The words you are searching are inside this book. To get more targeted content, please make full-text search by clicking here.

Исторические повести

Discover the best professional documents and content resources in AnyFlip Document Base.
Search
Published by eao20062, 2019-12-10 08:50:12

Немирье

Исторические повести

Keywords: Вадим

13 января

Под Коломной
Два дня добирался князь Юрий до Коломны, а когда добрал-
ся, то схватился в ужасе за голову, осознав, что не поспел: ещё
дымились развалины города-крепости, а огромное поле вблизи
городских предместий, окаймлённое еловым бором, было всё
усеяно телами павших русичей и татар. Густо усеяно, так, что
и коню не ступить, не опустив копыто на тело павшего. Спе-
шил враг, даже своих убитых татары не похоронили, не то, что
русичей. Почему князья Роман Ингоревич и Всеволод Юрьевич
вступили в битву, ведь силы неравны были? Неужто «верный
союзничек» Фёдор Ярунович подоспел и князьям помощь от
батюшки посулил? А вместо киевлян примчался непобедимый
Субудай, спасённый монахами, не ведающими что творят! За-
чем князь той ночью изменника Фёдора Яруновича пощадил?
Но зарезать спящего боярина как подлый тать1? Добраться бы
до стана дяди Юрия, предупредить! Князь пришпорил коня,
поспешил далее по широкому, истоптанному копытами тысяч
и тысяч татарских коней, тракту. Золочёный вражий оберег
дозволил продолжить путь при встрече с татарским отрядом,
ведущим с полтысячи пленных. Не видеть бы молодому кня-
зю никогда тех полных презрения взглядов, бросаемых на него
полонёнными русичами! Юрий свернул в лес, надо дать отдох-
нуть коню, подкрепиться, там виднеется покосившаяся избуш-
ка, не в лесу же ночевать… Просвистела стрела, удар в левое
плечо, тупая непереносимая боль, рука княжича ухватилась
за древко и не выдернула, в глазах потемнело, и потерявший
сознание Юрий сполз с коня. Татары выстрелили, а ведь с со-
бой был оберег, неужто заподозрили что-то?
Прочухался, над ним стояли свои, русские оружники. От-
куда? Господь Всемогущий, почто не уберёг от русской стре-
лы! Сквозь забытье послышалось:
– Свой вроде, русич… Да судя по брони – князь иль во-
евода… Не из тех ли русичей-изменщиков, что прибыли

1. Тать – вор, разбойник.

101

с воеводой Фёдором Яруновичем, подмогу скорую посулили,
да обманули? Да не приметили его среди них… А что с ним
за обереги, буквицы непонятные? Как по маслу мимо татар
проехал… Добить?

Юрий Ярославич чуть слышно прошептал, что спешит
к своему крёстному отцу князю Юрию Всеволодичу…

– Великого князя крестник? – удивлённо прозвучал глу-
хой голос.

– Не сын ли нынешнего Киевского князя Ярослава Юрий?
Каким ветром занесло? – тихо произнёс молодой оружник. –
Не было его с иудой Фёдором, и не упоминал боярин о князе.

– Добить изменщика надобно, Святой Руси изменил, тата-
рам прислуживает! – злобно произнёс глухой голос. – А ты,
сотский, не становись на пути, сам же нашёл у него татарские
обереги.

– Негоже самосуд чинить, сперва порасспросить князя
надо, – резко прервал товарища сотский. – К князю Юрию
Всеволодичу путь далёк, через татарские полки не прорваться.
В Тверь поскачем, авось доберёмся. Раненного князя – на по-
воз, до Твери довезём, там всё и вызнаем, изменщик он или нет.

– В Тверь спешишь, Николка, к своей зазнобе под крылыш-
ко?

– А до Владимира мы никак не доедем, у нас с десяток по-
возов с раненными…

Положили Юрия Ярославича на повоз, прикрыли тёплой
шубою, и никто не прислушался к словам раненного князя,
что тому к Владимирскому князю поспешать надо, об изме-
не брата Ярослава предупредить, что иначе беда великая бу-
дет…

***
Тверь
14 февраля
– Долго ты, княже, в забытьи был, боялись, не отойдёшь
от раны, – певучий девичий голос пробудил Юрия Яросла-

102

вича от долгого и страшного сна. Князь с трудом пошевелил
сперва рукой, потом ногой, приоткрыл глаза, осмотрелся.
Потемневшие иконы в красном углу, бычьи пузыри в окнах,
глиняная посуда на полках, и девичьи бездонные, цвета не-
бесной сини, глаза, печально смотревшие на него. Те самые
глаза, что видел князь в своих мутных снах, находясь в за-
бытье меж жизнью и смертью, тот девичий голос, моля-
щий его не умирать, просящий неведомо кого подарить ему
хоть с месяц жизни. «А что она сулила взамен? – попытал-
ся вспомнить князь Юрий, и не мог припомнить, запамято-
вал. – Неужто свою жизнь? Нет, пригрезилось всё это». Он
тихо спросил:

– Сколько я спал? День или два?
– Чуть меньше месяца прошло, как мой брат сотский Ни-
колка привёз тебя с поля битвы под Коломной.
Юрий Ярославич застонал, проклиная ту русскую стре-
лу, так некстати и так тяжело поразившую его. Он понял,
что ничего ему не пригрезилось, и если бы не эта девушка,
то упокоиться ему на ближайшем погосте. Месяц она ему вы-
молила, или два? Князь с трудом выговорил:
– С месяц спал? Не может того быть! Мне в стольный Вла-
димир спешить надо было, потом к Великому князю Юрию
Всеволодичу…
– Нет более града Владимира, взяли его татары на про-
шлой неделе, седьмого февраля, в субботу мясопустную, со-
жгли дотла, а люди… одни гибли в огне, других рубили са-
блями. Вся семья князя Юрия погибла, и епископ Митрофан,
все перебиты…
Князь схватился за голову, застонал, забился в безмолв-
ном плаче: сколько раз он гостевал у дяди Юрия во Владими-
ре, княгиня Агафья любила его как родного сына, а братени-
ки Всеволод, Мстислав, Владимир, товарищи его детских лет,
их жёны, княжна Феодора… и все, все приняли страшную
мученическую смерть от рук татар.
– А что слышно про Великого князя Юрия?
– Говорят, разбил он свой стан в Ситских лесах на бере-
гах реки Мологи. Брат Святослав с полками к нему подошёл,
сыновья брата Константина свои дружины привели, дожида-

103

ются только новгородцев с братом твоим Александром и ки-
евлян князя Ярослава. А брат мой Николка уж две недели как
с тверичанами на подмогу князю Юрию Всеволодичу высту-
пил. С полсотни ратников в Твери и осталося…

Юрий Ярославич с ужасом понял, что неизвестна ещё
на Руси измена его отца князя Ярослава Всеволодича.

17 февраля
Юрий Ярославич, пошатываясь, прошёлся по горнице.
Каждый шаг болью отдавался в раненном левом плече. Хвала
Господу, что хоть правая рука цела, меч в руке удержит, а щит
к левой руке и привязать можно. А три дня назад сил хватало
только на то, чтобы со скамьи привстать и пару шагу сделать.
Князь улыбнулся, в который раз порассудил, что заботливая
сестра у сотского Николки: кабы не её забота, то и не выз-
дороветь ему. Юрий оступился, неловкое движение дикой
болью отозвалось в незажившей ещё ране. Князь печально
подумал, что он от раны едва отошёл, но лежать времени уже
нет, пора к дяде Юрию Всеволодичу путь держать.
Застучали конские копыта за окном, хлопнула дверь в се-
нях, и вот уже в горницу стремительно вошёл высокий тём-
нобородый боярин в дорогой шубе, сопровождаемый свя-
щенником. Юрий оперся на стол, указал вошедшим на лавку.
Боярин присел, осмотрелся по сторонам, помолчал немного,
и только тогда произнес:
– Видно, что ты из княжеского рода, даже в избе себя го-
сподином мнишь. Я тверской посадник Евстафий Петрович,
мне передали, что ты, Юрий Ярославич, меня видеть жела-
ешь.
Юрий приветливо улыбнулся, хотел сделать шаг навстре-
чу, но вдруг ослабел и опустился на скамью.
Посадник продолжил:
– Не ведаю я, княже, что с тобой делать. Хочется верить,
что не изменщик ты, Юрий Ярославич, но почему татар-
ские обереги нашли у тебя? Странно мне было услышать

104

твои речи, переданные мне, что Великий Киевский князь
Ярослав Всеволодич Святой Руси изменил, татарам слу-
жит, родному брату погибель готовит. Да не привиделось,
княже, тебе такое с болезни или спьяну? Сын отца почи-
тать должен, а не наговаривать на него! И про Фёдора Яру-
новича тоже поверить не могу, что сын отважного воево-
ды Яруна, павшего в битве с татарами на Калке, татарский
прихвостень?

– Да сколько можно говорить, посадник, что истину я го-
ворю! – взорвался Юрий. – Думаешь, мне легко такое об отце
моём и наставнике Фёдоре говорить, но как быть, коль это
всё правда, страшная, но правда!

– Не верю я тебе, княже, не верю…
– Смерти предашь, иль в порубе1 закроешь?
– Не мне судить князей, тем более, карать. Отошлю-ка
я лучше тебя, Юрий Ярославич, к твоему батюшке…
– В стольный Киев-град, посадник? А мои слова хоть
до господина твоего Великого князя Юрия Всеволодича до-
ведешь. Случись я прав, беды не миновать…
– Зачем, княже, в Киев путь держать? Киевский воевода
Андрей Иванович с богатым обозом, подмогой, присланной
твоим отцом князем Ярославом Всеволодичем, наверно уже
в городские ворота входит, ему и решать твою судьбу.
– Да не было у отца воеводы Андрея Иваныча, вот тебе
крест, не было, мне ли не знать! – застонал от отчаяния князь
Юрий. – Не обманом ли татары входят в город, не Фёдором
Яруновичем величают того киевского воеводу?
– Похоже, не лжет князь, верю я ему, друг мой Евстафий
Петрович, вот тебе крест, верю! – вмешался в разговор свя-
щенник.
– Не знаю, отец Иннокентий, не ведаю, – уже растерянно
ответил посадник.
– Не пускать в город, закрыть ворота! – решительно пове-
лел князь Юрий. – Собрать не медля всех ратников и опол-
ченцев, приготовиться к обороне! И казните меня, коль я не
прав!
Посадник застыл на мгновение, потом прокричал:

1. Поруб – тюрьма.

105

– Марфа, одежду князю Юрию Ярославичу! – потом бро-
сился к окну и, распахнув его, закричал: – Сотский! Собрать
всех ратников к воротам, бить в било! Созвать ополченцев.

«Марфа, вот как зовут мою врачевательницу, – с нежно-
стью подумал князь, потом раздражённо потряс головой: –
Не о том думаю, молиться Пресвятой Богородице надобно,
чтоб обманулся я, что не татары, а долгожданная подмога
входит в Тверь».

Молнией влетевшая девушка помогла Юрию натянуть са-
поги, накинуть полушубок, и вот уже посадник и князь, под-
держиваемый Марфой, вышли из избы.

– Молись за тверичан! – успел прокричать посадник высу-
нувшемуся из окна священнику.

Вскочили на коней (чего стоило князю Юрия влезть в сед-
ло), вылетели со двора, устремились к городским воротам,
не домчались до них двух перестрелов, замерли – «киевский»
воевода с дружиной уже входили в город.

– Кто воевода, узнаёшь? – задыхаясь от стремительной
скачки, прохрипел посадник, обращаясь к Юрию Ярослави-
чу.

– Фёдор Ярунович, – потерянно ответил князь и, чуть при-
смотревшись, добавил: – А вот тот сморщенный одноглазый
старикашка за воеводой и есть главный татарский полково-
дец – Субудай!

– Матерь Божия, спаси и помилуй нас, грешных! – просто-
нал Евстафий Петрович.

Великий полководец Субудай-Багатур въезжал в очеред-
ной завоёванный город. Сколько он покорил неприятель-
ских столиц, городов за свою долгую жизнь, не перечесть.
Но так, обманом, следуя за русским мурзой, он вступал
впервые: во вражеских доспехе и шеломе, на русичском сед-
ле, и передовые сотни его верных нукеров в неприятельских
одеждах следовали за ним. И городок со странным названи-
ем не то Тфер, не то Тевер, не был ещё покорён. Субудаю был
необходим этот город, вернее, только избы этого городка, где

106

воины его отборного тумена, измученные многоднёвным по-
ходом, смогли бы, наконец, перевести дух после бесчислен-
ных осад и битв. Полководец спешил: еще один, ну, полтора
перехода и он доберётся до цели своего пути – городка Ново-
торг. Того места, где покорные его воле князь Ярослав Всево-
лодич и его сын Александр собрали огромные запасы корма
для отощавших боевых скакунов, еду для оголодавших нуке-
ров, повозы с одеждой, оружием – всем, всем необходимым
для того, чтобы не только его тумен, но и вся армия Бату-ха-
на смогла продолжить свой Великий поход. Там, в Новоторге,
русские умельцы по воле верного слуги татар князя Ярослава
изготовили десятки стенобитных орудий, таранов, камнемё-
тов, и теперь ни одна крепость не устоит перед его, Субудая,
войском.

Полководец вспомнил, как Бату-хан пару дней назад поин-
тересовался, почему он не возглавил войска, направленные
за головой Великого князя Юрия. Но, не дождавшись ответа,
хан весело рассмеялся. Наследник Джучи1 сам понял, что не-
гоже его непобедимому наставнику ловить устрашившегося
боя и растерявшегося Владимирского князя, пусть жажду-
щие славы молодой и горячий темник Бурундай и булгарский
эмир Гази Барадж поохотятся в дремучих ситских лесах. Од-
ного тумена хватит, так считал великий воитель – если враг
растерян и напуган, то он уже побеждён. Но Бату-хан решил
послать и булгарское войско, считая, что следует нанести
смертельный удар врагу наверняка. Интересно, подумал Су-
будай, кто принесёт голову князя Юрия? Неустрашимый Бу-
рундай, или бывший воевода Великого Владимирского князя
Гази Барадж?

Нукеры, следуя за Субудаем, беспрепятственно проеха-
ли сквозь распахнутые городские ворота, сотня за сотней
застучали копытами по бревенчатым тверским мостовым.
Полководцу нужен невредимым этот городок, но кто сказал,
что нужны его жители? Нужны только рабы, сильные рабы,
способные тащить тараны и камнемёты, повозы с добычей,
и больше никто. Ночь, только ночь на отдых. Женщин мож-
но отдать воинам для утех, потом вместе с детьми и старика-

1. Джучи – старший сын Чингис-хана, отец Бату-хана.

107

ми вырезать под корень, всех! Ничто не должно задерживать
стремительное войско Субудая.

Что за кучка русичей, появившаяся на пути? Узнал пол-
ководец среди них и молодого князя, сына Киевского князя
Ярослава, после Коломны сбежавшего от русского боярина
Фёдора. Зло подумал – откуда он взялся, змеёныш? Но кто
может стать на пути великого полководца? И ещё более –
помешать воле Великого неба? Беглый сын русского князя
с жалкой кучкой русичей? Субудай презрительно засмеялся.
Но стародавняя, годами и бесчисленными походами вырабо-
танная привычка не оставлять незавершенных дел, застави-
ла полководца подозвать к себе тёмнолицего седого сотника
и тихо прошептать:

– Голову вот того русского князя принесёшь ко мне до утра.
Или готовь взамен свою.

И Субудай только чуть кивнул головой. Пронзительно за-
выла боевая труба, спустившая тысячи беспощадных воинов
великого воителя на спящий маленький городок на берегу
неширокой ещё здесь реки Итиль-Волги.

Запоздавши, печально зазвучало било, отбивая уже похо-
ронную песню для тверичан. Юрий взглянул на стремитель-
но приближавшихся татар, повернулся к застывшему в оце-
пенении посаднику, к оторопевшим немногим собравшимся
вокруг оружникам. Подумалось – как мало умелых ратников
осталось в городе. И где ополченцы, неужто попрятались?
Нет, спешат со всех сторон, ведомые отцом Иннокентием.
Молодец батюшка, понял, что сегодня одних молитв мало,
татарина лучше рогатиной или топором. Князь тряхнул
за грудки посадника, выхватил из рук Евстафия Петровича
меч, твёрдо повелел:

– Уводи горожан, спасай женщин и детей. А мы задержим
татар столь долго, сколь живы будем!

И устремился с ратниками навстречу татарам. Схвати-
лись, благо узки тверские улицы, татарам не обойти русичей,
не ударить с тыла. Подоспели и ополченцы. Юрий вспомнил,
как Евпатий Коловрат рассказывал, что татарин страшен,
когда кружит вокруг, беспощадно разя длинными чёрными

108

стрелами. А супротив топора в ближнем бою долго не усто-
ит. Но иное дело – отборные нукеры Субудая! Хороши оруж-
ники у одноглазого, хоть и отощавшие и утомлённые долги-
ми переходами, не убоялись рукопашной, теснят русичей,
ополченцам совсем худо. И растекаются татары по узким го-
родским улочкам, людей мало, все проходы не перекроешь,
сейчас враги окружат и расстреляют с двух сторон. Князь
велит медленно отходить к Новоторским воротам, надо про-
биваться из города. «Если бы татары обманом не проникли
в город, то мы, может быть, и день–два и продержались бы.
А почему враг не поджигает дома? Хотел захватить Тверь без
боя? Господи, да всё так просто – Субудаево воинство нужда-
ется в отдыхе в тёплых избах, еде, кони в сене, ведь видно,
как поотощали татарские скакуны! – уразумел князь. – Стан
в городе разбить захотели, отогреться», и прокричал своим
воинам:

– Поджигать избы! Не оставлять недругам ничего!
Загорелись близлежащие дома. И сразу ослаб натиск вра-
га – часть татар бросилась тушить пожары. Вот уже и Ново-
торские врата. Сколько жителей успело вырваться из горя-
щего города? Ой, немного. «Пресвятая Богородица, спаси
тех, кто успел выйти за ворота, – помолился про себя Юрий
Ярославич. – И даруй лёгкую смерть тем, кто не успел».
Вырвались из города. Впереди к лесу змейкой вьётся ново-
торжский тракт. «Неужто ушли от Субудая? – подумалось
Юрию. – Нет! От одноглазого так просто не уйдёшь – напе-
ререз несутся всадники в лисьих малахаях на мохнатых ко-
нях, ведомые темнолицым седым сотником. Но откуда вдруг
возникла конная дружина русичей под стягом со вздыблен-
ным леопардом? Смольняне? Каким ветром? Узнаем потом!
Главное сперва сообща отразить недруга».
Отбились, но как мало русичей уцелело! Из тверских спас-
лись только отец Иннокентий и с десяток ратников. Дружи-
на смольнян тоже заметно поредела. На опушке леса князь
встретился со смоленским воеводой. Звали того Яволод Иго-
ревич. Тот самый Яволод, что на Калке вместе с Евпатием
Коловратом отомстил за обманом погубленных киевлян. По-
следний из храбров, тех самых, легендарных. И с ним сын –

109

сотский Ивор Яволодович, названный в честь друга Яволода
смоленского воеводы Ивора.

Подоспела и Марфа. Повезло девке, сумела вырваться
из горящего города. Может, судьба князя и судьба девушки
пошли одним путём?

Тверские леса
Потрескивая, горели еловые ветви, огонь костра согревал
замёрзших путников. Князь Юрий с аппетитом впился зуба-
ми в добрый кусок запечённого на углях мяса, устало вгляды-
вался в сидящего напротив смоленского воеводу. И вздрогнул,
вспомнив, как полтора месяца назад также сидел у костра,
только тогда напротив него сидели Евпатий Коловрат и Фёдор
Ярунович, а не Яволод с сыном Ивором. И не было тогда Мар-
фы, заснувшей прямо у костра, и прикрытой тёплой шубой.
Казалось, всё, хватит, досыта навоевался молодой князь
Юрий. Пора ноющие раны долечивать. Только что, наконец,
был отправлен гонец к Владимирскому князю, что он ещё
мог сделать для дяди Юрия Всеволодича? Удалось уйти и от
нукеров непобедимого Субудая, и от подлого изменщика Фё-
дора Ярунович. Можно направить свой путь к невесте в То-
ропец, или к брату Александру в Новгород, помнят же нов-
городцы битву на реке Омовже, защитят от гнева отца. Или
поспешить в Смоленск к князю Владимиру Рюриковичу, ведь
князь Юрий – Ростиславич по матери (дочери Мстислава
Удатного), смелому князю Владимиру Смоленскому не зазо-
рно и подручным князем послужить…
– Княже, почто ты идёшь супротив воли своего отца князя
Ярослава? – после долгого молчания спросил князя воевода
Яволод.
– А что, самому догадаться трудно? Татарам прислуживать
не желаю! – печально рассмеявшись, ответил Юрий Яросла-
вич. – Иначе зачем за мной гоняться одноглазому Субудаю?
Великокняжескую корону подарить? А каким ветром занес-
ло смоленского воеводу в тверские леса?

110

– Шли на помощь твоему дяде князю Юрию Владимирско-
му, да с подачи изменщика – воеводы Фёдора Яруновича –
нарвались на татарскую засаду.

– Дружина была мала? – с усмешкой вопросил Юрий.
– Да, мала была! – зло ответил Яволод Игоревич. – От-
куда быть большей? Сколько смольнян полегло на Калке?
А страшный мор в Смоленске семь лет назад, а бесчисленные
междоусобицы, битвы за стольный Киев. Литовские князья
этой зимой Полоцк захватили. Наш князь Владимир Рюри-
кович должен силы оставить Смоленск оборонить.
– Не дойти татарам до Смоленска, им сперва надобно
стан Владимирского князя в дремучих лесах разыскать,
и ещё вилами на воде писано, что победят они его войско.
Видел я сегодня и голодных нукеров Субудая на полудох-
лых конях. Против ополченцев ещё хороши, а вот от таких
вояк сумел бы отряд Евпатия Коловрата в той неравной
битве отбиться.
– Про ту битву ты потом поведаешь мне, княже, – прервал
Юрия воевода Яволод. – Разве ты не знаешь, что волею твое-
го отца в Новоторге для татар заготовлены без числа повозов
с сеном, едой, оружьем, табуны свежих скакунов, стада скота.
Новгородские мастера наготовили десятки пороков и огром-
ных самострелов, будет чем разрушить стены Смоленска,
Чернигова и других, непокорённых ещё татарами русских
городов!
– Вот почему Субудай направился не за головой князя
Юрия Всеволодича, а торопится к Новоторгу. Нельзя его до-
пустить туда! – Сразу же понял молодой князь, что предстоит
ему третья встреча с одноглазым полководцем, и не видать
ему тихой жизни ни с невестой в Торопце, ни отдыха в Нов-
городе, ни честной службы подручным князем в Смоленске,
а вернее всего, ждёт его неминуемая погибель. Но кто, если
не он сможет спасти Русь? Спасти землю Русскую, улыбнул-
ся про себя князь, уж размахнулся, спасителем Руси себя
мнишь, о славе великой грезишь, а счастьем немалым долж-
но быть, если на день, на два удастся задержать татарское
войско у стен Новоторга, если только новоторжцы его сразу
не повяжут и татарам не выдадут…

111

– Да я и сам знаю, что нельзя, но как одноглазого оста-
новить? Отдохнёт его воинство в Твери, подкормятся вои-
ны, скакуны насытятся, ведь и к Твери прислал твой батюш-
ка много тяжело нагруженных повозов татарам в подмогу!
И боярин Фёдор Ярунович проведет их прямо к Новоторгу…

– Скакать надо немедля, убедить новоторов выступить су-
против отцовой измены, не предавать земли Русской.

– Убедить их, упёртых, думаешь, возможно? Да они на тво-
его батюшку молиться готовы, ведь обещал он им как-то, что
не Новгород, а Новоторг будет столицей Новгородской зем-
ли. Не сложилось тогда, твой дед Мстислав Удатный и мой
князь Владимир Рюрикович помешали, в Липицкой битве
защитили Новгород. А вот что новоторам на этот раз князь
Ярослав Всеволодич пообещал, одному диаволу известно!

– Великое княжество Новоторгское пообещал, не смеши
воевода, – прервал Яволода князь, потом вдруг запнулся,
схватился за голову, вспомнив, с каким почётом незадолго
до отъезда Юрия из Киева встречал князь Ярослав новотор-
ских посадника и «лучших» людей, как тайно о чём-то с ними
шушукался за плотно закрытыми дверями. Немного поду-
мав, Юрий продолжил: – Тогда поспешить надобно, изгоном
захватить крепость, да и сжечь всё отцом для татар заготов-
ленное!

– Сразу видно, что не был ты в Новоторге, княже. Это кре-
пость сильная, сооружена на высоком мысу, с одной сторо-
ны – река Тиверда1, с двух – глубокий овраг и ручей Здоро-
вец, с четвёртой – ров, валы высокие, на них башни и стены
бревенчатые, а не частокол. А людей-то у нас и трёх сотен
не наберётся. Можно было бы в Торопец за подмогой по-
слать, но твой отец прошлым летом Торопец у Смоленска
оттягал…

– Татар в Новоторге нет?
– Татар с сотню всего-то и наберётся, а вот дружина
новгородская там сильная, город и запасы охраняет. Моя
сторожа только к городу приблизилась, как всех повязали,
лишь один ратник убежать сумел. Воеводой у них Глеб Бо-
рисович.

1. Тиверда – река Тверца.

112

– А не тот ли Глеб Борисович, что сотским был в моём пол-
ку в той битве на реке Омовже? Мне бы с ним потолковать
надо…

– Кабы знать, а если не тот? Схватят тебя, княже, и Субу-
даю или, в лучшем случае, отцу в подарок отправят…

– Была – не была, поутру отправлюсь. Ну, а коль не вер-
нусь, тогда иди изгоном на Новоторг, положи хоть всех,
но татарам не должно достаться богатых запасов.

113

Глава вторая

У стен Новоторга

в лето 6745 (1238 год)

18 февраля
Начало светлеть. Князь Юрий проснулся. Сотский Ивор,
ещё ночью решивший ехать вместе с князем в Новоторг,
да двое оружников-смольнян, волею Яволода отобранные
князю в спутники, уже оседлали коней. Юрий Ярославич
подошёл к Яволоду, они обнялись на прощание. Князь по-
просил сберечь Марфу. Девушку, забывшуюся от пережито-
го в глубоком сне, решили не будить, только прикрыли ещё
одним тулупом.
Спешили, шли о двуконь, перешли с засыпанного снегом
тракта на лёд реки Тиверды. Попеременно меняли уставших
коней, не останавливались для еды, и к концу дня завидне-
лись вдали высокие валы и башни Новоторга, засверкали зо-
лоченые купола Борисоглебского монастыря. Приблизились
и сразу подметили – сколько вокруг городка в многочислен-
ных станах скопилось повозов и с оружием, и с едой, и с се-
ном, а сколько ещё сена в копнах заготовлено – хорошо князь
Ярослав Всеволодич со своим сыном Александром к встре-
че татар приготовились, не только на Субудаево воинство,
на всю татарскую несметную силу прокорма хватит! Юрий
призадумался: направиться прямиком к Спасским воротам,

114

ведущим в город с полночной стороны, и сразу же к посадни-
ку и к воеводе Глебу Борисовичу, или всё разведать, поразуз-
нать последние новости, и только потом тайком договорить-
ся о встрече с новгородским воеводой. Мелькнула у князя
мысль: сколько можно на родной земле от врага прятаться,
всего опасаться? Но на кону стояла не только жизнь Юрия
и его спутников, но и может судьба непокорённых ещё тата-
рами русских городов – следовало и поберечься, и малень-
кий отряд свернул узкой проторенной дорожкой в неболь-
шой ельник. И правильно сделал. Стремительно пронёслась
к Новоторгу татарская сотня, ведомая татарским мурзой,
и … сотским Петром. Только собрались выбраться из лес-
ной чащи, как снова конский топот, и на дороге появился
одинокий всадник, преследуемый тремя татарскими воина-
ми. Приглядевшись, Ивор улыбнулся, обращаясь к князю
Юрию:

– А не твоя ли спутница Марфа от татар спасается? По-
мочь надобно.

И сразу же смольняне выпустили стрелы, и два татарина
вылетели из сёдел, вскоре и третий супротивник, пронзён-
ный стрелами, рухнул на снег. Марфа оглянулась на шум,
увидела своих преследователей, лежащих на снегу, заметила
князя Юрия в глуби леса и попыталась остановить своего
разогнавшегося скакуна, но не удержалась в седле вздыбив-
шегося коня и рухнула в сугроб у дороги. Сразу же вскочи-
ла и с плачем, прихрамывая на повреждённую при падении
ногу, устремилась к Юрию и его спутникам. Юрий Яросла-
вич соскочил с коня, бросился навстречу. Плачущая девушка
кинулась к князю на шею, крепко обняла, запричитала – за-
чем князь её оставил, зарыдала ещё громче. И только ког-
да Марфа чуть успокоилась, то сумела рассказать, что почти
сразу же по отбытию князя Юрия и его спутников на дружи-
ну воеводы Яволода обрушился большой татарский отряд,
вдвое или даже втрое превосходящий смольнян. И не поса-
ди в начале битвы воевода Яволод Марфу на отдохнувшего
коня, не направь вослед князю Юрию, то одному Господу из-
вестно, уцелела бы она. Чем закончилась схватка, и уцелел
ли кто из смольнян, девушка поведать, само собой, не могла.

115

Князь Юрий встревожено взглянул на Ивора, но сотский
спокойно улыбнулся:

– Яволода Игоревича и его оружников так просто не возь-
мёшь, отбились они, наверняка отбились, правда, не знаю
какой ценой. – Тут Ивор внимательно посмотрел на Юрия,
и спросил: – Чем ты так досадил Субудаю-Багатуру, что тому
захотелось поиметь твою голову, княже?

– Наверно, позавидовал моему второму глазу, – сперва по-
пытался отшутиться Юрий, но потом недоумённо развёл ру-
ками. – Может, не понравилось, что не распростёрся на зем-
ле перед Субудаем при первой встрече, и что сумел уцелеть
во время короткой схватки в Твери?

– Да что тут совсем ополоумели – время нашли огород го-
родить! – криком встряла в разговор, успокоившаяся было
Марфа. – Бечь надобно от одноглазого Субудая, подалее
и побыстрее! И молить всемогущего Господа уберечь от но-
вой встречи с проклятым татарином!

Рассмеялись от слов девушки сотский Ивор и князь Юрий,
только потом князь печально вымолвил:

– Ждёт нас, Марфушка, и третья встреча с Субудаем, и не
уйти нам от этой встречи, не убежать…

Марфа с печалью глядела на князя Юрия: – Как сказать
ему, что сможет он сохранить свою жизнь, только избежав
новой встречи с татарами, укрывшись от врагов в безопас-
ном месте. Да как молодому князю такоё скажешь, ведь не ве-
дом тому страх, не из того он теста сделан, чтобы от врага
прятаться. А полюбила ли она другого князя Юрия, боязли-
вого, от врагов только скрывающегося, а не бесстрашного,
презирающего любую опасность?

Вновь послышался топот копыт со стороны Новоторгской
дороги, и появился на ней отряд смольнян, ведомый Яволо-
дом, но как мало их уцелело – менее половины…

И снова, потрескивая, горели еловые ветви, огонь костра
отогревал замёрзших путников, молча, сидели у костра князь
Юрий, Яволод Игоревич и Ивор. Выпили за помин души
павших товарищей, закусили последними сохранившимися
припасами. Воевода повернулся к расположившимся поо-

116

даль оружникам, махнул рукой, и вот перед князем Юрием
уже стоял со связанными руками темнолицый седой татар-
ский сотник. Юрий Ярославич вздрогнул – он уже дважды
видел этого татарина во время схватки в Твери и на Ново-
торгской дороге. Яволод по татарски обратился к пленнику,
тот взволнованно ответил, попросил развязать руки. Князь
Юрий повелел развязать сотника, но едва татарина успели
освободить от пут, как тот, выхватив из-за голенища сапо-
га нож, метнулся на князя. И если бы сотский не успел мет-
ким ударом меча остановить пленника, то вскоре пришлось
бы пить за помин души молодого князя.

Юрий Ярославич посмотрел на бившегося в предсмерт-
ных судорогах врага, перекрестился, повернулся к Яволоду:

– О чём успел поведать пленник?
– О том, что татарский полководец повелел ему прине-
сти твою голову, княже… Я переспросил, сколько ещё голов
требовал доставить себе Субудай во время русского похода,
и услышал, что головы Коломенского князя Романа, воеводы
Евпатия, и твою голову, князь Юрий Ярославич…
– Великую честь оказывает мне Субудай, ой великую, не-
достоин я, – печально засмеялся князь Юрий. Не уразумею,
чем снискал?
– Опасается татарский полководец, что станешь, княже,
ему поперек дороги, воспрепятствуешь его замыслам, – вме-
шался в разговор Ивор.
– Кто, я? Князь без земли, без дружины? Сын, идущий су-
против воли отца?
– А кто, если не ты княже, не я, не Яволод, не те измученные
и израненные смоленские ратники? – ответил Ивор. – Кто,
если не мы? Сплотись мы все сразу против татар, не выгады-
вай, как чужой кровью победить, не прислуживай татарам,
прости княже, что так говорю о твоём дяде Юрии и твоём
отце…
– Не надо громких слов, сынок, – прервал сотского Яво-
лод. – Решать надо, как татар более до Новоторга не допу-
стить, да новоторов убедить супротив татар выступить. До-
рогу вражеской рати я на пару дней перекрою, а вот горожан
уломать, на нашей стороне убедить выступить – это тебе,

117

князь Юрий, предстоит, да и Ивор тебе поможет, говорлив
он, ты заметил.

– А путь держать надо сразу к воеводе Глебу Борисови-
чу, – произнёс князь Юрий, – вече созывать, новоторов уве-
щевать!

– Увещаешь их, размечтался, – вмешалась опять Мар-
фа, – Подумали, сколько там уже татар? Ясно, что не только
та одна сотня, что сегодня промчалась.

– Молчи, не мешай, девка неразумная, – прервал девушку
Яволод. – Время дорого, если Субудай со всем своим воин-
ством на Новоторг поспешно двинется, то долго я его не за-
держу. Темнеет уже, ночь остаётся на уговоры «лучших» лю-
дей, утро – на убеждение вече, а больше времени нет! А мне
со смольнянами до утра надо успеть дорогу завалами и засе-
ками преградить.

Новоторг
Солнце уже почти скрылось за темным бором, окружа-
ющим со всех сторон Новоторскую крепость, когда князь
Юрий, сотский Ивор и Марфа (попробуй отвязаться от деви-
цы), сопровождаемые десятком оружников, подъехали к уже
закрытым на ночь Спасским воротам.
– Дорогу князю Юрию Ярославичу! – прокричал сот-
ский. – Пропустить его немедля к новгородскому воеводе
Глебу Борисовичу!
– Какому князю? Не сыну ли Великого князя Ярослава
Всеволодича? – недоуменно спросила воротная стража.
Послышались переговоры ратников: совещались, пропу-
скать или нет, послать за новгородским воеводой, посадни-
ком Иваном, или за прибывшим накануне татарским мур-
зой.
– Да, вы что, совсем ополоумели со страха! – разозлился
князь Юрий. – Я с вашим воеводой Глебом немца на реке
Омовже громил! Неужто вы до того от боязни перед татара-
ми дошли, что русского князя-Рюриковича в крепость не пу-
скаете? Что мне, к татарскому хану за разрешением уже на-

118

добно обращаться? Открывайте ворота немедля, и проведите
меня до Глеба Борисовича!

В ответ послышалось:
– Прости, княже, в темноте не признали, времена ныне
тревожные, враг у ворот… А говорили, что сгинул ты в ка-
кой-то стычке с татарами, и брата твого, Александра, женят
уже с полоцкой княжной!
– А кто у вас враг-то? Неужто татары? Скорее – свои, ру-
сичи!
Князя Юрия со спутниками, въехавшими в ворота, окру-
жили новгородские оружники. И сразу со всех сторон понес-
лось:
– Не держи обиды, княже, что не сразу распознали тебя!...
А как мы немцам на речке Омовже всыпали, с тех пор спо-
койно стало на новгородских рубежах… Не понимаем, что
творится, на помощь князю Юрию Всеволодичу не идём, а та-
тарам чуть не срамное место лижем! … Неужто всё добро,
что в повозах, что почти всю зиму припасали, для недругов
приготавливали?.. Неужто правда, что твой батюшка, Вели-
кий Киевский князь Ярослав Всеволодич, татарам служит?
– А что, сами, без моей подсказки, разобраться не суме-
ли? – вопросом на вопрос ответил Юрий Ярославич. – Вече
утром созвать хочу, а вы, братья-новгородцы, думайте, с кем
вы? Со всей Русской землёю, иль с татарами? Смотрите, что
б не прокляли вас потомки за измену.
– Не беспокойся, княже, поддержим тебя, нам с татарами
не по пути!
И маленький отряд поспешил к богатому терему посад-
ника Ивана Фёдоровича, где расположился Глеб Борисович.
Во двор пропустили, не медля, и вот уже князь Юрий и Ивор
входят в просторную палату (Марфу и оружников велели
накормить и дать отдохнуть), где их на входе встречает нов-
городский воевода. Князь и Глеб Борисович радостно обни-
маются при встрече, Юрий представляет хозяину сотского
Ивора, не забыв упомянуть, что тот сын смоленского воево-
ды Яволода. Воевода знакомит с посадником Якимом, купе-
ческим старшиной Никифором Моисеевичем и его братом

119

Михайлой, старшиной ремесленников Якимом Влоункови-
чем, приглашает откушать.

Все сели за стол, помолившись начали трапезу. Стол не-
богатый, ведь Великий пост. Немного насытившись, выпили
по ковшу мёда, и только тогда Юрий Ярославич благодарит
за угощение и приступает к разговору:

– Почему нет за столом татарского мурзы и моего «ста-
ринного знакомца» сотского Петра?

– Знатны и чересчур заносчивы оказались незваные гости,
в боярском тереме твоего дядьки Фёдора Яруновича с самого
прибытия пируют, – ответил посадник.

– Не по пути мне, други мои, с боярином Фёдором оказа-
лось…

– А с батюшкой твоим, Великим князем Киевским Ярос-
лавом Всеволодичем, тоже не по пути? – с усмешкой спро-
сил воевода Глеб. – Супротив отца родного идти – смертный
грех?

– Господь милостив, простит мои провинности, – печаль-
но улыбнулся в ответ князь Юрий Ярославич. – Изменщиком
земли Русской быть – ещё большее прегрешение? – и обра-
щаясь к Ивану Фёдоровичу, продолжил: – А новоторы как
согрешить решили? Неужто покорность Великому князю
Ярославу Всеволодичу выбрали, не тебя ли я, посадник но-
воторжский, в начале зимы в стольном Киеве заприметил?
Какие дела тайные с моим батюшкой решали?

– За весь Новоторг я с Никифором Моисеевичем в ответе,
градской интерес блюсти должны, ошибиться нельзя, – поту-
пившись, ответил посадник Иван. – Не простит твой батюшка,
если что не так сделаем, сам знаешь, скор он на расправу, не по-
милует нас, грешных, а вот сына любимого завсегда простит…

– Ой ли? Простит своего сына любимого князь Ярослав?
Сомневаюсь я, сильно сомневаюсь, уж который день за моей
головой с батюшкиного благословения татарские нукеры
охотятся…

– Татарам Новоторг не нужен, сотский Пётр нам намед-
ни поведал, что не тронут они горожан, им лишь отдохнуть
в тепле, да и двинуться на полдень в степи далёкие, от похода
отдохнуть, – произнёс Никифор Моисеевич.

120

– Тверь татары тоже не трогали, – вмешался сотский
Ивор, – только тверичан из домов повыгнали, кого поруба-
ли, кого в полон взяли. А отдохнуть они хотят в вашем горо-
де от пролития русской кровушки, утомились.

– Наш князь новгородский Александр с татарами мир за-
ключил, молодой татарский царевич Сартак послом в Нов-
городе с почётом принят, а Тверь-то под Владимирским кня-
зем Юрием, а у татар война только с Юрием Всеволодичем,
да и слышали мы, что не подчинились тверичане татарской
воле… – продолжал ту же песню купеческий старшина.

– Да их никто и не спрашивал, татарский полководец
Субудай судьбу Твери без горожан решил, – ответил князь
Юрий. – Сколько добра у стен Новоторга проклятым татарам
заготовлено, насытятся окаянные, коней подкормят, доспе-
хи новые оденут, и куда они пороки и камнемёты потащат?
Да на Полоцк и Смоленск, Чернигов и Переяславль двинутся,
смерть и разорения понесут.

– Да, время ныне тревожное, в недоумении и страхе все
сейчас, о спасении своём думать надобно, вот и батюшка твой
и брат Александр свой интерес блюдут. Коль поддержат они
тебя, княже, супротив татар выступить, то и нам в стороне
тогда негоже оставаться, а нет, то куда нам сирым и убогим,
одним татарской силе могучей противостоять? – довершая
беседу, произнёс посадник Иван, согласно закивал Никифор
Моисеевич.

– А не спросить ли нам народ новоторжский, вече поутру
созвать? – произнёс решившийся выступить в поддержку
князя Юрия воевода Глеб. – Мои новгородцы Иудами земли
Русской быть не хотят!

– Да и новоторам земля Русская не мачеха, – молвил своё
слово, наконец, и Яким Влоункович.

– Нет, не поддержат князя Юрия новоторжцы, куда нам
супротив великой татарской силы! – вмешался Никифор
Моисеевич.

Князь Юрий встал со скамьи, стукнул кулаком по столу,
оканчивая разговор, произнёс:

– Время уже позднее, утро вечера мудренее, на вече всё
и решим!

121

19 февраля
Тёмные февральские тучи ещё не окрасились первыми
проблесками зари, когда первые крики ранних петухов пре-
рвали тревожный сон Юрия Ярославича в горнице посадни-
чего терема. Опять снилась та почти забытая битва на реке
Омовже, снова надвигались бесконечные ряды немецких
конных оружников в белых плащах, украшенных красными
мечами и крестами, в вёдрообразных шеломах с узкими про-
резями для глаз, с рогами и диковинными зверями в навер-
шиях, с непривычными для русичей треугольными щитами.
Всё также мелькали на вражеских стягах, плащах и щитах,
помимо мечей и крестов, и полосы, и странные знаки, и не-
ведомые чудища, и чудные твари. Но не было за спиной за-
садного полка – только с десяток всадников, и не на ощети-
нившееся копьями чело новгородцев наступали враги, а на
самого князя. К чему снится такое?
Юрий направился во двор, желая умыться ледяной водой
из расположенного у крыльца колодца, спустился по лестни-
це, вышел на резное крыльцо, и замер, увидев перед собой
сотского Петра с десятком татар. Из-за приоткрытой створ-
ки ворот выглянул Никифор Моисеевич.
– Добегался, княже, – оскалился сотский и, обернувшись
к татарам, бросил: – вяжите князя, и поскорее.
Юрий Ярославич попытался возвернуться в терем, взять
оставленный меч, но удар по голове ошеломил князя, в гла-
зах потемнело…
Очнулся Юрий только в повозе, связанный по рукам и но-
гам. Около него лежали скрученные посадник Иван и сот-
ский Ивор. «Хорошо хоть Марфу не схватили, – печально
улыбнулся князь, а потом тревожно подумал: – А где наши
смольняне?»
– Прирезали мы ваших спутников спящими, как кутят
беспомощных, – ответом на незаданный вопрос прозвучали
слова сотского Петра. – А тебя, Юрий Ярославич, да и спут-
ников твоих, велено к батюшке твоему доставить. Хватит
тебе, княже, чудить, да поперёк отцовой воли по лесам бе-

122

гать. Пока тебя ещё от татарского гнева отмолить можно,
хотя сильно ты прогневал большого татарского воеводу,
ой сильно.

Звук била прозвучал откуда-то совсем неподалеку. Юрий
понял, что созывается вече, но не ему сегодня убеждать горо-
жан выступить супротив татар, да и будет ли кому?

– Да не дёргайся ты так, княже, разумны новоторы, свой
интерес всегда блюдут, воле своего благодетеля Великого
князя Ярослава Всеволодича покорны будут, – сказал сот-
ский. – Щас мы через ворота выйдем, и …

– Люди добрые! Да что такое творится! – пронзительный
женский крик прервал речь Петра. – Окаянные татары рус-
ского князя Юрия Ярославича повязали, а его спутников за-
резали спящими! Да с каких пор на Святой Руси такое тво-
рить дозволено!

Юрий узнал голос Марфы, донеслись беспокойные голоса
горожан, новгородской стражи, чьё-то бородатое лицо суну-
лось в повоз, и сразу же раздался дикий вопль, что и нашего
посадника Фёдорыча татары загубили. Народ тревожно за-
шумел, зазвучали гортанные крики татар, голос сотского Пе-
тра, призывающий «одуматься, не гневить татарского хана»,
призывы «не выдавать посадника Ивана Фёдорыча и князя
Юрия», чей-то вопль: « Спасай посадника, бей татар!». И вот
уже послышался звон мечей, стоны и крики умирающих,
и всё вдруг стихло. Но только на мгновение. Под ликующие
возгласы толпы пленников извлекли из повоза, развязали,
и перед очами освобождённых предстали последствия не-
долгой схватки: изрубленные тела полусотни татар и десятка
горожан. Сотского Петра, избитого до полусмерти, держали
под руки несколько новгородских оружников, вокруг них
толпились разгорячённые новоторы. Первым опомнился
Иван Фёдорович, прокричал:

– Прекратить самосуд! Всем на вечевую площадь у Бори-
соглебского монастыря!

Толпа, было, успокоилась, но тут женский крик (снова
Марфин голос, догадался князь Юрий), что укрылись ещё та-
тары во дворе боярина Фёдора Яруновича, возбудил вновь
горожан, и большая часть толпы с возгласами: «Бей татар! На

123

поток и разграбление двор изменников!» устремилась в сто-
рону усадьбы боярина Фёдора.

Князь Юрий ринулся к посаднику, призывая сохранить
жизнь жене и дочери боярина Фёдора, но Иван только пе-
чально развёл руками – никому не остановить гнев народа.
Юрий Ярославич снова обратился к посаднику, попросил
пропустить через ворота в город смольнян Яволода. Иван
Фёдорович согласно кивнул, потом оглянулся на разбросан-
ные повсюда тела татар, увидел клубы дыма над усадьбой
Фёдора Яруновича, схватился за голову, и застонал. Чуть по-
молчав, посадник растерянно обратился к Юрию:

– Ой, княже, что за кровавую кашу мы с тобой заварили?
Зачем, тебя, Юрий Ярославич, злым ветром занесло в Ново-
торг? Коль повинимся, тебя выдадим, тогда простят ли горо-
жан татары?

– Сомневаюсь, друг мой Иван, и за меньшие проступки
они города на смерть обрекали. Да не я эту бучу затеял…

– Так девка твоя громче всех диким ором кричала! – возо-
пил снова посадник.

– И нас эта девка поутру повязала, ратников, наших това-
рищей, жизни решила? – встрял в разговор Ивор. – Не твой
ли старшина Никифор Моисеевич татар в твою усадьбу при-
вёл, о нашем прибытии татарам донёс…

– Да он от принесённой вами неминуемой гибели немину-
емой город спасти хотел…

– Тебя опередил, Иван Фёдорович? Ты нас ещё вчера
на вече решил татарам выдать? – спросил князь. – Получил
уже свои тридцать серебряников?

– Как ты подумать такое мог, Юрий Ярославич? За кого
меня держишь, за Иуду? Меня татары тоже повязали.

– Да, верно, твой Никифор и тебя татарам выдал, что
ты с ним не поделил? Посадничество? Иль обидел ненароком
честного купеческого старшину? – Юрий повернулся к по-
саднику, приблизился, взглянул прямо в глаза. – Да пойми
ты, мил человек, что беда пришла на землю нашу страшная,
море безбрежное горя принесла, и вот она к твоему городу
пришла, выбор сделать пора – за землю Русскую постоять,
иль, как твой Никифор, Иудой последним стать.

124

– Ответь мне, Иван Фёдорович, – снова вмешался в разго-
вор сотский. – Для кого в твоём городе запасов, сена без чис-
ла, для кого оружие, камнемёты, кони запасные заготовлены?

– Князь-батюшка Ярослав Всеволодич запасы велел хра-
нить, так, на крайний случай.

– Не юли, посадник, ужом на сковородке не крутись, –
взял князь за грудки Ивана Фёдоровича. – Ведь знал, что для
татар всё заготовлено, и не одну сотню их, окаянных в город
запустил…

– Но тебя, князь, татарам выдавать и не мыслил…
– И нашим и вашим хотел услужить? Не выйдет! Пора ре-
шать с кем ты. Новоторы, похоже, уже решили.
К звону била присоединился тревожный звон монастыр-
ских колоколов.
«Сколько же людей в Новоторге собралось, за городски-
ми стенами надёжное убежище нашли, жизни свои уберечь
хотят, – оглядывал князь Юрий огромную толпу людей, со-
бравшуюся на вечевую площадь у монастыря. – На вече все
пришли – и горожане, и крестьяне из окрестных сёл, и нов-
городская дружина Глеба Борисовича, и сотский Ивор с при-
соединившейся полусотней смольнян, пропущенной всё-та-
ки в город. Жаль, нет Яволода с большей частью дружины,
но кому попридержать неумолимо приближающегося к го-
роду неприятеля? А старшина купеческий Никифор Моисе-
евич всё соловьём разливается про послушание воле князя
Ярослава Всеволодича, покорившегося ради спасения земли
Русской татарской силе непобедимой, о надобности выдать
зачинщиков мятежа татарам и на коленях просить татарско-
го хана о прощении. Посадник не прерывает, только о чём-то
шепчется с Глебом Борисовичем да с Якимом Влоунковичем.
Зато сколько одобрительных выкликов во время старшин-
ской речи со стороны «лучших» людей – купцов да крепких
ремесленников: надеются богатеи, что и от татар откупятся.
Правильно говорят, богатым все люди друзья, но ещё вернее
слова, что всем угождать – зло».
– Давайте, люди добрые, справимся у гостя нашего незва-
ного, беглого княжича Юрия Ярославича, чего его принесло

125

на нашу погибель в славный город Новоторг? – продолжал
Никифор. – В Твери княжич побывал, и где город Тверь сей-
час? Кабы княжич Юрий не возмутил жителей Твери супро-
тив татар, то миром бы разошлись тверичане с татарами…

– Поди, прочь, Иуда, татарский прихвостень! – воевода
Глеб Борисович ударом сапога под необъёмный зад сбросил
с помоста Никифора Моисеевича. – Хватит ему тень на пле-
тень наводить, князя Юрия позорить! Пусть князь своё слово
скажет!

Князь Юрий растерянно огляделся по сторонам: потерян-
но посмотрел посадник Иван, радостно загудели новгород-
ские ратники да смольняне, тревожно загудели новоторжцы.
Вспомнились беседы духовного наставника отца Кирилла,
ныне Ростовского епископа: конец каждого дела обдумай
перед началом. «Конец-то дела ясен, почти неминуемая ги-
бель, – усмехнулся князь: Спасти может только чудо, а чуда
не будет, брат Александр, вернее, его новгородцы, не пойдут
супротив воли князя Ярослава Всеволодича. Не было бы
меня в той битве на реке Омовже памятной многим новго-
родцам – не поддержали бы меня Глеб Борисович и его дру-
жина. Но иного пути нет». Князь вышел вперёд, и под одо-
брительный людской гул трижды поклонился:

– Люди добрые, беда великая пришла на нашу землю. Нес-
метная татарская рать разорила уже стольные города Рязань
и Владимир, сожжены десятки, если не сотни таких городов,
как Тверь и Торжок! В далёких ситских лесах собирает силы
для решающей битвы с ворогами Великий Владимирский
князь Юрий Всеволодич!

– А батюшка твой, князь Ярослав Всеволодич на татар-
скую сторону перешел! И брат твой Александр… – прокри-
чал кто-то из кучки «лучших» людей. Но смолк, сбитый с ног
кулаком Михаила Моисеевича. И родные братья не всегда
одну думу думают.

– Не мне судить отца моего, Великого князя Ярослава!
И не надо спешить брата моего Александра осуждать, – от-
ветил печально князь Юрий. – Хочу полагать, что поступки
князя Ярослава Всеволодича только уловка, чтоб обмануть
татар. Время покажет… Но мы собрались здесь не осуждать

126

моего отца, да простит его всемогущий Господь! – тут Юрий
возвысил голос. – Новоторы, новгородцы! Пришло время
сделать свой выбор, может страшный выбор! Иль, как трус-
ливые Иуды, спасая свои жизни, предать своих братьев, со-
хранить для подступающего к стенам города татарского
войска несметные запасы оружия, еды, сена для лошадей,
предать своих братьев русичей, обрести их на неминуемую
гибель, да и выдать меня и моих товарищей врагу. Или вы-
ступить супротив врага, и может, отдать свои жизни за зем-
лю Русскую, за други своя! Как отдают уже смольняне с во-
еводой Яволодом, удерживающие в неравной схватке татар
на подступах к городу.

– Что нам Смоленск, он далёче. Разве Господин Великий
Новгород не поддержит нас супротив татар? – раздался глас
из толпы.

– За весь Новгород я сейчас поручиться не могу, но дру-
жина новгородская, со мной в ваш город прибывшая, кня-
зя Юрия Ярославича поддержит! – прокричал Глеб Борисо-
вич. – А в Новгород, к князю Александру гонцов отправим,
неужто он не выступит с единоутробным братом заодно?

Вече напряжённо замолчало. Ох, не просто принять вер-
ное решение. Жизнь-то у человека одна, каждому пожить
охота. Выступил из толпы только один дед, седой как лунь,
прихрамывая, подошёл к помосту.

– Куда ты идёшь, дедушка? С татарами сражаться? – про-
кричали из толпы «лучших» людей. – С бабкой тебе воевать
иль с козой! А ты вылез, внуков позоришь…

Дед огляделся по сторонам, презрительно махнул рукой
в сторону смеющихся богатеев, прослезился, потом молвил:

– Сынки, звать меня… Да не важно как… Стыдно мне
за вас, сынки, ой стыдно! Сражу я хоть одного татарина
в битве – не ведаю… но вот с честью умереть за землю Рус-
скую – сумею!

Толпа загудела, потом замолчала. Вдруг со стороны узкой
улочки к вечевому помосту пробился плюгавенький, едва
стоящий на ногах мужичонка, орущий во весь голос: «Люди
добрые, не выдавайте! Спасите от татарского грабежу!».

127

Князь Юрий услышал, как посадник чертыхнулся, что опять
гончар Ивашка спьяну шумит, но повелел пропустить на по-
мост. Ивашка, шатаясь, поднялся на помост, упал на колени,
и, захлёбываясь слезами, заплакал:

– Люди добрые, вы же знаете, кобылица у меня есть, ей-Бо-
гу есть, молодая и очень-очень тучная, и вчерась повёл я её
к реке на водопой…

– Ну, есть у тебя кобылица, знаешь, ну, очень тучная, что
она лопнула, воды опившись? – прервал гончара посадник.

– Да что ты, Иван Фёдорович, вразуметь не можешь, о чём
я говорю! Есть, говорю, у меня белая кобылица, и повёл её
я на водопой…

– Жену иль кобылицу? – прокричал чей-то весёлый голос
из толпы.

– Да кобылицу, а нету у меня жены… Повёл я кобылицу
на водопой…

Посадник повернулся было к вечевым приставам пове-
леть выгнать Ивашку с помоста, но князь Юрий остановил
его. И не пожалел.

– И там мою молодую тучную белую кобылицу отобрали
злые татары, а меня плетьми отходили…

– Так чего же ты, Ивашка, с вечера ко мне не пришёл? –
с улыбкой вопросил гончара посадник.

– Так выпил я вчерась с горя и обиды, кобылицу жалко
очень, не дошёл до тебя, Иван Фёдорович…

– И молодую, и белую, и тучную! – возник всё тот же ве-
сёлый голос из толпы. – Мне бы жёнушку такую! Я б за такую
кралю и супротив татар постоял!

Толпа уже весело загудела. Посадник растерянно посмо-
трел на улыбающегося князя Юрия. Князь вновь обратился
к толпе:

– Новоторы, ответьте-ка мне, а что такое для каждого
из вас – Родная земля? Для бедного Ивашки – так она белая
и тучная кобылица, для кого-то молодая жена, дети малые,
для другого богатый двор, добром доверху набитый, а ко-
му-то Родная земля – её просторы, леса реки и озёра, богатые
города да села, счастье людское! И на всё это посягнул злой
татарин, он хочет от каждого из вас отнять самое дорогое,

128

как от гончара Ивашки отняли его молодую кобылицу, без
которой нет у Ивашки жизни. Решайте, люди добрые, что
делать? Отдадим, как Ивашкину кобылицу, свою честь и со-
весть, предадим своих братьев?

– Княже, а ты уверен, что победим мы врага, отстоим свой
город? – прокричали из толпы.

– Один всемогущий Господь только ведает – защитим
мы свой город, иль погибнем, так что решать вам, люди до-
брые. Кто захочет вместе со мной и дружиной новгородской
и смоленской выступить супротив войска татарского? При-
му с радостью, и если сложится так, то ныне мы умрём за
христиан и очистимся от грехов наших, и Господь вменит
нашу кровь с кровью святых мучеников. А коль кто не видит
в себе силы или смелости, осуждать я не вправе, и насильно
удерживать не буду, слово даю!

Люди вокруг помоста ненадолго замолчали, «лучшие»
люди зашептались и, медленно опустив головы, поспешили
с вечевой площади. Первым поторопился Никифор Моисее-
вич.

– Коль так дело пойдёт, то одни в городе останемся, – рас-
терянно обратился Иван Федорович к князю Юрию.

– Ты же посадник, людьми выбранный, верят они тебе,
а ты молчишь, – ответил князь.

– Следует дважды слушать, а один раз сказать, – отве-
тил посадник и повелел ударить в било. – Прости князь, что
не поддержал тебя сразу, знаешь, дело, на которое ты нас тол-
каешь…

Тут на помост одним прыжком вскочил Михаил Моисее-
вич, сорвал с головы шапки и закричал:

– Новоторы, братья мои, не знаю, как вы, а я с князем пой-
ду! Страшно? А война без мёртвых не бывает! Враг силён?
Да, силён! Князь Ярослав Всеволодич предал нас? Предал!
Придёт ли на помощь Господин Великий Новгород? Вилами
на воде писано! Там те же богатеи, как и мой братец Ники-
фор, заправляют, с татарами, да и с немцем общий язык всег-
да найдут, и князя Александра удержать от посылки помощи
нам смогут. Люди добрые, но ведь имя и слава дороже чело-
веку, чем жизнь и богатства! За семьи свои боязно? Так из го-

129

рода детей наших и жён в леса дремучие спрячем, в места
потаённые, куда татарам никак не добраться!

– Доспехов и оружия воинского, камнемётов для татар
у стен города не меряно заготовлено, – прервал Михаила
Моисеевича посадник Иван. – Так мы всё это по назначению
супротив татар и обратим, а стога сена сожжём, чтоб не кор-
мить татарских коней, а с князем Юрием Ярославичем ряд
заключим, первым князем на стол новоторский посадим!
А Михаила Моисеевича купеческим старшиной заместо его
подлого братца назначим. Согласны?

– Согласны! Согласны! Слава нашему князю Юрию Ярос-
лавичу! – одобряюще зашлась криками толпа.

И вот уже на помосте возник игумен Борисоглебского мо-
настыря с золотым крестом в руках, и князь Юрий на коле-
нях, под звуки клятвы: «Благословление от игумена Борисо-
глебского, поклон от посадника Ивана, и от всех старейших,
и от всех меньших, и от всего Новоторга к господину князю
Георгию. На сём, княже, целуй крест ко всему Новоторгу…»
трижды прикладывается к кресту под крики «Слава нашему
князю!».

– Новоторы! Благодарю Вас за доверие, клятвы своей
до смерти верен буду! – со слезами на глазах ответил Юрий. –
Простите только, друзья, что нет времени для праздничного
застолья, город к обороне готовить надобно! Всем разбиться
по своим сотням, все повозы с оружием, едой да зерном до-
ставить на вечевую площадь, лошадей раздать для вывоза се-
мей из города. Отобрать только те камнемёты и пороки, что
для обороны использовать пригодно, остальные сжечь. Коп-
ны сена не трогать, я для них другое применение придумал.
К заходу солнца жду всех сотских и старшин на совет на двор
посадника!

Распустив людей и спустившись с вечевого помоста, но-
вый князь Новоторжский Юрий оказался в окружении по-
садника Ивана, боярина Глеба Борисовича, нового старшины
Михаила Моисеевича, сотского Ивора, Якима Влоунковича.

– Друзья, вечером на совете встретимся, – начал князь, –
а сейчас – не обессудьте: Глебу Борисовичу необходимо про-

130

следить за доставкой повозов с оружием и едой за городские
стены, разобраться с пороками и камнемётами. Михаилу Мо-
исеевичу надобно проследить, чтобы все крепостные валы
и деревянные стены были обильно политы водой («Понял
я наконец, – радостно улыбнулся новый купеческий стар-
шина, – каково татарам будет влезать на ледяной вал!»). Ты,
Яким Влоункович, проследи, чтоб всё сено с повозов и стогов
было свалено в ров и ручей, огибающие городские валы…

– Чтоб татарам проще было к стенам подобраться? – недо-
уменно спросил Яким Влоункович.

– Что б зажечь сено в нужный момент, – успокоил Якима
сотский Ивор.

– Вот ты Якиму Влоунковичу и поможешь, – обратился к
сотскому князь, – а заодно пошлёшь гонцов к Яволоду и сот-
ню новгородцев, чтоб хоть на полдня завтра татар подзадер-
жать.

Ивор согласно кивнул.
Князь повернулся к посаднику:
– А тебе, друг мой, предстоит распределить доспехи и ору-
жие среди новоторов, а поутру со мной вместе мы их по сте-
нам и валам расставим. А пока, Иван Фёдорович, отведи-ка
меня до двора боярина Фёдора Яруновича.
– Да сожгли весь двор, знаешь, нечего смотреть…
– Всё равно отведи.
До двора Фёдора Яруновича дошли быстро. Посадник был
прав – глядеть было не на что: боярский терем догорал, все
амбары были разграблены, тела изрубленных татар и бояр-
ских слуг грузили на телеги.
Князь Юрий взглянул на Ивана Фёдоровича, тот виновато
развёл руками:
– Народ, знаешь, в гневе не удержишь, пожечь да погра-
бить все любят. Татар всех порубили, но боярышню с дочкой
не трогали, знаешь, новоторы – не зверье лютое. Но угорела
семья боярина в терема от дыма, знаешь, в горячке боя про
них и позабыли. Когда опомнились, то уже бездыханными
из терема во двор вынесли. Вот там, у колодца, и положили,
знаешь, упокой Господь их невинные души.

131

Юрий Ярославич подошёл к телам, прикрыл своим пла-
щом.

– Ты знал их, княже? – спросил посадник.
– Боярин Фёдор был моим пестуном с юных лет. Забо-
тился обо мне, наставлял во всех делах воинских. Сколько
раз у него и в Новгороде, да и Новоторге гостевал, с дочкой
играл.
– Не поискать ли виновных?
– Ты ещё и видоков1 поищи! Не время, да и зачем уже…
– Юрий с досадой махнул рукой. – Боярин Фёдор татарам
служил, чтоб семью от гибели спасти. Вот эти два оберега он
у татар вымолил, – князь вынул и показал посаднику две зо-
лочёные пайцзы, – чаял, что так убережёт супругу любимую
с дочкой от татарских сабель…
– Татар с сотским Петром в усадьбу свою новоторжскую
направив, знаешь, сам погубил их, княже…
– Отец Фёдора, воевода Ярун, от татарских стрел смерть
встретил, семья боярина чрез татар погибель нашла, и са-
мому Фёдору Яруновичу не уйти от злой судьбы… – князь
немного помолчал, потом спросил: – А где сотский Пётр?
– Не довели до поруба, – посадник понурил голову, – в тол-
пе растерзали.
– Жаль, я бы его сам казнить велел, но рассказать мог сот-
ский много о вражьих замыслах…
– Сделанного не возвернёшь, княже, знаешь...

20 февраля
Тверь

Стремительным соколом промчался джихангир2 Бату-хан,
сопровождаемый сотней верных телохранителей, по узким
полусгоревшим тверским улочкам к посадничему дому.
Спешил повелитель татар, а как ему было не спешить, коль
дошла до него злая весть о смертельном ранении его настав-

1. Видок – свидетель.
2. Джигангир – предводитель похода у монголо-татар.

132

ника – великого и непобедимого Субудая-Багатура! Молни-
ей влетел в терем, телохранители едва успели открыть двери.
И радостно остановился, увидев своего полководца живым,
сидящим за столом с забинтованной ногой, окружённого
своими нойонами. Субудай привстал, жестом руки отослал
своих нойонов прочь, и, опираясь на посох, почтительно
двинулся навстречу Бату-хану.

– Рад, что вести о твоей смерти, мой учитель, оказались,
хвала Великому небу, преувеличены, – весело произнёс хан, –
правда, я повелел казнить гонца, принесшего мне весть о тво-
ей ране.

– И правильно сделал, мой повелитель, я не посылал нико-
го к тебе. И не ранили меня, а деревом, подрубленным на лес-
ной дороге, оглушили и повредили ногу…

– Гонец был от моего двоюродного «братца» Гуюк-хана, и с
его слов, тебя ранили, мой верный Субудай, у стен Новоторга,
и если бы я случаем не встретил сотню твоих нукеров, то…

– Угодил бы прямо под стрелы русичей, перекрывших
пути на город… Прости, мой повелитель, боюсь что неладно
будет с Новоторгом.

– Кто сможет победить твоих непобедимых багатуров,
мой великий полководец? Растеряны и испуганы все русские
князья, куда им против нас. Отдохни, залечи раны, поделись
славой с молодыми.

– Победить не сможет, – довольно ухмыльнулся Субу-
дай-Багатур, – но помешать, опасаюсь, сможет попытаться.
Тревожит меня, повелитель, один молодой русский князь…

– Ещё один Джелал-ал-дин1? Откуда?
– Юрий, сын нашего друга князя Ярослава, и я желаю за-
получить его голову…
Двери со скрипом приоткрылись, и на пороге возникла
необъятная туша хана Гуюка, зазвучала его полная пренебре-
жения речь:
– Всё медлите, презренный сын Джучи и некогда вели-
кий Субудай. Не понимаю, как мой величайший отец, вели-

1. Джелал-ал-дин – сын хорезмийского султана, долгое время противостоящий превосхо-
дящим армиям Чингисхана.

133

кий каган Угэдэй мог позволить вам, недостойным, повести
наши тумены в великий поход. Вы, трусливо прохлаждаетесь
в жалком закутке, а меня, хвала Великому небу, известили,
что ничтожные отряды русичей разгромили нукеров само-
го Субудая. Я повелел моим непобедимым багатурам смести
с лица земли презренные толпы врагов, и весть о моей вели-
кой победе быстрой молнией долетит до далёкого Каракору-
ма1!

– Не смею становиться на твоём пути, – склонив голову,
ответил Гуюку Субудай.

Бату-хан сперва недоуменно посмотрел на старого воите-
ля, потом отвернувшись, довольно ухмыльнулся.

– Знайте, что большую долю добычи, захваченной моими
непобедимыми воинами, я отошлю моему великому отцу! –
не встретив ожидаемого противодействия, спесиво продол-
жил хан Гуюк.

Бату-хан согласно кивнул.
Субудай-Багатур вдруг почтительно спросил у направив-
шегося к дверям Гуюк-хану:
– А не скажет ли нам достойный сын великого Угэдэя,
в чём заключается высшая радость и наслаждение для мужа?
– В чём? Зачем тебе это знать, жалкий старик! Да, счастье –
это когда, надев богатые одежды, оседлав быстрого скакуна,
выпускать сизых соколов на бурых журавлей, и смотреть, как
они ударами когтей сбивают журавлей в воздухе, и хватают,
и хватают их!!!
Презрительный смех удаляющегося Гуюк-хана ещё долго
слышался в переходах терема.
Бату-хан улыбнулся Субудай-Багатуру:
– Я помню, наставник, слова моего величайшего деда
Чингис-хана: «величайшее наслаждение и удовольствие для
мужа состоит в том, чтобы подавить возмутившегося и по-
бедить врага, вырвать его с корнем и захватить всё, что он
имеет; заставить его жён рыдать и обливаться слезами, осед-
лать его быстроногих скакунов, превратить животы его пре-
красных супруг и дочерей в ночное платье и подстилку для

1. Каракорум – столица монгольской империи.

134

сна, целовать и сосать их губы и груди!». И ещё, мой дорогой
учитель, я понял, что ты решил поймать двух журавлей од-
ним кречетом.

– Повелитель, не называй презренного и глупого стервят-
ника Гуюк-хана кречетом…

– Коль мой брат Гуюк захватит Новоторг и привезёт мне
голову молодого князя Юрия, то он избавит нас от опасного
недруга, завоюя не много славы, а коль нет, то русичи собьют
с него высокомерие и гордыню. И тогда я смогу спокойно ото-
слать моего презренного соперника, сколько раз желавшего
мне смерти, к его отцу Угэдэю, и никто не посмеет попрек-
нуть меня, что я нарушил волю моего деда, великого и не-
победимого Чингис-хана, который говорил, что мы должны
быть стрелами в одном колчане, пальцами одной руки! А го-
родок русичей ты все равно захватишь, и голову твоего врага
нам принесут на золотом блюде.

Субудай довольно улыбнулся:
– Ты, как всегда прав, мой повелитель, но мы выступим
незамедлительно поутру, ибо Великое небо говорит мне, что
твоего неразумного брата Гуюка не ждёт великая победа.

Новоторг
Завершался короткий зимний день. Последние лучи так
торопящегося к закату солнца замедлились и кровавым
огнём заиграли на золоченых куполах Борисоглебского мо-
настыря. Князь Юрий, стоящий на заборале крепостной
стены, впервые за день перевёл дух, перекрестился. Потом
обернулся к стоящим поодаль воеводе Яволоду Игоревичу,
посаднику Ивану Фёдоровичу, удовлетворёно произнёс:
– Хвала пресвятой Богородице, успели. Теперь надо до-
ждаться сотню Ивора с Тверского тракта.
– Дождёмся, княже, дождёмся. – успокоил Яволод. Немно-
го помолчал, и с досадой добавил. – А мы чуть было не уго-
монили самого Субудая, деревом, заранее подрубленным,
с коня свалили, а добраться не смогли, неплохи у татарского
полководца телохранители, сразу щитами прикрыли и увез-

135

ли. Думали – всё отбились, да куда там! Примчался какой-то
другой татарский хан со своими полками. Толстенный, весь
в золоте, орёт так, что за поприще слышно, бешеный и бе-
столковый, ратников своих не жалеет, гонит на наши зава-
лы. Дурны его татары, напролом прут! Сколько мы недругов
положили, без числа, вал из тел выше человеческого роста
образовался! А ихний хан держится поодаль, шкуру свою бе-
режёт, так поодаль, что даже Евпатий из своего самострела
не достал бы. Не сам ли Батый?

– Не похоже, друг Яволод, с таким воеводой, как твой тол-
стый хан, татары бы дальше Рязани не прошли. А вот и Ивор
с отрядом возвращается, – князь Юрий указал на небольшую
группу всадников, выехавших из темнеющего вдали бора
и спешащих к городским воротам.

– Немного из его сотни уцелело, не более трети, – печально
молвил Яволод, – да и со мной с девяносто оружников всего
возвернулось. Ивора я оставлять одного не хотел, но он убе-
дил меня, что ещё татар попридержать надобно, что ратники
у него отдохнувшие, в бой рвутся…

– Людей жаль, но полегли они не напрасно, успели мы
к встрече недругов приготовиться, – вмешался посадник. –
Семьи свои в леса дальние спрятать успели, и часть табунов,
и стад скота, и отца Иннокентия, как ты велел, княже, к кня-
зю Юрию Всеволодичу в стан его на реке Сить отправить
успели.

– Тревожно мне, друзья, вдруг до крёстного мой первый
гонец не доберётся, татарские сторожи повсюду рыска-
ют. Отец Иннокентий понадёжнее – коль и в Твери уцелел,
до Новоторга тайными тропами добрался, то и даст Господь
ему цели достигнуть, – князь Юрий улыбнулся, потом озабо-
ченно молвил: – Несколько сот жителей окрестных сёл толь-
ко к вечеру укрылись за новоторжскими стенами, не успели
попрятаться в лесах.

– Отобьемся от татар, знаешь, не смогут они крепость
нашу долго осаждать, прокорм да запас им не весь достал-
ся… – с надеждой произнёс Иван Фёдорович.

– Твоими молитвами, посадник, но боюсь, что не отступит
враг без осады, – бросил Яволод.

136

Медленно и неспешно исполинский саврасый жеребец вы-
вез необъёмного Гуюк-хана на высокий холм у темного бора.
За ханской спиной почтительно скучились нойоны, чуть по-
одаль выстроились многочисленные сотни. А впереди раски-
нулись высокие валы и бревенчатые стены Новоторга.

– Не надобно спешить, великий хан, – почтительно об-
ратился к Гуюку тысячник Тудан. – Крепость русичей силь-
на, слабые места хорошо бы разведать, камнемёты подвез-
ти. Да и передохнуть надобно нашим нукерам, третий день
в сёдлах…

– Что ты несёшь, трусливый шакал! Забыл, что от «сытой
собаки охоты нет1»? Где ты видишь крепость? Я вижу лишь
жалкий городишко! – разъярился хан Гуюк. – Камнемётов,
таранов захотел, да здесь нас и ждали камнемёты… Поди
прочь с глаз моих.

Тысячник Тудан, почтительно склонив голову, отъехал
прочь. «Хвала Великому небу, не моим нукерам первым лезть
на городские стены, – довольно подумал Тудан, – вот мой
анда2 тысячник Карабалук волею нашего хана бросил поу-
тру свои сотни прямо на завалы русичей, под меткие русские
стрелы, и где половина его отряда? А сам Карабалук, заполу-
чив удар копьём в живот, точно не доживёт до утра».

– Трусы, подлые свиньи, предложите ещё осаждать этот
несчастный городок! Тысячник Шихмет, изготовлены и до-
ставлены ли длинные лестницы из обоза? И тараны изго-
товлены? – Гуюк торжествующе ухмыльнулся, услышав ут-
вердительный ответ. – Чем я не джихангир? Темнеет? Будете
сражаться при свете горящих стен русского города. Захва-
ченную добычу сложить у моих ног! Вперёд! Да поможет нам
Великое небо!

– Татарские воеводы своё дело знают, даже лестницы успе-
ли заготовить, пороки напротив ворот установили, нападав-
ших прикрывают сотни стрельцов, а стрельцы прикрыты
огромными щитами, сплетёнными из веток. – Князь озабо-
ченно повернулся к воеводе Яволоду. – Вели ратникам под

1. Персидская пословица.
2. Анда – побратим (монг.)

137

вражьи стрелы сдуру не высовываться. Сено во рвах под-
жечь только тогда, когда бóльшая часть татар будет по нашу
сторону рва.

– Не боись, княже, – успокоил Яволод Юрия Ярослави-
ча, – встретим татар, как подобает! И гонцов к брату твоему
Александру в Новгород вовремя отправили, ещё поутру, на-
деюсь, поспеют…

– Двинулись, двинулись татары на приступ, – тихо про-
шептал князь. – Пора бочки деревянные поджигать, камне-
мёты для стрельбы изготовить.

Гуюк-хан с удовлетворением глядел на стройные ряды
своих воинов, приближавшихся к валу и городским стенам.
«Сейчас перейдут через неглубокий ров, вскарабкаются на
вал, приставят лестницы к стенам, и кто сможет остановить
моих непобедимых багатуров? – самодовольно рассуждал
про себя хан. – Ленивы русичи, даже ров поленились глу-
бокий вырыть. А сколько добычи после штурма доставят
к моим ногам! Всё заберу себе! И половину отошлю отцу
в Каракорум, ни с кем больше не поделюсь». Гуюк лениво
взмахнул царственной рукой, рои горящих стрел устреми-
лись в сторону деревянных стен, сейчас всё запылает язы-
ками пламени. Но почему не вспыхнули стены и заборалы
крепости русичей, почему нукеры не могут забраться на вал,
скатываются, вернее, скользят и, не сумев добраться до стен,
толпятся у основания вала, как мишени?

– О, Великое небо! Русичи додумались облить валы и сте-
ны водой! – растерянно вскричал тысячник Шихмет. – Пове-
литель, дозволь отойти…

– Презренный трус, пусть саблями и ножами долбят сту-
пени на валу! – заорал взбешённый хан. – Вперёд, только
вперёд!

Гаюк-хан с содроганием увидел, как на скопища его вои-
нов, скучившихся у основания вала, на тараны, с трудом дви-
гающиеся к городским воротам, с крепостных стен хлынул
ливень стрел, посыпались камни, брёвна, полетели горящие
бочки, без промаха разящие его непобедимых багатуров.
Сразу же огнённым кольцом вспыхнул крепостной ров, за-

138

полненный сотнями нападавших, лестницами. От огня обру-
шились мосты, ведущие к городским воротам, погребя так
и не добравшиеся до ворот тараны.

Всё было кончено! Гуюк в ужасе схватился за голову, на-
блюдая, как немногие уцелевшие из его атакующих воинов
застыли перед пылающим рвом, оказавшимся заполненны-
ми ветками и сеном. Чем теперь накормить отощавших ска-
кунов его тумена?

– Вели трубить отход, Гуюк-хан, – тихо зазвучал голос не-
заметно приблизившегося Субудай–Багатура. – Твоим нуке-
рам не преодолеть сегодня городским стен.

– Большой погребальный костёр будет зажжён завтра!
Что мы сообщим великому кагану Угэдэю? О чём мне го-
ворить с Великим небом сегодня? Что скажут мне боги? –
Гуюк узнал печальный голос Бату-хана. – Брат мой, Гуюк,
ты помнишь, что гласит Яса непобедимого Чингис-хана
про полководца, который совершит только промах, а не не-
удачу, как ты? Ты не смог преодолеть нетерпения и послал
своих воинов, как муравьёв ползти на обледенелые валы
и стены русской крепости, по глупости потерял сотни сво-
их воинов! Какая кара тебе грозит? Золота взять или твою
голову снять?

– Золота, золота возьми, не предавай смерти, – запоми-
нающимся от страха голосом выговорил Гуюк-хан, потом,
свалившись с коня, повалился к копытам белоснежного ска-
куна Бату-хана, заголосил, – Джихангир, не казни, пощади!
Я же брат тебе.

– Великое небо скажет мне, как поступить с тобой, брат…
***

– Слава князю, слава князю! Победа! – ликующие крики
защитников зазвучали на новоторжских башнях и заборалах.

– Сколько татар положили, княже, остальные ей Богу от-
ступят и уйдут! – радостно закричал посадник. – Уже к отхо-
ду трубят, всё, отбились!

– Сегодня-то мы отстояли наш город, – вглядываясь
вдаль, ответил князь. – Но, кто, если не Субудай, вон тот щу-

139

пленький старикашка, и что за сверкающий золотом доспеха
всадник под многохвостным бунчуком?

– Господь всемогущий, неужто наиглавнейшего татарско-
го хана Батыя принесло? – радостно перекрестился Яволод
Игоревич. – Славно-то как!

– Чего славного? Да ты что, воевода, с какой радости опо-
лоумел, знаешь? – растерянно вымолвил посадник. – Поги-
бель пришла к нам неминуемая, ой, не видать мне женушки
любимой да малых детушек.

– Не боись, Иван Фёдорович, выдюжим! – князь Юрий
приобнял растерявшегося посадника, – прав воевода, ой как
прав. Да пойми ты, мил человек, что мы на хвост огромной
татарской змее наступили, и крепко придавили.

– О чём ты, княже? – вопросил посадник. – От змей, зна-
ешь, спасаться надо!

– Ну, ты, Иван Фёдорович, точно, как наша Марфа заго-
ворил! – засмеялся князь Юрий. – Великие татарские силы
сбираются у нашего города. Думали окаянные, что отъедят-
ся, отдохнут, заготовленным сеном коней откормят, и с но-
выми силами на русские земли двинутся, ан, нет, обломи-
лось! Без пороков и камнемётов им нашу крепость изгоном
не взять, тараны, что с собой привезли, сам видишь, во рву
догорают. Обложат нас, чего бояться, с голоду не помрём,
погреба запасами переполнены! А каково татарам свою рать
несметную прокормить? Изменщики рады бы подбросить
татарам и еды, и сена, и пороков, да где им всё это сразу же
взять? Не одну неделю заготавливать надо! Время мы выи-
грали, время! Весна уже на носу, распутица грядёт, татар-
ским воеводам пора и об обратной дороге в степи подумать
надо.

– А у меня младшая сестра в Полоцке замужем, знаешь,
сын в Торопце, выходит, что до них татарину не добраться? –
чуть улыбнулся посадник.

– Коль ты крепость татарскому хану поутру не сдашь, то
не дойти дотуда татарину, – рассмеялся князь Юрий. – Вели,
Иван Фёдорович, защитников накормить, мёдом хмельным
напоить, но не слишком, не дай Бог, татары на новый при-
ступ пойдут.

140

– Да куда татарину, не один день раны зализывать будет! –
радостно прокричал поспешающий прочь посадник.

Князь Юрий вгляделся вдаль: всё больше и больше ко-
стров вспыхивало в татарских станах, раскинувшихся во-
круг стен городка Новоторг. Подошли, наконец, воевода Глеб
и сотский Ивор.

– Татар без числа положили, теперь точно прочь уйдут! –
радостно произнёс сотский.

– Не отступят татары, сынок, не отступят. Только злее бу-
дут, – молвил Яволод. – От пленных узнали, что разбили мы
войско Батыева брата – хана не то Гуяка, не то Гаяка. А ныне
под наши стены сам Батый и его верный пёс Субудай при-
шли.

– Осаждать они нас будут! – сказал князь Юрий. – И не
уйдут, пока не захватят наш город.

– Зачем, княже? – спросил Ивор. – Ведь освободить нас
должны! Не разгромлены ещё полки князя Юрия Всеволоди-
ча. Да и новгородцы подсобить должны.

– Молиться я готов за грядущую победу моего дяди Юрия
Владимирского над татарами, но боюсь…

– Да скажи просто, княже, – прервал князя Яволод, – не-
важный полководец Великий князь Юрий Всеволодич, всё
выгадывает да просчитывает, рязанцам не подсобил, свой
стольный город оборонять сыновьям неопытным оставил.
Понимаешь теперь, почто за твоей головой Субудай охотит-
ся, а не за головой твоего дяденьки…

– Да что мыслями по древу все тут растекаетесь, – прервал
разговор Глеб Борисович. – В первых, врага мы отразили, та-
тары нас не оставят в покое, не отступят от городских стен,
это два, и, если и умрём мы сегодня, то с голоду – с раннего
утра крошки во рту не держал, а посадник гонцов неодно-
кратно посылал, приглашая в свою усадьбу откушать, это
три! Ратников я на башнях оставил за татарами следить, бес-
покоиться не надобно. Время войне, время и честному пиру!

141

21 февраля
– Говори, мой наставник, – Бату-хан повернулся к Субу-
дай-Багатуру, огляделся вокруг. В шатре все замолчали. Даже
сидевший сейчас тише воды и ниже травы Гуюк-хан, не гово-
ря уже о почтительно склонивших голову нойонах.
– Город окружить двойной стеной частокола! Чтоб ни
мыши не проползти, ни птице не пролететь, – скрипучему
голосу великого воителя внимали в застывшей тишине. –
Шихмет и Тудан, велю вам со своими нукерами обыскать
все окрестности, всех, кого найдёте, доставить к нашему ста-
ну! Доставить всех пленных. Найти спрятанные запасы еды
и сена.
– Предложить осаждённым сдаться, – заговорил было Гу-
юк-хан, но замолк под тяжёлым взглядом Бату-хана.
– Никаких переговоров с осаждёнными русичами, – про-
должал Субудай, – они выступили супротив воли Великого
неба, их удел – смерть! Как говорил великий Чингис-хан: «те,
кто от дерзостного богатства славы и величания, встретили
меня восстанием и ненавистью, от принятия повиновения
отвратили главы свои, встретили меня супротивно, я всех
их уничтожил с семьями, приспешниками, сродниками и чу-
жаками, да так, что где народу было сто тысяч, и сотни не
осталось!»
Бату-хан утвердительно кивнул. Субудай продолжал:
– Ты, Гуюк-хан, говорил, что охота – главное наслаждение
воина! Пусть твои нукеры устроят лов в окрестных лесах,
всю добычу в наш стан. Послать гонцов в Новгород и к кня-
зю Ярославу – пусть поспешат доставить много еды, сена,
оружия! И побыстрее! Место сбора наших сил у Новоторга –
отменить! Разослать повеление каждому тумену кормиться
самому.
– Да будет так, – тихо молвил Бату-хан, и жестом руки рас-
пустил всех.
– Что делать, мой наставник? Жители этого жалкого го-
родка встали на пути наших великих замыслов, неужто это
остановит наш поход? – обратился хан Бату к Субудаю. –

142

Штурмовать сейчас Новоторг нельзя, ибо я хорошо запом-
нил твои мудрые слова, что смертельно опасно нападать
на воодушевленного успехом врага.

– Не тревожься, мой повелитель, – усмехнулся старый во-
итель, – мы всё равно набросим наш аркан на все окрестные
страны и выйдем к последнему морю. Истинный джихан-
гир всегда превратит каждое поражение в грядущую победу.
Но неудачу потерпел не ты, победоносный, а чванливый пе-
тух Гуюк. Великое Небо поведало нам сегодня – поход слиш-
ком затянулся, а я знаю только об успехах быстрых походов,
и не слышал об успехах затяжных походов. Наша победонос-
ная армия поредела и устала, близится весенняя распутица,
и твоё повеление о возвращение в степи нукеры воспримут
с радостью.

– Но только тогда, когда получу на золотом подносе главу
Владимирского князя Юрия, когда остынет пепел развалин
этого жалкого городишки. И не отход в степи, а поход про-
тив нового врага наполдень. А Полоцк и Смоленск, Чернигов
и другие города мы покорим, но немного позже.

– Узнаю внука Величайшего и Непобедимого! – оскалился
Субудай. – Знай же, повелитель, что слуги нашего друга кня-
зя Ярослава тайными тропами выводят тумен нашего бес-
страшного Бурундая сквозь непроходимые ситские болота
к започивавшим, словно медведь в берлоге, войскам князя
Юрия Владимирского! Славная будет охота!

Бату-хан ухмыльнулся, хлопнул в ладоши, и сразу же пе-
ред ним возник юртаджи1:

– А нет ли среди пленных луноподобных дев? Доставить
немедля.

***
Князь Юрий молился. Он не отбивал низких поклонов,
истово крестясь, а только умолял Пресвятую Богородицу,
нет, не сохранить ему жизнь, а дать силы защитить вверив-
шийся ему город, сохранить жизни доверившимся ему лю-

1. Юртаджи – чиновник в татарской армии, ведающий ханской ставкой, местами лагерей,
передвижением войск и т. д.

143

дям! Князь не засиделся на пиру в честь отражения врага,
он понимал, что Великий пост – не время для пиров, но как
не дозволить своим товарищам хоть и постной пищей от-
праздновать первую победу над врагом. Помолившись,
Юрий оглядел богатое убранство Борисоглебского собора.
Не здесь, под пение певчих и праздничный звон колоколов,
не под ликующие возгласы «Ты наш князь!», а на вечевой
площади среди простых людей он был посажен на стол, став
Новоторжским князем, первым и, может быть, последним.
Но князь Юрий до смерти будет верен своей клятве на ве-
чевом помосте, среди поверивших ему ратников и горожан.

День прошёл, враг отбит, пора хоть немного отдохнуть,
и Юрий поспешил к усадьбе посадника в отведённые ему по-
кои. Князь прошёл через двор, поднялся по лестнице, про-
шёл сквозь сени, не забыв отметить, что стража не спит, и по-
дошёл к двери. И чуть не был сбит с ног бросившейся к нему
на шею Марфой. Девушка обняла князя, целовала, то смея-
лась, то плакала от радости: «Любый, уцелел, слава Господу
уцелел, сокол мой, ненаглядный! Мой ты, только мой, ни та-
тарам, ни полоцкой княжне не отдам…».

«… была у меня невеста, в Торопец на свадьбу спешил,
в какой-то другой, светлой и радостной мирной жизни всё
было… – ещё успел подумать терявший голову от Марфиных
поцелуев князь, вспомнились вдруг слово новгородцев: «го-
ворили, что ты пропал в Твери в какой-то стычке с татарами,
и батюшка твой, брата твоего Александра, сватает уже за по-
лоцкую княжну Александру Брячиславну».

– Марфушка, одумайся, не уцелеть мне в битве, изгоем я
стал в своей семье, отец уже похоронил меня, погибнешь со
мной только! – в последний раз попытался Юрий вырваться
из девичьих объятий.

– Хоть миг, хоть ночь, но с тобой! На смерть вместе пой-
дём! Не жить мне без тебя…

24 февраля
Третий раз со времени отражения натиска татарского вой-
ска взошло солнце над стенами Новоторга. Враг не отошёл. По-

144

всюду дымились бесчисленные костры раскинувшихся вокруг
татарских станов, слышалось ржание коней, пронзительные
крики неведомых здесь досель двугорбых зверей – верблюдов.
Татары не предавались безделью: одни упражнялись в стрель-
бе из лука, вторые устраивали конные поединки, другие соору-
жали что-то из досок и брёвен. Как догадались осаждённые –
тараны и камнемёты. Сотни мужиков, согнанных татарами
с окрестных сёл и деревень, все вкапывали и вкапывали в зем-
лю заострённые колья, высоким частоколом окружая крепость
и со стороны другого берега реки Тиверды, и со стороны ручья,
и вала. Всё это с заборала городской стены наблюдали князь
Юрий, воеводы Глеб и Яволод, посадник Иван.

– Отчего не предлагают условий сдачи? – спросил посад-
ник. – Странно, ведь многим городам предлагали…

– Да не будет уже никаких переговоров, о чём ты, Иван
Фёдорович? – ответил Яволод. – Нам или отбиться, или уме-
реть.

– Отобьемся, уж третий день татары на стены не лезут,
знать, боятся, – натянуто улыбаясь, молвил посадник.

– Как пороки и тараны соорудят, тогда и полезут, – бро-
сил князь и, повернувшись к воеводам, предложил: – А не
поучить ли нам нашим ополченцев мечом махать да копьём
разить? От праздности добра не будет.

– Да третий день ты, княже, со своими воеводами, новото-
рам роздыху не даете, – взмолился посадник.

– Надобно так, дорогой мой посадник Иван, надобно.

Но недолго удалось новоторам помахать мечом, копьём
поразить деревянных чучел в татарских доспехах, постре-
лять из луков. Тревожные крики дозорных вернули всех
на городские стены. С заборал защитники города увидели,
как за сооружённым уже частоколом татары согнали толпы
пленных со связанными за спиной руками. На возвышении
под сенью бунчуков расположились татарские ханы на ко-
нях. Татарские воины отделили от толпы пленных мужчин
и потащили к столбам частокола. Пришло немного времени,
и все отобранные были привязаны к столбам.

– Телами наших братьев прикрываются, окаянные! Где
же наловили столько людей, с полтысячи будет? А до наших

145

семей не добрались? – взволнованно заговорили в толпе. –
Недолго на столбах в лютый мороз братья наши протянут.
А что с оставшимися стариками, бабами, девками да детьми
окаянные творить будут?

Ждать пришлось недолго. Ханы сошли с коней и располо-
жились на расстеленных на снегу коврах, приступили к тра-
пезе. А к толпе направились несколько десятков татар.

– Что делать будут-то? Неужто казнят? – растерянно
молвил посадник.

Пленники заголосили и зарыдали. Татары вырывали
из сгрудившихся рядов без разбора и старика, и девицу,
и малого отрока, ставили на колени, и ловко, одним ударом,
отрубали им головы. Плач и вопли ожидающих своей участи
невинных жертв разнеслось по окрестностям, заглушая смех
и гогот веселящихся татарских вождей.

– Княже, так же после Калки татары посекли всех пленён-
ных ратников, и пировали на костях наших князей, – скрипя
зубами, вымолвил Яволод.

– Жестоки окаянные, не из корысти казнят, одежд и жен-
ских украшений не снимают, нас стращают, – прошептал
князь Юрий и, повернувшись к Яволоду, спросил: – А не вы-
ступить ли сейчас из крепости, ударить по врагу?

– Татары только этого и ждут, княже, сам видишь, сколько
сотен татарских оружников наготове.

– Князюшка, голубчик, недолго наше счастье, – прошепта-
ла, прижавшись к Юрию, поднявшаяся на заборало Марфа. –
Ужели и нас так замучают татары? Нет спасения? Сгинем все?

– Ты ещё бабкину присказку вспомни – обречённая ско-
тинка уже не животинка! – улыбнулся князь Юрий. – Сколь-
ко на днях татар на стены лезли, и где они? Что мы, не ото-
бьемся? – повернувшись к сотскому Ивору, повелел, – Вели
изрядить камнемёты.

– Княже, не достать до вражеского стана, не долетят кам-
ни… – Ивор призадумался, потом ответил. – Впрочем, если
с башен, то достигнут.

– Поспеши, друг мой Ивор, поторопись.

146

Люди на стенах заплакали, заголосили, что татары – нака-
зание нам за грехи наши, кара Божия.

– Нелюди они, а не кара Божия, звери на двух ногах! –
вскричал вдруг посадник. – Хвала Господу, что три дня назад
татар без числа у стен Новоторских положили! Мало поло-
жили! Святое дело татар бить! – Иван Фёдорович упал на ко-
лени. – Люди добрые! Не вините меня, что не сразу супро-
тив татар призвал выступить, всё надеялся, что сговориться
сумеем, угрозу от вас отвезти хотел! Не о чём с недругами
договариваться! Бить их надо смертным боем, пока не сгинут
окаянные с Русской земли!

Бату-хан равнодушно смотрел на новоторжские стены –
оттуда доносился плач и печальные крики русичей. В подстав-
ленную ладонь угодливо вложили ещё одну пиалу с чёрным
кумысом. Джихангир пригубил, оглянулся: Субудай-Багатур
дремал, братец Гуюк поглощал только что сваренную кро-
вяную колбасу – цусан хиам, жадно запивая крепким архи1.
Любимый старший брат Орду, прибывший только под утро
со своим туменом, внимательно оглядывал стены крепости,
даже не бросив взор в сторону всё ещё продолжавшейся каз-
ни. Тысячники застыли в ожидании повелений.

Обезглавили, наконец, последнего русича, вернее девуш-
ку, доставленную юртаджи позапрошлой ночью в ханский
шатёр. «Нежна была кожа, сладки уста, упруги груди, –
вспомнилось Бату-хану, – но царапалась, как дикая кошка.
Покорилась бы – могла бы жить».

– Тишина наступила, не уснёшь, – недовольно проскрипел
Субудай, приоткрыв свой всёвидящий глаз.

– Дорога от Твери до Новоторга расчищена! – доложил
подъехавший тысячник Шихмет.

– Сам видел, расчистили и расширили так, что четыре по-
возки проедут в ряд, – произнёс хан Орду. – К утру дотащат
из Твери изготовленные пленными мастерами камнемёты,
да и округлые камни. Под снегом камней не соберёшь, так
я повелел варить в котлах деревянные чурки, чтоб тяжелее
были.

1. Архи – молочный самогон.

147

– И головы русичей метать в крепость можно, – вмешался
Гуюк-хан, протянув руку за сушёной кониной. – Телами за-
сыпать ров. Или вытопить из трупов жир и поджечь город!

Бату-хан согласно кивнул.
– Мои нукеры жаждут вражьей крови, соколами взлетят
на стены! – вымолвил Орду.
– Не время, дорогой брат, не время, – остановил его Ба-
ту-хан. – Наш брат Гуюк уже необдуманно потерял много
своих нукеров. Торопиться не будем, пусть русичи подождут,
но только под градом камней, ливнем стрел, пусть ожидание
смерти для врага станет страшнее смерти. Дней семь подо-
ждём, за это время верные нам русские князья доставят нам
требуемые еду и сено, и тогда на приступ!
– Окрестные леса, как я заметил, богаты диким зверем,
не устроить ли нам большую охоту? – предложил хан Орду.
– Великий и непобедимый Чингис-хан говорил, что лов
зверей подобает полководцам, – согласился Бату, – него-
же нукерам моего брата Гуюка одним наслаждаться охотой,
пройдёмся облавой, сомкнём кольцо великого лова, и к при-
ступу возвернёмся.
– Я стар для подобных развлечений, – ухмыльнулся Субу-
дай, – для меня лучшая музыка – песнь битвы да журчание
стрел.
– Дождись нас, великий воитель, – рассмеялся Бату-хан, –
да не захвати без нас вражескую крепость.
– Не тревожься, повелитель, я не лишу тебя счастья уви-
деть падение городских стен и смерть презренных врагов!
Раздался вдруг всё усиливающийся свист, и камень разме-
ром с бычью голову упал сразу за спинами татарских нойо-
нов, следующий камень сшиб с коня тысячника Шихмета.
– Прославлен был тысячник, мог стать со временем темни-
ком, – даже не кинув взор на умирающего нойона, неспешно
произнёс Субудай. – Повелитель, русичи затащили несколь-
ко камнемётов на башни.
– Джихангир, не перенести ли нам нашу трапезу чуть по-
далее? – с опаской поглядывая на башни Новоторга, взволно-
ванно предложил хан Гуюк.

148

– Завершился ли наш пир? – с недрогнувшим лицом ос-
ведомился Бату-хан. – Всё ли съедено? Не послать ли ещё
за угощениями?

– Я бы поспешил завершить нашу трапезу, брат, не хоте-
лось, чтоб камень, прилетевший от врага, выдавил из желуд-
ка мой сытный обед, – с улыбкой произнёс хан Орду. – Вели
ускорить прибытие камнемётов.

– С вечера начнём обстрел крепости, – бросил Бату. И …
Камень, упавший в трёх шагах от джихангира, на локоть
углубился в расчищенную от снега мёрзлую землю, прервал
речь хана. Субудай обтёр с лица разлетевшуюся от падения
камня мёрзлую землю, хлопнул в ладоши, и подбежавшие ну-
керы бережно подняли ковры с пировавшими ханами, и по-
несли прочь.
– Сожалею, мой повелитель, – обращаясь к Бату-хану
с почтительной улыбкой, произнёс старый полководец, – Ве-
ликое небо не простило бы мне гибели потомков великого
Чингис-хана.
– Мы не торопимся за столь рано покинувшим нас сыном
величайшего – Кульканом1… – оскалился хан Гуюк.
Свист, и камень, прилетевший с ближайшей башни Ново-
торга, ударил в то самое место, где только что восседал Ба-
ту-хан.
– Наставник, после взятия этого злого города повелеваю
лишить жизни всех, – покосившись в сторону образовав-
шейся ямки, слегка задрожавшим от раздражения голосом
произнёс Бату-хан, – Всех, повторяю всех!
– Брат, брат, поспешим на охоту! – рассмеялся Орду.
Тусклое февральское солнце ещё не скрылось за вершина-
ми окрестных сосен, когда прибывшие, наконец, камнемёты
были расставлены вокруг города, и начали обстрел крепост-
ных стен.

1. Кулькан – сын Чингис-хана, погибший в битве у стен Коломны в январе 1238 года, един-
ственный Чингизид, погибший во время похода на Русь.

149

в лето 6746 (1238 год)
1 марта

Завершался девятый день обороны небольшой новгород-
ской крепости Новоторг, пятую ночь и пятый день татарские
камнемёты беспрестанно крушили городские стены, раска-
лённые камни поджигали дома новоторов, убивали и кале-
чили защитников города. Крепость держалась, благо запасов
еды да оружия была вдоволь, да и татары не допускали боль-
ше попыток штурма города.

– Лучше бы вновь полезли на стены, тогда бы прекратился
этот беспрерывный надрывающий душу свист камней, летя-
щих в сторону города, – всматриваясь в сторону татарских
камнемётов, молвил Глеб Борисович, – да и Господин Вели-
кий Новгород всё не прислал ответа…

– А ты хоть сам надеешься, что новгородцы поддержат
нас? – с печальной улыбкой прервал его воевода Яволод. –
Князь Александр, может быть, и был заодно со своим бра-
том, да слабо ему переубедить «лучших людей».

– Переубедить новгородцев возможно, только пока
не приедет в Новгород сам Ярослав Всеволодич, – сказал по-
садник. – С Великим князем не забалуешь, супротив его воли
не пойдёшь.

– Молить надо Господа, чтоб он даровал победу Влади-
мирскому князю Юрию Всеволодичу! – бросил Михаил Мо-
исеевич.

– Что молиться, Господь помогает только правому и силь-
ному! – прервал его князь Юрий. – Поддержи мой крёстный
рязанцев без проволочек, собери все силы в один кулак… –
Юрий Ярославич замолк, вспомнив, что если бы не его ба-
тюшка…

– Случилось, други мои, всё то, что случилось, такова
была воля Божия, знаешь, – почесал голову Иван Фёдоро-
вич. – Помощи, знаешь, ждать нам неоткуда, кашу мы знат-
ную сварили, думать надо как её расхлёбывать.

– Да попытались мы прошлой ночью за татарский стан
прорваться, кустарником вдоль реки двинулись, куда там, –

150


Click to View FlipBook Version