНГ. Но... — огорчённо махнул
получается, как в Югославии, Ираке или Ливии. рукой. В общем, засунули на двадцать лет в брониро-
Страна под снос, чтобы другим неповадно. Скрыть ванную барокамеру, а сейчас от греха подальше — на
это дело невозможно, в каждый заводской смартфон Луну. Я предложил на Украину, ходил бы там, объяс-
вставлен отслеживающий чип. нял хохлам, что есть истина. Не поддержали. Дума-
ли, удалось почистить ему башку, целый год вози-
Механический гуманоид был на первый взгляд лась международная команда в непроницаемых ска-
безобиден. Цитировал Священное Писание, нёс фандрах. Но не тут-то было. Снова взялся за ста-
околесицу о судьбе человеческой цивилизации, об рое — и уже не в радиусе двух метров, а через брони-
экологической катастрофе, социальной справедли- рованную дверь. Один майор, помнишь эту исто-
вости, рассказывал сказки, в общем, проповедовал, рию, чуть здание Пенсионного фонда из танка не
как когда-то Иисус Христос. расстрелял. Учёные даже специальный термин изо-
брели: эффект самовосстанавливающегося искус-

Юрий Козлов Новый вор 83

ственного сознания. Решили, что на Земле держать один путь в команду к Пятке и кабану под хлыст Ви-
такую тварь опасно. Если что, у нас есть свой — пра- ореля? Достойный финал!
вильный, ещё американцами сработанный — биоро-
бот! Никто его, правда, не видел, но зачем ему кон- Обрусел, удивлялся сам себе Перелесов, я опре-
курент? Пусть лучше на Луне молится за Святую делённо обрусел. Он почти физически ощущал, как
Русь. Так что, хлопнул Перелесова по плечу Грибов, жёсткие конструкции внутри его сознания размягча-
можешь отдыхать со своими медведями, они — тьфу! ются, оплывают, становятся округлыми (овальны-
против лунного молитвенника! ми!) и влажными, как небо над озером на слепой тур-
базе. Перелесов любил сидеть на крыльце бани, смо-
Перелесов с детства любил японского писателя треть в неопределённую даль, и небо, уже как другая
Агутагаву Рюноске, обнаруживая в его произведени- (природно-народная?) мать прижимало(а) его к не-
ях мистическую связь с событиями в собственной объятной воздушной груди, шептало(а): женись, за-
жизни. В последнее время он всё чаще вспоминал веди детей, возлюби Господа, живи, и будет тебе сча-
новеллу «Бататовая каша», где мелкий, напоминав- стье... Господь всегда взаимен!
ший гоголевского Акакия Акакиевича, служивый
самурай мечтал, как бы нажраться от пуза бататовой Он знал людей, в том числе русских по происхож-
каши. И вот мечта сбылась. Богатый и грубый (боль- дению, которые ни при каких обстоятельствах не ру-
шой) самурай пригласил служивого в своё имение, сели, наоборот, с каждым годом наливались взрывча-
обещая накормить этой самой кашей. Во время пу- той, как пластид, ненавистью к России. И знал неко-
тешествия мелкий самурай с грустью признался се- торых, кто русели довольно быстро, даже не будучи
бе, что если уподобить его волю окружности, то эта по крови русскими. Когда обрусевшие говорили о
окружность целиком и полностью вместится в России, их лица добрели, непроизвольно размягча-
окружность воли большого самурая, границы кото- лись, как если бы в них мистическим образом про-
рой теряются за горизонтом. никало тесто. Хотя функции теста в современной
косметологии выполняли округляющие лица и как
После разговора с Линдоном Перелесов ощутил утюгом разглаживающие морщины искусственные
себя мелким униженным самураем, чей волевой круг филлинги. Сам тоже иногда выглядел как обрусев-
оказался грубо истоптанным. При этом тот, кто топ- ший, если отвлечься от того, что вместо теста в его
тал, издевательски не обозначил горизонта своей во- лицо не мистическим, а хирургическим образом за-
ли. Утрата личности у самурая случилась в момент качивали филлинги.
исполнения мечты о бататовой каше. Каша не лезла
в рот. Нет воли — нет вкуса, нет радости. Круги воли обрусевших неизменно сужались, а
горизонты надежд и несбыточных (в том числе о го-
Перелесову захотелось превратиться в другого голевских шинелях и самурайской бататовой каше)
персонажа новеллы — рыжую лису из Сакамото. Её мечтаний неоправданно расширялись. Это было не-
ловко изловил по дороге большой самурай, но не возможно, но иногда Перелесову казалось, что в об-
убил, а отпустил, дав задание бежать вперёд и пред- русевших проглядывают скрытые черты... Иисуса
упредить челядь о его скором прибытии в имение. Христа. А ещё ему вспоминался сериал «Игра пре-
Перелесов как будто увидел эту рыжую в обновив- столов». Там в вечных снегах, нищете, боях и голоде
шейся шкуре (дело происходило поздней осенью) обитал народ под названием одичалые. Чем были
лису, стелющуюся по покрытым осенними листья- плохи одичалые, Перелесов не помнил, но ему каза-
ми холмам упругой меховой волной, растворяющую- лось, что в новом, конструируемом пилигримами,
ся в закатном горизонте неведомо чьей, возможно Линдоном и прочими невидимыми архитекторами
высшей, воли. Да, ему, как и лисе, была оставлена мире русским и обрусевшим отводилось место этих
жизнь, но лиса, в отличие от него, несла благую самых одичалых. Им (нам?) бы взъяриться, реально
весть челяди о прибытии хозяина. Перелесов же не одичать, вцепиться в глотку пилигримам, сломать
был удостоен благой вести, в его услугах, похоже, сценарий, неожиданно подумал Перелесов. Но нет,
больше не нуждались. Разговор о Псковской обла- ждём, что взаимный Господь укроет шинелью, накор-
сти ещё предстояло осмыслить. Это тоже была весть. мит бататовой кашей, уложит, как Илью Ильича Об-
Но её некуда и некому было нести, помахивая ог- ломова, на засаленный диван. Свели круг воли до
ненным хвостом. точки, целуем вставший на точку, вдавливающий нас
в мать-сыру землю гиперзвуковой с филлингами каб-
Господин Герхард — его большой самурай — поко- лучок, продолжил мысль Перелесов как бы не о себе
ился под каменным крестом в фашистском пантеоне (у него так часто бывало), но уже как бы и о себе.
в Парагвае. Мать, вздумай Перелесов поделиться с
ней этими мыслями, скорее всего прижала бы его к После встречи с Линдоном он предупредил Гри-
себе: «Женись на хорошей девушке, приезжайте ко бова, что сделка с китайцами на контроле у Самого.
мне в Синтру, дом большой, места хватит, я так хочу
внуков». — Надо же, — меланхолически и без малейшего
почтения отозвался тот, — полстраны — псу под
Жаль, подумал Перелесов, что Акутагава не до- хвост, а тут упёрся.
жил до космической эры, не успел написать о сире-
невом, проповедующем истину, роботе. Неужели, Они встретились на Маросейке. Был тёплый
вздохнул, мне — новоявленной лисе из Сакамото — апрельский вечер. Небо над Москвой медленно тем-

84 РОМАН-ГАЗЕТА 22/2019

нело. Перелесову вспомнилось стихотворение Арсе- Россия определённо куда-то движется, подумал
ния Тарковского про рабочего ангела, отворяющего про молодёжь и преследующие его по жизни фуры и
и затворяющего небесный свод, как тяжёлые ворота, лобки Перелесов, только вот по-прежнему физиче-
для перемены светил. Пока что ангел одной рукой ски и духовно питается просроченными санкцион-
размечал синее полотно мелками звёзд, трудился, ными продуктами. А что, если, посмотрел в небо, это
как закройщик. Другой рукой подталкивал догораю- самовосстанавливающийся лунный молитвенник
щее солнце в сторону кремлёвских башен. Луна ожи- взялся за дело, начал, как мужик, с... «Лобка»?
дала своей очереди за воротами.
Выходящая из кафе на тонких куриных ногах, но-
Бесшумные трамваи мягко тормозили у светофо- ровисто встряхнувшая головой, так что крашеные
ра на пересечении с Покровским бульваром, а потом светлые волосы рассыпались по плечам, девушка
длинными гусеницами сползали под горку в сторону показалась ему родной и знакомой, как будто вы-
Яузы. Витрины магазинов, большие окна кафе и шедшей из прошлого, где жизнь была хуже и проще,
ресторанов, как аквариумы водой, наполнялись тёп- а он — моложе и лучше. Эля! Перелесов непроиз-
лым светом. Внутри разноцветными рыбами плава- вольно ускорил шаг.
ли товары и люди. Магазины большей частью были
пусты, скучающие продавщицы устрицами выгля- — Ни кожи ни рожи, — удивлённо придержал
дывали из створок-углов. В ресторанах тоже было его Грибов, — сутулая, ноги врозь. Ты чего?
негусто. Зато в недорогих кафе молодых посетителей
было полно. Перелесов смотрел на них и вспоминал — У неё точно нет татуировок, — проводил за-
набережную Москвы-реки середины девяностых, прыгнувшую в притормозившую маршрутку девуш-
фуры, прозрачный дым над походными горелками, ку Перелесов.
девушек, скрашивающих отдых разноплемённым
дальнобойщикам. Нынешние девушки выглядели — Кто знает, — умудрённо вздохнул Грибов. —
куда более спортивными, энергичными и лучше оде- У меня сидела одна такая в кадрах — чистенькая, го-
тыми. А вот вычурно подстриженные пареньки в па- лосок как у птички, тю-тю-тю, и всё про музыку, про
учьих штанах не нравились Перелесову. В их облике книги, а как... Лобок бритый в красных зигзагах, как
отсутствовала сопричастность грубой правде реаль- кот поцарапал, и — чёрная змея с языком от про-
ного мира. Они порхали над ним, как бабочки, спря- межности до живота.
тав головы в капюшоны толстовок.
— И что? — заинтересовался, отвлекаясь мысля-
Одно время Перелесову казалось, что понять но- ми от Эли, Перелесов.
вое поколение можно, проанализировав их татуи-
ровки. В Сочи (Сам часто проводил там встречи и — Что-что, — строго посмотрел на него эконо-
совещания) Перелесов, выбираясь из отеля на пляж, мический чекист, — ввёл закрытый пункт в анкету.
считывал с живых экранов юных загорелых тел раз- При приёме на работу в органы государственной
ноцветные картинки, переводил с английского (на безопасности смотреть, если есть, татуировки на ор-
русском почти не было) выполненные слитной чёр- ганах и докладывать начальству.
ной, как пишут англосаксы, вязью слова: «Это тоже
пройдёт», «У меня есть целый мир», «Будь смелым, иди — Кто будет смотреть?
туда, где хорошо», «Она летит, окрылённая храбро- — Найдутся охотники, — неопределённо, но без
стью», «Я несу твоё сердце в своём», «Верь своей борь- раздражения произнёс Грибов, видимо намереваясь
бе» (этот девиз ему понравился, смущала только ло- оказаться в их числе.
кация — на внутренней стороне бедра девушки), — А что другие охотники? Когда вдарим? — Пе-
«Без темноты мы никогда не увидим звёзд». релесов решил поделиться с Грибовым государствен-
ной тайной о новой ракете, способной долететь до
Он вдруг вспомнил недавний километровый (как Вашингтона за семь, если верить Линдону, минут.
из девяностых годов!) хвост фур с просроченными, — Да знаю, знаю, — сердито махнул рукой Гри-
но взбодрёнными красителями и усилителями вкуса бов, — они его убедили. Бесполезная трата денег!
продуктами на российско-белорусской границе в — Почему?
Псковской области. Затор образовался на переходе с — Потому что это наступательное оружие, перво-
двусмысленным географическим названием «Ло- го удара! Мы никогда не ударим первыми, это невоз-
бок» по вине честного таможенника, неизвестно как можно, это всё равно что взорвать банк, где твои
попавшего на должность заместителя начальника деньги, или дом, где твои дети. Всё ведь оттуда, даже
терминала. Обычно таких нейтрализовали раньше. эти... гиперзвуковые технологии, — по-кабаньи крут-
нулся вокруг своей оси Грибов, рыком запечатав уши
Когда Перелесов по свирепому звонку из секре- возможным слушателям и насмерть перепугав иду-
тариата премьер-министра кинулся на место разру- щую сзади слипшуюся парочку. — Они-то у себя не
ливать ситуацию, честного таможенника благопо- стали развивать, слили нам, а наши повелись, ордена
лучно уволили за систематические нарушения трудо- на грудь за гениальную разведывательную опера-
вой дисциплины и превышение должностных полномо- цию... Козлы! Забыли про СССР и звёздные войны!
чий, а хвост из фур, прошерстив «Лобок», втянулся — Зачем же слили, если могли сами первыми
вглубь Псковской области. ударить? — спросил Перелесов.
— Если бы могли, давно бы ударили и не учили
тебя пять лет в масонском гадюшнике, как гнобить
Россию, — угрюмо посмотрел на него Грибов. —

Юрий Козлов Новый вор 85

А слили, чтобы заземлить средства, чтобы они не (брали за замороженные свиные туши как за свежую
пошли на что-то полезное для страны. И ведь есть убоину), удивлялся нелюбви и презрению импера-
асимметричный ответ. Сколько раз предлагал. За- торского двора к русскому народу, рассыпал между
рыть на границе, да хоть в твоей Псковской области, делом точные (на все времена) афоризмы, типа: «Рос-
самую мощную оставшуюся от СССР ядерную бом- сия опасна мизерностью своих потребностей».
бу и передать, кому надо: сунетесь — взорвём! Вся
ваша Европа сгниёт от радиации, у нас-то в Псков- А ещё, продолжил спустя годы мысль железного
ской области один хрен народа не осталось. Облака в канцлера Перелесов, она «сильна своей неопреде-
природе ходят вокруг Земли по часовой, а после лённостью». За несколько дней до инаугурации рас-
взрыва — с диким ускорением против, так что и плодившиеся в Москве букмекерские конторы при-
Штаты накроет, не отсидятся за океаном. нимали ставки как на то, что Сам будет провозгла-
шён императором, так и на то, что, приняв корону,
А может, подумал Перелесов, не надо искать ло- он немедленно объявит об отставке и... уйдёт в мона-
гику? Вдруг Россия одновременно пребывает в трёх стырь.
раздельных сущностях: гусеницы, куколки и бабоч-
ки? Грибов и Линдон жрут листья, подгрызают стеб- Ни Грибов, размышлял Перелесов, просматривая
ли, высасывают корни. Народ каменеет в куколке. присланные Виорелем видеоматериалы, ни Линдон
А бабочка... Где бабочка? Когда она взыграет крыль- не понимают президента. Сам ювелирно работал в
ями, устремится опылять полезные растения? Вдруг пространстве универсальной (Бисмарка–Перелесо-
Сам — воплощение высшей мудрости — холит и ле- ва) формулы: Россия опасна мизерностью своих по-
леет гусеницу, потому что без неё не будет ни кукол- требностей, но сильна своей неопределённостью.
ки, ни бабочки?
Виорель, впрочем, не менее ювелирно работал в
А если, остановился посреди улицы Перелесов, пространстве другой формулы: Россия опасна и сильна
что-то нарушилось, случился генетический сбой: ку- своим природным православием. Выбравшаяся из бер-
колка навечно окаменела, как мезозойский мол- логи Пятка сначала широко — во всю пасть — зевала,
люск, никакой бабочки не будет, осталась только по- скребла щёку, потом истово крестилась, завидев в не-
жирающая всё, что видит, гусеница? бе инновационные дирижабли с крестами и висящи-
ми, как гудящие яйца, колоколами. Крестилась,
— Странно как-то идёшь, — заметил Грибов, — правда, Пятка почему-то на католический манер —
то бежишь за крашеной кикиморой, то стоишь как слева направо. Из десяти отснятых дублей получился
столб. — И ехидно добавил: — Не знаешь, в какую только один правильный, православный. У Переле-
сторону податься, кого заложить? Это Россия, не сова отлегло от сердца. Съёмка вполне годилась для
угадаешь! подстраховки прямого таёжного эфира. Кабан тоже
смотрелся молодцом. Вылетал из зарослей облепихи
— Ты сам-то угадал? — Перелесов решил не го- хрустящей стрелой, пёр, выставив клыки, на вековой
ворить другу про встречу с Линдоном. Грибов срав- кедр, как если бы хотел удариться в него башкой и
нивал вице-премьера с отмычкой к сложным зам- убиться во славу веры. Но не убивался, а ловким вер-
кам. Замки, как и тату, — дело интимное. У Переле- тикальным перебором копыт отталкивался от ствола,
сова не было уверенности, что Линдон вскрыл для делал в воздухе сальто, с громким хрюком приземлял-
него верную дверь. Крепостная с зарытой под ней ся на задницу, выставив в камеру разъярённое рыло,
ядерной бомбой дверь Грибова тоже вызывала со- после чего победно скрывался в чаще.
мнения. Третья, вдруг выстрелило в голову, есть тре-
тья — авдотьевская! — дверь. В неё! Одобрив дубль с Пяткой, Перелесов засомневал-
ся в целесообразности кабаньего акробатического
Рабочий ангел (молодец!) наконец-то пропустил этюда.
на небо Луну. Она немедленно укрылась в подоспев-
шем облаке, чтобы прихорошиться и почистить пё- «Мелко плаваешь, министр, — панибратски объ-
рышки, а потом выплыла из него во всей лунной яснил Виорель. — А что, если он того...»
красе. Перелесов хотел спросить у Грибова, добрался
ли до места сиреневый робот, но передумал. Слиш- «Что того?» — не понял Перелесов.
ком много государственных тайн. «Ну это, откинется с царства».
«Куда откинется?»
— Я же сказал, — с тоской посмотрел на Луну «А хрен его знает, — пожал плечами Виорель, —
Грибов. — Мы в России. Здесь не угадаешь. ведь надоел всем, как...»
«Ладно, — строго оборвал дрессировщика Пере-
19 лесов, — отдаю на монтаж, а там по ситуации».
Некая дикая и неподвластная стандартному разу-
В своё время господин Герхард настоятельно реко- му пародия на реальность определённо присутство-
мендовал Перелесову изучать мемуары Бисмарка о вала в организованном Виорелем кабаньем действе.
России. Железный канцлер, экономя на дровах, не- Не зря, ещё раз восхитился Перелесов скрытым (как
сколько лет прожил в Санкт-Петербурге в должности угроза из фильма «Звёздные войны») величием Самого,
посла Королевства Пруссии. В мемуарах Бисмарк клоуны и хохмачи в России — стахановцы по госу-
постоянно сетовал на дороговизну дров, плутовство дарственным наградам. Ему вдруг ясно увиделся
поставлявших в посольство продукты торговцев агитационный (на все случаи жизни) плакат: Сам за-

86 РОМАН-ГАЗЕТА 22/2019

думчиво смотрит на лежащую перед ним на стеклян- тельнее и пристальнее он всматривался в фотогра-
ном столе соболиную, но лучше медвежью, усыпан- фию, тем больше, внутренне холодея, обнаруживал
ную самоцветами, шапку Мономаха, а внизу над- сходство с собой. Даже старик это заметил и друже-
пись: Спокойная Сила. Принял — сила, отказал- любно пробормотал по-норвежски, но Перелесов
ся — сила, не принял, но и не отказался — апофеоз разобрал: «Похож, не значит ты».
силы. Россия, в голове Перелесова родилась очеред-
ная формула, бесконечно сильна своим бессилием. Слоняясь по острову, глядя с обрывов на вскипа-
ющую в фиордах холодную солёную пену, Перелесов
Он вспомнил, как в колледже его вдруг сорвали с постоянно ощущал затылком внимательный, непо-
занятий и отправили на остров в Северном море к нятно-равнодушный или недобрый, взгляд огром-
столетнему норвежскому миллиардеру-мебельщику, ного ворона, сопровождавшего его по верхам сосен.
опутавшему мир сетью гигантских торговых цен-
тров, где продавалась дешёвая, из бросового мате- Вернувшись в дом, рассматривая в каменной
риала, сборная мебель и хозяйственные товары на сводчатой галерее портреты предков мебельщика,
все случаи жизни. музейные, включая фрагмент чёрной прокопчённой
ладьи, артефакты эпохи викингов, Перелесов тоже
Скалистый, изрезанный фьордами остров торчал не оставался в одиночестве, ощущая на себе прони-
из моря как острый кукиш. К самому ногтю кукиша зывающий из-под белых, как вата, бровей и чёлки
прилепился мрачный (Перелесов видел такие в се- взгляд миллиардера.
риалах о викингах) дом с огромным камином, игра-
ючи съедающим толстенные (их доставляли из Ка- Он, помнится, долго размышлял над природой
релии на вертолётах) брёвна. У Бисмарка в Санкт- всеобъемлющего присутствия ворона в простран-
Петербурге точно не хватило бы денег на такие испо- стве острова и старика в пространстве дома, пока не
линские дрова. пришёл к спорному и недоказуемому выводу об оду-
шевлении пространства как основе человеческой
Столетний миллиардер готовил к изданию книгу цивилизации. Разрушение одушевлённого про-
о своей жизни. Она должна была выйти сразу на всех странства — великие переселения народов, наше-
языках и немедленно стать глобальным бестселле- ствия мигрантов, завоз гастарбайтеров, трудовая мо-
ром. Мировую общественность уже несколько меся- бильность, выученная психология молодых менед-
цев разогревали и информационно тревожили на жеров сегодня здесь, завтра там — означало разру-
предмет будущего шедевра. То извещали, что милли- шение цивилизации. Ворон и старик были душой
ардер утонул, упав с ладьи. То — что он женится на острова, но их мир был конечен.
двадцатилетней «мисс Вселенная» из Нигерии. Пе-
релесову было поручено подготовить версию интер- Старик показал Перелесову место своей будущей
вью мебельного магната для тогда ещё существовав- могилы среди поросших мхом валунов ледникового
ших европейских молодёжных изданий. периода, сказал, что после его смерти остров будет
закрыт для посещения посторонними на сто лет.
Столетний маразматик был молчалив, ходил ис- «Это мне стоило, — заметил он, — но стоило того».
ключительно по расстеленным на каменных полах
оленьим и медвежьим шкурам. Он сразу же объявил Отправляясь на остров, Перелесов сомневался,
Перелесову, что будет общаться с ним не более два- что обросший мифами, как ледниковый валун мхом,
дцати минут в день в удобное для него время, поэто- дед скажет нечто представляющее интерес для от-
му тот должен быть постоянно в боевой готовности. вязной, с пелёнок толерантной, бисексуальной, от-
Горничная сказала Перелесову, что он первый гость рёкшейся от Христа европейской молодёжи. Но
на острове за последние пять лет. ошибся. Да, дед врос в прошлое, как в свой остров.
Но мысль его, не покидая прошлого, чёрным воро-
«Вы не любите людей?» — спросил Перелесов по- ном летела в будущее.
сле ознакомительного двадцатиминутного сеанса.
«Девяносто семь процентов всего, что продаётся
«Не в этом дело, — ответил мебельщик, — все лю- в моих торговых центрах, — сообщил он Перелесо-
ди похожи. Видя перед собой новое лицо, я вспоми- ву, — изготовлено из переработанных отходов. Мы
наю похожие лица других — умерших — людей. Смо- живём в эпоху мусора. Если хочешь понять, что бу-
трю на живого — вижу мёртвого. Устал». дет дальше, стань мусором, думай как мусор, не оши-
бёшься».
«Я вам тоже кого-то напоминаю?» — осторожно
поинтересовался Перелесов. «Мусор имеет склонность к самовозгоранию», —
заметил Перелесов.
«Моего брата-близнеца, — не оборачиваясь,
ткнул пальцем в висящую за его спиной на стене «Утилизации, — поправил норвежец, — когда
чёрно-белую фотографию миллиардер. — Хакен во- приходит время. Ты хочешь спросить, когда закон-
евал в добровольческом шведском корпусе в Фин- чится капитализм? Я отвечаю: никогда!»
ляндии. Подорвался зимой сорокового на русской
мине». «Даже если закончится мусор?»
«Он закончится только вместе с людьми. Пока
Перелесов пожал плечами. Ушастый белобрысый человек существует, он мусорит».
парень в разъехавшейся на голове пилотке был со- «А если вернуться к золотому стандарту?» —
вершенно на него не похож. Но потом, чем внима- вспомнил Перелесов один из обязательных вопро-
сов, показавшийся сейчас ему каким-то глупым и

Юрий Козлов Новый вор 87

наивным, как если бы он спросил у старика, верит прятался в угольной шахте, пока англичане не объя-
ли тот в Санта-Клауса. вили амнистию. Один Господь ведает, как ему уда-
лось выжить в это ужасное время?»
«Сегодня золотой стандарт и основной ресурс —
это мусор, — усмехнулся старик, — я сделал на нём «Gott mit uns, — сказал Перелесов — Уже сто с
тонны золота. Золото — мираж, из него ничего нель- лишним лет, но по индивидуальному плану».
зя сделать, кроме женских украшений и унитазов,
как предлагал Ленин. Из мусора сегодня делают всё, «Wahr so», — согласилась горничная.
включая людей! Это надолго».
Перелесов вспомнил не столько самого, отпра-
«Делают или превращают?» вившегося в Валгаллу через год после его визита на
«Не имеет значения, главное — результат». остров миллиардера-мебельщика, сколько неуютное
«Значит, и вы... — набрался наглости Переле- ощущение, что тот смотрел на него из всех углов ка-
сов, — со своими островами, мировой торговой им- менного, застланного оленьими и медвежьими шку-
перией, тоннами золота — мусор?» рами дома.
«А куда деваться, — не обиделся, а как-то даже
приободрился миллиардер, — если миром правит му- Примерно так же сейчас на Перелесова из всех
сор? Жить в мусоре и быть свободным от мусора не- углов России, включая глухой таёжный, где крести-
возможно. Хотя, — задумался на мгновение, — он лась Пятка и исполнял сальто с переворотом кабан,
всегда правил миром. Что, пролетариат в СССР или в смотрел Сам. Самое удивительное, что Перелесов,
Германии не был злым и опасным, как сейчас гово- угадывавший и знавший практически всё, сейчас ре-
рят, социально токсичным, мусором? Ещё каким, пока ально не знал, разрежет ли Сам страну, как торт (по
его не утилизировали во Второй мировой войне. Линдону), возведёт ли городскую крепость с зарытой
А послевоенный средний класс? Его изготовили, как под ней ядерной бомбой (по Грибову), примет коро-
мою мебель, из спрессованных интеллектуальных от- ну или откинется в монастырь (по Виорелю)? Следо-
ходов, отполировали деньгами, залакировали скан- вательно, даже возникни у Перелесова такое жела-
динавским социализмом и выдали за натуральное де- ние, он бы не смог предать своего президента. Сам
рево. Но лак стал дороже опилок. Самая передовая и знал и понимал золотой стандарт человеческого му-
активная сила общества теперь — идеальный, клас- сора лучше его.
сический, убираемый во все предшествующие време-
на человеческий мусор: геи, лесбиянки, бисексуалы, 20
педофилы, ненавистники семьи и религии, ското-
ложцы, ювенальные юристы, сектанты, извращен- В предшествующие инаугурации дни Перелесов по
цы, мультикультуралисты и прочее отребье. Мусор к совету экономического чекиста Грибова сидел тихо.
мусору. У тебя пока нет своего острова, — он с сожа- Грибов сказал, что списки давно составлены и ждут
лением посмотрел на Перелесова, — думай сам, как своего часа. Сначала, пояснил он, грядёт лёгкая то-
жить в мусоре, не превращаясь в мусор». чечная зачистка. Ребята спорят, ухмыльнулся он, до
«А дальше? — не удержался Перелесов. — Что бу- или после. Но это будет не та зачистка, о которой все
дет после мусора?» думают.
«Дальше? — Взгляд норвежца остановился на фо-
тографии сложившего ушастую голову на советско- «А какая?» — поинтересовался Перелесов.
финской войне брата-добровольца. — У нас был «И не такая, как ты думаешь, — недобро пообе-
шанс, но мы проиграли. До следующего мне не до- щал Грибов. — Не по вершкам, а по корешкам.
жить. Может быть, тебе повезёт». Вершки, что? Головы, их легко отвинтить, но сразу
вырастают новые. Идеи — вот корешки! Переру-
В день отплытия Перелесов сидел с книжкой в бишь корешки, головы засохнут, загремят как погре-
холле перед камином, высматривая в панорамное мушки вложенными в них горошинами».
окно катер, посланный за ним с материка из турис- Он хотел казаться уверенным, как человек при де-
тической деревни Гудванген. Оттуда он должен был лах. Как если бы позорный бег с прижатой к стреме-
вылететь местной, принадлежащей, как и всё в этой ни рукой за совершающим конную прогулку прези-
части Норвегии, старику авиалинией в Берген. Гор- дентом был досадным недоразумением, а сейчас он
ничная в это время протирала висящие на стене в твёрдо (охранно!) шагал за державным всадником.
рамках застеклённые фотографии. На физиономии Но Перелесов чувствовал в нём проступающую
ушастого брата в пилотке рука с салфеткой замерла. сквозь бодрость, как синяк сквозь тональный крем,
«Каким он был ангелочком, — повернулась горнич- нервозность.
ная к сидевшему на диване Перелесову (они обща- «Смотри, — посоветовал он, — раньше времени
лись на упрощённом немецком) и продолжила: — не загреми».
год лечился после подрыва на мине в Финляндии, Ему было не отделаться от мысли, что он сидит в
собрали по кускам, потом до сорок пятого воевал до- цирке и ждёт появления на арене клоуна, но не тако-
бровольцем в дивизии «Викинг» на Восточном го, какой будет смешить почтенную публику, а друго-
фронте. Два Железных креста. После войны пять лет го, считающего за коллективного клоуна как раз саму
почтенную публику, готовую смеяться и аплодиро-
вать всему, что он будет делать. Одесную от клоуна

88 РОМАН-ГАЗЕТА 22/2019

поспешала Пятка в православном платочке. Ошую — щих, в драгоценностях, дам, парадных — в орденах
крутил сальто с переворотом свирепый кабан. под золотыми погонами — мундиров.

«А ты посоветуйся со своими, — по-смершевски Перелесов отметил, что у реставраторов Большо-
сощурился Грибов, — не всё же возле меня пастись». го всё же имелась совесть. Псевдомраморный подо-
конник хоть и прогнулся под тушей Грибова, но не
«Сказали, иди за генерал-лейтенантом Грибо- треснул, не обрушился.
вым, — ответил Перелесов, — он знает куда».
«Возможно, шанс был, — между тем продолжил
«В камеру! — рявкнул экономический чекист. — экономический чекист, отхлебнув из бокала пяти-
Куда ещё? Чего нам надо? — с тоской посмотрел в летнего «Hennessy», — да только... непонятный
расписной потолок с лепниной и огромной, как рас- какой-то. Я тут недавно готовил материалы для пе-
пустившая солнечные батареи космическая стан- реговоров по искусственному интеллекту, лезут сей-
ция, золотой люстрой по центру. — Всё ведь есть. Че- час к нам с этой хренью, как бы интеллект сам, без
го не жить?» нас, не устроил ядерную войну, смотрел документы
из железной радиоактивной — никогда не будут рас-
Они встретились в Большом театре на приёме для секречены — папки. Но пришлось распаять и как
высших чинов дипломатического корпуса в переры- это... язык сломаешь! денуклеаризировать... Они
ве премьерного показа балета «Дох Кихот». нам предлагали в восьмидесятых уйти в третий мир,
сползти к экватору, строить социализм вместе с ин-
«Думаешь, оборвётся? — кивнул на люстру Пере- дусами, вьетнамцами, китайцами, если получится.
лесов. — Накроет нас?» Научно доказывали, что социализм у азиатских ре-
бят в крови, на генном, так сказать, уровне. За собой
«Пластмасса, — презрительно поморщился Гри- оставляли Европу, Штаты, Канаду с Австралией,
бов, — с латунным напылением. Скрючится, осып- Южную Африку, ещё что-то, не помню. Чувствова-
лется через пару лет. Если и накроет, то легко. Тад- ли, суки, что глобальные Юг и Восток их кончат!
жички с узбечками подметут. Знаешь, сколько укра- А тут большой, на две трети мира, СССР: ни бога-
ли на реставрации? Второй Большой можно поста- тых, ни бедных, ни белых, ни чёрных, все одинаково
вить. Но разве когда-нибудь было, — добавил задум- жёлтенько-смугленькие, всем всего понемногу, по
чиво, — чтобы все жили хорошо, никто не воровал и справедливости, кому рис, кому картошку, детишки
всем всего хватало?» в школе. Опять же этот... ленинский университет
миллионов, нет, уже миллиардов по телевизору, пар-
«Было, — решил позлить друга Перелесов, — в тия наш рулевой, цензура, покой, порядок! Никаких
СССР. Не хорошо, а средне. Воровали, но не театра- беженцев, никаких мигрантов, никакого террориз-
ми. Не всего хватало, но с голода не умирали. Для че- ма, все — атеисты, никаких попов с муллами и
ловечества уже сказка». далай-ламами, семья — ячейка государства, дети —
наше будущее, естественный товарообмен. Мы им —
«Так чего же ты... — помахал рукой Грибов воен- ресурсы, рабсилу, границу на замке, они нам — това-
ному атташе какой-то африканской страны, привет- ры, технологии, идеи, чтобы всемирный советский
ливо приподнявшему леопардовую пилотку. — Куда народ не закисал. Гармония! У них нулевая рождае-
тянешь?» мость, у нас — конвейер, могли бы со временем их
проглотить, растворить в себе. Тогда вообще — дру-
«Не я, — напомнил Перелесов крылатые слова гой мир, новая цивилизация. Попёрли бы в космос,
Самого: — У кого меньше ста миллионов долларов, то- растопили Антарктиду, озеленили Сахару... Не дого-
му стыдно называться патриотом, он ничего не сделал ворились с Андроповым. Сказал, мы тоже Запад, бу-
для России». дем как вы, влезем в ваш проект. Принимай нас,
Суоми-красавица! Была такая военная песня, вы-
«Не до конца цитируешь, — уточнил Грибов. — учил, наверное, в Карелии в советско-финскую, ко-
Оставь себе десять, остальные отдай и не греши». гда мы Выборг оттяпали. Стали, влезли, б..! Сейчас
расхлёбываем», — забился в занавеске, как огром-
«Кто слышал?» ный пингвин, Грибов.
«Кто надо!» — произвёл рукой в кармане пиджака
некие манипуляции с прямоугольно выступающим «Ему-то что, — помог выпростаться другу из вер-
сквозь ткань смартфоном экономический чекист. — тикальных белых волн Перелесов. — Говорят, знал,
Что же тогда твой СССР бесславно сдох?» — спросил что жить всего ничего».
он уже почти мирно.
«Потому и сдох, — вспомнил тоже бесславно, «Ошибаешься, — хмуро зыркнул по сторонам
точнее беспобедно сражавшегося против СССР нор- Грибов. — Хотел жить вечно, как твои...» — замолчал.
вежского миллиардера-фашиста Перелесов, — что у
него был шанс». «Пилигримы, — подсказал Перелесов. — Они
Один шанс убивает другой шанс, подумал он, ре- просят у Христа жизни вечной и беспечной».
зультат — жизнь без шансов. Но остерёгся вовлекать
в сложную историософскую дискуссию о Великой «Выпросили?» — поставил пустой бокал на подо-
Отечественной войне, Сталине и Гитлере Грибова. конник экономический чекист. Хотел подозвать
«Был?» — оттянул Перелесова к приоткрытому с официанта, но тот прошёл мимо. Видимо, в его
колышущимися многослойными занавесками окну
Грибов. Уйдя под волнующуюся кисею, они присели
на хрустнувший, определённо не мраморный подо-
конник, как бы отделились от разноговорящего об-
щества — строгих чёрных смокингов, благоухаю-

Юрий Козлов Новый вор 89

функции не входило обслуживать укрывшихся за за- видел всю картину, но уже чувствовал её никому не
навесками неустановленных лиц. подвластную истинность, как если бы картину соби-
рал Господь Бог.
Неужели знает, посмотрел в окно на опутанные
светящимися гирляндами деревья Перелесов. Вряд Зачем мне это?
ли, столько лет прошло. Спускаясь вместе с Грибовым по мраморной,
удачно пережившей реставрацию, лестнице (только
Весна в год всероссийского молебна получилась двухсотлетний морёный дуб на перилах поменяли на
ранней. Президент выбрал отличное время для ина- какую-то липкую пластмассу), Перелесов точно
угурации. Он входил в народ, как вечная весна в знал, что не будет ничего выяснять. Но не мог отде-
природу. латься от ощущения, что в этот московский вечер
он, как некогда ранним утром в Синтре, оказался в
Тепло могло спокойно перетечь в лето. Но могло месте и времени, которые не выбирал. На расстоя-
и морозно побить поверившую в него природу. Пе- нии вытянутой руки от запретной флешки с запрет-
релесов давно понял, что тайн нет, а потому не лю- ным изображением, снятым (якобы) отключённой
бил врать. Когда это было невозможно, он старался камерой. И флешка податливо скользит в его сопро-
уйти дальше правды, дальше истины — туда, где тивляющуюся дрожащую ладонь.
жалкие человеческие категории превращались из «Такие страсти, — сказал Грибов, когда вышли на
распустивших перья художественных жар-птиц, си- улицу, — хоть конспирологический роман пиши. —
ринов и алконостов в ощипанные тушки конвейер- И добавил, видя, что Перелесов не проявляет ни ма-
ных бройлеров. Здесь он брал пример с Самого. Пе- лейшего интереса к теме: — И ведь напишет какая-
релесов навсегда запомнил его ответ обнаглевшему нибудь сволочь, точно напишет!»
журналисту, выкрикнувшему на прямой линии: «Ска- «Что толку? — пожал плечами Перелесов. — Всё
жите хоть раз правду: сколько у вас миллиардов?» равно никто не поверит».
«И я, и вы, и все, кто здесь, и даже те, кто ещё не по- «Потому и существуем, — повеселел Грибов, —
явился на свет — мы все умрём, — ответил Сам. — что никто не верит, что такое возможно. Наверное,
Неужели правда, какую вы хотите знать, имеет хоть так всегда было?»
какое-то значение? Для меня нет!» «Возможно. Извини, мне надо в министерство».
«Думаешь, отрицание законов бытия освобожда-
«Даже если выпросили, — ответил Перелесов, — ет от ответственности за их действие или — не важ-
я не буду первым, кому они об этом сообщат». но! — бездействие?» — задержал его руку, как утопил
в маленькой, но хваткой подушке, Грибов.
«А ведь в это всё упирается. Пошли отсюда! — «Здесь и сейчас? Или во времени и пространстве?»
Грибов решительно раздвинул занавески, и они с «Всё имеет обратную силу, — вздохнул Грибов. —
Перелесовым, как из пены морской, выбрались к Но ты прав, человек слишком ничтожная величина,
роялю, за который как раз усаживался, разминая песчинка. Правда, иногда он застревает в механиз-
длинные пальцы, парнишка в чёрной блузе и лаки- ме, сбивает хронометр. Щупали по нашей линии
рованных сценических туфлях. Волосы у него на за- твоих пилигримов ребята сорок лет назад насчёт
тылке были схвачены в хвостик, как если бы из чере- Брежнева. Обещали уйти из Афганистана, убрать ра-
пушки бил родничок. — Я тоже раньше думал, что кеты из Европы, отпустить всех евреев. Дали понять,
коммунисты не боятся смерти, — продолжил Грибов что любой другой после него будет хуже. Те включи-
уже на лестнице, — ан нет!». лись, Брежнев им тоже нравился. Это сейчас у нас
всё заточено под бессмертие, сто лабораторий па-
Перелесову сразу вспомнилась Пра, сказавшая шут, а в то время... — махнул рукой. — Отставали, хо-
перед смертью в больнице: «Он знает...» и: «Найди...» тя это странно при старцах у власти. Вторая мировая
Кто знает? Кого он должен найти? Так, если верить держава, ресурсов немерено, всё в их руках! О чём
Карамзину, Пётр Первый, умирая, гневно обвёл гла- ещё думать, как не о жизни вечной и беспечной? —
зами стоящих у одра: «Отдайте всё...» — и отошёл, задумчиво посмотрел на Перелесова. — Пилигримы
не закончив фразы. гарантировали Брежневу десять лет такой жизни, то
есть до девяносто третьего. Прилетал от них челове-
Пра умерла в безвластной библейской нищете, чек, говорил с Брежневым в Завидово на лодке. Не
поэтому речь точно шла не о спрятанных сокрови- записали, они в последний момент пересели. Егерь,
щах или тайных счетах. идиот, с другого берега приплыл за кормом для уток.
Пилигрим, как положено, завалил с вышки кабана,
В спину рассыпчато ударил «Турецкий марш» улетел с мясом, а Брежнев резко передал дело от
Моцарта. Фортепианный парнишка знал своё дело. Андропова Щелкову, был такой министр внутрен-
Россия обслуживала дипломатический корпус по них дел, его кореш, и всё — никаких концов! С Бреж-
высшему разряду. невым через медицину работали — давали таблетки,
чтобы хорошо спал, а на самом деле, чтобы во сне го-
Перелесов с давних пор избегал додумывать до ворил. Лучшие специалисты слушали его ночной
конца опасные мысли.

Проклятые эти мысли были чем-то вроде медлен-
ного эпилептического припадка. Прояснение насту-
пало в падучей, в судорогах, в идущей горлом пене, от
которой брезгливо шарахались окружающие.

Вот и сейчас он почувствовал приближение про-
яснения, явление недостающего, завершающего
долго складывающуюся картину, пазла. Он ещё не

90 РОМАН-ГАЗЕТА 22/2019

бред. Глухо. Разобрали только, что через сорок лет 21
кто-то появится, кто сможет. Кто? Иисус Христос?
Что сможет? Даст людям, как ты говоришь, жизнь Виорель, Пятка, кабан, цирковая и съёмочная груп-
вечную и беспечную? С Брежневым через пару меся- пы отбыли спецбортом в Кызыл. Оттуда их должны
цев понятно что, а Щелкова Андропов долго муры- были переправить в посёлок Хову-Аксы, а потом на
жил, но тот ничего не сказал, а как понял, что не от- армейских вездеходах доставить на точку, где всё
станут, застрелился». было подготовлено к таёжному молебну.

«Мне пора», — напомнил Перелесов. Местные руководители попытались включить в
«Когда запаивали дело в железную папку, облучали звериный коллектив священного яка, символизиру-
изотопами, — не отреагировал Грибов, — ещё раз про- ющего, по их мнению, выживающую в холоде на
шлись по всем, кто с ним в последние дни общался, подножном корму евразийскую Россию, но Переле-
но мягонько так, без фанатизма. Черненко уже было сов с Виорелем зарубили инициативу, сославшись на
не вытащить. Громыко пообещали десять лет здоро- невозможность воцерковить пусть даже и священно-
вья, чтобы выдвинул Горбачёва, мол, есть у партии та- го, предположительно превосходящего собратьев
кая возможность, для Леонида Ильича готовили, но умом и холкой яка за столь короткое время.
не успели. Тот что-то слышал, поверил. Да и не поверь
он, ничего бы не изменилось. Союз готовили к сдаче, Православные инновационные дирижабли (ко-
какое бессмертие, однова живём! Другие вопросы ре- локольные яйценосцы), как доложил председателю
шали: куда золото, что с оружием, кому нефть, кому правительства министр обороны, стояли на маршру-
алюминий? Деньги дороже жизни! Зять Щелкова, или те. Специальные метеорологические самолёты рас-
двоюродный брат зятя, не важно, сказал, что Щелков пылили вдоль границ от Мурманска до Владивосто-
ходил по набережной с одной дамой из соседнего до- ка тонны разгоняющего тучи технического серебра.
ма. Последняя нитка, а вдруг... Знаешь, с кем?» Над всей Россией в день инаугурационного молебна
«Знаю. Только это было до моего рождения». ожидалось безоблачное небо.
«Да, ты через год родился, — согласился Гри-
бов, — но ты не Иисус Христос, не чудотворец. За Спокойствие и тишина установились в неурочно
тобой присматривали вполглаза, на всякий случай согретом солнцем весеннем воздухе. Сама Россия
засунули в этот... немецкий филиал колледжа Всех как будто поднялась в ясное, как любящий взгляд
Душ поближе к пилигримам, потом отстали. Реши- Господа, небо огромным православным дирижаб-
ли, что не тот у тебя масштаб, чтобы перевернуть лем, ласково позванивая яйцами-колоколами, щед-
мир, грохнуть его, как кубок об пол. Иван Карама- ро рассыпая во все стороны духовно-нравственное
зов, кажется, собирался, да? Да и не было тогда в ра- серебро.
боте системности, рвали на куски, что осталось от
СССР. Ошибка. Я бы тебя всё время держал под ми- Перелесов со времени обучения в колледже Всех
кроскопом. Столько лет крутишься где... не надо. Но Душ не забывал определение этого (аналогичного
что сейчас говорить? Сейчас отступать некуда, поза- природному) благостного состояния общества — вы-
ди Москва. Ты был последним, кто с ней говорил в ученная обречённость. Определение, однако, не пред-
ЦКБ... двадцать лет три месяца и девятнадцать дней ставлялось ему исчерпывающим. Негативом или по-
назад. Для времени и пространства сущий миг, но, зитивом (смотря где) выученной обречённости явля-
сам понимаешь, закон бытия — это закон обратной лась выученная воля.
силы. Догонит и спросит. Не ответишь — убьёт. Ни-
чего личного, закон есть закон». В России народ смиренно отвечал выученной об-
Перелесов ещё в колледже читал мемуары руко- речённостью на любую назначенную властью участь.
водителя КГБ, выдавшего американцам схему про- Не случайно самой массовой русской фамилией во
слушивающих устройств в их посольстве в Москве. все времена была Смирнов, а самая ходовая водка в
Тот вскользь упомянул, что подобные устройства с дореволюционной России носила название Смир-
неограниченным сроком действия устанавливались новская.
везде, где (теоретически) могли оказаться высшие
руководители государства, в том числе в кабинетах Европейцы, напротив, склонялись под выученную
врачей в поликлиниках Четвёртого управления волю. Над готическими соборами, Биг-Беном и Эй-
Минздрава, в палатах, библиотеке, саунах и бассей- фелевой башней, тоже иногда разливалось обще-
нах ЦКБ. Мы все умрём (второй раз за короткое вре- ственное умиротворение, но заряженное, пружин-
мя!) вспомнились бессмертные слова президента. ное, как снятый с предохранителя курок. В сороко-
Промедление было смерти подобно. вых, при Гитлере, побеждённые народы — бельгий-
«Она сказала три слова, — спокойно, как давно цы, фламандцы, датчане, даже эстонцы с латышами
завербованный источник, или информатор, отрапор- и литовцами, не говоря о свирепых мадьярах, дея-
товал Перелесов: «Он знает» и «Найди...» тельно присоединились к рвущим Россию в клочья
«Совпадает, — удовлетворённо констатировал немцам. Сегодня, опять же под водительством нем-
Грибов. — Ты с нами». цев, они присоединились к другой — анонимной,
отвращающей их от христианства, семьи, детей, по-
нуждающей уступать свою территорию мусульманам-
мигрантам — воле.

Угробив свой генофонд в битве за жизненное (на
просторах России) пространство, Европа, спустя не-

Юрий Козлов Новый вор 91

сколько десятилетий, отдавала собственное жизнен- экономии средств и сокращения обслуживающего
ное пространство пришлым, не победившим её в персонала детские сиротские интернаты с домами
войне народам. Впрочем, некоторым утешением для престарелых) решения.
европейцев могло служить то, что одолевшая Гитле-
ра, отстоявшая (как выяснилось, временно) своё Это была наэлектризованная пытливой мыслью
жизненное пространство Россия тянулась, слегка зона поверх жизни, поверх земного океана покорных
приотстав, той же (европейской) дорогой. голов, то ли понимающих, то ли нет (не важно!) то-
пориный (неологизм Солженицына) замах власти.
Выходило, выученная обречённость и выученная
воля произрастали из одного корня и на выходе дава- Когда обсуждали методику исчисления санитар-
ли общий плод. Божественная генетика была сурова, ного сбора на унитазы в квартирах граждан, Переле-
но это была справедливая генетика. сову некстати вспомнился знаменитый (времён Вто-
рой мировой войны) японский Отряд 731, занимав-
Будущее, как разорванная на ленты река, текло в шийся в Маньчжурии разработкой биологического
разные стороны. Было будущее Грибова и будущее оружия и дикими, превосходящими самое отчаян-
Перелесова, будущее пилигримов и будущее Самого. ное воображение опытами над людьми. Японские
Будущее не умирало вместе с людьми. В смерти ра- учёные выкачивали из подопытной жертвы кровь и
зорванные ленты, как подземные черви, искали и закачивали ей в вены... лошадиную мочу, отслежи-
находили друг друга. Будущее господина Герхарда вая по секундомеру время агонии.
сплеталось с будущим Адольфа Гитлера. Будущее
Авдотьева с будущим его сына Максима. Будущее А иногда на тех же самых совещаниях в прави-
Перелесова с... чьим будущим? тельстве или в администрации президента Переле-
сову казалось, что они всё делают правильно. Тянут,
Господь сливал разные варианты будущего в как бурлаки на картине Репина, неподъёмную бар-
один (небесный?) котёл, опрокидывал на головы жу, переполненную ленивым, плюющимся семечка-
людей, не различая правых и виноватых. Иногда ми, присосавшимся к пивку и социальным пособи-
Перелесову казалось, что будущее — это пресечение ям, не понимающим своего интереса, готовом опош-
времени и пространства, та самая благостная пауза лить или тупо не заметить любое правильное начи-
между выученной обречённостью и выученной волей нание власти биологическим балластом. Вдруг ло-
перед тем, как земля вздрогнет и из неё выползет шадиная моча и есть оптимальный заменитель чело-
набравшийся силы подземный уже не червь, а огне- веческой крови, а невидимо пронёсшаяся над леса-
дышащий дракон. ми гиперзвуковая ракета очистит их от клещей? Что,
если совместное проживание в социальных учреж-
После проводов в Кызыл спецборта у него воз- дениях проблемных детей и брошенных стариков
никло ощущение, что загадочный мёртвоживой даст миру новую — совершенную и гармоничную —
ленточный червь сидит не в земле, а в нём, высасы- общность людей, сформирует того самого русского
вая из него выученную обречённость и наполняя его всечеловека, о котором грезил великий Достоевский?
выученной волей. Дело оставалось за малым. Переле-
сов должен был поверить, что выученная — это его Перелесов вспомнил, как однажды после обсуж-
воля, а ещё определить — кто учит? Неужели... сама дения технических деталей отправки на Марс фло-
Россия, о которой он всегда думал с отвращением, тилии космических на ядерных реакторах кораблей с
которую, работая в правительстве, сознательно уни- тремя тысячами колонистов, представляющих все
жал глупыми и злыми решениями, вынуждал неле- без исключения народности великой России, Сам
по креститься, как дрессировщик Виорель медведи- горестно вздохнул, скользнув взглядом по круглому
цу Пятку, противоестественно кувыркаться через румяному, как садящееся солнце, лицу руководителя
голову, как кабана, выживать в холоде на поднож- государственной космической корпорации: «Вот
ном корме, как мохнатого священного, но не воцер- так, только долетишь мыслью до Бога, жизнь снова
ковлённого яка в Туве. заталкивает в жопу!»

Усаживаясь за длинный или короткий (в зависи- Перелесов часто размышлял над природой вол-
мости от важности обсуждаемых вопросов и количе- шебной реальности, пока не пришёл к выводу, что
ства вызванных персон) стол, Перелесов как будто это — серая зона, расходящийся крысиный конус меж-
попадал в некую волшебную реальность, где было ду тем, что делает власть и чего (осознанно, но боль-
возможно всё и где не предусматривалось никакого шей частью неосознанно) хочет народ. Он точно не
наказания, если это всё окажется вредным или не- хотел того, что делала власть. Перелесов играл на
правильным. стороне власти, как мог расширял конус, потому что
был действующим и действенным атомом власти, но
Помещение, где собирались демиурги, превра- иногда закрадывались странные мысли, что (теоре-
щалось в территорию свободного, сбросившего око- тически) страшные решения из серого конуса могут
вы ограничений, социального, политического, эко- принести (тоже страшную, как в сталинское время)
номического, какого угодно творчества. Здесь рож- пользу народу и что если когда-нибудь конус сойдёт
дались удивительные проекты, ставились ошелом- на нет, то это произойдёт не по воле пребывающего в
ляющие опыты, принимались асимметричные (уни- выученной обречённости народа, а из-за необъясни-
чтожить расплодившихся в лесах клещей специаль- мой фатальной ошибки (сбоя) внутри серого крыси-
ной гиперзвуковой ракетой или объединить в целях

92 РОМАН-ГАЗЕТА 22/2019

ного конуса, то есть непосредственного божествен- Перелесов был готов подписаться под мудрыми,
ного вмешательства. услышанными им на каком-то молодёжном форуме,
словами Самого: «Мир принадлежит молодым».
Мысль немедленно встретиться с Максимом Ав- Помнится, он, нарушая субординацию, пробился
дотьевым и единым махом покончить с крысиным тогда к самому уху президента и тихо продолжил
конусом, как ни странно, точнее, совсем не странно, мысль: «Поэтому их нужно сжигать в войнах». Сам
явилась Перелесову именно во время пребывания в ничего не ответил, только положил руку на плечо го-
серой зоне — на заседании даже не всего правитель- тового отшвырнуть Перелесова охранника. Переле-
ства под началом премьера, а его образовательно- сов отошёл сам. А через неделю был подписан указ о
просвещенческого блока. назначении его министром.

Он бы проигнорировал приглашение на второсте- Девчонка доложила по своему вопросу коротко и
пенное заседание, если бы не один вопросик в по- ясно: преподавание труда в начальной школе осу-
вестке, подготовленный молоденькой заместитель- ществляется по изжившим себя советским стандар-
ницей министра просвещения — недавней выпуск- там, их следует модернизировать, сделать привлека-
ницы не немецкого, как Перелесов, филиала, а го- тельными для современных, с младенчества живу-
ловного оксфордского колледжа Всех Душ. Девчонка щих в информационном обществе детей.
была быстра, смышлёна. Перелесов объединял два
этих качества в собственном (не одному же Солжени- «Изменения в бюджетных статьях по среднему
цыну спасать тонущий, облепленный англицизмами образованию предполагаются?» — хмуро перебил
русский язык) неологизме быстроумна. Она прошла молодую чиновницу начальник финансового депар-
через жернова американских и европейских аналити- тамента Министерства просвещения.
ческих центров, пообтёрлась в НКО, покрутилась,
как некогда Перелесов, среди пилигримов. Была да- «Они останутся без изменений», — твёрдо отве-
же представлена единственной не впавшей в демен- тила девчонка, после чего тот расслабился, уткнулся
цию дамой в этом сообществе — английской короле- в свой планшет.
ве. Искусство самоуничтожения — так называлась
дипломная работа девчонки о деятельности властных Суть вопроса была в существующем разделении
институтов России, присланная ему на отзыв. уроков труда по половому признаку. Мальчики дела-
ли в кабинетах труда табуретки, вытачивали метал-
Перелесову доставляло истинное, а не формаль- лические детали, девочки кроили фартуки, подши-
ное, как брюзжащему маразматику-куратору, удо- вали занавески. Молодая заместительница министра
вольствие заниматься с быстроумной чиновницей, предлагала отменить разделение по гендерному при-
что-то подсказывать, от чего-то предостерегать. Она знаку, сделать выбор для учеников свободным. Если
была представительницей нового, даже краем не за- девочка не хочет шить, а хочет строгать и паять, а
детого СССР, поколения. Вопросы, травматично мальчик, наоборот, имеет склонность к изготовле-
волновавшие в своё время Перелесова, для неё по- нию мягких игрушек, надо это разрешить. Совмест-
просту не существовали. Она росла на другом, без ное обучение всегда показывало лучшие результаты,
старых трещин и проросших сквозь бетон деревьев, чем раздельное. Дети смогут по желанию переходить
фундаменте. из одной группы в другую. Это сделает скучные уро-
ки труда живыми, интересными. Разве плохо, если
Удивительно, но даже секс не играл в жизни дев- девочка будет знать, как ввинтить лампочку, а маль-
чонки сколько-нибудь заметной роли. То, что ино- чик — как подшить брюки?
гда происходило между ней и Перелесовым, она
между делом определила как технический секс. Вы- Перелесов быстро вставил лыко в строку, заме-
пускница колледжа Всех Душ существовала вне люб- тив, что это правильный, направленный на развитие
ви, как подземная личинка вне неба. И, в отличие от креативных начал в подрастающем поколении, шаг.
Перелесова, горестно осознавшего собственную
отъединённость от любви на слепой турбазе в Псков- «Я сам научился, как надо стирать рубашки и
ской области, не испытывала по этому поводу ника- пришивать пуговицы, только когда пришёл работать
ких комплексов. в правительство, — добавил он, — если бы меня обу-
чили этому раньше, я бы сэкономил кучу времени
Что же тогда жизнь без любви, однажды не удер- для решения важных дел вместо хождения по пра-
жался, спросил у неё Перелесов. Шоу-бизнес, отве- чечным и химчисткам. Кстати, — с доброй улыбкой
тила девчонка, большой зал, где одни уроды на сце- обвёл глазами скучающих коллег, — ещё надо поис-
не, а другие в партере, бельэтаже и на балконах. Есть кать такие, где пришивают пуговицы! Я обнаружил
ещё третьи, добавила, чуть подумав, кто делает вид, одну-единственную и то в соседнем районе. Предло-
что не участвует. Конченые мудаки! «Почему, вдруг жение о совместных уроках труда правильное. Для
новые святые?» — предположил Перелесов. «Святых пограничных территорий это вопрос государствен-
травили дикими зверями на аренах, — возразила ный. Охрана границы требует не только бдительно-
девчонка, — распинали на крестах вниз головой. сти, но и разносторонних трудовых навыков, поэто-
А эти всего лишь не покупают билеты в зал. Святые му прививать их следует со школьной скамьи!»
умирали за веру, а эти живут, злобствуют и завидуют,
что сами не на сцене». «В протокол», — буркнула ведущая совещание
вице-премьерша.

Юрий Козлов Новый вор 93

Она только что вернулась из Лондона, где на офи- писали в газетах и говорили по радио, спектакль
циальном, посвящённом борьбе с нищетой в странах «Ромео и Джульетта». Его поставил модный режис-
третьего мира приёме её неудачно сфотографирова- сёр, недавно победительно вырвавшийся из-под до-
ли в бриллиантах, стоимость которых была больше машнего ареста, назначенного ему за воровство бюд-
её официальной зарплаты за сто пятьдесят девять с жетных денег, причём не на театральной сцене, а в
половиной, как подсчитали недоброжелательные самом большом — в Государственном Кремлёвском
репортёры, лет. На вырученные от продажи её брил- дворце — подвальном туалете, где по ходу постанов-
лиантов средства племена королевства Лесото в Юж- ки (без разделения по гендерному признаку) справ-
ной Африке могли бы усиленно питаться до пред- ляли нужду артисты и зрители.
сказанного Нострадамусом конца света в 2047 году.
Фотографии попали в Интернет и газеты. Их публи- Перелесов пришёл к выводу, что это какой-то
ковали рядом с информацией о голодных обмороках фантомный рефлекс. Разрушение жизни имело свою
детей в провинциальных школах России. Вице- логику. Эта логика требовала ума. Но ум, даже вклю-
премьерше пришлось обратиться с личным письмом чая такую его разновидность, как быстроум, не мог
к президенту, содержание которого тоже сделалось жить одним лишь разрушением, точнее, искусством
известным. Россия — средоточие всего природного, самоуничтожения. Так эсэсовцы в концлагерях, ро-
истинного, святого, писала она, якутские алмазы — няя слёзы, слушали классическую музыку в исполне-
наша гордость. Если бы я появилась в Вестминстер- нии музыкантов в полосатых робах с желтыми ше-
ском дворце в дешёвой бижутерии, я бы унизила стиконечными звёздами на груди. Некоторым из них
свою Родину, дала повод к насмешкам её врагам. они даже оттягивали свидание с газовой камерой.
Россия по государственной линии выделила средств
на борьбу с голодом и нищетой в странах третьего «Любишь не только техническую культуру?» — на-
мира больше, чем США, Евросоюз, Китай и Япония писал Перелесов девчонке.
вместе взятые! Как ещё я, женщина, государствен-
ная служащая, могла защитить честь и достоинство «Надо пользоваться, пока есть возможность», —
своей страны? рассудительно ответила та.

Президент пока молчал, и это беспокоило вице- «Не могу, дела!» — написал Перелесов.
премьершу. «Какие?» — поинтересовалась девчонка, видимо
полагавшая, что главное своё дело на сегодня он уже
Пошли дальше по повестке, даже не поставив во- сделал.
прос по урокам труда на голосование, настолько он «Собираюсь изменить мир», — честно признался
показался участникам совещания техническим. Перелесов.
«Не смею мешать», — приветливо, но холодно,
Как наш секс, посмотрел в строгое, исполненное как на идиота, с которым для пользы дела иногда
служебной ответственности лицо девчонки Переле- приходится иметь технический секс, посмотрела на
сов. Она бы точно не явилась во дворец к британ- него девчонка.
ской королеве на благотворительный приём в брил-
лиантах. Страсть к драгоценностям, как-то заметила 22
она, это разновидность умственной и социальной
отсталости. Конечно же, он ни секунды не верил, что единожды
(с ним) разлучившая колени на слепой псковской
Перелесов не сомневался, что она доведёт дело турбазе Анна Петровна — мать Максима Авдотьева.
бесполого обучения в российских школах до конца.
В качестве следующего шага выпускница колледжа Банная фраза «Он тоже любил тебя» отправила
Всех Душ планировала ввести психологическое те- Перелесова в прошлое, причём не просто исчезающе
стирование младшеклассников на предмет осозна- догорающее в настоящем, как положено по закону
ния ими собственного пола с последующей поста- памяти, но протягивающее к шее Перелесова пыла-
новкой будущих трансгендеров на учёт в службу опе- ющие руки. Он подумал, что это божественное, от
ки во избежание эксцессов со стороны родителей в которого не уклониться и не спрятаться, объятие.
случае их скрытого или явного противодействия
свободной воле ребёнка. Перелесову уже виделась Перелесов недавно перечитывал Аркадия Гайда-
крепкая статья в Уголовном кодексе за подобное ра. Ему нравился этот писатель. Он был безжалостен
противодействие: штраф, лишение родительских к врагам революции, по ночам ему снились убитые
прав, срок! им (контрреволюционные) дети, и он, стоя перед
зеркалом в ванной, резал себя бритвой. А потом,
«В Пушкинском музее выставка Вермеера, — при- выйдя из лечебницы, писал для детей о детях с уди-
слала на смартфон Перелесову сообщение девчон- вительной душевной теплотой и любовью. Про сына
ка, — а в 19.00 в Консерватории (Большой зал) орган Аркадия Гайдара Перелесов мало что знал, а вот вну-
(Бах, Рейнкен, Палестрина, Фрескобальде, Гендель). ком, в два года располосовавшим, отправившим на
Можем успеть туда и туда». помойку вторую (СССР) экономику тогдашнего ми-
ра, искренне восхищался. Это был поистине ленин-
Странно, подумал Перелесов, прикидывая, как ско-солженицынский, топориный замах. Внук Арка-
бы пораньше смыться с совещания, почему она зо- дия Гайдара, не важно — снился ему или нет убитый
вёт меня на Вермеера и орган, а не на культовый, как «Молот», расплющенный под обломками рухнувшей

94 РОМАН-ГАЗЕТА 22/2019

кровли на Байконуре космический челнок «Буран», не буду кормить пса этой дрянью, пусть ест вонючее,
канувший в Лету «ЗИЛ», где некогда в заводской те- но натуральное». «Тогда продай кому-нибудь», —
атральной студии страдал от творческой несвободы посоветовал Перелесов. «Да кто же это здесь ку-
отец Перелесова, стоил сотен Грибовых, пытавшихся пит? — изумился Василич. — Сколько, Леснович,
сейчас что-то сложить из гайдаровских экономиче- говоришь, платил за мешок?»
ских щепок. Вот как надо любить наше будущее —
детей, и наше всё — Россию, с теплотой думал о деде- Перелесов задержался на крыльце с радостно
писателе и внуке-экономисте Перелесов. привалившимся к нему Верденом. Ему казалось, что
примятая секретаршей трава расправляется, ожива-
В одном из рассказов великого деда он наткнулся ет под звёздным небом. Он, подобно средневеково-
на слово костровые. Так, оказывается, назывались от- му звездочёту в остроконечном колпаке, всматри-
ветственные за разведение ритуального вечернего ко- вался в бесконечную Вселенную, пытаясь по наитию
стра пионеры. «Взвейтесь кострами синие ночи», — определить, какие звёзды живые, а какие давно
Перелесов ещё не успел забыть славную песню. умерли и испускают мёртвый свет. А вдруг, мелькну-
ла странная мысль, они все мертвы и я вижу скелет
Вычислив местонахождение Максима по синему Вселенной... А внизу и вокруг, взгляд, оттолкнувшись
лучу на «Молоте», хотя неизвестно было, кто кого от лунного озера в камышах, вернулся на серебря-
вычислил, Перелесов понял, что определён Боже- щуюся в инее траву, скелет России?
ственным Провидением в костровые. У Гайдара они
собирали сухие ветки, формировали скелет костра ...Он как будто вновь оказался на склоне набе-
и, видимо, имели преимущественное право на спич- режной Москвы-реки, напротив Дома международ-
ки. Перелесов такого права на спички не имел и ске- ной торговли и Трёхгорной мануфактуры (изгибис-
лет костра пока представлял слабо. тых, как выпрыгнувшие из воды рыбы, небоскрёбов
Москва-Сити тогда не было и в помине), где Авдо-
Конечно же, он (уже без охранника и служебной тьев испытывал прибор, мобилизующий жуков по-
машины) побывал в дальнем застеклённом цехе на средством генератора биологических, так он их на-
«Молоте», но, естественно, никаких следов Макси- зывал, волновых колебаний.
ма не обнаружил. Он, впрочем, особо и не надеялся.
Где материальные следы — там Грибов, конкурирую- «Эти волны — швы, удерживающие, сшивающие
щий костровой при государственных спичках. Он мир, — объяснил Авдотьев, когда они, стряхнув с
же, Перелесов, там, где синие ночи, точнее, взвива- одежды жуков, поднялись наверх и направились (ку-
ющиеся в космос синие лучи. да же ещё?) в гастроном за вином. — Их можно укре-
пить, почистить, направить куда надо, а можно осла-
Грибов ходил с телефоном, который было невоз- бить, распустить, и всё покатится... — огорчённо
можно прослушать, гордо ездил на седьмом по счёту, махнул рукой. — Как сейчас».
начиная от президентского, отечественном лимузи-
не, строил Городскую крепость. «А куда надо направить?» — Перелесову показа-
лось, что крохотный твёрдый жучок каким-то обра-
Перелесов — собирался грохнуть, как Иван Кара- зом проник ему в ботинок и теперь ползает там, по-
мазов, кубок об пол, опрокинуть, как спятивший кусывая сквозь носок.
гроссмейстер, все шахматные доски на сеансе одно-
временной игры, чтобы начать другую, никому кро- «Биологические законы едины для всего живого,
ме него не известную игру. Ему уже виделась в безоб- иначе как бы Бог всем управлял?» — Авдотьев, похо-
лачном российском пограничном небе армада яйце- же, одновременно разговаривал с Перелесовым и с
носных дирижаблей (новых шахматных фигур), не- кем-то ещё — невидимым и всезнающим.
сущих не грибовскую крепостную, не линдонскую
расчленённую, а его, Перелесова, благую весть! «А он, — вдавил пятку в землю Перелесов, — точ-
но всем управляет?»
...После бани на слепой турбазе Анна Петровна,
не дожидаясь его, ушла по заиндевевшей траве в «Играет на волнах, как на струнах, — сказал (ко-
свой номер. У Перелесова и мысли не возникло по- му?) Авдотьев. — Бог — композитор, мир — его ме-
скрестись к ней ночью, чтобы продолжить. Спетая в лодия».
лунной банной темноте песня состояла из един-
ственного без припева куплета. «А ты, стало быть, — покосился на друга Переле-
сов, — музыкальный критик?»
Из кустов чёрной тучей выломился Верден, пова-
лил Перелесова на крыльцо, дружественно обмазав «Мне, как Менделееву, — не стал отвечать на глу-
ему щёку слюнями и чем-то неистребимо вонючим. пый вопрос Авдотьев, — вчера приснилась периоди-
Василич упорно кормил пса варевом из перловки с ческая таблица биологических волновых колебаний
петушиными головами с близлежащей бройлерной живых существ. Осталось заполнить клетки парамет-
фабрики и свиными потрохами с немецкого свино- рами частот и переделать генератор. Казалось бы, лю-
комплекса. Перелесов однажды поинтересовался ди — один биологический вид, размножаются одина-
судьбой недешёвого сухого собачьего корма, кото- ково, но биоволны у разных рас и народов разные».
рый он привозил на базу. Василич угрюмо отвёл его в
лодочный сарай, показал запечатанные мешки. «Я «Что русскому хорошо, то немцу смерть!» — вста-
вил лыко в строку Перелесов.

«Это точно, — согласился Авдотьев, — если
учесть, что биоволны имеют обратную силу во вре-

Юрий Козлов Новый вор 95

мени и пространстве. Они как ноты, только живые, — Однажды, — вспомнил Перелесов, — мой отец
постоянно звучащие. Гармония внутри хаоса. Мело- ставил «Горе от ума» Грибоедова как «Ум на горе»,
дию можно услышать и вытащить, как нить из спу- или «Горе уму», точно не помню. У нашей пьесы два
танного клубка. Народы — инструменты. Можно режиссёра. Мы идём встречными курсами. От «чем
взять и настроить современных толерантных и муль- хуже — тем лучше» к «хуже быть не может, следова-
тикультурных немцев, как аккордеон, на музыку ты- тельно, будет лучше». Но продюсер пьесы вы, Анна
сяча девятьсот тридцать девятого года. А русских... Петровна.
даже не знаю. На время Разина, Пугачёва, на сем-
надцатый год? Можно, конечно, попробовать на со- — Хуже — всегда может, — возразила секретар-
рок пятый, но...» ша, — это неисчерпаемая величина.

«Красное или белое?» — спросил Перелесов. — Когда я смогу с ним встретиться?
Они уже вошли в избавившийся от прежней — Вы задаёте вопросы, на которые я не могу от-
(«Мясо. Рыба») вони бывший гастроном. Теперь он ветить, — развела руками Анна Петровна.
назывался «Убон», в нём хозяйничали кавказцы. Пе- — Потому что вы не его мать! — резко сказал Пе-
релесов тогда ещё подумал, что вонь в отделе «Мясо. релесов.
Рыба» была компенсацией за относительную до- — Я не его мать, — согласилась Анна Петров-
ступность этих многократно подорожавших, но зато на, — и, кстати, я вам этого никогда не говорила. Его
переставших вонять пищевых продуктов. «Уважае- мать... В своё время вы её не пожалели, господин ми-
мый, — как-то поинтересовался он у орлино осма- нистр.
тривающего зал охранника, — что означает слово — Где она?
«Убон»?» «По-нашему это еда, — снисходительно- — В монастыре на острове в Белом море. Она...
презрительно объяснил тот, — какую едят разные... — Значит, Авдотьев испытал эти свои волны на
ну, не все». «А кто не ест?» — заинтересовался Пере- ней, превратил её в совершенного человека? — пере-
лесов. «Мы не едим!» — повернулся к нему спиной бил Перелесов. — Он никогда бы этого не сделал без
охранник, давая понять, что разговор окончен. её согласия.
«Нужен новый генератор малой, на уровне по- — Он сделал это с её согласия.
грешности, мощности, — продолжил разговор с не- — А потом она родила ему сына. — Перелесов
видимым и всезнающим собеседником Авдотьев, — вдруг ясно, как в цветном сне, увидел Элю, выпры-
чтобы испытать на каком-нибудь живом человечке, а гивающую из кабины фуры. Юбка на ней взлетела
потом... Готовься!» — хлопнул по плечу Перелесова. вверх, как парашют, открыв до трусов длинные бе-
«На мне будешь испытывать?» — испугался Пе- лые ноги. Но Эля не опустилась на землю, а продол-
релесов, почему-то вспомнив сиреневый с выпилен- жала лететь вниз, едва заметно перебирая в воздухе
ным животом и пустым черепом манекен. ногами. — Странно, — пожал плечами Перелесов, —
«Не хочешь? — удивился Авдотьев. — Я бы сделал он никогда мне не говорил, что она ему нравится.
из тебя совершенного человека, какого хотел изо- — Когда он испытал на ней эти свои, как вы вы-
бразить Гоголь во втором томе «Мёртвых душ». разились, господин министр, волны, она была бере-
«Он сжёг второй том, — вспомнил Перелесов менной, хотя, возможно, сама этого и не знала. Я по-
уроки литературы, — вместе с совершенным челове- здравляю вас с сыном, господин министр!
ком. — Попробуй на Эле!» — вдруг вырвалось у него. — Хорошо, — спокойно, как учил господин Гер-
«Почему на Эле?» — спросил Авдотьев. хард реагировать на то, чего не могло быть, но что по
«Не знаю! — схватил с полки сразу две бутылки какой-то причине произошло, не теряя головы и не
Перелесов. — Потому что её... не жалко! Ей хуже не впадая в панику, произнёс Перелесов, опять же, как
будет, точно!» учил господин Герхард, перенацеливая копьё судьбы в
сторону, откуда оно прилетело. — Что вам до этого,
23 Анна Петровна? Или, как говорит мой друг Грибов, в
чём ваш интерес?
— Зачем всё это? — спросил Перелесов у Анны Пе- — Моя карта в этом раскладе невысока. Я всего
тровны, вернувшись из Большого театра. — Чего он лишь вырастила и воспитала вашего сына, господин
хочет? министр.
— Она вам его отдала?
— Он? — Анна Петровна дисциплинированно — Она умерла. В посёлке с милым названием
поднялась из-за стола, как делала всегда, когда Пе- Соловецкий не было роддома, а только медпункт.
релесов входил в приёмную. — Или вы? Пытались вызвать вертолёт, но он не прилетел. Не
было керосина.
— Виорель, «Молот», синий луч, — перечислил — Вы только что сказали, что она в монастыре!
Перелесов, — всероссийский молебен с медведями и — На монастырском кладбище на острове в Бе-
кабанами, дирижабли, бессмертие, генератор, спо- лом море. Вы меня не дослушали, господин министр.
собный перенастроить душу народа. Это авантюра, Она бросила всё и уехала в монастырь. Её приняли.
Анна Петровна, зачем мне в этом участвовать? Там жил старец, он сказал, что у неё родится... Ладно,
не важно. Вы ведь атеист, господин министр?
— Вы не просто в этом участвуете, — ответила се-
кретарша. — Вы — режиссёр-постановщик этой пьесы.

96 РОМАН-ГАЗЕТА 22/2019

Генеральный — Скорее агностик, но это не имеет значения, — ответил Перелесов. — Я точ-
директор но не святой Иосиф, а она не Дева Мария. Немедленно с ним свяжитесь, передай-
те отцовский наказ. Пусть готовит генераторы. Другого шанса реорганизовать Раб-
Евгений Шишкин крин... тьфу, бери выше, Россию! — не будет. Позвоните мне в машину, сообщите,
куда ехать, где я смогу с ним встретиться. Вы не поверите, Анна Петровна, но у ме-
Художественный ня большие планы на моего внезапного сына. Подготовьте ему командировку, как
редактор привлечённому специалисту по обслуживанию дирижаблей. Полагаю, у вас име-
ются его паспортные данные. Пусть всё сам рассчитает и определит, где и как уста-
Татьяна Погудина новить генераторы. Он знает, на какую волну их настроить. Понадобятся помощ-
ники — подберите приличных ребят из нашей технической службы. Помните, —
Цветоделение Перелесов положил руки на плечи секретарши, притянул её к себе, — что сказал
и компьютерная Лазарь Моисеевич Каганович, взрывая в тридцать втором году храм Христа Спа-
сителя?
верстка
Александр Муравенко — Задерём подол матушке-России, — попыталась выскользнуть из-под рук Пе-
релесова Анна Петровна, но он держал крепко.
Заведующая
распространением — Последний вопрос, — посмотрел ей в глаза. Никогда ещё её лицо — чистое,
ухоженное, но в сеточках морщин под глазами и усталыми уголками губ не было пе-
Ирина Бродянская ред ним так близко. — Тогда в бане... Что это было?

Отпечатано — Должны же были мы с вами хоть на мгновение ощутить себя семьёй, госпо-
в АО «Красная Звезда» дин министр, — и не подумала стыдливо зардеться, опустить взгляд долу Анна Пет-
Россия, 125284, Москва, ровна. — И у меня... тоже последний вопрос, — гибко вывернулась из объятий Пе-
Хорошёвское шоссе, 38 релесова. — Зачем вам это? Вы же ненавидите... — не договорила.
тел. +7(499) 762-63-02,
факс +7(495) 941-40-66 — Россию, — вздохнул Перелесов. — Так бывает, Анна Петровна. Ненавидеть
Россию — старая исконно русская традиция. Высшая, но не последняя стадия этой
e-mail: [email protected], ненависти — любовь. Правда, до неё поднимаются немногие. Моя биологическая
www.redstarprint.ru волна уродлива, но это моя волна. Думаете, Ленин и Сталин не любили Россию, а
Гитлер — Германию? Любили, но не могли отпустить на волю, потому что не знали,
Подписано в печать: будут ли тогда нужны им? Вы правы, я не пожалел несчастную Элю. Сейчас я хочу
29.10.2019 пожалеть за неё Россию. Я хочу опустить ей подол, отпустить на волю. Я ничего от
неё не прошу и не требую. Пусть впервые за тысячу лет живёт как хочет и как знает.
Тираж 1 550 экз. Жду вашего звонка! — вернулся в кабинет, надел плащ, направился к лифту через
Уч.-изд. л. 12,0. комнату отдыха.
Заказ № 4922-2019
— А какая стадия ненависти, или любви, вы меня запутали, господин министр,
последняя? — догнал его вопрос секретарши.

— Смерть, — ответил, не оборачиваясь, Перелесов.

Адрес редакции: 24
Россия,
Секретный с бегающими красными точками телефон Грибова задёргался у Переле-
107078, Москва, сова в кармане на полпути к «Молоту».
Новая Басманная, д. 19
— Не торопись, — услышал он довольный голос экономического чекиста, — а
Телефоны ещё лучше немедленно разворачивайся: обеднённый уран — штука вредная.
редакции:
8 (499) 261-84-61 — Какой ещё уран? — не понял, точнее, понял, но наотрез отказался поверить,
8 (499) 261-49-29 Перелесов.
отдела распространения:
8 (499) 261-95-87 — Достали этого маньяка, — продолжил Грибов, — бесшумной глубинной ми-
нибомбой — знаешь, сколько миллиардов на неё угрохали? Протыкает на кило-
E-mail: метр, как шило, всё испаряется, а главное, никаких следов. И раньше пытались, но
[email protected] он каждый раз сбивал у спутников наводку синим лучом. Только сегодня удалось.
Ребята уже сделали замеры — под «Молотом» до самого центра Земли жизни нет.
Сайт: Но я, собственно, по другому поводу. Сразу после инаугурации и молебна назначе-
www.roman-gazeta-1927.ru но совещание. Ты должен быть.

Рукописи не рецензируются — А кто ещё? — ткнул в плечо водителя, велел знаком разворачиваться Пере-
и не возвращаются. лесов.

Отклоненные рукописи — Он, я, ты и Линдон, — ответил Грибов. — Больше никого. Новое политбюро.
сохраняются в течение года. — О чём будем говорить? — поинтересовался Перелесов.
— Да всё о том же, — хмыкнул Грибов, — что нам делать с Россией?

2017–2019 гг.

Детское чтение для сердца и разума

Подписные индексы издания:
в каталоге агентства «Роспечать»
72766 на полугодие, 71899 на год;
в объединённом каталоге «Пресса России»

38916 на полугодие;
в электронном каталоге «Почта России»

П1654 на полугодие

Адрес редакции: Россия, 107078, Москва, Новая Басманная, д. 19
Телефоны редакции: 8 (499) 261-84-61, 8 (499) 261-49-29
Телефон отдела распространения: 8 (499) 261-95-87

E-mail: [email protected] Сайт: www.roman-gazeta-1927.ru