The words you are searching are inside this book. To get more targeted content, please make full-text search by clicking here.

3 часть исторического романа

Discover the best professional documents and content resources in AnyFlip Document Base.
Search
Published by eao20062, 2019-12-09 03:09:07

Медвежья охота

3 часть исторического романа

Keywords: Крест Святого Андрея

Их проводили и оставили в маленькой комнате, служившей
приёмной перед покоями короля. Здесь находились какие-то люди: се-
довласый согбенный горем старик, две леди – одна почтенного воз-
раста, другая лет двадцати, и две совсем ещё юных дамы, все в трауре.
Они молчали – им не о чем было говорить друг с другом, хотя их при-
вело сюда общее горе. Горе, почти не оставившее им надежды…

Леди Мэри украдкой разглядывала их, пытаясь угадать, кто
это. Вон тот старик, должно быть, сэр Джон, отец Томаса де ла Лонда.
Почтенная леди – жена сэра Томаса Даймока, молодая - сестра Ро-
берта Уэллиса, леди Джоэнн. Две юных особы - вероятно, жёны
сквайров Уоррена и Нэйла. Вернее, их будущие вдовы. «Бедняжки!
Как им, наверное, тяжело!» - подумала леди Мэри, но здесь не было
никого, кто мог бы посочувствовать ей самой…

Хамфри смекнул, что все эти люди, пришедшие сюда с един-
ственной целью – вымолить у короля прощение своим родным, нахо-
дились здесь давно, но их не принимали. Если так, леди Мэри, навер-
ное, тоже не примут, и они благополучно вернутся домой…

Его размышления прервал звук открывшейся двери - в при-
ёмную вошёл молодой лорд в нарядном платье. У него было невзрач-
ное лицо, из тех, что, увидев однажды, не сможешь припомнить. Зе-
вая, он оглядел комнату и раздражённо произнёс:

- Сколько можно, в самом деле! Вам ещё вчера было сказано:
их королевская милость не принимают!

Дамы опустились на колени и тихо заплакали. Леди Мэри по-
дошла ближе, решительным жестом откинув вуаль.

- Милорд, я здесь впервые. Доложите обо мне его милости.
Заспанное лицо лорда Хейстингса в одно мгновение преобра-
зилось: он радостно улыбнулся, предвкушая получение заклада в де-
сять фунтов - она всё-таки явилась, чёрт бы её побрал!
- Сию минуту, миледи, - любезно поклонившись, сказал он. -
Сию минуту.
Он скрылся за дверью, нарочно оставив её приоткрытой, и
все, кто находился в комнате, невольно услышали то, что говорилось
в королевской опочивальне.
- Ты проиграл спор, Нэд. Там леди Крэйфорд, которая желает
тебя видеть, клянусь исподней рубашкой святой Агнессы!
- Не может быть! Ты шутишь? Что за глупые шутки с утра
пораньше! Или я всё ещё сплю?
- Ты быстро проснёшься, когда увидишь нашу прелестную
гордячку, которая готова на всё.

251

- Тебе весело? Так ступай и повеселись сам, если хочешь. Я
её не приму.

- Что??. Нет, ты определённо не в себе. Нэд, проснись! Твоя
птичка прилетела по доброй воле и готова спеть для тебя песенку.

- У меня договор с её мужем, и я не собираюсь его нарушать,
даже если к концу недели он лишится головы. И потом, тебе не ка-
жется, что эта леди обратилась не по адресу? Я не вмешиваюсь в дела
правосудия, ты же знаешь. Отведи её к графу Вустеру, быть может,
он согласится её принять.

- Мысль неплохая, Нэд. Пожалуй, так я и поступлю – милорд
Вустер будет рад.

Лорд Хейстингс вышел в приёмную и, прикрыв за собой
дверь, сокрушённо вздохнул, пытаясь изобразить сожаление.

- Мне очень жаль, миледи, но…
- Не трудитесь, милорд, - перебила его леди Мэри. – Я всё
слышала. Идёмте!
Хамфри, едва живой от испуга и горя, поплёлся следом за
ними. Остановившись у какой-то двери, лорд Хейстингс неожиданно
произнёс:
- Миледи, вы уверены, что не будете сожалеть об этом?
Она нашла в себе силы ответить:
- Милорд, я уверена лишь в том, что мой муж не изменник. Я
пришла сюда, чтобы доказать это, если потребуется. Но вы можете
дать мне слово, что я не напрасно гублю свою душу?
- Свою душу вы вряд ли погубите, а вот репутацию… Впро-
чем, слово дворянина: если ваш муж останется жив, от меня он ничего
не узнает, клянусь честью!
Он галантно распахнул перед нею дверь, пропуская вперёд, и
вошёл следом. Хамфри остался в коридоре один.
Он постоял немного, прислонившись к стене, но почувство-
вал слабость в ногах и опустился на пол. «Господи! – шептал он. –
Боже милосердный! Да что же это такое?!. Нет, меня точно повесят…
Повесят, и будут правы…».
Он подполз к дверям и заглянул в замочную скважину. Отча-
янный голос леди Мэри заставил его вздрогнуть:
- Пощадите его, умоляю!
Пытаясь унять дрожь, Хамфри начал молиться, но его мо-
литву прервал другой голос, мужской - приятный, тягучий и сладкий,
точно мёд, что-то сказавший на непонятном языке:

252

- Vous еtes charmante1, как говорят французы, но mors rei hor-
nagium est bonae legi2. Мне больше нечего прибавить, я тороплюсь.
Прощайте!

Всё тот же молодой и нарядный лорд с невзрачным лицом вы-
вел леди Мэри из комнаты, поддерживая за локоть.

- Я сожалею, миледи, - говорил он на ходу. – Видит Бог, я
сожалею… - Заметив едва живого от испуга Хамфри, сидевшего на
полу, он остановился. – Ты кто такой?!

- Я… с-слуга… её с-светлости, - пролепетал Хамфри, вставая.
- Так отведи домой свою леди! Ты же видишь, ей дурно!
Ей действительно было дурно, но она, сама не зная как,
добрела до конца коридора, опираясь на руку Хамфри, спустилась по
лестнице и вышла из здания ратуши.
Оказавшись на улице, она прошла с десяток шагов, но осту-
пилась и села на землю. Она что-то шептала, точно безумная, её плечи
дрожали. Думая, что она плачет, испуганный Хамфри осмелился при-
близить к ней лицо. Он увидел остановившиеся глаза за тёмной вуа-
лью, и расслышал невнятный шёпот:
- Вы были правы, дядюшка… я дура… бестолковая дура…
которая не умеет обольщать мужчин… Они отвергли меня… от-
вергли… я им не нужна… я никому не нужна…
Она не плакала - она смеялась, и, поняв это, Хамфри почув-
ствовал, как кровь застывает в жилах.
- Помогите! Кто-нибудь! Люди добрые! Помогите! – с отчая-
ньем закричал он, но ему никто не ответил – прохожие с брезгливой
гримасой обходили их стороной.

2.

В девятнадцатый день марта стражники разбудили лорда
Крэйфорда на рассвете и, даже не предложив ему ранней трапезы,
куда-то повели. Несколько минут спустя он оказался в незнакомой
комнате, небольшой, но настолько мрачной и тёмной, что не сразу су-
мел понять, где находится.

Это была тюремная капелла, размещённая в комнате без еди-
ного окна. Глухие стены, завешанные длинными чёрными полотни-
щами, не отражали и не пропускали света; у маленького алтаря горело
лишь несколько чёрных свечей.

1 Вы очаровательны (фр.).
2 Смерть преступника есть дань уважения закону (лат.).

253

Присмотревшись, лорд Крэйфорд разглядел в темноте каких-
то людей, похожих на приведения. Не считая стражников и капеллана,
здесь находились сэр Роберт Уэллис, полуживой после долгой и му-
чительной пытки, сэр Томас де ла Лонд, сквайры Ричард Уоррен и
Джон Нэйл. Капеллан готовился служить мессу. Мессу за упокой их
грешных душ.

Лорд Крэйфорд понял, что все эти люди сегодня умрут, и что
они знали об этом, поскольку ещё вчера, в соответствии с законом, им
прочли приговор… И тут он заметил поставленный у алтаря гроб. Он
предназначался для самого знатного преступника, которому сегодня
предстояло лишиться головы. Части тел остальных осуждённых, раз-
рубленные на куски в процессе четвертования, в соответствии с зако-
ном надлежало сварить в солёной воде и доставить в главные города
королевства, прибив к городским воротам для устрашения.

«Этот гроб… для меня», - понял вдруг лорд Крэйфорд. Его
ноги в одно мгновение сделались ватными, к горлу подступила пре-
дательская тошнота, и всё расплылось перед глазами.

Беспомощно оглядевшись, он увидел стоящего рядом с ним
юношу лет шестнадцати в сине-пурпурной ливрее, похожего на Дика
Рэтклифа, и подумал, что сходит с ума.

- Дик?.. - прошептал он, стараясь побороть слабость.
- Да, милорд, - шёпотом отозвался мастер Рэтклиф. Это был
действительно он.
- Я сегодня умру?
- Нет, милорд.
Лорд Крэйфорд ему не поверил.
- Тогда зачем я здесь?
- В назидание, милорд, - невозмутимо ответил мастер Рэт-
клиф. – Таков приказ короля, но милорд герцог велел мне предупре-
дить вашу светлость, чтобы вы не тревожились. Вот я и говорю: сего-
дня не ваш черёд умирать.
Он сказал это с некоторым опозданием, что с его стороны
было мелкой и недостойной местью за упавшие кубки с вином, про-
литым на приёме в честь графа Нортамберленда.
Услышав тихий стон, слетевший с губ несчастного лорда
Крэйфорда, мастер Рэтклиф подумал о последствиях своей малень-
кой, но жестокой мести, и с долей раскаяния в голосе прошептал:
- Простите, ваша светлость. Я не обучен замысловатым ре-
чам.
Лорд Крэйфорд, чудом поборов искушение отвесить ему по-
щёчину, сдержался исключительно из почтения к его господину. Ста-
раясь отвлечься, он прислушался к словам капеллана, который уже

254

читал первые строки Dies irae1.
Длинный Реквием пролетел для него как одно мгновение.

Проповеди капеллана он не услышал вообще – он думал о своём же-
стокосердном кузене, короле Эдварде, приказавшем привести его
сюда в назидание. «Зачем ты это сделал, Нэд? – мысленно спрашивал
он. – Неужели таким способом ты надеялся предостеречь меня от из-
мены в будущем?»…

Когда проповедь, короткая, но наводящая ужас, завершилась,
осуждённых начали по одному выводить из капеллы. Лорд Крэйфорд,
стоявший у двери, посторонился. Они проходили мимо него, не заме-
чая, - так проходят мимо стены. На их бледных отрешённых лицах
уже лежала печать смерти: им больше не было никакого дела до этого
бренного мира с его суетой и тщетой. Единственное, о чём они могли
думать, - это о своих душах, которым, по словам капеллана, было уго-
товано место в аду, если они не покаются в тяжких преступлениях и
грехах, и они мысленно каялись с похвальным усердием.

Следом за осуждёнными, лорда Крэйфорда привели на тю-
ремный двор, многолюдный, но на удивление тихий: капеллан, тю-
ремный врач, стражники, судебные приставы, судебные исполнители,
конюшие, слуги в ливреях судей – все молча делали своё дело с той
особой торжественностью, которая отличает похоронный обряд от
всех прочих.

Осуждённым крепко связали за спиной руки и по двое начали
укладывать на салазки, сплетённые из ивовых прутьев, лицом вниз,
ибо, как значилось в предписании, «не достойны они более ступать по
этой земле, из которой они вышли, и которая их вскормила», и по до-
роге к месту казни «должны вкусить пыли и праха».

Сэр Томас де ла Лонд, вряд ли понявший смысл зачитанного
ему ещё вчера приговора, бледный, как смерть, с остекленевшими
глазами, шаткой походкой подошёл к салазкам, но стражник, мрачно
усмехаясь, остановил его:

- Вам не сюда, милорд.
Его подвели к телеге, на которой стояла железная клетка –
клетка позора. Ему помогли взобраться на телегу и втолкнули в
клетку, снаружи задвинув засов. Потеряв равновесие, он упал на гряз-
ную солому и, хотя его руки не были связаны, подняться не смог – у
него не хватило на это сил.
«Счастливчик!» - машинально подумал о нём лорд Крэйфорд.
Секунду назад он снова едва не лишился чувств: на салазках рядом с
Робертом Уэллисом оставалось свободное место, и он решил, что оно

1 День гнева (лат.) – вторая часть заупокойной службы.

255

предназначалось ему.
Заметив застывший, полный отчаяния взгляд, каким он смот-

рел на лежащего лицом к земле сэра Роберта, мастер Рэтклиф, оттолк-
нув стражников, подошёл к нему и осторожно взял за локоть.

- Милорд, Господь с вами, - тихо сказал он, досадуя на себя –
беднягу действительно следовало утешить. – Вам не сюда. Идёмте.

Лорд Крэйфорд пошёл за ним следом, плохо понимая, куда и
зачем он идёт, и едва не заплакал, увидев осёдланного коня. Это был
его собственный конь в посеребрённой упряжи. Узнав хозяина, Орсон
шумно втянул ноздрями воздух, осмысливая незнакомый дурной за-
пах, исходивший от него, но радостно заржал и затряс головой. Обняв
Орсона и прижавшись лицом к его ухоженной гриве, заплетённой в
мелкие косички заботливыми руками его конюших, лорд Крэйфорд с
минуту стоял без движения, пытаясь поверить в то, что король ему не
солгал, и он останется жив. Овладев собой, он обернулся.

- Я свободен, Дик?
- Да, ваша светлость, конечно… То есть… нет… Не совсем…
- Мастер Рэтклиф окончательно запутался. Рассердившись на себя, он
решительно договорил: - Вам надлежит присутствовать при казни,
милорд. Таков приказ короля.
- Для чего? – растерянно спросил лорд Крэйфорд.
Мастер Рэтклиф невольно усмехнулся в ответ.
- В назидание, милорд. В назидание. – Вспомнив наставления
герцога Глостера, он прибавил: - Если король узнает, что я раньше
времени проболтался, милорду герцогу достанется на орехи, а меня
повесят.
«Будь моя воля, я бы тебя четвертовал», - подумал лорд Крэй-
форд. Он злился на мастера Рэтклифа, но ещё больше злился на своего
царственного кузена, чьи методы вразумления ни в какие в рамки не
укладывались: до полусмерти запугивая людей, ждать от них в ответ
любви и преданности было чистым безумием. Не зря же Господь не
давал ему сына и наследника. Кого король смог бы вырастить из него?
Разве что монстра, которому всё дозволено… Такого же бессердеч-
ного монстра, каким был он сам…
Привычным движением вдев ногу в стремя, лорд Крэйфорд
легко вскочил в седло и натянул поводья с таким видом, как будто
собирался сбежать, но вовремя подоспевший стражник охладил его
радостный пыл:
- Я должен вас связать, милорд, не обессудьте.
Стражник крепко связал ему руки спереди (дабы арестован-
ный мог держаться за луку седла) и улыбнулся, довольный своей ра-

256

ботой – лорд Крэйфорд поморщился от боли. Мастер Рэтклиф, пере-
бросив поводья через голову Орсона, намотал их на руку и шагом дви-
нулся вслед за траурной процессией, которая длинной цепью потяну-
лась из ворот тюрьмы в сторону рыночной площади – к месту казни.

Стараясь не замечать горожан, толпившихся по обеим сторо-
нам улицы, лорд Крэйфорд, смирившись с обществом мастера Рэт-
клифа, вполголоса позвал:

- Дик…
Мастер Рэтклиф обернулся.
- Милорд?
- Откуда у тебя мой конь?
- Утром его привёл ваш оруженосец, милорд.
Помолчав, лорд Крэйфорд спросил:
- И ты больше ничего не хочешь мне сказать?
Хлопнув себя ладонью по лбу, словно досадуя на забывчи-
вость, проистекавшую исключительно от неприязни ко всем Нэвил-
лам без разбора, Ричард Рэтклиф угрюмо отозвался:
- Прошу простить, ваша светлость. Сквайр Нэвилл велел пе-
редать, что девятого дня перед самой полуночью у вас родился
наследник.
- И это - всё?
- Всё, ваша светлость. Богом клянусь!
- Странно… - вслух подумал встревоженный лорд Крэйфорд
– ему хотелось услышать, что его жена жива и здорова.
Слишком юный, чтобы понять причину его тревоги, мастер
Рэтклиф помолчал немного и, неожиданно припомнив кое-что ещё,
что этому спесивому лорду следовало бы знать, злорадно улыбнулся
и, не оборачиваясь, сказал:
- Если вам это интересно, милорд… Король Эдвард обвинил
в государственной измене герцога Клэренса и графа Уорика, и послал
за ними вооружённый отряд во главе с графом Вустером, а сам отпра-
вился следом. Все надеются, что их схватят.
Говоря «все», он прежде всего имел в виду самого себя. Не
сдержавшись, он всё-таки оглянулся, желая удостовериться, что его
слова произвели должное впечатление на лорда Крэйфорда, и очень
удивился, увидев на его бледных губах задумчивую улыбку. И тут он
впервые понял, что этот заносчивый с виду молодой лорд, проведший
безрадостное детство в Миддлхэме, имел все основания любить графа
Уорика ничуть не больше, нежели он сам, и впервые подумал о нём:
«А, может, милорд герцог прав, и он действительно не так уж плох?..
Ну и болван же я, однако!».

257

Когда процессия прибыла к месту казни, движение замедли-
лось. С трудом растолкав напиравшую толпу, городская стража рас-
чистила проход к высокому эшафоту, воздвигнутому посреди рыноч-
ной площади для лучшего обзора.

Первыми к эшафоту подвезли тех, кто лежал на салазках; ко-
ней отвязали и отвели в сторону. Телегу с железной клеткой, в кото-
рой сидел сэр Томас де ла Лонд, развернули так, чтобы ему хорошо
было видно происходящее – «в назидание», как мрачно подумал лорд
Крэйфорд. Его Орсона поставили рядом и привязали к телеге. Затем
стражники сомкнулись кольцом вокруг эшафота, и та часть толпы, что
ещё минуту назад стояла вдоль прохода, хлынула вперёд.

Все эти люди, самого разного возраста и достатка, надев свои
самые нарядные и дорогие одежды, как на праздник, с жёнами и
детьми пришли сюда, чтобы в пост насладиться кровавым зрелищем,
выпадающим на их долю нечасто. Вглядываясь в их сытые и доволь-
ные лица, слившиеся для него в одно целое, лорд Крэйфорд не испы-
тывал к ним ничего, кроме презрения. «Чёртова чернь!» - думал он
раздражённо.

Он не сразу заметил, что кто-то, стоящий в толпе, машет ему
рукой. Сощурив глаза, начавшие слезиться от холодного ветра, он
пригляделся внимательней и узнал Дэньела Нэвилла. Рядом с ним сто-
яли, как ему показалось, сэр Филипп Лэнтон, Роджер (помощник Рэн-
дела), несколько охранников и… Уильям Уолтем. «Господи, что они
делают здесь?» - с недоумением подумал он. Тревожное чувство, не
покидавшее его ни на минуту, усилилось. Стараясь отвлечься, он при-
нялся рассеянно смотреть на казнь.

Роберта Уэллиса развязали, подвели к эшафоту и, подхватив
под руки, потащили вверх по ступенькам – у него были сломаны рё-
бра, и идти самостоятельно он не мог. Судебный исполнитель громко
и отчётливо зачитал ему короткий вариант приговора (дабы не утом-
лять нетерпеливую толпу); священник наспех причастил его и подсу-
нул к губам распятие; подручные палача начали снимать с него дже-
кит, не обращая внимания на его жалобные стоны. Подвернув ворот
его рубахи, палач, как того требовал обычай, показал ему грубо ско-
лоченный, необструганный гроб. Затем он почтительно осведомился:

- Вы желаете что-нибудь сказать, милорд?
Сэр Роберт приблизился к самому краю эшафота и что-то
произнёс, но слов было не разобрать – от боли и слабости голос звучал
слишком глухо и тихо. Тогда на эшафот бодро поднялся королевский
глашатай и громким торжественным голосом зачитал собравшемуся
народу «признание» сэра Роберта, полученное, как было объявлено,

258

«не под страхом смерти или иного наказания, а по доброй воле и без
всякого принуждения».

Лорд Крэйфорд, теперь уже с неподдельным интересом
наблюдавший за происходящим, криво усмехнулся: отец бедолаги,
лорд Уэллис, был уже мёртв, и сэр Роберт вполне мог бы отречься от
признательных показаний. Но на свободе у него оставалась сестра
Джоэнн, и этот доверчивый простофиля, вероятно, надеялся, что со
временем она унаследует отцовский титул и достояние. «Ну и бол-
ван!» - презрительно подумал лорд Крэйфорд, не понаслышке знав-
ший, насколько жаден и скуп король Эдвард, если дело касалось иму-
щества и земель, изъятых по аттинктуре.

Тем временем глашатай читал:
- «…Причина нашего великого восстания ныне в том, что
прошёл среди народа слух, будто бы король и с ним сэр Томас Берг1
идёт с великой силой на Линкольншир, где сядут королевские судьи
и будут вешать и хватать великое множество людей…»
Лорд Крэйфорд ещё раз презрительно усмехнулся: поверить
в это могли только законченные болваны, даже отдалённо не пред-
ставлявшие себе нрав и повадки короля Эдварда, который после каж-
дого мятежа с похвальным рвением истреблял собственную знать и
при этом старательно поддерживал репутацию «доброго» короля, ми-
лостиво прощая мятежников из «народа».
- «… когда милорд отец мой отправился в Лондон, он наказал
мне, если я однажды узнаю, что ему грозит опасность, прийти ему на
выручку со всеми своими людьми…»
«И ты пришёл как тупоголовый баран – прямо под нож мяс-
ника», - подумал лорд Крэйфорд.
- «…я хорошо знал по многим сообщениям и также от ми-
лорда Клэренса и от графа Уорика, что они хотели учинить великое
восстание со всей решимостью, какую я мог вообразить, с тем, чтобы
сделать герцога Клэренса королём, и речи об этом часто и широко по-
вторялись в нашем войске…».
В этом месте «признания» лорд Крэйфорд слегка напрягся, но
уже через минуту успокоился и снова заскучал – его имя не упомя-
нули ни разу.
Закончив читать, глашатай повернулся к сэру Роберту и спро-
сил, согласен ли он в присутствии досточтимых жителей города Дон-
кастера подтвердить свои показания. Не в силах говорить, сэр Роберт
молча кивнул в знак согласия. В этот момент стоящие в первых рядах

1 Впоследствии упоминание сэра Томаса Берга, фаворита короля Эдварда,
будет вычеркнуто из документа (автор цитирует подлинный текст «признания» Роберта
Уэллиса).

259

почтенные олдермены, их сыновья и разряженные в пух и прах жёны
и дочери разом возмущённо закричали, демонстрируя верноподдан-
нические чувства, что, однако, не помешало им с удвоенным внима-
нием наблюдать, как несчастного сэра Роберта кладут на живот перед
невысокой плахой…

Когда палач взмахнул топором, мастер Дик Рэтклиф на вся-
кий случай зажмурился. Глухой удар топора и жуткий хруст, сливши-
еся в один звук, заставили его вздрогнуть. Он открыл глаза, но не-
много поторопился: Роберт Уэллис ещё бился в конвульсиях, и умер
только после второго удара. Почувствовав приступ тошноты, мастер
Рэтклиф, чтобы отвлечься, посмотрел на лорда Крэйфорда, и в его гла-
зах отразилась смесь зависти и восхищения: тот был не просто спо-
коен – он смотрел на казнь со скучающим видом и едва заметно улы-
бался.

Он улыбался, вспоминая подробности тайного свидания с
герцогом Глостером, который с удивительной в его лета мудростью
высказал простую и ясную мысль о том, что все эти бедолаги, осуж-
дённые на смерть, не более чем подлые изменники. Эта мысль по при-
чине её простоты и удобства пришлась по душе лорду Крэйфорду,
надёжно похоронив остатки жалости к этим несчастным где-то на са-
мом дне его тёмной души. Люди, о которых он совсем недавно не мог
думать без содрогания и угрызений совести, в одночасье перестали
быть для него живыми людьми; они превратились в негодяев и закон-
ченных мерзавцев, с возмутительной наглостью осмелившихся свиде-
тельствовать против него. Он только сейчас до конца понял графа Ву-
стера, ибо все, кого этот Мясник приговорил к смерти, для него тоже
не являлись людьми – они были воплощением отвлечённого прин-
ципа государственной измены, самого гнусного из всех преступле-
ний, с которым он боролся по долгу службы, не жалея себя, и лорд
Крэйфорд только сейчас по достоинству оценил всю степень его усер-
дия. Более того, он вспоминал о нём почти с теплотой, ибо, не окажись
рядом исполнительного и безотказного графа Вустера, юному герцогу
Глостеру когда-нибудь пришлось бы самому арестовывать, судить за
измену и приговаривать к смерти своих близких - родного брата
Джорджа Клэренса и кузена Ричарда Уорика, который в своё время
заменил ему отца…

Когда бренные останки сэра Роберта подручные палача сло-
жили в гроб, на эшафот поднялся сквайр Ричард Уоррен. В отличие
от Роберта Уэллиса, которому когда-то посчастливилось родиться сы-
ном барона и пэра, сквайру Уоррену предстояло умирать долго и му-
чительно, и, зная об этом, он что-то беззвучно шептал посиневшими
губами – вероятно, молился.

260

Затем его раздели донага и подвели к виселице. Надев ему на
шею петлю, подручные палача медленно потянули за конец верёвки,
«чтобы глаза людей видели его и люди осудили его в своём сердце»,
и когда сквайр Уоррен начал задыхаться и биться в петле, опустили
на доски помоста. Пока врач приводил его в чувство, в переноснóм
очаге развели огонь и положили туда щипцы довольно гнусного вида
с длинными ручками. Когда щипцы раскалились докрасна, под вос-
торженный визг толпы его оскопили, ибо «недостоин он оставить по-
сле себя потомство», и то, что было вырвано из его тела, бросили в
огонь перед его лицом. Омерзительный запах горелой человеческой
плоти мартовский ветер разнёс над толпой. Этот запах усилился, ко-
гда в огонь бросили его сердце, «в котором он вынашивал измену», и
прочие внутренности…

Лорд Крэйфорд неожиданно выругался по-французски. От-
вечая на немой вопрос, застывший в глазах мастера Рэтклифа, он с
досадой пояснил:

- Я чертовски голоден, Дик, меня забыли накормить обедом.
Не иначе, «в назидание». Неужели мой царственный кузен вообразил,
что я буду сыт от одного вида крови и разрубленной плоти? Послу-
шай, приятель, у тебя не найдётся чего-нибудь съестного?

Мастер Рэтклиф, который так и не смог принудить себя смот-
реть на казнь и по причине собственного малодушия безнадёжно за-
видовал его выдержке, с усилием сглотнул (у него пересохло во рту),
отстегнул от пояса флягу и протянул ему со словами:

- Здесь немного эля, милорд. Больше ничего нет, простите. Я
бы сбегал в таверну, да боюсь, до полудня они все заперты.

- А прихватить с собою хотя бы хлеба ты, разумеется, не до-
гадался, - язвительно заметил лорд Крэйфорд, пытаясь ухватить флягу
связанными руками. – И герцог Глостер, разумеется, забыл тебя надо-
умить.

- Да, милорд. Простите.
- Ладно, - кивнул лорд Крэйфорд и с шутливой угрозой при-
бавил: - Герцог Глостер мне за это ещё ответит, так ему и передай.
Осушив флягу, он вернул её мастеру Рэтклифу и с досадой
поморщился: в желудке сделалось ещё более скверно, чем пять минут
назад, но приходилось мужественно терпеть.
Между тем, сквайра Уоррена уже разрубили на куски и под-
ручные палача принялись за Джона Нэйла.
Они разделывали живых людей, сотворённых по образу и по-
добию Божьему, будто скот на бойне, и работали не торопясь, давая
возможность толпе насладиться захватывающим зрелищем. Благо-
дарная толпа то восторженно замирала, затаив дыхание, то радостно

261

вскрикивала, то улюлюкала и гоготала, демонстрируя самые гнусные
проявления человеческой природы, как и полагалось толпе.

Лорд Крэйфорд, поглощённый своими мыслями, рассеянно
смотрел на казнь, несколько затянувшуюся, по его мнению. Он вышел
из задумчивости лишь тогда, когда подручные палача выволокли из
клетки сэра Томаса де ла Лонда и потащили его на помост, залитый
кровью.

Судебный исполнитель прочёл ему приговор, в соответствии
с которым этому бедняге предстояло отбывать пожизненное заключе-
ние в зáмковой тюрьме города Линкольна, но несчастный сэр Томас,
не понявший смысла приговора, беспомощно озирался по сторонам и
просил его пощадить.

Толпа не прощает малодушных, и беднягу с бранью и кри-
ками начали забрасывать тухлыми яйцами; стражники поспешили во-
дворить его обратно в клетку.

Наступила очередь лорда Крэйфорда, и он почувствовал что-
то вроде волнения, сродни тому, что чувствует паяц, выходящий на
сцену балагана в базарный день. Вспомнив о балагане, устроенном им
в суде, он улыбнулся, довольный собой, и, легко поднявшись по сту-
пенькам, на мгновение замер: доски эшафота, обильно политые кро-
вью, были довольно скользкими.

И тут он невольно припомнил навязчивый сон, много раз ви-
денный им прошлой зимой во время домашнего ареста, и перестал
улыбаться, убедившись, что сны действительно сбываются. Совсем
как в том сне, он посмотрел в хмурое небо, низко висевшее над голо-
вой, и увидел стаю чёрных ворон, кружащихся вдали с надрывным
криком, похожим на сдавленное рыдание; он увидел высокий шпиль
кафедрального собора, черепичные крыши и застеклённые окна бли-
жайших домов, из которых на него пялились праздные зеваки…

Всё это нагнало на него смертельную скуку. Он немного
взбодрился лишь после того, как расслышал слова приговора: «… за
неимением доказательств вины, полностью оправдан».

- Ты всё-таки сдержал слово, Нэд! – невольно восхитился он
шёпотом. – Чёрт тебя побери, ты сдержал слово!

Палач разрезал верёвку, которой были связаны его руки, и вы-
разительным жестом бросил обрывки к его ногам. Толпа восторженно
загудела: всем без исключения, особенно женщинам и девицам, было
бы искренне жаль, если бы этот молоденький красавчик лишился
жизни.

Отдав должное всеобщему восторгу, лорд Крэйфорд, немного
рисуясь, поклонился толпе на придворный манер – прижав к сердцу
правую руку и слегка отведя назад левую, изящно и непринуждённо.

262

Толпа ответила ему ликованием.
Спускаясь по ступенькам вниз, он оставлял за собою цепочку

кровавых следов – к подошвам его щегольских башмаков прилипла
чужая кровь.

Он шёл и думал о том, что король Эдвард поступил весьма
мудро, оставив его толпе «на десерт»: кровавая бойня, устроенная се-
годня на рыночной площади Донкастера, навсегда останется в памяти
благодарных жителей города как беспримерный акт королевского ми-
лосердия.

3.

Казалось бы, всё закончилось, но всё только начиналось: не
успел он отвязать своего Орсона, как к нему подошёл человек в не-
приметном платье и протянул какую-то бумагу с королевской печа-
тью на шёлковом шнурке.

- Мне велено передать это вашей светлости.
Немного дрожащими руками лорд Крэйфорд сломал печать и
развернул лист. Он не поверил своим глазам: сроком на десять лет ему
было даровано право взять на откуп продажу соли, добываемой в ко-
пях Честера, Бартона и Биркенхеда – это было то самое золото, кото-
рым король Эдвард обещал осыпать его с ног до головы.
Почти поверив в то, что король Эдвард – образец милосердия
и чести, лорд Крэйфорд в порыве благодарности благоговейно поце-
ловал королевскую печать и спрятал бумагу на груди, дабы она согре-
вала его истерзанную душу. Но радостная улыбка исчезла с его лица,
когда он увидел подошедших к нему Уильяма Уолтема и Дэньела
Нэвилла.
Уолтем сдержанно поклонился. У него было такое лицо, что
с одного взгляда лорд Крэйфорд понял – он обо всём догадался.
- Вы вновь на свободе, милорд. Примите мои поздравления!
Вынужденный оправдываться, лорд Крэйфорд растерянно
пробормотал:
- Не торопись осуждать меня, Уильям. Я всего лишь выпол-
нил мой долг. Они были изменниками.
- Да, милорд, разумеется. Желаю вашей светлости здравство-
вать. Прощайте.
Уолтем ещё раз поклонился и ушёл, затерявшись в толпе.
- Ты тоже осуждаешь меня, Дэнни? – тихо спросил лорд Крэй-
форд.

263

Вместо ответа юный сквайр Нэвилл посмотрел на него гла-
зами, полными слёз, и молча взял за руку, намереваясь поцеловать, но
лорд Крэйфорд отдёрнул руку.

- Нет, Дэнни, нет. Сперва мне нужно помыться, не то ты под-
хватишь от меня какую-нибудь заразу. Мало мне блох, так у меня ещё
и вши завелись. Отведи-ка меня в мыльню, дружок.

- Здесь недалеко, милорд. Идёмте.
Пробираясь сквозь толпу, которая медленно и неохотно рас-
ходилась, они пешком прошли через площадь и свернули на какую-то
улицу, застроенную тесно стоящими друг к другу домами. Возле од-
ного из них имелся родник, обложенный камнем; заметив его, лорд
Крэйфорд остановился. Склонившись над родником, он жадно
напился, смакую на вкус чистую ледяную воду, и сел на низкий ка-
менный парапет. Посмотрев – снизу вверх – на своего оруженосца, он
тихо сказал:
- Я готов, Дэнни. Я готов тебя выслушать. Говори!
В душе проклиная тот миг, когда он согласился на роль
скорбного вестника, Дэньел посмотрел себе под ноги и уныло ото-
звался:
- Милорд, на рассвете одиннадцатого дня не стало мастера
Тони. Отец Брайан сказал, что его душа среди ангелов Божьих, и вы
не должны печалиться.
Лорд Крэйфорд закрыл глаза, пытаясь представить своего
мальчика лежащим в гробу, но не смог. Он видел его таким, каким
запомнил - весёлым и смеющимся; они играли во дворе их лондон-
ского дома, пуская в луже деревянный кораблик с тряпичным пару-
сом. Этот кораблик он сам старательно вырезал для него… Но он
больше никогда не услышит его звонкого смеха и больше никогда не
пожелает ему доброй ночи, целуя перед сном… Для его мальчика
настала вечная ночь – его завернули в саван, положили в гроб и зако-
пали в землю…
Из-под его длинных тёмных ресниц потекли слёзы, оставляя
на небритых щеках мокрые следы. Дэньел горестно вздохнул.
- Милорд, на всякую плохую новость у меня найдётся хоро-
шая. Мастер Тони, может, и умер, зато, хвала Господу, мастер Ричард
жив и здоров. Я слышал, кормилица говорила, что у него отменный
аппетит.
Лорд Крэйфорд открыл глаза и растерянно переспросил:
- «Мастер Ричард»? Кто это??
- Это ваш наследник, милорд, - ответил Дэньел и с досады
беззвучно выругался. - Дику Рэтклифу следует голову оторвать! Я же
приказал ему передать, что девятого дня перед самой полуночью у вас

264

родился наследник! Ничего, я с ним ещё поквитаюсь, с этим недоум-
ком!

- Да, он что-то говорил мне об этом… Так у меня есть наслед-
ник?.. Бог мой!

Дэньел попытался улыбнуться, но улыбка получилась до-
вольно жалкой.

- Да, милорд. Примите мои поздравления! Я видел его мель-
ком, в церкви, во время обряда крещения. Он такой забавный! Кро-
шечный, красный и весь какой-то… сморщенный… Даже не верится,
что когда-нибудь из него вырастет взрослый мужчина. Неужели все
новорождённые дети таковы? Его кормилица – самая лучшая во всём
Линкольншире, сэр Филипп для вас постарался…

Дэньел был готов болтать часами, лишь бы ему не задавали
вопроса, на который он не знал, что ответить, но он неизбежно услы-
шал:

- Что с моей женой? Она жива? Только не говори мне, что она
умерла. Я этого не вынесу, Дэнни.

Дэньел снова посмотрел себе под ноги, опасаясь, что взгляд
его выдаст.

- Миледи жива, ваша светлость. С чего бы ей умирать?
Подумав, что он не заслужил этого счастья, лорд Крэйфорд
тихо спросил:
- Она, должно быть… больна? У неё родильная горячка?
Дэньел, стоящий перед ним в почтительной позе, нервно пе-
реступил с ноги на ногу.
- Нет, милорд. Это не горячка. Я, право, забыл, как называется
эта болезнь… Мастер Доу сказал, что у женщин такое случается после
родов… Ничего страшного, уверяю вас.
Видя, что он лжёт, лорд Крэйфорд начал сердиться.
- Сэр Филипп рассказал ей обо мне?!
- Да, милорд. Сэр Филипп и брат Элберт ей всё рассказали, не
извольте беспокоиться.
- Если так, какого чёрта я тут сижу, когда мне нужно торо-
питься в Олфорд!
Он встал, собираясь вскочить на коня, но Дэньел напомнил:
- Милорд, сперва вам нужно помыться. Вы же сами учили
меня: прежде чем идти на свидание к даме, нужно привести себя в
подобающий вид.
- Тогда веди меня в эту чёртову мыльню! Живо!
Пройдя с десяток шагов, они остановились у дверей какого-
то дома. Сквайр Нэвилл поручил Орсона подбежавшему слуге и рас-
пахнул двери перед лордом Крэйфордом.

265

В одной из комнат первого этажа стояла большая лохань,
устланная простынёй и полная заранее согретой воды, уже немного
остывшей. Лорд Крэйфорд без возражений позволил Дэньелу себя
раздеть и, заметив его смущение, прежде ему не свойственное, удив-
лённо спросил:

- В чём дело, Дэнни?
Юноша молча показал на багровые рубцы - следы от верёвки,
оставшиеся на его руках. Лорд Крэйфорд мрачно усмехнулся.
- Это не самое худшее из того, что я пережил, мой милый.
Дэньел молча кивнул, но ничего не сказал и ни о чём не по-
смел расспрашивать, зная, что при случае лорд Крэйфорд расскажет
всё сам.
Он на совесть отмыл своего высокородного кузена дегтярным
мылом, распутал волосы и попытался вычесать вшей. Лорд Крэйфорд
морщился, но терпел.
С помощью Дэньела одевшись в чистое платье, он съел пред-
ложенный ему обед без всякого аппетита и встал из-за стола.
- Спасибо, Дэнни. А теперь идём, нам пора ехать в Олфорд.
Дэньел с виноватым видом опустил голову.
- Нам не нужно никуда ехать, милорд.
- Как мне прикажешь тебя понимать?! – повысив голос, спро-
сил лорд Крэйфорд, давно уже заподозривший неладное.
- Идёмте наверх, милорд. Ваши джентльмены будут рады
приветствовать вас. Они вам всё объяснят.
В одной из комнат на втором этаже его ждали сэр Филипп
Лэнтон, Роберт Доу, брат Элберт, Роджер - помощник Рэндела, и все
остальные. Они бросились к нему и принялись целовать ему руки, по-
здравляя с освобождением. Потом, едва не плача, они рассказали о
леди Мэри, на коленях умоляя простить их за то, что не смогли
предотвратить несчастье. Он выслушал их молча и под конец глухо
спросил:
- Где она?
Леди Мэри была в соседней комнате. Полуодетая, с растрё-
панными волосами, она лежала в постели. Едва взглянув на вошед-
шего мужа, она заслонила лицо руками и закричала:
- Нет, нет! Не смотрите на меня! Не оскверняйте своих пре-
красных глаз! Умоляю, не надо!
Камеристка, беззвучно рыдая, попыталась её успокоить, но
леди Мэри оттолкнула её.
- Кто позволил ему войти?! Уведите его! Зачем ему видеть
меня?! Я не достойна, не достойна!..
Лорд Крэйфорд думал, что вернулся из ада, но ад ждал его

266

здесь, у постели этой безумной женщины, которую когда-то он любил
больше жизни, и которая предала его.

Он подошёл ближе. Она вдруг затихла и внятно произнесла:
- Милорд, когда б вы знали, как я молилась о вас… Нет, не
вините никого – они меня не тронули… Они даже слушать меня не
стали… Я знаю, что скоро умру, но так будет лучше… Только не от-
возите меня в Стайндроп, в усыпальницу церкви Девы Марии… Я не
хочу осквернять прах моих прославленных предков… Пусть меня за-
копают здесь, за городской оградой, в неосвящённой земле… точно
бродячую собаку… Разве я достойна лучшей участи?.. Мою плоть
съедят черви, и поделом… Милорд, я хотела спасти вас… Я всего
лишь хотела спасти вас… Зачем?.. Не помню… Нет, не помню…
Тони, мальчик мой, не плачь… скоро я буду с тобой… Нет, не-
правда… Моё место в аду…
Лорд Крэйфорд, у которого больше не было сил это слушать,
по привычке подумал вслух:
- Сегодня я мог умереть. Боже, почему я не умер?!
Сорвав с пальца рубиновый перстень, подаренный женой в
день обручения, он швырнул его на пол.
- Дэньел, прикажи запрягать! Я возвращаюсь в Олфорд Холл!
С этими словами он резко повернулся и пошёл к дверям, от
слёз почти ничего не видя перед собой.
Роберт Доу преградил ему дорогу.
- Милорд, рассудок вернётся к ней, ручаюсь. Она скоро по-
правится.
Лорд Крэйфорд презрительно усмехнулся.
- Что мне за дело до этой прелюбодейки с её безумием? Дай
мне пройти!
- Милорд, она осталась верна вам, - попытался возразить брат
Элберт.
- Она изменила мне в помыслах. Разве это не грех, святой
отец?
Всё ещё преграждая ему дорогу, Роберт Доу опустился на ко-
лено.
- Милорд, помыслы вашей супруги были чисты - она хотела
спасти вашу жизнь! Вы всё равно не сможете разлюбить её, поверьте!
- Вздор! Эта грязная шлюха не лучше других. При желании я
обзаведусь сотней подобных.
Оттолкнув врача, лорд Крэйфорд вышел за дверь, его
джентльмены последовали за ним. Дэньел на мгновение задержался -
на всякий случай он подобрал с пола брошенное кольцо, и, догнав сво-
его несчастного лорда, услужливо набросил ему на плечи гаун, подал

267

хлыст и перчатки.
- Ты едешь со мной, Дэнни?
- Да, ваша светлость.
- Остальные могут остаться, если хотят. - Надев перчатки,

лорд Крэйфорд неожиданно спросил: - Кто ходил с нею в ратушу?
- Хамфри, милорд, - ответил сэр Филипп.
- Удавить мерзавца! – коротко приказал лорд Крэйфорд и то-

ропливо сбежал вниз по лестнице.
Сэр Филипп долго смотрел на закрывшуюся за ним дверь и,

наконец, с недоумением произнёс:
- Я и не знал, что у него нет сердца.
Подошедший мастер Доу горестно вздохнул и возразил:
- Вы ошибаетесь, милорд. У него есть сердце, уж я-то знаю.

Просто он не может видеть, как умирает его жена. Но пусть я буду
проклят, если позволю ей умереть!

268

Г Л А В А XI ЗАБЛУДИВШИЕСЯ В АДУ

Вот что зовётся на земле разлукой:
Пожар в душе и вместо жизни - ад.

Лопе де Вега.

1.

Мятеж, блестяще спланированный королём Эдвардом,
вполне удался и был решительно подавлен; на допросе с пристра-
стием зачинщики подтвердили причастность к бунту ближайших ро-
дичей короля - герцога Клэренса и графа Уорика, после чего были су-
рово, но справедливо наказаны; в Ньюарке удалось пополнить войска
новыми силами для вразумления некстати взбунтовавшихся севе-
рян… Казалось, всё шло своим чередом, но король Эдвард пребывал
в состоянии крайнего раздражения. Его раздражение объяснялось тем
прискорбным обстоятельством, что брат и кузен до сих пор остава-
лись на свободе, и подвергнуть их аресту и заслуженному наказанию,
как ему бы того хотелось, не представлялось возможным.

Почти каждый день король Эдвард отсылал им письма, в ко-
торых любезности чередовались с угрозами, просьбами, приказами и
обещаниями справедливого суда. «Брат наш, - писал он герцогу Клэ-
ренсу, - стало нам известно от сэра Роберта Уэллиса и прочих, как Вы
вопреки природной доброте и вассальному долгу вершили многие ве-
ликие преступления; и как делались от Вашего имени и от имени
нашего кузена Уорика призывы собрать наших вассалов, о чём нам не
было сообщено. Потом были разосланы письма с подобными призы-
вами в исполнение подобных замыслов. Однако мы желаем забыть
нанесённую нам обиду, и призываем Вас объявить обо всём. Мы же
примем Вас, если Вы, как пристало вассалу, придёте к своему сюзе-
рену со смирением. И если Вы это исполните, мы отплатим справед-
ливо и достойно и, как пристало всякому доброму и разумному чело-
веку, примем Вас как прилично принимать с уважением к близкому
родству и законам. Итак, ясно объявив наше к Вам расположение, мы
желаем и приказываем Вам ради природной Вашей веры в милость
сюзерена и ради вассальной клятвы оставить своё войско и со всей
поспешностью, сразу после получения нашего послания, предстать
перед нами, со смирением и скромной свитой, приличной для описан-
ных нами целей, и объявляем Вам, что если Вы этого не исполните,

269

но продолжите незаконно собирать наших людей, возмущая и нару-
шая наш мир и наше правление, мы вынуждены будем с прискорбием
покарать Вас в назидание и печальный пример прочим нашим васса-
лам, и если вследствие этого прольётся христианская кровь наших
подданных на наших землях, мы призываем Господа, пресвятую Деву,
святого Георгия и всех святых засвидетельствовать, что вина в том не
наша…».

Герцог Клэренс и граф Уорик клятвенно обещали распустить
своё войско и приехать, однако под разными предлогами затягивали
визит: они лучше других знали, что верить королевскому слову не
следует. Всерьёз опасаясь расправы за измену, которой не совершали,
они в конце концов направились на северо-запад, в Ланкашир, наде-
ясь выйти на соединение с мятежными северянами, чтобы объединён-
ными силами разгромить короля Эдварда, исходя из посылки, что
лучший способ защиты – нападение. Однако северяне под предводи-
тельством лорда Скроупа на соединение опоздали, а сражаться с ко-
ролевской армией без поддержки своего давнего друга граф Уорик не
решился, и принял решение отступить. Напрасно в двадцатый день
марта король Эдвард прождал кузена и брата на поле под Честерфил-
дом – они отступили, и тогда он объявил, что направляется в свой за-
мок Помфрет.

Сквайр Уильям Уолтем, следуя за королём в свите виконта
Бьюмонта, всё ещё не мог отделаться от потрясения, пережитого на
рыночной площади в Донкастере.

Тогда, в день казни осуждённых, он был уверен, что несчаст-
ного лорда Крэйфорда, которого привезли к эшафоту верхом на коне,
но со связанными руками, ожидает, если не аттинктура, то, как мини-
мум, тюрьма или изгнание на долгие годы. Однако прочитанный ему
приговор, на первый взгляд казавшийся совершенно неправдоподоб-
ным, его неуместная и неловкая попытка оправдаться и упоминание о
выполненном долге не оставляли сомнений – он участвовал в мятеже
по поручению короля Эдварда и сознательно обрёк на мучительную
смерть зачинщиков бунта.

Все предыдущие дни Уолтем, как последний болван, от всего
сердца жалел его и тревожился о нём, но в тот день наконец понял,
что, выполняя очередное секретное поручение своего царственного
кузена, лорд Крэйфорд был заведомо избавлен от страшной участи
всех прочих заговорщиков; более того, судя по той нехорошей
улыбке, с какой он взирал на казнь, он ничуть не печалился о своих
несчастных товарищах, разрубленных на его глазах на куски, словно

270

скот на бойне. Увидев эту его улыбку, Уолтем в первое мгновение по-
пытался найти оправдание коварству и жестокосердию лорда Крэй-
форда, равно как и собственной глупости. Но, как он ни старался,
оправданий не находилось, и теперь его постоянно терзали стыд, от-
вращение и досада, к которым примешивалось чувство вины: Уол-
тему казалось, что сочувствием к своему прежнему господину, до ко-
торого ему уже не должно было быть никакого дела, он невольно пре-
дал виконта Бьюмонта, и предал напрасно, ибо лорд Крэйфорд в со-
чувствии не нуждался.

От меланхолии Уолтема не излечила даже случайная встреча
с давним приятелем в гостинице Ротерхэма. С позволения виконта
Бьюмонта задержавшись в городе на несколько часов, он простился с
приятелем и помчался в Пмфрет, рассчитывая нагнать короля Эдварда
и его свиту к исходу дня. Уолтем очень спешил, ибо любая задержка
в пути могла вызвать неудовольствие виконта Бьюмонта.

В воздухе, по-весеннему тёплом, разливался неповторимый
сладковатый аромат весны – оттаявшей, но ещё влажной земли, соч-
ной молодой травы и клейких почек, набухших на ветвях придорож-
ного орешника. Невспаханные поля, чернеющие по обеим сторонам
дороги, деревни, мимо которых проезжал Уолтем, знакомые ему с
детства звуки, доносимые ветром, - мычание коров, блеянье овец, стук
молота в кузнице, скрип гружёной телеги, тащившейся под гору, - всё
это развеяло его мрачные мысли. Рассеянно глядя по сторонам, он ду-
мал о том, хватит ли ему пшеницы, заготовленной к предстоящему
севу, думал о своих овцах коствордской породы, о старенькой мель-
нице, о будущем наследнике и о родном доме, в котором осталась его
ненаглядная Нэнси…

В тот же день на закате Уолтем подъехал к стенам Помфрета.
Более мрачного места ему ещё не доводилось видеть: огромный за-
мок, окрашенный в алый цвет заходящим солнцем, зловеще возвы-
шался над равниной, будто призрак, возникший из-под земли. Дур-
ную репутацию королевской тюрьмы, в которой водятся злые духи и
привидения, Помфрет приобрёл ещё в те далёкие времена, когда неза-
дачливый король Ричард II расстался здесь с жизнью. Но нынешний
владелец замка, король Эдвард IV, похоже, не верил в привидения: он
расположился здесь с подобающим комфортом, а свитские многочис-
ленных магнатов, прибывших вместе с ним, ютились в шатрах под
стенами замка вместе с остальным войском. Отыскав шатёр виконта
Бьюмонта, но не найдя его самого, Уолтем подъехал к главным воро-
там и протрубил в рог. Дежуривший на воротах офицер не сразу, но
всё же разглядел в наступающих сумерках цвета рода Бьюмонтов на
его сине-жёлтой ливрее и беспрепятственно пропустил его внутрь.

271

Внутренний двор показался Уолтему столь же мрачным, как
стены и башни снаружи, однако на этот раз безрадостное впечатление
несколько сглаживалось присутствием множества слуг в разноцвет-
ных ливреях, которые сновали по двору с озабоченным видом, веро-
ятно, пытаясь обеспечить ночлегом своих господ.

Смекнув, что король со свитой прибыл сюда совсем недавно,
Уолтем отвёл коня на конюшню и побежал в замок. Не без труда отыс-
кав королевского мажордома, он, удивляясь собственной наглости, на
правах камергера и стряпчего виконта Бьюмонта потребовал для его
светлости лучших покоев и, мысленно удивившись ещё больше, по-
лучил то, что хотел – просторную комнату неподалёку от личных по-
коев короля. Спрятав на груди вожделенный ключ от двери, он отпра-
вился разыскивать виконта Бьюмонта, но это оказалось непросто. По-
сле долгих и тщетных поисков ему удалось разузнать, что в данную
минуту его лорд в числе прочих магнатов присутствует на импрови-
зированном Совете, созванном королём, дабы уяснить, что делать
дальше с высокородными изменниками - герцогом Клэренсом и гра-
фом Уориком.

Под массивными дверьми холла, где заседал Совет, Уолтем,
за день порядком уставший и мечтающий поскорее оказаться в по-
стели, прождал довольно долго. Наконец, двери широко распахну-
лись, и он увидел короля Эдварда, выходящего из холла под руку с
лордом Хейстингсом. Следом за ними по одному или по двое вышли
остальные магнаты – молодые герцоги Саффолк и Норфолк, старые
графы Вустер, Эссекс, Арандел, Уилтшир, молодой граф Риверс и не-
сколько баронов; Джон Бьюмонт покинул холл в числе последних. За-
метив Уолтема, скромно стоящего в сторонке, он заметно растерялся,
явно не ожидая увидеть его здесь и сейчас.

- Ну что за дурная привычка появляться в неожиданных ме-
стах? - вместо приветствия с досадой спросил он.

С одного взгляда Уолтем понял, что его лорд был не в духе –
на его щеках горел болезненный румянец. Пытаясь угадать, в чём
крылась причина его раздражения, Уолтем почтительно поклонился.

- Напротив, ваша светлость, я прибыл вовремя, - возразил он
и показал ему заветный ключ от вместительных покоев.

- Что это?
- Залог ваших будущих успехов, милорд. Этот ключ откры-
вает двери комнаты рядом с покоями короля, а оттуда, как известно,
рукой подать до его сердца. Я постарался для вашей светлости, и те-
перь, если ваша светлость немного постарается для себя, вы снова
окажетесь в фаворе, совсем как в прежние времена.
Виконт Бьюмонт не смог сдержать улыбки.

272

- Хотел бы я знать, каким образом тебе удалось сделать то,
чего не мог сделать я сам? Мне отвели какой-то чулан в конце кори-
дора.

Радуясь, что лёд растаял, Уолтем улыбнулся в ответ.
- Если бы не мой изобретательный ум, а также непревзойдён-
ное красноречие, вашей светлости пришлось бы довольствоваться чу-
ланом.
Окончательно забыв о недавнем раздражении, виконт Бью-
монт от души рассмеялся.
- Так я, по-твоему, законченный глупец, и двух слов связать
не умею? Чудесно!
- Напротив, милорд, вашему уму позавидуют иные фило-
софы. Но при всей глубине ваш ум столь гибок, что подчас заводит
вас в тупик. Готов поклясться чем угодно, вы опасались, что в знак
скорби по невинно осуждённому лорду Крэйфорду я надену траур и
по причине траура вернусь не раньше Троицы. Смею вас заверить, вы
заблуждались. Во-первых, лорд Крэйфорд оправдан.
- Тем лучше для него.
- А во-вторых, теперь мне и дела до него нет.
В чёрных глазах виконта Бьюмонта мелькнуло насторожен-
ное удивление.
- С чего это вдруг?
- С того, ваша светлость, что отныне я принадлежу вам без
остатка, клянусь спасением моей души! – сказал Уолтем и в подтвер-
ждение этих слов прижал его руку к губам.
Четверть часа спустя они уже лежали рядом в одной постели,
усталые, но довольные друг другом. Задув свечи, Уолтем неожиданно
спросил:
- Так что мы делаем в Помфрете, милорд?
Помолчав, виконт Бьюмонт с лёгкой усмешкой ответил:
- Завтра на рассвете мы едем в Йорк. Король Эдвард намерен
пополнить там запасы фуража и провизии, после чего отправится
дальше – ловить графа Уорика. Похоже, он всерьёз решил охотиться
на «медведя».

И «охота» на «медведя» началась.
На следующий день с подобающей пышностью прибыв в
Йорк, король Эдвард написал шерифам графств Нортамберленд и
Уэстморленд, требуя навести порядок в северных землях. Затем он
объявил своим военачальникам, что на несколько дней задержится в
городе, чтобы пополнить запасы провизии и фуража, и дать войску

273

небольшой отдых. Располагая отборной армией, собранной для него
верными магнатами (такое везение выпадало ему нечасто), он всё ещё
надеялся дать сражение брату и кузену. И вновь, уже в который раз,
испытал глубокое разочарование: вскоре ему донесли, что герцог Клэ-
ренс и граф Уорик, распустив своих людей по домам, решили бежать
из страны и направляются в Девоншир. Королю Эдварду не остава-
лось ничего другого, как тоже распустить армию, оставив при себе
только собственных рыцарей и небольшой отряд графа Вустера. Что
верно, то верно – охотиться на медведя сподручнее налегке.

Пока он оставался в Йорке, к нему с повинной явились север-
ные мятежники – друг графа Уорика Джон лорд Скроуп из Болтона,
сэр Джон Коньерс и сэр Роберт Хиллиард, которые в прошлом году
разгромили сторонников короля на поле близ достопамятной дере-
вушки Эджкотт. Он их воинственного пыла не осталось и следа: с по-
добающим смирением они на коленях вымаливали себе прощение, и
все трое были великодушно прощены, но лишь после того, как покля-
лись над святыми дарами, что к бунту их подстрекали граф Уорик и
герцог Клэренс, которых они называли не иначе как «изменниками»
и «мятежниками», желая угодить королю Эдварду, а заодно спасти
собственную жизнь.

Понимая, что герцог Клэренс и граф Уорик предпримут по-
пытку бежать из страны и направятся, вероятнее всего, в Ирландию,
король Эдвард написал письмо заместителю наместника – графа Ву-
стера, с приказанием немедля арестовать обоих. Раз уж дело касалось
его ближайших родичей, в этот раз скуповатый король Эдвард решил
не скупиться: тому, кто схватит любого из них, он пообещал даровать
земли с доходом в сто фунтов либо тысячу фунтов деньгами – на вы-
бор.

Между тем граф Уорик спешно написал жене и дочерям,
остававшимся в Миддлхэме. В письме он приказывал им взять с собой
только самое необходимое и, не мешкая ни минуты и не жалея лоша-
дей, скакать на юг, в Эксэтер. Каким-то чудом (не иначе, молитвами
благородной супруги) графу Уорику действительно удалось воссо-
единиться с семьёй: жену и дочерей, старшая из которых, леди Изаб-
элл, была на сносях, он повстречал в третий день апреля на Эксэтер-
ской дороге. Пару дней спустя, в спешке наняв несколько торговых
судов, они дождались прилива и благополучно отплыли в Кале, капи-
таном которого граф Уорик всё ещё оставался.

В четырнадцатый день апреля король Эдвард, не слишком
торопясь, прибыл в Эксэтер. Мэр города и олдермены устроили ему
пышный приём с банкетом, на котором случился небольшой казус.

274

Войдя в банкетную залу Гилд Холла, король Эдвард к ужасу присут-
ствующих заметил греб графа Уорика, беззастенчиво красовавшийся
на потолке под сводами залы. Он пришёл в ярость, однако и вида не
подал; усевшись на отведённое ему почётное место, он молча вынул
из ножен меч и решительным жестом вонзил его в стол перед собой в
качестве символа своей неограниченной монаршей власти.

Не найдя в Эксэтере беглецов, Джон Типтофт граф Вустер по
приказанию короля направился в Саутгемптон, в гавани которого был
пришвартован флот графа Уорика. Солдатам и графским слугам,
охранявшим корабли, в тот день не повезло – граф Вустер приказал
схватить этих несчастных. Среди них было несколько дворян, осталь-
ные - простолюдины, всего около двадцати человек. По причине того,
что юного и добросердечного герцога Глостера давно уже отправили
в Уэллс для усмирения очередного мятежа, «Английский Мясник»
принялся за дело с удвоенным усердием, и после долгих, кровавых и
мучительных пыток все арестованные по обвинению в измене были
осуждены на смерть. К неописуемому ужасу и отвращению мирных
жителей города Саутгемптона, и к вящему удовольствию короля Эд-
варда Йорка, их всех, не разбирая звания и сословия, посадили на кол.

На этом королевская «охота» на «медведя» закончилась.

2.

- Сэр Джон разорился дотла, дотла,
Ждёт нищета молодца.
А Мэй наследницей была
Богатого отца.

Сэр Джон учтив и пышно одет,
Красавец хоть куда.
Мэй Колвин в зале сказала «нет»,
А в башне сказала «да»1.

Лорд Крэйфорд жестом остановил певца и назидательным то-
ном произнёс:

- Все они таковы, эти лживые шлюхи. Сперва говорят «нет»,
а после «да»… Сам чёрт их не разберёт. Но верить им определённо не
следует.

1 «Мэй Колвин», английская народная баллада, перевод И. Ивановского.

275

Сквайр Дэньел Нэвилл, юноша с чистым сердцем, не хотел
соглашаться с сомнительным утверждением относительно того, что
героиня баллады – «лживая шлюха», однако не рискнул возражать: он
был достаточно благоразумным, чтобы не спорить со своим лордом,
ибо тот был изрядно пьян.

Сыграв проигрыш, Дэньел продолжил песню:

- «Ты золото отца возьми,
Бежим, бежим со мной,
И перед Богом и людьми
Ты будешь мне женой».

На белом коне умчалась она,
На сером в яблоках – он.
У моря, где бьёт о скалу волна,
Сошёл с коня сэр Джон.

«Ты видишь, кипят морские валы?
Они – твоё брачное ложе.
Семь девушек сбросил я со скалы,
Восьмая погибнет тоже».

Лорд Крэйфорд натянуто рассмеялся.
- Превосходная песня, клянусь копытами дьявола! Поделом
ей, лживой шлюхе и воровке! Ограбить родного отца – подумать
только!.. Нет, будь я вполовину так же умён, как этот сэр Джон, ни за
что бы не женился! Продолжай!

- «Снимай богатый свой наряд,
Клади его на камни.
Твои шелка, как жар, горят.
Любовь твоя не нужна мне».

«Ах, отвернись и молча стой,
Смотри на листок зелёный.
Не должен видеть глаз мужской
Женщины обнажённой».

Лорд Крэйфорд снова прервал певца. Наполнив до краёв ку-
бок, он залпом осушил его и вытер губы рукавом. Эту привычку, за-
имствованную у простолюдинов (как и привычку к сквернословию)
он приобрёл две недели назад по прибытии в Олфорд Холл, когда он

276

впервые напился до беспамятства. С того самого дня трезвым его уже
никто не видел.

- Грязная шлюха, дьявол её …! – смакуя бранные слова, про-
изнёс он. – Сбежала с мужчиной и корчит из себя невинность! Давай,
мой мальчик, пой дальше, я хочу послушать, как эта чёртова Мэй Кол-
вин отправится на морское дно.

Опасаясь, что развязка баллады вызовет неудовольствие его
лорда, Дэньел осторожно заметил:

- Я сожалею, милорд, но песня закончится совсем не так, как
это угодно вашей светлости.

- Неужели мерзавка сбежит?

Сэр Джон посмотрел на зелёный листок,
На тёмные стволы,
А Мэй обхватила его поперёк
И сбросила со скалы.

«Спаси меня! Я жить хочу!
Не дай мне утонуть!
Я мигом домой тебя домчу,
Коротким будет путь!»

«Тони, сэр Джон, в морской волне,
Руки я тебе не дам.
Холодное ложе готовил ты мне,
На нём погрейся сам!».

- Дурацкая песня, клянусь рогами нечистого! – с досадой вос-
кликнул лорд Крэйфорд, подливая крепкого джина в свой кубок. – Ты
всё испортил, Дэн! Какого чёрта?!

- На этом песня ещё не кончается, милорд, - терпеливо возра-
зил Дэньел. – Мэй Колвин благополучно вернётся домой…

- Так не пойдёт, дружок! К утру ты должен сочинить подоба-
ющий конец, иначе пожалеешь, что родился на свет! Ты меня понял?!

- Да, милорд. Я понял.
Дэньел отложил лютню и горестно воздохнул. Это приказа-
ние его не смутило: по опыту он знал, что наутро его высокородный
кузен вряд ли вспомнит о том, что он делал накануне вечером. Но
Дэньела не могло не смутить то подозрительное упорство, с каким
лорд Крэйфорд губил свою жизнь.
Он губил её мастерски: перестал мыться и бриться; спал, не
раздеваясь и не менял белья; почти ничего не ел, зато каждый день, с

277

раннего утра и до позднего вечера, пил вино вперемешку с элем, гру-
шовкой и крепким джином. Но этого ему показалось мало, и при-
мерно неделю назад он придумал, как ускорить свой конец, не прибе-
гая к яду или к верёвке: каждый день и в любую погоду он выезжал
на охоту. Один, без подобающей свиты, он носился по окрестным по-
лям и лугам, в надежде, что кто-нибудь из числа преданных слуг по-
губленных им местных дворян рано или поздно попытается его при-
кончить. Сегодня, наконец, «удача» ему улыбнулась, и он вернулся
домой со шрамом, оставленным на щеке пролетевшей мимо стрелой.

Увидев этот довольно глубокий шрам, обезобразивший
прежде красивое лицо его лорда, Дэньел понял, что пора вмешаться.
Уединившись с мастером Доу и сэром Филиппом, недавно прибыв-
шими в Олфорд Холл в числе прочих джентльменов, юный сквайр
Нэвилл решил положить конец попыткам лорда Крэйфорда свести
счёты с жизнью. Втроём они разработали хитроумный план по спасе-
нию бедняги и незамедлительно приступили к его выполнению: для
начала они подлили ему в вино крепкого отвара сонной травы.

- Вашей светлости угодно послушать другую балладу?
Лорд Крэйфорд осоловело кивнул.
- Почему бы и нет? У тебя приятный голос, Дэн. Только
смотри, чтобы конец был удачный, не то я с тебя шкуру спущу!
Дэньел, в последнее время ставший для него всем – един-
ственным другом, домашним слугой и даже заботливой нянькой, не
обиделся – он успел привыкнуть к грубому обращению.
- Я спою вам о молодом Уотерсе, милорд.
Баллада повествовала о молодом и прекрасном рыцаре Уо-
терсе, казнённом по приказанию короля, поскольку королева имела
глупость его полюбить. Допевая последний катрен, в котором говори-
лось о том, как молодая жена Уотерса, стоя у эшафота рядом с колы-
белью сына (им приказали присутствовать при казни), оплакивала
мужа под похоронный звон колоколов, Дэньел едва не заплакал,
вспомнив рыночную площадь в Донкастере и несчастного лорда
Крэйфорда, стоящего на эшафоте со связанными руками. Но лорд
Крэйфорд не увидел слёз, блеснувших в его голубых глазах, и не
услышал, как задрожал его голос – он уже крепко спал, уронив голову
на руки.

В доме всегда царил полумрак - он запретил открывать
ставни даже днём, ибо его воспалённый разум погрузился в кромеш-
ный мрак, а истерзанная душа пребывала в аду. Но в это утро он
проснулся от солнечного света, падавшего на лицо. Открыв глаза, он

278

хотел по привычке выругаться, но испуганно вскочил и огляделся, не
понимая, что происходит.

- Где я, чёрт побери?
- Вы в карете, милорд.
Он действительно ехал в карете. На против него сидел его
духовник, брат Элберт. Лицо у него было мрачное.
- Какого чёрта?! – повысив голос, спросил лорд Крэйфорд.
Заранее набравшись терпения, брат Элберт ответил:
- Милорд, неужели вы могли думать, что ваши джентльмены
позволят слугам лорда Уэллиса из мести лишить вас жизни? Как ваш
духовник я должен заметить, что самоубийство, совершённое чужими
руками, приведёт вашу душу в ад прямой и короткой дорогой.
- Куда мы едем?!
- В Бэдберн-касл, ваша светлость. Надеюсь, там вы будете в
безопасности.
- Да ты с ума спятил! - вспылил лорд Крэйфорд и для боль-
шей убедительности грязно выругался.
- Не сквернословьте, сын мой, - невозмутимо отозвался брат
Элберт. - Я не позволю вам по глупости и недомыслию обречь вашу
душу на вечные муки.
- Что проку пугать меня вечными муками, когда моя душа и
без того уже давно блуждает в аду? – с горечью усмехнулся лорд
Крэйфорд.
- Поверьте, сын мой, ваши страдания – ничто в сравнении с
теми муками, что уготованы вам после смерти, если вы не отречётесь
от задуманного и не покаетесь перед Богом.
- Мне не в чем каяться!
- В глазах церкви любой самоубийца – тот же богоотступник,
а в глазах Бога – его неблагодарный раб, дерзнувший швырнуть в
лицо Господу его бесценный дар – свою жизнь…
- Довольно проповедей! – с досадой перебил его лорд Крэй-
форд. – Так и быть, я поеду в Бэдберн, если вам этого хочется.

В замке Бэдберн-касл, стоящем в самом сердце графства Да-
рем, куда они прибыли пять дней спустя, лорд Крэйфорд принялся за
старое: запершись в своих покоях, он с упоением предавался излюб-
ленному занятию – пьянству, время от времени разнообразя пьянство
изощрённым развратом. И однажды поутру, в четвёртый раз застав в
его постели очередную случайную «возлюбленную» - не то кухарку,
не то судомойку, сквайр Дэньел Нэвилл, чьё терпение окончательно

279

иссякло, созвал совет ближайших джентльменов лорда Крэйфорда,
которые вслед за ним прибыли в замок.

Несмотря на свой юный возраст, на этом совете Дэньел по
праву занял председательское место как человек, пользующийся без-
граничным доверием своего господина, к тому же состоящий с ним в
родстве.

- Сэры и джентльмены! – решительно произнёс он. – Если мы
ничего не предпримем, милорд неизбежно погубит себя и всех нас.
Мы не можем этого допустить!

- И не допустим! – не менее решительно подтвердил Роберт
Доу.

- К моему прискорбию, - продолжил Дэньел, - ни одному из
нас не удалось образумить милорда. Видит Бог, мне бы не хотелось
обращаться за помощью к его преосвященству епископу Даремскому,
но у нас, похоже, нет выбора.

Выбора у них действительно не было, и они были вынуждены
это признать.

В девятнадцатый день апреля, накануне Страстной пятницы1,
в Бэдберн-касл прибыл гонец, чью ливрею украшали гербы Лоренса
Бата графа-епископа Даремского. Гонец привёз лорду Крэйфорду
письмо, в котором под страхом отлучения от церкви епископ прика-
зывал ему немедля прибыть в Даремский замок2. Лорд Крэйфорд без
труда разглядел в этом происки своих вконец обнаглевших слуг, но
ему не оставалось ничего другого, как подчиниться, и на рассвете два-
дцатого дня он отбыл в город Дарем.

Лоренс Бат епископ Даремский, занимавший третью ступень
в духовной иерархии Англии (после архиепископов Кентерберий-
ского и Йоркского), был человеком преклонных лет и славился суро-
вым нравом. Увидев перед собой лорда Крэйфорда, этого взбалмош-
ного мальчишку, чьи проделки в изложении брата Элберта повергли
его в ужас, он указал ему на пол перед собой и вместо приветствия
громовым голосом гневно произнёс:

- Вероотступник! Богохульник! Еретик! Искать себе поги-
бели! Прогнать с ложа законную жену! Прелюбодействовать в пост!
Так-то вы исполняете заповеди Божьи?!

1 В 1470 году пасха приходилась на 22 апреля.
2 Даремский замок – резиденция епископа Даремского; расположен на город-
ском холме рядом с кафедральным собором, в котором покоятся мощи святого Кат-
берта.

280

Пристыженный, лорд Крэйфорд покраснел до корней волос
(не столько от стыда, сколько от гнева на своего духовника, оказав-
шегося подлецом и грязным доносчиком), но был вынужден покорно
опуститься на колени и покаяться.

Каялся он довольно долго, около двух часов, и вышел из по-
коев епископа, слегка шатаясь, растерянный и притихший, будто
наказанный учителем школьник.

Дэньел терпеливо ожидал его, сидя на каменных ступенях
крыльца, пятигранником примыкавшего к парадному входу. Он то-
ропливо встал навстречу своему лорду и украдкой посмотрел ему в
лицо, будто хотел убедиться, что полученный урок пошёл ему на
пользу.

Лорд Крэйфорд, который ещё два часа тому назад со свой-
ственным ему малодушием боялся даже думать о своей жене и ре-
бёнке, теперь, после беседы с епископом, набрался смелости и тихо
спросил:

- Это правда, Дэнни? Она жива?
С полуслова поняв, о ком он говорит, Дэньел так же тихо от-
ветил:
- Да, ваша светлость. Миледи жива и в здравом рассудке.
- А мой сын?
- Вчера я получил от Элис письмо. Она пишет, что мастер
Ричард вполне здоров и весел, в отличие от своей матушки. По словам
Элис, миледи часто плачет, ибо разлука с вами для неё слишком тя-
жела, и она не знает, чем искупить свою вину перед вами.
Не в силах смотреть ему в глаза, лорд Крэйфорд отвернулся
и ещё тише произнёс:
- Ты ошибаешься, Дэнни. Это я, я виноват перед нею и не
знаю, чем искупить мою вину.
Сегодня, после исповеди и покаяния, он впервые понял это,
и ему стало легче – мрак в душе рассеялся, но сердце всё ещё сжимала
глухая тоска.
- Господи, Дэнни… - вдруг растерянно прибавил он. – Я по-
терял её кольцо… Что я скажу ей?
Юноша понимающе улыбнулся и открыл кошель, висевший
у пояса.
- Потеря нашлась, милорд. Не этот ли перстень вы обронили
случайно?
Не находя слов для выражения благодарности, лорд Крэй-
форд молча обнял своего верного оруженосца и, неожиданно вспом-
нив о Хамфри, которого он в гневе приказал удавить, смутился.
- Что с Хамфри? Неужели мой приказ был исполнен?

281

Юноша, знавший кузена, как самого себя, лукаво улыбнулся.
- Не извольте беспокоиться, милорд. Сэр Филипп для
острастки приказал его выпороть, только и всего.
«Слава Богу! Одним грехом меньше», - подумал лорд Крэй-
форд, облегчённо вздыхая.

На закате вернувшись домой, он отказался от ужина и даже
от вина, приказал себя раздеть и, укладываясь в постель, с удивлением
спросил:

- С кем ты успел подраться, Дэнни?
Сквайр Нэвилл смутился.
- Я ни с кем не дрался, милорд.
- Если так, откуда у тебя синяк под глазом?
Дэньел посмотрел на него с немым упрёком в глазах и тут же
потупился.
- Ты хочешь сказать, что это я тебя ударил? – дрогнувшим
голосом спросил лорд Крэйфорд.
- Я не в обиде, милорд.
Зная, что юноша лукавит, он притянул его к себе и поцеловал
в кончик носа – совсем как в прежние времена.
- Прости меня, Дэнни! За всё прости!
- Я не в обиде, милорд, - повторил Дэньел, в подтверждение
своих слов склоняясь над его рукой. – Доброй ночи.
- Останься, Дэнни, пожалуйста. Я не смогу заснуть здесь
один, поспи рядом со мной.
- Благодарю за честь, милорд, - с улыбкой ответил юноша и
подумал, вспомнив кухарок и судомоек: «Я не достоин подобной че-
сти, но уж лучше я займу место в его постели, чем все эти грязные
шлюхи».
Он торопливо разделся, забрался в под оделяло и закрыл
глаза – ему хотелось поскорее заснуть, чтобы во сне увидеть свою зе-
леноглазую Элис, которую он не видел уже очень давно и по которой
втайне от всех тосковал, будучи примерным супругом.

3.

На следующий день Дэньел куда-то исчез, и лорд Крэйфорд
провёл этот день в одиночестве и тоске, не желая никого видеть. К

282

вину и к женщинам он больше не прикасался, но по-прежнему пребы-
вал в беспросветной печали. Немного развеяться ему удалось лишь к
вечеру, когда появился Дэньел и заставил его принять ванну.

Ранним воскресным утром чисто вымытый, гладко выбритый
и коротко подстриженный, одетый в нарядное платье, лорд Крэйфорд
с замирающим сердцем прослушал торжественную Пасхальную
мессу, которую в замковой капелле отслужил для него отец Брайан
откуда-то вернувшийся вчера. Стараясь не думать о том, куда и зачем
без спроса каждый день отлучались его слуги, лорд Крэйфорд горячо
молился, прося Бога вернуть ему любовь – смысл его жизни, или по-
слать ему смерть. В тот же день его просьба была исполнена.

В три часа пополудни к нему вбежал Дэньел, чем-то взволно-
ванный, и с порога объявил:

- К вам гости, милорд.
- Я никого не принимаю, Дэнни, - безжизненным голосом
отозвался лорд Крэйфорд.
- Вы не сможете их не принять.
- Кто эти «гости» и что им от меня нужно?
- Они хотят вас видеть, милорд.
- Так объясни им, что я не принимаю.
- Даже если вы не примете их, я настоятельно прошу вашу
светлость выйти на крыльцо.
Заподозрив неладное, лорд Крэйфорд нехотя встал и по-
плёлся следом за своим оруженосцем.
На зелёной лужайке перед замковым крыльцом его действи-
тельно ожидали «гости»: шестеро вооружённых ливрейных слуг из
соседнего замка Уиттон-касл и две монахини, сопровождавшие ка-
кую-то женщину; босая, в одной рубахе и с распущенными волосами,
она, склонив голову, стояла на коленях перед крыльцом, и лорд Крэй-
форд невольно принял её за местную ведунью, приговорённую к по-
каянию.
Мельком взглянув на странных визитёров, лорд Крэйфорд
обернулся к Дэньелу и раздражённо сказал:
- Подай им милостыню, и путь идут с Богом.
Он хотел пройти в дверь, но Дэньел преградил ему дорогу.
- В чём дело, Дэнни?!
- Милорд, её светлости леди Крэйфорд не престало прини-
мать милостыню.
- Что?..
Лорд Крэйфорд поднёс руку к груди, пытаясь унять сердце –
женщина, которую он принял за ведунью, подняла голову, и в ту же
секунду он с ужасом узнал свою жену. На мгновение ему сделалось

283

дурно, совсем как тогда, в подвале Донкастерской тюрьмы. Чтобы не
упасть, он машинально схватился за плечо стоящего рядом Дэньела.

- Ты редкостный мерзавец, Дэнни, - только и смог он сказать.
Через несколько секунд справившись с собой, он подбежал к
леди Мэри и заглянул ей в лицо. На него пристально смотрели боль-
шие серые глаза, и он неожиданно для себя понял, что за один взгляд
этих глаз он и теперь готов с радостью отдать свою жизнь, всю без
остатка, как это было когда-то…
- Милорд, я знаю, что виновата перед вами, - проговорила
леди Мэри и что-то вложила ему в руку. – Но покаянием я искупила
мой грех. Я ваша законная жена перед Богом и перед людьми - нака-
жите меня, если вам угодно, только не прогоняйте!
Не сразу заметив, что держит в руке плеть, лорд Крэйфорд
отшвырнул её с брезгливой гримасой и поднял леди Мэри с колен.
Смахнув слёзы с ресниц, чтобы лучше видеть, он принялся жадно
смотреть на неё, но не мог насмотреться. Ему хотелось произнести её
имя, но слова застревали в горле, и он, запинаясь, проговорил:
- Миледи… когда б вы знали… как я люблю вас…
Он принялся целовать её лицо, её губы, шею, волосы, руки,
но, поняв, что всё равно не сможет утолить свою тоску, подхватил её
на руки и понёс в замок.
Там, наверху, в их супружеской спальне, он положил её на
постель и начал раздевать, но невольно замер, заметив на её хрупком
теле красные отметины, к утру обещавшие стать синяками. Взбешён-
ный, он с усилием произнёс:
- Кто… кто посмел… это сделать?!
- Мальчишки из Хамстэрли1, милорд, - с печальной улыбкой
ответила леди Мэри. – Они думали, что я ведьма, и бросали в меня
камни, но я не держу на них зла.
- Из Хамстэрли?.. – растерянно переспросил лорд Крэйфорд.
– Вы хотите сказать, что всё это время жили в соседней деревне??.
- Нет, милорд. Я жила в аббатстве Эскомб, потом переехала
в Уиттон-касл. Владелец замка сэр Джерерд Уиттон любезно приютил
меня и выделил мне охрану. Наш сын и моя свита с поклажей остались
в замке.
- Боже милосердный! Миледи, пощадите!.. Вы хотите ска-
зать, что прошли по дороге больше четырёх миль, босая и в этом ру-
бище?.. Кто посмел приговорить вас к покаянию?! Лоренс Бат?! Мер-
завец!

1 Хамстэрли – деревушка на полпути между замками Уиттон и Бэдберн.

284

- Нет, милорд. Я сама наказала себя, чтобы заслужить ваше
прощение.

- Господи, что же я должен сделать с собой, чтобы заслужить
ваше прощение? – вслух подумал лорд Крэйфорд. Он вдруг покрас-
нел, вспомнив о своей измене (о которой он помнил весьма смутно).
Ему было намного проще каяться перед епископом, чем перед женой,
но, собравшись с духом, он опустился на колено и честно сказал: -
Простите меня, любовь моя, я изменил вам… Богом клянусь, я и сам
не знаю, как это вышло!

Леди Мэри в отчаянье закрыла лицо руками.
- Ах, зачем вы сказали мне... Зачем…
- Я ведь обещал… Я обещал, что вы первая узнаете, если это
случится… Простите ради Господа Бога!
Он испугался, что она начнёт плакать, но леди Мэри, кото-
рую после всего пережитого уже ничем нельзя было смутить или опе-
чалить, опустила руки и сухо произнесла:
- Кто она? Я её знаю?
Казалось, эта хрупкая юная леди была полна решимости вы-
царапать сопернице глаза, и лорд Крэйфорд невольно растерялся.
- Нет, миледи, вы не знаете её… Да я и сам… не знаю. Я даже
не помню её лица… Кажется, это была судомойка… - Он запнулся и
покраснел, только сейчас до конца осознав всю степень своего грехо-
падения. – Умоляю, простите меня!
К его удивлению, леди Мэри вдруг рассмеялась и с долей
презрения, относящегося к упомянутой судомойке, произнесла:
- Вы прощены, милорд. Тем более что ваш проступок я вряд
ли сочту настоящей изменой. – Помолчав, она печально улыбнулась
и сказала: - А теперь, когда мы простили друг друга, не пора ли по-
слать в Уиттон-касл за нашим сыном?
В знак благодарности поцеловав её руку, лорд Крэйфорд ре-
шительно встал.
- Миледи, нашего сына я никому не доверю. Я привезу его
сам!
С этими словами он торопливо выбежал за дверь, чувствуя
себя счастливейшим из смертных.

Перед полуднем ветер, подувший с юга, разогнал тучи, и
дождь, моросящий с самого утра, наконец-то затих. Отсюда, с замко-
вой стены, было хорошо видно, как на зелёной лужайке за деревней
собравшаяся молодёжь устанавливает длинный шест, увешенный раз-
ноцветными лентами.

285

«Так и есть, сейчас начнут водить хороводы», - с тоскою по-
думал Дэньел. Ему очень хотелось туда, на луг, где его сверстники
собрались, чтобы по стародавней народной традиции в первый день
мая отметить праздник весны. Он обменялся с Элис понимающим
взглядом и поспешил отвернуться, чтобы лорд Крэйфорд, идущий
впереди них рядом с леди Мэри, случайно обернувшись, не догадался
о тайном и запретном желании юной четы.

Ему бы и в голову не пришло, что лорд Крэйфорд и его вы-
сокородная супруга подумали о том же самом: сегодня им тоже хоте-
лось петь песни и водить хороводы вокруг майского шеста, но они,
втайне друг от друга стыдясь своих желаний, с подобающей степен-
ностью прогуливались по замковой стене. Их чувства выдавал только
непроизвольный жест – они шли, взявшись за руки.

Дойдя до южной башни, откуда было хорошо видно кре-
стьян, танцующих на лугу, лорд Крэйфорд остановился и задумчиво
посмотрел в даль.

- Вы не находите, миледи, что графу Уэстморленду пора по-
знакомиться с внучатым племянником?

- Вы читаете мои мысли, милорд. Отсюда до Рэйби всего день
пути.

Их неожиданно прервали чьи-то громкие голоса. Посмотрев
вниз и ничего не увидев, лорд Крэйфорд прислушался: сержант, де-
журивший на воротах, с кем-то спорил.

- Похоже, к нам незваные гости, - с досадой предположила
леди Мэри.

- Весьма некстати, - тем же тоном отозвался лорд Крэйфорд.
– Сэр Филипп и без того сердит на меня – сегодня я клятвенно обещал
ему заняться, наконец, делами. – Он обернулся и жестом подозвал
оруженосца. - Дэнни, поди узнай, что там за шум.

- Слушаюсь, милорд.
Дэньел вернулся через несколько минут, но не один: с ним
был какой-то нищий бродяга, заросший, исхудавший и оборванный -
должно быть, местный побирушка.
- Дэнни, в своём ли ты уме?! – воскликнул возмущённый
лорд Крэйфорд. - За каким чёртом… Простите, миледи… Зачем ты
притащил его сюда?! Немедля подай ему милостыню и проводи за во-
рота!
Из ввалившихся глаз бродяги вдруг потекли слёзы. Он почти-
тельно поклонился и до странности знакомым голосом произнёс:
- Милорд, это я. Неужели вы не узнаёте меня?

286

Несколько секунд потрясённый лорд Крэйфорд молчал, не в
силах вымолвить ни слова – перед ним стоял его камергер, похожий
на собственный призрак.

- Джон… Господи, Джон… Это ты??.
Дрожащими руками сквайр Эпли достал из-за пазухи какой-
то свиток и молча протянул лорду Крэйфорд. Тот нетерпеливо схва-
тил его и с шелестом развернул. Взволнованная леди Мэри, подойдя
поближе, склонилась над бумагой, заглядывая в текст – это была Пап-
ская диспенсация. Диспенсация, получить которую они уже не надея-
лись…
- Джон, друг мой… У меня, право, нет слов… - растерянно
проговорил лорд Крэйфорд, машинально отдавая Дэньелу бумагу. – Я
бы с радостью обнял тебя, но ты весь грязный... и так ужасно выгля-
дишь… Что с тобою стряслось? Где твоя охрана?
Сглотнув слёзы, сквайр Эпли дрожащим голосом отозвался:
- Милорд, когда б вы знали, что мне довелось пережить в
пути… Я уже не чаял вернуться живым… Одного из охранников по
дороге убили, другой заболел лихорадкой и умер, а двое других по
доброй воле остались во Франции… Я шёл сюда пешком от самого
Дувра…
- Господи! Где же твой конь?
- Я продал его, чтобы купить себе хлеба…
- Довольно! – перебил его лорд Крэйфорд. – Дэнни! Немедля
отведи сквайра Эпли на пруд – ему нужно помыться. Вели его накор-
мить и прилично одеть! Ступай, живо!
Юный сквайр Дэньел Нэвилл, который мечтал со временем
занять место Джона Эпли, и который был несколько разочарован его
возвращением, сдержанно поклонился:
- Слушаюсь, милорд.
- Ты тоже ступай, Джон. Твои рассказы мы с радостью послу-
шаем после – сперва поешь и немного отдохни, на тебе просто лица
нет.
- Как прикажете, милорд.
Проводив их взглядом, лорд Крэйфорд с улыбкой посмотрел
на сына, мирно спавшего на руках у кормилицы, стоящей чуть поо-
даль, и сказал:
- Похоже, миледи, мы не скоро попадём в Рэйби – рассказов
сквайра Эпли нам хватит месяца на два, а то и больше.
Леди Мэри улыбнулась в ответ:
- Нам некуда торопиться, милорд.
Он мысленно согласился с нею: им действительно было не-
куда торопиться, ведь они оба ещё так молоды, и впереди у них целая

287

жизнь. Жизнь, исполненная общих надежд и общих мечтаний – ото-
мстить тем, кто посмел надругаться над их любовью. Ради этой мести,
право, стоило жить.

Они часто думали об этом. Думали и сейчас, рассеянно глядя,
как на зелёном лугу деревенские девушки и парни водят хороводы во-
круг майского шеста…

Их мысли прервал тихий звон, принесённый порывом тёп-
лого южного ветра: колокол приходской церквушки звонил к полу-
денному Angelus1.
25 мая 2016 г.

1 Ангел Господень (лат.) - католическая молитва, сопровождаемая ударом ко-
локола; читается в церквах трижды в день – утром, в полдень и вечером.

288


Click to View FlipBook Version