Немирье

служить последнему повелителю Смоленска? Андрей пред-
лагает своему другу князю Фёдору1 вернуться в покорённый
литвинами Смоленск, или направиться на службу к польско-
му королю. Но князь Фёдор решает обратиться за помощью
к магистру Тевтонского ордена. Так пути друзей разошлись.

Лугвений печально посмотрел на Андрея. Он всё знал
о злосчастной судьбе князя Юрия, пытавшегося замолить
свой страшный грех в Веневском монастыре под Тулой, о его
недавней там смерти. Страшные времена наступили не толь-
ко на Руси, но и в Литве. В беспощадной схватке за власть
насмерть сцепились многочисленные потомки великого кня-
зя Гедимина. Сколько же его братьев пали от рук двоюрод-
ного брата Витовта! Но не меньше загубил его родной брат
(по отцу) Ягайло. Но сегодня все объединились против еди-
ного врага – Ордена.

– Страшный грех совершил князь Юрий, и Господь спра-
ведливо покарал злодея смертью. – Лугвений немного по-
молчал, налил себе ещё вина, и продолжил: – Хорошо, что
ты боярин, не пошёл на службу к Московскому князю Васи-
лию Дмитриевичу.

– О чём ты, князь! Как можно служить презренному по-
томку отважного отца – победителя татар2! А как смольняне
обращались к Московскому князю, прося защиты от Литвы,
даже согласны были подчиниться Москве! Но князь Василий
не может и слова поперёк сказать своему тестю – повелителю
Литвы Витовту3.

– Сам знаешь, друг мой, Москва может только либо хи-
тростью захватывать чужие земли, либо «умздить» татар-
ского хана и за многое злато и серебро получить ярлыки
на близлежащие земли. Так, князь Дмитрий Иванович, отец
нынешнего московского князя, сумел хитростью вытягать
у смольнян Медынь. Но сын его, князь Василий, слаб и без-
волен, воск в руках своей жены Софии4, и я верю, что наш

1. Князь Фёдор Юрьевич – внучатый племянник короля Ягайлы, так как его отец был женат
на племяннице литовского князя Скиргайла Ольгердовича, двоюродный внучатый племян-
ник князя Витовта.
2. Отец Московского князя Василий – князь Дмитрий Донской.
3. Московский князь Василий был женат на дочери князя Витовта – Софии.
4. София – дочь князя Витовта и Анны, дочери последнего Великого Смоленского князя
Святослава Ивановича (убитого литовцами в 1386 году в битве под Мстиславлем. Витовт
и Лугвений участвовали в той битве.)

251

повелитель скоро примет под свою власть и Москву, и новые
русские земли.

Князь и боярин замолчали. Позади шатра послышались
радостные крики «Слава великому князю!», и в шатёр стре-
мительно вошёл князь Витовт. Властелин Литвы и недавний
покоритель Смоленска уже разменял шестой десяток, но по–
прежнему крепко было его тело, тверда рука, непреклонна
воля. Из-под нахмуренных бровей смотрели всё ещё ясные
глаза, длинные усы окаймляли капризный и жестокий рот.
Витовт приветливо потрепал по плечу князя Лугвения. Ан-
дрей Мирославич понурил голову, опустился на колени. Ви-
товт сперва недоумённо посмотрел на Андрея, потом узнал,
и сразу радостно переменился в лице, бросился к боярину,
поднял с колен, обнял, расцеловал. Вошедший вслед за Ви-
товтом князь Юрий растерянно смотрел на слёзы, не часто
текущие из глаз великого князя, с недоумением слушал ла-
сковые слова, столь неожиданные из уст сурового правителя
Литвы: «Сынок! Как я рад тебя, наконец, увидеть!».

Витовт выпустил Андрея из своих объятий, внимательно
посмотрел в глаза и произнёс:

– Поведёшь в битву третью Смоленскую хоругвь!
– Повелитель, там же есть воевода? – удивился Лугвений.
– Был, мой друг, был, но прогневал меня, и сейчас наверно
мои холопы уже вздёрнули его на высокую сосну.
Андрей растерянно посмотрел на Витовта. «Служить
Витовту? Всё лучше, чем Ордену, латинянам. Не уходить
же в монастырь в расцвете лет? А коль прогневаю власте-
лина Литвы – висеть на сосне? Нет, не прогневаю. Но ведь
он решил поверить мне, готов забыть мою верную службу
смоленским князьям, то зло, что я сделал, противясь его вла-
сти...» Андрей не отвёл глаз, улыбнулся, немного помолчал,
и твёрдым голосом ответил:
– Всё исполню, как следует, государь, не пожалеешь о сво-
ём решении.
– Я ведаю.
Великий князь опустился в поднесённое князем Юрием
походное кресло, и, обращаясь к Лугвению, раздражённо
произнёс:

252

– Был у короля Ягайлы на совете.
– И что решили вы с польским королём?
– Решили? Да что можно разрешить с этим ничтоже-
ством? Ягайла ждёт предложений мира от крестоносцев!
И беспрестанно молится. А что, вы думаете, ещё обсужда-
лось на королевском совете? Как сказал польский канцлер
– положено было и по зрелом обращении решено, чтобы
Ягайла, тьфу, Владислав, как его прозвали после крещения,
во время битвы не становился ни в какую определённую
хоругвь. Самой важнейшей заботой в день грядущей битвы
решено всячески охранять его жизнь, самого же Ягайлу
держать в удалённейшем от битвы и надёжнейшем месте,
неизвестном не только врагам, но даже друзьям! И сбе-
регать этого презреннейшего из королей, более похожего
на развратного монаха, отборной охраной из множества
телохранителей и рыцарей, и приготовить быстрых коней,
чтобы в случае поражения мой брат–король мог бы избег-
нуть опасности...
Громовой хохот прервал речь Витовта. Боярин, вернее,
уже воевода Андрей наполнил кубок вином, подал великому
князю. Витовт выпил, поставил кубок на стол, и, тоже сме-
ясь, продолжил:
– Королевский совет также обсуждал, небесное знамение:
польская стража вечером заметила, будто на лунном круге
некоторое время шёл бой между воином в короне и монахом,
и что король победил, сбросив монаха с луны вниз. И что это
знаменует грядущую победу Польши!
– Я бы поверил во всё это, – прервал Витовта князь Лугве-
ний, – кабы сам сумел увидеть луну сквозь сплошные тучи!
Хотя, по правде говоря, магистр Ульрих фон Юнгинген более
похож на короля, а трусливый Ягайла на монаха. Только сила
меча решит, кому победить завтра!
– Мой брат Ягайла страшится битвы, но я заставлю его
начать сечу!
– А если победит Орден? – спросил князь Юрий.
Витовт только рассмеялся:
– Не победит, не позволим!

253

Витовт стремительно вскочил и вместе с Лугвением вы-
шел из шатра.

– Брат, проследи за Андреем. Если изменит, либо стру-
сит – вели убить его.

Князь Лугвений согласно кивнул. Витовт хитро улыбнул-
ся, и, подойдя к князю поближе, тихо продолжил:

– Береги себя в битве. Я видел, как ты раздал смольнянам
последние запасы еды, и велел привезти ещё несколько телег
с вином и копчёным мясом из моих запасов. Твои хоругви –
лучшие в моем войске. И если смольняне будут сражаться
против крестоносцев, как когда-то против меня, то не поза-
видую «другу» Ульриху.

– Повелитель, войско крестоносцев очень сильно. Может,
стоило выступить с ними супротив Ягайлы? Орден неодно-
кратно поддерживал нас. Вспомни, если не мужество немцев
в той злосчастной битве на реке Ворскле1, то не уйти нам тог-
да от татар.

– Брат, помнишь Маркварда фон Зальцбаха?
– Бранденбургского комтура? Нашего некогда старинного
друга, почти брата, но когда-то посмевшего оскорбить кня-
гиню Бируту, твою матушку?
– Я виделся с ним накануне. Марквард от имени магистра
предлагает вновь и союз, и корону не только Литвы, но и ко-
рону Польши, если...
– Нарушим наш союз с Польшей? Не в первый раз. И Ягай-
ла и Орден – наши враги.
– Ягайла погубил моего отца Кейстута, а Орден – моих
сыновей2. Но я решил: утром выступим с Ягайлой. Победив,
поляки увязнут, осаждая неприступные орденские замки.
Да и немало польских рыцарей падёт в битвах. А я тем време-
нем продолжу расширять свои владения на восток. Но коль
Господь не дарует нам победу, то немцам до литовских земель
далеко, а Польша близко. Ну, а если, к нашей радости случит-

1. В 1399 года армия Витовта, в которой находились и русские, и литовские, и польские
отряды, и даже сотня копий крестоносцев, пыталась восстановить в Орде власть союзного
Литве хана Тохтамыша, и была наголову разбита ханом Темир-Кутлуем, полководцем вели-
кого хромца Тимура.
2. Витовт однажды оставил своих сыновей в заложники Ордену, в очередной раз изменил,
и его сыновья погибли. Впрочем не все историки считают это правдой.

254

ся так, что Ягайла падёт в битве, то уже никто не помешает
подчинить и польские земли моей власти! Впрочем, брат, мне
надо представить смольнянам их нового воеводу. Вели Ан-
дрею следовать за мной.

Стихли шаги Витовта и молодого воеводы. Лугвений по-
смотрел им в след и вернулся в шатёр, где его ждал сын Юрий.

– Отец, а почему князь Витовт называл воеводу сыном?
Князь Лугвений тяжело вздохнул, предложил сыну при-
сесть на резной деревянный сундук, и неспешно начал:
– Четверть века назад, когда умер великий князь Ольгерд,
наследовавший ему коварный сын Ягайла, тогда ещё литов-
ский князь, решил умертвить всех своих возможных сопер-
ников. В подземельях княжеского замка был удушен князь
Кейстут, родной дядя Ягайло, а Витовт, сын Кейстута, дожи-
дался неминуемой смерти в темнице в высокой башне. И моя
жизнь висела на волоске. Узнав о кончине отца, Витовт забо-
лел горячкой. И если бы не жена Витовта – Анна Святослав-
на, смоленская княжна...
– Что может слабая женщина?
– Многое, сынок. Однажды она пришла навестить больно-
го мужа вместе со служанкой – смольнянкой Еленой. И Вито-
вт переоделся в одежду служанки, и сумел бежать от Ягайло
на ожидавших его у стен замка лошадях.
– А погоня?
– Служанка так хорошо изображала больного пленника,
что обман раскрылся только на третий день.
– Я бы не смог обречь вместо себя на смерть женщину.
Ягайла казнил Елену?
– Страшной смертью. Ты надеюсь, ты уже догадался, что
воевода Андрей – сын Елены. С тех пор Витовт заботился
об Андрее как о собственном сыне.
– Отец, я слышал, что ранее Витовт, осаждая Псков1, пове-
лел казнить несколько сот малолетних детей, если псковичи
не сдадут город…
– Но Псков ведь не подчинился. Горе тем, кто посмеет
противостоять воле Витовта: и два корабля с телами невинно
убиенных детей проплыли у стен непокорного города.

1. В 1406 году.

255

– Наш повелитель – страшный человек?
– И величайший правитель – сколько русских городов по-
корилось его власти! Покорив после стольких измен горожан
Смоленск, он не пролил ненужной крови, а пожаловал горо-
ду великие торговые привилегии, как у немногих богатейших
литовских и польских городов, да и грамотой подтвердил
многовековые права и обычаи, по которым Смоленск про-
должает жить, тем самым сумел заставить смольнян полю-
бить себя. Витовт считает Смоленск драгоценным камнем
в ожерелье многих литовских и русских городов, подвласт-
ных ему. И завтра тысячи смольнян пойдут на смерть ради
Витовта!

Утро перед битвой
– Красота же какая вокруг, какой простор! Широкие луга,
густые дубравы! – воевода Андрей восторженно указал на бес-
крайние поля и леса, хорошо обозримые с высокого холма.
– И все эти поля мы зальём потоками крови наших во-
инов, – прервал Андрея князь Лугвений, – если не займём
те холмы, что раскинулись меж вот теми двумя деревушка-
ми. Как называются те деревни?
– Та, что левее – Грюнфельд, а что правее – Танненберг!
И быть этим зелёным лугам вокруг кровавыми!
– А польский король всё молится. Даже Господь уже го-
ворит ему, что хватит молитв, надо выступать навстречу ор-
денскому войску – сильнейший ветер не дал установить его
походную часовню на берегу Любенского озера...
Воевода Андрей присмотрелся к польскому стану, повер-
нулся к Лугвению Ольгердовичу.
– Смотрите, князь – поляки установили всё же шатёр ча-
совни, но уже у Логдово! И приступили к утренней трапе-
зе – по всему польскому лагерю дымятся многочисленные
костры!
– Ещё бы, польские обозы полны запасами пищи – сотни
туш скота, тысячи головок сыра, вязанок вяленой рыбы, сот-
ни бочонков пива и вина, даже перец, имбирь и шафран.

256

– Ягайла готов воевать до зимы...
– А вот и мой сынок возвращается! – Лугвений указал ру-
кой на десяток всадников, стремительно приближавшихся
со стороны небольшой дубовой рощицы, расположенных
посредине широкого поля между двумя деревушками.
Через несколько минут маленький отряд приблизился,
разгорячённый князь Юрий подъехал к отцу:
– Немцы идут! С вершины дуба я сам видел огромную,
вздыбившуюся до небес пыль от множества орденских хо-
ругвей. Лес копий, бесчисленные стяги...
Князь Лугвений только раздосадовано махнул рукой, раз-
вернул коня и направился к появившемуся на опушке леса
великому литовскому князю. Его соратники последовали
за ним.
Фёдор Юрьевич, сын последнего смоленского князя
Юрия Святославича, тоже напряжено всматривался вдаль
на поле грядущего сражения. Молодой князь был в чужой
броне, в шлеме, напоминающем собачью морду, со щитом,
где леопард Ростиславичей соседствовал с чёрным тевтон-
ским крестом, сидел на могучем коне в строю хоругви на-
ёмных швейцарских рыцарей под знаменем с изображени-
ем серебряного волка на алом поле. Неисповедимы пути,
твои Господи, что занесли князя Фёдора в Орденское вой-
ско! Фёдору оставалось только проклинать судьбу, вернее
своего дядюшку Витовта, волею которого его отец Юрий
Святославич лишился Смоленского княжества. И он, закон-
ный наследник великокняжеского стола, изгнанный сначала
из родного города, а потом из приютившего его Новгорода,
теперь жалкий изгой, подлый наёмник в составе орденского
войска. И ему остаётся только молить Бога о победе верхов-
ного магистра Ульриха фон Юнгингена над его обидчиком
Витовтом. Князь Фёдор огляделся: тысячи и тысячи непобе-
димых досель рыцарей строились для сражения на холмах,
раскинувшихся меж двух деревень – Грюнфельд и Таннен-
берг. Никогда ещё не были так велики силы Ордена, никому
не устоять перед таранным ударом закованной в брони ры-
царской конницы...

257

Князь Фёдор снял шлем, передал стоящему за ним ору-
женосцу. Старый слуга поднёс ему кубок с рейнским вином.
Выдержанное виноградное вино взбодрило после бессонной
ночи – князю так и не удалось толком заснуть во время ноч-
ной бури.

– Что ты невесел, князь Теодор? – За спиной послышался
тихий голос вчерашнего сотрапезника – швейцарского ры-
царя Конрада фон Ульмбурга. – Неужто ты не уверен в на-
шей победе? Да мы загоним этих диких варваров в их лесные
берлоги! Разве ты не видел десятки телег с оковами и цепя-
ми, по воле верховного магистра приготовленных для бес-
численных пленных? А сколько в обозе приготовлено бочек
с добрым вином в ознаменование нашей виктории!

Фёдор повернулся к рыцарю: Конрад восседал на буйном
чёрном жеребце, и всадник и конь были защищены тяжёлой
бронёй; на алом табарде1, щите и конской попоне ярко выде-
лялись серебряные кресты2.

– Друг мой Конрад, я совместно со смольнянами дрался
с литвинами, защищая свою отчину и дедину, и могу чест-
но сказать, что отваги и мужества им не занимать. – Князь
Юрий посмотрел в сторону стяга верховного магистра
и печально улыбнулся. – Да и братья-рыцари тоже были
тогда в войске Витовта. Говорят, что среди наших врагов
есть и несколько смоленских хоругвей, и, очень опасаюсь,
смольняне также смогут достойно противостоять немец-
ким рыцарям...

– За высокими городскими стенами, может, и смогли бы,
а в чистом поле мы сметём и литвинов, и твоих смольнян!
Пообещай, что когда ты вернёшься в свой Смоленск, то мы
откроем приорство Ордена святого Иоанна Иерусалимско-
го!

– Не спеши, друг мой Конрад. Да поможет нам Пресвятая
Богородица победить наших врагов! Я с огромной радостью
обагрю свой меч кровью подлых литвинов, но не приведи
Господь встретиться со смольнянами – не хочу проливать
кровь своих будущих подданных!

1. Табард – короткий налатный плащ.
2. Гербовые цвета ордена иоаннитов.

258

Услышав о приближении неприятельского войска, князь
Витовт нахмурился, и, велев князю Лугвению следовать за
ним, поспешил к королевскому шатру.

Ни один из польских витязей, охранявших польского ко-
роля, не осмелился преградить путь разъяренному властели-
ну Литвы. Принесённые Витовтом известия о приближении
крестоносцев не смутили Ягайлу. Литовский князь только
услышал в ответ, что король предпочитает исполнить дело
Божие прежде воинского, и что следует спокойно прослу-
шать и вторую обедню.

Великий князь выскочил из шатра. Польские стражи с тру-
дом сдерживали нескольких польских рыцарей, кричащих
о приближении врага. Витовт поспешил к мечнику краков-
скому Зиндраму из Машковиц, поставленного волею короля
возглавлять польское войско. Зиндрам только развел руками:

– Наш король ещё будет молиться о благополучии всего
похода для короля и всего народа, и чтобы счастливой была
битва и скорее наступила победа над врагом. И ничто не смо-
жет оторвать короля от богослужения и молитвы до полного
их завершения. И, кроме того, предстоит посвящение в ры-
цари достойнейших витязей...

– Не кажется ли тебе, друг мой Зиндрам, – насмешливо
начал речь князь Лугвений, – что если мы не поспешим по-
строить наши войска по отрядам и знамёнам, и немедленно
не выступим против немцев, то заздравная молитва короля
скоро может стать заупокойной? Орденское войско уже рас-
положилась на холмах, и сохрани нас Пресвятая Дева Мария,
чтобы крестоносцы не напали на наши полки!

Краковский мечник призадумался, оглядел польских вои-
нов, занятых пока только обустройством лагеря и разведени-
ем костров, на мгновение повернулся к королевскому шатру,
откуда доносилось церковное песнопение, посмотрел на Ви-
товта, и, обернувшись к стоящим за ним встревоженным
польским воеводам, повелел:

– Поспешите готовить хоругви к битве!
Витовт обрадовано кивнул Зиндраму, бросил презритель-
ный взгляд на королевский шатёр, ставший часовней, и по-
спешил к литовским отрядам.

259

– Будь я был верховным магистром, то я бы немедля уда-
рил по нашему стану, – бросил Витовт князю Лугвению.

– Немцы, на наше счастье, боятся сражаться в лесу. Если
бы магистр Ульрих только знал, как Ягайла готовится к сра-
жению! Представь брат, нам ещё предстоит заставить Ягайлу
вступить в битву ...

Лугвению вдруг пришла в голову крамольная мысль –
не посещали ли и Ягайлу немецкие посылы, не договорился
ли польский король с орденом, и не ждать ли литвинам ножа
в спину от «братьев»-поляков?

Литовские и русские хоругви, составляющие войско вели-
кого князя, уже были выстроены в три хуфа1 и готовы к бит-
ве. Витовт с удовлетворением оглядел стройные ряды своего
воинства, стоящие почти под одинаковыми красными знамё-
нами с изображением «погони» – воина в доспехах, сидящего
на белом, иногда чёрном, либо гнедом или пегом коне, и по-
трясающего мечом в поднятой руке. На части красных знамен
виднелось изображение «гедиминовых столпов» – герба ве-
ликого предка Гедимина. А над отрядом татар Джерал-ад-Ди-
на2, сына старого союзника великого князя – хана Тохтамы-
ша, развевался белый стяг с желтым солнцем посредине.

Витовт, сопровождаемый своими воеводами, подъехал
к краю леса, скрывавшего он неприятеля его армию. На вер-
шинах близлежащих холмов уже виднелись первые ряды ор-
денского войска. Великий князь удовлетворённо обернулся
к Лугвению.

– Наше чело простилается далее немецкого, при атаке
мы сможем охватить левый край крестоносцев: только тогда
наши легко вооружённые отряды литвинов и татар смогут
противостоять закованным в брони орденским хоругвям.
Они не выдержат лобового столкновения с несущейся с вы-
сот рыцарской конницей.

– Если только фон Юнгинген не сдвинет свои хоругви
к Танненбергу... – озабоченно ответил Лугвений. – Для успе-
ха нам надо начинать битву немедля, но...

1. Хуф – линия (шеренга) построения польско-литовского войска. Строились в три линии –
чельный (передовой) хуф, вальный (главный) хуф, и отводный (резервный) хуф.
2. Джерал-ад-Дин – Зелени-Салтан в русских летописях, через три года с помощью Витовта
вернул себе власть над Золотой ордой.

260

– Ягайла ещё не завершил свою обедню. – Витовт разъ-
ярённо стеганул своего чёрного скакуна, порываясь снова
направиться к шатру польского короля, но князь остано-
вил его, указывая на нескольких всадников, отделившихся
от вражеских рядов и направившихся к польскому лагерю.

– Великий князь, магистр Ульрих ещё более нетерпелив,
чем мы: он направил послов к полякам. Не направиться
ли нам всем к королю – выслушать орденских герольдов?

Витовт попридержал коня, призадумался и ответил:
– Много чести! Съезди сам, да и Андрея возьми, пусть по-
смотрит на польского короля!
Лугвений и молодой воевода поспешили к польскому
стану. Приблизившись к шатру Ягайлы, они увидели поль-
ского короля, окружённого множеством князей и воевод
в сверкающих золотом доспехах, два воткнутых перед ним
в землю немецких двуручных меча, и орденских послов,
неспешно удалявшихся к войску крестоносцев. Андрей
впервые видел короля так близко – невысокий, худощавый
старик неказистой наружности. Небольшая голова, покры-
тая жалкими редкими волосами, вытянутое лицо с узким
подбородком, маленькие чёрные глаза с бегающим беспо-
койным взглядом. И ничто на простых доспехах короля
не выделяло его среди многих воевод. «И это – великий
король? – с разочарованием подумал воевода. – Не таким
представлял я его…».
Ягайла повелел князю Лугвению и Андрею приблизиться,
властным жестом велел всем остальным отдалиться. И ти-
хим голосом злобно прошептал:
– Могу ли я верить моему верному брату Витовту? Не на-
думал ли он в очередной раз переметнуться к немцам? Что
Великий князь пообещал своему старинному приятелю
Маркварду во время тайной встречи этой ночью?
Лугвений растерянно посмотрел на короля, но, не отведя
глаз, твердо молвил:
– Ложь, ваша милость, мы вместе ударим по нашему об-
щему врагу!
Ягайло презрительно ухмыльнулся.

261

– Передай князю Витовту, что я до тех пор буду посвящать
своих молодых воинов в рыцари, а их у меня ни одна тысяча,
пока не дождусь, когда ваши хоругви сойдутся в рубке с кре-
стоносцами.

Ягайла отпустил Лугвения, потом перекрестился, кряхтя,
опустился на колени, начал молиться. Лугвений Ольгердович
растерянно посмотрел по сторонам, направился к мечнику
краковскому Зиндраму. Польский полководец приветливо
улыбнулся князю:

– Великий князь не приехал? Передай князю Витовту, что
крестоносцы обещали отвести свои хоругви, освободив поле
для битвы. Мы выдвинемся из леса и выстроимся для схват-
ки. Но сдвинемся с места только после того, как наш король
завершит молитвы.

Лугвений посмотрел на коленопреклонённого короля, до-
брожелательно улыбнулся Зиндраму, и чуть слышно произ-
нёс:

– Великий князь первый ударит по крестоносцам, и тогда
королю должно будет поддержать нас.

Мечник с пониманием кивнул, и они расстались.
Князь и молодой воевода медленно двинулись прочь
от королевского шатра, и чуть отъехав, остановились. Лугве-
ний взглянул на растерянное раскрасневшееся лицо Андрея
и понял, что воевода слышал весь разговор с польским коро-
лём. «Молод, честен, прямодушен, – с сочувствием подумал
старый воин. – Такай же, как я в молодости, но, ничего, ско-
ро поймёт, что всё сгодится для победы: ложь, обман, преда-
тельство, удар кинжалом в спину друга».
– Князь Лугвений, знай же, что я приехал сражаться с нем-
цами…
– И будешь, сынок, будешь!
– А что король говорил о тайной встрече с каким–то Мак-
вардом?
– Ложь, сынок, подлая ложь! Верховный магистр накануне
присылал тайных посылов, но наш повелитель отказался от
встречи.

262

Андрей понял, что не сможет ничего выяснить у старого
князя, и что у Витовта он узнает не более, и обратил внима-
ние на стройные ряды польских хоругвей, выдвигающихся
на поле боя. «Польские витязи отлично вооружены, многие
в полной броне, да и резвые откормленные кони защищены
не хуже всадников. Если бы не соломенные жгуты на пред-
плечьях, то не отличить их от рыцарей ордена, – заметил
воевода. – У нас только половина конных отрядов, да ещё
и смоленские полки могут сравниться с поляками. Большин-
ство ратников имеют лишь щиты да шеломы, кольчуги лишь
у половины, а про жмудинов в звериных шкурах и татарских
лучниках и говорить нечего».

Литовское войско успело выстроиться перед лесом, ког-
да Лугвений, оставив Андрея Мирославича у смоленских хо-
ругвей, приблизился к великому князю и пересказал тому
сперва свой разговор с Ягайлой, а потом и с Зиндрамом. Вито-
вт выслушал князя, не прерывая, только лицо его потемнело.

– А мы и ударим по немцам первыми!
– Боюсь, что и тогда Ягайла не сдвинет с места свои пол-
ки, – озабоченно выговорил Лугвений.
– В армии брата-короля есть верные мне воеводы.
– Иван Жедевид?
– Подольские хоругви поддержат меня, а вслед за ними
и вся польская армия.
Князь посмотрел на своего повелителя, потом вниматель-
но вгляделся на видневшиеся на холмах орденские хоругви,
раздражённо выругался. Витовт понимающе кивнул:
– Немцы удлинили свой хуф. Теперь хоругви Куно фон
Лихтенштейна построились против поляков, а маршал Ор-
дена Конрад фон Валленрод – видишь знамя с широким чёр-
ным крестом на белом поле – противостоит нашим отрядам.
– А где верховный магистр? Не вижу его знамени с чёр-
ным крестом и чёрным орлом на золотом щите.
– Затаился за холмом с запасными хоругвями, выжидает
время для решающего удара.
– Мы ударим в лоб? Выдержим ли?
– Не уверен, но всё равно ударим, чельным хуфом! Иначе
нельзя – разогнавшиеся с вершины холма в галоп орденские

263

рыцарские хоругви сходу сметут стоящих на месте литвинов и
татар. Вальные и отводные хоругви должны удержать немцев.

– А смоленские полки?
– Ты, князь, выведешь смольнян из отводного хуфа, по-
ставишь на том холме, – Витовт указал на возвышенность,
за которой строились польские хоругви. – И ударишь меж
Валленродом и Лихтенштейном. Лугвений несогласно по-
качал головой, хотел возразить, но Витовт остановил князя,
раздражённо стеганул своего скакуна плетью. Великий князь
хотел что-то сказать Лугвению, но передумал, подозвал
к себе стоящих поодаль князя Юрия и воеводу Андрея, об-
нял их, и поспешил к конным литовским хоругвям.
Князь Юрий радостно обратился к отцу:
– Князь Витовт оказал нам великую честь – ударить пер-
выми на врага? Дозволь моей хоругви идти в бой первой!
Князь Лугвений раздражённо прервал сына, и обратился
к Андрею:
– Вели послать людей в лес нарубить кольев, заострить
с двух сторон, и привезти колья на телегах из обоза. Благо
те пусты после ночной трапезы.
– Лугвений Ольгердович? – с недоумением обратился во-
евода к князю.
– Не понял ещё? Нам решать судьбу сечи! Думаешь, наши
передовые отряды сомнут немцев? Крестоносцы стоят на
вершине холма, разгонят коней и опрокинут наши хоругви.
И тогда нам прикрывать правое крыло польских хоругвей
от обходного удара рыцарей фон Валленрода. Я велел два де-
сятка бомбард доставить из обоза, они пригодятся для отра-
жения прорвавшихся немцев. Пойми – главный удар немцев
держать смольнянам! Ты противостоял когда-нибудь лобо-
вому удару орденской конницы?
Андрей только покачал головой.
Князь Лугвений печально рассмеялся:
– А я трижды, и чудом уцелел, только каждый десятый
из моих ратников вернулся домой!
– Витовт поставил смольнян на верную смерть? – спросил
князь Юрий.

264

– И да, и нет. Он верит в смольнян!
– Ещё бы! Сколько раз он когда-то безуспешно бросал
своих воинов на смоленские стены! – рассмеялся Андрей
Мирославич. Немного помолчал, потом с грустью добавил: –
Немногие из смольнян уцелеют в грядущей битве. Что даст
победа нашему городу, кроме гибели лучших воинов? Чужая
ведь война?
– А слава великая? На века! Этого мало? Твоя хоругвь,
друг мой Андрей, первая встретит крестоносцев. Устоишь
или побежишь?
– Бегал ли я когда-нибудь от врага?

Полдень, битва
Зазвучали выстрелы из подвезённых на телегах и постав-
ленных перед челом литовского десятка бомбард. С громки-
ми криками понеслись на крестоносцев стремительные кон-
ные хоругви литвинов и татар. Тронулись с места и поляки:
под стягами с солнечным ликом на красном поле устреми-
лись на врага подольские хоругви Ивана Жедевида, мель-
кнул белый крест на красном поле хоругви святого Георгия.
Дважды прогремели в ответ бомбарды крестоносцев, взви-
лись тучи арбалетных стрел. Но нападавшие только ускори-
ли коней, казалось, сейчас они сомнут разгоняющихся нем-
цев, но… раздался вдруг шум, крики умирающих и жалобное
ржание: передние ряды польских и литовских рыцарей, са-
мых лучших и хорошо вооружённых, рухнули в закрытые
ветками волчьи ямы, прямо на острые колья. И понял Ви-
товт, почему вдруг отступили крестоносцы – коварно зама-
нивали в ловушку. Замялись подольские хоругви, отступили,
а растерявшиеся рыцари хоругви Святого Георгия развер-
нули коней и поскакали прочь с поля боя. Примчавшиеся
гонцы поведали о страшной смерти на острых кольях воевод
Ивана Жедевида и Яна Сокола и многих первейших воинов.
Оставшаяся польская армия не стронулась с места – Ягайло
выжидал. Но конные литовские хоругви и татарские сотни
не остановились, и, завалив телами сотен и сотен воинов

265

и трупами коней глубокие волчьи ямы, продолжили свой
стремительный бег. Смели арбалетчиков, порубили пушка-
рей. И сошлись со стремительно несущейся с вершин лави-
ной крестоносцев. Раздался треск ломающихся копий, стук
мечей, крики умирающих. И всё вскоре затихло. И понеслись
прочь, мимо выступающих на поле битвы смоленских пол-
ков, разгромленные литовские и татарские отряды, пресле-
дуемые стройными рядами закованных в брони врагов. Бе-
глецы расстроили ряды выступающих вальных и отводных
литовских хоругвей, и те не устояли перед натиском врага.
Заметался меж своих разгромленных дружин князь Витовт,
тщетно пытаясь остановить бегущих ратников. Вскоре и кре-
стоносцы, и бегущие литвины с татарами скрылись за невы-
сокими холмами, скрывающими литовский лагерь. Прозву-
чал гулкий залп бомбард, и, судя по ратным звукам, битва
у обоза разгорелась с новой силой.

На поле боя остались только смоленские полки, прим-
кнувшие к правому крылу польского войска. Князь Лугвений
выстроил свои полки: в первую, чельную линию, поставил
смольнян воеводы Андрея, две другие хоругви выстроились
одна возле другой, каждая в четыре шеренги, лучшие вои-
ны в первых рядах; немногочисленные конники прикрывали
правое крыло. Подъехали с полсотни телег из обоза, доста-
вившие заготовленные заострённые колья. Смольняне нача-
ли устраивать из кольев ограду. Князь Юрий подъехал к отцу,
перебросился парой слов, и сразу же полсотни смольнян
с топорами побежали к ближайшей рощице. Раздался стук
топоров, шум падающих деревьев, и вскоре смольняне был
загорожены засекой из срубленных деревьев.

– Пусть рыцарские кони переломают себе ноги, перепры-
гивая через стволы деревьев, – удовлетворённо произнёс
князь Лугвений.

Верховный магистр Ульрих фон Юнгинген с вершины
высокого холма с удовлетворением вглядывался в ход бит-
вы. Всё шло по задуманному. С благодарностью посмотрел
на стоящего возле него бранденбургского комтура1. «Отлич-

1. Комтур – начальник хоругви в Ордене.

266

но, Марквард фон Зальцбах, – удовлетворённо улыбнулся
Ульрих. – А ведь я не хотел разрешить комтуру направить-
ся на тайную встречу с Витовтом, думая, что это недостойно
рыцарской чести. Прав, сто раз прав брат Марквард, о ка-
кой чести можно говорить, если имеешь дело с литовским
князем, трижды, если не четырежды клятвопреступником,
не пожалевшего даже собственных сыновей, оставленных
заложниками в орденской крепости. Тайная встреча посеяла
раздор между наконец-то объединившимися против Ордена
смертельными врагами: Ягайло и Витовтом». Фон Юнгин-
ген видел, как непобедимые хоругви Валленрода смели орды
проклятых язычников и погнали их с поля боя. Где, где вели-
кое войско Витовта? Только три какие-то жалкие отряда при-
крыли правое крыло поляков. Пора нанести последний удар.
И мановением руки Верховный магистр устремил на армию
Ягайло левое крыло своего войска под командованием Куно
фон Лихтенштейна, а комтура фон Зальцбаха во главе шести
хоругвей двинул на последние отряды Витовта, дабы расчи-
стить путь для отборных хоругвей Верховного магистра.

– Государь! Нельзя медлить! Витовт разгромлен и бежит!
Подольские хоругви разбиты, хоругвь Святого Георгия рас-
сеяна! Немцы наступают на последние три полка Витовта,
ещё прикрывающие нас от охвата справа. Если мы не ударим
по врагу всеми силами, то битва проиграна!

С громкими криками толпились польские воеводы вокруг
своего короля. Растерянный краковский мечник Зындрам
в недоумении уставился на Ягайлу.

– Мой брат Витовт снова предал нас – он вступил в союз
с Орденом! – насупившись, молвил король.

– Это ложь! – растерянно прокричал Зындрам. – Конные
хоругви Витовта бросились на крестоносцев, и отступили
только после кровавого боя! Если бы мы ударили сообща,
то враг был бы разбит!

– Я жду послов от магистра с условиями почётного мира!
Залп орденских бомбард прервал споры. Каменные ядра
проредили ряды польских хоругвей. Со стороны немецкого
лагеря зазвучали трубы, послушались отрывистые звуки ко-

267

манд, и правое крыло орденского войска двинулось на поль-
ские хоругви.

Ягайла побледнел, растерянно огляделся по сторонам, но
уже через мгновение твёрдым голосом повелел:

– Все по хоругвям! Чельный и вальный хуфы вперёд! От-
разить врага! Послать гонцов к Витовту!

Польские воеводы бросились по своим отрядам. Король
задержал Зындрама.

– Что за хоругви литвинов примкнули к нашему правому
крылу?

– Три смоленских полка князя Лугвения. А супротив них
шесть, если не более орденских, а со стороны литовского ла-
геря уже возвращаются рыцари Валленрода. Если Лугвений
не устоит …

– Вели выделить лучшие хоругви для охраны моей свиты!
Шум начавшейся жестокой битвы прервал разговор.
Мечник непонимающе взглянул на Ягайлу, ничего не отве-
тил и устремился к правому крылу польского войска. Ягайла
же велел спрятать малое королевское знамя и, прикрываясь
щитами телохранителей, направился в сторону польского
обоза.
– Отец! Орден двинул свои хоругви не только на нас, но и а
Ягайлу! – князь Юрий встревожено указал на холмы у Грюн-
фельда и Танненберга.
– Хвала Перкуну1-громовержцу! – старый князь радостно
засмеялся. – Мой брат-король всегда желает обмануть всех,
уклониться от битвы и сохранить силы; но сегодня магистр
Ульрих перехитрил сам себя – он втянул поляков в сечу!
– Ягайла мог посметь уклониться от боя? – растерянно
спросил воевода Андрей. – А как же все клятвы, данные им
ранее?
– Сынок, клятвы даются только для того, чтобы их нару-
шать.
Воеводы, в который раз озабоченно обернулись в сторону
Любенского озера: там за холмами, покрытыми молодым ле-
сом, всё ещё раздавался шум битвы. Кто победит?

1. Перкун – языческий бог у литовцев.

268

Со стороны лагеря появились несколько всадников. При-
смотревшись, князь Юрий по короне на шлеме и золоченым
доспехам узнал Витовта. Не успев подъехать, великий князь
разъярённо завопил:

– Трусы! Изменники! Я же велел ударить в спину немцев!
Князь Лугвений указал на север: с вершины высокого хол-
ма от деревни Танненберг медленно наползали клинья хо-
ругвей крестоносцев.
– Государь! Крестоносцы подходят!
– Не менее пяти-шести хоругвей направил на нас ма-
гистр, – вмешался подъехавший воевода Андрей. И, посмо-
трев в сторону польского войска, добавил: – Поляки рубятся
с немцами – неужто король завершил молитвы о ниспосла-
нии победы?
Витовт внимательно окинул взором приготовившиеся
к бою смоленские хоругви, с удовлетворением заметил на-
правленные в сторону врага вбитые в землю заострённые
колья, лежащие перед смольнянами завалы из срубленных
деревьев, заметил, что и телегами можно огородиться, и пом-
чался к польскому стану.
Немецкие полки надвигались. Смольняне приготовились
к схватке: выдвинули вперед застрельщиков – лучников,
взметнулись вверх знамёна с «погоней» – всадником в броне
с мечом в руке, с двойным крестом на щите и на вздыблен-
ном белом коне, над хоругвью воеводы Андрея развевался
стяг с тремя «гедиминовыми столпами», и замерли в тре-
вожном ожидании. Князь Лугвений помчался вдоль строя
смольнян, его громкий голос воодушевлял изготовившихся
к битве ратников:
– Смольняне! Не посрамим земли русской! Вам ли бояться
гордого врага! Умрём с честью, вспомните, как говаривали
ваши предки: «Мёртвые сраму не имут!»
Крестоносцы медленно приближались: уже хорошо были
видны передние, закованные в брони рыцари на громадных
конях, защищённых стальными наголовникам, кольчужными
нашейниками, нагрудниками и накрупниками. Пронзитель-
но кричали трубы, лязгали доспехи, остриями вздымались

269

вверх тяжёлые копья, гордо развевались хоругви. И когда
смольняне уже могли различить бесчисленные кресты, мечи,
драконов, кабанов и всякое иное зверье на знаменах, щитах и
табарах приближавшегося врага, рыцари пришпорили своих
боевых коней, и вот уже разлившиеся в стороны острия кли-
ньев образовало развёрнутый строй. Послышались громкие
призывы орденских комтуров:

– Бей, убивай, круши всё живое, прорывайся сквозь вра-
жеский строй, преследуй убегающих врагов! Загоним подлых
язычников в их вонючие норы!

Крестоносцы крепко упёрлись в длинные стремена вы-
прямленными ногами, подняли вверх щиты и, направив свои
копья вперёд, зажимая древки под мышкой, стремительно
устремились на смольнян.

Воевода Андрей видел, как меткие стрелы лучников отска-
кивали, либо застревали в тяжёлой броне немцев, только из-
редка пробивая рыцарские и конские доспехи, выбивая кре-
стоносцев из сёдел и повергая наземь коней. Пешие ратники
чуть отступили назад, укрывшись за редким частоколом
из заострённых кольёв, и, выставив копья и прикрывшись
высокими щитами, изготовились к встрече. Передняя ли-
ния немцев не сумела замедлить стремительный бег боевых
коней – острия кольев и меткие копья смольнян встретили
таранный удар рыцарской конницы и заметно проредили
первую шеренгу крестоносцев. Но по трупам коней и те-
лам павших, давя выбитых из сёдел всадников, на смольнян
устремились всё новые и новые отряды крестоносцев. Выби-
тые из сёдел, или упавшие вместе с конями рыцари и сори-
енты1 выпрастывали ноги из стремян, извлекали из ножен
мечи, или, зажав в руках боевые топоры, прикрывшись щи-
тами, начинали смертельную рубку со смольнянами. Андрей
Мирославич, окружённый десятком конных смольнян, долго
рубился с прорвавшимися сквозь строй его хоругви рыцаря-
ми, пока не схватился с огромным крестоносцем на вороном
коне. Щит отразил удар рыцарского меча, но ответный удар
меча воеводы прорубил и вражеский щит, украшенный чёр-
ным грифоном, и расколол шлем в форме собачьей головы,

1. Сориенты – средне вооружённые воины (сержанты).

270

украшенный пышным плюмажем. Из криков растерявшихся
немцев Андрей понял, что сразил вражеского комтура. Огля-
девшись по сторонам, он с ужасом заметил, как поредела его
хоругвь, не увидел уже своего стяга с «гедиминовыми стол-
пами», а всё новые и новые толпы крестоносцев, и конных,
и спешенных, всё наседали и наседали на последних уцелев-
ших ратников его полка.

Передние ряды отборных орденских хоругвей верховного
магистра выстроились для атаки на холме у деревни Таннен-
берг. Князь Федор Юрьевич видел, как подъехавшие к маги-
стру комтуры, расположились вокруг, о чём-то долго говори-
ли, показывая руками в сторону раскинувшегося перед ними
поля битвы. Князь внимательно всмотрелся вдаль: на правом
краю сошлись в смертельной схватке поляки с крылом Куно
Лихтенштейна, уже рухнуло королевское знамя с белым ор-
лом на красном поле; в центре всё ещё продолжалась беспо-
щадная рубка смоленских полков с отборными рыцарями
из шести хоругвей. А прямо перед челом полков верховно-
го магистра было видно, как большая часть войска Конрада
фон Валленрода увязла в кровавой рубке у вражеского ла-
геря, и лишь несколько хоругвей, прекратив преследование
рассеянных литовских и татарских отрядов, устремилась
в тыл смольнян. Казалось – всё, победа близка! Но из окрест-
ных перелесков, со всех сторон, окружая левое крыло орден-
ского войска, выдвигались всё новые и новые хоругви Вито-
вта, со стороны сверкающей вдали глади Любенского озера
заклубилась пыль от возвращающихся на поле боя татарских
сотен.

Верховный магистр застыл в напряжении, понимая, что
исход сечи зависит от того, куда он направит удар лучших
рыцарей. Но куда? Нельзя ошибиться! Как могло случить-
ся, что нарушился единый строй орденского войска? Как
предотвратить окружение? Придти на выручку рыцарям
фон Валленрода, над которыми уже нависла угроза разгро-
ма? Или усилить правое крыло орденского войска и добить
изнемогающее в смертельной схватке войско Ягайлы, а по-
том сообща навалиться на литву? Мелькнула, но только на

271

миг, трусливая мысль: а не отступить ли, не вывести ли хо-
ругви Валленрода и Лихтенштейна из боя, и, прикрываясь
запасными отрядами, отойти, чтоб укрыться за неприступ-
ными стенами орденских твердынь? И вдруг вдали, на кром-
ке леса, появились вражеские всадники. Присмотревшись,
Ульрих узнал «погоню» «старого друга» Витовта, а чуть поо-
даль мелькнул и скрылся прапор польского короля. Магистр
осознал: вот куда, супротив смертельных врагов, чтобы од-
ним ударом, захватив или сразив сразу и Витовта, и Ягайлу,
завершая не только эту битву, но и всю войну, он направит
свой последний удар. Фон Юнгинген, обернувшись к комту-
рам, указал рукой на видневшегося на опушке леса непри-
ятеля, занял своё место во главе хоругвей. Сразу же взмет-
нулось ввысь орденское знамя, гнусаво пропели трубы,
комтуры направились по своим хоругвям, и стройные ряды
рыцарей, сверкая разноцветьем гербов и блеском доспехов,
словно огромный закованный в броню чудовищный зверь,
начали медленно спускаться с холмов.

Великий князь Витовт спешно вёл на помощь смольня-
нам переданные лично Зиндрамом три конные хоругви. Не
так начался бой. Если бы поляки ударили сразу на кресто-
носцев, не отвлекаясь на молитвы, то весь ход боя мог быть
совсем иным: не пали бы в кровавой сече тысячи и тысячи
его лучших рыцарей. Страшно представить, что могло про-
изойти, если бы магистр не направил свои хоругви против
поляков – Ягайла бы всё выжидал, и не приведи Господь, вы-
ступил бы на стороне Ордена… Сейчас всё зависело толь-
ко от одного – как долго продержатся в неравной схватке
с немцами смоленские хоругви. Выехав на опушку леса, Ви-
товт оглядел раскинувшееся перед ним поле боя. Смольня-
не всё ещё отбивались от наседавших немцев, но как мало
их осталось! – из трёх смоленских знамён виднелась только
одна «погоня» князя Лугвения. Со стороны разгромленно-
го немцами литовского лагеря строились против смольнян
поредевшие хоругви Валленрода. А на высоком холме у де-
ревни Танненберг уже развевалось орденское знамя велико-
го магистра с огромным чёрным крестом и чёрным орлом

272

посредине золотого щита: там готовились к атаке запасные
хоругви крестоносцев.

Витовт попридержал коня, огляделся: наступил решаю-
щий час, от его точного решения зависит грядущая победа.
Хоругви Валленрода уже приблизились к поредевшим смо-
ленским полкам, и тут великий князь радостно воскликнул:
«Молодец, брат Лугвений!» Он увидел, как смольняне огради-
лись от наседавших с тыла немцев опрокинутыми телегами,
стволами деревьев. И сразу же остановились разогнанные
рыцарские кони, увязли в беспощадной рубке спешивши-
еся крестоносцы. Витовт застыл в тревожном ожидании.
«Смольняне ещё продержатся, пусть хоть полчаса, но это-
го должно хватить, – метались мысли Витовта. – Жаль их,
полягут все, мне их будет не хватать в дальнейших битвах,
но что их жизни, коль впереди великая победа – моя побе-
да. На подходе отступившие литовские отряды князя Кори-
бута и татары хана Джерал-ад-Дина. Моих литвинов и татар
можно разгромить, рассеять, но победить – никогда. Но куда
ударят хоругви фон Юнгингена? А если их целью стану я?»
Витовт повелел остановить свой отряд, поднять все стяги,
и с удовлетворением увидел, как хоругви крестоносцев, ведо-
мые самим магистром, направили свой путь не на польские
хоругви, с отчаянием обречённых уже сражающиеся за за-
хваченное немцами королевское знамя с белым орлом; не на
изнемогающих в неравной схватке смольнян, а на его отряд
и на свиту польского короля, «неосторожно» выползшую из
леса, сверкнув прапором, тем самым, влезая в расставленную
западню, подставляясь под удар возвращающихся на поле
битвы литвинов и татар. За спиной раздался шум, потом то-
пот копыт, и Витовт увидел, как в страхе бросились прочь от-
дельные польские рыцари. Но большая часть отряда Витовта
приготовилась к схватке. Великий князь послал посыльных
к Зындраму с повелением послать пеших ратников окружать
противостоящих поляков немцев – пришло время. Прим-
чался гонец от короля с повелением вернуть польские хоруг-
ви на защиту Ягайлы. Но тут обошлись без великого князя:
один польский рыцарь с презрением отослал посла, указав,
что не дело понуждать поляков оставить предстоящее сра-

273

жение, идя на защиту короля, тем самым, подставляя свои
спины врагу. Обернувшись, Витовт заметил, как свернули
малое знамя с белым орлом и унесли подальше от видневше-
гося на опушке Грюнфельдского леса короля, как спрятался
трусливый Ягайла сперва за спинами своих телохранителей,
а потом и вовсе скрылся в гуще леса. А хоругви верховного
магистра стремительно приближалось к небольшому отряду
Витовта.


Наёмная хоругвь под стягом с серебряным волком на алом
поле, в составе которой устремились на врага князь Фёдор
и рыцарь Конрад фон Ульмбург, следовала сразу за орден-
ской хоругвью верховного магистра. Стройные ряды кресто-
носцев неспешно обогнули место отчаянной схватки трёх
смоленских полков с наседавшими на них рыцарями, и, раз-
гоняя коней, вышли в тыл польского войска.
До стоящего на опушке леса небольшого вражеского отря-
да оставалось совсем немного, уже зазвучали боевые трубы,
крестоносцы пришпорили своих коней, спустились в лощи-
ну, и… зачавкала под копытами разогнанных боевых коней
болотная жижа, стали разъезжаться ноги боевых скакунов,
сразу же замедлился стремительный бег непобедимых до-
сель хоругвей, смешались стройные ряды рыцарей. Комтуры
попытались выровнять строй, передовые хоругви разроз-
ненными толпами начали выбираться из низины, но на них
с вершины холма уже неудержимо неслись вражеские кон-
ные хоругви. А среди замыкавших колонну рыцарей разда-
лись встревоженные крики:
– Смотрите: татары заходят с тыла! Валленрод окружён!
Князь Фёдор, как и многие орденские братья и наёмни-
ки, попридержал коня, растерянно огляделся по сторонам:
со стороны Любенского озера с дикими воплями возвра-
щались на поле битвы толпы всадников в мохнатых шубах
с кривыми саблями на низкорослых конях; а со стороны
разгромленного литовского лагеря и молодых берёзовых
рощиц, то там то тут раскинувшихся по краям поля бит-
вы, на крестоносцев устремились многочисленные отряды
пеших и конных литвинов, жмудинов в звериных шкурах.

274

Даже от смоленских полков на немцев помчались немно-
гочисленные всадники. Замешкались крестоносцы, замета-
лись растерянные комтуры в ожидании команд от верхов-
ного магистра. И вот уже толпы врагов оттеснили в болото
передовые орденские хоругви, в последний раз взметну-
лось ввысь орденское знамя, на секунду мелькнули павли-
ньи перья и меч магистра Ульриха, окружённого толпами
воинов в меховых одеждах и с дубинами, и исчезли. Вот
уже ликующий враг тащит по земле к ногам Витовта захва-
ченные орденские знамёна, слышны горестные крики, что
пал в битве магистр Ульрих. Сразу же смешались хоругви
крестоносцев, превратились в разрозненные толпы: одни
устремились навстречу литовским отрядам, другие повер-
нули супротив татар, а третьи начали сбиваться в огром-
ный круг, чтобы принять свой последний бой, решив по-
дороже продать свои жизни. Противники сблизились,
по полю разнёсся шум и грохот ломающихся копий, лязг
мечей, ржание коней, стоны умирающих. Многие наёмные
рыцари, воткнув в землю поникшие стяги, преклонили ко-
лени, сдаваясь в плен, но братья-рыцари, предпочтя смерть
плену, решили сражаться до конца.

Фёдор Юрьевич оглядел поредевшие ряды своей хо-
ругви, тщетно поискал взглядом комтура, и не найдя его,
решился. Устремившись к стягу, князь вырвал его из рук
израненного знаменосца, взметнул над собой, и громко
прокричал:

– Братья, нами проигран сегодняшний бой! Пасть со сла-
вой легко, но нам надо продолжать войну! Орден не сокру-
шён, пока над его столицей Мариенбургом, развевается ор-
денское знамя с чёрным крестом! Прорвёмся и встретим
врага за высокими стенами нашей крепости!

Князь Фёдор, рыцарь Конрад фон Ульмбург, и около по-
лусотни наёмников, развернули коней и, сметая возникших
на пути татар, устремились с поля боя. Небольшой отряд
конных воинов в остроконечных шлемах («смольнян» – до-
гадался Фёдор) встал на пути отступающих рыцарей. Князь
Фёдор с полусотней рыцарей, опустив копья, устремился на
неприятеля. Схватились. Затрещали копья, застучали мечи

275

об щиты. Конрад вместе с конём рухнул на землю. Фёдор
Юрьевич скрестил меч с вражеским воеводой в уже иссечён-
ных некогда богатых доспехах, сшиб шлем с головы против-
ника, занес, было, меч для смертельного удара, но не опустил
его.

– Андрей Мирославич? Ты, бывший мне, как брат? На сто-
роне Витовта, нашего смертельного врага?

– Князь Фёдор Юрьевич? Ты, с крестоносцами? Супротив
смольнян? Как же ты мог…

Увидев, что предводители остановили схватку, проти-
востоящие бойцы прекратили бой, застыли в тревожном
ожидании. Князь Федор, поднявшей забрало своего шлема,
и воевода Андрей молча смотрели друг на друга – не так они
представляли свою встречу. Друзья с детства, соратники
в борьбе против Литвы за Смоленск, и вот волею судьбы они
оказались в противоборствующих армиях. Молчание пер-
вым прервал воевода:

– Сдавайся, князь Фёдор, я сохраню тебе и твоим сорат-
никам жизнь.

– Думаешь, великий князь пощадит меня? Разве он поща-
дил мою мать и малолетних братьев? Коль меня не станет,
то ваш повелитель – законный властелин Смоленска, ведь
он муж моей тётки Анны...

Андрей Мирославич растерянно замолчал. Молодой вое-
вода понимал, что Витовт не сохранит жизнь князю Фёдору.
Из рядов смольнян вышел седой ратник с изрубленным ли-
цом, приблизился к Федору Юрьевичу:

– Я узнал тебя, княжич. Князь Юрий, твой отец, всегда
был добр ко мне, – и, посмотрев на воеводу, сказал. – Не тре-
вожься, Андрей Мирославич, князь Витовт не узнает об этой
встрече.

Воевода с благодарностью посмотрел на старого воина,
повернулся к князю Фёдору:

– Уходите с миром, да хранит вас Господь. И возьмите
коня для раненного рыцаря. – Андрей указал на стонущего
Конрада, придавленного трупом коня.

– Прощай брат.

276

Крестоносцы подсадили Конрада фон Ульмбурга на коня,
и небольшой отряд князя Фёдора1 устремился прочь.
Смольняне недолго смотрели им в след, а потом устремились
к окружённым крестоносцам и неудержимо врубились в их
строй. Пленных не брали.

Вечер после битвы
Князь Лугвений медленно объезжал строй своих полков:
хорошо, если пятая часть воинов уцелела в этой кровавой
сече. Шесть лучших витязей несли за ним шесть захвачен-
ных в бою неприятельских хоругвей. Князь вглядывался
в усталые и радостные лица смольнян: если бы не их вели-
кие стойкость и мужество, то наверняка исход сражения был
бы иной. Лугвений обнял приблизившихся сына Юрия и во-
еводу Андрея, и они уже втроём продолжили свой путь,
но уже мимо бесконечных рядов павших ратников. А сколь-
ко врагов полегло, так и не сумев прорваться сквозь поре-
девшие ряды смольнян! Вокруг громоздились сотни, если не
тысячи трупов крестоносцев. Андрей с ужасом всматривался
в лица павших: ещё утром многие из них радовались жизни,
смеялись, надеялись с победой вернуться домой к жёнам, ма-
терям, обнять детей…
Там, вдали за холмами, затихал шум великой битвы: поля-
ки и литовцы преследовали разгромленные остатки кресто-
носного воинства, грабили богатые обозы Ордена. Замель-
кала на лесной дороге великокняжеская «погоня», и вскоре
перед смольнянами появился Витовт, окружённый, наконец,
достойной огромной свитой. Князь Лугвений поспешил на-
встречу. Они спешились, и Витовт медленно прошёлся вдоль

1. Не сохранилось документального подтверждения участия князя Фёдора Юрьевича
в Грюнвальдской битве на стороне Ордена, но автор допускает это, так как известно, что из-
гнанный с Русской земли князь сперва укрывался от Витовта в землях Тевтонского ордена.
Князь Фёдор Юрьевич в 1413 году был делегатом Констанцского собора (того самого собо-
ра – осудившего Яна Гуса), представившим свой новый герб в виде щита, разделённого на
четыре части. В двух диагонально расположенных частях симметрично размещались пря-
мые белые кресты на красном поле, а в остальных на голубом фоне по диагонали размеща-
лись жёлтые отрубленные задние половины льва с сидящими на них орлами. Судя по гер-
бу – князь Фёдор вступил в военно-монашеский Орден Святого Иоанна Иерусалимского.
(Да и не могли же просто так князя-изгоя избрать депутатом знаменитого собора и внести
его новый герб в гербовник «Хроники Констанцского собора).

277

выстроившихся поредевших хоругвей. Громовый голос вели-
кого князя далеко разнёсся над полем:

– Смольняне, дети мои! Вы решили исход битвы, взяли
вверх над гордым и сильным врагом, одержали великую и на
много веков достопамятную победу! Я в неоплатном долго
перед вами! Вечным памятником нашей победы будут захва-
ченные орденские знамёна и ободранные бороды магистра
и комтуров в костёле святого Станислава в моей столице
Вильно!

Витовт прослезился, потом, услышав что-то прошёптан-
ное ему на ухо князем Лугвением, повернувшись к стоящему
за ним татарскому хану Джерал-ад-Дину, повелел:

– Сын мой, вели привезти для моих лучших витязей те-
леги с едой, бочками с вином и мешками с золотом. Я видел,
как твои татары первыми дорвались до обоза крестоносцев.

Джерал-ад-Дин хотел возразить великому князю, но, уви-
дев насупившиеся брови Витовта, замолчал, и вскоре знат-
ная часть добычи, захваченной татарами, была доставлена
к строю смольнян. Витовт радостно засмеялся, и продолжил:

– Вот так всегда, дети мои, одни сражаются как львы, а
плоды добывают другие! Но помните, что я всегда буду до-
стойно вознаграждать храбрейших моих сынов!

Ответом Витовту стали ликующие возгласы смольнян, ра-
достные возгласы: «Слава нашему великому князю, нашему
отцу – Витовту!»

Великий князь, сопровождаемый своими воеводами,
медленно направился к польскому лагерю. Витовт ласково
похлопал по плечу Джерал-ад-Дина, спросил, много ли ещё
мешков злата добыли татары. Хан, дрожащим от обиды го-
лосом ответил, что малость ещё осталась. Подъехавший
князь Лугвений засмеялся, сказал, что этой малости хватило
бы и на всё литовское войско. Властелин Литвы беззаботно
засмеялся, добавил, что этой добычи хану хватит для возвра-
щения своей власти над Золотой ордой.

Потом Витовт повернулся к своим телохранителям и тихо
молвил, что необходимо немедленно казнить пленного
комтура Маркварда фон Зальцбаха. Фон Зальцбах был ста-

278

ринным приятелем Витовта, спас того в несчастливой битве
на реке Ворскле, но свою беду, слишком много знал, особли-
во о ночных договоренностях старого князя с крестоносца-
ми перед битвой…

Воевода Андрей подъехал к Витовту и сказал:
– Надо поспешить к Мальборгу1! Вели мне повести татар,
если не добьем Орден...
Великий князь только беззаботно махнул рукой:
– Польский король решил два дня стоять на поле побе-
ды, на костях. Королевский глашатай уже повелел собраться
на следующий день всему польскому войску к королевской
часовне прослушать торжественное богослужение и воз-
дать благодарение Всевышнему Богу за дарованную победу.
Да и негоже мне, христианнейшему государю, повелеть от-
править татар Джерал-ад-Дина изгоном2 захватить Маль-
борг. Сынок, пойми, как можно язычникам разорять земли
Ордена? Что скажут другие государи?
И только краем уха молодой воевода услышал, как, обернув-
шись к Лугвению, Витовт тихо произнес, что нельзя добивать
Орден, кто же сможет помочь Литве унять Ягайло, возгордив-
шегося после его, Витовта, великой победы над крестоносца-
ми. Андрей чуть было не схватился в ужасе за голову: «Господь
всемогущий, как можешь ты смотреть с Небес на всё зло совер-
шаемое на этой грешной земле? Как можно служить подлым и
бесчестным владыкам мира сего, способным только ради соб-
ственной жалкой выгоды обречь на страшную смерть десятки
тысяч людей? Кому я могу служить верой и правдой? Служить
Витовту, и не знать, кто на следующий день будет другом или
врагом, чью кровь придётся пролить в очередной битве – брата
или недруга? Комтур Марквард фон Зальцбах действительно
виделся с повелителем Литвы накануне битвы, иначе, за что
был обезглавлен, попав в плен. Кто теперь докажет сговор Ви-
товта с немцами? Владыка небесный, если ты только сохра-
нишь мне жизнь после этой страшной войны, то я даю тебе
обет, посвятить остаток своей жизни службе только тебе, Го-
споди, только тебе, а никому из земных государей».

1. Мальборг – Мариенбург.
2. Изгоном – сходу.

279

Темнело, мелкий промозглый дождь начал накрапывать
из ползущих с севера тёмных туч. Витовт повернулся к кня-
зю Корибуту.

– Вели послать обозных вынести наших раненных воинов
с поля и с великой заботой ухаживать за ними. Негоже им
сгинуть от холода. – И, подозвав к себе воевод смоленских
полков, продолжил: – А ещё вам я окажу самую великую ми-
лость – я не возьму смольнян осаждать твердыни крестонос-
цев, хватит им проливать кровь, а велю им со славой великой
и добычей возвращаться домой!

***
И как позднее написал польский хронист Ян Длугош, опи-
сывая Грюнвальдскую битву:
«В этом сражении русские рыцари Смоленской земли
упорно сражались, стоя под собственными тремя знамё-
нами, одни только не обратились в бегство, и тем заслу-
жили великую славу. Хотя под одним знаменем они были
жестоко изрублены и знамя их было втоптано в землю, од-
нако в двух остальных отрядах они вышли победителями,
сражаясь с величайшей храбростью, как подобает мужам
и рыцарям ... стяжали в тот день славу за храбрость и ге-
ройство в сражении...»


280

ОГЛАВЛЕНИЕ

ХРАБРЫ ...................................................................................... 3

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ: Евпатий Коловрат

Пролог: Киев ...................................................................... 4
Глава первая: Междоусобицы ....................................... 9
Глава вторая: Калка ....................................................... 43
Эпилог: Земля рязанская в крови ................................. 70

ЧАСТЬ ВТОРАЯ: Юрий Ярославич
Пролог: река Омовжа ...................................................... 76
Глава первая: Леса дремучие,
рязанские да тверские .......................... 81
Глава вторая: У стен новоторга ................................. 114
Эпилог: Смоленск .......................................................... 174

МЕЧ И КРЕСТ ......................................................................... 179
Пролог .............................................................................. 180
Глава первая .................................................................... 182
Глава вторая .................................................................... 204
Глава третья ..................................................................... 225
Эпилог ............................................................................... 243
Генеалогическая таблица
русских князей-Мономашичей
и семейства фон Буксгевденов .................................... 245

ЧУЖАЯ СЛАВА ..................................................................... 247

Литературно-художественное издание
Вадим Дмитриевич Удальцов
НЕМИРЬЕ
Художник: В. В. Тараторин

Верстка осуществлена
редакционно-издательским отделом
Смоленской областной универсальной научной
библиотеки им. А. Т. Твардовского:
214000, г. Смоленск, ул. Б. Советская, 25/19.

12+